Текст книги "Невеста"

Автор книги: Михаил Харитонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Опять высунулась из-за ограды кошка. Ланшаков зарычал на неё собакой, и та сгинула. Швёдов такое обращение с животиной горячо одобрил, и разговор переключился на вред, происходящий от домашних животных.

Третий претендент появился неожиданно.

Этот умел ходить бесшумно и маскировать ауру. Поэтому, когда из-за могильного камня высунулось сморщенная бородатая физиономия, даже привычный ко всему Влад невольно поёжился.

Физиономия гадко ухмыльнулась.

– Ждря-ашьче вам, – тихо и опасно просвистело в воздухе.

Говорящий сильно шепелявил – похоже, с зубами у него были проблемы.

– Выползай, – даже не пытаясь скрыть омерзение, сказал Влад. – Тебя никто не тронет. Здесь, по крайней мере. Подходи, что-ли, как тебя там...

– Ш-шидоровичи мы... – претендент подошёл поближе, однако не слишком близко.

– Пидоровичи вы, – ощерился Ланшаков. – Из-за таких нас и не любят.

– Мразло, – поддержал Швёдов.

Типчик и впрямь выглядел на редкость погано. Тощий, сгорбленный, с трясущимися руками и нечистой бородой, местами слипшейся от крови, и к тому же – если смотреть вторым зрением – окутанный свечением блевотного цвета.

Это был уличный вампир, "стрей", гроза бомжей, бич детей-беспризорников, ужас запоздалых прохожих. Уличные обычно не церемонились с добычей, высасывая тела досуха – из жадности и от страха перед разоблачением. Цепешу пару раз приходилось доставать с того света жертв стреев. Один выжил. Второй – тринадцатилетний мальчик в смешных очочках – умер у Влада на глазах. Кровосос уж очень старательно над ним поработал: наверное, жил рядом и боялся, что мальчик, если останется в живых, его узнает... Влад выяснил адрес мальчика и чуть ли не месяц гулял в том районе, разыскивая убийцу, но так никого и не нашёл...

Обычно уличные живут не слишком долго – рано или поздно их отлавливают и убивают свои же – но этот был старый и хитрый. Он даже подходил с оглядочкой, готовый в любой момент броситься наутёк.

– Ну шшто, мужжишки, женичьшя бум? – физиономия скривилась. – Кто жжешь за главного? Ксиву мою пжовежь, э?

– Я распорядитель, – сказал Влад с отвращением. – Доставай приглашение. И быстро.

Стрей протянул немытую лапу с жёлтыми ногтями. В ней был зажат такой же листочек, как у Швёдова и Ланшакова.

Закатанная в пластик бумажка сначала показалась Цепешу подозрительной: вместо паспортных данных там значилось только "Ефим Сидорович". Однако, аромат вампирессы был вполне настоящим. Вздохнув, Цепеш вернул уличному заявку и допустил его.

– И этот туда же. Женишок, мля, – Саша демонстративно сплюнул.

– Да ты не менжуйшя, – неожиданно ехидным голосом заговорил уличный. Чего чибе меня боячшя? Я же штаренький...

– Говнище какое, – набычился Швёдов, засовывая руку за пазуху. Может... того? У меня пули серебряные.

– Положи на место и не доставай, – попросил Цепеш. – Не то, когда начнётся, пристрелишь кого-нибудь. Причём не его. Так что – не здесь и не сейчас. И ты тоже тихо сиди... Сидорович. Ну и отчество у тебя.

– Папку мово так жвали, – обиженно прошепелявил Сидорович. – А нашшот бабы – это ушш пущщай баба решает...

– Заткните кто-нибудь этого чушка, или я за себя не отвечаю! взорвался Саша.

– Заткнись, Сидорович, – скомандовал Влад. – Тут он прав, – обратился он к Швёдову. – В данной ситуации вы все, к сожалению, равны. Выбирает невеста. Если ей понравится этот, – он деликатно пропустил слово, – значит, будет этот. Ему же ответили на заявку?

– Почему у него вообще приняли заявку, хотелось бы знать, – Саша почесал подбородок. – Должен быть какой-то контроль.

– Какой контроль? – спросил Влад. – Система веками не меняется. Любой вампир может написать заявку в произвольной форме, удостоверяющую его желание продолжить род естественным путём. А также данные о том, как его найти в случае удовлетворения просьбы. Заявку кладут в одно из известных мест. Ты свою куда клал?

