Текст книги "Стейниц. Ласкер"
Автор книги: Михаил Левидов
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Ласкер живет сейчас у нас в советской стране, вместе со своим верным спутником жизни, фрау Мартой Ласкер. Ласкер – эмигрант: человеку его мысли и психики Не по дороге с фашистской Германией. Но он мог бы всюду в мире найти пристанище – хотя бы в Англии или Америке, где он так признан и популярен. Однако Ласкер предпочел остающиеся и самые ценные для него годы провести у нас, где он нашел вторую родину. И это – точный его ход, глубоко обдуманный, соответствующий той его позиции, какую он создавал всю свою жизнь. Конечно, в Ласкере сказалась ограниченность его классовой природы, буржуазное окружение, в котором он жил. Помимо того идеалистическая философия Ласкера, выраженная в его трудах, глубоко нам чужда, мы воспринимаем ее как дряхлый голос из эпохи предистории человечества. И все же Ласкеру должен быть близок дух нашей культуры, как, впрочем, каждому большому и честному человеку с того берега.
Его разуму и воле, его реалистической мысли (речь не идет здесь о его философских концепциях) должна быть близка деятельность коллективного разума и воли, осуществляющих задачу спасения человечества. Он заканчивает свой путь в стиле всей своей жизни.
Возникает вопрос о ценности этой жизни.
«Легкомыслие было всегда чертой моего характера», – заметил как-то Ласкер. Если не заподозрить его в кокетстве, то придется притти к выводу, что эту черту своего характера он весьма тщательно скрывал на всем протяжении своей жизни: такой целеустремленной, серьезной, суровой кажется эта жизнь, так мало места в ней отведено элементам случайности, так звучен в ней лейтмотив труда и борьбы... Жизнь Ласкера, внешне спокойная, очень бедная драматическими событиями, как будто даже лишенная эмоционального содержания (если сравнить ее с жизнью Стейница), представляется, однако, если внимательно и объективно вглядеться в нее, жизнью человека, оставившего в эпохе чекан своей личности...
«До Ласкера шахматы любили, благодаря Ласкеру – шахматы стали уважать», – говорит о нем один из его современников. Это хорошая формулировка: тем более, что в отношении самого Ласкера к шахматам термин «уважение» кажется более соответствующим, чем «любовь»,
Но уважение к шахматам, с точки зрения Ласкера, означает прежде всего уважение к шахматисту. И вот тут внимательный взгляд может увидеть корни глубокого конфликта Ласкера с его средой. Сдержанный Ласкер не раз подчеркивал в своих горьких высказываниях отсутствие уважения к шахматисту, столь типичное среди буржуазных меценатов, субсидирующих турниры и матчи, а иногда и самих шахматистов. Пусть горечь книжки его «Мой матч с Капабланкой» моментами слишком субъективна,, но все же отчетливо виден протест против положения вещей, при котором шахматный мастер и даже чемпион мира должен зависеть в своем творчестве и в своей борьбе от благорасположения тех или иных покровителей шахмат и шахматиста. И когда со сдержанной горечью говорит Ласкер, что «шахматный мир» не может обеспечить нормального и спокойного существования крупных мастеров, творчество которых представляет собой, однако, большую ценность, когда приводит он имена мастеров, скончавшихся в голоде и неизвестности, – он взывает этим самым к уважению к шахматам и шахматистам. Но уважения этого не находит. По существу, это был тот же конфликт, который так много значил в жизни Стейница. Но у Стейница он принял формы более драматические – страстность натуры Стейница определила эти формы. Ласкер же, говоря об отсутствии уважения к шахматистам, протестуя против того, что их считают людьми, созданными для развлечения или удовлетворения любопытства праздных зрителей, стремился удалить элемент личного из этой темы, поставить ее объективно.
