Текст книги "Ассирийская держава. От города-государства - к империи"

Автор книги: Михаил Мочалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ассирийские правители среднего периода при взятии городов продолжали использовать тараны^{49}.[16]16
  Таран обозначался словом Taradu, ещё одним значением которого было «дикий осёл». CAD H. 88.


[Закрыть] Однако осады не всегда были успешны, и часто оборачивались в многомесячные блокады. Войска, чтобы избежать длительной осады, вызывали гарнизон осаждённого города на открытое сражение. Те иногда принимали вызов, надеясь защитить свою землю от разорения вражеской армией.

Параллельно развитию осадного дела уделялось внимание и обороне. В качестве защиты от набегов полукочевых племён в пунктах вдоль границы и в стратегически важных городах оставлялись военные гарнизоны. Главной же защитой населения являлись крепостные стены городов, которые нуждались в постоянном ремонте, и множество древних надписей говорят о постройке или подновлении городских стен. Ремонтно-восстановительные работы занимали обычно несколько месяцев. Стены городов, как правило, защищались рвом с водой. Так, Абисар из Ларсы говорит о рытье «канала стены Ларсы», а Анам урукский в 19 столетии до н.э. распространяется, что он «восстановил стену Урука… из калёных кирпичей, чтобы вода могла бурлить в окружающем [стену рве]». Ашшурские правители, как и все остальные месопотамские владыки, тоже заботились об укреплении родного города – Ашшура.

По крайней мере, к середине II тыс. до н.э. город уже был обнесён крепостной стеной^{50}. Тукульти-Нинурта I снабдил город внешним рвом (шириной 20 м). Вот что поведала одна из его надписей о ходе работ: «Большой городской ров вырыл я по окружности стен, скалистое основание его очистил я и …достал основания воды». При возведении крепостей, городов и прочих работах активно применялась работа пленных. Так, позже, при строительстве одной из ассирийских столиц, Кар-Тукульти-Нинурты, на строительстве работали пленные касситы, хурриты, урарты.

Итак, если система обороны была в надлежащем состоянии, то при приближении вражеской армии стены города укреплялись; пограничные контингенты укомплектовывали аванпосты и активно патрулировали вверенные им участки, удаляясь аж на 50 километров от мест расположения. С целью оповестить прилегающие районы о надвигающейся опасности зажигались сигнальные костры. Более подробную информацию о надвигающейся угрозе приносили уже полевые офицеры и люди с депешами. Население со своим скотом перебиралось под защиту стен города. Обеспечивались продовольственные и прочие запасы. Пограничники старались изловить вражеских агентов и оторвавшихся от основного войска людей, они посылали своим командирам депеши о перемещениях вражеской армии.

Когда информация была получена и всё было подготовлено, оставалось уповать на богов и ждать неприятеля. Осаждаемые, смотря по обстоятельствам, могли дать бой врагу в открытом поле за пределами крепостных стен; могли, умело обороняясь, дождаться отступления супостата, а могли сочетать оборону с вылазками. Вылазки осаждаемых являлись важной составляющей противодействия осаждавшим и проводиться могли достаточно часто. Удачная вылазка могла низвергнуть осаду: «Две сотни человек войска во главе с [военачальником] Сагтар-Абумом вышли из Курды и разбили пятьсот осаждавших из Эшнунны. Они выбили вражеские войска из их [укреплённого] лагеря». Известен также случай, когда объединённые войска эламитов и Эшнунны во главе с военачальником Атамрумом взялись осаждать город Разаму. Как и положено, они навели насыпь и готовились к атаке, когда оборонявшиеся (которыми руководил царёк Шаррайя, вассал могущественного Зимри-Лима) вдруг сделали вылазку. Горожане прорыли из города два туннеля в сторону земляных работ противника. Войска осаждённого города ночью произвели переход через эти туннели и ранним утром нанесли неожиданный удар по ошеломлённому противнику. Как утверждает древняя запись, половина войск Атамрума была разгромлена; его вояки в панике побросали свои бронзовые копья и щиты, торжествующие победители отнесли их в город в качестве трофеев.