– В дупло. То есть, – сразу поправился он, – в смысле – в настоящее дупло. В дереве. В Ботаническом саду.

– Дубровский, – хихикнул Валера, блеснув знанием школьной программы.

– Иди ты, – беззлобно сказал Саша. – Сам-то...

– А мне адресок дали до востребования, я письмо послал. Честно говоря, сейчас вот думаю... Я вообще-то не очень хотел, – смутился Ланшаков. – Рано мне детей-то. Мне просто сказали, что чем раньше начнёшь заявки подавать, тем больше шансов... Некоторые, говорят, всю жизнь подают, и бестолку...

– Надо жнать, кому шловечко жамолвить, – встрял Сидорович. Его проигнорировали.

– Не некоторые, а большинство, – заметил Влад. – Принимается процентов пять от общего числа. Это всё равно что попасть в шорт-лист Букера. Так что вам всем, считайте, крупно повезло.

– Извини за такой вопрос, а как ты сам насчёт... – начал было Валера.

– Уже, – тут же ответил Цепеш. – У меня сын подрастает. Четвёртое поколение.

– Сын – хорошо, – рассудительно заметил Швёдов. – Как зовут парня?

– Герка... Герман то есть, – поправился Влад. – Герман Владиславович... Его мама хотела девочку, – добавил он.

– А правда, что Шарон Стоун наша? – сменил тему Ланшаков.

– Брехня, – авторитетно заявил Валера. – Вот про Мадонну вроде бы точно, что она таки да.

– Пужачёва нашша, – попытался встрять в разговор уличный.

– Заткнись, говно, – Швёдов достал сигарету, размял в пальцах, но курить не стал. – Слушай, – повернулся он к Владу, – мне кажется, или сюда ещё кто-то прётся?

– Не кажется. Только он не скоро дойдёт. Он не из наших.

– Тогда зачем? – Ланшаков, прищурился, разглядывая ауру незнакомца, Слышьте, мужики, это же вроде пацанёнок какой-то?

– Ну, ты не сильно старше, – отпарировал Цепеш. – Но, в общем, да. Юноша бледный со взором горящим.

– И что он тут делать собирается? Он же не вампир.

– М-м-мн... – Цепеш поискал обтекаемую формулировку. Не нашёл. Решил назвать вещи своими именами. – Просто за него заплатили нехилые бабки, чтобы он тут потусовался невдалеке.

– Кто кому пробашлял, не понял, – нахмурился Саша.

– Вампирессам, – терпеливо объяснил Цепеш. – Им заплатил папа этого пацана. За то, чтобы парень тут немножко постоял рядом. Есть у него особый интерес.

– Какой?

– Вообще-то я не имею права... – замялся Влад.

– А у кого есть право? Кстати, как ты вообще в распорядители-то вылез? – подозрительно прищурился Швёдов.

– Ну... всякие причины. Меня охотно приглашают. В частности, потому что я медик. И могу оказать первую помощь в случае чего. А также решить проблему с трупами, если что.

– В случае чего? Если что? – переспросил Ланшаков. Потом сообразил, что сморозил глупость, и окончательно заткнулся.

– Платят, что-ли? – не отставал Швёдов.

– Ну, в том числе и платят. Лишних денег не бывает, – объяснил Влад.

Саша понимающе склонил голову: высказанная сентенция была ему по жизни близка.

– Хотелось бы знать, по какому принципу претендентов выбирают, сказал Ланшаков. – Это типа лотереи или как?

– Насколько мне известно, нет. Вампирессы приглядываются к кандидатам... собирают на них данные... что-то вроде того, – ответил Цепеш. – Им нужны гарантии того, что ребёнок получит нормального отца.

– Пробивают, значит... Но почему тогда этот выродок?.. – Ланшаков картинно повернул голову к Сидоровичу.

– Это решают вампирессы, – вздохнул Цепеш. – У них бывают странные вкусы. Хотя в чём-то объяснимые. Их интересует потомство от производителей с высокой способностью к выживанию. А этого выродка, по крайней мере, не поймали...

– Ну зачем ему ребёнок-то? – развёл руками Швёдов. – Он же его содержать не сможет.

– А это не вам решшшать, – внезапно зашипел уличный. – Уж как-нибудь шам шоображу... не пропажжём...