Как и все прочие мастера, Ласкер давал сеансы одновременной игры. Но рекорды как в этой области, так, тем более, в области игры вслепую, рекорды, которых с таким болезненным самолюбием добивался хотя бы Пильсбери, а в наше время Алехин, – они совершенно не импонируют Ласкеру. Больше того, он считает их недостойными подлинного мастера и творца, справедливо видя в них элементы циркового зрелища. Фокус – развлечение – забава: Ласкер считал оскорбительным применение этих терминов к шахматам, в которых видел он школу мысли, школу борьбы. Борьбы, – но не боя быков. А между тем резко определившийся рост популярности шахмат в начале XX века эксплоатировался различными предпринимателями именно по линии эффектного зрелища, не уступающего бою быков. Не случайно, что многие первоклассные турниры, и до и после войны, устраиваются администрацией модных курортов – Монте-Карло, Остенде, Баден-Баден, Киссинген, Мариенбад и т. д.; именно ка курортах достаточно праздной и богатой публики, заходящей в турнирный зал в порядке случайного развлечения. Для этих посетителей очень часто один из сражающихся мастеров – тореадор, а другой, обреченный, – бык. И не случайно, что Ласкер избегал принимать участие в таких турнирах, тем более, что условия игры в них в смысле тишины и комфорта были, по большей части, отвратительными. Потому-то Ласкер ожесточенно и стремился всю жизнь к материальной независимости и искал других источников дохода, чтобы быть совершенно свободным в своей шахматной деятельности. Но если он и решил эту проблему лично для себя, то путей к решению ее в общем порядке найти он не мог. Да она и не могла быть решена в условиях буржуазной культуры. Это Ласкер понял, когда в нашей стране он нашел свою вторую родину, где мастерство в шахматах, как и в других областях, не является объектом эксплоатации и праздного любопытства.
Эмануил Ласкер Москва, 1936 год
«Шахматиста нужно уважать» – таков один из лозунгов жизни Ласкера, обусловивших его конфликт с окружавшей средой. Очень прост, но также чреват конфликтом, на этот раз со своими же коллегами шахматистами, был и другой лозунг – «шахматы нужно уважать». Поскольку для Ласкера шахматы являлись подлинно школой мысли и борьбы, совершенно естественно, что он вводил в понимание шахматной игры этическое начало. Это очень отчетливо видно хотя бы из его «Учебника шахматной игры». Излагая теорию Стейница, Ласкер пишет: «Стейниц поднимается до высоты истинного философа, утверждая, что владеющий преимуществом должен атаковать под угрозой потери своего преимущества. Это «должен» есть некоторый этический закон, следовать которому трудно и тяжело. Только тот, кто следует ему, может стать художником... Если ты хочешь стать таким, ты должен подчиниться внутренней этике борьбы, будь то за шахматной доской или в какой-либо другой области». И, конечно, существует для Ласкера эстетика шахматной игры. Красноречивы его высказывания в том же учебнике: «Лексикон шахматной фигуры не так беден, как это думают: честолюбие – при выполнении работы, ярость – если этому мешают, отчаяние – из-за незаслуженно горькой участи, ликование – по поводу счастливого случая, насмешка – над противником, которому фигура загородила путь, ненависть – ко всякому, кто угрожает королю, смех – когда удается избежать ловушки...»
В таком понимании шахмат Ласкер был одинок даже в тесной среде своих коллег-мастеров, за немногими исключениями, не стоящими на уровне его высокой культуры.
Тот мир, который открыл Ласкер в шахматах, был слишком сложен, обширен и глубок для его соратников на шахматном пути. Так уважать шахматы, как Ласкер, в этой среде мог только Ласкер.
Нельзя сказать, что деятельность Ласкера, как шахматного литератора, осталась без внимания. И «Здравый смысл в шахматах» и «Учебник» при всём своеобразии этих трудов достаточно признаны. А эти труды очень своеобразны: Ласкер как литератор сказался в них со всеми своими достоинствами и недостатками. «Здравый смысл в шахматах», первый вариант которого относится еще к 1895 году, был первой в истории шахматной литературы книгой, где речь шла не о дебютах и вариантах, а о логике и психологии шахматной игры. В предисловии к первому изданию этой книги он пишет: «Ее можно рассматривать как попытку исследования всех шахматных партий с помощью общих принципов: эти общие принципы вытекают из моего взгляда на шахматную партию, как на борьбу двух интеллектов». И основным оружием этой борьбы Ласкер видел тогда, в 1895 году, «здравый смысл в шахматах». На применении принципов здравого смысла в шахматах к принципу развития партий строится вся методологическая часть книги. На этих же принципах базировалась в тот период и ласкеровская игра. И как теоретик и как практик Ласкер подчинил жизнь шахмат строгим законам, какие пытался формулировать и отчасти формулировал Стейниц. И событием одинакового принципиального значения в истории шахмат были и ласкеровская книга и ласкеровская игра той эпохи.
