Текст книги "Золотая орда (СИ)"

Автор книги: Мила Дрим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Рыжеволосая ведущая монотонно – гнусавым тоном сообщала:

– Вопиющий случай произошел сегодня в районе трех часов дня. На площади, рядом со строящимся собором были расстреляны члены банды, известной, как Золотая орда. Семеро потерпевших доставлены в городскую больницу, один скончался на месте. Глава банды скрылся с места расстрела на машине. Следствие ведет расследование. Напомню, что Золотая орда прославилась, как одна из самых успешных преступных группировок, крышующая главный рынок города, а так же ночные клубы, два завода, но, безусловно, это лишь малая часть, которая известна СМИ. Золотоордынцы знамениты своей жестокостью и мстительностью. Сейчас, их глава находится в розыске. В интересах следствия имена пострадавших не разглашаются.

Мама перевела на меня задумчивый взгляд. Я молчала, не зная, что ей сказать.

– Антон приставал к тебе? – наконец, раздался ее сдержанный голос.

– Да, и не раз, – ответила я.

– Это Тимур его порезал? За тебя? – мама не сводила с меня глаз.

Я, отчаянно желавшая защитить Тимура, пыталась подобрать нужные слова, но все, что я смогла, просто сказать:

– Да, из-за меня.

Повисло молчание. Мама перевела взор на окно – там медленно наступал вечер. Небо, окрашенное розовыми солнечными лучами, меняло свой цвет.

– С одной стороны, я не приемлю насилия, – монотонно начала мама, – с другой – я, зная, что это такое, рада, что Тимур оказался рядом с тобой. Это все, что я могу сейчас сказать.

Большего мне и не нужно было. Я тепло поцеловала ее в гладкую щеку. Мама улыбнулась в ответ, не сводя с меня такого задумчивого, пронзительного взгляда.

– Пойду спать, – произнесла я, ласково проведя ладонью по ее голове.

Мама кивнула головой, и я спешно улизнула в свою комнату. Лишь оставшись одна, я позволила себе дать волю чувствам. Растянувшись во весь рост на кровати, я, обняв своего верного друга – белого мишку, заплакала. Это был тяжелый день, и всю накопившуюся боль, страх, я не могла и не хотела удерживать, потому что знала – никакая таблетка от головной боли не сможет подействовать, если я продолжу копить все в себе.

Я плакала и плакала, тихо, опустошаясь. Уже перед тем, как погрузиться в сон, в моем мозге всплыли слова ведущей. Я застонала, пряча мокрое лицо в дрожащих ладонях. Затем, я уснула.

9 марта я провела дома, а 10, выписавшись с больничного, пошла ко второй паре в университет. К своему стыду, я была плохой студенткой сегодня – слушала в пол – уха, мои пальцы были слабыми, и я с трудом делала записи в своих тетрадях. Я ощущала себя рассеянной, частично потерянной, погруженной, с головой и сердцем в собственные размышления и чувства. К счастью, преподаватели не обращали внимания на меня, чему я была особенно рада.

После университета я вернулась прямиком домой. Всю дорогу я думала о случившемся вчера – я пыталась анализировать это, но мой мозг был ужасным помощником. В конечном итоге я, изможденная, решила переключить свое внимание на что-то нейтральное. Например, сериал. Все были увлечены в прошлом году сериалом «клон», и вот, на одном из каналов был его повтор. Я, пообедав супом, села перед телевизором. Щелкая пультом, я, с безразличным выражением смотрела на меняющиеся картинки. Я не понимала о чем там говорят – я просто тупо пялилась в экран, до тех пор, пока мое внимание не привлекли местные новости. Вот тут-то я и проснулась.

Ведущий срочных новостей вещал голосом, полным тревоги:

– Не прошло и года, как в нашу республику вернулись криминальные разборки. Сегодня утром, в дачном поселке был расстрелян некий Савельев, известный в криминальном мире, как Савва. Оперативные службы выехали на место и обнаружили с десяток гильз. Помимо Савельева, была убита его охрана. Следствие предполагает, что случившееся связано с недавним происшествием возле храма, возле которого были расстреляны золотоордынцы. Есть подозрение, что это акт отмщения.