– Ну вообще-то, – заметил Влад, – вопрос глупый. Вот тебе зачем ребёнок?

– А чего тут думать-то? – Саша развёл руками. – Я детей хочу. Продолжить род. У меня и раньше их не было, а теперь вот и не будет. Кстати, вот ты доктор... скажи, почему? Почему у вампира не может быть детей от нормальной бабы?

– Потому что он вампир, – сказал Цепеш. – Извини, – поправился он, это не ответ, конечно. Но другого нет. Официальной науке это неизвестно.

– Официальной... Официально нас вообще не существует, – вздохнул Швёдов.

– Ну и правильно, что не существует. Меньше болтать будут, – встрял Ланшаков. – Представляешь, какая шиза у людей поднимется? Мне лично осины в бок не нужно.

– Всё равно все, кому надо, зна-а-ают, – Саша нервно зевнул.

– Кому надо, те знают, а остальным необязательно, – пресёк разговорчики Влад. – Может быть, я всё-таки введу вас в курс дела?

Все замолчали.

– Итак. Во-первых, если кто-то думает, что он уведёт отсюда счастливую невесту, то он глубоко ошибается. Женщины-вампирши предпочитают вынашивать плод в одиночестве. Так что всё нужно будет сделать здесь.

– Трахнуть, в смысле? – уточнил Валера.

– Ну... в общем, да, – Цепешу не хотелось углубляться в этот вопрос раньше времени. – Дальше. Снова вы увидите вашу суженую только через девять месяцев, уже с ребёнком. Дальше вы уж сами с ней решите, как жить дальше. Точнее, это она решит, захочет ли с вами жить. В любом случае, ребёнок остаётся вам. Вампирессы – плохие матери, с детьми возиться не любят. Так что, ежели не сойдётесь характерами... сами понимаете, растить своё чадо придётся одному. Я своего один воспитываю.

Валера откровенно приуныл. Что подумал Сидорович, осталось неясным. Во всяком случае, он остался на месте.

– Теперь второе. В подавляющем большинстве случаев вампиресса делает выбор сама. Тогда она даёт мне понять, кого она хочет. Моё дело в таком случае – увести отвергнутых кандидатов. Но иногда устраивается нечто вроде поединка. Сильнейший получает невесту. В этом случае моё дело – находиться в отдалении, чтобы потом оказать помощь тем, кому её можно оказать, а также забрать трупы для последующего уничтожения... Вампиров, как вы знаете, в земле хоронить не принято. Во избежание интереса посторонних людей к нашим телам. Нечего в них копаться.

– Трупы... – протянул Швёдов. – Н-да, ничего себе дела. – Смотрите-ка, чувак-то этот... подгребает потихоньку.

Неяркий огонёк человеческой ауры медленно двигался по кладбищу. Внезапно он вспыхнул красным, и через полсекунды вампиры услышали шум и сдавленный стон.

– Навернулся, – прокомментировал Валера.

– Ничего удивительного. Тут, знаешь ли, для человека темновато, сказал Влад.

– И страшно, небось, аж жуть, – вздохнул Ланшаков. – Нам бы его проблемы... Долго нам ещё ждать великого счастья?

– Не знаю. Невеста думает. А что у неё на уме, я не знаю.

– Ты её видел, невесту эту? Она так ничего? – обеспокоился Швёдов.

– А тебе не всё равно? – пожал плечами Влад.

– Ну хоть красивая? Они же красивые, девки-то наши, – не отставал Саша.

– После родов они очень хорошеют, – неопределённо сказал Цепеш. – И очень долго остаются в форме. Кстати, в Голливуде их много.

– Вот и я так думал, – с облегчением вздохнул Ланшаков. – А то, знаешь, всякие мысли в голову приходили. Вдруг уродка. Да ещё прямо здесь с ней трахаться. Честно говоря, как-то не стоит у меня на такую перспективу. Хотя запах... это да.

– У меня встанет, – Швёдов достал ещё одну сигарету. Он нервничал.

– Извините, – послышался робкий голос.

– Алик? Дошёл? Ну, выходи, – разрешил Влад.

В круг света вступил совсем молодой парень, почти мальчик. Его синий английский свитер был испачкан мокрой землёй, бежевые брюки намокли. Массивные ботинки на тощих ногах выглядели нелепо и жалко.

