Текст книги "Тварь непобедимая"

Автор книги: Михаил Тырин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

В караулке, куда он спустился, уже собрался народ. Человек десять охранников – все в штатском, все возбуждены и взволнованы каким-то предстоящим делом. Парни явно засиделись на вахтерской работе, устали от текучки и теперь горели желанием проявить качества и умения, полученные в спортивных секциях, десантно-штурмовых группах или, на худой конец, в школах телохранителей.

– Заходи, заходи, – поторопил его Павлов. – Садись сюда...

Взгляды скрестились на Грише. Волкодавы из охраны снисходительно оценивали «объект», который им предстоит охранять.

– В нашем кино произошел неожиданный сюжетный поворот, – сообщил Павлов. – Судя по всему, тебя будут ласкать сегодня. Как новость?

– Интригует. А что произошло?

– Полчаса назад твой приятель на «Хонде» высадил напротив двоих бойцов, а сам уехал. Оба торчат поблизости, можешь даже полюбоваться.

– Я же сегодня еду домой на машине, – проговорил Гриша.

– Не-ет! – рассмеялся Павлов. – Как раз сегодня ты идешь домой пешком. Зачем же такой случай упускать...

– Значит, все-таки решили на живца.

– Обязательно! Ну, если ты, конечно, не возражаешь.

– Не могу сказать, что я в восторге...

– Бояться не надо. Бояться нечего. – Павлов бесстрастно улыбнулся, глядя Григорию прямо в глаза, и тот на мгновение поверил. – Случай действительно нельзя упускать. Их нужно не просто поймать на улице, а взять при попытке нападения. Это сразу даст нам сто очков вперед.

– Обязательно все так усложнять? – спросил Гриша, понимая, что ребятам чертовски хочется поиграть в войну.

– Можно и не усложнять, но зачем тогда что-то вообще затевать? Езжай домой на такси, они придумают, как тебя в следующий раз достать. Я считаю, проблему нужно решить раз и навсегда – быстро, четко и безболезненно. Сегодня все закончится. Этого придурка Ганса двое наших ребят уже ведут по городу. Как только разберемся с бойцами, возьмем и его.

– Я надеюсь, так и будет, – тихо проговорил Гриша. – Что от меня требуется?

– Погуляй по городу, пока не начнет темнеть. Потом сверни в парк или на набережную – где людей поменьше. Мы все время будем рядом. Веди себя естественнее, не дергайся, не оборачивайся. Кстати, можешь для полноты картины взять с собой кого-нибудь из наших девчонок.

– Я думаю, это затея не для девчонок.

– Ну, как знаешь. Я бы взял. И вот еще... Надень-ка ты, парень, жилетку под свитер...

– Какую жилетку?

– Кевларовую. Легонькую – первой степени. Совсем незаметно, но заточку или нож держит.

– Заточку, нож? – хмыкнул Гриша. – Кажется, вечер обещает быть интересным. Ну а пистолет ее пробьет?

– Если так нервничаешь, могу дать и пистолет, газовый.

– Бронежилет, пистолет, еще что?

– Радиостанцию, если хочешь. Будешь обвешанный, как Джеймс Бонд.

– Вот они, показались, – раздался голос дежурного.

Гриша подошел к мониторам. Два не очень опрятных типа, одетых явно не от Кардена, ошивались через дорогу от клиники, настойчиво поглядывая в ее сторону. Один присел на корточки, закурил, второй прислонился к дереву.

– Все, как я и предполагал, – проговорил Павлов. – Дешевка, пьянота. Не надо их бояться, Гриша.

– Но жилетку все-таки надеть, а?

– Ну... Вообще, дело твое. Ты готов?

– Я готов.

– Ребята, по машинам! – Павлов хлопнул в ладоши, словно выстрелил из стартового пистолета. – Гриша, наряжайся в панцирь – и с богом...

* * *

Павлов довольно точно угадал намерения Ганса, который, ни о чем не подозревая, катил сейчас на новой машине по центральному проспекту города. У него была задача-минимум и задача-максимум.

Первое – оплатить наконец должок докторишке, который так удачно прикрыл задницу сильными покровителями. Второе – присмотреться получше к частной больнице, которая работала в городе уже больше года, но никому, по сведениям Ганса, не отстегивала плату за право существования на поделенной территории.