Я выключила телевизор и спрятала лицо в ладонях. Мне стало страшно, до ледяной дрожи по всему телу. В какой-то момент я даже подумала, что снова заболела, но мой лоб был прохладным, и не было никаких признаков насморка или кашля. И все же, я ощущала себя расклеенной. Кое-как справившись с домашними заданиями я, дождавшись мамы и выпив с ней, по традиции, чашку чая, поспешила принять очень теплый, почти горячий душ и лечь спать.

Я с наслаждением легла на чистую постель, зарываясь лицом в подушку. На миг, я представила, что прижимаюсь к Тимуру, и мое тело, и самое главное, моя душа, отозвалась сладким томлением и щемящей тоской по нему. Я скучала по Тимуру, думала о нем почти постоянно. Жив ли он? Встретимся ли мы снова? Я взмолилась, прося у Создателя, чтобы мы увиделись вновь.

Целую неделю моя жизнь двигалась по привычной схеме: подъем – в 6, университет – 8.30, дома – 15.10, спать – 21.00. Выходные я, несмотря на мамины настойчивые попытки с предложением сходить вместе в торговый центр, провела, сидя дома. В будни я старалась больше не смотреть телевизор, но сегодня, в воскресное утро, в надежде найти интересную передачу, я включила его. Надо ли говорить, что я, загипнотизированная, примагнитилась к местным новостям?

И эти новости не были радужными. Корреспондент озвучил прошедшую неделю, как «кровавую». И вскоре я поняла почему – расстрел Савельева было лишь началом, после были названы другие фамилии и должности – директор завода, предприниматели, еще пара публичных личностей. Меня затошнило от ужаса и я, спешно переключив канал, побежала на кухню, чтобы попить. Мои руки тряслись, когда я наливала в бокал воды. Я заставила себя сделать очень медленно, несколько глотков. Прохладная жидкость потекла по моему горлу, и я закашлялась. Отдышавшись, я прильнула к кухонному окну, с тоской глядя на припаркованные машины. К сожалению, как и в прошлые дни, я не обнаружила среди них бмв Тимура.

Жив ли он?

Мое сердце замерло, а потом болезненно забилось в груди, словно птица, пойманная в клетку. Мое смелое сердце рвалось к Тимуру…

Было довольно холодное 17 марта, когда я приехала на лекции. По пути в университет, я, как и прежде, скользила взглядом, разыскивая знакомый автомобиль. Но его снова не было. Мое сердце наполнилось разочарованием и печалью. Я, зайдя в аудиторию, села за вторую парту, мысленно подбадривая себя к началу занятий.

Давай, Камила, соберись! Ты так мечтала поступить на исторический! Не проспи свою мечту!

Легко сказать, но так трудно сделать. Я, достав из сумки тетрадь и ручку, потерла пальцы друг об друга – они были такими холодными, почти ледяными. В последние дни это стало частым явлением у меня – создавалось впечатление, что жизненные силы покидают меня. Совсем как у Арвен, когда они с Арагорном расстались. Но я не была эльфийкой, а Тимур – благородным королем. Но от этого я не переставала ждать его, стремиться к нему, и, да, по-прежнему мечтать о нем.

Раздался веселый женский смех – в аудиторию, хохоча, окутывая всех нас сладчайшими духами, ворвалась стайка девушек, одетых в супермодные наряды – облегающие длинные ноги, кожаные штаны, высокие каблуки, распущенные, окрашенные по последней моде, волосы. Это Катя со своими новыми подругами прибыла на сессию. Они, прошагав мимо, совершенно не замечая меня, как и положено звездам нашего университета, сели за последнюю парту. Тут же, двое парней направились к ним, со щенячьей нежностью в глазах, ожидая получить внимания от наших местных «супермоделей».

Я, с тоской глядя в окно, тяжело вздохнула. Мне казалось, что я нахожусь не на своем месте. Может, у меня просто авитаминоз, и мне нужны витамины?

Да-да, витамины.

Я усмехнулась – горько, осознавая свою зависимость.

Витамины по имени Тимур.

