Текст книги "Охотники за девушкой"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

На Нью-Йорк опустилась дождливая ночь. В такие ночи бары переполнены, а встретить свободное такси на улице – большая удача.

В такие ночи хорошо думается. Ты идешь в людском потоке и наслаждаешься одиночеством, так как все спешат побыстрее забраться под крышу и никому нет до тебя никакого дела.

Мы частенько гуляли с Вельдой под дождем. Она была высокой, и наши плечи почти соприкасались. Мы шли не в ногу и держались за руки. Я дотрагивался до кольца, которое подарил ей и которое она никогда не снимала, а она все время улыбалась.

Где она теперь? Что случилось в ту проклятую ночь? После того, как я в первый и последний раз видел Ричи Коула, у меня появилась надежда. Но суждено ли мне снова увидеть Вельду?

Семь лет назад у меня не было пропитой головы. У меня был пистолет и удостоверение, которое открывало мне все двери. А сейчас я почти никто!

Но у меня все же был большой опыт и была цель! Я мало-помалу возвращался в прежнее состояние.

Думай, старина, думай. Ты отлично знаешь, что разгадка имеется. Коул умер с ее именем на устах, и с тех пор она представляет загадку. Почему?

Как она сумела остаться живой?

Почему она скрывалась от меня семь лет?

Дождь усилился, улицы стали пустынными. Ночь принадлежала мне. Я мог спокойно размышлять о Вельде, отбросив все личное. Неожиданно она стала для меня делом, которое мне необходимо было распутать... Нужно быть холодным и логичным.

Думай!!! Прорабатывай все возможные варианты. Кто видел ее мертвой? Никто... Это было лишь предположение. Но кто видел ее в эти годы живой? Ричи Коул...

Конечно, у него была причина встречаться с ней. Они были фронтовыми друзьями, работали вместе, раз в год они ужинали вместе и болтали о старых временах.

Черт! Я сам это делал с Джорджем, Эрли, Рэем, Мэйссоном и другими. Есть вещи, о которых я не могу поговорить ни с кем, кроме них. Убийства и разрушения, в которых ты принимал участие, можно было разделить только с друзьями по оружию. С ними не надо лгать или умалчивать. Встречаясь с ними, все время удивляешься тому, что вы все живы.

Коул не мог ошибиться. Он действительно знал ее...

Он был профессионалом. Вельда тоже. Коул искал меня, так как она ему рассказала, что я тоже профессионал, но, увидев меня, он разочаровался. Он только взглянул на меня, и его причина остаться в живых умерла. Он не мог даже предположить, что я смогу это сделать. Он увидел горького пьяницу и умер, думая, что и она умрет...

Но Ричи Коул совсем не знал меня.

Он сказал слово, которое вернуло меня к жизни.

Вельда!

Осталась ли она прежней? Как может измениться человек за семь лет? Черт, да вам надо просто посмотреть на меня. Вам надо увидеть, на кого я стал похож. Но это снаружи, а внутри? Я очень изменился. Тогда, семь лет назад, мы были влюблены друг в друга. Но что происходит с любовью за семь лет?

Вельда, любовь моя! Какими глазами ты посмотришь на меня теперь? Ты знала, кем я был, и позвала меня, как свою последнюю надежду на спасение. Но я уже не тот. Сильный человек, которого ты знала и любила, исчез! И ты никогда не сможешь возвратить его.

Вельда, ведь ты знаешь это... Ты должна знать, что случилось со мной! И все-таки ты обращаешься ко мне за помощью? Я уверен, что ты понимала, кем я стану, и ты все-таки позвала меня.

Вельда все отлично понимала и считала, что делает правильный выбор.

Другого ответа нет!

Теперь у лифта дежурил другой человек. Я расписался в регистрационной книге и назвал ему свой этаж.

Я вышел на восьмом и спустился в холл. У меня был ключ, но он мне не понадобился, так как моя дверь была широко открыта, а свет включен.

В кабинете меня поджидал Арт Рикербай Он подвинул ко мне сандвичи и пиво. Когда я расправился с ними, он заговорил как всегда спокойно:

– Твой друг Нат Дратман дал мне ключ.

– Все в порядке.

– Я подергал его немного.

