Текст книги "Питер (СИ)"

Автор книги: Михаил Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

и был готов ударить по приближающейся опасности. Выстрель, еще один, еще. Даня

продолжал методично нажимать на курок, даже когда понимал, что патронов больше нет.

Все вокруг снова покрылось пленкой, он снова ничего не слышал, боль от сломанной ноги

снова побеждала все его чувства. Как будто батарейка, которую ему поменяли секунда назад

снова села. Даня снова погрузился в непонятное состояние, в котором был когда выбирался

из тоннеля, только на этот раз он точно осознавал, что это не сон и что он не очнется где-

нибудь в другом месте. Он изо всех сил пытался не потерять сознание, но понимал, что

62

автомат давно уже не в его рука, а на земле, да и сам он валяется рядом с ним и наблюдает, как

урки медленно приближаются к нему.

– Не может быть, не уж то вот так вот и закончиться моя жизнь, а как же …………… , – его

мысль прервалась так как он понимал что еще секунда и он потеряет сознание, но именно в

эту секунду он увидел как несколько урков повалились на землю замертво, а тот который

приближался к Дане получил небольшим топором удар прямо в голову. Все, сил больше не

было, он видел как какой то силуэт подходит к урку забирая топор, а пару других

приближаются к нему.

– Надеюсь все-таки это не конец, – последнее, о чем подумал Данила. Наступила

кромешная темнота.

Темнота, такая бескрайняя и безграничная. Кругом одна темнота. Кажется такая

бесконечная, не имеющая границ и пугающая с одной стороны и тихая, спокойная, согревающая с другой. Кажется, она окутывает тебя с ног до головы, и ты погружаешься в

нее с таким наслаждением, упоением, трепетом и тебе не хочется никуда бежать, и даже не

бежать вовсе, а просто двигаться. Она тебя обнимает и согревает, заставляя чувствовать тебя

спокойствие и умиротворение.

– Все будет хорошо, – произносил голос сквозь гладь темноты, голос который был на

столько ласков и нежен что отвергнуть его просто было не возможно, а хотелось просто

слушать. И снова темнота, такая бескрайняя и бесконечная.

63

7

– Однажды ошибясь при выборе дороги. Они упрямо шли, глядя

на свой компас. И был их труд велик, шаги их были строги. Но

уводил их прочь от цели каждый час!

В. Брюсов

Встреча

– Человек это вирус, который все свое время плодился

и размножался, поглощая и уничтожая все, что ему

вздумается на своем пути. Он без ответственно и

халатно относился к тому, что ему даровал бог и

природа и без всякой благодарности принимал это.

Большинство людей ни разу за свою жизнь не

задумывались, на сколько, они портят ту землю, на

которой живут и как бы они могли помочь ей и

отблагодарить ее. За это человечество и поплатилось

тем, что сейчас происходит на земле. Природа просто

проводит чистку избавляясь от не нужного хлама, который представляет из себя человечество.

Но большинство не должно отвечать за меньшинство.

Не смотря на свою врожденную агрессию и манию

поглощения,

даже

в

человечестве

есть

такие

индивидуумы, которые готовы всю свою жизнь

бороться с мнением большинства. Даже один человек

может повлиять на большинство. Даже один человек

может спасти всех. Только от одного человека может

зависеть весь человеческий род, один человек способен

64

изменить мир, один человек способен повлиять на большинство. Один, один, один.

Данила этим одним можешь оказаться ты.

Данила резко открыл глаза, весь его лоб был покрыт потом, все его тело колотило, голова шла кругом, он не понимал, что произошло, где он, в глазах все было мутно.

Неожиданно перед ним появился силуэт, и он автоматически, попытался

оттолкнуть его даже не задавая вопросов. Но через секунду появился второй силуэт

и он почувствовал, как его прижали к чему-то мягкому и что у него нету сил

сопротивляться и только сейчас как будто из далека он слышал.

