Текст книги "Дверь в...(СИ)"

Автор книги: Михаил Старков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

  Жубер организовал сборку торпедных катеров в Дальнем. Все комплектующие, кроме дерева, естественно, тащит по Транссибу, так как производить пока ничего в Дальнем невозможно. Хотя, Жубер и пытается дёргаться – прикупил землю в Манчжурии, на местах крупных месторождений (Дацин – нефть, Бэньсиху, Аньшань и Дунбяндао – железная руда) и намеревался расширять свою деятельность на Корею, где всевозможных руд вообще навалом.

  Земля-1902. 23 октября 1903. Токио. Императорский Дворец.

  На приёме у императора Муцухито (Мэйдзи) присутствовали наиболее влиятельные лица от армии и флота: князь Ояма Ивао и маркиз Того Хэйхатиро.

   – Что вы хотели мне сообщить, господа? – спросил император.

  Присутствующие слегка переглянулись, Того слегка кивнул, безмолвно соглашаясь с приоритетом Оямы, как более старшего по возрасту.

   – Армия и флот готовы к войне. Планы составлены. Сейчас мы практически на пике, и наши силы значительно превосходят противника. Ждать дольше нет смысла – русские усиливают свои позиции с каждым днём. У нас меньше возможностей для усиления. Нам поможет только молниеносная война, – доложил Ояма.

   – А что скажет флот?

  – Мы готовы к войне. Дожидаться постройки остальных кораблей нет смысла. Русские к этому времени перебросят в Порт-Артур больше кораблей, чем мы сможем построить или купить. Откладывать войну – снижать наши шансы на победу. А не начинать войну мы не можем – экономике необходима как минимум Корея. Да и наши заокеанские друзья начинают давить на нас. Им эта война еще нужнее, чем нам. В случае плохого развития событий есть вероятность вступления в войну Британии.

   – Понятно, – как-то грустно отозвался император, понимая, что выхода у него нет, – На какое число намечено начало войны?

   – Через неделю, тридцатого, – ответил Ояма.

  Земля-1902. Октябрь-Ноябрь 1903.

  Сразу же после прочтения стенограммы из Токио, я скинул её на имплант Николаю и передал Жуберу, с рекомендацией как-то подсунуть эту информацию Макарову. Теоретически России выгодно, чтобы на начальном этапе войны Япония втянула в неё как можно больше сил, но тогда потери будут больше, чем если сразу отразить десант. Слава богу, принимать решение в данном случае буду не я.

  28-ого октября последовал разрыв дипломатических отношений со стороны Японии. Николай, используя новые радиостанции, предупредил Макарова, что японцы могут напасть и без объявления войны. Что и произошло, как и в нашей истории, только на несколько месяцев раньше, ночью с 29ого на 30ое, японцы попробовали торпедировать корабли в гавани Порт-Артура. Но в этот раз у них ничего не вышло, гавань была закрыта противоминными бонами, с навешанными на них сетями. Никто из порта ночью естественно не вышел, но просто «по площадям» с Электрического утёса постреляли, в море посветили, пару силуэтов миноносцев видели, и всё. Еще 28ого из Чемульпо сбежал японский стационер – встречать эскадру адмирала Уриу. В этой истории в Чемульпо стоял еще не «Варяг», а «Боярин». А канонерскую лодку «Гиляк» отозвали. Макаров мог и «Боярина» отозвать, поскольку не собирался мешать высадке японцев в Чемульпо, но международный престиж требовал содержать хотя-бы один стационер в этом порту.

  Командир «Боярина», капитан второго ранга Владимир Федорович Сарычев, получил по радио предупреждение от Макарова о возможном начале войны и приказ – тянуть время, из порта не выходить, первыми не стрелять. Как и в нашей истории, японцы вошли в порт и начали выгрузку войск, блокировав русский крейсер четырьмя миноносцами и тремя крейсерами. В порту обретались «Чиода», «Такачихо» и «Акаси», а снаружи у острова Иодолми (Пхамильдо) торчал еще отряд миноносцев и крейсера «Асама», «Нанива» и «Ниитака». Сарычев связался с Макаровым и уточнил свои действия. Опять получил приказ – не мешать японцам.

