355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мила Бачурова » Заложники Солнца (СИ) » Текст книги (страница 9)
Заложники Солнца (СИ)
  • Текст добавлен: 10 октября 2017, 16:30

Текст книги "Заложники Солнца (СИ)"


Автор книги: Мила Бачурова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 11. Вязники – Дзержинск – (120 км)

Глава 11

Вязники – Дзержинск – (120 км)

– Бункерный, ты плавать умеешь?

Вопрос прозвучал неожиданно.

Олеся вообще крайне редко задавала вопросы. Тем более Кириллу. Тем более в перерыве между упражнениями, когда позволяла ему отдохнуть, привалившись к дереву, и выпить полкружки воды – не спеша, маленькими глотками.

Месяц назад Кирилл был уверен, что не существует моментов, в которые ему не хотелось бы задавать вопросы или отвечать на них. Теперь – точно знал, что такие моменты существуют. И Олеся весьма удачно выбрала самый подходящий.

К обращению «бункерный» он поневоле привык. По имени его ни один из адаптов вообще ни разу не назвал, хотя Кирилл (сначала – вежливо, а потом – с обидой) неоднократно напоминал каждому, как его зовут. В первые ночи, с подачи насмешника Джека, и вовсе приходилось откликаться исключительно на «Слышь, тормоз!»

«Слышь, тормоз, ты че тупишь?!..» «Слышь, тормоз, ты далеко собрался?!..»

По меркам адаптов новый соратник был слишком медлительным. Медленно ходил, медленно ел, медленно одевался. Ни в одном самом простом действии поспеть за стремительными спутниками Кирилл не мог.

Воспитанные хоккеистом Германом в условиях, далеких от тепличных, адапты привыкли делать все очень быстро, Кирилл едва успевал поворачивать голову вслед. Они редко тратили время даже на то, чтобы передать что-нибудь из рук в руки – требуемый предмет обычно попросту швыряли.

Что только ни прилетало зазевавшемуся «тормозу» в голову, корпус и другие места! Одежда и обувь, посуда, поленья, коробки со спичками… Умению хватать все это на лету Кирилл, под надзором неумолимой Олеси, пока еще только учился.

Он давно смирился с непроходящими от еженощных изнурительных тренировок синяками на руках и ногах. С беспрестанно ноющими мышцами. А теперь – еще и плавать!

– Нет, – со вздохом признался Кирилл.

Раньше непременно поинтересовался бы – а почему ты спрашиваешь? Сейчас поймал себя на том, что становится скупым на слова, как большинство адаптов. Если Олеся продолжит разговор – и так поймет, почему она спрашивает. Если нет, еще будет время спросить. А расходовать драгоценные минуты отдыха на болтовню – неразумная трата сил.

– Тогда пошли, – сказала Олеся.

И снова Кирилл не спросил, куда и зачем. Просто поднялся и пошел. Наставница привела его на берег небольшого озера.

Адапты всегда старались останавливаться вблизи водоемов – мылись, стирались, поили лошадей и набирали воду.

Кирилл и сам выучился стирать – с грехом пополам, то недомыливая одежду, то плохо смывая мыло. Поначалу у него саднили костяшки пальцев и кожа на руках стала шершавой – но, тем не менее, это была самостоятельно выстиранная, относительно чистая одежда. Кирилл втайне гордился собой.

– Раздевайся, – скомандовала Олеся.

И ученик принялся раздеваться.

Смущение первых ночей давно прошло. Он уже столько раз оказывался перед Олесей или Ларой в одних трусах, а в компании парней – и без трусов, что потихоньку привык.

Адаптов, в отличие от жителей Бункера, нагота не шокировала. С озера в палатку или из душа в спальню принято было проскакивать в одном полотенце на бедрах. У девочек были полотенца пошире, которыми прикрывали еще и грудь. А белье после купания не надевали ни парни, ни девушки – какой смысл тащить его с собой и мучиться, натягивая на влажное тело, если потом все равно придется раздеваться?.. Кирилл в страшном сне не смог бы представить, чтобы, например, Сергей Евгеньевич или Любовь Леонидовна разгуливали по Бункеру в одном полотенце. А здесь это было удобно и никого не смущало.