Я смахнула с кончиков ресниц такие ненужные сейчас слезы. Я не хотела, чтобы кто-либо видел мое состояние. Люди ведь нередко любят добивать, заметив, как ты слаб, в этот момент, становясь так похожими на стаю гиен. Хлопнула дверь – в аудиторию, одаривая всех нас задумчивой улыбкой, зашел Мурат Наильевич. Неизменно в матовом, сером костюме, он, шаркая ногами, подошел к столу. Я чуть улыбнулась, вспоминая нашу первую встречу с ним, а еще я, предвкушая интересную лекцию от такого прекрасного оратора, как он, даже взбодрилась.

– Сегодня мы продолжим изучение истории древнего Востока, – довольно громким голосом сообщил Мурат Наильевич.

В аудитории тут же стало тихо, все внимание студентов приковалось к белобородому профессору. Вот умел он рассказывать так, что захватывало дух у всех, даже у наших шумных звезд-красоток! И это было достойно уважения и восхищения. Но этой, поистине, великолепной лекции суждено было прерваться: кто-то, довольно настойчиво постучал в дверь, а затем приоткрыл ее. Еще не было видно, кто посмел вот так нагло прервать выступление нашего уважаемого профессора, но мой нос уловил еле ощутимый аромат уже знакомого мужского парфюма, а мое сердце сжалось в сладком предвкушении.

Мурат Наильевич устремил свой зоркий взгляд в сторону приоткрывшейся двери, затем посмотрел на меня.

– Камила, кажется, за тобой пришли, ты можешь идти, – потирая ладони, понимающе, с одобрительным блеском в темных глазах, улыбнулся мне Мурат Наильевич.

Мне не нужно было повторять дважды. Я схватила ручку с тетрадью, и побросала их в сумку. Мои пальцы дрожали, когда я застегивала замок на сумке. Ощущая на себе взгляды всех собравшихся, я, не позволяя себе обернуться, расправив плечи, пошла к выходу. Сердце, вторя моим шагам, бешено стучало в груди, подпрыгивая так ощутимо, словно собираясь выпрыгнуть через мое горло. Наконец, я преодолела это короткое расстояние, которое в эти секунды показалось мне невероятно трудным.

Я, затаив дыхание, вынырнула из аудитории, тут же врезаясь в Тимура.

– Ну, привет, – протянул он, и, не давая мне опомниться, обхватил меня за щеки и припал к моим губам в горячем поцелуе…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Мои губы сдались под натиском жестких, таких требовательных губ Тимура. Ошеломленная и обрадованная его внезапным и одновременно долгожданным появлением, я прикрыла глаза, наслаждаясь его поцелуем. Дверь позади меня скрипнула, и послышался голос Мурата Наильевича:

– Тимур, и все-таки, я хочу напомнить, что это – общественное место, университет, если быть точнее.

Тимур притянул меня к себе, разворачивая к профессору покрасневшим от стыда и страсти, лицом.

– Да ладно, Мурат Наильевич, будто вы молодым не были, – произнес Тимур.

Профессор, чуть улыбнувшись от собственных воспоминаний, покачал головой, добавляя:

– Между прочим, Камила и так бы поступила, она очень талантлива и, что немаловажно, прилежная студентка.

– Рад это слышать, – самоуверенно улыбнулся Тимур, кивая на прощание головой и увлекая меня к лестнице.

Я шла, словно парила над полом. Я была взволнована и воодушевлена, физически ощущая, как за моей спиной раскрываются крылья. Мы зашли в гардеробную, где я, под осуждающее – любопытные взоры уборщиц, забрала свою весеннюю курточку. Тимур, приятно удивляя меня, помог мне одеть ее, а затем мы, взявшись за руки, покинули университет.

Я шумно втянула холодный, мартовский воздух, ощущая, как мои губы растягиваются в счастливой улыбке. Жив! Приехал за мной! Мы вместе.

Что еще нужно для счастья?

Окрыленная, я даже не поняла, что уже села в машину. Я довольно зажмурилась, наслаждаясь дорогим ароматом авто, смешанным с горько-сладким, парфюмом Тимура. Откинувшись на спинку сиденья, я не сводила счастливых глаз с него. Губы Тимура дрогнули в самодовольной, чисто мужской усмешке. Он повернул ко мне свое лицо, окидывая меня пронзительным взглядом своих властных глаз.