У всех солидных парней были «доноры» – коммерсанты, обеспечивавшие бандитскую братву стабильным доходом. У Ганса была только полудохлая стоянка, которую ему пожертвовал Кича, поскольку нормальными деньгами там и не пахло.

Ганс хорошо понимал, что никто не отдаст ему жирного куска, если он сам об этом не позаботится. Деньги и положение получал только тот, кто самостоятельно мог начать и довести до конца конкретное дело, а не шестерить на хозяина. В любом бизнесе, в том числе и в криминальном, это правило было столь же естественным, как и закон земного тяготения.

На доктора он наткнулся случайно в городе. Заинтересовался, проследил – и выяснил, что тот работает уже в другом месте. Это мало волновало Ганса, но сам факт существования «ничьей» больнички навел его на далеко идущие размышления.

Его дилеры все настойчивее говорили, что студенты на дискотеках нарасхват берут таблетки. Через медиков легко можно было организовать безопасную поставку препаратов, которые в аптеке продавались только по «розовым билетам». А если больница при этом еще и будет платить за покровительство, Ганс наконец сможет жить так, как хочет.

Ганс знал, что Мустафа обеспечит его силовой поддержкой всей районной братвы, если убедительно нарисовать ему, как взять клинику в оборот. Дело должно быть верным, безопасным и доходным и при этом не пересекаться с интересами соседей. Тогда Мустафа даст «благословение», а пацаны охотно помогут задавить сопротивление коммерсантов от Красного Креста и Полумесяца. Им только кажется, что со своей охраной они крутые и гордые. На самом деле, как бы хорошо их цепные псы ни умели огрызаться, против братвы им не устоять. Они – всего лишь маленький хрупкий островок в огромном городе.

Гансу оставалось лишь найти подходы к больнице, узнать о ней все, что только можно. После этого можно будет выложить весь расклад Мустафе и Киче, получить одобрение, а дальше – действовать самостоятельно.

Вопрос с доктором должен был решиться сегодня. Двое обдолбанных придурков без раздумий согласились отбуцкать тихого врачевателя за десять кубиков опия. Мустафу ждут хорошие новости – позор будет смыт.

Сам Ганс в этот вечер собирался взять быка за рога и наконец пообщаться по полной программе со Светкой. План выходил красивый: доктор будет корчиться под ударами двоих грязных чмошников, а Ганс – проводить время в тесном общении с шикарной девчонкой. Все на своих местах, как и должно быть.

Ганс направлялся в парикмахерскую встречать Светлану. Как он и предполагал, девчонка перебесилась. После того как она выставила его за дверь, он, выждав время, еще раз заехал к ней и, можно считать, помирился. Привез большой, несуразно дорогой торт, попил чайку, попытался приобнять, правда, без успеха.

«Ребенка стесняется», – успокоил себя Ганс. Сегодня он надеялся, что встреча пройдет без этого досадного препятствия – неугомонного Пашки, которого никогда не возможно уложить спать, пока гости дома.

Ганс остановил машину рядом с парикмахерской, заехав на тротуар. Посигналил, приготовился ждать, когда выйдет Света. Он не заметил, что на противоположной стороне дороги остановилась «девятка» неприметного серого цвета.

Все-таки он нервничал. Слишком сильно эта девушка отличалась от тех подружек, к которым он привык. Он боялся сморозить при ней глупость, сказать что-то грубое, обидеть. Однако эта девочка стоила того, чтобы из-за нее понервничать. Ребята разинут рты, когда увидят их вдвоем.

«Может, жениться на ней? – подумал сгоряча Ганс. – Что, интересно, пацаны скажут?»

Он сходил к ближайшему ларьку, купил фляжку дагестанского коньяка и пакет соку. Хлебнул того и другого, потом еще. Внутри разлилось тепло, а затем последовали сладостный уют и спокойствие, которого не хватало по-следние минуты. Он представил себе, что Света через несколько мгновений сядет рядом с ним, и даже заерзал на месте от нетерпения.

Вскоре Светлана появилась на крыльце. Ганс нажал на сигнал и помахал рукой.