– Даня успокойся ты в безопасности, – голос был настойчив но спокоен, – Даня

это Николай Петрович все хорошо, ты главное успокойся.

– Почему я должен вам верить, – толи от не способности контролировать голос то

ли от страха и волнения прокричал Даня, – почему я ничего не вижу и так плохо

слышу.

– Даня сейчас, главное не двигайся, я вколю тебе препарат и твои органы чувств

прийдут в норму.

Данила не верил этим людям, но сил сопротивляться не было и он, просто

смирился.

Человек подошел к нему и сделал укол.

– Видишь, бояться было нечего, – с явным удовлетворением и спокойствием в

голосе произнес человек.

Через пару секунд силуэты перед его глазами преобразовались в нормальные

очертания людей, одним из которых был Николай Петрович, главный врач

Коломны и один из самых уважаемых и умных ее жителей.

– Можете быть свободны, – произнес он двум людям которые в этот момент

держали Даню, – ну как ты, органы чувств пришли в норму, – произнес Николай

Петрович и достав фонарь начал проверять глаза у дани.

– Да вроде, – моргая после того как проф проверил у него глаза сказал Даня, – что

произошло.

65

– Да! Нормально тебя ударили, ладно тебе надо спать, – произнес настойчиво

Николай Петрович.

– Как спать? Что произошло с Коломной? Кто напал на нас? Мне надо

уууууууууууузззззннннннннать, – его язык начал заплетаться и в конечном итоге

Даня просто потерял сознание.

– Бедный ребенок, – произнес с волнением и грустью Николай Петрович, – сколько

на тебя навалилось всего за несколько дней и ведь это только половина того что ты

знаешь.

Взгляд Николая Петровича упал на дверь, в которой стояло несколько человек в

форме в эмблемой Коломны на рукаве. Взгляд людей был прикован к молодому

человеку, который в пыту волнения даже не заметил что к нему приковано такое

внимание. Один из людей подошел к приближающемуся профессору и с

настойчивостью спросил.

– Ну как, когда его можно будет его допросить.

Голос был суров и строг и явно не доволен тем, что Данила потерял сознание.

Человек стоял и ждал ответа от профессора, который явно не стремился к

объясняться. Он спокойно сделал несколько шагов в сторону от высокорослого

человека в военной форме и спокойно и ровно произнес.

– Я же говорил, что он слаб и что ему нужно время, для того чтобы прийти в себя, еще прошло слишком мало времени. Он пережил очень многое за столь короткий

период. И меня беспокоит ……

– Меня это не интересует, он нам нужен через два дня, – отрезав на половине мысли

профессора, произнес резко человек, – в противном случае.

Человек в форме не договорил и погрузившись в раздумья, которые были не

понятны обычному человеку, покинул помещение. Следом за рослым человеком в

форме помещение покинули и все остальные.

К профессору подошла медсестра, которая помогала держать Данилу, когда он

проснулся и тихим голосом спросила.

– А нам ничего не будет, за то, что мы сделали.

66

– А что, разве мы что-то сделали, – как будто не понимая, ответил профессор, – мы

только дали выспаться и набраться сил, одному молодому человеку. А так как его

организм очень устал, мы ему немного помогли.

– А они не расценят это как подлог.

– Они вообще этого не узнают. Не потому что не хотят, а потому-что их далекий ум

не способен на это, – с какой-то издевкой, произнес Николай Петрович, – вы

Лидочка не беспокойтесь, идите у вас еще много пациентов. Да и у меня после этой

ужасной ночи работы прибавилось.

Профессор подошел к Дане, положил руку на плече и тихо произнес.

– Да, кто бы мог знать, что один молодой паренек может заинтересовать стольких

людей. Один.

Это слово как будто отразилось эхом по всему организму Дани. Он конечно же не

слышал всего, что происходило сейчас в помещении, но это слово многократно

усилилось и повторялось, а голос постоянно повторял его.