Я, такая глупая, такая наивная, нарушая все правила, подалась вперед и прильнула к Тимуру в нежном, медленном поцелуе. И, кажется, мужчина не был против этого. Он не спешил, позволяя моим губам самим вести в этой ласке. Я, осмелев, чуть коснулась кончиком языка его нижней губы, и тут же, Тимур перехватил инициативу в свои руки – проникая в мой рот своим языком, дразня и изучая его. Это было так горячо, так волнительно, что я, не выдержав, попыталась прервать поцелуй, но правая рука Тимура, ухватив меня за затылок, не позволила мне сделать этого. Он еще несколько секунд целовал меня, и только после, словно насытившись, отпустил меня.

Я потупила взор, глядя на свои сложенные, на коленях, как у примерной ученицы, руки. Волна стыда начала заливать меня, делая мои щеки красными.

– Эй, – Тимур, подмигивая мне, коснулся указательным пальцем кончика моего носа, отчего я вздрогнула, – выше голову, курносая.

Я смущенно улыбнулась ему в ответ и машинально последовала его совету-приказу. Распрямив плечи, я стала наблюдать за видом из лобового окна. Бмв помчал нас по еще заснеженным улицам, обгоняя другие машины. Было всего 9:20 утра, начало дня и я, предвкушая радость, на секунды мечтательно прикрыла глаза.

Я не спрашивала у Тимура, куда мы едем. Доверяя ему, я позволила себе одну из самых больших роскошей – отпустить контроль, который был со мной с самых младых лет, и наслаждаться процессом. Я покосилась на Тимура, любуясь его мужественным профилем – прямой, чуть с горбинкой нос (вероятно, он был несколько раз сломан), волевой, чуть выпирающий подбородок, и эта темная, безумно сексуальная щетина. Я не забыла, как приятно было прикасаться к ней. И да, я хотела снова сделать это.

Наконец, бмв плавно припарковался возле какого-то заведения, сделанного по типу деревянного, старого дома. Бросив взгляд на его вывеску «У Лукоморья», я вспомнила, что такое название носил один из дорогих ресторанов нашего города. Я нерешительно посмотрела на Тимура.

– У тебя здесь встреча? Мне ждать в машине?

Он послал мне обаятельную улыбку, способную растопить многотонный айсберг.

– У нас здесь с тобой ранний обед. Ты, кстати, завтракала? А то выглядишь измученной.

Я покраснела от его замечания – вот так-то, Камила, не пользоваться декоративной косметикой. Сейчас ты будешь бледной молью на фоне городских красавиц.

– Завтракала, – избегая того, чтобы смотреть на Тимура, ответила я, – овсянкой.

– Разве это завтрак? – Тимур расстегнул ремень безопасности и, как и прежде, наклонился надо мной, внимательно изучая мое лицо. – Молодому организму нужно мясо.

– Ага, – я быстро посмотрела на него, и вновь опустила взор.

– Камила, – протянул Тимур, и я была вынуждена снова посмотреть в его каре-зеленые глаза, – ты что завяла?

Памятуя, что Тимуру нравилась моя искренность, я ответила, как есть:

– Я выгляжу измученной, значит, не очень привлекательной. Я правильно поняла?

Тимур покачал головой, усмехаясь.

– Ты по-прежнему красива, просто я не хочу, чтобы ты упала в обморок от истощения, – ответил он.

Я часто-часто захлопала ресницами. Тимур назвал меня красивой.

– Я просто очень переживала все эти дни, думала и думала, – порывисто начала я, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание от нахлынувших чувств.

– О чем переживала? – улыбка Тимура померкла, теперь он смотрел на меня крайне сосредоточенным взором, ожидая ответа.

– О тебе. Я видела новости, – я всхлипнула, силясь удержать страшные воспоминания.

– Ясно, – протянул Тимур. Сейчас он даже не моргал, а просто застыл. – И?