В случае затяжной осады укрывшиеся в городе или крепости люди испытывали всё большие лишения. Голодная смерть грозила жителям и гарнизону. Так, один командир жалуется начальству: «В городе не осталось хлеба. Моему господину необходимо доставить хлеб в город». В конечном счёте горемычные жители осаждённого города начинали подумывать о приемлемых условиях сдачи. Если осаждённый город предпочитал сдаться на определённых условиях, то он избегал разграбления. Размеры откупа были различны. Так некий правитель Малгиума откупился от осаждавших его ассиро-вавилоно-эшнуннских войск 15 талантами (450 кг) серебра^{51}.

На реке и на море. Ассирийскими войсками той эпохи применялись в военных действиях и некоторые суда. Так, в одном из своих писем Ясмах-Ададу Шамши-Адад велит начать в городе Тутуле строительство 60 кораблей под руководством опытного корабела. К сожалению, не говорится, для каких целей предназначались судна, однако можно констатировать, что при необходимости те же ответственные лица всегда могли обеспечить царю и флот для военных нужд. Позднее на одной из цилиндрических печатей среднеассирийского периода изображены двое мужчин на судне; один им правит, другой, возможно, кидает дротик или копьё^{52}. В этой связи не лишним будет вспомнить упоминавшихся выше марийских «морпехов» – ба’ирум. Из тех же марийских источников можно сделать вывод, что войско в 5000 человек умещалось на 600 «лодках малого размера» – по 8 человек на судно. То есть по реке вполне возможно было сплавить таким флотом целую армию. Иногда же войско шло вдоль реки, а всё необходимое транспортировалось одновременно на лодках по воде.

Подводя итог, можно заключить, что, находясь на перекрестье ближневосточных цивилизаций, ассирийцы активно использовали опыт своих соседей и смогли позаимствовать от них немало полезного в сфере военного дела.

Глава IV.
В НАЧАЛЕ НОВОАССИРИЙСКОГО ПЕРИОДА

С X века до христианской эры начинается следующий этап истории Ассирии – новоассирийский, который был ознаменован максимальным подъёмом её могущества. Ассирия становится первой империей в мировой истории. Причём весьма долговечной империей, просуществовав с 934 по 612 год до н.э.

Для чего нужна империя? Сущностный ответ на этот и связанные с ним вопросы можно найти в работах отечественных востоковедов^{53}. В целом видится следующая ситуация. С течением времени и с развитием месопотамской цивилизации социально-политические элиты земледельчески развитых и военно-развитых (случай Ассирии) стран росли как на дрожжах. Для своего безбедного существования им требовалось всё больше и больше благ. До поры до времени можно было выжимать соки из менее элитных соотечественников. Но вот беда – у всего есть свои пределы, народ и землю своей страны невозможно было эксплуатировать до бесконечности. Во-первых, природные ресурсы, в том числе плодородие почв, имеют свойство оскудевать, люди тоже не роботы и не машины; во-вторых, усиление нажима грозило кровопролитием. Выход был в «использовании прибавочного продукта извне», то есть в получении необходимых благ (сырья, тяглового и вьючного скота; предметов потребления, в том числе роскоши) за счёт соседей. Сделать это можно было тремя путями: прямым военным ограблением соседних стран; перекачиванием из них рабочей силы (например, депортации, практиковавшиеся ещё хеттами), паразитирование на международной торговле (сбор пошлин с купцов). Так вот, «создание империй было неосознанной попыткой совместить все эти три способа выкачивания прибавочного продукта с периферии». Но уделим внимание ещё одному моменту.