– Одни, один, один, один. Ты один можешь изменить мир. Один человек способен

на многое. Один, один, один.

Даня снова резко открыл глаза, но в отличии от прошлого раза его не трясло и

чувствовал он себя вполне не плохо. Ему казалось, что он проспал наверное дня два, он чувствовал, что он полон сил и та усталость, которая просто переполняла его

организм буквально………..

–А когда же это произошло, – тихо произнес он, пытаясь понять сколько он здесь

лежит.

Он понимал, что скорей всего он лежит в медицинском центре Коломны, так как

его обследовал Николай Петрович. Что скорей всего нападение, которое

произошло на днях, отбили, так как паники в мед центре он не слышал.

Соответственно пожар тоже удалось локализовать, как и решить проблему с ЭМИ, так как электричество в мед центре есть, да и тревоги было не слышно. Но

остается массу вопросов, на которые Даню распирало найти ответы, один из

которых почему он лежит в одиночной палате и где хоть кто-то. Как только эта

67

мысль пробежала в голове у Данилы, дверь в палату открылась на мгновение и в нее

вошел, Николай Петрович.

Николай Петрович был одним из самых уважаемых людей и наверное самым

умным, человеком которого знал Даня. Профессор молча вошел, взял стул, который стоял в нескольких метрах, поставил его прямо перед кроватей Дани и сев

на него, посмотрел ему прямо в глаза.

В палате стояла полнейшая тишина. Даня послушно молчал, даже не пытаясь что-

либо сказать. Не потому, что у него мгновенно пропали все вопросы, нет. Просто

он слишком уважал человека, который перед ним сидит и не осмеливался, хоть

что-то спросить первым. Молчание уже перешло какую-то временную границу, которое их разделяло. Ведь после него, можно было сразу понять, что явно что-то

произошло. Но не смотря на все это Данила не произнес не звука.

– Как твое самочувствие? – Разредив воздух, спокойным тоном произнес Николай

Петрович. Так как в воздухе уже чувствовалось напряжение, которое копилось и

если бы кто-то не снял его, то оно явно давило бы на людей, которые находились в

палате.

– Профессор. Можно задать один вопрос. – Спокойно без всякого напряжения

спросил Даня. Он сам не понимал, зачем он это решил сделать, ведь наверняка

Николай Петрович собирался ему что-то сказать, что-то важное, то, что Даниле

необходимо знать. Но не смог остановить себя, как будто им управлял кто-то, как

будто внутри него что-то поменялось. И теперь он, это не он. Нет, Даня понимал, что он, тот кто он есть просто внутри него после минувших событий, что-то

поменялось, он как будто повзрослел и воспринимал все события как то по-

другому, ни как раньше.

– Да, конечно, – профессор как будто вздохнул с облегчением, на его лице ничего не

изменилось, ни моргнул глаз, ни дернулось веко, нет, ничего такого. Да и

профессор, по мнению большинства, был личностью которая умела держать все

эмоции глубоко внутри себя и выпускала из очень редко и это был не тот случай.

Но, все равно, Дане казалось, что профессор рад тому, что он проявил небольшую

смелость и задал вопрос, – да, что тебя интересует.

68

– Я хотел спросить, плохо, что мне уже какой месяц не сняться сны, – Даня видел, что даже спокойный и сдержанный Николай Петрович был слегка обескуражен

таким вопросом, так как он наверняка ожидал какого ни будь провокационного и

интригующего вопроса, но все равно не подал виду.

– Само понятие сна, это очень сложная и запутанная тема и если учесть, что та био

среда в которой нынче обитает человек, плюс то изменение экологии, радиац…., -

Николай Петрович наверное мог бы затянуть целую тираду касательно того

вопроса, который задал Данила но видимо вспомнил что у него было куда более

важные вопросы к нему и поэтому решил ответить проще, – Даня ты пойми в тех

условиях что мы живем то что ты не видишь сны это самое без вредное что может

произойти с тобой, тем более что у тебя куда более …….