– Залезай! – добродушно позвал он.

Света постояла несколько минут, словно раздумывая, затем села в машину.

– Ну, чего, ужинать поедешь?

– Мне ребенка забрать надо, – ответила Светлана.

– А где он? В садике?

– Нет, у подруги.

– Ну, тогда пусть и сидит у подруги. А мы пока метнемся куда-нибудь, перекусим.

– Но меня ждут, – не очень уверенно проговорила Светлана.

– Подождут. – Ганс включил зажигание. – Куда поедем – в «Зеркальный» или в «Капитан Немо»?

– Мне все равно, решай сам. Только ненадолго, меня ребенок ждет.

– Тогда в «Капитан», – сказал Ганс. Это было довольно дорогое заведение, поскольку там подавали морские деликатесы. Однако сейчас там можно было встретить кого-нибудь из знакомых, еще не разъехавшихся по казино и клубам, и предъявить им Светлану.

Машина выскочила на проспект, спугнув робкий старенький «Москвич». Ганс вел ее свободно и рискованно, он привык к единственному правилу дорожного движения – правилу большой машины. И хотя его «Хонда» смотрелась довольно компактно, ее хозяин мог устроить любому немаленькие неприятности. Светлана во время очередного обгона или поворота невольно стискивала пальцами кожу сиденья.

– У тебя машина новая, – заметила она.

– Да, – небрежно ответил Ганс. – Растем помаленьку.

На самом деле на эту «Хонду» ему пришлось потратить все, что он скопил на джип. Во время очередной поломки Кича не выдержал и наорал на Ганса, приказав быстро менять эту позорную колымагу на что-нибудь поприличнее.

Ганс понимал, что бригадиру необходимо «держать фасон» даже на чужой машине, однако считал, что «Опель» еще мог послужить какое-то время. Привычку выжимать из техники последние ресурсы передал ему отец-шофер, когда еще был жив.

Дорога неслась навстречу, Ганс практически не отпускал педаль газа, лихо обходя попутные машины и в последний момент проскакивая светофоры. Светлана все больше укоряла себя за то, что согласилась с ним ехать.

Все решил импульс, секундное настроение, которое потребовало хотя бы на один вечер вырваться из наезженной колеи жизни и увидеть что-то новое. Пусть даже с этим неотесанным парнем, к которому Светлана не испытывала ничего, кроме недоверия. Он приходил, она зачем-то открывала ему дверь, не в силах понять, к чему ей эти невразумительные и не очень-то приятные отношения. Он вел себя тихо, и, может, поэтому Светлана пока не решилась открыто сказать ему в глаза: «Уйди из моей жизни».

Ганса в тот момент щекотали совершенно другие мысли. Присутствие Светланы заряжало его какой-то энергией, от которой сладко замирало сердце и дрожь проходила по позвоночнику. Она была совсем рядом – только протяни руку. Но как раз этого он пока не мог сделать. Ганс чувствовал, что одним неосторожным поступком можно отпугнуть эту печальную принцессу навсегда. А он этого не хотел.

В «Капитане Немо» оказались только двое малознакомых парней, которым не было дела ни до Ганса, ни до его спутницы. Они поздоровались кивком и тут же отвернулись, занятые своим разговором.

Официант, поздоровавшийся не в пример теплее, тоже мало интересовался, кто с какими женщинами сюда приходит. Ганс развалился за столиком, взял меню. Сам он привык к простой еде, но сегодня случай был особый.

– Вот это... Это... – говорил он, подчеркивая строчки в меню карандашом, отобранным у официанта. Тот, конечно, смирился с испорченным меню, не сказав ни слова. – Виски принеси. И вот это еще...

Через десять минут на столике стояла четырехугольная бутылка с золотой этикеткой, которую окружали тарелки и чашки с шашлыком из осетрины, икрой, печеными шампиньонами, жареной бараньей корейкой и прочими деликатесами. Ганс хотел заказать зажаренного осетра целиком, но передумал – дороговато.

– Расслабься, – сказал он Светлане, прямо сидевшей на стуле и настороженно посматривавшей по сторонам. Она разглядывала официантов, одетых в матросские костюмы, огромные аквариумы, вмонтированные в стены, компасы, водолазные шлемы, старинные сабли, развешанные и расставленные повсюду.