– Его и прежде дергали. Если он не убедится, что ты тот, за кого себя выдаешь, то никакого ключа от него не добьешься. Не думай, что он простак.

– Я и не думаю.

Сняв промокший плащ и шляпу, я бросил их на стул.

– Чем обязан посещением моего дворца? Надеюсь, тебе не пришлось долго меня ждать?

– Нет. Терпение – мое наследственное чувство. Я ничего не могу сделать для того, чтобы вернуть Ричи. Все, что я могу делать, – это наблюдать за развитием событий, не подгоняя и не останавливая естественный ход времени. Это ты сам знаешь.

– Дерьмо.

– Ты знаешь это не хуже меня, ведь ты же полицейский.

– Был им когда-то.

Арт взглянул на меня со странной улыбкой:

– Нет, ты и сейчас полицейский. Я это вижу, потому что сам давно этим занимаюсь.

– А что тебе здесь нужно?

Он вынул из кармана конверт и протянул мне. В нем была заполненная по всем правилам карточка. Я положил ее в бумажник:

– Значит, теперь я смогу носить оружие?

– Легально и в любом штате.

– Благодарю. А как тебе это удалось?

– Все очень легко. Мне многие кое-чем обязаны. Вот твое удостоверение.

– Оно не похоже на то, которое мне выдавали в последний раз.

– Дареному коню в зубы не смотрят.

– О'кей. Еще раз спасибо.

– Не стоит. Я не о тебе забочусь.

– Так в чем же дело?

– Я все выяснил о тебе. Ты собираешься кое-что сделать, чего я, возможно, сделать не в состоянии, а ты имеешь к этому ключ. Какие бы у тебя ни были мотивы, они меня не касаются. Меня устраивает то, что рано или поздно ты сделаешь то, что нужно мне. Рано или поздно ты назовешь мне имя убийцы Ричи. Я не буду вмешиваться в твои дела, а буду просто ждать и поддерживать тебя. Ты понял меня?

– Думаю, да, – кивнул я.

– Вот и отлично. – Он улыбнулся, но отнюдь не приветливой улыбкой. – Одни люди отличаются от других, Майк. Ты – убийца. Ты всегда был убийцей. В какой-то степени твои действия были оправданны, но тем не менее – ты убийца, хищник по своей природе. А сейчас ты вышел на охоту. Я буду помогать тебе, но прошу лишь об одном.

– О чем?

– Если ты найдешь убийцу Ричи раньше меня, не убивай его. Он мне очень нужен.

– А что ты с ним сделаешь?

Ухмылка Арта Рикербая была дьявольской, почти бесчеловечной. Я ни у кого ни до, ни после не видел такого выражения лица.

– Быстрая смерть будет слишком хороша для него, – произнес он, растягивая слова. – Но закон – наш справедливый и милосердный закон – будет беспощаден к этому ублюдку. Он будет месяцами гнить в камере смертников, пока не превратится в живой труп. По ночам он будет молить о смерти. До последнего момента у него будет осознание того, что он вот-вот сдохнет. А затем его посадят на электрический стул и сильным разрядом сотрут с лица земли. Муки его будут неописуемы.

– Приятные мысли, – проронил я. – Хотя многие считают, что быстрая смерть – достаточная месть.

– О нет, мой друг! Ожидание! Если даже знать заранее решение суда, то все равно это будет ожидание наедине со своими мыслями в маленькой комнатке, где ты проводишь свои последние дни и знаешь, что в нескольких ярдах от тебя находится электрический стул. Это пытка! Я буду навещать этого убийцу каждый день и смаковать его страдания, как чудесный эликсир. Я буду там, когда его будут сжигать, а он будет видеть меня и знать, почему я присутствую. Только после этого я буду полностью удовлетворен.

– В твоем характере есть скверные черты, Рикербай.

– Это тебя не касается. В один прекрасный день ты поймешь, что настоящее насилие – не смерть сама по себе. Это ожидание смерти.

– Прошу тебя, давай закончим на этом. Рикербай улыбнулся Постепенно переполнявшая его ненависть куда-то испарилась. Он спокойно потянулся за пивом. Я бы на его месте сейчас дрожал как осиновый лист. Да, такого я от него не ожидал. Он как ни в чем не бывало открыл банку “Блю Риббон”, налил в стакан и поставил остатки на место.