Но, как уже было сказано, путь Ласкера был от ясного к темному, от простого – к сложному. И в теории и в практике он очень далеко ушел от Стейница. В предисловии ко второму изданию этой книги, в 1924 году, он говорит о конфликте между здравым смыслом и «глубокомыслием», которое «пытается опровергнуть., даже осмеять здравый человеческий смысл; оно ищет не общее правило, но индивидуальное исключение, и ищет его всегда и всюду». О ком здесь говорит Ласкер? Не о самом ли себе, каким он предстал перед шахматным миром в Петербурге в 1914 году и впоследствии? Если здравым смыслом пронизана вся методологическая часть его «Учебника», то на «глубокомыслии», впадающем иногда в абстракцию и метафизику, строятся теоретико-философские его отделы. Синтеза между здравым смыслом и глубокомыслием, между «законами» и «действительностью» – пользуясь его терминологией, – проще говоря, между творчеством художника и активностью борца он все же не нашел
Сорок семь лет шахматной жизни стоят за Ласкером. В истории шахмат это до сих пор не встречалось. Правда, в серьезной партии он утомляется сейчас быстрее, чем прежде, но сила его игры ничуть не ослабела. Эта грандиозная умственная мощь все так же импонирует и восхищает. Вспоминает ли Ласкер когда-нибудь о своем жизненном шахматном дебюте, о первых турнирах, о своих соратниках, сверстниках, современниках, ни одного из которых уже нет в живых? Три поколения шахматистов прошло перед ним; он сражался и побеждал лучших представителей всех трех поколений: в 1894 году он победил первого чемпиона мира Стейница; в 1934 году он разгромил (в цюрихской партии) будущего пятого чемпиона мира Макса Эйве. Если Стейниц сам говорил о себе – «Я кусок шахматной истории», то что может сказать Ласкер? Только то, что он не только жил в шахматной истории, но и делал ее; делал ее одновременно и как исследователь, и как борец, как человек страстной мысли и страстной воли.
Избранные партии Стейница и Ласкера.
Составил А. М. Иглицкий.
Избранные партии Стейница.Партия №1. Ферзевая пешка против королевской
(Лондонский турнир 1862 г.)
Стейниц Монгредиен
1. е2 – е4 d7 – d5
2. е4 : d5 Фd8 : d5
3. Кb1 – с3 Фd5 – d8
Гораздо лучше здесь 3. . . . Фа5.
4. d2 – d4 е7 – е6
До этого хода черным следовало бы вывести ферзевого слона.
5. Кg1 – f3 Кg8 – f6
6. Сf1 —d3 Сf8 – e7
7. 0 – 0 0 – 0
8. Сc1 – е3 b7 – b6
9. Кf3 – e5 Сc8 – b7
10. f2 – f4 Кb8 – d7
11. Фd1 – e2 Кf6 – d5
В результате невыгодного и к тому же плохо разыгранного дебюта черные получили стесненную партию. Вместо хода в тексте, лишающего королевский фланг важной защищающей его фигуры, следовало сыграть 11. . . . с5.
12. Кс3 : d5 е6 : d5
После этого слон b7 остается вне игры. Лучше было С:d5
13. Лf1 – f3 . . .
Используя свое более свободное положение и большую активность своих фигур, белые переходят к непосредственной атаке короля противника, которая здесь таким образом совершенно обоснована.
13. . . . f7 – f5
14. Лf3 – h3 g7 – g6
Предупреждая 15. Фh5. Если бы черные, игнорируя эту угрозу, сыграли, например, с5, с тем чтобы на 15. Фh5 ответить Кf6 и на 16. Ф:f5 сыграть Сс8, то получили бы мат в три хода посредством 17. Ф:h7+ и т. д. Теперь черные собираются сыграть Кf6, что значительно увеличило бы их шансы на защиту.
15 g2 – g4! . . .
Этот энергичный ход препятствует указанному намерению черных и является началом далеко рассчитанной комбинации.
15. . . . f5 : g4
Единственной относительно лучшей защитой было здесь 15. . . . К:е5 с последующим Сс8. Однако предвидеть комбинацию белых было нелегко.
16. Лh3 : h7!! Кd7 : е5
Не спасают и другие ходы.
17. f4 : е5 Крg8 : h7
18. Фе2 : g4 Лf8 – g8
19. Фg4 – h5+ Крh7 – g7
20. Фh5 – h6+ Крg7 – f7
21. Фb6 – h7+ Крf7 – e6
22. Фh7 – h3+ . . .
В этом вся суть. Черный король не может скрыться на d7.
22. . . . Кре6 – f7
23. Ла1 – f1+ Крf7 – е8
24. Фh3 – е6 Лg8 – g7
25. Се3 – g5! . . .
Теперь видно, как далеко Стейниц должен был рассчитать свою комбинацию. У черных ладьей больше, но все их фигуры связаны. Последний ход Стейниц сделал в расчете на следующий ответ противника, ускоряющий развязку. Выигрывали и другие продолжения: 25. Сb5+ или 25. Сh6.