– Первый раз здесь? – усмехнулся Ганс.

– Первый, – кивнула девушка.

– Ну, давай, чтоб не последний, – предложил Ганс, налив виски в широкие стаканы из толстого стекла.

Светлана сделала глоточек и поморщилась. Ганс все выпил залпом.

– Шотландские виски – самые лучшие, – сообщил он, закидывая в рот кусочек пряной селедочки.

Ему хотелось, чтоб Света хлопнула граммчиков сто пятьдесят, чтоб зарозовели щечки и заблестели глаза, а уж там они разговорятся. Такое было много раз: девушки, первый раз попавшие в приличный бар, сначала замыкались, боясь сделать что-то не так, а уж потом входили во вкус.

Но почему-то сегодня ничего не складывалось. Прошло уже полчаса, Светлана допила свои несчастные два глотка, отказавшись от новой порции, но так и осталась напряженной и чужой. И ела она тоже мало – чуть попробовала морские гребешки, запила соком – и весь ужин. Гансу было обидно, что он зря выложил столько денег.

Народу в баре прибавилось, появились знакомые. У стойки качались в медленном танце две поддатые парочки. Кто-то разбил пару стаканов, смахнув их на пол полой пиджака. Ганс злился. Он находился в привычной среде, он был сыт и пьян, ему здесь нравилось, и единственное, чего не хватало, – это тепла верной подруги. Он теперь жалел не только о деньгах, но и о том, что взял сюда Светлану, а не кого-нибудь из проверенных девчонок. Сладкий озноб уже не находил на него, отступив перед внутренним холодом Светы.

– Станцуем? – предложил Ганс. Девушка неохотно пожала плечами.

Он вывел ее к стойке, обхватил талию. Светлана напряглась еще больше, она не хотела подпускать к себе вплотную. Ганс разозлился сильнее: соседняя парочка целовалась взасос, никого не стесняясь. Ему было обидно, что он не может так же нормально отдыхать, как остальные посетители.

– Ладно, поехали, – сказал он вскоре с нотками досады в голосе.

Светлана с облегчением вздохнула. Она понадеялась, что парень наконец решил отвезти ее домой. Тем более что давно пора было забрать Пашку, который, наверно, сидел сейчас у окна, с грустью ожидая, когда появится мама.

Они вышли на улицу. Ганс покачнулся, едва не завалившись на прохожего.

– Ты пьяный за руль садишься? – нахмурилась Светлана.

– Кто пьяный? – пробурчал Ганс, падая в кресло машины.

Светлане захотелось бросить его и пойти домой пешком. Она посмотрела вокруг. Уже стемнело, по тротуару прогуливались стайки подростков, тлели огоньки сигарет. Здесь было многолюдно и не страшно, но до дому добираться через полгорода...

– Ну, садись, поехали, – поторопил Ганс.

– Отвези меня на Промышленную. Знаешь, где это? Только осторожнее, пожалуйста.

– Не сс... не бойся ничего. – Он с нескольких попыток нашел скважину замка зажигания и завел двигатель.

– Мы не туда едем, – сказала Света через несколько минут.

– Туда, туда... – проговорил Ганс, ухмыльнувшись. – Сейчас заскочим в одно место, мне ребят надо повидать.

– Какое еще место?! Останови!

– Да ладно, тут рядом.

Ганс чувствовал, что и в самом деле выпил лишнего. Он вдруг вспомнил: когда они уезжали, бутылка была пуста на две трети. Света почти не пила, значит, все проглотил он сам. В принципе не так уж и много, но за рулем...

На пустом участке дороги возле стадиона он вдруг остановил машину, резко бросив ее к обочине, зажмурил глаза и потряс головой.

– В чем дело? – насторожилась Светлана.

– Обожди... – Ганс потер глаза. – Блин, столбы дорогу перебегают. Устал я чего-то.

Он вдруг расплылся в улыбке, развернулся к Светлане всем корпусом. Та невольно отшатнулась.

– Светка! Я тебя люблю! – раздался невнятный голос.