– У меня есть кое-какая информация, – прихлебывая пиво, сообщил он.

Чтобы скрыть охватившее меня волнение, я встал, встряхнул свой плащ, развесил его по-новому. Затем снова сел, вытащил из ящика стола кобуру и стряхнул с нее пыль.

– Мне удалось кое-что узнать о Геральде Эрлихе, – продолжал Арт.

Мое дыхание участилось.

– Эрлих мертв.

Я перевел дыхание, надеясь, что мое лицо не выдаст меня.

– Он умер пять лет назад, и его тело опознано.

– Пять лет назад! Но ведь считалось, что он умер в конце войны.

– Его нашли в Восточной Германии с простреленной головой. После войны у Эрлиха сняли отпечатки пальцев, так что ошибиться невозможно. – Арт сделал паузу, изучая мою реакцию. Затем продолжил:

– Очевидно, он пытался пересечь границу Западной Германии. При нем были бумаги и документы, которые показывали, что он прибыл из России. Многие пришли к заключению, что он бежал из тюрьмы.

– Такую информацию можно было получить только в самой Германии, – заметил я. Арт кивнул:

– Там имеются наши люди. Они расследуют именно такие дела. В данном случае все обстоятельства довольно ясные.

– Что еще?

Рикербай смотрел на меня почти весело.

– До последнего времени мы и не подозревали, какой важной птицей был Эрлих. Он являлся ядром суперсекретной шпионской организации с развитой агентурной сетью, подобной которой не существовало никогда, ее значение сохранилось даже после падения третьего рейха. Законы, по которым живет эта организация, жестоки и беспощадны. Ее члены, чтобы предотвратить свой собственный конец, шли на контакт с любым правительством, способным на победу в настоящем конфликте.

– Безумцы! Они все равно не выиграют, – прервал его я – Но они могут нанести человечеству самые невероятные разрушения.

– Так почему же убили Эрлиха? Арт переплел руки на груди:

– Все предельно просто. Он почувствовал бесплодность этих сумасшедших планов по установлению мирового господства и захотел отойти от дел, чтобы провести последние годы жизни в мире и без забот.

– Его можно понять, – кивнул я.

– Но его нельзя было оставлять в живых. В этой организации все были связаны одной веревочкой, каждый агент общался только с одним-двумя другими. Эрлих знал одну вещь, которая могла бы привести организацию к гибели.

– Какую?

– Он знал каждого агента в группе и мог бы провалить все на свете, если бы его случайно арестовали.

– Ты это точно знаешь?

Рикербай отрицательно покачал головой:

– Нет. Давай предположим, что я в этом уверен, но не знаю этого. Впрочем, мне это безразлично... Это все, что мне удалось узнать. – Арт уставился на меня усталым взглядом. – Его выследил и прикончил Горлин, их главный агент по устранению, проще говоря – убийца. Мы знаем его под кличкой Дракон.

Рикербай замолчал и испытующе посмотрел на меня. Если бы он приложил руку к моей груди, он почувствовал бы, как неистово бьется сердце. Моя голова разрывалась от прилива крови, но он этого не заметил. Внешне я сохранял невозмутимое спокойствие.

– Ты хладнокровный сукин сын, – тихо сказал Арт.

– Ты это уже говорил.

– Не нужно ли тебе еще что-нибудь?

– Пока нет. Спасибо за доставленное удовольствие.

– Не стоит. Обещай мне кое-что.

– Конечно.

– Ты не поднимешь оружие на Дракона.

– Я не стану его убивать, Арт.

– Оставь его мне. Не порть мне и себе удовольствие.

Рикербай вышел, прикрыв за собой дверь. Я выдвинул средний ящик стола и достал запасную коробку с патронами и обойму. Затем распаковал посылку, которую послал из отеля самому себе, и вынул оттуда сорок пятый. Проверив механизм, я засунул пистолет в кобуру и закрепил ее на боку.

Теперь все было как в старые времена.

Я выключил свет и собрался уходить, но тут затрезвонил телефон, стоявший на столе Вельды. Я вздрогнул от неожиданности.

Ее низкий, сочный голос дрожал, когда она говорила “алло”. Я мечтал, чтобы сейчас она была рядом со мной, и она знала об этом – Ты занят сегодня вечером, Майк? У меня было совсем мало времени, но я страстно хотел увидеться с ней.