25. . . . Фd8 – d7(?)
26. Сd3 : g6+ Лg7 : g6
Или 26. . . . Крd8 27. Лf8+.
27. Фе6 : g6+ Крe8 – d8
28. Лf1 – f8+ Фd7 – e8
29. Фg6 : e8 мат.
Партия № 2. Испанская
(Матч 1866 г.)
Андерсен Стейниц
1. е2 – е4 е7 – е5
2. Кg1 – f3 Кb8 – с6
3. Сf1 – b5 Кg8 – f6
4. d2 – d3 d7 – d6
5. Сb5 : с6+ . . .
Андерсен, повторяя многократно испытанное им продолжение, не подозревал, конечно, что этот не вызванный необходимостью размен важного слона на им же связанного черного коня сможет в дальнейшем быть использован Стейницем с последовательностью, невольно внушающей мысль о том, что в размене этом лежит зародыш проигрыша белых. Ибо Андерсену, верившему в то, что в течение партии не раз представится случай к решающей комбинации, незнаком был общий широкий взгляд на позицию с учетом всех ее требований, и он уже в этой ранней стадии партии торопится создать конкретный объект для атаки в виде несколько ослабленного ферзевого фланга черных. Однако нетрудно заметить (конечно, владея теорией Стейница), что черные имеют за это относительное ослабление более чем достаточную компенсацию в виде двух слонов и открытой линии для ладьи.
5. . . . b7 : с6
6. h2 – h3 . . .
Андерсен предупреждает возможный размен своего коня на слона черных, считая, очевидно, что в начале партии конь сильнее слона. Независимо от полной необоснованности этого взгляда ход 6. h2—h3 является важной потерей времени, которое белые должны были использовать для развития своих фигур. Кроме того в позиции белых, особенно после короткой рокировки, создается определенная слабость, на которую Стейниц в дальнейшем и обрушивается.
Таким образом дальнейший план игры обоих противников представляется в следующем виде: белые будут стремиться использовать мнимое ослабление ферзевого фланга черных, черные же будут атаковать реально ослабленный королевский фланг белых.
6. . . . g7 – g6
Логическое начало только что намеченного плана. Черные подготовляют пешечный штурм на королевском фланге, препятствуя одновременно путем давления на пункт d4 продвижению белых в центре. Таким образом уже в этой ранней стадии стейницевского творчества видна одна из характерных его черт: атакуя на фланге, не давать противнику перевеса в центре, так как лишь при прочно защищенном центре возможна успешная фланговая атака.
7. Кb1 – c3 Сf8 – g7
8. 0 – 0 0 – 0
9. Сc1 – g5 . . .
Этот ход показывает, что Андерсен не проник в планы Стейница, иначе он не давал бы ему темпа для развития наступательных операций.
9. . . . h7 – h6
10. Сg5 – е3 с6 – с5
См. примечание к 6-му ходу.
11. Ла1 – b1 . . .
Начало атаки сильного ферзевого фланга противника вместо укрепления своего слабого королевского фланга.
11. . . . Кf6 – e8
12. b2 – b4 с5 : b4
13. Лb1 : b4 с7 – с5
Итак, слабые, по мнению Андерсена, сдвоенные пешки превосходно используются Стейницем в соответствии с его общим планом.
14. Лb4 – а4 Сс8 – d7
15. Ла4 – а3 f7 – f5
16. Фd1 – b1 Крg8 – h8
17. Фb1 – b7 а7 – а5
18. Лf1 – b1 а5 – а4
Отрезая белую ладью от настоящего театра военных действий.
19. Фb7 – d5 Фd8 – с8
20. Лb1 – b6 Ла8 – а7
Уводя ладью из-под удара белого ферзя и угрожая при случае жертвой слона на h3.
21. Крg1 – h2 f5 – f4
22. Сe3 – d2 g6 – g5
23. Фd5 – c4 Фc8 – d8
24. Лb6 – b1 . . .
Признавая свои ошибки. В данном случае, однако, поговорка «лучше поздно, чем никогда», не оправдывается, ибо в шахматной партии обычно «поздно» тождественно «никогда»
24. . . . Ке8 – f6
Любопытно, как экономно использует Стейниц этого коня. Освободив путь пешке f7 и защитив одновременно пешку d6, конь возвращается теперь для принятия участия в общем наступлении. Невозможно теперь 25. К:а4 из-за 25. . . . Фе8.
25. Крh2 – g1 Кf6 – h7
26. Крg1 – f1 . . .
