Текст книги "Восстание (СИ)"

Автор книги: Михаил Симаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

   – Ты, Престослав,– он повернулся к тучному боярину справа,– поддакивал Властимиру, когда тот говорил о честности и чести, но ведь даже в наших горных сёлах знают, что ты, заведуя продуктовой базой во время осады столицы двадцать лет назад, выменивал у умиравших с голода людей последние ценности на лишний кусок хлеба. После чего на собранные таким способом капиталы ты прикупил доходные рудники и отправил своих детей учиться за границу.

   – Ты, Благадар,– Ватор повернулся к следующему,– выпросил у панарского князя, с родственницей которого вступил в брак, монополию на экспорт соли, после чего придумал, как не платить налоги с её продаж в казну.

   – Ты, Пахлавий, переводил в Вайенну деньги, которые приносили в твой банк, с благословения церкви,– Ватор бросил косой взгляд на митрополита, – доверчивые горожане, а потом объявил о своём банкротстве.

   – И все вы в целом,– продолжал Ватор при молчаливом бешенстве бояр,– просто шайка грабителей. Вы, во главе с панарами, превратили нашу страну в государство воров. Вы – враги народа, вся нынешняя так называемая элита.

   – Народ имеет полное право судить вас,– заключил Ватор,– и его приговор был бы однозначным. Но я не хочу начинать своё правление с очередных казней, как то в обычае у панар – да и у вас тоже. Ступайте, и постарайтесь исправиться.

   Мрачные бояре поднялись со своих кресел и направились к выходу.

   Двое из них задержались.

   – Мы хотели бы выразить своё восхищение героическими защитниками свободы,– льстиво сказал один из них, заглядывая в глаза Ватору.– Наш «Вестник Форополиса» в самые мрачные дни панарской диктатуры боролся за священные права народа. Мы были бы счастливы теперь принести пользу новой власти.

   Командир повстанцев окинул говорившего взглядом.– Вашу газету иногда доставляли в наши края,– сказал он.= Насколько я помню, вы там регулярно называли вартинов «пьяницами», «лодырями», «бездельниками». А теперь, значит, готовы восхвалять героический вартинский народ?

   – Любой каприз за ваши деньги,– ничуть не смутившись, ответил тот.

   – Ещё мы можем сочинять для вас стихи и песни, доблестные воины,– угодливо добавил второй.

   Ватор всмотрелся в него.

   – Ты ведь панар, верно?– спросил он,– Хотя и изображаешь из себя местного. Песни вы сочинять умеете, это я знаю. Слышал– вспомнив безногого инвалида с читарой у харчевни, добавил он.– Но мы в них не нуждаемся – ни в ваших песнях, ни в вашей газете. Продавайте свой фальшивый товар своим сородичам. Ступайте.

   * * *

   – Ты и в самом деле думаешь, что кто-то из них может исправиться?– с усмешкой спросил Янку, когда за последним боярином закрылась дверь.– Вот это,– он хлопнул по рукоятке сабли,– единственное средство их исправить.

   – Да я знаю,– отмахнулся Ватор.– Но не хочу, как и сказал, начинать правление с казней. Впрочем, это вовсе не означает, что мы оставим им награбленное имущество. Распорядись поставить охрану к особнякам бояр. Пусть следят, чтобы никаких ценностей оттуда не выносили.

   – А ты, Мартин,– обратился он к своему секретарю,– пока бояре не ушли далеко, догони воеводу Велимира и скажи, что я хочу с ним поговорить.

   Глава 9

   – Велимир, ты не возражал против моих слов, но и не сказал ничего в мою поддержку,– обратился Ватор к вошедшему в зал боярину.– Люди хорошо отзывались о тебе и когда ты был судьёй, и когда ты стал воеводой. Возможно, ты не хотел откровенно говорить при всех?

   Воевода Велимир, высокий светловолосый человек с коротко подстриженной бородкой, одетый в полувоенный кафтан, хмуро посмотрел на вождя повстанцев и промолчал.

   – Считаешь, что мне следует вернуть власть боярскому совету?– продолжал допытываться Ватор.– Всем этим жуликам и ворам, лицемерам и лжецам?