Если не ограничиваться взглядом на интересы правящих элит, а брать древнеближневосточное общество в целом, то получается вот какая картина. Наиболее урбанизированные, экономически и политически развитые очаги цивилизации с их бурно цветущими городами и производством предметов потребления (хлеб, пиво; текстиль и т.д.) остро нуждались в сырье, транспорте, финансах. Но скотоводческие и горнорудные регионы – потенциальные партнёры по обмену благами – не были заинтересованы в широкомасштабном обмене, не собирались предоставлять всю свою металлопродукцию и весь скот; предметами потребления, худо-бедно, они обеспечивали себя и сами. Выход оставался один – «насильственное объединение в надлежащем соотношении областей первого и второго подразделений общественного производства (средств производства и предметов потребления). Области «второго подразделения» по совместительству были и средоточием выше отмеченных алчных элит.

Мировые империи, первой из которых признана Новоассирийская, должны были решать как раз отмеченные две задачи: ограбление соседей тройственным путём во благо злит отдельных «титульных» стран, плюс насильственное объединение регионов с разным экономическим развитием.

Понятное дело, что цари, на деле созидавшие ассирийского колосса, были озабочены вполне прагматическими текущими заботами и не забивали свои головы вышеприведёнными теоретическими выкладками, однако их непрестанные усилия потихонечку стали приводить ко вполне ощутимым результатам.

Как ни прискорбно, но сведений о самом начале этой эпохи – второй половине XI – начале X века до н.э., – очень мало. Известно, что цари Ашшураби II, Ашшуррешиши и Тиглатпаласар II занимались в основном обороной границ.

Ассирия начинает предпринимать первые наступательные операции, ещё очень робкие, при царе Ашшурдане II. Главное было обезопасить государство с северного и восточного направлений, для чего планировались периодические походы на соседей в горах. Замирив в ближайшем тылу горцев, можно было заниматься и задачами стратегического развития – продвигаться в юго-западном направлении и возвращать под свой контроль ключевые источники сырья, центры производства и торговые артерии. На решение этих двух стратегических целей и были направлены кампании последующих царей. Свои амбиции по собиранию ассирийских земель Ашшурдан подкреплял мероприятиями по внутреннему усилению государства: в провинции прикреплялись чиновники из центра; восстанавливалось сельское хозяйство. Ассирийский феникс снова восставал из пепла.

Дальнейшее усиление Ашшура происходит в период правления царя Ададнерари II. Он совершает целый ряд походов в страны, расположенные к северо-западу от Ассирии – наносит поражение куманийцам и часть их, сдавшуюся на милость победителям, расселяет на подконтрольных землях. В 911 г. он захватывает страну Катмухи, а в следующем году – земли Хабхи.

Ададнерари приходится решать и арамейскую проблему, доставшуюся ему по наследству от предыдущих правителей. Ассирийские войска не раз вторгаются в междуречье Тигра и Хабура, и только после шести военных кампаний свободолюбивые арамейские города подчиняются им. Почувствовав угрозу, вассалом ассирийцев поспешил признать себя правитель расположенного западнее княжества Бит-Адини.

Ассирийский царь проводит кампании и на юге – против царей Кар-Дуниаша. Он обвинил вавилонского царя Шамаш-мудаммика в нарушении мира и начал с ним войну. Война эта затянулась и не принесла существенной победы, но ассирийцы смогли добиться того, что их южные границы спустились до реки Дийяла, страна Сухи, находившаяся на среднем Евфрате, стала платить им дань, а с Вавилоном был заключен мир, скрепленный династическими браками. После смерти Шамаш-мудаммика, где-то в 893–891 гг., Адад-нирари вступает в войну и разбивает войска его преемника, Набу-шума-укина I^{54}.

Тукульти-Нинурта II совершает в 885 г. поход против стран Наири, принесший ему исключительно богатую добычу. В сферу его интересов попадают и арамейские княжества.

Снова арамеи. К X веку до н.э. арамеи были разделены уже на множество незначительных государств, враждовавших друг с другом. Наиболее значительным среди них было Дамаскское царство. Арамейские армии X века до н.э. состояли из пехоты и колесниц, и, видимо, одними из первых стали включать в себя воинов-всадников^{55}. Объединённые арамейские войска могли представлять собой довольно грозную силу. Однажды царства Зобах, Бет-Рехоб, Ма-аках и Тоб отправили 40 000 человек против израильтян Давида. Всадники X века до н.э. были экипированы шлемами, щитами и вооружены луком, дротиками или копьём.