  Утром 30ого октября выгрузка войск завершилась, и Уриу передал Сарычеву ультиматум с требованием выйти из порта и принять бой или его утопят прямо в порту. Все японские крейсера покинули порт, даже миноноски оттянули за пределы нейтральной зоны. Сарычев связался с Макаровым, тот опять попросил тянуть время, и попросить помощи других стационеров, особенно французов, а еще дал частоту связи с торпедными катерами, которые уже лежали в дрейфе за пределами видимости. Стационеры других стран, отказали в помощи и рекомендовали интернироваться на французский и английский крейсера. Даже капитан союзного французского крейсера открестился, что это не его дело и что Франция еще с Японией не воюет. Сообщив Макарову о сложившейся ситуации Сарычев получил приказ – разводить полные пары и через два часа выходить из порта и прорываться на полном ходу, а катера помогут.

  От Дальнего до Чемульпо по прямой всего 500 км. Это всего два с половиной часа лёта для УАК-1. К моменту выхода «Боярина» из порта, в полдень, лететь им оставалось всего полчаса. Катера тоже снялись с рейда и пошли к порту. В 12:05 выход «Боярина» засекли японцы и стали сниматься с якорей. В 12:20 «Асама» с сорока кабельтовых дала первый, пристрелочный, выстрел по «Боярину», потом они друг в друга минут пять постреляли, но никто не попал, так как «Боярин» после каждого выстрела японцев слегка менял скорость и курс забирая к югу. А потом у японцев началась паника. «Асама» получил две торпеды и начал тонуть – это отработал давно вышедший на позицию «Наутилус», а еще через пару минут японцы заметили подходящие к ним с северо-запада катера. Десять катеров на огромной скорости в 40 узлов проскочили сквозь дальние порядки японцев, последовательно торпедировав «Акаси», «Ниитаку» и «Наниву», которые тут-же пошли ко дну. Самолёты же зашли с севера, прижимаясь к поверхности моря, и устроили окончательный разгром. Этим же вечером «Боярин», в компании неспешно идущих катеров добрался до Порт-Артура.

  Газетчики подняли грандиозную шумиху вокруг этого боя. Всех, и команду «Боярина», ни разу не попавшего в противника, и катерников, и лётчиков называли героями. Николай всех наградил «Георгиями», соответствующих званиям степеней. Англия и США заняли сторону Японии: в Лондоне началась публикация иллюстрированной летописи войны с названием «Борьба Японии за свободу», а Рузвельт предупредил Францию, чтобы не лезли. Франция же открестилась от войны, заявив, что они союзники с Россией только в Европе.

  Благодаря успешным действиям русской разведки (мои андроиды) император Кореи Коджон с семьёй выехали из Сеула в Пхеньян сразу после начала высадки японцев, при этом император объявил Японии войну и заключил договор о протекторате Российской Империи над Корейской.

  Через две недели после высадки, бравые японцы из 1-й армии, под командованием барона Куроки, пыталось сходу взять Пхеньян, но, с началом войны, Корейскую границу перешел восточный отряд Маньчжурской армии под командованием генерала Засулич и успел занять позиции по реке Тэдон и по южным окраинам города. Армию еще не успели насытить новыми пулемётами, но и попавшие в отряд сорок штук не давали японцам и головы поднять, не то что в атаку ходить. Снабжение отряда осуществлялось по морю до прибрежного города Нампхо́, а дальше по реке. А устье Тэдон охраняла пятёрка торпедных катеров.

  Японцы-же имели большее транспортное плечо – они возили подкрепления через занятый ими Чемульпо. Причём половину транспортов не удавалось провести из-за крейсирующих в Западно-Корейском заливе и южнее торпедных катеров и подводной лодки, продолжавшей дежурство на подходах к Чемульпо. Еще один, занятый с началом войны, порт Кореи (Пусан) был еще дальше на юге.

  Из дневника капитана подводной лодки 'Наутилус', капитана второго ранга, Беклемишева Михаила Николаевича:

  25-ое октября: Приняли в Дальнем полный бункер, семь парогазовых и семь электрических торпед (всё же новое слово удобнее длинного 'самодвижущаяся мина'. Интересно откуда взялось? В документах из Петрозаводска они уже так и значились...). По приказу Макарова вышли из Военной Гавани Дальнего скрытно, в ночь. Держим курс на Чемульпо. Волнение слабое.