   – Дело не в том дело, хорошие или плохие у тебя намерения,– качнув головой, ответил, наконец, Велимир.– Дело в том, сумеешь ли ты их осуществить.

   – А что заставляет тебя сомневаться в этом?– поинтересовался Ватор.– Мои капитаны мне верны. В пригороде стоит армия в три тысячи человек. Понадобится – соберём ещё.

   – Сколько бы ты ни собрал, вартинские новобранцы не смогут воевать с армией шада, если она а войдёт,– отрезал Велимир.

   – Вот именно – «если»,– усмехнулся Ватор.– Мы не собираемся воевать с Останией. Я прекрасно знаю, что против них нам не выстоять – по крайней мере, сейчас. Но останы не смогут пройти к нам ни по Имперской реке, ни через Дарское ущелье, как они это делали раньше. Те земли недавно захватили североимперцы, которые с останами воюют уже второй век.

   Воевода мрачно глянул на Ватора.– Ты не царь, не князь, которые получают власть при рождении. Ты не полководец, который приобретает авторитет в сражениях, не политик, который знает все ходы и выходы. Ты не глава клана, за которым без рассуждений идут сородичи, не финансовый туз, который может купить отряд наёмников и затеять политическую авантюру,– с расстановкой произнёс он.– Кто за тобой стоит? Кто тебя поддерживает?

   – За мной пошли все те, кто больше не хотел мириться с игом и беззакониями панаров,– резко ответил Ватор.– А поддержали нас благородные люди.

   Велимир прищурился. – Благородные люди?– переспросил он.– Я могу узнать их имена?

   – Это– Ватор хотел было рассказать о миссии к нему посланцев Гериолда и о встрече с самим королём, но вдруг вспомнил, как тот во время беседы отослал своих придворных и попросил не делать записей.– Я не могу говорить об этом с теми, в чьей поддержке я не уверен,– закончил он.

   Воевода покачал головой. – Ты неизвестно кто, ты пришёл неизвестно откуда, и есть подозрение, что ты – просто марионетка в чьих-то руках. Я пока не знаю в чьих, но скоро это станет ясно.

   – Я ничьей марионеткой не являюсь,– резко ответил Ватор.– Впрочем, ты вправе думать как тебе угодно. Ты мне казался единственным человеком в боярском совете, который мог бы встать на нашу сторону. Но, похоже, я ошибся. Значит, нам придётся справляться самим.

   – Я не буду ни мешать, ни помогать вам,– ответил Велимир.– По крайней мере, сейчас. Если ты удержишь власть три месяца, мы возобновим этот разговор. А сейчас я пойду.

   – Иди,– кивнул Ватор.– И до встречи через три месяца. Или раньше, если ты передумаешь.

   * * *

   Как только члены боярского совета оказались за воротами городской ратуши, митрополит Панагий воздел руки к небу и воскликнул: – О Боже, спаси Вартию от гибели! С тех пор, как эта страна была просвещена святым крещением, ни один князь не смел так дерзко оскорблять священнослужителей и так нагло покушаться на божественное достояние, как делал сегодня этот самозванец! Да что я говорю – князь – ни один язычник, ни даже хург не пытался наложить так беззастенчиво свои нечестивые руки на то, что по праву принадлежит нашей матери-церкви!

   – Уж не явился ли в его лице сам антихрист?– испуганно предположил кто-то из бояр.– Тот тоже, как сказывают, придя перед концом света, будет и нищелюбив, и благотворителен, но всё это окажется только маской, надетой им, чтобы отвращать людей от спасения своих душ...

   – Для антихриста сей самозванец мелковат,– желчно отозвался митрополит.– Но он, несомненно, один из антихристовых предтеч. Которые приуготовляют его воцарение, ведущее к погибели мира. "Рабы, повинуйтесь своим господам, с доверием и смирением в сердце " – так из века в век учит наша святая церковь. А он что удумал? Отменить барщину, оброк, платить холопам за работу,... Дальше что, я вас спрашиваю? Может, чернь станет сама избирать себе князей и бояр?

   Услышав такую нелепицу, некоторые из бояр рассмеялись, но митрополит был слишком разозлён и даже не улыбнулся.