Близоруко щурясь, он сделал осторожный шажок в сторону собравшихся мужчин.

– Здравствуй, Алик, – мягко сказал Влад. – Меня насчёт тебя предупредили. Я – распорядитель мероприятия, меня зовут Влад Цепеш. А вот это – господа претенденты на невесту. Знакомство пока отложим до лучших времён. Тебя папа подвёз? А забирать тоже папа будет?

– Не, – выдавил из себя пацан.

– Значит, обратно отвозить тебя мне... Нехорошо. Ладно. Папа что-нибудь для меня передавал?

– Угу, – засмущался Алик, вытаскивая из кармана конверт. – Вот.

Цепеш, не чинясь, сунул его во внутренний карман.

– Бабло, – сказал Швёдов с уверенностью.

– Ну да, – не стал отрицать Влад. – Скажи ещё, что ты выше этого... Алик, иди сюда. Я сейчас тебя немножечко укушу. Подставь шейку. Это не больно. Папа же тебя кусал, правда?

Парень кивнул и покорно оттянул свитер.

Цепеш попробовал губами холодную кожу мальчика, вонзил зубы, вливая обезволивающее. Подождал немного. Потом скомандовал:

– Иди во-он туда, там оградка открытая. Сиди там и не двигайся. Сиди и не двигайся, понятно? Когда будет нужно, я позову.

– У-ммм, – бормотнул Алик и поплёлся в темноту, слепо выставив перед собой руки.

– Ботан, мокрица, – заценил парня Швёдов. – Слушай, ну он же не вампир. Что он здесь делает?

– В том-то всё и дело. Папашка хочет, чтобы сын стал вампиром, – Влад решил всё же объяснить кое-что. – Он у него единственный, родился ещё до папиной инициации. Такие вот дела.

– Ну так что? Если есть у парня предрасположенность, регулярно целуй его на ночь и жди результата. А если нет, ничего не поможет.

– У него нет предрасположенности. Поэтому папа его сюда и отправил.

– Не вижу связи... А что, предрасположенность можно заиметь? Это как же? А мы тут при чём?

– С какой целью интересуешься? – Цепеш слегка зевнул. Это было нервное – как обычно перед началом турнира. То, что он начнётся вот-вот, Влад уже не сомневался.

– Бабой пахнечь, – стоящий в сторонке Сидорович повёл носом по воздуху. – Вкушшно.

Через пару секунд Влад тоже почуял тот же запах, что был в приглашениях – пока ещё едва заметный, но уже заводящий.

– От-тё-тё, – принюхался Ланшаков и пошёл на запах.

– Куда? – одёрнул его Швёдов, тоже водящий носом по сторонам.

– Пшол ты, – Валера сделал шаг в тёмные кусты, откуда шёл запах.

Швёдов ухватил Ланшакова за воротник и развернул к себе.

– Ты кому это сказал, Валерочка? – почти нежно спросил Саша. – Может, по ебальничку сначала оформим?

Уличный легко вскочил на ноги и отпрянул в тень.

Ланшаков развернулся. Аура взметнулась метра на три: за секунду-другую парень успел налиться адреналином под завязку.

Он не тратил время на разговоры, а просто засветил Швёдову в табло неумело, но сильно. Саша поскользнулся в грязи, но не упал. Когда он выпрямился, над ним столбом стояла аура цвета пламени.

– С-сучонок мля, – прошипел он и ударил Сашу головой в лицо. Тот отпрянул и попытался двинуть Швёдову по ушам, но не попал.

– Та-ак, мужики, – сказал Влад. – У вас тут дела начались. Я пошёл. Удачи, – пожелал он непонятно кому и отступил в темноту.

Несколько мгновений за спиной слышались обычные звуки мужской драки: сипение, хрип, удары по мордесам, матюги и прочая хрень. Вдруг стало тихо той нехорошей тишиной, когда обычная драка переходит в нечто большее. Слышалось только шлёпанье ног по грязи и прерывистое дыхание.

Потом раздался яростный вопль. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять: кто-то пустил в ход клыки.

Тогда Цепеш побежал, надеясь, что никто не ринется за ним следом: такое иногда случалось.

Он петлял среди могил, а запах рос, накрывал волной – сладкий, тяжёлый, крышесносный аромат самки в охоте, нужный для того, чтобы распалять самцов, заставлять их бросаться друг на друга, рвать зубами, убивать.