Белый король мечется в собственном доме, не находя нигде безопасного уголка.
26. . . . h6 – h5
27. Кf3 – g1 g5 – g4
Движение черной пешечной фаланги логично и поэтому красиво и непреодолимо.
28. h3 : g4 . . .
Стейниц убедительно демонстрирует Андерсену слабость его 6-го хода. Если бы пешка стояла на h2, а не на h3, прорыв был бы для черных много труднее.
28. . . . h5 : g4
29. f2 – f3 Фd8 – h4
Любопытно сравнить роли белого и черного ферзей.
30. Кс3 – d1 Кh7 – g5
31. Сd2 – e1 Фh4 – h2
32. d3 – d4 . . .
Чтобы как-нибудь освободить ладью. Черные, однако, оставляют без внимания умилостивительную жертву пешки и наносят сразу решающий удар.
32. . . . g4 : f3
33. g2 : f3 . . .
Немногим лучше 33. К:f3 К:f3 34. Л:f3 Сg4 и т. д.
33. . . . Кg5 – h3
Любопытное положение. Белый конь g1 атакован, но ни разменяться на h3, ни уйти на е2 белые не могут, так как в первом случае последует 34. . . . С:h3 мат, а во втором 34 . . . Фh1+ и т. д.
34. Сe1 – f2 . . .
Но и это не спасает, так как после 34. . . . К:g1 35. С:g1 последует снова 35. . . . Сh3+.
34. . . . Кh3 : g1
35. d4 : с5 Фh2 – h3+
Демонстрируя полную неприкосновенность коня g1, так как после 36. Кр:g1 черные быстро выиграли бы посредством 36. . . . Лg8.
36. Крf1 – e1 Кg1 : f3+
37. Ла3 : f3 Фh3 : f3
и белые сдались через несколько ходов.
Партия № 3. Ферзевый гамбит
(Матч 1886 г.)
Цукерторт Стейниц
1. d2 – d4 d7 – d5
2. c2 – c4 e7 – e6
3. Кb1 – c3 Кg8 – f6
4. Кg1 – f3 d5 : c4
5. e2 – e3 c7 – c5
6. Сf1 : c4 c5 : d4
7. e3 : d4 Сf8 – e7
8. 0 – 0 0 – 0
До сих пор белые только развивались. В этом Цукерторт был мастер. Стейниц уже в этой ранней стадии игры преследует план – изолировать ферзевую пешку противника и таким путем получить преимущество; поэтому он отстал в развитии
9. Фd1 – е2 . . .
Цукерторт собирается комбинировать. Вместо этого он должен был планомерно строить свою позицию, постепенно накапливая маленькие преимущества, но этого он как раз и не умеет.
9. . . . Кb8 – d7
10. Сс4 – b3 Кd7 – b6
И. Сc1 – f4 Кb6 – d5
12. Сf4 – g3 . . .
Эта потеря времени, связанная с ходом слона, уже ясно показывает, что Цукерторт играет без всякого плана. Он надеется на осложнение, которое даст повод к комбинациям, а до этого он играет почти как придется.
12. . . . Фd8 – а5
13. Ла1 – c1 Сс8 – d7
14. Кf3 – е5 Лf8 – d8
Каждый ход черных связан с планом, и черные, закончив свое развитие, обладают уже некоторым позиционным преимуществом.
15. Фе2 – f3 Сd7 – е8
16. Лf1 – e1 Ла8 – с8
17. Сg3 – h4 . . .
Белые грозят теперь комбинацией Сh4:f6, чтобы ослабить позицию коня d5.
17. . . . Кd5 : с3
18. b2 : с3 Фа5 – с7
19. Фf3 – d3 Кf6 – d5
Инициатива в руках черных. Белые ведут только тактическую контр-игру.
20. Сh4 : е7 Фс7 : е7
21. Сb3 : d5 . . .
Этого прекрасного слона белые должны были бы сохранить, но в погоне за форсирующими ходами и связанными с ними комбинациями они отдают даже свои сильные фигуры.
21. . . . Лd8 : d5
22. с3 – с4 Лd5 – d8
23. Лe1 – е3 . . .
Эта атака на невероятно сильную позицию неприятельского короля предпринята с недостаточными средствами, а следовательно – неосновательна.
23. . . . Фе7 – d6
В противовес этому – планомерное давление на пешечную фалангу.
24. Лс1 – d1 f7 – f6
25. Ле3 – h3 . . .
В поисках комбинации.
25. . . . h7 – h6
26. Ке5 – g4 Фd6 – f4
Черные принимают меры против пожертвования.