Профессор встал и обошел кровать, на которой лежал Даня. Данила так же не

отрываясь смотрел на Николая Петровича, как и в ту минуту когда он только

вошел в палату и впитывал каждый звук который исходил из его уст. Профессор

подошел к Дане присел на край кровати и взглянув в его глаза со страхом в голосе

тихо произнес.

– Даня, ты знаешь я хочу тебе помочь, но мне нужно чтобы ты ответил сейчас мне

чистую правду, если ты мне соврешь я не смогу тебе помочь.

Данилино спокойствие, которое наполняло его еще секунду назад, улетучилось. Он

не знал, что его профессор сейчас спросит, но страх и беспокойство потихоньку

перебарывали все остальные чувства и брали главенство над его решимостью и

спокойствием. И в конце концов он не выдержал и не дожидаясь вопроса перебил

профессора.

– Что такое случилось, что-то с Захаром или …….., – мысли в голове у Дани путались

и он не мог собраться, один вопрос лез вперед другого и в его голове творилась

каша и если бы не настойчивый голос профессора то Даня сам себя бы довел до

обморока.

– Даня, слушай меня и только меня.

Даня быстро пришел в себя и собрался. Он понимал, что профессор, который всю

жизнь оберегал его и который был одним из лучших товарищей его отчима, не

69

причинит ему вред и раз он говорит, что нужно его послушать значит это очень

важно. Он собрался, постарался отбросить все свои чувства и молча, со всем

вниманием посмотрел на профессора.

Таким Дана еще не видел профессора, на его лице читался страх и озабоченность.

Обычно спокойный и сдержанный ко всему человек, который сохранял

спокойствие в самых стрессовых и нервных ситуациях, на его глазах превратился

из его кумира в обычного пожилого старика, который очень был чем то

обеспокоен. Он еще раз приблизился к Дани и тихим дрожащим голосом произнес.

– Даня, мне очень нужно знать, – его голос был не четким и дрожащим и явно

выдавал беспокойство, – Даня, ты участвовал в саботаже.

На мгновение Данила застыл и погрузился в прострацию. Он молча сидел и

вспоминал вчерашний день, когда они с Петром Алексеевичем пытались спасти

Коломну включив механическую подачу воды, но при этом на время отрубив

электричество во всей Коломне и вспомнил его слова которые не замечая начал

бормотать в слух:

– ……… против приказа решили отключить всю электронику, чтобы потом врубить

механическую систему пожаротушения, против приказа, приказа, приказа …., – это

слово разносилось в голове у Дани как звон, который разноситься после удара

колокола. Даня не знал чьего приказа, какого приказа, что он запрещал, на тот

момент он знал только одно, что если он не сделает, то что его попросили, то

Коломна погибнет. Но только сейчас его окутал страх, который пробирал его до

самых костей, страх который окутывал его и заставлял паниковать и бояться.

Только сейчас Даня понял почему он лежит один в палате, почему еще никто к

нему не пришел и почему в глазах Николая Петровича читалось такое

беспокойство и страх.

– Даня ответь мне, какой приказ, ответь ты участвовал во взрывах громоотводов, -

уже не тихо с явным беспокойством начал говорить профессор.

– Какие громоотводы, когда они взорвались мы с Серафим Александровичем были

в учебном центре.

70

Взгляд Николай Петровича упал на пол, он явно ожидал ни этого ответа и после

минутного молчания произнес.

– Серафим Александрович, Петр Алексеевич и твой отчим, так же как и ты под

арестом. Вас собираются судить.

– Судить, за что, мы же ничего не сделали.

– Сделали или нет это собственно уже не так важно.

– Как не важно, мы же пытались помочь и как я понимаю не без успешно.