– А что?

– Я собираюсь приехать в твой большой город.

– А это не будет поздно?

– Нет. Я должна быть там в десять вечера, чтобы встретиться с одним твоим другом, а так как я не вижу смысла тратить время зря, то хотела бы заодно повидать и тебя. Или ты имеешь что-то против?

– Конечно, приезжай. А кого ты считаешь моим другом?

– Капитана Чамберса. Старый друг и новый враг.

– А в чем дело?

– Не знаю. Он позвонил мне и спросил, могу ли я приехать. Если это связано со смертью Лео, я готова на все! И ты это знаешь.

– Да, но...

– Кроме того, это отличный повод для встречи с тобой. Я смогу увидеть тебя раньше, чем надеялась. О'кей?

– О'кей.

– До скорой встречи, Майк. Где мы встретимся?

– В баре “Мориарти” на пересечении Шестой авеню и Пятьдесят второй улицы.

Распрощавшись с ней, я положил трубку на рычаг. Время. Семь лет пущено коту под хвост, и сейчас уже почти ничего не осталось. Вздохнув, я набрал номер Хью Гарднера. Он, к счастью, оказался дома.

– Майк, если ты ничего не делаешь, то приезжай ко мне, – предложил он. – У меня есть что тебе показать.

– А это важно?

– Братишка, еще один вопрос, и я обижусь. Поторопись.

– Через пятнадцать минут.

– Жду.

Я повесил трубку и случайно сдвинул телефонный аппарат с места. На поверхности стола было нацарапано пронзенное стрелой сердце и две переплетенные буквы: “В” и “М”. Вельда и Майк. Я быстро накинул так и не успевший просохнуть плащ и вышел на улицу. Для того чтобы вернуть это любимое мною чувство обладания ночью, я пошел пешком.

Мерилин открыла мне дверь и улыбнулась:

– Хью ждет тебя. Что у вас с ним за дела? Сейчас он со мной ничем не делится.

– Теперь ты его жена, а не секретарша и не работаешь на него.

– Черта с два не работаю! Но он все равно мне ничего не сообщает.

– Это не женское дело, моя хорошая.

– Пусть будет так. Как хорошо, что ты вернулся, Майк. Я приготовлю кофе.

Она послала мне воздушный поцелуй и скрылась на кухне.

Хью, с очками на лбу, сидел за столом, перебирая какие-то листки, испещренные карандашными пометками. Я уселся напротив него, подождал, пока он закончит. Наконец он поднял глаза и вздохнул:

– Я получил ответ.

– Ну?

– Это похоже на разорвавшуюся бомбу. Этот твой “Дракон” – самый острый пункт в “холодной войне”. Ты уверен, что знаешь, на что замахнулся?

– Хм...

– О'кей. Я буду с тобой, чем бы все это ни кончилось. Я узнал об организации под кодовым названием РЕН. Именно в нее входил “Дракон”. Никто не знает, кто он такой на самом деле... А может, и они.

– Они?

Меня не затрясло. Я не ощутил вообще никаких эмоций. Я не помню, чтобы такое было раньше. Только холодное расчетливое спокойствие. Впрочем, только холодный рассудок при сложившихся условиях мог помочь мне сохранить голову. Я почувствовал тяжесть своего пистолета и любовно прикоснулся к нему.

– Вельда... Они охотятся за ней. Хью умолк, сложил бумаги, и откинулся на спинку кресла.

– Но почему, Майк?

– Я не знаю, я ничего не знаю.

– Если то, что я слышал, правда, то у нее нет ни единого шанса.

– Надежда умирает последней.

– Но может быть, это вообще не она?

Я ничего ему не ответил.

Открылась дверь, и появилась Мерилин. Она поставила на стол кофейник, чашки и положила какой-то конверт.

– Эту фотографию переслали только что. Дел просил передать, что это то, что тебе нужно. Хью внимательно изучил ее и передал мне. Снимок был не очень отчетливым. На фоне здания стояла высокая девушка с длинными черными волосами.

– Это Вельда, – сказал я, возвращая ему фотографию.

– Один мой немецкий друг сказал, что снимок сделан несколько лет назад, – пояснил Хью.

– Где он его раздобыл?