  26-ое октября: До рассвета шли на тринклерах экономическим (10 узл.), заряжали батареи. Прошли 60 миль. С рассветом погрузились на перископную и шли под электромоторами, не торопясь (2 узл.). Никого не видели. Только несколько раз на ost мелькали дымы. Прошли 30 миль. В сумерках всплыли в практическое, продули отсеки. Волнение слабое.

  27-ое октября: До утра так и шли в практическом на тринклерах. Прошли 120 миль. Опять погрузились на перископную, но шли самым малым. Прошли всего 10 миль. Волнение усилилось. На закате полностью всплыли и шли до рейда Чемульпо на полной скорости (18 узл.). Встали в дрейф. 23:15 радировал Макарову. Получил приказ: 'ждать, себя не обнаруживать, в случае начала боевых действий реагировать по ситуации, первым огонь не открывать'.

  28-ое октября: За ночь ничего не произошло. Выспался. С рассветом опять ушли на перископную. Нас слегка отнесло течением. Пришлось подрабатывать электромоторами. Вокруг интенсивное движение. Приказал вахтенным не зевать, а то еще протаранят. Видели уходящий на юг японский однотрубный крейсер, судя по справочнику – 'Чиода'. Пока никого нет вокруг, подвсплыл в практическое и радировал Макарову. Приказ старый. Ушли обратно на перископную. Мимо прошли шесть крейсеров, судя по всему 'Асама', 'Чиода', 'Такачихо', 'Акаси', 'Нанива' и 'Ниитака', плюс отряд в четыре миноносца и два больших каких-то '-мару'. Похоже начинается. Смещаюсь ближе к реке. Никаких выстрелов так и не последовало. Там 'Боярин', что сдался? Вот будет позорище... С началом ночи всплыл. Продуваемся, подзаряжаем батареи. Волнение слабое.

  29-ое октября: С рассветом установился штиль, опять ушли на перископную, море гладкое, видимость отличная. Происшествий не случилось. Ночью опять всплыл, заряжал аккумуляторы.

  30-ое октября: Опять на перископной. Скучно. 9:20 – японцы вышли из порта. Встали на якорях тремя группами. Ближняя ко мне пара – 'Асама' и 'Чиода'. Выхожу на позицию пресекающую возможный курс Асамы (он жирнее). 12:05 вижу дымы на NO, японцы экстренно снимаются с якорей. Похоже ждали нашего 'Боярина'. 12:20 – 'Асама' дала пристрелочный. Выхожу в атаку. Атаковал двумя электрическими. Обе попали. Одна под переднюю башню. Рвануло знатно. 'Асама' тонет. За остальными не успеваю. Появились катера и самолёты. Утопили всех – 6 крейсеров и 8 миноносцев (а я только одну четвёрку видел). Всплыли, радировал об успехе. Получил поздравления и приказ: 'патрулировать подходы к порту, топить все суда под японским флагом'.

  Земля-1902. 10 декабря 1903. Лондон. Закрытый клуб.

  В кабинете витал дух дорогого табака и... скандала. Люди за столом были напряжены и слегка взвинчены. Вошедший председатель, сразу начал с претензий:

   – Господа, кто-то сильно облажался, – Председатель произвёл резкий отметающий жест рукой, чтобы заткнуть ропот, – Да, я не оговорился, именно облажался! Адмирал, когда Вы говорили о утоплении пары торговых корыт, Вы видимо считали, что эскадренный крейсер сэра Уоттса – старая японская колоша? Да, да, я про крейсер 'Асама', потопленный в одной атаке этого 'Наутилуса'. А еще этот самый 'Наутилус' отправил на корм рыбам половину припасов и подкреплений для генерала Куроки и его 1-ой армии. А 'катера береговой обороны', по Вашему, Адмирал, определению? Они утопили еще три крейсера, не говоря уже о мелочи. При этом 'береговая' оборона пересекла пролив шириной 300 миль! Про недооценку аэропланов я молчу. Разведчик, почему я не вижу ожидаемых некрологов? Промышленник, где наши британские аэропланы. Банкир, Генерал, где закупленные пушки?

  Начавшийся гвалт перекричал Банкир:

   – Господа, господа, успокойтесь! Это неконструктивно! Успокойтесь. Так лучше. Спокойно. Мы деньги выделили, но в связи с началом войны русские отказались продавать оружие, которое может понадобиться им самим.