Сама Олеся тоже невозмутимо разделась, оставшись в купальнике. Купальник обтягивал фигуру плотно, как тугой носок. Угловатая, с прямыми плечами и выпирающими ключицами, адаптка казалась в нем плоской – как будто не девушка, а дурак-мальчишка напялил женскую одежду. С собой на берег Олеся принесла надутый резиновый мешок – в такие набирали про запас питьевую воду.

Адаптка зашла в озеро по пояс. Показала:

– Ложишься. Руки кладешь вот так. – Ее ладони легли на мешок. – Начинаешь ногами бултыхать… – Из-под ног Олеси полетели брызги, и Кирилл увидел, что вытянутое в струнку тело начало двигаться вперед. – И плывешь. Понял?

– Да.

– Держи.

Олеся передала мешок. Кирилл послушно взял.

Зашел по колено – до сих пор ни разу дальше не заходил. Сделал еще шаг.

Вода поднималась быстро, уже дошла до края трусов – мелководья тут не было, глубина начиналась едва ли не у берега.

Прежде чем сделать следующий шаг, Кирилл пощупал ногой дно перед собой и с ужасом понял, что опоры впереди нет. Ступня нащупывала только ненадежную воду.

– Ну, чего встал?

– Сейчас…

Кирилл понимал, что нужно заставить себя шагнуть. Что надутый мешок гораздо легче воды и, держась за него, он не утонет. Но, господи, как же это оказалось страшно.

– Послушай… Давай, может, в другой раз? Я… я устал.

Олеся проницательно заглянула в глаза.

– Боишься?

Кирилл вспыхнул. Первым позывом было возмущенно бросить: «Нет!». Но еще в самом начале тренировок Олеся очень серьезно попросила его не врать.

– Будешь врать – я тебя ничему не научу, – объяснила тогда она. – Только время зря потратим.

А здесь, у адаптов, никакие потери не оплакивались так горько, как попусту потраченное время. Терять то, чего и так вечно не хватает – это почти преступление.

И Кирилл старался Олесе не врать. Честно сознавался, что да, устал. Да, голова кружится. Да, забыл вчера перед сном дойти до Лары, чтобы положила мазь на сорванные мозоли…

– Боюсь, – признался он.

– Ларка тоже боялась, – привычно ровным, безучастным тоном сообщила Олеся. – Герман говорит, так визжала, что жеребцы в конюшне подпрыгивали. И Люк боялся. Но ничего – все научились.

Как ни странно, эта информация Кирилла немного утешила.

Лара – пусть, она девушка, но то, что здоровяк Люк, который по праву считался самым сильным в отряде, тоже боялся…

Олеся встала сбоку и обхватила Кирилла поперек живота.

– Ложись мне на руку.

И тут путешественник брякнул великую глупость.

– Хочешь сказать, что ты меня удержишь? – Уже договаривая, понял, что за чушь сморозил.

Конечно, удержит, это же элементарная физика! Закон Архимеда, выталкивающая сила. Стыд-то какой.

Олеся, слава богу, что бы о дурацкой реплике ни подумала, отвечать не стала.

– Отрывай ноги, – велела она.

Кирилл выдохнул – и оторвал. Под воду, вопреки страхам, от этого не ушел – тонкая сильная рука действительно удержала у поверхности.

– Ногами бултыхай, – напомнила Олеся. – Раз-два, раз-два!.. Давай!

Кирилл принялся молотить ногами по воде, крепко вцепившись в мешок.

– Раз-два, раз-два, раз-два! – ритмично командовала Олеся, и он постарался приладить бултыхания к ее голосу. – Молодец!.. Раз-два, раз-два!

Кирилл старательно болтал ногами в заданном темпе. Слегка даже успокоился, пытаясь, как учила Олеся, выровнять дыхание – но в какой-то момент вдруг почувствовал, что спасительная рука больше его не держит. Отпустила!

В дикой панике бросил мешок – нужно было немедленно снова схватиться за Олесю, единственный оплот, казавшийся надежным, но руки наставницу почему-то не находили. Кирилл попробовал закричать – и тут же захлебнулся, уйдя под воду. Скоро почувствовал, как его вытаскивают, поймав за плечо.

Олеся выдернула ученика из-под воды. Он тут же, не разбирая, намертво вцепился в адаптку.

