Текст книги "Страна цветущего шиповника (СИ)"
Автор книги: Мила Бачурова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Страна цветущего шиповника
Глава 1
Глава 1
Курортный город на Средиземном море. Наши дни.
Этот мужик начал таращиться на Тину еще на пляже. В джинсах, рубашке – в такую-то жару – в надвинутой по самые глаза бейсболке с изображением Бэтмена, он лежал под зонтиком, делая вид, что читает. Не сказать, чтобы Тину раздражало мужское внимание. Она знала, что красива.
Сине-зеленые, унаследованные от матери, глаза, густые волосы пшеничного цвета, точеный носик и полные, чувственные губы. В сочетании со стройной изящной фигурой, производимый появлением Тины эффект был предсказуем. И обычно она позволяла себя разглядывать, снисходительно делая вид, что ничего не замечает – но этот мужик слишком уж навязчиво пялился.
Тина не уходила с пляжа из чистого упрямства, твердо решив, что обозначенное самой себе для купания и загорания время вылежит. Собираться начала ровно в одиннадцать тридцать – когда проиграл знакомую мелодию будильник.
Незнакомец на уход Тины, вроде бы, не отреагировал. Но, едва успев устроиться в кафе и подняв глаза от меню, она увидела за дальним столиком знакомую бейсболку.
– Определились с заказом, сеньора?
– Кофе по-гречески, пожалуйста, – сквозь зубы, раздраженно глядя на "Бэтмена", проговорила Тина. Нет, ну это уже ни в какие ворота!
– И все? – уточнила официантка.
– Все, спасибо. – Есть расхотелось.
Крошечную чашечку кофе Тина выпила в два глотка. Запила водой. Полистала в телефоне новости, косясь на дальний столик.
«Бэтмен» не уходил. Тянул из трубочки кока-колу, по-прежнему уставившись в журнал. Лицо его за бейсболкой и журналом Тина, как ни силилась, разглядеть не могла – и теперь это начало нервировать уже всерьез. Подшучивания над собой в духе «если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят» не помогали.
«В отель надо идти, – решила Тина, – уж туда он за мной точно не потащится. А вечером, если снова его увижу, безопасникам позвоню. Окажется, что просто озабоченный – ладно, а если его конкуренты подсунули?.. Как говаривала Роберта, береженого бог бережет».
Тина встала, оправила сарафан и надела шляпу. Проходя мимо зеркала над барной стойкой, бросила в него взгляд – красавица. И, не удержавшись, игриво качнула бедрами.
***
Из номера Тина позвонила Роджеру. Отрапортовала, что искупалась, позагорала, сбежала с пляжа от жары, скучает, ждет-целует. Отложила телефон и скорчила кислую мину. Разговоры с Роджером неизменно нагоняли скуку.
Как хорошо, что он не настаивает на совместной жизни! Вариант «ты ко мне или я к тебе?» устраивал обоих пятый год.
Роджер, несомненно, полезен для бизнеса. И любовник неплохой. Но видеть этого человека мужем для себя и отцом для шестилетней дочери Тине не хотелось.
В душе стояла долго – смывала морскую соль, крем для загара. Тревожное воспоминание о незнакомце старательно отгоняла. Выключив воду, вытерла и просушила полотенцем волосы, завернулась в халат с логотипом отеля на кармашке. Напевая, вышла из ванной. И застыла.
На кровати, откинувшись спиной на белоснежные подушки, полулежал "Бэтмен". В той же бейсболке и с тем же журналом в руках. На полу валялись сброшенные сандалии. А рукава рубашки, до сих пор застегнутые наглухо, мужчина закатал. На левом запястье Тина увидела татуировку – пантеру, приготовившуюся к прыжку.
Вопль «Что вы здесь делаете?!» у нее не вырвался. Застрял в горле.
Тина закашлялась.
– Водички? – сочувственно предложил мужчина.
Голос у него не изменился. Остался тем же, что и девять лет назад.
– Держи. – Он нащупал на прикроватной тумбочке пластиковую бутылку с водой. Бросил Тине. Она машинально поймала.
Мужчина снял бейсболку, потом очки. Аккуратно положил на тумбочку.
– Что, так сильно изменился?
– Похудел, – выдавила Тина.
Ноги не держали. Пришлось присесть на край кровати. Пальцы вцепились в крышку бутылки, пытаясь открутить. Ногти скрипнули по пластику. Крышка не поддавалась.