– И я думала, все думала – жив ли ты? – Я покачала головой, спешно вытирая со своих щек слезы. —Каждый день я вставала с надеждой, что увижу тебя. Дни для меня растянулись в недели. Я не знала, вернешься ли ты, или все так и оборвется, не успев, начаться.

Я умолкла, сокрушенно закрывая глаза. Ну что я за умница – еще, для полного провала, оставалось признаться ему в любви.

– Все хорошо, – Тимур провел по моей прохладной щеке свое жесткой ладонью. Я вздрогнула, ощущая, его шершавую, местами мозолистую кожу, на моей, нежной коже. Он легонько поцеловал меня, после, прошептав:

– Я же сказал тебе тогда – не прощаюсь. Пойдем есть, я голоден, как тигр.

Я кивнула головой, и, через минуту мы уже заходили в ресторан. Большие часы из лакированного дерева, встречая у нас входа, показывали ровно 10 утра. Мы шагнули дальше, и навстречу нам выбежала хорошенькая блондинка – официантка. Кружевной фартук подчеркивал ее большую грудь, а подол формы был не слишком длинным, и я испытала… нет, не ревность, а смущение. Тимур, сохраняя хладнокровное выражение лица, помог мне снять куртку, свою же, он снимать не стал. Его взгляд одобрительно прошелся по моей одежде – на мне был теплый, синего цвета, свитер с v – образным вырезом и прямые, черные брюки. Что ему могло так понравиться в этом?

– Многие столики свободны, проходите, сейчас принесу меню, – заворковала официантка, окидывая Тимура заискивающим, «я-готова-на-все», взглядом.

– Ок, – протянул он, – пока будете нести меню, скажите поварам, что Тимур заказал 22 порции пельменей.

Что? 22?! Я не ослышалась?

– Хорошо, – официантка улыбнулась своими яркоокрашенными, розовыми губами, и поспешила выполнить приказ. Она зацокала высокими каблучками, мастерски повиливая бедрами.

Мы зашли в просторный зал, и в мои глаза сразу бросилась уютная атмосфера ресторана – широкие, массивные столы, нарочито сколоченные грубо, по-деревенски, поверх них – белоснежные скатерти. Вокруг столов – скамьи, обитые кожаными подушками – для удобства гостей, или же стулья с высокими спинками. Приглушенная музыка, теплый свет, льющийся с люстр, плотно зашторенные окна. Удивительно, но в такое раннее время, мы были не единственным посетителями. Пока Тимур вел меня к дальнему столу, я успела заметить группу молодых мужчин, что сидели справа, ближе к танцевальной площадке. Они о чем-то беседовали меж собой, но, когда мы сели на удобную скамейку-диван, один из этих мужчин начал делать какие-то звонки.

Я нервно сглотнула, глядя на Тимура. Он невозмутимо улыбнулся мне, тут же параллельно, начиная набирать что-то на своем крутом телефоне.

– Расслабься, милая, – шепнул Тимур, чуть наклоняясь ко мне и обжигая мою обнаженную шею своим горячим дыханием.

Я шумно сглотнула, и Тимур, открыв бутылку с минеральной водой, налил мне приятно шипящую жидкость в прозрачный стакан. Я, памятуя, что, когда нервничаю, начинаю давиться водой, начала осторожно пить. Выпив половину, я посмотрела прямо на Тимура. Он, в расслабленной позе, чуть откинувшись на спинку скамейки, лениво наблюдал за обстановкой в ресторане.

– Кто из твоих братьев погиб тогда? – прильнув к плечу Тимура, прошептала я.

Тимур погладил меня по руке, рядом с локтем. Его взгляд – такой задумчивый, притягательный, прошелся по моему взволнованному лицу.

– Ты будешь рада, если я скажу, что ни один из них? – произнес он.

– Конечно! – облегченно, выдохнула я. Затем, нахмурилась, вспоминая. – Но ведь я сама видела, и в новостях было сказано, что один человек погиб.

– Ах, это, – Тимур хищно улыбнулся, – этот парень примкнул к нам недавно, и ему этого не простила его прежняя семья. Но, не беспокойся, они уже расплатились за то, что задели моих братьев.