Влад зацепился брючиной за какую-то ржавую проволоку и упал – в нормальном состоянии такого бы с ним не случилось, несмотря на темень и слякоть. В падении ударился о железную оградку и ободрал себе бок. В этот же миг что-то коротко и сильно стукнуло в землю: Швёдов пустил в ход пистолет.

Потом всё утихло.

Цепеш кое-как поднялся, скользя в грязи. Остатки аромата ещё висели в воздухе – но на отвал башки его уже не хватало. Похоже, вампиресса выпустила в воздух всё, что у неё было запасено в прианальных железах... Он посмотрел на свои грязные ладони, вздохнул и вытер их о брюки. "Надо было тренировочные надеть", – рассеянно подумал он, и, пошатываясь, побрёл обратно.

Лежащие на мокрой земле тела выглядели не лучшим образом. Массивный Швёдов валялся в отключке возле утюгообразного памятника, вытянув вперёд руку с пистолетом. Похоже, на него кто-то напал сзади и вкатил дозу спокухи. Ланшаков картинно развалился в грязи – его цапнули за предплечье, а потом, уже обезволенного, от души отоварили по корпусу. У него была сломана пара рёбер и ободрана кожа на лице. Самое неприятное досталось Сидоровичу: у этого в брюшине застряла серебряная пуля. Но все трое были живы, хотя и не в форме. И хорошо – значит, автобус всё-таки не понадобится. Влад не любил возни с трупами.

Теперь надо было закругляться.

– Ну что? – спросил он в темноту.

– Сейчас посмотрим, – раздался из темноты женский голос. Уверенный и холодный.

Тени чуть сместились, и в истоптанный грязный пятачок осторожно вступила платиновая блондинка, дорого и вкусно одетая. На ноги красотки были натянуты прозрачные пластиковые чехольчики – от грязи.

– Привет, что-ли, – сказала блондинка.

– Привет, что-ли, – вздохнул Влад. – Как работа? Всё поёшь?

– Да. Недавно записали новый хит. "Сладкий мой бананчик" – слышал?

– Ага, слышал. Сегодня, когда ехал сюда. Крутили по "Авторадио". Кстати, псевдоним у тебя дурацкий. Кристина? Жозефина? Парфюмерная лавочка какая-то.

– Ангелина Аум. Да, не очень-то. Но сейчас мне выбирать не приходится. Меня раскручивает Москалюк, а он жёсткий менеджер. Скоро я от него уйду, там посмотрим... Как наш сын? – блондинка решительно сменила тему.

– Герка-то? Нормально, – не поворачиваясь к собеседнице, ответил Цепеш. – Недавно укусил меня в плечо. Выпил граммов десять. Растёт кровососик.

– Очень мило, – аура блондинки даже не шелохнулась. – Ладно, это всё хорошо, но надо дело делать. Эй, эй, эй. Кис-кис-кис.

Из-за ограды вышла кошка.

– Сколько ей? – Влад по-прежнему не смотрел на блондинку.

– Уже полгода. Вполне созрела.

– Ну да, созрела. Вонь-то какую подняла. У меня самого чуть мозги не отшибло.

– Я в своё время сильнее пахла. Да и сейчас могу, если что. Помнишь?

Цепеш предпочёл промолчать.

При свете лампы стало заметно, что зверёк – всё-таки не кошка. Скорее он напоминал маленькую скрюченную обезьянку с гибким хватательным хвостом и кошачьей мордочкой. Грязная мокрая шерсть торчала пучками, сквозь неё просвечивала розовая кожа. Под хвостом бугрилось голая, красная, как у павиана, задница.

Животное, осторожно переступая лапками, подошло к Швёдову, понюхало, потом фыркнула и брезгливо умыло мордочку. Потом перебралась к Ланшакову. У его тела зверюшка задержалась подольше, но в конце концов отступила, на прощание присев и помочившись ему на брючину.

Когда тварь полезла на Сидоровича, тот немного пришёл в себя и попытался отпихнуть животное. Влад тяжело вздохнул, наклонился, и, прихватив клыками подбородок старого уродца – до других мест было не дотянуться – вкатил ему секрет зобной железы. Глаза лежащего обессмыслились.

