Текст книги "«Первый». Том 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Савич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 16

– Не был ты на настоящей войне. Погоди, да ты никак меня дразнишь или отвлечь пытаешься. Не бери в голову, Апулей. Я свою ошибку переживу, без нервотрёпки в армии не бывает. Армия воспитывает готовность к стрессам. Нам положено уметь отправить молодых ребят на верную смерть, чтобы жили другие молодые ребята. А что ты про точку возрождения говорил?

– Хитро они её здесь устроили, и теперь расплачиваются. Эффект – исключительный. Амазонки едва не поют от радости. Ты бы и в самом деле прогулялся к ним. Получишь заряд оптимизма, да и совет, может быть, дашь им хороший. Да, вот ещё что, предупреди всех своих – трофейное спиртное с сюрпризом, пить нельзя, иначе станут козлами, как это и произошло с красными.

В помещение кланового лидера красных я шёл один – это моя добыча. Часовых у входа я убил двумя ударами. Дверь выбил ударом ноги.

Вот сейчас мы встретимся лицом к лицу. Меня слегка колотит. Все это время пока ПЛАН, осуществлялся пункт за пунктом, я представлял себе это мгновенье.

Но никого нет. Разочарование это или облегчение? Какие-то сложные эмоции меня обуревают. На кровати лежит тело, значит – игрок вышел в реал.

С досады я отрубил ему голову, отправив в точку возрождения. Там он будет среди своих – в тесноте, да не в обиде. Вот вроде бы победил, но осадок в душе неприятный. Не так я себе гибель врага представлял. Но это ещё не последняя наша встреча. Сочтёмся, и в реале тоже.

На столике у кровати я нашёл:

«СКИПЕТР ВЛАДЕЛЬЦА ЗАМКА» Если вы удержите в своём владении этот скипетр в течение семидесяти двух часов, то замок и его территории перейдут в ваше владение. Скипетр нельзя вынести из замка.

Интересно, а что будет, если положить его в Сумку Дракона?

Любопытно, конечно, но пробовать не буду, от греха подальше. Скипетр легко спрятать в куртку, благо размеры его невелики. Вот скипетр императора – это вещь. Он и больше в три раза, и сделан из других материалов. Мой трофейный, даже до скипетра наместника захудалой провинции не дотягивает, но зато носить при себе будет легче.

Гномов я нашёл у входа в хранилища. Это была ещё одна крепость в крепости. Ко мне подошёл седой гном.

– Клановые хранилища захвачены. Какие будут приказы?

– Охраняйте и выделите мне бойца, пусть проводит меня к Горту.

По лабиринту мы блуждали минут двадцать. Горт обнаружился в маленькой комнате со столом и двумя десятками шкафов. Он встал и доложил.

– Потерь нет. Все хранилища под контролем. Первоначальная оценка шокирует меня самого. Для уточнения понадобится время. Какие будут приказы?

– Пошли сотню гномов, через портал, обратно в ущелье. Пусть соберут трофеи и принесут в замок. Всех встречных нужно убивать. По выполнении доложить. Готовь первую партию ценностей к переброске в банк Столицы. Самое ценное я заберу сейчас. Вам удалось открыть все хранилища?

– Пока нет, но все замки и запоры сделаны гномами. Это займёт время, но мы справимся.

– Горт, что произошло? Куда ни зайду – сплошной официоз и субординация. И ты туда же, приказы тебе подавай.

– Это нормально, Апулей. Привыкай. Ты теперь не новичок десятого уровня, а владелец замка, и не просто замка, а самого лучшего. Тебя теперь сам канцлер будет на встречи приглашать, и император аудиенции назначать. Это целый новый мир.

– Так уж и целый мир. Сотня бюрократов и коррупционеров, которые и делят большую часть доходов Империи. В местах, откуда я родом, тоже так все устроено.

– Может быть. Но теперь у тебя есть шанс всё изменить на свой лад.

Такое предложение меня шокировало. Если задуматься – кто именно и что именно мне сейчас предложил, и о каком мире идёт речь?

Я встряхнул головой. Это я обдумаю потом, а сейчас надо сделать всё, чтобы не повторить ошибок моих врагов и не превратить победу в поражение.

– У меня, после смерти прежнего владельца и захвата замка, есть «СКИПЕТР ВЛАДЕЛЬЦА ЗАМКА». Возможно, это поможет для вскрытия хранилищ?