   – Британские аэропланы, – продолжил Промышленник, – проходят сейчас лётные испытания. Двигатель такой мощности, как у русских, пока сделать не получается, по крайней мере вменяемого веса. Но! Поскольку нам поставлена задача – воздушная разведка, наш аппарат вполне с этим справится. А учитывая, что похоже требуется еще и истребитель аэропланов, то лёгкую машину с пулемётами мы построим.

   – У нас утечка, – сказал Разведчик, – Кто-то сдал наши планы по устранению фигурантов. Все попытки покушения провалены, всех агентов взяли еще до начала акции. Дальнейшие попытки устранения мы производить не будем, пока не разберёмся с причинами провалов.

   – А Вам, есть что сказать, Адмирал?

   – Да, признаю, что катастрофически недооценил новую технику русских. Флот будет заказывать у промышленности решения для предотвращения подобных провалов. Вот только японцам похоже ничего не светит в этом противостоянии с русскими. Если только мы сами ввяжемся в войну.

   – Нет! – отрубил Председатель, – Эта война задумывалась чтобы ослабить русских, а не для того чтобы устроить бойню британским солдатам и нанести вред нашей экономике. Генерал, а у Вас есть что сказать?

   – Японская армия в тупике. Они не могут нормально снабжать свою армию в Корее пока Западно-Корейский залив контролируют русские катера. Наступательные возможности армии Куроки разбились об оборону Пхеньяна. Если мы не влезаем в войну, Японии надо просить мира, иначе русские вышвырнут их из Кореи, а потом возьмутся за сами острова.

   – А если продать им, в кредит, часть наших кораблей? – спросил Банкир.

   – Без толку! – отрезал Адмирал, – Это только продлит агонию и увеличит количество металлолома на дне мирового океана.

   – Господа, подумайте, есть ли какой-то выход на ближайшую перспективу?

  Комната погрузилась в молчание.

  Глава 20

  Земля-1902. 12 декабря 1903. Токио. Императорский Дворец.

  На приёме у императора Муцухито князь Ояма и маркиз Того. Пьют чай.

   – Я читаю газеты, и мне начинает казаться, что мы проигрываем войну, – туманно изрёк император, по окончании чайной церемонии.

   – Готов принести извинения (сепуку), – с поклоном уверенно высказал Ояма, – У армии нет возможности что-либо сделать, пока флот не расчистит море и не даст нам возможность получать подкрепления.

   – Не разрешаю, – резко ответил император, запрещая самоубийство Ояме, – Нам понадобятся все силы, но, если Империи придётся признать поражение, извинения приносить будете не только Вы.

   – Я виноват, – спокойно сказал Того, – Мы недооценили русских. Новые катера, подводные лодки и аэропланы – это другой уровень тактики и стратегии. Наши аналитики и заокеанские друзья ошиблись.

   – Есть ли выход? – спросил император.

   – Есть два варианта, – сообщил Того, – Первый – закрепиться в Корее и выматывать русских, при этом укрепляя нашу береговую оборону. В этом случае армию генерала Куроки мы теряем, поскольку помочь ей не сможем. Затем мы получаем изоляцию островов, которая плохо скажется на экономике и может привести к внутренней катастрофе, но, в этом случае, мы сводим ситуацию к патовой. Русские не смогут вторгнуться на острова, так как не обладают десантными средствами, а мы не сможем ничего сделать им. Второй вариант, достаточно авантюрный – собрать максимальный кулак из кораблей и бросить его, не считаясь с потерями, на штурм Порт-Артура, или лучше даже Дальнего. Задавить русских массой и блокировать в крепости. До Владивостока далеко, и, возможно, их катера и самолёты не смогут добраться до наших коммуникаций... Да и такой-же рейд можно устроить и на Владивосток. В данном случае проблема в том, что мы, вероятно, потеряем почти все свои корабли, и, через полгода, русские соберут новый флот, которому нам нечего будет противопоставить. Если только наши заокеанские друзья что-то подкинут... Я вчера общался с британским послом. Они не верят в нашу победу, но, если будут хорошие шансы потрепать русских, готовы помогать.

   – Первый вариант – это долгая агония без шансов, – продолжил за адмиралом Ояма, – Второй – огромный риск, но с ненулевыми шансами на успех.

  Император надолго задумался, потом кивнул, видимо своим мыслям:

   – Второй вариант. За какой срок, адмирал, Вы сможете собрать такой кулак?