– У агента разведки одной из европейских стран, которого убили в перестрелке полицейские. Он тоже принадлежал к РЕН, а снимок сделали для опознавательных целей.

– Это публичная информация? Он покачал головой:

– Я бы этого не сказал. Правительство отказывается признать ее существование.

– Но им известно, что организация существует?

– Ты слишком много знаешь, Майк.

– Нет, я мало знаю! Я не знаю, где она сейчас!

– Я могу сказать только одно...

– Ну?

– Она не в Европе. РЕН изменил свое местоположение. “Дракон” покинул Европу. Его жертва ускользнула, и ее следы обнаружены в этой стране.

Я очень медленно поднялся.

– Спасибо, Хью.

– Ты даже не выпил кофе.

– В следующий раз.

Хью открыл ящик стола, вытащил оттуда толстый конверт и протянул мне.

– Здесь интересный материал. Вероятно, ты захочешь узнать о сенаторе Кнэппе кое-что новое. Он был на самом деле очень влиятельным человеком. Сохрани это для меня.

– Конечно. – Я осторожно положил конверт в карман. – Благодарю, Хью.

– У тебя все в порядке, Майк? – осведомилась Мерилин.

Я усмехнулся:

– Все о'кей.

– Майк... – начал Хью, но я оборвал его:

– Не беспокойся за меня. – Я указал на оружие в кармане. – У меня есть теперь надежный друг. Легальный.

Я сидел у стойки, ждал Лауру и читал о Лео Кнэппе. Его карьера трагически оборвалась, и вряд ли это было дело рук обычных жуликов. Было очевидно, что через несколько лет он стал бы крупным деятелем на политической арене. Он был одним из претендентов на президентское кресло, человеком, отвечающим за военный прогресс, несмотря на оппозицию среди либералов. Он отметал все нападки и уверенно проводил в правительстве необходимые программы, а в его руках находились секреты такой важности, что он сделался бы человеком номер один в вашингтонских кулуарах. Его враги все хорошо рассчитали. Пуля, убившая его, была выпущена Драконом. Пулей из этого же оружия убили Ричи Коула и трижды пытались убить меня. Пуля из этого пистолета ждет Вельду.

Лаура вошла, отряхивая дождевые капли с волос, и улыбнулась мне. Она забралась на табурет рядом со иной. Джон принес мартини для нее и пиво для меня. Мы подняли бокалы и выпили.

– Как я рад тебя видеть, не могу передать, – сказал я, – А где вы встречаетесь с Патом?

– Прямо здесь, – нахмурилась она и посмотрела на часы. – Он будет минут через пять. Давай займем столик.

Я встал и отнес наши стаканы к дальнему столику у стены. Когда мы устроились, я поинтересовался:

– Пат знает, что я тоже буду здесь?

– Я не упоминала об этом.

– Это хорошо. Это очень хорошо. Пат, как всегда, был пунктуален. Заметив меня, он не изменил выражения лица.

– Рад, что и ты здесь, – заявил он после того, как поздоровался с Лаурой.

– Как мило...

Я видел сквозь маску невозмутимости на его физиономии душившую его ненависть и решимость.

– Ты сумел восстановить свои связи, Майк?

– А что?

– Очень любопытно, как это такому закоренелому пьянице удалось получить оружие. Как ты этого добился, юноша?

Я пожал плечами, не желая вдаваться в объяснения.

– Ладно, возможно, оно тебе и понадобится, когда ты будешь нарываться на выстрелы из засады. Между прочим, я получил описание одного из твоих подозрительных дружков. Его видели на улице при полном свете... Огромный парень с темными кудрявыми волосами и с глубокими шрамами на щеках... Еще скулы у него выдаются как у индейца. Знаешь такого?

Он делал все для того, чтобы я вышел из себя и бросился на него с кулаками. Тогда он бы спокойно забрал меня в участок. Но я был уверен, что видел такого парня. Он проехал мимо меня в темно-синем “бьюике”. Затем он стрелял в меня. И сейчас я знаю, кто он. Его зовут Дракон. У него такое лицо, которое я никогда не забуду. И я сразу же узнаю его, если увижу.

– Нет, я не знаю его, – небрежно ответил я. И это почти не было ложью.

Пат саркастически улыбнулся:

– А у меня такое ощущение, что вы с ним закадычные приятели.