– Вряд ли, оповещения о смене владельца ещё не было. Нужно снять флаг.

– Твоя правда, чуть не забыл. Пойду, займусь этим.

Выбрался я оттуда сам. Карта помогла. Снаружи было почти пусто, кое-где лежали доспехи и оружие убитых врагов. Мимо меня к воротам прошёл отряд Ветеранов, они весело меня приветствовали. Радость победы была на всех лицах, но шёл отряд в боевом порядке – дисциплина у Ветеранов и во время поражений, и во время побед одинакова. Через четверть часа я стоял на верхней смотровой площадке донжона замка.

Неожиданно для меня самого, я выпал из реальности, забыв на несколько минут о войне и о победе. Зрелище, открывшееся мне, захватило полностью. На небе в это время была только одна луна, она, казалось, пристально глядела на замок с почти чистого неба, несколько облачков, висевших вдали над горами, только подчёркивали чистоту и ясность небосвода.

Замок чувствовал этот взгляд с небес и стоял чутко и мирно, весь облитый её светом, этим безмятежным и, в то же время, тихо волнующим душу светом. Это мой замок, мне здесь будет хорошо, мне уже здесь хорошо. Снизу вдруг донёсся крик боли и звон оружия, магия красоты покинула меня. Я посмотрел вверх. На флагштоке реял красный флаг с тремя буквами «ПАП», на часах – полтретьего ночи, ещё есть время.

Можно посмаковать этот миг торжества. Сколько раз в своей жизни я ещё смогу добиться такой победы? А может статься, она единственная будет такая полная и решительная. На душе у меня праздник – мне удалось, я смог. Если я это смог сделать сам, в одиночку, то чего я ещё смогу добиться?

А чего я хочу для себя в будущем? Опять отвлёкся, но ведь не было у меня опыта в жизни, когда я таких побед добивался, меня можно простить. Впрочем, себя любимого все и всегда прощают, вне зависимости от того, есть ли для этого основания.

Но пора заканчивать. Смена флага замка – это символ. Стоп. Не ошибаюсь ли я? Замок по договорам станет моим, но тогда красные будут возрождаться в Столице. Или нет? Сначала нужно всё уточнить, таких нюансов я не знаю.

– Алая, я вернулся. Срочный вопрос, я его упустил, ибо до сих пор он не казался важным. Но в свете того, как здесь устроена точка возрождения, важно знать. Что будет, если я сниму флаг красных и подниму свой? Не будут ли красные возрождаться в Столице?

– Нет, Апулей, то есть при обычной привязке их бы туда перебросило, но они здесь применили то, что в других кланах не практикуют – жёсткая привязка к одному месту без всякой возможности перемен. Думаю, что это для того, чтобы сбежать не мог никто. Вот, опять там завыли, новая партия возродилась. Для меня это музыка, жаль, что большинство из них в реал вышли.

– Это точно?

– Я – лидер клана, хорошего клана, и давно.

– Извини за уточнение, но это стратегически важно сейчас. Ладно, я пойду флаг менять.

Вот я снова на вершине донжона. Всё же слегка потряхивает, время есть, нужно ещё раз всё обдумать и не забыть ещё чего-нибудь важного. А, ерунда! Всё равно сейчас голова не работает от возбуждения.

Наконец-то спустил красный флаг и поднял новый. К символике подобного рода я отношусь спокойно и без предвзятости. Флаг или герб должны быть или традиционными, или просто узнаваемыми.

Создание флага нашего клана я поручил Лизке. Эскиз для него, высунув язык, рисовала мелкая, по просьбе сестры. Перенесли его на ткань в столичном ателье, которое чем-то Лизке понравилось, и вот он реет над замком.

– Знамя победы.

Что на нем изображено, не разберёт никто, даже мелкая уже забыла, что рисовала. Но мне это не важно. Когда я беру в руки детский рисунок, во мне что-то такое происходит. Что-то неуловимое, хорошее и правильное. Вот за это я и буду воевать под этим знаменем.

На площадке донжона вдруг стало светло. Передо мной появились полупрозрачная фигура юной красавицы в белой тунике, она подошла ко мне и возложила серебристый венок мне на голову. Раздался звук трубы, и, почти сразу, исчезла во вспышке света Богиня Победы. Победа!!!