Каким-то образом они успели оказаться на глубине – Олеся тут уже не стояла, а плыла, одной рукой придерживая Кирилла. Что-то говорила. Путешественник судорожно хватал ртом воздух и не слышал. Олеся раздраженно повторила, принялась разжимать пальцы, которыми Кирилл так удачно во что-то вцепился. Путешественник не поддавался, кулаки стиснул намертво. И опомнился, только нащупав ногами дно.

В свете горящего у воды фонаря разглядел сердитое Олесино лицо. И расслышал, что она говорит.

– Отпусти! – требовала наставница. – Ты мне купальник порвал!

Кирилл, не очень понимая, что делает, разжал сомкнутые пальцы.

Порванные лямки упали в воду. И стало отчетливо видно, что фигура у Олеси вовсе не плоская. Кирилл увидел это прежде, чем адаптка успела подхватить купальник.

– Дурак! – сердито бросила Олеся. – Плыл же! Все нормально было, чего ты пересрался?

– Я… – Видение обнаженной груди все еще стояло перед глазами. – Я… Не знаю… Прости…

– Вали на берег. – Олеся придерживала лямки, озабоченно их рассматривая. Больше, кажется, переживала за испорченный купальник, чем за то, в каком виде оказалась перед Кириллом. – Там полотенце лежит, вытирайся и дуй к костру.

– А ты?

– Я потом! Еще не хватало, голой тут прыгать.

– Прости…

Кирилл выбрался из воды и без особого удивления увидел Рэда. Командир обладал потрясающим свойством появляться именно там, где его ждали меньше всего.

– Че орем? – безмятежно поинтересовался он. – Тонем?

– Уже нет, – проворчала Олеся. – Отвернись, у меня купальник порван.

Рэдрик присвистнул, отворачиваясь. Ехидно заметил:

– А пацанчик-то наш – окреп! Три недели назад листочков в сортир нарвать не мог, а теперь с девчонок купальники сдирает.

– Он молодец, – сказал Олеся. Судя по звуку, вышла из воды. А Кирилл на месте застыл от услышанного. – Он метра четыре сам проплыл. А потом вдруг задергался, как ужаленный – ни с того ни с сего. Но это бывает. И отжимаемся мы уже двенадцать раз.

– Круто, – сказал Рэд.

Кирилл с вызовом обернулся, уверенный, что командир насмехается. Но тот казался серьезным.

– Оделся?.. Пошли. Отпускаешь, Олесь?

– Валите.

Олеся вернулась к своему обычному спокойно-равнодушному тону. И Кирилл так и не понял, сердится ли все еще из-за купальника, или уже нет.

А после ужина случилось небывалое – Кирилл не смог заснуть. Обычно падал, по выражению Джека, как дохлый, и засыпал, едва успев раздеться. А сегодня – не мог. Закрывал глаза – перед ними вставала обнаженная Олеся. Или стонущая в объятиях Рэда Марина. Или обе они сливались в нечто томительное, зовущее, желанное…

Кирилл попытался, как учили, разобраться в ощущениях. Собрался, сконцентрировался, подумал как следует. И внезапно понял, что больше всего хочет сейчас оказаться на месте Рэда – тогда, в Вязниках. Хочет держать в руках девушку – Марину, Олесю, Лару – неважно кого, какую-то абстрактную девушку. Прильнуть губами к ее губам, а телом – к ее телу. А еще ему вдруг стали тесны трусы.

Взглянув на себя, Кирилл обомлел. Не сразу сообразил связать странную реакцию организма с навязчивыми видениями.

Стало жарко. Кирилл вынырнул из спальника.

– Ты чего? – спросил Рэд.

Он, оказывается, не спал. А может, спал, но проснулся – не поймешь. Приподнялся на локте и подозрительно смотрел.

Отмахиваться – бесполезно, это Кирилл понял еще в начале похода. Краснея и с трудом подбирая слова, попытался рассказать. Рэдрик слушал недолго и невнимательно.

– Слышь, – лениво перебил он, – ты свои колеса, которые вы в Бункере жрете, когда крайний раз глотал?

Кирилл похолодел. Вспомнил, что последнюю пилюлю «антилава» – препарата, нормализующего гормональный фон, – принял еще дома, а с тех пор, задавленный трудностями походной жизни, – ни разу.