Как мы видели, в XI веке до н.э. Ассирия потеряла влияние над регионом Верхнего Тигра. Как источники, так и ряд археологических данных свидетельствуют о том, что эти земли попали под контроль арамеев. Ассирийской власти был положен конец, ассирийская культура и образ жизни преданы забвению. К правлению Тукульти-Нинурты II одно из арамейских княжеств, уже упоминавшееся Бит-Замани, управлялось неким Амме-бали – независимым правителем арамейского происхождения. Против него Тукульти-Нинурта и проводит кампанию, в результате которой разрушил два города противника и добился подписания мира, обязывавшего сирийского царька соблюдать нейтралитет и, возможно, платить дань.

Во главе многочисленного войска Тукульти-Нинурта совершает круговой тур: спускается по Тигру до Дур-Куригальзу и Сиппара, затем идёт вверх по Евфрату, поворачивает к Хабуру и, выйдя на Тигр, возвращается в Ашшур. Со встречавшихся на его пути земель и городов он собирает богатую дань.

Важно отметить, что во время своих кампаний Тукульти-Нинурта среди прочего требовал от побеждённых предоставить ему лошадей. За время его правления ассирийская армия пополнилась тысячами верховых лошадей и получила в свой состав не каких-то отдельных всадников, а целые подразделения кавалерии.

Грозный царь Ашшурнацирапал Второй. Одним из великих царей Древней Ассирии и, пожалуй, самым свирепым, считается следующий герой нашего повествования – сын Тукульти-Нинурты, Ашшурнацирапал II. Этот царь за своё долгое правление совершил целый ряд успешных кампаний, которые привели к серьёзному расширению территории Ассирийского царства.

В начале своего правления, в 883 г., он проводит первую военную кампанию. Целью стали земли Наири, не так давно завоёванные его отцом, но вовсе ещё не покорные. Перевалив через крутые горы, ассирийская армия вступает в область Тумме, где захватывает несколько значимых поселений и местную столицу: «Столицу Либи и укрепленные города… я взял; их бесчисленных защитников я убил; их добычи, их богатства, их стада крупного рогатого скота я присвоил; их солдаты… ушли на высокую гору, совершенно неприступную гору, и я не последовал за ними; это было все равно, что карабкаться на вершину железного столба; …три дня они сидели на той горе, я же прокрался вдоль её подножия и затаился; их гнёзда, их палатки я разрушил, я уничтожил 200 их воинов с оружием; …остатки их в запутанных ложбинах гор я истребил; их города я взял, разрушил и сжёг огнем….я оставил часть своих войск охранять границы». В этом и последующих походах подобная картина расправ будет повторяться, правда с разными вариациями, подчас довольно дикими. Проследовав далее, ассирийский царь получает дань земли Киррури и там также оставляет приглядывать за ситуацией одного из своих офицеров. Пока он пребывал в Киррури, на поклон с дарами явились представители от земель Гилзана и Хубушкиа. Затем ассирийцы направились в соседнюю обширную область Хабхи, не изъявившую им покорности. Здесь они заняли несколько городков, их защитников-воинов поубивали, головы поотрезали и сложили в кучи. Подобную «забаву» Ашшурнацирапал повторит ещё не раз. Пока же он, обложив завоёванные земли данью, оставляет там очередного наместника и благополучно возвращается в Ашшур. Захваченного в этом походе Бубу, начальника города Нистун, вывезли в Арбелу, где с него содрали кожу и вывесили её на городской стене. Итак, как мы видели, Ашшурнацирапал II с самого начала делает ставку на политику максимального устрашения своих противников. Но стоит отметить, что жестокость использовалась ассирийцами прежде всего как политическое оружие. Изощрённые наказания и зверства ассирийские владыки применяли, как правило, лишь в случае взятия пункта после сопротивления оного или в случае подавления мятежа.