Не знаю, как у других, но у меня самое раннее воспоминание из детства – мячик. Красный с жёлтым. На детской площадке в нашем дворе ко мне подошёл бутуз с толстыми щеками, протянул мячик и сказал.

– На.

Наверное, это неправильно, и первыми в памяти должны остаться мать и отец, но их моё сознание воспринимает как некое любящее и постоянно заботящееся обо мне нечто. Собственно, у ребёнка в раннем возрасте весь мир – это облако вокруг, то, до чего он может рукой дотянуться. Родители были моим миром внутренним, а этот мячик и мальчик, который мне его дал, были миром уже внешним.

Так я познакомился с Сергеем. Тогда дружбой наше знакомство было назвать нельзя, просто мы часто играли вместе, но дружба выросла из этого первого воспоминания. Всю жизнь мы жили рядом, в соседних парадных, учились в одном классе и сидели там тоже рядом.

Ссорились, мирились, учились жить. Всегда рядом, даже в летние каникулы мы были или на нашей даче, или на даче деда Сергея в Пупышево. Трудно описать, что я почувствовал, когда его не стало. Это ненужно и неважно сейчас. Важно то, что я сделал после этого, что долго готовил, и что могу мысленно предъявить. Здесь, на вершине донжона.

– В память о тебе, Серёга. От нас обоих – лови, Прохоров Андрей Павлович!!! И это ещё далеко не всё! Жди, будет продолжение!

Глава 17

В роскошной гостиной возле фонтана со скульптурной группой обнажённых нимф, отлитых из чистого золота, на ступеньке сидел почти седой мужчина лет пятидесяти. Мужчина, что называется – в полном расцвете сил. Во всяком случае, многие представители сильного пола в эти годы предпочитают так о себе думать.

Среднего роста, спортивный и подтянутый, но не перекачанный. Холёная внешность, дорогие часы, уверенные манеры и спокойная властность выдавали в нём хозяина дома. Даже совершенно незнакомый человек, если таковой, паче чаяния, смог бы попасть в этот дом, уверенно определил бы, что это не гость и уж тем более не прислуга. Аура силы, денег, могущества незримо, но ощутимо окружала его.

По лицу и слегка заторможенным движениям можно было предположить, что он пьян, но способен держать себя в руках.

Прохоров Андрей Павлович.

Уже много лет назад его девятилетний сын сложил из первых букв его имени нечто вроде анаграммы –

П рохоров

А ндрей

Па влович.

Счастливый ребёнок прибежал с рисунком к отцу. Это листок сейчас, через столько времени, и держал в руках мужчина. Папа и по природе своей, и по жизни сентиментальным не был никогда, даже в детстве. Очень рано он пришёл к выводу, что в жизни можно добиться чего-то только силой и смелостью.

Кровью и потом – своими и чужими, он проложил себе дорогу от обыденности и прозябания к богатству и власти. Но этот листок чем-то задел, зацепил за что-то, что ещё осталось в нем нетронутым где-то в глубине души. Эти каракули сына он сохранил и всегда носил с собой, как некий амулет удачи.

Возможно, дело было в том, что настоящее везение и большие деньги начали идти в руки Андрея Павловича именно в то время, когда после очередной отсидки он решил найти брошенную жену и сына и взял их под опеку.

– Как всё это могло произойти? Где я ошибся? Кто меня предал? Почему я в таком состоянии, ведь пил, в основном, в игре?

Всего час назад всё было великолепно. Победа была в руках, и её уже начали праздновать. Игра приносила большое удовольствие и огромные доходы. В реальной жизни все складывалось ещё лучше. Огромный, широко разветвлённый, бизнес процветал. Этот новогодний праздник должен был стать вершиной всего жизненного пути. Ведь удалось приурочить к этому дню столько важных событий и договориться со всеми, кто занимал значительное место в планах на будущее. Пик карьеры, такие планы на сына, всё получилось, всё удалось. Никто не посмел встать на дороге к славе и власти.

Так было всего час назад. Он уже праздновал победу и даже приложился к рюмке, поданной одним из капитанов армии. Его Красной Армии. В этот момент к нему подошёл, только что вошедший в игру, его бухгалтер и доверенное лицо – Абрамчик.