Мимо пролетела случайная машина. По одну сторону дороги была глухая стена стадиона, по другую чернели деревья парка, казавшегося в темноте зловещим. Светлана искоса поглядела на попутчика. Пьяное признание ничего хорошего не сулило.

И вдруг она поняла, что не может осадить его парой строгих слов, как раньше. Он ее не боялся, у него просто-напросто сорвало тормоза от спиртного!

– Валера, – тихо сказала она, – мне очень нужно домой, а сначала забрать сына. Ты меня понимаешь?

– Заберем, отвезем, какие дела! – еще шире улыбнулся Ганс, незаметно подвигаясь к ней.

Улыбка у него была не вполне нормальная. Даже не как у пьяного, а как у слегка сумасшедшего.

– Светка, я знаешь для тебя что сделать могу?

– Валера... Езжай домой, я сама доберусь. – Света взялась было за дверцу, но Ганс ее остановил, пока еще мягко.

– Что ты заладила: домой, домой... – проговорил он с обидой. – Я просто тебе сказать хочу.

– Хорошо, хорошо. Говори. Но потом я пойду.

Ганс открыл рот, но обнаружил, что все хорошие слова, что он запас для этого случая, разом куда-то делись. Он опять потряс головой, положил ее на руль. Он с трудом сдерживал свои руки, которые так и тянулись обхватить Светку, крепко прижать и не отпускать.

– Что ты вообще понимаешь? – неожиданно изрек он. – Смотришь на меня как на придурка... Что ты вообще видела?

– Ты о чем говоришь? – осторожно спросила Света.

– Знаю я вас... – Ганс на некоторое время замолчал. Потом вдруг вспомнил одну историю, несколько лет назад поразившую его в самое сердце. Со временем, правда, ее очарование немного поистерлось, но сейчас, после виски, она вновь обожгла сердце повзрослевшего Ганса.

– Свет, у нас на малолетке про одного пацана рассказывали. Винт его звали. Нет, Болт... Не помню. У него девчонка была, на каждую свиданку приходила. А потом кинула. Ему сказали, она с другим пацаном ходит. Болт с Речпорта был, а тот пацан с другого района вообще. Так он, как узнал, – знаешь, что сделал? Пошел в кладовку, а там ножницы схватил со стола – и бабке-кладовщице к горлу.

Народу понабежало, кума из дома вызвали, ОМОН приехал. А еще попа из церкви привезли и родителей. Все говорят – не дури, отпусти бабку, хуже будет. А он им: приведите Маринку. Нашли ее, привели. Он увидел в окно и крикнул: Марина, я для тебя это делаю! И бабку ножницами – в сердце. А Марину эту потом весь район чморил, суку...

Он замолчал. Светлана ничего не сказала, даже не вздохнула. И на этот раз растопить ее сердце не удалось. Вновь руки Ганса потянулись к ней, а он уже не смог их остановить. Пальцы лишь коснулись одежды – Света уже щелкнула замком и вышла из машины.

– Стой! – Ганса прошила искра внезапной злобы. – Стоять, я сказал!

Света была уже на тротуаре, она прибавила шаг.

– Я сказал, стоять! – Он споткнулся о бордюр, но быстро вскочил и догнал девушку. Та вырвалась, перебежала на другую сторону и подняла руку навстречу проезжающему такси.

– Стой, сучка!

– Что у вас тут? – опасливо поинтересовался таксист.

– Ты вообще кати отсюда, баклан, пока башку не проломили!

Таксист хлопнул дверью и дал по газам. Ганс держал Светлану за плащ, она слышала, как трещит материя.

– Креветки жрать понравилось? А теперь куда собралась? А ну, пошла за мной!

Светлана потеряла равновесие, Ганс тащил ее к машине своими непомерными лапами, как куклу.

Улица была пуста.

* * *

Покидая надежные стены клиники, Гриша на секунду почувствовал себя космонавтом, выходящим в открытый космос. Однако в следующий момент он увидел, как из ворот выкатывает машина с четырьмя охранниками, и уверенность вернулась.

Гриша закурил и, как было велено, взял прогулочный темп ходьбы. Двое охотников шли за ним, не особенно скрывались. Он сразу заметил их, остановившись почитать афишу.