Как, оказывается, мало времени нужно на то, чтобы в организме проснулись первобытные инстинкты! Что же дальше-то будет?

Рэдрик, цепко наблюдавший за ним, усмехнулся.

– Жри колеса, не забывай! А то ж, того гляди, в такое же зверье как мы превратишься. Потом тебя твои, стерильные, на порог-то не пустят. Чтоб не напоганил.

Кирилл вспыхнул.

«Человека определяет разум, а не инстинкты, – вот что следовало ответить Рэду. – Тому, кто властен над своим телом, химические барьеры не нужны!» Но к моменту, когда эта гордая фраза придумалась, отвечать было некому. Рэдрик заливисто храпел.

***

К предстоящему переходу адапты готовились серьезно. Впереди поджидало печально известное шламовое болото – бывшее хранилище химических отходов. После того как все случилось, подпитываемое дождями и бурными ручьями вместилище разлилось широко. Вода со временем ушла. Но там, где когда-то проходила дорога, остались километры ядовитого болота.

Чистую воду отряд вез с собой в резиновых мешках – в ближайшие двое суток пополнить запас будет негде. Лошадей обули в высокие, по самое брюхо, гамаши, чтобы не разъело ноги. Гамашами Кирилл заинтересовался, материал был незнакомый – разработки, по-видимому, велись без его участия – но рассмотреть изделия подробно «пассажиру» не позволили. Шлепнули по рукам и приказали не лезть, куда не просят. На морды лошадям Олеся натянула что-то вроде чехлов с прозрачными отверстиями для глаз и сменными респираторами у ноздрей. Собственные рты и носы адапты тоже закрыли респираторами. Поверх камуфляжа облачились в защитные комбинезоны.

Кириллу помогала Лара – при подготовке к миссии решено было снабдить его, вместо респираторов, баллоном со сжатым воздухом. Лара помогла закрепить у лица маску с кислородным шлангом и выдала защитные очки. ПНВ к очкам прилегал плохо.

– Можно это пока снять? – прогнусавил Кирилл. – Я почти ничего не вижу.

Лара покачала головой.

– Уже нельзя, к болоту подходим. Хочешь зрячим остаться – не снимай.

Кирилл покорно вздохнул. Постарался приладить прибор получше. И охнул – увидел вдалеке болото.

Обычную воду ПНВ различал плохо, особенно ровную поверхность, без ряби. Вода, которая показалась впереди, сверкала всеми оттенками зеленого. Что она в себе несла, страшно было думать.

– Ты чего? – отозвался на вскрик Рэд.

Он сидел рядом с Кириллом в телеге и пристегивал к ботинкам нечто странное. Кирилл протянул командиру прибор. Тот посмотрел. Присвистнул – но скорее с восхищением, чем с испугом:

– Ни фига себе! Это че?

– Химикаты. Хлор, фосфор, тяжелые металлы… Бог знает, что тут еще так фонит.

– Ясно, – сказал Рэд.– Пока сиди. А потом, как глубина пойдет, я у тебя эту хреновину заберу.

Кирилл открыл было рот возразить – и закрыл.

Его до колик пугала перспектива остаться слепым посреди ядовитого болота. Но Рэд был прав – ему, ведущему отряд, обозначенная «хреновина» пригодится гораздо больше, чем сидящему балластом пассажиру.

По плану бункерных теоретиков переход через озеро Кирилл должен был проделать в телеге. Но практика с теорией внезапно разошлась.

– Сталкер, – хмуро позвал Люк.

Здоровяк редко подавал голос, поэтому прислушались все.

– У?

– Бункерного, по ходу, сымать с телеги придется. И рюкзаки бы снять. Лошадям тяжело, и настил глубоко просядет. Я вижу.

Кажется, Люк умел определять на глаз вес и расстояние – примерно так же, как Олеся умела «чуять», Лара – лечить, а Джек – отвечать на вопрос раньше, чем успеешь его задать. Во всех особенностях членов отряда Кирилл пока не разобрался, но можно было не сомневаться, что здоровяк прав.

Рэдрик в задумчивости почесал капюшоном лоб. Пробормотал:

– Ну, рюкзаки – хрен с ними, разберем. А этот… Сможет на ходулях? – Вопрос был обращен к Олесе. Самого Кирилла не спрашивали.