   – Анафему наложу на них на всех завтра же,– в сердцах заявил он.– Пусть или покаются, или знают, что обрекают свои души на вечную гибель в неугасимом пламени ада.

   – Боюсь, это мало поможет, владыко,– возразил кто-то.– Они, похоже, уже закоснели в грехах и не впервые нарушают заповедь «не укради».

   – Не поможет духовный меч, обратимся к земному,– отрезал митрополит.– Найдётся управа на слуг антихристовых, если есть ещё правда на свете.

   Глава 10

   Доктор Раден Зброж вошёл в зал ратуша, держа в руках большую сумку.

   – Что это?– с любопытством спросил Ватор.

   Зброж поставил сумку на пол и выложил на стол плоды оранжевого цвета с зелёными полосками, покрытые шелковистым пушком. – Продукция моего садового питомника. Попробуй,– предложил он.

   – На вкус как персик, пахнет как яблоко,– сказал Ватор, надкусывая необычный фрукт.– Но ведь персики у нас не растут?

   Доктор усмехнулся с оттенком превосходства.– Именно так. Персики – южные создания, и здесь в холодное время года они вымерзают. А я привил на один из сортов персика сеянец северной яблони, и он стал зимостойким.

   Разглядывая лежащие на столе фрукты, командир повстанцев о чём-то задумался.– Ладно,– сказал он, наконец, отодвигая плоды к краю стола.– Если ты принёс мне всё это в подарок, то спасибо. Но я хотел поговорить с тобой о делах. Для начала расскажи, как тебе удалось устроить здесь школу.

   – Это было непросто,– Зброж махнул рукой.– Когда я преподавал в Вайеннском университете мне пришло письмо из канцелярии правителя с предложением переехать в Вартию и обещанием хорошего заработка. От меня требовалось организовать аптеку и обеспечивать князя и его семью лекарствами. Я согласился, но написал, что мне понадобятся помощники, а потому я прошу разрешить мне устроить школу грамоты. Ответа долго не было, когда же он пришёл, в нём про школу ничего не говорилось, зато жалование обещалось в полтора раза большее. Мне переходить из университета в придворные аптекари не так уж и хотелось, поэтому я тоже довольно долго не отвечал, а в новом письме снова упомянул про школу, указав, что люди, не умеющие читать, не смогут правильно готовить лекарства. На этот раз ответ пришёл быстрее, и его подписал сам князь.

   – Неужели он так нуждался в твоих услугах?– с некоторым сомнением спросил Ватор.

   – Скорее, он не доверял врачам-своим соплеменникам,– усмехнулся Зброж.– Среди панаров есть хорошие лекари, но ещё искуснее они в изготовления ядов.

   Так вот,– продолжал доктор,– правитель дал согласие на устройство школы, а я, чтобы закрепить успех, написал, что, помимо аптеки, мы организуем питомник семян овощей и саженцев фруктовых деревьев самых лучших сортов, что возделываются в Центральной империи. Так дело и устроилось. В нашей школе преподавание ведётся на вартинском языке, хотя панары пренебрежительно обзывают его неудобным, неустроенным, варварским и прочими подобными кличками. Но посмотри-ка сюда,– Раден Зброж наклонился, достал из сумки книгу, положил её на стол и раскрыл.– Вот это– он пролистал несколько страниц, на которых была изображена искусная вязь затейливых букв– грамота, которой мы пользовались задолго до того, как панары ввели у нас своё письмо. Они сейчас говорят, что наш народ в древности представлял собой просто скопище дикарей, которым панары принесли свет цивилизации – но всё это ложь. У нас была и своя письменность, и своё искусство, притом куда более богатое, чем те поделки, которыми так гордятся панары. У нас раньше были и свои учёные. В это сейчас трудно поверить, потому что при власти панаров у нас любой, кто хоть чему-то научился, старался уехать отсюда, и в результате в Вартии остались одни только землепашцы и скотоводы. Но видел ли ты большой круг стоячих камней перед въездом в столицу?

   Ватор кивнул.– Видел, но не знаю, что это такое,– сказал он.