В мае 882 г. начинается вторая кампания. Ашшурнацирапал обрушивается на поселения у гор Нибур и Пацате левого (восточного) берега Тигра. В результате ожесточённых боёв были взяты и преданы огню города Аткун, Ушху, Пилази и двадцать близлежащих поселений. Затем ассирийцы продвигаются в страну Катмухи и принимают от неё и от области Мушки дань. Как следует из царских анналов, Ашшурнацирапал, получив разведданные о восстании города Сури в Бит-Халупе, покидает Наири и устремляется в Северную Месопотамию. Арутюнян же считает, что ассирийские войска вынуждены были отступить на юг из-за ожесточённого сопротивления племенного союза Наири^{56}.

Так или иначе, Ашшурнацирапал устремляется в неспокойный Бит-Халупе, осаждает город Сури и принуждает его к сдаче. Правитель его, только что призванный мятежными жителями из враждебного Ассирии Бит-Адини, был схвачен, богатства его дворца и все блага зачинщиков восстания оказались в руках ассирийского царя. Активные участники подверглись затем сдиранию кожи, сажанию на кол и прочим показательным «изыскам». В усмирённом городе царь поставил своего наместника. Назидательные расправы возымели действие, и к Ашшурнацирапалу, пока тот пребывал в Сури, явилась делегация вождей из области Лакай. Те, решив подстраховаться, изъявили покорность и принесли дары и дань. Добровольно предоставил дань и город Хинданаи.

В том же году Ашшурнацирапал получил сведения о восстании ассирийских поселенцев в крепости Халцилуха, что южнее современного Диярбекира. В своё время эту опорную точку населил жителями. Салманасар I. Теперь же местные ассирийцы во главе с начальником поселения Хулаем отложились от Ашшура и направились захватить царский город Дамдамуса. Подобная дерзость требовала примерного наказания. Собрав колесницы и пехоту, Ашшурнацирапал перевалил через горы Кашйяри, осадил и с помощью стремительной атаки взял город Кинабу – твердыню восставших, 600 мятежников поплатились жизнью в бою, и им в принципе повезло, так как 3000 пленных были преданы огню, победители надругались даже над юношами и девушками. С главаря мятежников – Хулая, была содрана кожа. В данном случае реакция Ашшурнацирапала, в общем-то, понятна, а вот причины неожиданного восстания ассирийского анклава остаются в тумане.

Продолжая поход, Ашшурнацирапал II взял ещё несколько городов. В частности, в стране Нирбу, на западном побережье Тигра, ему пришлось иметь дело с укрепленным пунктом Тила (Тэла), защищенным аж тремя стенами. Однако с помощью блокады и штурма твердыню удалось взять в короткий срок, что в очередной раз говорит о большой искушённости ассирийцев в осадном деле. За сопротивление жителей Нирбу ожидала жестокая кара: «… Многих людей живыми захватил я в руки – одним я отрубил кисти или пальцы, другим отрубил носы, уши и пальцы [?] их, многим людям ослепил глаза. Я сложил одну башню из живых людей, другую из голов и привязал к столбам их головы вокруг их города. Их юношей и девушек я сжёг в огне, город разрушил, снёс, сжёг в огне и пожрал его…»^{57}

Чтоб упрочить завоевания на северо-западе, Ашшурнацирапал превращает обветшалый было город Тушхан (современный Карх) в сильную, укреплённую базу для контроля региона и проведения в дальнейшем более глубоких военных кампаний. Отстраивается новый дворец-резиденция, люди, бежавшие от войны, возвращаются в город и окрестности, для содержания войска в огромных складах аккумулируются солома и ячмень, полученные с региона Нирбу, жители этой земли ввергаются в ассирийское иго и обкладываются податями, местная элита вынуждена выдать свою молодёжь в заложники ассирийскому царю.