– О'кей. Я постараюсь схватить его для тебя.

– Сделай одолжение. Только постарайся сделать это побыстрее, а то скоро тебе придется немного посидеть в тишине под замком и подумать о своем поведении.

– Ты собираешься посадить меня?

– Угадал. Поэтому я рад, что ты здесь. Это избавит меня от необходимости встречаться с тобой еще раз... Существует некий странный общий знаменатель в этой загадке, касающейся убийств. И я стараюсь выяснить, что все это означает.

– Продолжайте, пожалуйста, – прошептала Лаура, которая изумленно смотрела на нас, ничего не понимая из нашей пикировки.

– Драгоценности. По некоторым причинам я не мог выбросить их из головы. Три раза они проходили передо мной. – Пат взглянул на меня сузившимися глазами. – Первый раз, когда мой старый друг послал девушку на верную смерть из-за них, затем бриллианты, правда сделанные из стекла, исчезли из сейфа убитого Кнэппа, а чуть позже человек, о котором известно, что он занимался контрабандой драгоценностями, умирает. Повторяющаяся схема, Майк... Ты должен знать об этом. Да и вам, Лаура, это должно было прийти в голову. Что-то ты уж очень поторопился, Майк, увидеть здесь миссис Кнэпп...

– Послушай, Пат...

– Заткнись! – Он вытащил из кармана мешочек. – Вернемся снова к драгоценностям. – Пат высыпал на стол кольца, броши, браслеты. – Они поддельные, миссис Кнэпп. Я думаю, что они ваши...

У нее дрожали руки, когда она рассматривала безделушки.

– Да, это мои. Но где...

– Какой-то старый алкоголик пытался сдать их в ломбард. Приемщик вызвал полицейского, и они взяли его. Он заявил, что нашел их в мусорном ящике и довольно долго хранил. Потом понял, что они краденые.

– Свяжи все это вместе, Пат. Пока все, что ты имеешь, – это фальшивые камушки.

В его глазах загорелись адские огоньки.

– Меня интересует одно ограбление, связанное с настоящими драгоценностями. Теми, которые должно было охранять твое агентство. Имя заказчика – мистер и миссис Чивас. Меня интересует, что же там произошло. Ты послал Вельду, но сам не пошел. Я думаю, может быть, ты в этом замешан?

– Ты с ума сошел! Я никогда даже не видел Чиваса! Он вызвал охрану по телефону.

Пат вытащил из кармана небольшую фотографию:

– Ну-ка, взгляни на своего покойного заказчика. Я проследил все, что касается этого случая. Что-то должно проясниться, и я надеюсь, что Ты сознаешься. – Он повернулся к Лауре:

– Так вы можете опознать эти вещи?

– О да, это мои драгоценности. Видите, кольцо повреждено.

– Отлично. Завтра вы сможете забрать их у меня в кабинете, если пожелаете.

– Хорошо.

Пат выхватил у меня снимок и угрожающе произнес:

– А тебя я скоро увижу.

Я кивнул, не удостоив его ответом. Пат встал, учтиво попрощался с Лаурой и пошел по направлению к выходу.

Официант принес новые напитки. Я залпом опустошил свой стакан. В этот момент ко мне обратилась Лаура:

– Ты так долго молчишь. Разве мы не поедем развлекаться?

Я пришел в себя и поспешно ответил:

– Ты не обидишься, если мы отложим нашу увеселительную прогулку?

Она удивленно подняла брови:

– Ты хочешь заняться чем-то другим?

– Да, надо подумать.

– Ты едешь к себе?

– У меня нет другого дома, кроме моего кабинета.

– Но мы ведь уже однажды были там вдвоем? – Она не теряла надежды.

Но я так часто целовался там с Вельдой...

– Нет, ко мне нельзя, – решительно ответил я.

– Это очень важно?

– Да.

– Тогда давай поедем ко мне, там тихо и спокойно, сможешь думать, сколько тебе влезет. Не возражаешь?

– Нет.

Я расплатился, и мы вышли в ночь и дождь. Скоро мы поймали такси. Она сама говорила, куда ехать, так как я мог думать лишь об одном – о лице на фотографии, которую показал мне Пат.

Рудольф Чивас – он же Герольд Эрлих...