– Дело сейчас не в этом. Даня ты попал между молотом и наковальней. Военные

сейчас пытаются захватить власть в Коломне и им нужна только причина для этого

и то, что вы сделали, им вполне хватит. А чтобы спасти Коломну нужно публично

показать, что мы способны к действиям.

– Так что же делать?

Николай Петрович встал и молча начал ходить по палате. Даня знал, что в данный

момент лучше его не трогать, так как он обдумывал все то, что он сказал ему.

Данила понимал, что ему грозит, если его признают в том, что он участвовал в

саботаже Коломны. Самое страшное, что может представить любой житель пяти

поселений, это изгнание.

Изгнание это когда жителя одного из поселений выгоняли за пределы поселения

при этом на лбу выжигали “ изгнанник” . Это делали для того чтобы не одно из

поселений не принимало этих людей и человеку приходилось выживать одному, что можно было воспринимать как смертную казнь.

Даня с ужасом в гласах нервно смотрел как профессор молча ходил по палате, при

этом не говоря ни слова. В данную секунду он представлял как его признают

виновным и думал, что страшнее, смерть за границами его родного дома, после

того как он спас его или как ему будут выжигать на лбу надпись. И только сейчас, он подумал о его отчиме, который вырастил его как родной отец, о его

инструкторе, который обучал его всему что он знает, о Егоре который может

остаться без отца и сам того на замечая громко и с возмущением произнес: – А их то, за что. Они же ничего не сделали.

71

Профессор молча посмотрел на Даню и подошел к нему. Он положил руку ему

прямо на голову и спокойно поглаживал успокаивая его. Он делал вид, что ничего

не видел, но Даня понимал что профессор просто решил не обращать на это

внимания. Даня, просто сам того не замечая плакал и просто не мог остановиться

постоянно повторяя:

– За что, за что.

Даня понимал, что то, что он плачет ничего не изменит, но не мог пересилить эти

чувства. Просто он вспомнил все события, которые произошли с ним за несколько

дней и как будто за одну секунду они разом эмоционально вылились прямо на него.

Он уже не мог себя контролировать и понимал, что профессор уже не стоит рядом, но все продолжал плакать. Вместе со всем этих к нему вернулась и усталость, которая поглотила его и он уже не представлял где он и что с ним. Даня забыл про

то, что его должны судить, про то, что он спас Коломну, про то, что его близкие

под арестом. Он не заметил как профессор снова вернулся и подошел к нему, как

он сделал укол и как он тихо заснул.

Когда Данила раскрыл глаза профессор уже был радом с ним и разговаривал с

каким-то человеком. Он не слышал о чем они говорили и даже не рассмотрел того

человека, он только успел заметит нашивку на плече. Эта нашивка представляла из

себя два крюка на черном фоне.

– Кто это был, – заспанным голосом произнес Даня, – я думал к арестантам никого

не пускают, а тут вы и этот человек.

– Этого человека везде пускают, – как-то безразлично произнес проф и

улыбнувшись продолжил, – но речь сейчас не о нем. Как ты себя чувствуешь?

– Знаете совсем не плохо, – как то бодро произнес он, – а что вчера произошло со

мной?

– Ничего особенного, у тебя был легкий стресс и расстройство. Но если учесть, то, сколько ты пережил всего за пару дней. Да и мы все, это вполне нормально, но зато

сейчас ты должен чувствовать себя хотя бы отдохнувшим.

– Ну можно сказать и так, – с сарказмом произнес Данила, – если учесть что мне

предстоит.

72

– Это да, но ты не плохо держишься. Тем более у меня есть две новости. Первая, дошли сведения касательно позавчерашнего нападения. Они конечно не

утешительные, но все таки. После нападения урков, кто-то взорвал громоотводы.

И главные подозреваемые были вы, но мне сказали, что за два дня до этого нашли

трех людей. Они были без сознания, но живые.

– Кто нашел? Где нашли? Да и какое они имеют отношение ко всему?