Пока Ашшурнацирапал пребывал в Тушхане, правители и политические элиты стран Наири анализировали случившееся и вырабатывали свою позицию в сложившейся ситуации. Правители Анхите Шуприйский, Лаптуру страны Нирдун и уже известный нам Амме-бали из Бит-Замани решили не играть с огнём и заранее преподнесли воинственному царю богатую дань. Стало быть, жестокие расправы над неуступчивыми заставили остальных сделать именно те выводы, что и были нужны Ашшурнацирапалу. Однако покорность Ассирии разделялась не всеми – не успел ещё ассирийский царь вернуться на родину, как восстала только что замиренная область Нирбу. Жители её покинули свои поселения и укрылись от гнева ассирийских полчищ в горах, в укреплённом городе Ишпилибриа. Но когда явился сам Ашшурнацирапал, им ничто не помогло: твердыня восставших была осаждена и взята.

А далее – расправа по уже знакомому сценарию с отрубанием голов, сжиганием на кострах и т.д. и т.п….

Выйдя из Нирбу, ассирийцы огнём и мечом прошли по стране Хабхи.

В 881–880 гг. Ашшурнацирапал II ведёт войну в горной стране Замуа, где в результате нескольких ожесточённых кампаний ему также сопутствует удача. Царь сообщает, что захваченную в покорённых городах осадную технику и колесницы он присоединял к своей армии. В усмирённых землях он собирает дань, назначает наместника и устраивает опорные пункты.

Развивая свои успехи на северном направлении, Ашшурнацирапал совершает в 879 г. очередной большой поход на племенное объединение Наири. Вступив в область Катмухи, он получает от неё дань. Затем прибывает на Перевал богинь – гряду гор Иштарате, на правом берегу Тигра. Остановившись в селении Кибаку, ассирийцы затем продвигаются на северо-запад и у города Магнату (современный Мидият) вступают в упорное сражение с наирийскими воинами. Из всех сражений, данных Ашшурнацирапалом II в землях Наири, это было одним из самых кровопролитных – полегло 2800 вражеских воинов. Большее количество жертв было лишь в сражении у Тэлы (3000 человек). Город и прилегающие земли были приведены в покорность, обложены данью и получили над собой наместника.

Прибыв в поселение Зазабуха, он принимает дань страны Хабху, в поселении Ирциа покорность и дань ему предоставляет город Сура. Однако южнее, в тылу, ассирийцев стали снова беспокоить неуступчивые жители с гор Кашйяри. Ассирийцы повернули к городу Мадаранзу и устроили здесь побоище. Бои в Кашйяри продолжались шесть дней и закончились очередной победой войск Ашшурнацирапала. Уцелевшие горцы были приведены в покорность и предоставили дань. Замирив тылы, воинственный царь вновь устремляется в Наири. Армия его подходит к городу-крепости Матара, принадлежавшему царю Лаптуру. Твердыня, окружённая четырьмя стенами, была осаждена, но жители её вымолили спасение, отдав имущество и своих сыновей в заложники. Они были обложены данью и получили наместника. Матару был снесён и обращен «в холмы и пашню». Победоносная ассирийская армия отправилась в Тушхан. Основная её часть осталась здесь с царём, другая же, во главе с туртану, отделилась для покорения селений у северных отрогов Кашйяри^{58}. В результате было разрушено 60 укреплённых поселений, принадлежавших всё тому же Лаптуру.

Передохнув и пополнив запасы в Тушхане, ассирийцы переправляются через Тигр и, маршируя всю ночь напролёт на север, подходят к Питуре – укреплённому городу страны Дирра, что юго-западнее Ванского озера. Питура, окружённая двумя крепостными стенами, оказалась очередным крепким орешком – для овладения ею пришлось на протяжении двух дней вести упорные бои с воинами страны Дирра. Было убито 800 бойцов противника. О жертвах с ассирийской стороны анналы как всегда молчат. Далее традиционно последовала жестокая расправа над жителями. Город был разрушен и снесён. Помимо Питуры ассирийцы в ходе боёв в той же области захватили и разрушили город Кукуну и ещё 40–50 селений. Отсюда они двинулись восточнее, в области Внутренней Хабхи, где уничтожили 1000 местных воинов и увели в плен 2000 человек. В этой части Наири Ашшурнацирапалом было разрушено 250 укреппоселений^{59}.