27. Кg4 – е3
Атака кончилась, ладья h3 депласирована. Начинается контр-атака.
27. . . . Се8 – а4
Чтобы удалить ладью с первой горизонтали, которой вскоре овладеют черные.
28. Лh3 – f3 Фf4 – d6
29. Лd1 – d2 Са4 – с6
30. Лf3 – g3 f6 – f5
Депласированные фигуры вынуждены отступить. Цукерторт вновь ищет комбинаций.
31. Лg3 – g6 Сс6 – е4
32. Фd3 – b3 . . .
Комбинация заключается в угрозе выиграть пешку е5 посредством с4—с5, вследствие чего черные не могут играть f5—f4.
32. . . . Крg8 – h7
Меры приняты! Теперь комбинируй!
33. с4 – с5 Лс8 : с5
34. Лg6 : е6 Лс5 – c1+
35. Кс3 – d1 Фd6 – f4
36. Фb3 – b2 Лc1 – b1
37. Фb2 – с3 Лd8 – с8
38. Ле6 : е4 Фf4 : е4
Белые сдались.
(Примечания Э. Ласкера из «Учебника шахм. игры»)
Партия № 4. Дебют Цукерторта
(Матч 1892 г.)
Стейниц Чигорин
1. Кg1 – f3 d7 – d5
2. d2 – d4 Кg8 – f6
3. e2 – е3 e7 – е6
4. c2 – c4 Сf8 – e7
Проще всего черным играть здесь 4. с7—с5 с последующим Кb8—с6.
5. Кb1 – с3 Кb8 – d7
6. с4 – с5 . . .
Этот несколько преждевременный ход часто применялся Стейницем в подобных позициях, являясь началом атаки стесненного ферзевого фланга черных. Обычно противники Стейница, как в данном случае Чигорин, не понимавшие всей глубины его стратегических идей, недооценивали его атаку и, вместо того, чтобы, организовав защиту, вскрыть тактическую слабость некоторых его ходов, делали кардинальную ошибку, безудержно и во что бы то ни стало стремясь к атаке на другом фланге.
6. . . . с7 – с6
7. b2 – b4 0 – 0
8. Сс1 – b2 Фd8 – с7
9. Сf1 – е2 Кf6 – е8
10. 0 – 0 f7 – f5
Предопределяя все дальнейшее течение партии. Вместо того, чтобы путем 10. . . . Се7—f6 подготовить продвижение е6—е5, что вело к полновесной контр игре в центре и одновременно освобождало запертого слона с8, Чигорин начинает атаку на королевском фланге. Стейницу представляется блестящая возможность на практике доказать правильность своего теоретического положения о том, что подобная атака может иметь успех т о л ь к о при наличии у атакующей стороны преимущества в силах (или в пространстве) на данном участке или при наличии в позиции атакуемой стороны конкретных слабостей. Поскольку в данном случае ни одно из этих условий места не имеет, атака черных заранее обречена на неуспех.
11. Фd1 – с2 Ке8 – f6
12. а2 – а4 Кf6 – е4
13. b4 – b5 Лf8 – f6
14. а4 – а5 Ке4 : с3
Чрезвычайно интересный момент. Следовало во всяком случае продолжать атаку посредством 14. . . . Лf6—h6. Чигорин, смущенный, однако, хладнокровием Стейница, не обращающего никакого внимания на его атаку и с железной последовательностью проводящего свой план, теряет уверенность в правоте своих замыслов и переходит к обороне. Таким образом, психологически партия уже решена.
15. Сb2 : с3 а7 – а6
В довершение всего – тактическая ошибка, правда, в тяжелом уже положении, значительно ослабляющая ферзевый фланг и облегчающая белым ведение атаки. Дело в том, что Чигорин опасается хода а5—а6 и провоцирует 16. b5—b6, после которого он почувствовал бы себя в безопасности. Если бы черными играл Стейниц, он ни за что добровольно не сыграл бы а7—а6 и, вероятно, отдал бы предпочтение, – хотя бы из любви к парадоксальным ходам, – маневру Кd7—b8 с последующим при случае с6:b5 и Кb8—с6, повышающему обороноспособность позиции черных. Во всяком случае противнику Стейница пришлось бы основательно поработать для того, чтобы добиться победы, ибо именно в защите таких, на первый взгляд безнадежно стесненных позиций Стейниц был необычайно силен, умело и экономно используя все ресурсы.
16. b5 : а6 b7 : а6
17. Лf1 – b1 Лf6 – f8
Печальное отступление.