– Это в принципе не важно, – но после того как профессор увидел взгляд Дани, решил все таки сказать, – это были военные с караваном они шли от Автово и

обнаружили при подходе к Коломне трех людей.

– И как это нам поможет, – не сдержавшись произнес Даня.

– Терпение молодой человек, терпение, – ставя на место Даню произнес Николай

Петрович, – ситуация в том что сейчас двух людей нету в мед центре, а один был

обнаружен у громоотвода.

– И вы предполагаете что это они взорвали его.

– Нет, без фактов я ничего не предполагаю но это, аргумент, который может дать

вам шанс. Тем более что времени у нас нет. И это новость два. Сегодня вечером

будет суд.

73

8

– Люди – хозяева своей судьбы.

Вильям Шекспир

Данила пытался успокоиться и отдохнуть, но мысли

Суд

постоянно крутились в голове и не давали ему покоя. Он

понимал, что легче ему от этого не будет, но все равно

заснуть, как советовал профессор, не получалось. Даня

прокручивал два прошедших дня снова и снова. И каждый

раз в его голове мелькала мысль а что если. А что ели бы он

не пошел помогать тушить пожар. А что если бы он не

выбрался из учебного центра. А что если бы он убил Егора

приняв его за убийцу. А что если бы? А что если бы? А что

если бы?

Эти слова снова и снова крутились у него в голове, повторяясь как заколдованные. Они просто в бились ему в

голову и как бы он не старался ему не удавалось отвлечься и

успокоиться. Как бы он не старался подумать о чем-нибудь

другом каждый раз его мысли возвращались к одному и тому

же. А что если бы?

Дане просто стало не выносимо находиться в палате в

которой он лежал. Он поднялся с кровати и начал ходить по

ней из стороны в сторону отсчитывая сколько шагов он

совершил. Эти действия он проделывал не для каких то

расчетов просто таким образом он пытался отвлечься.

– Сорок шесть, сорок семь, – монотонно произносил в слух

Даня, таким образом чтобы сам слышал свой голос, сорок

восемь,

сорок

девять,

–

продолжал

он,

–

пятььььььдддддесяяяяяттттттт, – его голос протяжно начал

растягивать цифру как будто он забыл что идет дальше.

74

На самом деле Данин взгляд упал на стену. Он предполагал, что находиться не в мед

центре, так как в палате, в которой он лежал не было окон. В смысле не было

зацементированных окон. Так как во всех помещениях кроме линзы окна были

зацементированы, по причине безопасности. А в этом помещении они отсутствовали в

принципе. Его взгляд упал на пятно, которое он увидел на стене. Он медленно подошел к

стене и начал его рассматривать. Сам факт того что он начал приглядываться к таким вещам

в такой момент, раньше бы его обеспокоил и он сразу же попытался бы переключить свое

внимание, но сейчас он пытался отвлечься любыми способами и именно поэтому давал его

любопытству волю.

Даня аккуратно рассматривал пятно, его оттенок был довольно темным.

– Это явно не краска, – пробормотал он и потер пятно пальцем, небольшие частички

остались на пальце, – и не масло, – продолжал бормотать он, после чего растер неизвестное

вещество, поднес к носу и слегка понюхал.

Зрачки Даниных глаз резко раскрылись. Как будто хищник, который преследует добычу

уже не один час, наконец настигает ее и впиваясь в ее тело ощущает вкус крови.

– Кровь, это кровь.

В голове у Дани сразу же начали мелькать мысли, о которых он так старался не думать.