Мужчина отложил журнал.
– Дай сюда. – Забрал у Тины бутылку, одним движением свернул крышку. – На.
Их руки встретились.
– Ты тоже изменилась, – удерживая пальцы Тины, проговорил мужчина. – Еще красивее стала.
Он поставил бутылку на тумбочку. Подался к Тине. По-хозяйски распахнул и сбросил с плеч халат. Серые глаза, разглядывающее ее тело, знакомо потемнели. Одной рукой мужчина стиснул ее грудь, другую положил на затылок, привлекая к себе. Тина не сопротивлялась. «Наконец-то, – отстучало в мозгу, когда их губы встретились. – Как же долго… Наконец-то».
***
– Думаю, нет нужды говорить, что между нами все кончено.
Вряд ли подчеркнуто-строгий, всем своим видом призванный изображать деловитость монитор на столе Роджера был предназначен для того, чтобы демонстрировать хоум-видео.
Женщина на экране стонала и извивалась. Кричала от удовольствия, придавленная к кровати сильным, поджарым телом. Глаза зажмурены, лицо перекошено. Слов, если они и есть, не разобрать. Только стоны – навстречу.
– Да… Да… Да-а-а!!!
Низкий, гортанный крик.
– Со мной ты никогда так не кричала, – задумчиво глядя на экран – слепленный из кусков видеоролик крутился уже добрых десять минут, позы на экране сменяли одна другую – обронил Роджер. – А уж на минет уломать – наизнанку надо было вывернуться… Притворялась со мной? Скажи честно, притворялась?
– Какая разница.
Тина отвела со лба волосы.
– Все кончено – окей, все кончено. Для чего ты меня позвал? Послать можно было и по телефону.
– И эту красоту тоже отправить по сети? – Роджер кивнул на монитор. – Порадовать хакеров, а вместе с ними – завсегдатаев порносайтов? Владелица одной из крупнейших в стране компаний отсасывает у уголовника? Вот уж лакомый кусок для журналюг… На какой помойке ты подобрала это ничтожество? – Спину и плечи замершего на стоп-кадре мужчины покрывали татуировки – набитые явно не в тату-салоне.
– Не твое дело. – Тина поднялась. – Все? Я могу идти?
– Нет, не все! – Роджер толкнул ее обратно на стул. – Вместе с этой дрянью прислали письмо. Вот, полюбуйся. – Он щелкнул мышью.
«Веселые картинки стоят 400 000 евро, – прочитала Тина. – Наличными. Не получу с тебя – получу с твоих конкурентов. Вечером позвоню. Не скучай».
Тина зажмурилась.
Вот оно. Вернулось. То, что казалось похороненным и забытым.
«Я не прощаю долги», – сказал он ей когда-то. Очень, очень давно.
***
– Я не прощаю долги.
Они сидели в кафе, недалеко от офиса Роджера. Почему-то Тина выбрала тот же столик, который обычно выбирали с Роджером. Странная, ненужная и ей самой непонятная месть.
– Да. Я помню. – Тина размешивала сахар в кофейной чашке. На собеседника старалась не смотреть. Внушала себе, что ей противно встречаться с глазами с Ником.
– После того, как я заплачу… Пообещай, что оставишь меня в покое.
– Обещаю, что оставлю, – легко отозвался он.
Тина подняла глаза. Для того, чтобы встретиться с его взглядом – откровенно издевательским.
– Врешь.
Ник рассмеялся:
– А зачем спрашиваешь?
– Для чего тебе деньги?
– Хочу уехать далеко-далеко и жениться на прекрасной девушке.
– Похвально.
– О, да. Если я так и сделаю, а не в первый же день просажу бабло в рулетку – будет очень похвально.
– Боже мой. Ты еще и на рулетку подсел?
– Пока нет, но планирую. Не поверишь, сколько планов накопилось – за девять-то лет. – Ник подался вперед. – Так что? Когда деньги ждать?
– Через неделю.
– Нет. Завтра. – Он поднялся. Взял Тину за руку.
Тина отпрянула, дернула на себя руку. Ник удержал. Ухмыльнулся:
– Ох, какие мы нервные. Трахают плохо?
– Отпусти!
Он, не обращая внимания на вопль, перевернул ее запястье, посмотрел на изящные золотые часики.