У них не было большой нужды прятаться. Горожане спешили с работы, улицы были запружены, и обратить внимание на двоих совершенно обыкновенных ребят мог бы только заранее предупрежденный человек. А откуда же им было знать, что Гриша предупрежден?

Он прошел еще сотню метров, не оборачиваясь, и свернул на другую улицу. Здесь уже были расставлены столики и зонтики летнего кафе, пока еще почти пустого. Погода вечерами стояла не такая уж теплая, желающих сидеть на улице находилось мало.

Преследователи перешли на другую сторону улицы, встали на самом виду, подперев дерево. Что и говорить, наукой наружного наблюдения ребята владели из рук вон плохо. Гриша посмеялся было над ними, но согласился, что он точно такой же профан. Не сработай профессионально охрана клиники, сегодняшняя прогулка могла бы иметь совсем другой оттенок.

Вечерело. Григорий согрелся чашкой растворимого кофе и решил, что бойцов пора уводить в безлюдное место, где ими займутся профессионалы. Убедившись, что прикрытие по-прежнему рядом, он расплатился и пошел довольно быстрым шагом в сторону железнодорожной ветки. Она местами проходила через пустыри, и отыскать там тихое место было легче легкого.

Гриша понял свою ошибку, когда свернул с оживленной улицы. Преследователи прибавили шаг. Стало ясно, что машина с охраной не сможет двигаться по пустому проулку со скоростью пешехода, – это сразу насторожит или отпугнет охотников. Да и пешие наблюдатели будут торчать тут на самом виду, как три тополя на Плющихе, несмотря на наступающие сумерки.

А если сейчас перейти «железку», машина вообще может потерять его. Одним словом, он создал своей защите массу проблем.

Гриша достал зажигалку и нарочно уронил ее. Наклонился, невзначай посмотрел назад. И ошалел.

Охраны не было! Ни пешей, ни на машине. Только два наемника шагали, быстро приближаясь к нему. Теперь они даже и не пытались скрываться.

Гриша распрямился и быстро пошел вперед. Вернуться на людную улицу? Уже поздно. Бежать – догонят. Как назло, по этому переулку, ограниченному с двух сторон насыпью и забором какой-то фабрики, даже машины проезжали редко.

Далеко впереди блеснули искры на троллейбусных проводах. Успеть бы дойти туда, пока не нагнали... Или все-таки бежать? Эх, зря отказался от газового пистолета...

– Землячок, обожди маленько.

Голос раздался совсем близко. Гриша обернулся и увидел – его догнали. Во внешности обоих парней Грише показалось что-то необычное. Они были высокими, довольно плечистыми, но здоровье отнюдь не излучали. У обоих мутные блуждающие глаза, белые лица, суетливые дерганые движения. «Наркоманы, – быстро определил Григорий. – Скорее всего, «винтовые».

– Что надо? – спросил он, не оборачиваясь.

– Да погоди, спросить хотим.

– Ну, спрашивай...

И тут его ударили. Сзади, кулаком в затылок, рассчитывая, что он кубарем полетит на асфальт. Гриша устоял, лишь отскочил вперед. Он хотел побежать, но ему уже вцепились в воротник. Он развернулся и, не глядя, махнул кулаком. Пальцам стало больно, кто-то всхлипнул, отпустив одежду. Было слышно, как по асфальту загремела какая-то железка.

Григорий сделал еще одну попытку бежать, но это было уже лишнее. Рядом, лихо скрипнув тормозами, остановилась машина. Из всех четырех дверей высыпали свои ребята и мгновенно превратили нападающих в охающие, матерящиеся от боли и испуга комки. Затем быстро, но без суеты, подняли обоих и швырнули в белый угловатый джип, подъехавший неизвестно с какой стороны. Охранники работали вдохновенно и слаженно, словно плясовой ансамбль. Чувствовалось, что соскучились по любимому делу.

– Стоп, камера! – раздался голос Павлова.

– Успели, – облегченно выдохнул Григорий.

– Ты, по-моему, пацану нос свернул, робкий ты наш. – Начальник охраны был, как обычно, спокоен и благодушен.

– Да? – растерянно переспросил Гриша. – Я не хотел.