Определённо, ассирийский царь собирался продвинуться севернее, вглубь наири-урартийских земель, а затем повернуть в Ассирию, но его как некстати отвлекли дела в Бит-Замани. Там в результате дворцового заговора был убит Амме-бали. Впрочем, Ашшурнацирапал быстро дал понять местным арамеям, кто в доме хозяин: был организован поход, лидер вождей-заговорщиков Бур-раману ликвидирован, во главе Бит-Замани поставлен угодный ассирийцам правитель Илану – брат Амме-бали. Был также восстановлен контроль над городами Синабу и Тиду, возведёнными и заселёнными ещё Салманасаром I, но впоследствии оккупированными арамеями.

На пограничье с Урарту образованы были три провинции: Амеди, Тушхан и Машенну. Столицей Тушхана стал упомянутый выше город с одноимённым названием, ныне известный как Зийя-рет-Тепе. Археологические раскопки показали, что изначально это был небольшой форт площадью всего лишь в несколько гектар, но за имперский период он вырос в крепость с внушительными стенами и площадью в 32 га^{60}. Согласно исследованиям, другой город-форт этой провинции, бит-заманийский Тиду (ныне Уч-Тепе), был обнесён массивными стенами 3 м толщиной.

Итак, резюмируя, можно заметить, что поставленная цель, а именно устранение угрозы со стороны Наири, была выполнена. Более того, удалось часть земель конфедерации взять под свой контроль и выкачивать с них ресурсы. Крови при этом было пролито много, но и эффект был налицо – где-то 13 лет, вплоть до 866 г., ассирийские источники молчат о каких-либо военных столкновениях с Наири.

Пришло, наконец, время разворачивать наступление на юг и запад, по направлению торговых маршрутов. Весной 878 г. ассирийские войска выходят из Кальху и, продвигаясь по Хабуру, выходят к приевфратским княжествам, которые в массе своей сочли благоразумным преподнести дань – золото, серебро, медь, иногда олово; крупный и мелкий рогатый скот. Очаг неповиновения встретился в земле Сухи, на среднем Евфрате. Укреплённый сухийский город Зуру сыны Ашшура подвергли осаде. Его защитники во главе с правителем Садуду и при поддержке союзного вавилонского контингента решили дать сражение ассирийцам – последовала упорная двухдневная сеча^{61}. В конечном счёте войскам Ашшурнацирапала удалось прижать противника к Евфрату, и Садуду с оставшимися воинами, дабы спастись, попрыгали в реку. Город был взят и разрушен. Страна Сухи, казалось бы, была полностью покорена. Но не тут то было. Возвратившись в Кальху, Ашшурнацирапал узнаёт, что земля Сухи восстала. Ассирийское войско, преодолев пустынные земли, появляется у реки Хабур и по ней спускается на Евфрат. Там он берёт и разрушает города Хинтиэля и Азиэля – местных царьков области Лакай. Последние успевают бежать и обратиться за помощью. Властители земель Сухи объединили силы и смогли собрать довольно приличное войско – не менее 6–6,5 тысячи воинов, включая колесничные войска. Где-то у городка Хариди, всё в той же области Лакай, они схлестнулись с ассирийцами в очередном кровавом сражении. Ассирийцам удалось достичь превосходства, и царские анналы сообщают о 6,5 тысячи убитых воинов противника (скорее всего, цифры вражеских потерь завышенные). Арамеев оттеснили в пустыню. Что интересно, на этот раз Ашшурнацирапал не распространяется о расправах над главарями восставших, он сообщает лишь, что от Хариди отправился в поселения Хинданаи. Можно предполагать, что после битвы оставшиеся арамейские контингента смогли успешно ретироваться, и ассирийский царь ждал последующих баталий. Меж тем союзное войско арамеев распалось. Вскоре у городка Кипина ассирийцам удалось разгромить войско Азиэля и уничтожить 1000 его воинов. Самому Азиэлю удалось бежать и укрыться в близлежащих горах Бисуру. Немного погодя с помощью хитрого обходного манёвра Ашшурнацирапалу снова удалось «сесть на хвост» войску неуловимого арамея, но Азиэль и в этот раз ускользнул. В принципе общей картины это уже не портило – сопротивление было подавлено. Правителя Илу, его колесницы и 500 воинов увезли в Ассирию; Химтиэля ассирийцы осадили в его городе, и тот в обмен на жизнь отдал Ашшурнацирапалу все сокровища казны и согласился выплачивать дань выше прежде установленной. Чтоб эффективней контролировать дела в Сухи, Ашшурнацирапал строит там два города, долженствовавшие служить оплотами ассирийской власти в регионе. Один, Дур-Ашшурнацир-апал – на левом берегу Евфрата, другой, Нибарти-Ашшур – на правом.