– Восемнадцать сорок семь. Тринадцать минут, так и быть, накину – для ровного счета. Завтра в девятнадцать ноль-ноль жду наличные.
– Да зачем они тебе? – вырвалось у Тины.
– Потому что хочу отобрать их у тебя. – Ник смотрел спокойно и насмешливо. – Все, что ты устроила – ведь это было из-за денег, да?.. Так вот: я их отберу. Девять лет жизни, затоптанные в дерьмо, баблом не отбить, конечно – но хоть какое-то удовольствие получу. Буду представлять, как ты скрипишь от злости зубами, и радоваться... Чао, крошка. – Ник наклонился и быстро поцеловал Тину в губы – она не успела отшатнуться.
Подхватил со стола темные очки и пошел к двери.
Глава 2
Милан. 12 лет назад.
Народу в хостеле оказалось немного, соседняя кровать в комнате Тины пустовала.
– Возможно, кого-то еще подселим, – предупредила ее полная мулатка на ресепшене, отдавая ключи.
Тина равнодушно пожала плечами. Подселят – значит подселят. В номере она все равно собирается только спать.
Тина быстро приняла душ и переоделась. Полюбоваться собой перед выходом из хостела не удалось – небольшое зеркало висело на уровне ее глаз. Великанов сюда заселяют, что ли? Ну ничего, она и так уверена, что отлично выглядит. Она не может плохо выглядеть. Сегодня – первый день ее свободы, а будет их целых три! Три дня, чтобы покорить Милан, для отчима Тина все еще сдает экзамены.
– Свобода, – сказала Тина. Подошла к окну, распахнула его и прокричала: – Свобода!
Этого показалось мало. Тина вышла в длинный коридор и, разбежавшись, сделала сальто. Выпрямилась, подобрала с пола сумку. Пожилой уборщик-китаец, выкативший в коридор тележку с чистящими средствами, показал Тине большой палец.
– Свобода! – сказала ему Тина. И, отправив старику воздушный поцелуй, побежала на улицу.
***
Она бродила по городу до самой ночи. Без цели, просто так. Сидела на скамейке, разглядывая прохожих, заходила в старинные соборы, уличные кафе, лавки, торгующие всякой ерундой. Позволила негру-зазывале привязать себе на запястье разноцветный шнурок «на удачу». Долго приплясывала под музыку уличного оркестра – троих парней с гитарами, в гавайских рубахах, и двух девчонок с маракасами, в ожерельях из цветов.
Купила у ребят марихуаны и с ними же раскурила, убравшись подальше от центральных улиц. Тину приняли за англичанку, она не стала разубеждать. В конце концов, не так уж новые знакомые и ошибались.
Дедушка и бабушка Тины со стороны матери – сэр Джозеф и леди Барбара – были англичанами. Виллу на средиземноморском побережье они, как и многие их соотечественники, приобрели в свое время для того, чтобы отдыхать и вывозить «на море» маленькую дочь Маргариту. А под старость, отойдя от дел – в Лондоне сэр Джозеф владел адвокатской конторой – окончательно перебрались на побережье.
Итальянским Тина владела не хуже, чем английским – в ее окружении с раннего детства присутствовали оба языка – но притворяться непонимающей было весело.
Тину приглашали продолжить знакомство дальше – парень по имени Марко призывно ей улыбался – но Тина отказалась. Парней много, а у нее осталось всего два дня. На прощанье Тине вручили яркую листовку с рекламой байкерского шоу.
– Ребята – наши знакомые. Приходи, будет круто!
– Приду, – пообещала Тина – уверенная, что никуда не пойдет.
Но на следующий день, случайно обнаружив в сумке листовку, взглянув на адрес проведения шоу и сверившись с путеводителем, она поняла, что находится где-то недалеко. Так, почему бы и нет?
Байкерское шоу оказалось не просто зрелищем – здесь проводили что-то вроде соревнований. Мотоциклисты из разных команд прыгали с трамплинов – то вместе, то по одиночке, – и выделывали в воздухе такое, что у Тины замирало сердце. Она быстро разобралась, что команд две – парни в красных шлемах с оскаленной волчью пастью, и в желтых – с черной пантерой, приготовившейся к прыжку. Тина никак не могла решить, за кого болеет – за волков или за пантер – и от души аплодировала всем.
Телефонный трезвон в сумке услышала после того, как отчим набрал ее в четвертый раз.