– Ну, можешь пойти, попросить прощения. – Павлов подбросил на руке блестящую стальную штуку с дырочками для пальцев. – Гляди, какую они тебе погремушку приготовили. Вот таким кастетом можно запросто череп проломить, веришь? Ты чего такой пришибленный? Задели?

– Куда вы подевались? Я решил, вы меня потеряли.

– Ну, это ты зря... Ты хотел, чтобы мы прямо за тобой катились, как игрушечная машинка на веревочке?

Они сели в машину к Павлову, тот включил рацию.

– Я – Первый, что у вас?

– Стоим у стадиона, – отозвалась вторая группа. – Он с подружкой в машине. По шоссе вел зигзагами, пьяный в хлам.

– Уже можете его брать. Или дождетесь, пока он кончит?

– Да нет, тут не то... Он к ней руки тянет, она не дается. Вы подъедете?

– Да, сейчас будем. Дождитесь. – Павлов отложил рацию, повернулся к Григорию. – Ты со мной едешь? Или домой хочется?

– Домой, конечно, хочется, – признался Гриша. – Но я еду.

Он не мог позволить себе отправляться спать, когда столько людей поднято на ноги только ради него. Приключения выходили не столь приятными, как обещал Павлов, однако эту чашу следовало выпить до дна.

– Что будете делать с этими ребятами? – спросил Гриша, когда машина сорвалась с места и помчалась по уже темной улице.

– Да ничего страшного. Спросим, кто их нанял, запишем это на пленочку, а потом сдадим в райотдел. Будет нам плюсик по линии взаимодействия с органами правопорядка.

– Мне надо будет давать показания?

– Если не хочешь – избавим. Парни пойдут за ношение холодного оружия, получат по трешничку условно. Или, думаешь, надо посерьезнее наказать?

– Нет, не думаю. Они в этом дерьме не самые виноватые. А что дальше?

– Дальше будет крутой разговор с твоим приятелем, Гансом.

– Может, его-то и надо в райотдел?

– Можно, конечно, – сказал Павлов, улыбнувшись наивности Григория. – Но скорее всего, уже через полчаса его отвезут домой на патрульной машине, попросят прощения, да еще и пожелают приятных сновидений. Уж лучше мы сами – поговорим, убедим...

– Уже один раз говорили. Думаешь, теперь он станет послушным мальчиком?

– Трудно сказать. Он от Мустафы работает, а тот мужик не шибко сговорчивый. Попробуем повлиять через авторитетных людей, хотя он никого и не слушает. У нас ведь не Италия, наш народ дикий. Собирается в кучи, прет напролом, никого не признает. Российский преступный мир даже сам себе не подчиняется. Идти на них войной – не хочется, не наш метод. Натравливать других – тоже не очень-то здорово. Да и не будет из-за твоей скромной персоны никакой войны мафий. А вот если у этого парня были более обширные замыслы...

– Интересно, какие?

– И мне интересно. Думаю, сегодня узнаем.

– Там какая-то возня началась, – заговорила вдруг рация.

– Что именно? – спросил Павлов.

– Да он ее чуть ли не по морде бьет. Наверно, мы его сейчас брать будем. Вы скоро?

– Через две минуты. – Павлов отложил рацию и притопил педаль газа.

Гриша замолчал, чтобы не отвлекать его от дороги. За окном машины замелькали деревья парка, вскоре показалось скучное здание стадиона, на фоне темного неба проступили контуры осветительных мачт. Павлов, почти не притормаживая, миновал поворот, и автомобиль выскочил прямо к месту, где развивались события.

Из-за света фар были видны лишь силуэты. Павлов энергично выпрыгнул из машины, зашагал вперед. Григорий так не спешил, ему не очень хотелось встречаться глазами с Гансом.

– Где он? – послышался голос Павлова. – Покажите его мне.

Ганс, согнувшись, стоял у своей «Хонды», две пары мощных рук прижимали его к крышке багажника. Кто-то проверял салон.

– В машине что-нибудь есть?

– Нет, фигня одна. Вот, самое интересное. – Блеснула недопитая фляжка коньяку.

Ганс пошевелил головой и тут увидел Григория. Его челюсть затряслась от ярости, но он благоразумно смолчал. Впрочем, хватило одного лишь взгляда, чтобы Гриша почувствовал легкий озноб.