Тварюка добралась до ноги уличного, потёрлась мохнатой щекой о ботинок, задрала хвост и выставила багровую задницу. В сыром воздухе снова повис возбуждающий запах.

– Этого, что-ли, хочешь? Сейчас сделаем, – блондинка опустилась в грязь рядом с вампиром, расстегнула молнию на грязных штанах, пошарила внутри. Из ширинки выставился кончик хера, чем-то напоминающий нос подглядывающего в окно соседа.

Зверюшка вскарабкалась на живот вампира, и, похабно растопырив задние лапы, попыталась нанизаться на него сверху.

– Да помоги ты ей, – потребовала блондинка.

Цепеш открыл чемоданчик. Извлёк пакетик с одноразовыми перчатками, натянул их на руки. Захрустел, расправляясь, латекс.

Потом он вытащил флакон с любрикатом и салфетку. Взял зверька за шкирку, запустил пальцы под хвост. Обильно смазал отверстие, осторожно расширил его пальцами – зверюшка не сопротивлялась – и, зажав ствол вампира у основания, направил куда нужно. Обезьянка мявкнула и дёрнулась всем телом, с силой насаживаясь на мужскую плоть.

Вампир, закатив глаза, балдел, явно не соображая, кто он и где находится. На подурневшем от удовольствия лице плавала, как муха в супе, гаденькая улыбочка.

Внезапно зверюшка закричала почти по-человечески и приняла в себя член почти на всю длину. По неподвижному телу Сидоровича волной прошла судорога.

– Вроде всё, – не глядя, бросила блондинка. – Кончил, уродец.

– Не всё. Ещё у нас Алик, – буркнул Влад. – Алик, где ты там? Сидишь? Вылезай, пора. Только без глупостей, за тебя уплачено...

Алик вышел, таращась на свет пустыми бессмысленными глазами.

– Руку обнажи, – скомандовал Влад.

Мальчик безвольно выпростал руку из рукава.

Блондинка подняла зверька за шкирку и поднесла её поближе.

– Ударь её. Не сильно. Просто чтобы разозлилась, – скомандовал Цепеш, перехватывая зверька поудобнее: из развороченной вагины животного подтекало на руку.

Алик неловко размахнулся и мазнул пальцами по усатому грызлицу.

Зверёк зашипел и вцепился когтями и зубами в руку.

Парень дёрнулся, но остался стоять на месте.

– Терпи, терпи, – распоряжался Влад, пока разозлённая зверюшка драла и кусала предплечье. – Вот теперь хорошо, – наконец, сказал он, бросил зверька и достал из кармана упаковку с бинтом.

Зверюшка упала на землю и тут же метнулась через ограды куда-то прочь.

– Где вы её поселили? – поинтересовался Цепеш у блондинки.

– Неважно, – бросила та. – У меня ещё тут дела, – она показала мыском туфли на Ланшакова. – Всё, Владик, гуляй. Успехов.

– Тебе тоже успехов. Пошли, Алик, – Влад приобнял за плечо паренька. Потом поговорим.

Они молча добрались до автобуса. Алик пару раз споткнулся, один раз ударился лбом о чем-то могильный камень, но в целом был адекватен.

Водитель автобуса спал, положив голову на баранку. Влад усадил его поудобнее. На щеке мужичка багровел отпечаток руля.

– Пускай проспится, – сказал он. – Ему ещё нас везти... Ну, давай, задавай свои вопросы.

К тому времени парень немного пришёл в себя.

– Как ты? Нормально? Обезболивающего нужно? – поинтересовался Цепеш.

– Не-а, – протянул парень и тут же сморщился: искусанная рука болела.

– Вопросы есть? – спросил Влад. – Имеешь, как говорится, право знать.

– Что это такое было? – Алик показал на перебинтованную руку. – Ну... которое вроде кошки.

– Как это ты непочтительно, – усмехнулся Цепеш. – Кстати, – он завозился с чемоданчиком, – выпить не хочешь? У меня коньячок с собой. Докторский. Папа не узнает.

– Спасибо... я крепкое не люблю, – зажался парень. – Вина бы вот не отказался.

– Где ж я тебе вина добуду? – почесал в затылке Влад. – Это уж давай до Москвы... Значит, папа тебе ничего про нас не рассказывал? В смысле, про вампиров.

– Ну... он что-то говорил, но я не очень понял... – протянул парень.