«Где ты? – прочитала Тина пришедшее в промежутке между звонками сообщение. – Почему не отвечаешь?»
– Потому что смотрю байкерское шоу! В Милане, – злорадно сообщила телефону Тина. И стала пробираться к выходу – разговаривать здесь, под рев мотоциклов и шум толпы, было невозможно. Кроме того, необходимо было притвориться паинькой: сделать вид, что она в общежитии колледжа.
– Ч-черт! – Телефон затрезвонил снова. Если уж мистер Кларк вспоминал про падчерицу, делал он это весьма настойчиво.
Тина заозиралась, выискивая место, где можно было бы поговорить с отчимом в тишине. Поодаль заметила растянутые на траве белые шатры. Рядом с ними суетились какие-то люди, но шум туда, кажется, не долетал. Тина решительно направилась к шатрам.
– Дальше нельзя, сеньорита. – Мужчина в форме охранника заступил ей дорогу. Кивком головы указал на переносное ограждение и табличку: “Staff оnly”.
– Но мне очень нужно. – Тина просительно улыбнулась. – Я всего на минуту! Пожалуйста.
– Нельзя, сеньорита. – Мужчина покачал головой. – Правила придумал не я.
– Спокойно, приятель. Леди – со мной.
Тина оглянулась – парень подошел сзади. Длинноволосый, как все на этом шоу, но хотя бы без бороды. В повязанной вокруг головы банданне, грязных джинсах и футболке с надписью “Staff”. Рука в перчатке с обрезанными пальцами хлопнула охранника по плечу – Тина заметил, что пальцы у парня тоже грязные.
– Зарываешься, Ник, – бросил охранник. Но, тем не менее, отступил в сторону.
– Пойдем. – Парень отцепил от столбика трос-ограждение, кивнул Тине, приглашая следовать за собой. – Кого надо?
– Что? – не поняла Тина.
– Ну, зачем ты сюда пробралась? С Густавом сфоткаться? Или с Лео? Или с кем?
– Ни с кем. Мне просто нужно поговорить по телефону в тишине.
Парень, кажется, не поверил. Посмотрел на Тину удивленно. Однако подошел к одному из шатров, откинул полог и махнул рукой – заходи.
Шатер, судя по всему, использовался участниками шоу в качестве раздевалки. На полу валялись одежда, обувь, мотоциклетные шлемы, распотрошенные рюкзаки и спортивные сумки. У дальней стены пристроился за раскладным столиком еще один длинноволосый парень. Он увлеченно щелкал клавишами ноутбука. На вошедших не оглянулся.
– Звони, – почему-то ухмыляясь, предложил Тине неожиданный спаситель.
– Спасибо.
Тина не успела набрать номер – отчим позвонил сам. Парень прислушивался к их разговору с нескрываемым интересом. Бормотать:
– Да-да, Эндрю, все хорошо… Я просто вздремнула… Дома, да… Последний экзамен завтра, международное право. Ох, ну конечно, я нервничаю! Ужасно волнуюсь… – Тине было крайне неловко.
– Цеппер, мазерфак! Где ты шляешься? – В шатер заглянуло недовольное бородатое лицо. – У Фреда колесо завиляло, а тебя не дозваться!
– Бегу. – Спаситель, повернувшись к Тине, развел руками – мол, что поделать – подмигнул ей и выскочил из шатра.
– Кто это там? – встревожился в трубке отчим. – С кем ты, Ти?
– Ни с кем, просто выглянула в коридор. Соседи шумят.
– Ох, бедняжка. Ну, ничего. Остался всего один день, и ты будешь дома.
Тине всегда было интересно, догадывается ли Эндрю, какую кислую мину она корчит при упоминании о «доме». Она и при жизни матери не любила бывать на вилле, жизнь сонного средиземноморского городка казалась невыносимо скучной.
Когда Тина вышла из шатра, никого, кроме охранника, в отдалении не увидела. Парень по имени Ник, со странным прозвищем Цеппер, куда-то исчез. А через полчаса шоу закончилось.
Тина снова до темноты бродила по городу. Гавайский оркестр не встретила – их место занял старик в тирольской шляпе, с аккордеоном и укрепленными над плечом тарелками. Траву пришлось покупать у негра-зазывалы.