   – В древности с помощью этих камней определяли дни солнцестояний и равноденствий,– объяснил доктор Зброж.– Сегодня смешно такое говорить, но самая первая солнечная обсерватория на нашем континенте была построена в Форополисе – точнее, в Светлограде, как тогда назывался наш город.

   – В школе мы учим не только грамоте,– доктор взялся было за букварь, чтобы вернуть его в сумку, однако Ватор придержал книгу.– Мы рассказываем и правдивую историю нашей страны.

   – Понимаю,– Ватор задумчиво кивнул.– И ещё они извращают религию. Ладно, это я уяснил.– Он хлопнул ладонью по столу.– Мы расширим твою школу. И введём обучение грамоте для всех детей. Теперь другие вопросы,– командир повстанцев заглянул в свои бумаги.– Мы отменили барщину и оброк для крестьян, а также ввели выборность деревенских старост. Отныне они станут избираться на сходах, как было в старину, а не назначаться помещиками. А что, по-твоему, мы можем сделать для горожан и ремесленников?

   Доктор задумался.

   – Ремесленникам сейчас приходится платить торговой палате за выдачу разрешений на продажу своей продукции,– наконец, ответил он.– От этого только наживаются чиновники, а товары дорожают. Можно отменить эти поборы.

   Командир повстанцев сделал пометку в бумагах.– Ещё что?– спросил он.

   – Для вывоза товаров за рубеж купцам требуется разрешение от боярского совета,– сказал Зброж.– Это тоже просто поборы с них, которые можно без труда отменить.

   – Так. Дальше.

   – В Центральной империи потерявшим трудоспособность ремесленникам гильдии платят пенсии. У нас ничего подобного нет. Старики или калеки, которых не содержат родные, вынуждены идти на улицу.

   – И солдаты-инвалиды тоже,– добавил Ватор.– Об этом обязательно будет особый указ. Ладно, на первый раз достаточно. А теперь расскажи-ка мне про хургов. Я несколько раз встречали их в Вайенне – они работали вышибалами в трактирах. Никуда больше их не брали из-за отвратительной внешности и репутации.– Ватор откинулся на спинку кресла, задумчиво побарабанил пальцами по столу.– Почему у них такой вид? Они в самом деле потомки орков?

   – Это легенды,– ответил доктор.– Учёные считают, что они просто выродились, из-за постоянных занятий разбоями и грабежами.

   – «Наш путь – властвовать над другими, по заветам пророка Аблагахуна»,– процитировал Ватор один из законов хургов.– В Вайенне они пытаются захватывать рынки. Имперские власти держат их в строгости,– продолжал он,– хотя кое-где в Вайенне появляются общины приверженцев Мелькора и Аблагахуна, которые привечают хургов, даже берут их шаманов в наставники.

   – Здесь то же самое,– сказал доктор.– Нет, даже хуже. Они торгуют наркотиками, и в доле с ними находится часть дворцовой стражи.

   – А полиция?

   – Они платят княжеским гвардейцам, а полицейских не ставят ни во что.

   – Тогда, пожалуй, мы решим эту проблему.– Ватор пододвинул к себе чернильницу и перо.– Ладно. Что будет нашим самым первым указом?– задумчиво спросил он.– Нет, про хургов не годится. Первый указ должен говорить о чём– то хорошем.

   Доктор промолчал, не решаясь советовать.

   – Не стоит начинать и с богаделен или пенсий солдатам,– продолжал рассуждать вслух Ватор.– Дело правильное, но наводит на печальные мысли. Пусть это будет наш второй, или даже третий указ.– Он снова задумался.– А первым,– наконец, решил он,– пусть будет вот что.– Командир повстанцев обмакнул перо в чернильницу и начал писать, читая вслух.– Посадить вдоль всех дорог, ведущих из столицы, фруктовые деревья. Твои персико-яблоки,– уточнил он,– поднимая голову и обращаясь к удивлённому доктору.– Кстати, ты этим и займёшься. Получишь деньги у нашего казначея, наймешь рабочих.

   – Так ведь это сколько потребуется работников– начал было доктор, но командир повстанцев нетерпеливо отмахнулся:– В пригороде стоит армия в три тысячи человек, и почти все они крестьяне. Из них и наберёшь себе рабочих.