Наставница окинула его критическим взглядом.

– Равновесие нормально держит, и ноги маленько подкачал. Но тут шагать – девять километров, столько по-любому не пройдет.

Кирилл не успел заметить, в какой момент вокруг собрался весь отряд.

– А на себе если?..

– На себе – ходули не выдержат. Провалишься.

– Распилить его надо, – предложил неунывающий Джек. – Раскидаем на всех, а в Нижнем назад соберем. Мне, чур, башку со шлангом!

Шутке никто не улыбнулся.

– А может быть, есть что-то, из чего можно сделать плот? – осторожно подал голос Кирилл. – Мне кажется, стоило бы попробовать.

Рэдрик хлопнул себя по лбу.

– Блин! Лодка есть! Такая же, как лошадиные бахилы. Саня, доставай. Как зайдем поглубже – надуем. И это чучело погрузим, и мешки.

– А здесь как?

– Здесь, пока мелко, на ходулях потопает. Обувайте его.

Через пять минут к ногам Кирилла прикрепили ходули – такие же, как у остальных. Джек и Сашка встали с двух сторон, образовав подпорки.

– Ставь ноги на дорогу, – командовала Олеся. – Выпрямляйся. Не очкуй, если что, подхватим… Теперь шагай на месте.

– Что?

– Ну, переступай с ноги на ногу! Это упражнение такое, чтобы к ходулям привыкнуть.

Кирилл, держась обеими руками за плечи адаптов, осторожно выпрямился. Ходули были высокими. Он как будто влез на стол.

– Не бзди, – подбодрил Джек. – На месте у всех получается. Давай.

Кирилл принялся осторожно переступать.

Поначалу держать равновесие было трудно и непривычно, но постепенно освоился. Сделал шаг вперед.

– Молодец, – похвалила Олеся. – Шагай дальше. Если почувствуешь, что падаешь – остановись и опять на месте переступай, пока равновесие не поймаешь. Понял?

– Да. – Кирилл сделал еще несколько осторожных шагов.

– Окей, – решил Рэдрик. – Трогаемся.

Кирилл с перепугу едва не рухнул.

– Уже?!

– А по-твоему, до утра нам тут дерьмом дышать? Это ты с баллоном, а респираторов всего на два часа хватает. У нас не респираторный комбинат.

Все это Кирилл, конечно, знал. Но делать первые шаги на ходулях по ядовитому болоту, в любой момент рискуя рухнуть прямо в него…

– Тогда, пожалуйста, пойдемте скорее. Долго я на этих штуках не простою.

Рэдрик ушел в голову колонны. Кирилла страховали Люк и Сашка. Последним – это называлось «замыкающий» – шел Джек.

К ходулям Кирилл действительно приноровился быстро. И по ровной сухой поверхности, пожалуй, смог бы идти без посторонней помощи. Но под ногами было скользко, ненадежные подпорки то и дело подкашивались, и он судорожно цеплялся за провожатых.

Адапты объяснили, что внизу, под водой, настелены доски – чтобы могла проехать телега. Вот эти доски и скользят. И хорошо, хоть так. Потому что, к примеру, шесть лет назад здесь вовсе нельзя было пройти. И испаряло тогда до того сильно, что пяти минут не пройдешь – задохнешься в любом респираторе. Теперь-то обмелело, и фонит уже потише. Но все равно башка потом дурная. А в позапрошлый раз они тут застряли – колесо у телеги слетело, менять пришлось – так потом блевали всем колхозом, вместе с лошадьми. Больше суток в Нижнем отлеживались. На ходулях-то – высоко, жить можно. А вот чем ниже, чем ближе к воде – тем хреновей.

Кирилл слушал адаптов и размышлял о том, что места в телеге достаточно. И что отряд перед каждым походом можно было бы снабжать кислородными баллонами – такими же, как у него самого. И сделать это следовало давным-давно – тогда бы его спутникам и «в позапрошлый раз», и во все предыдущие отравление бы не грозило… Но никого из бункерных жителей этот вопрос не обеспокоил.

Кислородные баллоны, по нынешним временам, были редкостью, а адапты на отравления не жаловались. Они вообще мало на что жаловались. Воспринимали собственную нелегкую судьбу, как единственно возможную.