***
В хостел Тина приползла, едва волоча ноги – второй день прогулок давал о себе знать. А на парковке хостела увидела мотоцикл. На ярко-желтом баке была изображена черная пантера, приготовившаяся к прыжку.
Ничего удивительного, сказала себе Тина. Наверняка не все байкеры – местные. Приехали из других городов, а жилье подбирают каждый по своему кошельку.
Чтобы срезать дорогу до корпуса, она пошла через внутренний дворик. Еще вчера приметила там беседку, но вчера в беседке было пусто.
Сейчас, пересекая дворик, Тина остановилась. Двор освещали фонарики на солнечных батареях – дешево и сердито. Светили они тускло, но Тина разглядела внутри беседки стол, а на столе – мотоциклетный шлем. Потом увидела развалившегося на стуле, закинувшего ноги на соседний стул, парня. Он, будто старой знакомой, отсалютовал Тине пивной бутылкой.
– Хай.
– Что ты здесь делаешь? – по-дурацки вырвалось у Тины.
– Живу, – последовал очевидный ответ. – Как и ты, полагаю. Пиво будешь? Угощаю.
– Давай, – подумав, согласилась Тина.
После травки с гавайским оркестром, в дальнем углу какого-то парка, пиво во дворе хостела с почти знакомым парнем показалось детской шалостью. Она села за стол.
Парень нырнул рукой в пакет из супермаркета, выдернул оттуда бутылку. Взял со стола зажигалку, ковырнул крышку. Протянул вспенившуюся бутылку Тине:
– Держи.
– Спасибо. – Тина отхлебнула. Пиво было теплым.
– Нагрелось, – будто извиняясь, объяснил парень. – А в холодильник тащиться лень.
– Давно ты тут?
Парень почему-то посмотрел на стоящие на полу бутылки. Их было три.
– Не очень. С час, наверное.
– Ты участвуешь в шоу?
– Пытаюсь, но до шоу не дорос пока. В обслуге торчу. – Он улыбнулся. – Парни дальше покатились, а мне остаться пришлось. Мать звонила, попросила срочно приехать... А ты чего здесь?
– Я – проездом, – соврала Тина, – путешествую автостопом. Завтра еще один день в Милане, а потом – во Флоренцию.
– Бывал. Прикольно. Как тебя звать?
– Тина. А тебя? Хотя, я помню. Ник.
– Ага. – Он сказал это не сразу. А потом вдруг произнес что-то на незнакомом языке.
– Что? – удивилась Тина.
– Да решил проверить, вдруг мы с тобой земляки. Ну, нет так нет.
Его акцент Тина заметила и раньше.
– Так ты эмигрант? А откуда?
– Из бывшего Союза. Но мы давно переехали, я совсем малой был. Показалось почему-то, что ты из наших.
– Это я поняла. А что ты сказал?
Ник ухмыльнулся, отхлебнул пива.
– Что у тебя классные сиськи.
– Врешь! – возмутилась Тина.
– Чего это? Я про сиськи никогда не вру.
– Врешь, что ты это сказал! Ты со всеми так знакомишься?
– Не, – ощерился Ник. – Только с девчонками. И только с теми, у кого правда сиськи классные.
Тина невольно одернула майку. Своей фигурой она гордилась, и парни к ней нередко прикипали взглядами. Но, чтобы так откровенно… Удивительный нахал.
– И как? – Лицо у Тины пылало, но говорить она старалась небрежно. – По морде часто давали?
– Веришь – ни разу. – Ник, отставив бутылку, подался через стол к ней. То, что глаза у него черные и насмешливые, Тина разглядела еще днем. – А вот, чтобы просто давали – такое случалось.
– Не мой случай, – фыркнула Тина.
– Как знать, как знать. – Ник снова откинулся назад, забросив ноги на соседний стул. Он с удовольствием разглядывал Тину. Так, что в голове пронеслось: вырез у майки, пожалуй, слишком глубокий. А джинсовые шорты – слишком короткие.
Приличия требовали оскорбиться и уйти. Тина поставила на стол недопитую бутылку, и, всем своим видом изображая негодование, пошла в сторону корпуса.
– Передумаешь – заходи, – прилетело ей вслед. – Первый этаж, двенадцатая комната… Кажется.
***
Тине не спалось. Ни книга, ни наушники с тихой музыкой не помогали. Она долго ворочалась на кровати, пытаясь поудобнее пристроить под головой тощую подушку.