Я побледнела. Потому что в голове тут же пронеслись новостные хроники про расправы над Савельевым и другими лицами. Кровавая неделя. Так назвали ее. Я потянулась к стакану с водой и сделала жадный глоток. Пузырьки минералки лопались у меня на языке, лопалось и мое беспечное, столь недолгое, состояние.

– Кстати, про братьев. Сейчас они подтянутся сюда, и я познакомлю тебя с ними, – добавил Тимур.

– Разве я с ними не знакома? – удивилась я. – Ильнур, Рустем, Дамир.

– Ты знакома лишь с тремя, сегодня я жду десятерых.

– Десятерых? – я снова схватила стакан и допивая оттуда воду.

– Я вижу на твоем лице страх, – Тимур забрал у меня стакан и налил в него минералку.

– Не только, но и смятение, – я вздохнула, – может, отправишь меня домой на такси? У вас, судя по всему, будет чисто мужской разговор.

Конечно, я не хотела так быстро расставаться с Тимуром, но и ощущать себя лишней тоже не желала. Одна среди десятерых мужчин – к этому я была не готова.

– Расслабься, я рядом, – небрежно бросил Тимур, и взгляд его устремился в сторону дверей – через секунду, те распахнулись, и в зал, беседуя друг с другом, зашла группа молодых мужчин.

Я прилипла к ним взглядом, пытаясь объективно понять, что за люди они. Одетые в джинсы, рубашки, свитера, и один из них, даже в деловой костюм, они излучали уверенность, силу и дерзость. Другой был с перебинтованной рукой. Среди них были знакомые лица – Дамир, Ильнур и Рустем. Остальных, семерых, я, вроде, видела тогда, у храма.

Тимур поднялся на ноги, приветствуя своих братьев, обнимая каждого и похлопывая по спине. Я продолжала сидеть на месте, во все глаза, наблюдая за общением мужчин. Пока я была словно незамечена никем из них, и это подходило мне. Однако, безусловно, пришел черед рассаживаться за стол. И вот тут-то во мне, так не вовремя, проснулась маленькая девочка. Пугливая, ранимая, впечатлительная. Наверное, на моем лице было все написано, потому что Тимур, переведя со своих братьев взор на меня, сев рядом со мной, покровительственно обнял меня за плечи.

О, Боже мой. Мне сразу стало так спокойно. Я чувствовала его силу, его уверенность, его защиту. Увы, это длилось недолго – сразу пять официанток – все, как на подбор, с внушительной грудью и ослепительной улыбкой, принесли подносы с пельменями. Тимур убрал с моих плеч руку, и я еле сдерживалась от того, чтобы не прижаться к нему. Ну, совсем как маленькая.

Мы сидели в самом центре, я – слева от Тимура. По правую руку от него, плечом к плечу, расселось шестеро мужчин, с моей стороны – на небольшом расстоянии, но так, чтобы не касаться меня, сели оставшиеся четверо братьев. Каждый из них, переводя многозначительные взоры то на Тимура, то, на долю секунду, на меня, сохранял вежливое молчание. Я, не привыкшая к такому вниманию, нервно поерзала на месте. Мы еще не начали есть, и я не могла понять, в чем дело.

Наконец, Тимур, одаривая всех своих людей задумчивым взглядом, произнес:

– Хочу вас познакомить, это – Камила.

Ой. В этот миг все уставились на меня. Я попыталась улыбнуться, но сомневаюсь, что в тот момент моя улыбка получилась приятной. Скорее, вымученной. Но в любом случае, каждый, по очереди, начал называть свое имя: «Айрат, Ринат, Раис, Наиль, Карим, Азамат, Рамиль, Рустем, Ильнур, Дамир».

Наконец, когда они закончили представляться, мы, наконец, принялись за еду. Мужчины, больше не обращая внимания на меня, начали довольно шумно беседовать, смешивая русские и татарские слова.

– Ну, как там, в штатах? – вопросил Наиль, если я правильно запомнила его имя (в чем я сомневалась). Да, вроде он, ведь именно у него была перебинтована левая рука.

– Жарко, скучно, – протянул Тимур, отправляя себе в рот ложку с пельменем, – и стрелять не получалось.