   – Две недели.

  Земля-1902. Декабрь 1903.

  Естественно, о принятом императором Японии решении я проинформировал Николая, Витте и Жубера. Жубер сообщил, что к этому времени увеличит число катеров до тридцати, если не будет перебоев в движении по Транссибу, а Витте пообещал снять все самолёты с гражданских рейсов и разместить в Дальнем. Все пассажирские машины имели возможность быстро поменять «профиль», только прикрутить бомбодержатели и поставить специальный бомбовый прицел на ТУАК-1, все коммуникации для бомбосброса и так в наличии, а ТУАК-2 сразу выпускался оборудованным бомболюком. Николай приказал перебросить, базировавшуюся под Санкт-Петербургом, эскадрилью УВК-1 на восток, в усиление.

  Две недели обе стороны активно готовились. Мне выпало участие исключительно в «тайной войне». Отряды моих андроидов охраняли Транссиб и давили мелкие и крупные банды, снабжаемые японцами и англичанами.

  26-ого декабря все карты были сданы, и всё было готово к приёму гостей. Японцы вышли из пункта сбора, с рейда Нагасаки, огромной группой, скорее даже толпой. Только военных боевых кораблей было 155, из них 12 тяжёлых. А еще японцы нагнали тучу транспортов и всевозможной мелочи. Всего 455 судов. Армада! Учитывая, что в составе этих сил вторжения были очень тихоходные суда, типа канонерок, максимальных ход которых не превышал двенадцати узлов, вся толпа тащилась едва не на десяти. Идти им предстояло 650 миль. К Дальнему они придут только через 3 дня, 30-ого.

  На первом отрезке пути до них доставали только четыре имеющиеся ТУАК-2, которые за первый день сделали два вылета и утопили только десять судов и слегка повредили несколько других. Японцы понимали, что их сила только в огромном количестве, и упорно шли плотной группой, так что выбирать цели было почти невозможно. Это тоже давало свой положительный эффект, парочка транспортов столкнулись и получили такие повреждения, что были вынуждены свернуть к Пусану, иначе их можно было только затопить.

  На второй день к четвёрке ТУАК-2 присоединились двадцать ТУАК-1 и произвели три вылета. Утопили еще 47 судов. К сожалению, потеряли один ТУАК-2. Шальной снаряд противоминного калибра попал прямо в кабину. С японских кораблей стреляло всё, даже главный калибр стрелял «в сторону» самолётов. При такой плотности стрельбы мы еще легко отделались.

  Ночью, со второго дня пути на третий, по армаде отстрелялся «Наутилус». Из 11ти торпед две не сработали, а два попадания не привели к утоплению кораблей, тем не менее подводники смогли записать себе на счёт еще шесть кораблей.

  А утром третьего дня начался «звёздный налёт», пять эскадрилий УАК-1, две – ТУАК-1, три машины ТУАК-2, пятнадцать пар торпедных катеров... Цели выбирать было невозможно. Разобрать тонет уже данный корабль, или на нём просто лёгкий пожар, определить было нельзя.

  К утру 30-ого декабря к рейду порта Дальний вышли 130 судов, из них только четыре тяжелых: броненосцы первого класса «Асахи», «Шикисима», однотипный с ней «Хацусэ» и канонерка «Акаги». Из крейсеров уцелело только три. С рассветом налёты авиации и катеров продолжились. Все подходы к Дальнему были щедро засеяны минами и, рвущиеся к берегу корабли и суда, постоянно подрывались на них. Но японцы – очень дисциплинированные люди. Только три парохода отвернуло в сторону. Паникёров успешно утопили со своих же военных кораблей. За два часа все суда, которые смогли дойти до порта, выбросились на берег, а два оставшихся невредимыми броненосца: «Асахи» и «Хацусэ» встали на прикрытие высадки. На этом для них всё и закончилось. По три торпеды от УАКов и два костра. Спокойно высаживаться японцам тоже не дали. Все окрестные сопки стреляли. Но японцев было слишком много. Даже после трёхдневной резни и бойни при высадке, на захваченный плацдарм высадилось более 60-ти тысяч солдат. И они еще прибывали. Кто в плавь, кто на шлюпках – море кипело, и японцы продолжали вылезать на берег всё новыми и новыми сотнями.