Кирилл считал, что прошел на ходулях больше километра, но похвастаться никому бы не смог – держал во рту шланг. Сигнализировать о том, что ноги устали, пришлось посредством жалобного мычания.

– Вот же уроды у вас в Бункере сидят! – проворчал Люк, помогая забраться в лодку. – У самих стадион – а ходить, как люди, не можете.

По ощущениям, прошел еще час. А потом появились они.

Сначала Кирилл, изо всех сил боровшийся со сном, услышал одиночный громкий и резкий писк – а потом вдруг все вокруг запищало. Так дружно и отвратительно, как будто кто-то неведомый повернул выключатель.

Люк выругался, бросив трос – они с Сашкой, самые сильные, тянули лодку с Кириллом и поклажей – и выхватил из-за пояса стопку сюрикенов.

На глазах у обалдевшего Кирилла тут и там из воды начали появляться мерзко шевелящиеся, оглушительно пищащие создания.

– Ах ты, мразь! – крикнул из-за спины Джек.

Кирилл не успел напугаться. Треугольная морда с глазами-бусинами и мелкими острыми зубами появилась над бортом лодки – и пропала, опрокинутая выстрелом. Перед этим прямо посреди лба у нее образовалась черная точка, из которой что-то брызнуло.

Поняв, что это, Кирилл вскрикнул. Выпустил изо рта шланг, опомнился, снова вцепился в него зубами.

Отшатнулся к другому борту лодки – и тут же снова в ужасе шарахнулся. Крысиная армия успела окружить отряд со всех сторон.

Казалось, вода шевелится – так заполонили ее крысы. Льющийся сверху смертоносный дождь твари будто и не замечали – на месте ушедшего под воду чудовища немедленно всплывало новое.

Вообще, эти создания мало походили на крыс, разве что заостренными мордами. Размером со среднего кролика, с острыми треугольниками ушей и плоскими, не по-крысиному широкими хвостами. Кирилл глупо подумал, что, если б не опасно сверкающие зубы, зверьки казались бы даже симпатичными.

Больше всего крыс всплыло рядом с лодкой – они так и кишели вокруг. Оглушительная очередь выкосила у одного из бортов целый ряд. Через секунду – у другого борта.

От выстрелов Кирилл оглох. Он видел, как Люк кричит что-то, обращаясь к нему, но не мог разобрать ни слова.

Люк, продолжая кричать, метал в воду сюрекены. Ошалевший Кирилл догадался посмотреть туда, куда показывал адапт, и вскрикнул – в месте борта, там, где на него вскарабкалась крыса, темнели два узких надрыва. Не придумав ничего другого, зажал прорехи пальцами. Уши немного отпустило.

– На дне! – услышал Кирилл голос Джека. – Ремкомплект на дне! Доставай и клей – живо, пока не сдулась!

Кирилл бестолково заметался по дну.

Джек выругался. Согнулся, касаясь стоп. Успел выстрелить в крысу, покушавшуюся на борт, присел на ходулях на корточки – и вдруг перекатился в лодку. Так мягко, что та почти не закачалась.

Кирилл с изумлением увидел, что ходулей на Джеке уже нет. Когда адапт выпрямился, встав на колени, к груди прижимал небольшой пакет и странного вида палку. Другая рука сжимала пистолет, которым Джек неожиданно взмахнул – прямо над плечом Кирилла. Тот от неожиданности опрокинулся на спину. А Джек, почти не целясь, дважды выстрелил за борт. Чиркнул спичкой – странная палка оказалась факелом.

– Вставай! – Он рывком поднял Кирилла. Ни извиняться, ни объяснять, для чего замахнулся, явно не собирался. Протянул факел. – На! Суй им прямо в морды, они огня боятся. – Джек выстрелил еще раз. Выхватил у Кирилла факел. – Не спи ты, ну! – Странное оружие воткнулось в морду очередному показавшемуся у борта чудовищу. – Я тебе кто – семирукий восьмихер?! Один не управлюсь! Бей!

Кирилл приготовился. И с размаху, как учила Олеся, объяснявшая что «таким глистам», как он, у которых «ни силы, ни веса», только замах и может помочь, ударил факелом всплывшую у борта крысу.

Писк вокруг стоял до того пронзительный, что резало уши.