– Насколько жарко? – поинтересовался Айрат, и его темные глаза блеснули. – Ты успел узнать? Афроамериканки там, все дела…

Айрат оборвал свою речь, виновато глядя на меня, а потом уже – с опаской на Тимура.

– Ты кушай, – добавил Тимур, усмехаясь.

– А что, прям, в штатах, где оружие в свободном доступе не получилось даже пострелять? – искренне удивился Раиль – крупный, похожий на медведя, мужчина.

– Я сам удивился, – Тимур пожал плечами.

– Повезло им, – усмехнулся Дамир, закидывая в рот еду.

– Ага, – добавил кто-то из мужчин, и все они громко заржали.

Я опустила глаза, взирая на свою порцию пельменей. Я начала медленно ковырять их, делая вид, что я крайне занята. Мужчины говорили и говорили, успевая потдтрунивать друг над другом, вставить какие-то, только им понятные, словечки. Я, сохраняя молчание, кушала, размышляя, как долго все это продлится. Я не вслушивалась, намеренно, в мужскую беседу, и до меня долетали лишь обрывки фраз.

Теперь я поняла, почему Тимур заказал 22 порции – почти все из присутствующих поглотили по две тарелки пельменей. Я же, перенервничав, расправилась лишь с половиной того, что было у меня. Подоспевшие официантки, бросая игривые взгляды на мужчин, начали убирать посуду, и следом принесли большой, самый настоящий самовар, а к нему – чашечки и шоколадные, их фирменные печенья.

Чай, кстати, оказался очень вкусным и благотворно подействовал на мое некогда нервное состояние. Или может, я уже начала привыкать к обществу этих «милых» мужчин? Я откусила шоколадное лакомство, наблюдая из-под полуопущенных ресниц за Тимуром и его братьями.

– И вот, – начал Айрат, – подходит такая, ко мне в больничке медсестричка, укол делать. Я руку – то протянул, укол в вену, и хвать ее за жопу. Видели бы вы ее жо…

Айрат бросил на меня извиняющийся взгляд. Мои губы дрогнули в улыбке, а потом я, как ненормальная, расхохоталась. Все. Прощай, здоровая психика. Видимо, мой смех оказался заразительным, потому что его подхватили и мужчины. Смеялся и Тимур – я впервые видела его таким, и невольно залюбовалась им. Он это, безусловно, заметил. Обхватив меня за плечи, он притянул мою голову к себе, целуя меня в висок и что-то шепча на татарском. Увы, я не поняла, что это значило.

– А у вас тут как дела? – отпустив меня, вопросил Тимур.

Ильнур по-дружески подмигнул мне, отвечая:

– Смотрели за Камилкой, чтобы не обидел никто. Одного, по зиме отпинали. Приставал к ней.

– Антон? – Тимур чуть сощурил глаза, ожидая ответа.

– Не-а, – Ильнур улыбнулся, – Влад. Мы его не стали добивать, подумали, ты сам решишь, что с ним делать.

– Влад, говоришь, – задумчиво протянул Тимур. И от того, как он это произнес, мне стало не по себе.

– Он уже исправился. Держится от меня на расстоянии, всячески избегает, – сказала я.

Тимур перевел на меня удивительно спокойный взгляд, но мое чутье меня не могло подвести – я ощущала, что он крайне недоволен и жаждет мести.

– Ты что, защищаешь его? – предостерегающе глядя на меня, задал мне вопрос Тимур.

– Нет, – я чуть нахмурилась, – но я не хочу крови.

– Камила не хочет крови, ну, значит, ее и не будет, – усмехнулся Тимур, и я лишь догадывалась, что он имел в виду. Зато, его братья все поняли. Они вновь засмеялись, отвлекая меня от мыслей.

Внезапно, наш веселый обед был прерван какой-то гневной фразой, брошенной одним из парней, что сидели за столом возле танцевальной площадки. Братья Тимура, за исключением Наиля, вскочили со своих мест, впрочем, как и та группа незнакомцев.

– Ого, думаю, будет весело, – произнес Тимур, выходя из-за стола.