Уже по выражению его лица Прохоров догадался о катастрофе в реале. Ничего никому не говоря, он вышел из игры. В особняке было тихо. Подозрительно тихо для Нового Года. Никого не встретив, хотя дом должен был быть полон гостей, он вошёл в комнату секьюрити. На огромных экранах были видны все помещения дома и парка. Абсолютно все. Безопасность и стыдливость не уживаются месте – всегда говорил он, когда жена отказывалась раздеваться под прицелом камер наблюдения.

За столом дежурного охранника сидел его сын, в руке у него был пистолет. Голова сына лежала на столе, и вокруг расплывалось пятно крови.

Ничего худшего произойти не могло. Он потерял то, ради чего жил – передать всё сыну. Чистые активы без крови и грязи. Продолжить династию. Павел должен был стать ведущим бизнесменом и очень влиятельным человеком. Был план сделать его президентом страны. И вот. Сын мёртв.

– Все спрятались, зная, что крови я теперь пролью море, – подумал он. Не найдя помощников, он включил повтор того, что в последние минуты жизни смотрел его сын.

Запись началась час назад. Все в доме хлопотали, готовя сказочный праздник. В разных направлениях прислуга носила то одно, то другое. Странно, эту ледяную статую я не заказывал, что это? Ерунда в голову лезет. Что же случилось? Все шло по плану, вот стали появляться гости и первые из игроков, они в игре успели набраться спиртным, раньше всех отмечая победу над Ветеранами и лесбиянками.

Покачиваясь и в реале, они бродили по дому. Его главный помощник по подвалу Кат, видимо, решил по-своему поздравить мясо, как он называл заключённых и подопытных в подвале. Кат открыл кодовые замки и спустился вниз, по пьяни позабыв закрыть дверь. Спустившись вниз, он включил запись своих и ПАПиных лучших произведений, в области пыток и расчленений, и переключил изображение на мониторы, которые могли видеть подопытные.

Выйдя в коридор, в который выходили решётки камер, он сообщил заключённым о том, что всех их ждёт к концу праздника. ПАПа и правда любил развлечься после вечеринок и добавить адреналина в кровь. После чего, Кат упал на пол и уснул.

В это время открытую дверь обнаружила невеста. Женское любопытство побеждает всё. Сказку про Синюю бороду Светлана давно забыла и спустилась вниз. Эти кадры Андрей Павлович смотрел, плотно сжав губы. Сначала она не могла поверить своим глазам, потом пыталась открыть решётки и выпустить всех, несколько раз её вырвало. Рохля – недовольно подумал ПАПа.

Довольно долго она, замерев, смотрела записи пыток и убийств, в которых главным палачом был отец её жениха. Бедняжку тошнило, но для рвоты в желудке уже ничего не было. Шатаясь как пьяная, она вышла наверх. Через две минуты она, как была в вечернем платье, села за руль подаренного ей Порше. Машина вылетела со стоянки с визгом резины, задев дверцей стену. Андрей Павлович облокотился на стол.

Дальше ему было всё понятно. Его сын, его надежда, его всё – пришёл в эту комнату и просмотрел запись. Вернувшись из игры он, как и все, был не в себе, перебрал, как почти все члены клана, и, поняв, что школьную любовь ему не вернуть, пустил себе пулю в висок.

Для подтверждения этой гипотезы ему пришлось посмотреть и запись с камеры, следящей за охраной в этой комнате. Видеть, как сын убивает себя, было тяжело даже ему, олигарху, пустившему море крови, в погоне за властью и деньгами. Ещё через час к нему всё же рискнул подойти Абрамчик. В его сообщение, и так потрясённый, Андрей Павлович сначала не поверил.

Победа над Ветеранами, которых он считал главными противниками, обернулась полным поражением. Замок взят врагом. Из зала возрождения никого не выпускают Амазонки, и там, без шансов выбраться, собрался весь его клан. Игроки гибнут раз за разом от тесноты, недостатка воздуха и ран, которые наносят друг другу в попытке выбраться из ловушки.

Даже те, кто вышли из игры, считаются оставившими тела в опасности и тоже проходят перерождения с потерей уровней. Скоро они все, и сам глава клана, станут новичками десятого уровня и возродятся у яслей, в которых начинали игру. Эта новость уже утром будет известна всему игровому сообществу Терры. Все его враги и друзья, а большинство является и тем, и другим одновременно, все они поймут масштаб его потерь.