– А девчонка где?

– Вот она...

Гриша прошел вперед, заслоняя глаза ладонью от слепящих фар. Три машины стояли капотами друг к другу, освещая обочину, как софиты на съемочной площадке. Гриша увидел плачущую дрожащую девушку в порванном плаще, которую поддерживали под руки и успокаивали двое охранников. Он невольно сделал шаг вперед. Не может быть...

– Это вы? – изумленно проговорил он.

Светлана нерешительно, почти с опаской повернула голову. Несколько секунд она смотрела на Григория, не узнавая, затем громко всхлипнула и, вцепившись в рукав, изо всех сил прижалась к нему, словно ища защиты.

Гриша смутился – он не ожидал такой реакции от человека, которого видел второй раз в жизни. Света не отпускала его, она продолжала всхлипывать, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Что он с ней сделал? – спросил неподалеку Павлов у своих людей.

– Ничего не сделал. Не успел.

– Уведите меня отсюда, пожалуйста, – заикаясь выговорила Светлана. – Пожалуйста, уведите скорее.

– На, глотни и успокойся. – Павлов протянул ей недопитый коньяк. Светлана замотала головой. – Выпей, говорю!

Он вопросительно посмотрел на Григория. Тот пожал плечами.

– Вы знакомы, что ли?

– Ну, да... – нерешительно кивнул Гриша. – Встречались как-то.

Павлов взял его под локоть и потянул к себе.

– А ну, отпусти ее, пойдем. Тебе еще поздороваться надо.

Они приблизились к «Хонде» с беззащитно распахнутыми настежь дверями. Двое здоровяков-охранников по-прежнему удерживали Ганса в позе шлагбаума. Павлов взял его за волосы и рывком поднял голову.

– Видишь этого человека?! – Свободной рукой он указал на Григория. Ганс ничего не отвечал, только злобно таращил глаза. – Ты понял, падаль, что с тобой будет, если тебя еще раз увидят с ним рядом? Понял или нет?

– Понял, – прохрипел Ганс, когда Павлов слегка приложил его лбом о багажник.

– Нет, ты не понял. Ничего ты не понял! Смотри, мы ведь не милиция. Мы протоколов писать не будем и адвокатов не боимся.

Павлов отряхнул руки, одернул пиджак и снова стал самим собой – спокойным и интеллигентным руководителем.

– Ключи в машине, – сказал он Григорию. – Отвези ее домой. И успокой, как умеешь. Скажи, чтоб не боялась, оставь наши телефоны. Мало нам с тобой нянчиться – будем еще и подружек твоих опекать. Да не раздувай щеки, шучу я...

Когда Гриша усадил Свету в машину, она уже перестала плакать. Только кусала губы и пыталась плотнее сцепить дрожащие пальцы.

– Куда едем?

– Что? – Девушка, казалось, испугалась вопроса.

– Где вы живете? Куда вас отвезти?

– Мне ребенка забрать нужно.

– Заберем. – Гриша повернул ключ. – Скажите адрес.

Светлана понемногу отходила от впечатлений вечера. Она окончательно перестала всхлипывать, вытерла глаза платком. Потом повернула к себе зеркало, поправила размазанную тушь.

– Извините, что я на вас так кинулась там, – проговорила она. – Просто увидела знакомое лицо и...

– Извиняю, – усмехнулся Гриша. Совсем недавно он так же готов был броситься на грудь Павлову, который со своими парнями отбил его от двоих отморозков.

– Я, наверно, сильно упала в ваших глазах?

– Почему? – Гриша искренне удивился.

– Ну... Вы, наверно, думаете, что приличные женщины не попадают в такие истории.

– Попадают, – мрачно ответил Гриша. Он мог бы рассказать с десяток случаев, как благопристойные и воспитанные барышни оказываются в совершенно мерзких компаниях, проводят там по нескольку дней, а потом плачут у гинеколога, спрашивая, где подешевле сделать аборт. Он сам однажды доставлял в травматологию учительницу, которой расшалившиеся новые друзья загнали между ног бильярдный шар.

– Я сама не знаю, как это вышло, – проговорила Света, запоздало поняв, что этому молодому человеку неинтересны ее оправдания.