   А вторым указом,– Ватор вернулся к бумаге,– будет вот что. Бесплатный стакан молока утром для детей из бедных семей. И притом,– он снова поднял голову и подмигнул Зброжу,– раздавать его будем в твоей школе.

   Глава 11

   Начальники городских служб, главы ремесленных цехов и торговых гильдий, приглашённые в ратушу на встречу с новым правителем, тихо переговаривались между собой. У дверей и вдоль стен стояли охранники, одетые в непривычно простую для глаз знатных горожан солдатскую форму.

   Ватор не торопился начать разговор, давая гостям привыкнуть к обстановке. Наконец, он поднял руку, и разговоры в зале смолкли.

   – Наверное, вы ожидаете, что новая власть начнёт, как и предыдущие, с новых поборов,– сказал он и обвёл взглядом слушателей. Выражение лиц большинства из них показывало, что они именно об этом и думают.– Так вот, если кто-то так считает, то он ошибается,– продолжал Ватор. Аудитория несколько оживилась.– Да, казне нужны деньги. Но получать их можно по-разному. Если вводить всё новые и новые налоги, то крестьяне теряют интерес к своему занятию, ремесленники бегут в другие страны, а торговцы поднимают цены.

   – Редко удаётся услышать столь мудрые слова,– не без иронии заметил кто-то из купцов.– Но как же вы повысите доходы казны, если не введёте новые налоги ни на крестьян, ни на ремесленников, ни на торговцев?

   – Эта задача не такая уж сложная, как может показаться,– невозмутимо ответил Ватор.– Мы просто увеличим их доходы, вот и всё.

   Собравшиеся зашумели, и Ватор снова поднял руку.

   – Во-первых,– он начал загибать пальцы,– мы отменили для крестьян барщину и оброк. Помещики теперь должны будут платить крестьянам за их труд, а сами крестьяне вольны будут продавать свои продукты где и кому хотят. Это увеличит их доходы, а значит и собираемые с них налоги, верно? Хотя да, вас дела крестьян не очень волнуют. Так вот, во-вторых, с завтрашнего дня ремесленникам не потребуется покупать, точнее, давать взятки в торговой палате ратуши за дозволение на продажу своих товаров. Они будут только регистрироваться там и покупать места на рынках, а налоги в казну будут выплачивать владельцы рынков. В-третьих, продажа товаров за рубеж также разрешается отныне без прежних обязательных поручительств чиновников торговой палаты.

   Главы ремесленных цехов и купцы радостно зашумели.

   – Однако налог с вывозимых товаров вы будете платить имперскими талерами,– несколько охладил их восторги новый правитель. Затем он повернулся в сторону, откуда ранее раздалась ироническая реплика.

   – Вы согласны с тем, что эти меры позволят народу увеличить доходы, а казне – прибыли без введения новых налогов?– Не дожидаясь ответа, он продолжал, при одобрительном перешёптывании присутствующих.

   – Мы не только увеличим доходы казны, но и уменьшим её расходы. Прежде всего, мы больше не будет доплачивать владельцам торговых лавок и ремесленных мастерских за приём на работу хургов. Хотите – нанимайте их– в зале послышались смешки, впрочем, смешанные местами со стонами– хотите – нет. Власти в это отныне не вмешивается.

   Ещё вот что.– Ватор повернулся к начальнику полиции, сидевшему в первом ряду.– С завтрашнего дня жалование городским стражникам увеличивается в полтора раза.– Прежде, чем тот успел поблагодарить, новый правитель добавил:– но за взятки они будут немедленно увольняться, а за сокрытие преступлений – наказываться так же, как и сами преступники.

   Начальник полиции кивнул, на его лице выражались смешанные чувства.

   – Поощряйте тех, кто отличается по службе. Но с преступностью боритесь беспощадно,– усилил нажим Ватор.– Никаких поблажек бандитам быть не должно. Украл, ограбил – в тюрьму. Убил – на виселицу.

   – Это относится и к хургам?– осторожно поинтересовался начальник полиции.