Если замок не вернуть срочно, то ему придётся рассчитываться за взятые на хранение вещи и оплачивать долги по ставкам на свою победу в этой войне. Будучи совершенно уверенным в окончательной победе, он поставил все свои свободные средства, и даже взял в долг, под залог акций всех своих предприятий, миллиарды долларов. Сам замок и то, что там хранилось, стоили ещё дороже. Там же хранились самые ценные материалы, вещи, оружие.

Стоимость всего этого ему была известна. Это разорение. Слишком много он вложил в дело. Прибыли в игре были колоссальными, а для запланированной замены нынешнего президента своим сыном денег было бы нужно очень много. И он рискнул. И всё получилось. Но…

– Как все это могло произойти? Где я ошибся? Кто меня предал?

Постепенно он приходил в себя. Надо действовать, всё ещё можно исправить. Надо мстить. Это переходное состояние, ещё никто о случившемся не знает. Можно и нужно надавить на критические точки и вернуть всё в нормальное русло.

Беда пришла из игры. Всё, что произошло в его особняке, было цепью случайностей. Этого никто не планировал. Ката и эту сучку он порежет позже. Надо понять – кто виноват в его поражении. В игру войти невозможно. То есть можно, но для того лишь, чтобы мучительно умирать раз за разом.

В игре у него уже нет ничего и никого. Только сомнительные друзья и тайные враги, которых друг от друга не отличить. А теперь ещё и огромные долги. Долги перед игроками и перед кланами. Но это ещё ничего, для их погашения есть время. А вот долг перед Гильдией букмекеров огромен.

Ещё час назад это вложение было едва ли не лучшим за всю жизнь. Блестящая операция на ставках, когда все уже решили, что Ветераны побеждают. В этот момент были поставлены все свободные и заёмные деньги, какие только удалось достать. Коэффициент в среднем составил семь с половиной. Прибыль ожидалась более пятнадцати миллиардов. В один миг выигрыш превратился в долг.

Оплатить его нечем, и должник вынужден будет попасть на каторгу. За такой долг срок будет большим. А значит, ему в игру входить нельзя. Иначе – либо бить киркой руду лет десять, либо полный запрет на участие в игре. Теперь можно действовать только через третьих лиц.

Эта мысль как обухом его ударила по сознанию. Всё, что он так там любил, что так долго строил. Над чем думал месяцами и куда вложил всего себя и все свои и чужие деньги.

Это всё потеряно. У него скоро будет десять тысяч нубов, без денег, без оружия, без всего. А главное – он лишился своего Замка. Того самого замка, который невозможно взять, защита которого продумана до мелочей. Замок ПАПа любил почти так же, как покойного сына. Месяцами он обдумывал, что ещё можно сделать для увеличения прибылей, как ещё повысить влияние клана. Делать дела в игре ему стало нравиться больше, чем в реальной жизни. Игра затянула его, он стал там почти счастлив. И вот, за несколько часов всё закончилось.

Надо взять себя в руки, пока не разбежались оставшиеся у него люди. И пугать их сейчас нельзя, накажет он многих, но не сейчас. Слишком он сам стал за эту ночь слабым и зависимым.

Андрей Павлович встал и прошёл в свой кабинет, включил громкую связь и приказал всем из ближнего круга собраться в его кабинете немедленно. Говорить он старался ровным спокойным тоном, чтобы не сеять панику. Но людей, знающих его давно, это испугало ещё больше. Через пять минут все собрались.

– Все знают, что произошло. Мне нужно понять – как это стало возможным. Выскажутся все. Абрамчик, начни ты.

– Одна из основных причин, как мне кажется, кроется в странном эффекте от спиртного, что все приняли в игре после известия о победе, отмены сухого закона и по случаю Нового года.

Что-то с этими напитками было не так. Слишком сильно они пьянили. Многие не могли стоять на ногах, сопротивляться же врагу серьёзно не получилось ни у кого. Даже ворота были открыты настежь. Все вышли пускать фейерверки. Возможно, что замок взяли случайно. Какой-нибудь клан после разгрома спрятался в лесу, выслали разведку и увидели пьяных до бесчувствия наших. Вошли без боя через открытые ворота. Это так, версия для размышлений.