В конце концов, не выдержала – выглянула из коридора во двор.
Окна выходили прямо на беседку. Ник за это время успел обрести компанию: вместе с ним за столом сидели две девицы. Одна – с наполовину выбритой головой, другая – в спутанных дредах. От беседки тянуло марихуаной.
Девица в дредах заливисто расхохоталась, откинулась назад. Ей на плечи уверенно легла рука в перчатке с обрезанными пальцами. Девица не возражала.
– Вот шлюха! – вырвалось у Тины.
Она сердито захлопнула окно. Вернулась в комнату, и, категорически запретив себе думать о том, что будет происходить в беседке дальше, заснула.
Глава 3
Вилла «Шиповник», 12 лет назад
На вокзале Тину встретил шофер отчима – пожилой благообразный Андреас. Предупредительно подхватил чемодан – ах, сеньорита стала настоящей красавицей, вся в покойную сеньору! – и распахнул перед Тиной дверь автомобиля.
– Здравствуй, дорогая.
Отчим вышел встречать Тину. С годами он не менялся, оставаясь безупречным джентльменом: подтянутым, импозантным, в благородных сединах и очках в тонкой оправе.
– Как добралась?
– Чудесно. Спасибо, Эндрю. – Роль пай-девочки Тина освоила еще при жизни матери. Если ни с кем не спорить и делать вид, что слушаешься, тебя оставляют в покое. Она оправила платье – подчеркнуто скромное, такая простота стоила отчиму немалых денег. – Правда, устала немного. Жарко.
– О, да! Жара сегодня небывалая – даже для здешних мест. Ну, ничего. Отдохнешь, искупаешься. К вечеру будешь как новенькая.
Эндрю – Тина привыкла называть его так – улыбнулся падчерице. Тот, кто мог бы сейчас фотографировать его для постера «отец года», остался бы доволен.
– Ники, – окликнул отчим. – Будь любезен, проводи Тину в гостевой домик.
Тина узнала «Ники» только по татуировке – приготовившейся к прыжку пантере. Закашлялась, подавив изумленный возглас. Аккуратно подстриженный, одетый в легкие брюки и рубашку-поло парень напоминал позавчерашнего байкера чуть менее, чем никак.
Он тоже не выдал, что они знакомы. Невозмутимо взялся за ручку Тининого чемодана.
– Конечно. Идемте, сеньорита.
– Ну, привет… Ники, – через несколько шагов, сквозь зубы процедила Тина. – А здесь ты как оказался? Тоже живешь?
– Не поверишь, – ухмыльнулся он.
Едва удалившись от Эндрю на безопасное расстояние, Ник стал прежним – расслабленно-нахальным. Ни его наглаженные брюки, ни аккуратная стрижка сейчас никого бы не обманули.
– И давно?
– С детства. Мать у Кларка поварихой работает. Да ты меня сто раз видела, когда приезжала – только не помнишь, видать. Я ведь тебя тоже не узнал.
Ники… Что-то такое действительно вспомнилось. Угрюмый темноволосый мальчишка на велосипеде.
«Не трожь мой велик!»
«Я не знала, что он твой…»
«А чей? Кларка, что ли? А ну, отвали!»
«Никита! Что ты делаешь? Не смей обижать барышню! Вам нравится его велосипед, сеньорита? Так глядите на здоровье, он больше не будет… Не будет, я сказала! А ну, пошел отсюда. На вот, скатерть отнеси в прачечную».
«Да я только что туда бегал!»
«Ничего, не развалишься. Иди! Хотите абрикосов, барышня?.. Абрикосы у нас в этом году – ух, хороши…»
– Да. Теперь и я тебя вспомнила. Ты – сын Марии.
– Угу. А ты – падчерица Кларка... Хотел бы я сказать, что рад знакомству.
– А что? Не рад?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я терпеть не могу Кларка, – останавливаясь и серьезно глядя на Тину, объяснил Ник. – И все, что с ним связано, тоже.
– Чем же Эндрю тебе так досаждает, интересно? – прищурилась Тина. – Работать заставляет?
– К горничным ревнует.
– Врешь!
Ник ухмыльнулся:
– Это значит, что ответ «не твое дело» тебя больше устроит?
Тина пренебрежительно фыркнула.
– А не боишься, что я ему скажу? Эндрю, о твоих чувствах?