  Японцы понимали, что это возможно билет в один конец и тащили с собой всё что может пригодиться. Прямо под бомбами и пулемётным огнём выгружалась артиллерия, которая с ходу начала давить огневые точки в сопках, простые солдаты зарывались в землю. Теперь, когда пошла известная им война, они очень грамотно действовали. Обходили узлы обороны и закреплялись всё дальше и дальше. Через два часа после высадки стало ясно, что удержать Дальний не удастся. Переоценили наши стратеги возможности авиации и катеров. Почти треть транспортов добралась до берега. Дальний пришлось оставить, склады взорвать и отступить на запасные позиции. Больше половины самолётов не имели возможность садиться на воду, а аэродром в Дальнем был уже захвачен, соответственно все УАК-1 и ТУАК-1 с колёсным шасси ушли на посадку в гражданский аэропорт Порт-Артура, который не мог их вместить. Прищлось распихивать «по углам». Три оставшихся ТУАК-2 вывалили остатки бомб на позиции японцев и ушли во Владивосток. Им топлива еще хватало. Пару слегка повреждённых УАК-1, находящихся на аэродроме Дальнего, пришлось спалить. Лётчики плакали, глядя на эти два костра.

  К вечеру 30-ого декабря линия фронта стабилизировалась. Берега залива Даляньвань были полностью завален металлоломом от Люшутунь до самого Дальнего и его предместий. Побережье было занято японцами на семь – восемь километров. В самой узкой части японцы чуть не перерезали железную дорогу, но были отброшены. Еще немного и Порт-Артур окажется в блокаде. Конечно, это ничем страшным не грозит. Морем снабжать город и крепость вполне возможно, только увеличится транспортное плечо.

  На следующий день все газеты, каждая на свой голос, вопили о грандиознейшей битве в истории, и если русские и французские газеты радовались разгрому японского флота, но сожалели, что высадка всё же состоялась и Дальний пришлось сдать, то британские и штатовские – гремели о великой победе Японии в борьбе за свободу.

  Земля-1902. 1 января 1904. Лондон. Закрытый клуб.

  В этот раз настроение у собравшихся было получше. Можно сказать, даже благодушное настроение. Люди спокойно развалившись в креслах курили сигары и тихонько беседовали.

   – Господа, давайте начнём, – поторопил собравшихся Председатель, и «господа» пересели к столу, – На повестке дня запрос Японии о выделении им кораблей. В кредит...

   – Как я уже говорил, – вскинулся Адмирал, – смысла в этом нет.

   – Подождите, – прервал его Председатель, – ситуация несколько изменилась. Выделим мы им корабли или не выделим, русские всё равно прижмут японцев и выкинут сначала из Китая, потом из Кореи. Но! Если мы выделим им корабли, то у Флота Его Величества их станет меньше. И для флота необходимо будет заказать у промышленности еще корабли. Если мы отдадим старьё, а построим новые, то усилим флот. Дополнительно – флотский заказ, это рабочие места и улучшение общего экономического климата.

   – Поддерживаю, – сказал Промышленник.

   – Хорошо, – пошел на попятную Адмирал.

   – Еще одно, – продолжил Председатель, – Всё то время, пока русские будут возиться с японскими войсками на континенте, мы имеем возможность торговать через восточное побережье островов. Вряд-ли они обнаглеют настолько, что начнут топить суда под британским флагом...

   – Поддерживаю, – согласился Банкир

   – А еще, – вставил Промышленник, – мы начали поставки армии и флоту аэропланов-разведчиков и истребителей. Думаю, полезно будет их обкатать на русских. Мощный тринклер-мотор для судов тоже готов. Конечно, не заоблачные три тысячи лошадиных сил, но почти полторы мы сделали. И у кузенов есть рабочий вариант, можно прикупить, если мало будет наши.х. Катера по типу русских уже в производстве. Самодвижущиеся мины конструкции Уйтхеда к ним у нас и так есть. 20-ти миллиметровую автоматическую пушку успешно повторили в компании Виккерс, и сделали свой вариант под калибр 40мм, с более мощным снарядом. Установим их на катера, и пусть отгоняют самолёты и катера противника. Один ТУАК-2 русские уже потеряли, может удастся их еще проредить.

   – А подводная лодка? – вскинулся Адмирал.