Сюда привезли кладовщика съестных припасов – Толика, я распорядился взять его тёплым в квартире. Он за дверью. Можно позвать, – все в комнате вздохнули с облегчением. Абрамчик, как всегда, извернулся ужом и нашёл выход. Козел отпущения найден, на него надо свалить всю вину. Толик так и так покойник, а остальные ещё могут отделаться малой кровью.

Ввели Толика. Что произошло, ему не сообщили, и он стоял перед шефом, ещё не догадываясь о возможной близкой смерти.

– Говори.

ПАПа смог от ярости прохрипеть только это. Толик стоял у стола, глупо моргая, праздник он отметил хорошо и сейчас соображал плохо.

– Я, конечно, готов рассказать всё, что знаю. Но о чём говорить-то?

– Расскажи о последней партии спиртного, которую ты закупил для Нового года.

Абрамчик твёрдо решил слить Толика и сейчас был занят тем, чтобы это дело прошло без сучка и задоринки. Смерть, которую он отчётливо видел в глазах шефа, была рядом, близко, как никогда раньше. Все остальные смотрели на Толика, осуждая его заранее.

– Последняя партия?

Толик явно не понимал, из-за чего его вытащили из постели, напугав до полусмерти его подружку.

– Мы получили её недели две назад. Деньги я заплатил. По отчётам всё проходит, как обычно. Поставщики тоже не менялись. Они всё это поставляли и до моего прихода в клан. А что случилось-то?

После этого вопроса в кабинете повисла тишина, рассказывать о катастрофе, с риском получить пулю никто не жаждал.

– Ты ведь должен был проверить качество товара, так как отвечаешь за него.

Абрамчик наводил шефа на Толика, как пистолет на кролика.

– Ничего подобного.

До живого трупа стало доходить, что дело серьёзное и что его хотят подставить. Жить ему захотелось как никогда раньше.

– Ничего подобного. Моё дело – проверить документы и оплатить товар. Это всё в норме, я ручаюсь, а за качество отвечает поставщик. Внешний вид бочек я осмотрел, хоть и не должен был. А пить мне спиртное в игре вы, Андрей Павлович, сами запретили строго настрого, когда я, в первое время, все товары пробовал.

После чего тогда в бумаги и вкралась маленькая неточность. Товар я принял, работу грузчиков проследил. Бочки в кладовые закатили. Стража у дверей встала. Что я ещё должен был сделать? Меченый, подтверди, ты же возле водки тогда вился, пока я склад не опечатал. Вот – он кивает. Всё я правильно сделал. Это обычная процедура, не первый год я так делаю. Что случилось-то?

Протрезвевший Толик осторожно и грамотно уходил из-под удара. Даже не зная сути дела, он почти отвёл беду от себя. Абрамчик недовольно хмыкнул и стал срочно думать, на кого ещё перевести стрелки. Неудача в этом деле могла стоить ему жизни.

– Кто-то отравил вино, – мрачно сказал хозяин, – если не ты, то кто?

– Не может быть, – Толик побледнел и затрясся, – да я бы никогда. Невероятно. Во дворе все бочки были на виду от повозок до дверей кладовых. Никто не мог что-либо сделать. Это точно. Наших там вокруг много было. Меченый, опять же. Двери до Нового года открывать запретил Абрамчик. Сухой закон будь он… Подкоп туда не сделать – скала сплошная, а долбить – было бы слышно страже. Да и когда доставали, то заметили бы. Может магия какая, так в этом я полный ноль.

– Поставщики, – сквозь зубы проговорил шеф, ему уже было понятно, что Толик ни при чём. Замочить его будет можно и даже, вероятно, нужно, но это для острастки, чтобы остальные не расслаблялись. Кто же виноват?

– Поставщики – все НПС. Мы с ними все эти годы торгуем. Да и не могут они, программы же. Вряд ли. Единственно, что может быть, так это то, что караван долго через Чернолесье идёт и стоянки в лесу делает. Может быть, там кто-то провернул гадость какую-нибудь. Я могу к ним смотаться и расспросить, не было ли чего в дороге необычного. Они меня знают, я для них ценный клиент, если что вспомнят, то обязательно расскажут. Прямо сейчас и смотаюсь, у меня и свиток телепорта есть.