   – Это в первую очередь относится к хургам,– сказал Ватор.– Я не знаю, зачем прежний правитель-панар завёз их сюда и дал им такие льготы, но теперь с этим покончено. Украл – в тюрьму. Убил – на виселицу,– повторил он.

   – Те хурги, которые пожелают честно трудиться– Ватор запнулся, потому что на лицах начальника полиции и других присутствующих появились явственные усмешки. Но повторил, уточнившись,– если найдутся хурги, которые пожелают честно трудится – к ним отношение должно быть таким же, как ко всем остальным гражданам.

   – Нужно будет расширить городскую тюрьму,– подал голос глава тюремного ведомства.

   – Это ещё зачем?– спросил Ватор

   – Так ведь новый контингент-

   – Вы что, думаете, мы будем их кормить за счёт казны?– нахмурился Ватор.– Вынесли приговор – и сразу в каменоломни. За тяжёлые преступления отправляйте на малярийные болота, пусть осушают их и сажают там деревья.

   – Вряд ли они согласятся работать,– с сомнением сказал тюремщик.

   – Откажутся – не получат еды. Кто не работает – тот не ест,– отрезал новый правитель.

   Глава 12

   Через несколько дней начальник охраны сообщил Ватору, что возле ратуши собралась группа хургов, требующая встречи с ним. – Они ведут себя агрессивно, и я велел стражникам держать оружие наготове,– добавил он. Ватор кивнул.– Впустите их, и смотрите в оба.

   В главный зал городского совета вошли несколько коренастых косматых фигур, в чёрных зрачках которых тлели красные огоньки. Они попытались было подойти к столу, за которым сидел правитель, но были остановлены охранниками. Тогда старшина хургов демонстративно плюнул на дорогой ковёр, устилавший пол, н спросил:

   – Почему жалкие лавочники перестали платить нам деньги а полиция хватает наших братьев?

   – Если кому-то перестали платить,– немного помедлив, ответил Ватор,– то это означает, что его уволили. Он может поискать себе другое место работы. Полиция же арестовывает тех, кто нарушает закон. По моему приказу,– добавил он.

   Некоторое время хурги переговаривались о чём-то между собой, затем старшина опять повернулся к правителю.

   .– Вы, хомбры,– он наставил на Ватора кривой палец,– прокляты истинным богом Мелькором и потому мерзки, уродливы, отвратительны.

   Слушая это от косматого, кособокого, раскорченного существа, с виду напоминающего громадный древесный пень, Ватор не мог сдержать усмешки. Хургский старшина, заметив её, злобно хрюкнул и повторил: – да, мерзки, отвратительны и нечестивы. Вы не почитаете Мелькора, и потому его пророк Аблагахун повелел нам истреблять вас везде, где только ни встретим, или же грабить вас и обращать в своих рабов. Так завещано нам и предками.

   – Наши предки нам ничего такого не завещали,– отозвался Ватор.– Вы живёте в Вартии и обязаны соблюдать её законы.

   Среди хургов послышался возмущённый ропот. Выждав, пока он стихнет, Ватор продолжал:

   – Правительство больше не будет доплачивать владельцам лавок и мастерских за ваше содержание. Хотите – работайте там, если вас оставят хозяева, хотите – нанимайтесь в другое место. В городе сейчас требуются ремесленники, плотники, землекопы, садоводы-

   В зале раздался уже не ропот, а крик, продолжавшийся несколько минут. Когда он немного стих, старшина хургов обратился к Ватору: – Мои уши не обманывают меня? Ты и в самом деле предлагаешь благородным хургам стругать деревяшки и ковыряться в земле, подобно презренным хомбрам?

   Его слова были встречены новыми воплями ярости. Охранники взяли оружие наизготовку.

   Переждав и эту бурю негодования, Ватор с расстановкой сказал:

   – Кто не работает – тот не ест. И отныне в Вартии все равны перед законом. Украл – в тюрьму, убил – на виселицу.– Вспомнив рассказ доктора, он добавил:– Торгуешь наркотиками – на каторгу.

   Хурги потрясённо молчали. Уже давно здесь никто не осмеливался так разговаривать с ними.