18. Лb1 – b2 Сс8 – b7
19. Ла1 – b1 Лf8 – b8
20. Кf3 – e1 Сb7 – с8
21. Кe1 – d3 . . .
Все ходы белых строго подчинены одному плану и поэтому легко понятны Конь угрожает стать на е5 или b4 с усилением давления на слабые пешки черных.
21. . . . Лb8 : b2
22. Лb1 : b2 Се7 – f6
23. Фс2 – а4 Крg8 – f7
Этот ход, защищающий на всякий случай слабую пешку е6, не был еще необходим. Черные, как сказал бы Ласкер, «расточают средства защиты». Возможно, что Чигорин завлекал Стейница в ловушку: 24. Кd3—b4 Кd7:с5.
24. Фа4 – а3 Сf6 – d8
25. Се2 – d1 Ла8 – b8
26. Лb2 – b6! . . .
Посредством этой жертвы качества, являющейся естественным завершением всей предыдущей игры белых, Стейниц окончательно сковывает все фигуры черных и добивается открытия новых линий для собственных фигур.
26. . . . Кd7 : b6
27. с5 : b6 . . .
Обнажая беззащитную пешку с6.
27. . . . Фс7 – b7
28. Кd3 – е5+ Крf7 – g8
29. Сd1 – а4 Фb7 – с7
Если 29. . . . Сс8—d7, то 30. Фа3—d6.
30. Сс3 – b4 Фе7 – f6
31. Фа3 – с3 . . .
Фигуры черных запатованы. Белые спокойно подготовляют решительный удар.
31. . . . h7 – h6
32. Сb4 – d6 Лb8 : b6
Или 32. . . . Лb8—b7 (а8) 33. Фс3:с6.
33. а5 : b6 Сd8 : b6
34. Фс3 : с6 Фf6 – d8
35. Сd6 – с5 Сb6 – с7
36. Ке5 – g6 Крg8 – h7
37. Сс5 – е7 . . .
Стейниц мог придать Чигорину решимость сдать наконец давно уже проигранную партию путем 37. Кg6—е7 с последующим 38. Ке7:с8 Фd8:с8 39. Сс5—b6 (но не 39. Сd6 из-за 39. . . . Фb8!).
37. . . . Сс8 – d7
38. Се7 : d8 Сd7 : с6
39. Са4 : с6 Сс7 : d8
40. Кg6 – f8+ Крh7 – g8
41. Кf8 : е6 Черные сдались.
Партия № 5. Итальянская
(Гастингский турнир 1895 г.)
Стейниц Барделебен
1. е2 – е4 е7 – е5
2. Кg1 – f3 Кb8 – с6
3. Сf1– с4 Сf8 – с5
4. с2 – с3 Кg8 – f6
5. d2 – d4 e5 : d4
6. c3 : d4 Сc5 – b4+
7. Кb1 – c3 . . .
Гамбит Греко, охотно применявшийся Стейницем.
7. . . . d7 – d5
Барделебен опасается принять жертву пешки, вероятно, из-за следующего варианта, изобретенного Стейницем: 7. . . . К:е4 8. 0—0 С:с3 9. bс (в то время еще неизвестна была атака Меллера: 9. d5!) 10. Са3. В настоящее время доказано, что эта жертва фигуры неправильна.
8. e4 : d5 Кf6 : d5
9. 0 – 0 Сc8 – e6
Сейчас действительно нельзя было играть на выигрыш пешки: 9. . . . К:с3 10. bс С:с3 11. Фb3 С:а1 12. С:f7+ Крf8 13. Сa3+ Кe7 14. Л:а1, с последующим Ле1; или 9. . . . С:с3 10. bс К:с3? 11. Фе1+.
10. Сc1 – g5 Сb4 – е7
Черные добились на первый взгляд прочной позиции.
Однако Стейниц правильно нащупывает единственную слабость, имеющуюся в лагере черных, и следующим троекратным разменом, ведущим как будто к упрощению позиции, препятствует их рокировке.
11. Сс4 : d5 Се6 : d5
12. Кс3 : d5 Фd8 : d5
Нельзя 12. . . . С:g5 из-за 13. К:с7+.
13. Сg5 : e7 Кc6 : е7
14. Лf1 – e1! . . .
К этой позиции и стремился Стейниц: черный король удержан в центре и представляет собой хороший объект для атаки.
14. . . . f7 – f6
Черные хотят подготовить так называемую искусственную рокировку, уведя короля на f7 и освободив ладью h8. Одновременно у белого коня отнимаются важные поля е5 и g5. Недостаток хода f6 в том, что поле е6 становится очень слабым.