– Так если кровь, это ничего не означает, – он спокойно подошел к своей кровати и подняв

матрац посмотрел на края кровати. Его страшные мысли все больше поглощали здравый

смысл. На краях кровати были специальные затворы, для того чтобы привязывать человека

который находиться на ней. Его кровь все больше начинала приливать к голове тем самым

думать становилось все труднее. Уже не с таким железным спокойствием Данила подошел к

железной двери, которая раньше не попадала в его обзор и посмотрел на нее. Он глядел на

тяжелую железную дверь и с ужасом понимал, что он точно не в мед центре, так как дверь

которая была перед ним была очень массивна и тяжела. В медицинских палатах таких дверей

не было просто потому что в этом не было необходимости, да и и отдельных палат там тоже

не было, только сейчас об этом подумал Даня. Это означало только одно он находился в

закрытом военном секторе и соответственно все близкие ему люди тоже находились тоже

здесь.

Кровь все больше приливала к голове, на столько что у Дани начинались головокружения, но не смотря не на что, мысли не покидали его. Он представлял, что только могли творить

военные, для того чтобы все они признались в саботаже, которого просто напросто не было.

Даня просто начал метаться из стороны в сторону. Если бы кто-нибудь в данную секунду

наблюдал за ним, то он точно бы прял Данилу за белку, которая прыгала из стороны в

сторону и металась по клетке, в которую ее заточили. А что ели за ним и так наблюдают и

75

смотрят как он мучается, а что если они решили извести его именно таким способом просто

оставляя его со своими мыслями и что у них это получается.

По палате разнесся тусклый и короткий звук. Этот звук сопровождался фырканьем

воздуха, который скопился в палате и означал только одно, дверь открывается.

Даня был рад этому факту, так как еще несколько секунд и он наверное начал бы кидаться

на стены. Но через мгновение, увидев двух людей в старой, но очень опрятной военной

форме подумал обратное. В данную секунду все его мысли отступили и в голове оставалась

только одно.

– Егор, Серафим, отчим, чтобы не случилось, они не заслужили изгнания, я должен что-

нибудь сделать. Я должен и я сделаю.

Мысли промелькнули в его голове очень четко и очень быстро.

– Не смотря не на что, – настраивая себя, еще добавил он.

Но прежде чем он успел что-то сказать или сделал человек в форме быстро и четко

произнес.

– Данила, на выход.

И расступившись в сторону, двое военных как бы пропускали вперед Даню. Даня

понимал, куда его ведут и зачем, поэтому просто молча, исполнил приказ.

Как только он вышел из палаты, он сразу же понял, что его догадки были более чем

верны. Он все это время находился не просто в военном секторе, а в тюрьме этого сектора.

То место, про которое они сами, мальчишки Коломны, еще пару лет назад, рассказывали

друг другу страшные истории и домыслы. Так как считалось, что страшнее этого места не

было в Коломне. Но в данный момент, он шел по однообразным коридорам не замечая

ничего, что творилось вокруг него, хотя если бы ему еще месяц назад, кто-нибудь сказал что

он попадет сюда, то он бы это воспринимал со страшным содроганием и ужасом. А сейчас с

каждым шагом в его голове зрела только одна мысль.

– Не смотря не на что, не дам произойти тому, что должно. Не смотря не на что.

Конвой остановился около дверей и только сейчас Даня понял, вот тот миг, от которого

зависит дальнейшая судьба Коломны и его близких. Вот тот момент, который изменит не

только судьбу одного человека, но судьбу многих.

– Один человек может изменить мир, – мелькнуло у него в голове, – может изменить мир.

Двери, перед которыми стоял конвой, были очень большие и явно были не отсюда. Они

были деревянные и очень красиво украшены резными узорами, на которых можно было

разглядеть цветы и растенья, которых давным давно уже не было, а в центре дверей

76

располагался двуглавый орел, которого разделяли створки дверей. Даня понимал, что через

какое-то мгновение створки дверей разомкнуться и пасть двуглавого орла откроется, изрыгая все ужасы современной действительности. Даня вспомнил, как в учебном центре, Кирил Викторович, инструктор который рассказывал об истории планеты до ЧЕСа, говорил им, что раньше самой большой проблемой того общество была бюрократия и

стремление тогдашнего правительства к самопоглощению и жадности. Тогда думали, если

бы то общество искоренило эти две проблемы, то возможно что тот политический строй

был бы лучшим из всех. Но той планеты, как и того общества уже не было, а вот бюрократия

и желание человека к самопоглощению и саморазрушению осталось.