– Ничего тебе папа не говорил, – Влад откинулся в кресле. – Ну, ладно, как-нибудь... Кстати, ты никогда не увлекался энтомологией? Жуками там, бабочками, насекомыми всякими?

Алик помотал головой и промычал – "мм-м".

– Жаль. Тогда тебе было бы понятнее. Ладно, слушай. У так называемых низших форм жизни – у насекомых, например, – бывают очень сложные схемы размножения. Какая-нибудь муха откладывает личинки в тело живого жука определённого вида. Там эти личинки подрастают, съедают жука изнутри и вылезают наружу в виде гусеничек. Потом они едят листики кустарника – опять же определённого вида – пока не окукливаются. И потом уже, после окукливания, превращаются в мух, которые снова откладывают личинки... Слышал про такое?

– Ну. Я передачу американскую по телику смотрел, – парень осторожно поправил сбившийся бинт.

– Но самые сложные схемы размножения бывают у простейших форм жизни. Например, у бактерий, вирусов и прочей мелкой хрени, – продолжал Влад. Тут встречается настоящая изощрённость. Есть, например, один вирус, который поражает муравьёв. Сам по себе он безвреден, но он каким-то образом воздействует на мозг муравья. Он заставляет его подниматься на вершину травинки и там сидеть. Корова идёт по лугу и ест траву. Обычные муравьи, не поражённые вирусом, копошатся у корней и в рот корове не попадают. Но поражённые муравьи сидят на верхушках травинок, и корова съедает их вместе с травой. Таким образом вирус попадает в коровий желудок. Но ему туда и надо, потому что в корове он проходит следующий цикл размножения... Дальше там ещё всякие приключения, но, в общем, ты понял.

Алик осторожно зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Скучно? Сейчас будет веселее. Так вот, существует особый вид паразитов, очень редкий и почти не изученный наукой. Бактериями они не являются, вирусами тоже. Нечто среднее. Мы их называем микробиоты. Некоторые микробиоты обитают в телах мелких обезьян определённого вида. И у них довольно сложный и интересный цикл размножения. Часть которого ты, собственно, и наблюдал... Ну так вот. Ты спрашивал, что это такое было вроде кошки. Так вот, это, если тебе интересно – человек. Да-да, че-ло-век. Хомо Сапиенс в его первозданном натуральном виде. Не впечатлило?

Парень промолчал.

– Да. Выражение "человек произошёл от обезьяны" надо понимать буквально. Человек именно что произошёл от обезьяны. Точнее сказать, человек – это больная обезьяна. Обезьяна, заражённая микробиотом определённого типа. Этот микробиот сложным образом воздействует на развитие плода обезьяны, внося в него ряд нарушений. В результате плод развивается неправильно – в частности, дольше находится в утробе, а впоследствии дольше развивается. В результате он оказывается переразвит, причём неравномерно. Например, сверх всякой меры разрастаются ткани мозга, что в качестве побочного эффекта порождает так называемый человеческий разум... Зараза передаётся от обезьяне к обезьяне, так что обезьяны почти не встречаются в своём естественном состоянии. Они думают, что они такие от природы... и гордо именуют себя разумными существами. Являясь, по сути дела, всего лишь сосудом для размножения совершенно безмозглой твари...

Они шлёпали по грязи, приближаясь к автобусу. Влад искоса посматривал на ауру Алика – она слегка сжалась, но особенных изменений в цвете не претерпела. Можно было продолжать.

– Тем не менее, небольшое количество немодицифированных хомо всё-таки выжило. Живут они, как правило, в городах, кормятся около помоек. Такая вот городская фауна. Ну да ты видел.

Парень опустил голову.

– Ну, дальше относительно просто. Микробиот человека тоже мутирует. Обезьянки, подхватившие одну из его редких модификаций, называются вампирами. Правда, цикл его размножения куда более сложный, чем у обычных сапиенсов. Первую стадию развития он должен пройти в теле немодицифированного хомо. Вот такой обезьянки, которую ты видел. В нём он приобретает вирулёнтность, то есть способность заражать. Потом обезьянка должна покусать или поцарапать обычного человека, обязательно ребёнка или подростка, внеся в его кровь микробиот. Так называемая предрасположенность к вампиризму на самом деле не является врождённой. Всех будущих вампиров в детстве кусала или царапала кошка... вернее, то, что они принимали за кошку. Правда, этого недостаточно. Требуется ещё и укус взрослого вампира, который впрыскивает в кровь определённые вещества, активизирующие развитие микробиота... Сложно? Ты следи, следи за ходом мысли.