Кирилл вдруг почувствовал вонь – от паленой шерсти и испарений. В голове мелькнула мысль, что что-то здесь не так, но додумывать было некогда – в плечо ударил еще один факел.

– Люк второй кинул, – сквозь зубы, в которых сжимал какой-то лоскут, проговорил Джек. – Поджигай! Им – чем больше огня, тем хуже, они с него слепнут!

Кирилл зажег второй факел от первого. Высунулся за борт лодки, выставив оба орудия на вытянутых руках.

Огни мелькали уже со всех сторон. Всплывавшие чудовища действительно пугались пламени и тут же снова скрывались под водой.

– Все, – сказал Джек. – Готово. Теперь не потонешь.

Выхваченным у Кирилла факелом огрел очередную крысу.

Писк постепенно стихал. Путешественник увидел, что от головы колонны к лодке пробирается Рэд.

– Все целы?

– Нормально, – отозвался Джек. Пихнул Кирилла в бок и подмигнул: – Ходули из-за тебя прощелкал, а так – нормально… Тьфу, пакость! – снова ткнул факелом за борт.

Запах паленой шерсти стал невыносимым. Кирилл почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Едва успел сдернуть с себя маску и свеситься за борт – его вырвало.

– Блин, ты чего?! – Джек втащил Кирилла в лодку. – Сталкер, зови Ларку! Бункерному худо!

В ушах у Кирилла звенело, кружилась голова.

Он едва разбирал слова Лары, которая заставила прополоскать рот и скормила две каких-то таблетки. Кирилл понимал, что в горячке боя ухитрился повредить шланг и наглотаться ядовитого воздуха, но сказать об этом не мог – горело горло.

Лара села в лодку вместе с ним и, положив голову к себе на колени, тормошила.

– Дыши! – твердила она, прижимая к лицу Кирилла респиратор. – Дыши как следует! Не спи! Тут уже недолго осталось.

Когда болото обмелело, лодку сдули. Прикрепив борта к веслам, превратили в носилки. Кирилла несли, Лара шла рядом, придерживая респираторы.

Должно быть, от монотонного покачивания носилок путешественник все же задремал. Потому что, очнувшись из-за нового приступа тошноты, понял, что респиратора на лице уже нет. И лежит он в телеге.

Лара напоила страдальца чем-то горячим. Смазала саднящие губы и кожу вокруг рта.

– Я отравился?

– Ты еще и морду пожег. Но это – фиг с ним. Не сдох, и то ладно.

– Шепчетесь? – рядом с телегой появился Джек. – Как хоть он? – Несмотря на беспечность тона, красавец за Кирилла явно тревожился.

– Лучше. Спасибо тебе.

Джек удивился.

– За что? Что дырку в твоем шланге не разглядел? Вроде быстро эту тварь спихнул – не думал, что когтями зацепить успела.

Кирилл смотрел с непониманием. Джек хмыкнул.

– Во дает! Даже не заметил, что ли? Тебе, пока борта считал, одна сволочь на спину сиганула. Прямо на баллон! Я ее сшиб, да, видать, неаккуратно – продрала шланг, зараза… Ну, ничего, – утешил он. – В Нижний придем – новый подыщем.

– Вот сам и будешь искать, – недовольно объявила Лара.

Джек миролюбиво помахал ладонью.

– Да буду, буду. Не бухти. – Он ловко запрыгнул в телегу.

Покопался в поклаже и вытащил плоскую фляжку. Протянул Ларе. Девушка с подозрением нахмурилась.

– Это еще что?

– Спирт коньячный. Мне в Пекше налили, на дорожку.

– Кто?

Джек расплылся в улыбке.

– Да ты ее не знаешь.

– Алкаш! – объявила Лара. – И бабник.

С этим отрядный ловелас не спорил. Красивый и ладный, вышучивающий все и всех, выглядеть серьезным он даже не пытался. Пафосные рассказы Кирилла о миссии – не раз пытался донести до сознания адаптов значимость происходящего и свою собственную в этом роль – под градом Джековых насмешек буксовали и глохли.