   – Мы уйдём,– возгласил, наконец, старшина, скрестив руки-лапы на груди.– Мы все уйдём из вашей нечистой, проклятой страны и пожалуемся на нашу обиду великому останскому шаду. Он чтит законы пророка Аблагахуна, – значительно добавил хург, вызывающе глядя на Ватора.

   Тот пожал плечами.

   – Мы вас не приглашали. И если уйдёте – сожалеть не будем. Но тот, кто останется в Вартии, должен будет подчиняться её законам.– Он сделал знак стражникам и те придвинулись к хургам, тесня их в сторону дверей.

   Бросая злобные взгляды на правителя, хурги направились к выходу.

   Ватор представил себе, как поклонники пророка Аблагахуна плюют в блюда, подаваемые «нечестивым иноверцам», и его передёрнуло от омерзения.

   Глава 13

   Через две недели доктор Зброж снова появился в ратуше.

   – Сажаем деревья вдоль дорог,– сообщил он Ватору после обмена приветствиями.– Почти половина твоих солдат нанялась в работники.

   – Очень хорошо.– Ватор кивнул, затем взял со стола блестящий медный кружок и перебросил его доктору.

   – Наш монетный двор начал чеканить новые деньги, пенны.– сообщил он. На одной стороне монеты был изображён сноп из пшеничных колосьев, на другой – встающее над рекой солнце. Внизу старинными вартинскими буквами шла подпись Вартия, и, буквами помельче, пять пеннов.– Теперь ты будешь выдавать половину заработка рабочим этими деньгами.

   Зброж взял монету и сначала просиял, увидев вязь старых вартинских букв, а потом неуверенно покачал головой:– Медная? Будут ли их брать?

   Ватор улыбнулся.– Будут,– заверил он.– И вот почему. Во-первых, мы без ограничений меняем эти деньги на имперские. Во-вторых, казна сейчас покупает хлеб у крестьян за талеры. Имперские деньги устойчивы, кроме того, крестьянам они нужны для закупки товаров, которых мы сами не производим. Пока не производим,– уточнил он.– Но хлеб в казённых городских лавках мы отныне будем продавать только за пенны. Причём, по цене чуть ниже, чем его можно было бы купить за имперские деньги. То есть, можно обменять свои талеры и крейцеры на пенны, но так покупка выйдет дороже. Наши люди деньги считать умеют и быстро сообразят свою выгоду.

   – Как-то всё это напоминает финансовые махинации панаров,– с сомнением сказал доктор.

   – Финансовые знания, как и все остальные, можно использовать и во благо и во вред,– возразил Ватор.– Панары манипулировали с деньгами, чтобы обогащать себя и свою клику. Мы же будет их использовать, чтобы улучшить жизнь народа.

   Поколебавшись, Зброж сообщил: – У нас начали появляться беженцы-крестьяне из Северной империи. Перебираются через реку и просят дать им землю или работу. Можно мне их нанимать?

   – А почему нет?

   – Я имею в виду, не осложнит ли это отношения с североимперцами?

   Ватор задумался, потом решил:– Нанимайте. Не отправлять же их обратно. У тебя всё?

   – Ко мне обращались из тюремного ведомства. Что делать с хургами, заболевшим на малярийных болотах? Прислать им наши лекарства и лекарей?

   Ватор покачал головой.– Нет, не надо. Когда североимперцы во время одного из перемирий с хургами прислали им врачей и учителей, хурги, когда перемирие закончилось, первыми тех и убили. Пусть их лечат собственные шаманы.

   Попрощавшись с доктором, Ватор вышел на балкон и посмотрел на лежащий внизу город. Люди, заметив правителя, останавливались и махали ему. У них были радостные лица.

   – Их никто не заставляет приветствовать меня, никто не платит им за это,– произнёс Ватор вслух.– Значит, они на самом деле рады мне. Я всё делаю правильно. Велимир ошибается.

   Он снял с шеи небольшой медальон в оловянной оправе. Под стеклом была фотография молодой пары, мужчины и женщины. Мужчина немного походил на Ватора. Женщина была очень красивой.– Я сделал то, о чём вы мечтали. Наш народ свободен.– Он провёл ладонью по медальону и вернул его на прежнее место.