Они вышли за пределы кладбища. Стали видны автобусные огоньки. Влад посмотрел вторым зрением на водителя. Тот, судя по цвету ауры, спал. В оттенках свечения было что-то странное, но Цепеш это пока проигнорировал.

– Так вот, слушай дальше. Укус, к сожалению, действует только на мужчин. В принципе, этого было бы достаточно. Вампир кусает вампира, и так далее. Но природа предусмотрела и половое размножение вампиров. Для этого самка немодифицированного хомо должна зачать от полноценного вампира. В ходе беременности она растёт и превращается в то, что мы называем "нормальным человеком". После родов они выглядят как взрослые половозрелые самки человека... то есть как женщины. Но сама процедура оплодотворения создаёт кое-какие сложности. Нормальный человек не будет трахать животное. Правда, эти твари возбуждающе пахнут... но этого обычно недостаточно. Поэтому вампирские свадьбы выглядят, кхм, несколько своеобразно. Ты, наверное, кое-что разглядел?

Парень подавленно кивнул.

– А эта женщина? – только и выдавил он из себя.

– Это мать моего сына, – пожал плечами Влад. – Когда-то была такой же кошкообезьяной.

Они подошли к автобусу. Влад раздвинул дверцы, чтобы Алик мог пройти внутрь.

Водитель всё ещё посапывал. Цепеш присмотрелся к его ауре, пытаясь понять, что не так.

Внезапно Цепеш присвистнул и выругался сквозь зубы. Алик вопросительно посмотрел на старшего.

– Ничего-ничего, – успокоил его Влад. – Просто у этого мужичка за рулём, оказывается, была предрасположенность. А я его очень некстати покусал. Через пару месяцев у мужичка вырастут клычочки. Надо теперь будет его как-то ввести в курс дела, а то ещё один уличный появится... Ладно, очухается – поговорим. Хотя нет, не сейчас. Придётся к нему отдельно ездить... Чёрт, как же всё это некстати.

– А у меня когда будут? – осмелел парень.

– У тебя ещё не скоро. Ты только-только заимел предрасположенность. Необходимо, чтобы микробиоты в крови прошли несколько стадий развития. Годочков так через пять тебя можно будет уже и вампиром делать. Папаше своему скажи, чтобы тебя не грыз почём зря. Пока это ни к чему.

– Я вот чего не понял, – Алик слегка смутился. – Эта... штука... как она вынашивать-то будет? Ну, в смысле, ребёнка?

– О ней не беспокойся, – усмехнулся Влад. – На это время вампирессы её как-нибудь да пристроят. А дальше уж она сама... Скорее всего, она явится к одному из тех дураков... наверное, к Швёдову, у него денег больше, а ума меньше. Скажет, что залетела от него. Он же всё равно ничего не помнит. Поживёт с ним, высосет из него побольше денег... потом, наверное, пойдёт к Ланшакову. Он к тому времени раскрутится, будет на пике. Скажет, что ребёнок на самом деле его... Хотя это я всё фантазирую. Может, ничего такого и не будет. Может, она просто подкинет ребёнка. Или убьёт. С вампирессами такое случается. Им ведь важно не столько родить, сколько превратиться в человека... внешне. Внутри они остаются обезьянами. Безмозглыми и жестокими тварями с помойки... Что весьма полезно для успеха в человеческом обществе, – философски закончил он.

Водитель зашевелился. Похоже, спокуха его отпустила.

Цепеш легко встал, прошёл в кабину, потом вышел, утирая рот салфеткой.

– Ну всё. Поехали в Москву, что-ли. Кстати, ты вроде бы вина хотел? спросил он парня. – У этого козла в кабине вот что было, – он протянул Алику пакет. – Доставай. Не коллекционное, конечно, но всё-таки.

– Это же его вино, – начал было парень, но осёкся.

– Ничего, – весело сказал Влад. – Я ему там сотню оставил. А это пойло по-любому дешевле. Будем считать, что мы его купили. Ого, да тут даже стаканчики есть! Культура. Он, похоже, к Люське своей намыливался, рассудил Цепеш, вытаскивая бутылку.