Джек здорово умел имитировать голоса животных и птиц. Очень натурально изображал любого из товарищей – будь то Люк, Рэд или Лара. У него никогда не портилось настроение. На ругань командира за очередные свои похождения красавец не обижался, от тумаков виртуозно уворачивался. А еще считался лучшим в отряде разведчиком и славился умением мастерить, выражаясь литературным языком, из подручных средств – а в собственной его терминологии, «из говна и веток», – агрегаты любой сложности, от удочки до самогонного аппарата. И добывать алкоголь и девиц прямо из воздуха.

– Ты бункерному дай хлебнуть, – предложил Джек, кивая на фляжку. – Помнишь, когда мы в Нижнем валялись, нас Пал Аркадьич поил? Сказал, что-то там оно связывает.

– Помню… – Лара, открыв фляжку, с сомнением нюхала содержимое. – Бункерный, ты коньяк пил когда-нибудь?

Кирилл помотал головой.

– Тогда, наверное, не надо. Вдруг хуже будет.

– Теоретически, не должно быть хуже, – проговорил Кирилл. Способность мыслить потихоньку возвращалась. – Насколько я знаю, в коньяке содержатся дубильные вещества. Они помогают при отравлениях.

– Точно, – подхватил Джек. – Пал Аркадьич тоже про дубину говорил! Короче, пусть накатит. Я пошел.

Выпрыгнул из телеги и скрылся в темноте.

«А ведь это он приходил просить прощения, – осенило вдруг Кирилла. – Джек – как и Рэд тогда, во Владимире, – искренне считает случившееся промахом, в котором винит себя. А заслуг своих эти ребята попросту не видят».

Он вспомнил, как лихо палил Джек по крысам – можно было не сомневаться, что ни одна пуля не прошла мимо. Как он ловко, будто акробат, отстегнул ходули и перекатился в лодку – а ведь одно неверное движение, и упал бы в ядовитую воду! Как, выхватывая из колчана одну стрелу за другой, вертелся во все стороны Гарри. Как метали в воду сюрекены Люк и Сашка. Как его несли через болото. Как Лара шла рядом, то и дело наклоняясь и тормоша, чтобы не спал…

– Лара, – позвал Кирилл. – Ты сама-то как себя чувствуешь?

– Нормально, – отозвалась девушка.

Это слово у адаптов могло означать что угодно – от «Спасибо, хорошо» до «Умираю, но об этом не стоит беспокоиться».

– Я сразу два респиратора нацепила. Да и шли недолго, там ведь уже недалеко оставалось. Это тебе, небось, показалось, что год. – Лара улыбнулась.

Кирилл только сейчас заметил, что в изголовье импровизированного ложа горит фонарь.

– А почему фонарь горит? В походе же нельзя?

– А здесь нет Диких, – просто объяснила Лара. – Тут ни одна тварь не выживет, кроме крыс. Нам-то – без надобности, а тебе, я подумала, с фонарем поуютней будет.

– Спасибо…

– На здоровье, – почему-то смутилась Лара.

Она все еще держала в руках фляжку с коньяком.

– Ты, может, сама выпей?

– Мне нельзя, ты что! Захмелею, не жрали ведь ничего. А башка сейчас ясная нужна.

– Ты думаешь… – Кирилл содрогнулся. – Думаешь, опять могут крысы напасть?

– Нет, – уверенно отмела Лара. – Теперь уж, как огребли – точно не полезут. Они и вообще-то редко нападают, сидят себе на берегу. А сейчас, видать, тебя учуяли. Ну и решили, что легкая добыча – с водой-то рядом.

– А зачем… – Кирилл сглотнул. – Зачем они нападают?

– Жрут, – спокойно объяснила Лара. – У них зубы – видал, какие?.. Они кидаются, отрывают клок – и в сторону! В секунду проглатывают, потом снова кидаются. И так пока не рухнешь. Тогда уж, не спеша, остальное догрызают.

Кирилл содрогнулся. Впервые в жизни пожалел о том, что у него живое воображение.

– Это не крысы! Это гиены какие-то.

– Не крысы, – легко согласилась Лара. – Просто так называют, для удобства. А на самом деле – хрен их знает, что они такое. Пал Аркадьич говорит, в этом месте – даже до того, как все случилось, – странные чудища попадались. Которые к химии привыкли уже. Пал Аркадьич говорит, что надо бы здешние места изучить как следует, да времени нет. Ну и старый он уже. В прошлый раз совсем плохой был. Жалко будет, если помер, а нас не дождался.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю