Текст книги "Короткое замыкание"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Что касается меня, то газеты просто извещали, что я задержан для проведения расследования.

В десять часов вечера пришел тюремщик и открыл дверь моей камеры.

– К вам посетитель, Мэнн.

– Кто это?

– Он назвался вашим другом, Дэйвом Эрлоем.

– Ну конечно!

Я последовал за тюремщиком в главное здание, где в одной из комнат Дэйв встретил меня сильной жестикуляцией, одновременно дымя сигаретой. Тюремщик ушел в соседнее помещение, но оставил дверь полуоткрытой, явно собираясь послушать наш разговор.

– Салют, Дэйв!

– Итак, старик?.. Как это произошло?

– Было хорошо. Апартаменты с видом на море...

Я бросил быстрый взгляд вокруг и... обнаружил два микрофона. Указал на один из них Дэйву, и он кивнул, потому что тоже уже их заметил. Он предложил мне сигарету.

– Что это ты тут шаришь, Дэйв?

– Но тогда зачем же друзья? Хочешь, я сделаю так, чтобы тебя освободили?

– Спасибо. Я мог бы это сделать и сам.

– Да, но ты из породы мулов. Кто это взорвал твою тачку?

– Хотел бы я и сам это знать... Какой-то кретин.

– Этого добра хватает. Нуждаешься в чем-нибудь?

– Нет, спасибо.

– Тогда какой тебе смысл валандаться здесь?

– А твои дела как идут?

– Пока нормально. Мои прежние клиенты позволили снова войти с ними в контакт, а за это надо платить. Эта земля девственна для хороших продавцов. Половину времени тебе не нужно даже шевелиться, тебя сами находят. Есть один просто золотой клиент, который ликвидировал наличный запас товаров в очень короткое время. Он был вынужден уехать, потому что ему нечего было больше покупать. Ты понимаешь?

Большая фирма сделала нажим на маленькую, и тогда клиент, лишенный своих традиционных источников, вынужден плестись за большой коробкой. Это смерть маленькой коммерции. Но это упало на нас, потому что парень бросил эту местность и теперь покупает свой материал в другом месте. Дела иногда бывают тяжелыми.

– Да... всякое бывает, – констатировал я.

Дэйв встал:

– Хорошо, я смываюсь. Но еще вернусь повидаться с тобой. Если тебе понадобится что-нибудь... позвони мне в ближайшие дни. Уходя, я скажу два слова капитану. У него не очень сердитый вид.

– Нет, он симпатичный и терпеливый.

– Он может им быть, – проворчал Дэйв.

– Я тоже. До свидания.

Тюремщик отвел меня в мою камеру и запер. Через десять минут автоматически погас свет.

В шесть утра появился завтрак, в восемь – Хардекер. Один. Он сам открыл дверь в камеру и велел мне выходить.

Я взял мой пиджак, шляпу и последовал за ним.

Мы прошли в контору, где мне вернули мои вещи. Я расписался в их получении. Хардекер дал мне все это уложить в карманы, потом сказал:

– Пройдем на минутку в мой кабинет.

– Конечно.

Он закрыл дверь за мной, усадил меня, сел сам. Лицо у него было осунувшееся, глаза усталые.

– Вы могли бы мне сказать это, Мэнн.

– Сказать вам что?

– Кто вы такой. Я бы проверил, вот и все. Вместо того, чтобы морочить мне голову и заставлять терять время попусту.

– Итак?

– Прежде всего нужно было получить сведения, подтверждающие вашу личность по отпечаткам пальцев. Потом начал функционировать телетайп. Я должен был позвонить в Вашингтон. Там меня спрашивали о том, что здесь произошло. Я сказал все, что знал, и этого было достаточно. Приказ выпустить вас, закрыть свою пасть и делать то, что вы захотите, больше ничего. – Наступила пауза, потом он с гримасой спросил: – Какой же вы дьявол все-таки?

– Просто гражданин, капитан.

– Крупный?

– Да.

– Почему?

– Если я вам скажу, вы мне все равно не поверите.

– А если предположить, что поверю?

– Тогда будете сердиться на меня за то, что я вам сказал. Потому что вы предпочтете спать спокойно, не спрашивая себя, когда же это все кончится.

– Что такое должно кончиться?

Я поднял глаза к солнцу, которое проникало через окно:

– Вот это.

Несколько секунд он молчал, прикрыв глаза, затем процедил сквозь зубы:

– Абсолютно сумасшедший. – Немного помолчал и громко проговорил: – Хорошо... Что мне теперь делать?

– Замолкните. Для прессы тип, который устроил взрыв, – преступник, рецидивист. Никакой причины, просто это пироман.

Хардекер посмотрел на свои руки и кивнул:

– Согласен. Это легко, раз его не опознали ни мы, ни журналисты. А вы его знаете?

– Абсолютно нет.

– Еще что?

– Забудьте Вестера. Никакой близости между нами, никакой связи между этими делами.

– Скажите для меня лично, это точно?

– Я ничего не знаю. Честно говоря, я полагаю, что они связаны. Но у меня нет никакой уверенности.

– Проклятье! Что означает это нападение?

– Это происходит в интернациональном масштабе, капитан. В кадре вашей юрисдикции вы не рискуете вашим авторитетом. Мы только просим вашей помощи. Вот почему я предпочел провести ночь в камере – все лучше, чем дать возможность подумать, что в этом происшествии могло заключаться большое дело. Как я вам сказал, это было гораздо проще.

– Но не для моих нервов, Мэнн. Где вы остановитесь... пока останетесь в наших местах? Заметьте: я не верю, чтобы вы могли многое здесь обнаружить, учитывая то, как они вас здесь встретили.

– Я вернусь в тот же мотель. В настоящий момент это лучшее место.

Глава 8

Мое возвращение в мотель управляющий мог бы встретить более тепло, ибо Мартин Грейди тут уже проявился. Деньги, переведенные телеграфом, не только покрыли нанесенный ущерб, но и позволят владельцу мотеля пристроить к зданию новое крыло.

Со своей стороны Дэйв Эрлой работал всю ночь, подготавливая для меня почву, чтобы в мое распоряжение была предоставлена новая машина. И она ожидала меня у двери конторы. Машина принадлежала парку того же владельца, что и предыдущая. Мартин Грейди и здесь сделал все необходимое.

Рабочие увозили обломки. Некоторое время я смотрел, как они работают, потом небрежными шагами направился в кусты к тому месту, куда я бросил руку. Она по-прежнему лежала там, ладонью кверху, со скрюченными пальцами, как бы желая что-то схватить... Хотелось бы знать, сколько жизней она загубила, прежде чем оказалась в траве.

Я вернулся в комнату и достал свой арсенал. На нем лежало с килограмм пыли, нанесенной от взрыва.

Я взял оружие, тщательно вычистил его, сунул на обычное место, после чего растянулся на кровати и стал названивать по телефону.

Клод Вестер еще не вернулся, но он звонил своей экономке и сообщил, что, возможно, приедет ближе к вечеру. Никто не ответил у Винцента Смалла. Я повесил трубку и стал ждать. Два часа спустя мне позвонил Дэйв и назначил свидание в «Розовом баре» через пятнадцать минут.

Дэйв ожидал меня за столиком в глубине зала, откуда можно было наблюдать за всем происходящим в ресторане, а через окна – за большим куском улицы.

– Салют, тюремная дичь!

– Раздавлю!

Он посадил меня напротив себя и, смеясь, спросил:

– Скажи мне, Тайгер, почему ты не попытался наколоть того парня, а предпочел его взорвать?

– Потому что у него могло оказаться достаточно мозгов, чтобы не дать себя наколоть. Он освободил бы свой след, и на него встал бы другой. По крайней мере, один убийца пришел к нулю, и к тому же он известен...

Дэйв вопросительно поднял брови.

– Я нашел его руку и снял отпечатки пальцев. Флики этого не знают. Вероятно, Эрни сообщит мне сегодня.

– Снимаю шляпу, Тайгер. И прости меня за вопрос.

– А ты? Я в общем-то понял твой салат, но не полностью.

Дэйв опорожнил кружку и заказал еще пива.

– Здесь был один поставщик, мелкий, как раз такой чтобы снабжать дюжину наркоманов. Он получал белое от одного типа из Майами. Потом перекинулся к другому... Фишу... Этот старался продать подороже. Может быть, он нашел новых клиентов, может быть, нажимал на старых, чтобы получить больше...

А теперь то, что тебя интересует... Знаешь, когда легавые отобрали целый воз товаров, в течение некоторого времени ощущалась серьезная его нехватка... Фиш в это время снабжал одного клиента, которого отождествляют с Агрунски. Они его видели с Фишем. Один из моих парней даже рассказал мне одну историю: Агрунски как-то раз даже выругал его, когда у того не оказалось «снега». По моему мнению, Фиш отравлял Агрунски... Он продавал ему не муку, а чистый. Твоему умнику это было нужно, маленькие дозы его уже не удовлетворяли. Ладно, но тут Фиш отплыл, и Агрунски остался в отчаянном положении, не имея возможности получить дозу, не знал здесь никого, кто бы мог ему помочь! Ты можешь представить себе его состояние?!

Я перебил его:

– Они плохо рассчитали свой удар.

– Кто?

– Враги... Агрунски не мог больше ждать, ему нужно было это зелье. Вероятно, он очень быстро израсходовал свой запас и был пустой, а враги считали, что он еще на некоторое время обеспечен.

Дэйв подумал.

– Вероятно, так и есть... Вот почему они купили кило этого «снега» в Нью-Йорке и держали его там. Думали сунуть ему под нос, когда его снова увидят. Зелье как задаток.

– Да-а... но в Нью-Йорке он мог и сам найти множество поставщиков, – заметил я.

– Разумеется, с хорошими знакомствами... Это наркоманы находят быстро... Но деньги?.. Ты знаешь, какая нужна пачка, особенно за чистый?

– Это как раз меня и интересует... Скажи, ты что-нибудь знаешь о Миртли-Бич и его окрестностях?

Дэйв достал книжечку, полистал ее и посмотрел на меня:

– Это местечко мертвое, в том углу нет наркотиков. Если он решил скрываться там, то только для того, чтобы не иметь неприятностей. Предположим, что у него случился нервный припадок за рулем... Нет. Продав машину, он получил немного монет и мог путешествовать уже без риска.

– Возможно.

– Хорошо. А теперь по какому следу мне идти?

– Фиш... Найди его. Он полностью в нашей игре.

– Говоришь! Это за плату он испарился.

– Вывернись наизнанку, но найди его.

– Понял, ты мой патрон.

– Я сниму номер в отеле «Сэнд дюн», потому что здесь, возможно, становится жарко. Мне необходимо также другое имя. Это Жерити. Т. Жерити из Майами.

– Запомнил.

– Если меня не будет, оставь мне записку. Как обычно, спутав номера.

– Ты ждешь опасного удара?

– Даже несколько...

Я ушел.

Если Фиш болтается в секторе, Дэйву не потребуется много времени, чтобы его обнаружить. Но больше шансов за то, что он смылся в неизвестном направлении.

* * *

Дул сильный ветер, и по небу неслись темные тучи. Это означало приближение грозы, которая во Флориде налетает внезапно. Запах дождя наполнил воздух. Как обычно, пахло бойней.

Я ехал к Вестеру. Около его дома стояла полицейская машина.

Шофер болтал с фликом, поставленным там для защиты электротехники. Открытая дверь гаража позволила заглянуть в него. Там было пусто. Тогда, не останавливаясь, я направился к дому Винцента Смалла. Но там тоже не оказалось никого.

Начался дождь, и я вернулся в отель. И вовремя. Дождь разошелся.

Позвонил Эрни Бентли.

– Все в порядке, Тайгер.

– Ну, рассказывай!

– По отпечаткам пальцев на обломке твоего стекла определено, что это Генри Франк, пятидесяти двух лет, австриец по происхождению, но американец. Один метр восемьдесят сантиметров, волосы темные, татуировка на груди...

Я перебил его:

– Фотографии?

– Обычные, когда получал гражданство.

– Вышли их немедленно в здешнюю полицию. Сигнализируй при этом как о пропавшем человеке...

Я услышал, как Эрни рассмеялся:

– В полицию? С чего это ты становишься таким официальным, старик? Когда мы тебя увидим с их прекрасным значком?

Лучше не обращать внимания на шутки дурного тона.

– У тебя есть еще что-нибудь?

– Да... Твой парень под подозрением. Вероятно, он принадлежит к торговцам наркотиками. Это я нашел в наших личных архивах. Хочешь подробностей?

– Нет, благодарю.

Генри Франк... Где я видел это имя, где его слышал?

– Кто занимается этой работой?

– Проверкой отпечатков пальцев? С этим не было никакой проблемы. Этим занимался Чарли Корбинет. А что еще ты там вынюхиваешь?

– Очень хотел бы это знать...

Пауза.

Я бросил взгляд в зеркало, потом сказал:

– Еще одно, Эрни... Сколько существует индустриальных учреждений по миниатюризации?

– Пять. Все серьезные.

– Их могли бы заинтересовать работы Агрунски?

– Еще как!

– Свяжись с ними немедленно и узнай, не продавал ли он им что-нибудь. Возможно, по причине скрытности производства они не жаждут это обнародовать. Но нажми на все возможные кнопки, чтобы получить ответ. К тому же можно гарантировать им секретность.

– Хорошо, связаться с ними будет нетрудно.

– Если они окажутся упрямыми, передай их Мартину Грейди. Он сумеет заставить их понять.

– Я считаю, что это удастся, старина. Кстати, есть последние новости из Лондона. Не прошло и десяти минут, как Джонсон передал их нам. Сухой ингалятор, которым пользуется Нигер Хоппес, – это «Безокс», немецкое средство, импортируемое к нам, оно редко продается. Это не такой уж ходкий товар. Его привозят в небольших количествах и распределяют по аптекам, преимущественно в тех местах, где распространены заболевания лобных пазух. Грейди уже отдал распоряжение – все аптеки под наблюдением. Твоя местность не входит в этот список. Самый ближайший пункт от тебя, где можно купить этот препарат, – Майами. Я послал тебе пакет с двенадцатью тюбиками, а ты сунь их в аптечные киоски, если захочешь устроить Хоппесу ловушку. Я послал бы тебе и больше, но мне они нужны самому.

– Послушай, Эрни...

Он перебил меня:

– Два тюбика в коробке лежат отдельно, не вздумай ими пользоваться! Внешне они совершенно не отличаются от остальных, но, отвинтив пробку и хоть раз вдохнув, ты получишь хорошую порцию цианистого газа. Через две секунды отдашь душу дьяволу. Будь осторожен, чтобы кто-нибудь невинный не воспользовался ими. Хорошо?.. Я немедленно посылаю тебе это фото.

– Поторопись.

– Ладно. Береги свои кости, флик!

Я повесил трубку. Генри Франк... Да, я уже где-то встречал это имя. Я вертел и переворачивал его в голове, напрягая память... Франк... Боже мой! Есть! Оно находилось в списке кандидатов на службу в «Белт эл» и было отброшено Гамильтоном, потому что этот персонаж показался ему подозрительным.

Я подбежал к телефону и вызвал Рондину в Нью-Йорке. Никакого ответа. Новый вызов, на этот раз «Ньюарк контроль». Ответил Вирджил.

– Бирж, попытайся соединиться с Рондиной в квартире, и как можно скорее. Попроси ее сконцентрировать поиски на Генри Франке. Пусть бросит всех остальных. Она знает, что надо делать. Если она что-нибудь обнаружила, то пусть позвонит мне по этому номеру, а в случае, если не сможет дозвониться до меня, пусть ждет дома моего звонка.

– Понял.

– У Эрни есть фотография Франка. Он пошлет ее мне. Передай ему, чтобы он размножил это фото и дал одну копию Рондине. Этот Генри Франк играл здесь роль продавца наркотиков. Не для фликов... По приказу. Узнай его контакты среди наркоманов.

– А что с ним надо сделать?

– Ничего. Он уже ликвидирован, но я хочу знать его контакты. Он состоял во вражеской организации. По нему можно выйти на след. В Вашингтоне есть его отпечатки, но нет досье. Эрни сказал бы мне. Парень так устроился, что не попадался.

– Понятно. Я проверю еще по двум каналам.

– Держи нас в курсе.

– Ладно.

Повесив трубку, я сразу же заказал новый номер в «Белт эл». Телефонистка... Секретарша... И наконец, Камилла Хунт.

– Ну что ж, добрый день, Мушка!

– Салют, девочка!

– Ты заставил меня ждать.

– Нет, не тебя, девочка... Ты никогда не ждешь...

Она засмеялась низким, теплым, приятным смехом:

– Как это ни кажется невероятным, но я тебя ждала. Мне неприятно в этом признаваться.

– Мухи довольно жалкий обед, мой ангел!

– О! Но ты говорил, что ты большой жук, а это вкусно!

– Ладно, замолчи...

Снова раздался смех, потом:

– Хорошо... Ты мне позвонил ради дела или ради удовольствия?

– Ради удовольствия? Нет, только ради дела.

– Мутишь!

Я улыбнулся в трубку:

– Работа, сокровище... Брось взгляд в свои бумаги и выуди оттуда все, что там есть относительно Генри Франка. Он собирался поступить к вам, но Гамильтон отстранил его кандидатуру.

– Франк... Франк... секунду.

Я слышал, как она выдвинула ящик, потом его задвинула, зашелестела бумагой, наконец спросила:

– Ты помнишь, что я изучала некоторых типов и делала о них записи?

– Ну да...

– Он был среди них... Подожди... вот он.

Наступила пауза, потом бормотание, когда она разбирала написанное. Наконец громко произнесла:

– Странный человек... Отрицательные реакции... Не имея специальных знаний и опыта, претендовал на должность... Работал в полудюжине учреждений во Флориде.

– Каких?

– Я... я сейчас... Не знаю. Но кажется, он мне что-то говорил. Черт! Я не записала... Знаешь, я больше интересовалась чертами характера... Недостаток серьезности, неустойчивость в отношении информации, неуверенность в себе...

– А досье?

– Если рапорт был отрицательным, он отправлен в Вашингтон.

– Тогда постарайся припомнить то, что он тебе рассказывал.

– Тайгер... ведь прошло уже порядочно времени. Может, мне и удастся вспомнить, но...

– Хорошо. Тогда садись в самолет и прилетай. Я нахожусь в О'Галли, во Флориде. Я узнаю час прилета твоего самолета и встречу тебя в аэропорту. Не беспокойся о вещах, брось в чемодан то, что попадет тебе под руку. В дороге хорошенько подумай и постарайся вспомнить хоть что-нибудь, а когда приедешь, тогда мы и решим... Да!.. Забудь про работу, Мартин Грейди разрешает тебе это. – Я усмехнулся и добавил: – К тому же ты имеешь право на отдых!

– Конечно, и без всего, что можно было бы надеть?

– А что может быть лучше этого?

В ее голосе послышалась веселость.

– Я не рассматривала это под таким углом зрения, но, как ты сказал, это кажется забавным, и весьма. До скорого, Жук!

* * *

Откинувшись в кресле, положив ноги на подоконник, с окурком сигары в губах, капитан Хардекер рассматривал фотографии, когда я открыл дверь в его кабинет.

Он бросил на меня жесткий, но не очень враждебный взгляд.

– Я вас ждал...

Подбородком я указал на снимки:

– Генри Франк?

– Исчезнувший человек. Имею я право услышать объяснение?

Я взял фотографии, которые он протянул мне. Два портрета: один анфас, другой в профиль – человека, исчезнувшего из числа живущих.

– Вы уже сказали, капитан... Он исчез.

– Разрешите сделать предположение?

– Пожалуйста.

– Разлетевшись на куски?

Пожав плечами, я признался:

– Это одна из возможностей.

– Неоспоримая?

– Вне всякого сомнения.

– Счастлив слышать это от вас.

– Почему?

– Потому что один ребенок в мотеле нашел револьвер, отброшенный на пятьдесят метров от места взрыва. Его отец принес нам это оружие. Проверка показала, что из этого револьвера стреляли в Вестера и в вас.

– Это окупилось.

– Тогда к чему эти фотографии?

– Для того чтобы узнать о нем все, что только возможно. Я хочу знать максимум о деятельности этого типа.

– Здесь он неизвестен.

– Я не говорил обратное.

– Когда я получил эти фотографии, чтобы отыскать пропавшего человека, велел их размножить, и двое из моих людей уже производят следствие. У вас есть какие-нибудь указатели?

– Абсолютно никаких.

– Во всяком случае, если мы найдем...

– Ваше сотрудничество будет соответственно оценено...

Он внезапно решился:

– Вы меня ужасаете, Мэнн. Вы, ваша проклятая манера действовать, выражение ваших глаз... О! Это мне знакомо! Я уже видел такие. Я давно работаю в этой области и автоматически, не задумываясь, классифицирую людей. Как в кино: хорошие – с одной стороны, злые – с другой. Только у злых нет ваших взаимоотношений с людьми, и это меня страшит. Вся эта паршивая ситуация нереальна, и это-то как раз и делает ее для меня слишком реальной. К тому же этот город находится в первом ряду для принятия удара. Ракеты врага, готовые свалиться нам на голову, нацелены на нас. Мне не нравится оставаться так, с задницей на кресле, в то время как мерзкий удар готов обрушиться на голову. – Он взял свой окурок и бросил его в корзину для бумаг. – Дело плохо, согласен... Но до какой степени?

Я кратко подтвердил:

– Дело плохо...

– Так почему вы один в этом деле?

– Я не один. Вы не видите других, вот и все, капитан.

– А публикация сможет повредить делу?

– Посмотрю.

– Хорошо, я играю. И пусть меня повесят, если я не обнаружу хоть что-то об этом типе. – Он заметил изменение в выражении моего лица и быстро добавил: – Но не слишком-то рассчитывайте на это. Мы тоже умеем задавать вопросы. У наших парней свои методы. Если у меня появится что-то новое, я вам позвоню.

– Спасибо. – Я щелкнул по фотографии Генри Франка. – Могу ее взять?

– Она ваша.

Я вгляделся в черты лица погибшего. Плешивый, близко посаженные маленькие глаза... Рот как у человека только что проглотившего уксус – недовольный, будто весь мир повинен в его посредственности. Посредственный... Он таким и был. Один из тех, кто борется с жизнью, а не за жизнь, потому что такие не способны доминировать над ней. Но если получше рассмотреть эту фотографию... Да, у Франка была рожа исполнителя.

Я сунул фото в карман и, кивнув Хардекеру, вышел.

* * *

Снаружи дождь после резких порывов перешел в монотонный. Он стучал по окнам и крышам, распространяя в воздухе запах моря.

Прошло уже много времени, и я снова направился к Винценту Смаллу. Это начинало действовать мне на нервы. У меня появилось такое ощущение, будто я обжигаю пальцы, желая схватить слишком горячий котел голыми руками. Следовало бы подождать, когда он остынет, но у меня не было на это времени. Совсем не было... Чего мне не хватало, так это химического реактива, который мог бы понизить температуру содержимого котла.

Скоро, очень скоро что-то прояснится, потому что где-то тысячи техников демонтируют электронную установку, устроенную Агрунски, и ищут ответвление, а ночь наполнена безликими людьми, преследующими этого человека, скрывшегося где-то на планете... А впереди всей этой охоты другой одинокий человек без лица, имеющий, возможно, большое, очень большое опережение. Он уже наступает на пятки Агрунски, который держит судьбу мира в своих руках и решает, что ему делать...

* * *

У Смалла в окне горел свет. Я заглянул в него, прежде чем позвонил. Профессор философии шагал по комнате, возбужденно разговаривая с кем-то, сидящим ко мне спиной. В один момент мне показалось, что я увидел профиль Вестера. Он тоже казался очень возбужденным.

– А-а-а, мистер Мэнн... Прошу вас, входите. Сюда.

Тревога наморщила его лоб, и он делал усилия, чтобы не жестикулировать.

– Я пытался повидаться с вами...

– Да, я уезжал...

Вестер приветствовал меня кивком, окинув взглядом, каким техники награждают профанов. Он нервно ерзал на своем кресле и каждую минуту подносил к губам стакан.

– Что вам предложить? – спросил меня Смалл.

– Ничего, спасибо.

– Как хотите... Вы разрешите мне один вопрос?

– Валяйте!

– Этот взрыв в мотеле... Он связан... – Смалл тревожно посмотрел вокруг себя, – с тем, что касается нас?

– В сущности, он должен был вывести из строя меня. Так же как и те пули, которые выпустили в тот вечер в нас с Вестером. Но также, мой дорогой, это все касается и вас. Ключ всего дела зовется Луи Агрунски. Пока мы его не найдем, вам придется привыкнуть к мысли, что вы находитесь в опасности.

– Мистер Мэнн, прошу вас... – Смалл с патетическим отчаянием сел наконец на кончик стула и уставился на свои руки, которые положил на колени. – Мы... мы говорили обо всем этом. – Он глазами попросил помощи Вестера, который выглядел совсем маленьким в глубоком кресле, и продолжил: – Мы начали обнаруживать в нем одну привычку...

– Какую?

– В поведении Луи. Что-то в нем было не так.

– Вы знали, что он наркоман?

Они снова обменялись взглядами. Атмосфера стала напряженной. Наконец, облизав губы, Вестер ответил на мой вопрос:

– Мы думали о чем-то в этом роде... Винцент и я даже говорили об этом.

– Недавно?

– Нет, еще перед исчезновением Луи. Его поведение казалось нам все более странным, и мы оба заметили, что во времена особой нервозности он уходил в ванную и возвращался оттуда подтянутым, в форме... Потом еще другая вещь...

– Какая же?

Снова заговорил Смалл:

– Однажды, когда я вешал его пиджак, из его кармана выпала коробка... В ней лежали шприц и много ампул. В то время я подумал, что это ему прописал врач после ранения. У меня не было никаких оснований подозревать нечто другое, пока его поведение...

Настало время дать им понять всю важность ситуации.

– Да, я знаю, и даже скажу вам, насколько он ненормален. У Агрунски редко встречающееся предрасположение к наркотикам. Оно у него появилось случайно, и он сразу оказался отравленным...

Смалл побледнел, закусив губу. Он был потрясен.

– До какой степени?

– Вы не поверите... Но прежде чем я вам скажу об этом, обязан вас предупредить: вы должны профильтровать все, что вам известно... Вы будете счастливы, если проснетесь в своем жилище живыми и невредимыми. – Я сделал паузу, чтобы дать им возможность получше переварить мои слова, потом сообщил: – Агрунски располагает возможностью взорвать мир. Он устроил в нашей системе ракетной обороны отвод, дающий ему возможность в любой момент пустить ее в ход. Он может нажать кнопку, когда только захочет. Если мы его не найдем прежде, чем он примет решение, мы пропали... Все.

Смалл проглотил слюну. Вестер продолжал сидеть неподвижно, глядя на свои руки.

– Луи любил говорить о принадлежащем ему поместье, – начал Смалл.

Ну вот, мы почти у цели. Мои руки сжались, затылок до боли напрягся.

– Но он не был откровенен, – сказал Смалл.

– Это поместье... где?

Смалл с жалким видом покачал головой, и снова его взгляд устремился за помощью к Вестеру, который, казалось, еще больше вжался в кресло.

– Мы говорили о нем. Луи приобрел какое-то рыбное местечко, за которым смотрит некий Вакс... Луи любит рыбу. Он говорил, что нашел именно то, что ему нужно: место, где он может размышлять, обдумывать то, что он называл своими проблемами.

– И вы не знаете, где находится это место?

– Нет. Мы обошли всех агентов по продаже недвижимости в городе и несколько человек, с которыми Луи был более или менее знаком... Ничего... Мы даже пытались найти это рыбное место и этого Вакса... но безрезультатно.

Все исчезло как дым! И вместе с тем это где-то тут, совсем близко... У меня появилось ощущение, что мне достаточно протянуть руку и сжать пальцы, но все тут же удалилось на тысячи километров...

Во всяком случае, Агрунски говорил. Он ведь мог сказать и другое... Боже мой! Хоть бы они еще что-нибудь вспомнили!

– Он часто упоминал об этом месте отдыха?

Ответил Вестер:

– Мне два раза... и оба раза... когда... когда чувствовал себя неважно...

– Как будто нуждался в подбадривании?

– Да.

Я посмотрел на Смалла:

– А вам?

– Несколько раз, но походя, как замечание. Странно с его стороны, между прочим.

– Почему?

– Потому что его проблемы, в принципе, не могли решаться в одиночестве. Его работа требовала обширных лабораторий, большого количества специального материала и множества техников для выполнения второстепенных работ.

– Без сомнения, но он был одиночка.

– В социальном смысле да, но профессионально это было невозможно.

– И вы больше ничего не помните? Может, какие-то слова, жесты, поступки, которые помогли бы определить место его отдыха?

Вестер проворчал:

– Это не должно быть на севере.