– Да говори на здоровье. Ничего нового он не услышит. – Ник отступил с дорожки, пропуская Тину вперед. – А ты, кстати, сзади не хуже, чем спереди. Только платье убогое.
– Пф! Знал бы ты, сколько оно стоит.
– Догадываюсь. И все равно – убогое… Так, ну мы пришли.
Ник распахнул дверь гостевого домика.
– Заходи.
Он вкатил чемодан в комнату. Поставил его в угол, поднял жалюзи на окнах. Картинно застыл у двери, сложив руки за спиной:
– Добро пожаловать, сеньорита. Располагайтесь.
– А ты здесь, типа, работаешь?
– Типа того.
– Кем?
– Мальчиком на побегушках. Я тут вырос, вообще-то. Еще старую хозяйку помню.
– Маму? Или бабушку?
– Обеих.
– А как же ты в Милане оказался?
– Сбежал, как только социальную карту получил. Давно уже. Сейчас просто мать позвонила, разнылась – приезжай, мол. Старая стала, с хозяйством не справляюсь. А Кларк к приезду сеньориты готовится, будет ее совершеннолетие праздновать… Я аж присел. Думал почему-то, что тебе лет тринадцать.
– Мне восемнадцать, – гордо сообщила Тина, – неделю назад исполнилось.
– Знаю, мать все уши прожужжала… Я, кстати, всю ночь ждал, что ты придешь.
Тина фыркнула.
– Ага, я так и подумала! И с кем в итоге переспал, пока дожидался – с дредами или с лысой? – Она брякнула это и тут же осеклась.
Ник ухмыльнулся:
– То есть, ты таки возвращалась?
– Ничего подобного! Просто не спалось. Встала, окно открыть – а оно прямо на беседку выходило.
– Ну да, ну да… С обеими.
– Что?
– Ну, ты спросила, с кем переспал. Отвечаю: с обеими.
– Врешь!
Ник пожал плечами.
– Не хочешь – не верь. А девочки попались – огонь, чуть на поезд не опоздал… Ладно, я потопал. Если что, вот кнопка. Позвонишь – придет Роберта. Хотя тут, вроде, все готово, Кларк самолично комнату принимал. – Он подмигнул. – А если понадобится такое, чего у Роберты не попросить – свисти. Так и быть, со скидкой организую.
Тина поджала губы.
– Не понимаю, о чем ты.
Ник ухмыльнулся:
– Тогда бери мороженое и топай на пляж – раз такая непонятливая. Изображай невинность дальше. Не сгори только, а то потом к тебе два дня не притронуться будет.
– Можно подумать, кто-то тебе позволит притрагиваться!
– Да куда уж мне. Не за себя беспокоюсь, за жениха твоего.
– А ты его видел? – вырвалось у Тины.
– В этом году – нет. Да я и за ворота не выходил, дел полно.
– А вообще?
– Вообще, видал.
– И?
Ник поднес руку к горлу, изображая приступ тошноты. Подумав, уточнил:
– Хотя, я без понятия – с кем таким, как ты, женихаться положено. Тебе, может, и понравится.
– Наверняка, – мстительно пообещала Тина.
Ник кивнул:
– Ну, еще бы – единственный сын у папаши-банкира… Ладно, пляжные полотенца – вон там. Чао, крошка.
***
Помимо «Шиповника», деду и бабушке Тины – а теперь отчиму – принадлежал кусок морского берега, обозначенный табличкой «частное владение».
Тина искупалась, полежала в шезлонге под зонтиком. Назло Нику съела захваченное из холодильника мороженое. Долго косилась в сторону соседнего пляжа – городского.
Там было людно. Плескались на мелководье дети, сновали между лежаками официанты. Отдыхающие читали книги, разгадывали кроссворды, мазали друг друга кремом от загара и фотографировались в полосе прибоя.
Тина тоже попыталась читать, но получалось плохо.
«Жениха твоего», – небрежно обронил Ник. То есть, все на вилле уже в курсе, что мистер Кларк собирается познакомить падчерицу с «одним хорошим парнем», сыном «знакомого». И что это за знакомый – тоже, разумеется, знают.
Тина догадывалась, что финансовое положение Эндрю, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Зять – единственный сын владельца одного из уважаемых здесь банков – стал бы неплохим подспорьем.