   Глава 14

   В начале третьего месяца своего правления Ватор сидел за письменным столом в главном зале ратуши, готовя очередной правительственный указ, когда в комнату вбежал Янку Зан. Следом за ним, оттолкнув охранника, пытавшегося ему помешать, вошёл воевода Велимир.

   – Ватор, останы арестовали наше посольство к шаду!– воскликнул Янку.– Один из конвойных сумел бежать. Он сообщает, что останские войска перешли границу и направляются сюда!

   Велимир, подойдя к столу, опёрся на него кулаками и сказал: – Вторая останская армия вчера вечером прошла Дарское ущелье и движется на столицу. Через три дня она будет здесь.

   – Что за вздор,– Ватор резко встал.– Дарское ущелье занято североимперскими войсками. Как могли пройти там останы?!

   – Имперцы их пропустили.

   – Такого не может быть.– Ватор помотал головой.– Это невозможно. Они воюют уже два века. И Гериолд говорил– он запнулся.

   Велимир нахмурился.– Гериолд? При чём тут Гериолд?

   – Посланники короля Гериолда и он сам на встрече со мной говорили, что североимперцы обещали поддержать наше восстание.– Ватор опустился в кресло.

   – Ты встречался с людьми Гериолда а потом с ним самим?– медленно, с расстановкой, произнёс воевода.– Но ведь ты же на каждом шагу клянёшь панаров?!

   – Панаров?– Ватор непонимающе взглянул на него.

   Воевода ещё несколько секунд всматривался в командира повстанцев, а потом расхохотался.– Так это Гериолд подбил вас на выступление? Ну, наконец-то всё ясно!

   – О чём речь?– Ватор по-прежнему ничего не понимал.

   – Гериолд – панар.

   – Что?!

   Велимир кивнул.– Он собирается восстановить царство Эланию, которое когда-то было частью панарской империи. А сам он происходит из побочной ветви древних панарских королей.

   – Панарских королей– эхом отозвался Ватор.

   – Именно. А я ещё недоумевал, почему капитаны дворцовой стражи так быстро перешли на твою сторону и даже промолчали, когда ты прекратил наркоторговлю хургов, лишив их солидных доходов.

   – Они что, тоже панары?– пробормотал Ватор.

   Воевода посмотрел на него чуть ли не с жалостью.– А из кого же, по-твоему, набирают себе охрану в чужой стране панарские по происхождению князья?

   Люди Гериолда недавно подняли мятеж в Иланском байлыке,– продолжал Велимир,– и ему нужно было отвлечь оттуда часть останской армии. Вот почему он вас нанял,– воевода резко выделил это слово– на восстание.

   Ватор медленно кивнул. – Поэтому он и задержался у нас, чтобы шад счёл меня его союзником. Но как же он выступил против правителя Вартии? Ведь они, получается, родичи?

   Воевода махнул рукой.– Грызня за власть между знатными панарскими родами ничуть не меньшая, чем между нашими. А сейчас он ожидает, что вы станете сражаться с останами и героически погибнете «во имя свободы» – точнее, чтобы он мог водрузить на свою голову корону.

   – Он лгал нам.

   – Ложь – такое же оружие, как мечи, копья или стрелы.

   Ватор тяжело задумался.

   – Янку, собери капитанов,– сказал он, наконец.– И пошли кого-нибудь за доктором Зброжем.

   Когда дверь за адъютантом закрылась, командир повстанцев произнёс: – Мы не можем воевать с останами.– Воевода кивнул, и Ватор продолжал:– Я распущу армию. Никого из моих людей в городе не останется. Встречайте останов как освободителей. Тем более, что– он усмехнулся и кивнул на газету, лежащую на столе,– «Вестник Форополиса» каждый день пишет про «незаконные аресты», «кровавую диктатуру» и «распоясавшихся палачей».

   Из ящика стола Ватор достал связку ключей и придвинул их к Велимиру.– Это от казны,– пояснил он.– Приготовь подарок командующему останской армией и деньги для его солдат. И ещё. Позаботься, чтобы все, кому может угрожать опасность, покинули город.