И вот он, один подросток, которого жизнь заставила за пару дней повзрослеть и нести

ответственность не только за свои действия и решения, но и действия и поступки других

людей. Он один брошен на растерзание и алчность мира сего. Он один.

Данила готов был все бросить и попробовать бежать. Руки ему никто не связывал и не

сковывал, можно одним движением ударить охранника, выбить у него автомат, потом

быстрым движением ранить второго и все, бежать, бежать куда глаза глядят. И плевать, что

скорей всего за следующими дверьми его ждет куда более сильное сопротивление, плевать на

все это, а на улице так вообще целая армия коломны, все равно. Главное не просто так стоять

и знать, что тебя сейчас просто напросто бросят на растерзание хищникам и всем будет все

равно, что ты еще вчера был готов отдать жизнь за всех этих людей, а уже сегодня, они не

задумываясь пожертвуют им лишь бы остаться еще один день на троне власти.

Но нет, нет, как же он может так поступить, ведь за дверьми скорей всего сидят его

близкие и родные ему люди. Те люди, которым действительно все равно, что вчера

произошло, они единственные кто надеется и ждет его. Как он может убежать, если это

только подтвердит ту ложь, которую алчные и лживые верхушки общества выливают не на

секунду не задумываясь на людей,, которые готовы голову сложить лишь бы тот островок

хоть какое-то цивилизации и человечности продолжал существовать, даже если и придется

им пожертвовать своей судьбой для этого.

Данила знал, что он никуда не побежит, но у него сложилось четкое представление, что

все было подстроено именно так, чтобы он хотя бы попытался это сделать. Но пока он

прокручивал эти мысли, створки двери, которая разделяла его и суд, начали медленно

открываться. На удивление Дани, он оказался не в большом зале плохо освященном, в

котором находилось только несколько человек. Он то думал, что его, врага Коломны номер

один собираются судить общественным судом, на котором будут присутствовать все главы

сословий и важнейших отраслей.

Небольшое разочарование и страх нахлынули к Дане. Он посмотрел на десяток людей, которые сидели за одним большим столом, на небольшой возвышенности прямо перед ним.

Так же помимо них еще присутствовали несколько охранником. Двое которые привели его

77

сюда, еще пару стояли с каждой стороны стола и еще пару стояли у каждой двери, коих было

в этом помещении еще две, помимо той, через которую привели Данилу. Прямо над столом

висело три герба, первый такой же орел, который был на двери при входе в это помещение.

Второй, флаг состоящий из трех оттенков. А третий, Даня уже видел, только он видел его

немного измененный. Третий герб, представлял из себя два серебряных якоря, положенные

крестом, и на них золотой скипетр. Такой же герб только без скипетра, Даня видел у

человека, который общался с профом, когда Даня лежал в тюрьме. Данин взгляд упал на

сопровождающего его солдата, но такого герба у него он не увидел. Впрочем, в этом не было

ничего удивительного, ведь у всех военных на плече была вышита чайка в виде двух волн и он

это прекрасно знал, но кто же тогда разговаривал с профом.

– Данила, – человек который сидел в середине стола спокойно произнес и небольшое эхо, отражаясь от стен помещение, пронеслось по воздуху, – вы знаете, по какому поводу, вы

сегодня здесь присутствуете.

В начале, Даню окутал такой страх, который он испытывал только пару дней назад в тот

трагический день когда было совершено нападение на Коломну. Но потом, его окутало

какое-то непонятное спокойствие и уверенность. Нет, он продолжал понимать, что сегодня

один из страшнейших дней в его не очень продолжительной жизни, но при этом, он