– Почему?

– Луи страдал от ревматизма. Он не выносил холода.

– Будем искать на другой половине континента. Проклятье!

Смалл стал оправдываться:

– Мы пытались, мистер Мэнн...

– В следующий раз не пытайтесь действовать одни. Я отправлю на это дело агентов и посмотрю, что из этого выйдет.

Другим известны ваши связи с Агрунски? Если они будут считать, что вам известно что-нибудь существенное, способное направить их на след вашего друга, то они вытащат из вас эти сведения так, что не дадут вам даже возможности спокойно сдохнуть. В вашей двери, Вестер, уже сидит пуля, доказывающая, что это не шутка.

– Но...

– Я устрою так, чтобы вас оберегала полиция. До нового распоряжения вы – собственность штата, и это для вас лучше всего. Все, о чем я вас прошу, – это думать. Переберите в памяти малейшие подробности ваших разговоров с Агрунски. Если вам покажется, что вы вспомнили что-то существенное, зовите меня! – Я записал номер телефона отеля на двух листочках бумаги и отдал их им в руки. – Если меня там не окажется, соединитесь с ИАТС в Нью-Йорке или с городским бюро ФБР. Через несколько минут у вас будет кто-нибудь из них.

Они молча кивнули.

– Вы представляете себе степень опасности?

Новый кивок.

– Один из вас, может быть, обладает секретом, который спасет наши шкуры. У нас почти нет времени для его обнаружения. Может быть, совсем нет...

* * *

Я позвонил Чарли Корбинету в ИАТС в тот момент, когда у них шло рабочее совещание. Чарли выслушал мой отчет и передал трубку Хэлу Рэндольфу. Хэл на этот раз показался мне усталым, когда он без обычной своей нервозности пролаял в телефонную трубку:

– Да... Это Рэндольф.

Я рассказал ему то, что мне стало известно об Агрунски, о его наркомании, о возможном месте отдыха в его собственном поместье и о Ваксе. А закончил словами:

– Понадобится целый отряд, чтобы найти это «рыбное местечко», если оно существует. Оно может находиться на берегу озера, реки, океана... Нужно облазить многие километры. Но это единственное сведение, которое у меня есть.

– Очень хорошо, Тайгер. Вы уверены, что это все?

– Поищите со стороны торговцев наркотиками, может быть, что-нибудь узнаете...

– Не беспокойтесь, это мы сделаем. – Он на секунду остановился, потом сказал: – Теперь вы... вы сойдете со следа...

– Ерунда!

– Это приказ, Мэнн!

– Можете оставить его себе. Я продолжаю, и намного быстрее, чем вы! Я остаюсь!

– Вам сказали, что вы смертельно рискуете?

– Не старайтесь испугать меня, папаша. Вы нуждаетесь во всех ваших людях, и даже больше...

– Во всех, кроме вас. Вопрос идет о национальном интересе. Мы не можем позволить себе ни малейшего промаха. Ясно?

Я повесил трубку. Мне было тошно. Ему совершенно наплевать на меня. Все, чего они жаждут, – это помешать организации Мартина Грейди преуспеть в этом деле и таким образом иметь возможность действовать с позиции силы.

Они мечтают видеть нас битыми и поэтому стараются нас обскакать.

Однако пройдет час, прежде чем люди Рэндольфа наводнят сектор, и если кому-нибудь из них будет поручено захватить меня, то ему придется бежать.

* * *

Из отеля «Сэнд дюн», где я до сих пор проживал, я позвонил Дэйву и назначил ему свидание перед домом полиции, куда потом и отправился под дождем.

Хардекер мрачно посмотрел на меня:

– Вы немного надоедливы, Мэнн.

– Мне уже говорили об этом.

– Чего же вы еще хотите?

– Чтобы вы организовали наблюдение за Винцентом Смаллом и Вестером и охраняли их.

– А что там такое?

– На них может быть совершено нападение. Прикройте все подходы и держите машину наготове.

– Больше ничего?

– Только это.

Он выдал бледную улыбку:

– Не знаю почему, но я симпатизирую вам, Мэнн. Вы забиваете мне голову, но, по крайней мере, вносите остроту в мое существование... Согласен, я отправлю людей... Полагаю, вы не можете ничего мне объяснить?