Продвигаясь западнее, армия Ассирии вторгается в Бит-Адини и громит сопротивлявшийся ей город Катраби, затем принимает дань соседних земель Туль-Абнаи.

На следующий год он безо всяких проблем собирает дань с земель Бит-Бахиани (акк. Ханигальбат) и Анили, что севернее Сухи. Продвинувшись в Бит-Адини и Туль-Абнаи, ассирийцы получают здесь очередную дань. Все эти арамейские княжества предоставили ассирийской армии помимо прочего колесницы и осадные машины.

Следующим рывком ассирийцы достигают высшей точки господства в Верхней Месопотамии, так лелеемой в мечтах многих прежних поколений – они снова подчиняют город-государство Кархемиш (Хатти). Город в качестве дани уплачивает огромное количество серебра, золота, сотни талантов меди, отдаёт Ашшурнацирапалу свои колесницы и осадные машины, правитель Кархемиша даёт клятву верности и предоставляет заложников. Собрав информацию, что особого сопротивления его кампаниям не предвидится, ассирийский царь двигает свою армию далее – подчинены царства Куммух и Хамат, приводятся к покорности финикийские города, которые предпочли не ввязываться в вооружённую борьбу с грозными завоевателями, а согласились уплатить дань, основу которой составили разнообразные дары моря. Согласно древней традиции, царь-воитель омыл своё оружие в водах Средиземного моря. В Финикии ассирийцы, кроме прочего, занялись вырубкой и вывозом ценной древесины – сосны, самшита, кипариса.

Годы 875–868 проходят вроде бы как в мире, снаряжается экспедиция в Мехри за балками для воздвигавшегося в Ниневии храма^{62}.

Стоит сказать, что, как и многие ассирийские цари, Ашшурнацирапал II занимался активной строительной деятельностью: уже упоминалось о царской резиденции в Тушхане, ассирийских форпостах в южной части Наири, городах Дур-Ашшурнацирапал и Нибарти-Ашшур в арамейских землях Сухи. Но гвоздём строительной программы Ашшурнацирапала стало возведение новой ассирийской столицы. Стольный город переносится в дотоле заштатное поселение Кальху, основанное ещё при Салманасаре I. Теперь же там волей царя организуются дворцовые массивы и жилые кварталы; сооружаются казармы-арсеналы, вскоре пополнившиеся колесницами, осадными механизмами и прочим разнообразным вооружением со всех покорённых стран и областей; сюда же заселяются солдаты и офицеры – как ассирийцы, так и воины, ранее служившие противникам Ассирии[17]17
  Например, из Лакай уведено в Кальху 500 воинов, из бит-адинийского города Катраби – 2400 воинов. См.: Annals of Assur-Nasir-Pal. 3.43; 3.53 и т.д.


[Закрыть]. И конечно же, строятся храмы различным божествам-покровителям, для чего и организуется кампания в Ливан, за кедровой древесиной. Начинает прокладываться система каналов и туннелей, снабжавшая город водами реки Большой Заб и её притоков[18]18
  Позже эта система ремонтировалась и совершенствовалась при Тиглатпапласаре III и Асархаддоне. См.: Davey C.J. The Negub Tunnel // Iraq XLVII, 1985. P. 49–55.


[Закрыть].