– Разумеется, сейчас о замужестве речь не идет, – успокоил Тину в телефонном разговоре Эндрю. – Но ты ведь умная девочка. Ты понимаешь, что я забочусь прежде всего о тебе, и это знакомство – одно из вложений в будущее. Три года – до твоего двадцать первого дня рождения – пролетят очень быстро, поверь. И в этот день я хочу вручить тебе приличный капитал, а не те крохи, которые стараниями Маргариты остались от наследства ее родителей. И поддержка Альфреда Боровски мне бы очень пригодилась.
Маргаритой звали покойную мать Тины. В свое время Эндрю, женившись на ней и взявшись вести ее дела, тем самым помог женщине не разориться окончательно – хотя «Шиповник» и неапольская квартира до сих пор оставались заложенными.
Маргарита была мечтательницей и обожала богемную жизнь. Она последовательно пыталась стать актрисой, моделью, режиссером, художником, фотографом, владелицей художественной студии и арт-кафе, но в итоге осталась той, кем была – избалованной девочкой, в совершенстве освоившей единственное занятие: блистать красотой.
Отца Тина видела лишь однажды, любовники Маргариты сменяли один другого. Место жительства мать и дочь меняли еще чаще, и в пятом классе Тина перешла в шестую по счету школу – Маргарите не сиделось на месте.
В круизе по Карибам Маргарита познакомилась с Эндрю – недавно разведенным, по-английски сдержанным, рассудительным мужчиной. Эндрю научил Тину играть в бильярд и красиво нырять с бортика бассейна.
– Ты должна выйти замуж за Эндрю, – объявила матери десятилетняя Тина за день до окончания круиза.
Маргарита красиво приподняла красивую бровь и расхохоталась. Повзрослев, Тина догадалась, что мать уже тогда предпочитала алкоголю наркотики.
Свадьбу сыграли через три месяца – скромную, только самый близкий круг, всего двенадцать человек. Вместо облюбованной Маргаритой «школы искусств» Тина, по рекомендации кого-то из знакомых Эндрю, поступила в интернат, который содержал один из ведущих университетов страны – подготавливал для себя будущих студентов. В интернате Тине понравилось – прежде всего тем, что наконец появилась уверенность: здесь она доучится до конца года, а не снова помчится за матерью неизвестно куда, бросив обретенных с таким трудом подруг и друзей.
А через четыре года Маргарита умерла.
– Сердечная недостаточность, – отводя глаза, сказал примчавшейся Тине Эндрю.
«Передоз», – расшифровала для себя его слова Тина. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. В последние месяцы, когда Тина приезжала домой на выходные, мать была совсем невменяемой. Она почти ничего не ела, из своей спальни в неапольской квартире выходила лишь для того, чтобы закатить очередную истерику.
А в «Шиповнике» Тина не бывала с тех пор, как поступила в интернат. Лето, стараниями Эндрю, она проводила за границей, а год назад стала студенткой университета – и сейчас начались первые в ее жизни летние каникулы.
Три дня, проведенные в Милане, уже казались далекой сказкой. В «Шиповнике» такой свободы не будет – это Тина хороша понимала. Здесь придется корчить из себя благовоспитанную барышню, постоянно оглядываясь на «что подумают соседи» – сплошь близкие и дальние знакомые Эндрю.
– Не сомневаюсь, что с твоим обаянием ты легко вскружишь голову этому парню, – закончил месяц назад разговор отчим. – А заодно понравишься его родителям. Особенно матери – это важно. Ты меня понимаешь?
– Конечно, понимаю, Эндрю, – вздохнула Тина. – Все предельно ясно.
Она действительно понимала. И от понимания скулы сводило оскоминой.
Тина успела полазить в сети, вдоволь налюбовавшейся фотографиями «жениха» и его родителей – лысого пузатого отца и сухопарой, тонкогубой матери в жемчужном ожерелье.
Тина с тоской посмотрела на соседний пляж – там компания молодежи затеяла игру в мяч.
После чьего-то неудачного удара мяч полетел в море, на провинившегося накинулись хохочущие товарищи по команде. На песке образовалась веселая куча-мала из загорелых тел.
Тина завистливо вздохнула. Такие забавы – не для нее, увы. Ее ждет развлечение иного рода: вечером в гости к Эндрю – совершенно случайно – зайдет «проведать старину Кларка» тот самый банкир. И получит приглашение на празднование дня рождения Тины. Пригласят банкира вместе со всем семейством, разумеется...