15. Фd1 – е2 Фd5 – d7
16. Лa1 – c1 с7 – с6
Впоследствии было доказано, что лучшую защиту здесь давало 16. . . . Крf7. Однако не приходится ставить в вину Барделебену, что он остановился на естественном ходе в тексте, укрепляющем пункт d5 и линию c, так как последовавшая в партии комбинация Стейница принадлежит к самым сложным и длинным, когда-либо встречавшимся на шахматной доске.
Как белым продолжать атаку? У них явное преимущество в развитии, однако слишком мало фигур осталось на доске. В том, что предыдущие ходы белых были правильны и целесообразны, так как отвечали требованию позиции, Стейниц очевидно ни минуты не сомневался. Значит, нужно найти атаку. «Владеющий преимуществом должен атаковать под угрозой потери своего преимущества».
17. d4 – d5! . . .
Жертва пешки, типичная для стиля Морфи: белые открывают линии для атаки. Однако в этом положении жертва преследует еще одну цель: использовать слабый пункт е6 – и таким образом отвечает стилю самого Стейница.
17. . . . с6 : d5
18. Кf3 – d4 Кре8 – f7
19. Кd4 – е6 Лh8 – c8
Защищаясь от угрозы Лс7 и готовясь уйти королем на g8, не запирая при этом ладью.
20. Фе2 – g4 g7 – g6
Единственный ход. Нельзя 20. . . . Кg6 из-за 21. Кg5+, выигрывая ферзя.
21. Кe6 – g5+ . . .
Начало 14-ходовой, точно рассчитанной комбинации.
21. . . . Крf7 – е8
Король все же вынужден остаться в центре.
22. Ле1 : е7+!! . . .
Грандиозный замысел! Нельзя брать ладью ни ферзем, ни королем: 22. . . . Ф:е7 23. Л:с8+ и выигр.; или 22. . . . Кр:е7 23. Лe1+ Крd6 (если 23. . . . Крd8, то 24. Ке6+ Кре7 25. Кс5+) 24. Фb4+ Крс7 (Если 24. . . . Крс6, то 25. Лс1 мат; если же 24. . . . Лс5, то 25. Ле6+) 25. Ке6+ Крb8 26. Фf4+ Лс7 27. К:с7 Ф:с7 28. Ле8 мат. Однако у черных находится еще одна защита.
22. . . . Крe8 – f8!
Создалось совершенно исключительное положение, единственное в шахматной литературе. Все четыре атакующие фигуры белых, как говорится, «висят», т. е. в свою очередь атакованы и не защищены. Особенно занимательно положение обоих ферзей. На первый взгляд может показаться, что в виду страшной угрозы мата на c1 (до или после размена на с8) белые вынуждены сами искать спасения от крупных материальных потерь.
Но теперь начинается главный вариант комбинации Стейница, который, оказывается, задолго предвидел и правильно оценил это положение.
23. Лe7 – f7+! Крf8 – g8
Нельзя играть ни 23. . . . Ф:f7 из-за 24. Л:с8+, ни 23. . . . Кре8 24. Ф:d7 мат.
24. Лf7 – g7+!! . . .
Незащищенная ладья продолжает преследование, оставаясь неприкосновенной.
24. . . . Крg8 – h8
По прежнему нельзя брать ладью ни ферзем из-за 25. Л:c8+, ни королем из-за того, что черный ферзь берется в этом случае с ш а х о м. Если же 24. . . . Крf8, то 25. К:h7+ Кре8 26. К:f6+ и выигр.
25. Лg7 : h7+ Крh8 – g8
26. Лh7 – g7+ Крg8 – h8
27. Фg4 – h4+ Крh8 : g7
Наконец-то белые заставили черных взять ладью.
28. Фh4 – h7+ Крg7 – f8
29. Фh7 – h8+ . . .
Черного ферзя все еще нельзя взять из-за мата на c1.
29. . . . Крf8 – е7
30. Фh8 – g7+ Кре7 – е8
Если 30. . . . Крd6, то 31. Ф:f6 и мат следующим ходом; если же 30. . . . Крd8, то 31. Кf7+ и т. д., как случилось в партии.
31. Фg7 – g8+ Кре8 – е7
32. Фg8 – f7+ Кре7 – d8
33. Фf7 – f8+ Фd7 – е8
34. Кg5 – f7+ Крd8 – d7
35. Фf8 – d6 мат.
Партия эта, проведенная 59-летним Стейницем с юношеской свежестью и премированная первым призом за красоту, – замечательный образец его блестящего комбинационного дарования.