   – Против лодки у нас пока ничего нет, – развёл руками Промышленник, – Можем только рекомендовать вывесить по бортам тяжелые сети, чтобы мина не могла дойти до борта корабля. Или кидать мины в предполагаемое местонахождение. Но, с другой стороны, и лодка на театре всего одна. Хотя, вреда от неё может быть много...

   – Принято, – резюмировал Председатель, закрывая заседание, – кредит кораблями будет.

   – Секундочку, – встрял Разведчик, – это не по вопросу кредита. Хочу вас уведомить, что контрразведка русских начала работать на удивление эффективно. Почти все задуманные нами диверсия на Транссибе провалились. И это не может быть утечкой в нашем офисе, деталей не знал никто, даже я. Исполнители принимали решения на месте и исходя из конъюнктуры и местных ресурсов. Как русским удалось сорвать эти мероприятия я лично не понимаю.

   – Ну, почему-же, – возразил Банкир, – я думаю, что они просто наводнили своими агентами полосу вокруг дороги и ваши агенты так или иначе выходили на них, как на «местные ресурсы».

   – Да, такое возможно, – согласился Разведчик, – но для этого им необходимо было заранее подготовить тысячи агентов. Финансирование этих агентов проходило бы через их министерство финансов... Стоп! Министр Витте! Это он контролирует финансы, и мог зачистить там все хвосты. Да. Похоже против нас играет именно Витте. Ну, раз мы его не можем убить, нужно его очернить. Николай тогда сам снимет его с поста и корпорацию отберёт.

  Земля-1902. Январь 1904.

  Поскольку я предупредил Николая и Сергея Юльевича о возможном развитии событий, император принял очень нестандартное решение. Он выдал на-гора указ «О свободе печати». Цензура упразднялась, а гражданам дали право на судебное преследование клеветников, а за клевету на государственных служащих теперь можно было и на каторгу съездить. Понятно, что в суде прав тот, у кого больше денег, но в руках у Императора и правительства не только деньги, но и сильное политическое влияние.

  Первые пару дней газеты рукоплескали Императору за отмену ненавистной им цензуры, а потом пошли процессы. На каждую напечатанную ложь, издателя, главного редактора или журналиста тащили в суд. Возмещение морального вреда моментально делало их банкротами, а контроль над прессой потихоньку перетекал в руки императорской корпорации. И всё по закону.

  Дела на фронте шли не очень. Генерал Куроки фактически оккупировал всю южную часть Кореи и мобилизовал там половину трудоспособного населения. Фактически это была уже не японская, а корейская армия, просто возглавляемая японцами. Корейцев допускали только до уровня командира отделения, но их было много. На сорокатысячную группировку Кроки приходилось почти полтора миллиона корейцев. Над тремя корейскими отделениями обязательно стоял бывший японский солдат, а теперь младший офицер. За эти два месяца была проведена просто колоссальная работа. Весь двадцатимиллионный юг Кореи работал на войну. Все запасы военного ведомства Кореи были реквизированы, почти все запасы пищи тоже. Изготавливать патроны и винтовки корейцы не могли, так как всё, и так страшно отсталое металлургическое производство, осталось на севере. Куроки заставил мобилизованных жителей изготавливать луки, копья (яру), щиты и велел все эти войска называть в японском стиле «асигару». Все лошади были реквизированы и сведены в «фусари-тай» – что-то типа гусаров. Туда отбирали всех, кто умел ездить и ухаживать за лошадьми. Окопы, ощетинившиеся копьями, прикрытые щитами и вкопанными кольями, изредка стреляющие из винтовок, взять наличными силами генерала Засулич было абсолютно невозможно. Но и Куроки не мог ничего сделать с русскими, так как любая атака приводила просто к новой горе трупов. Фактически война шла на очень узком отрезке – в пригородах Пхеньяна и на западе около городишки Хынна́м, докуда дошли одновременно войска из Владивостока и японцы. Постреляли, окопались и сидели, ждали у моря погоды. Штаб армии Куропаткина явно был не пригоден для ведения войны. Вот для сидения в обороне – ограничено пригоден.

  На плацдарме Люодуна командовал выживший при высадке маршал Оку Ясуката. Перезать перешеек ему удалось, то есть он блокировал Порт-Артур с суши и отражал все попытки его сковырнуть. В Дальнем он организовал водолазную службу, которая поднимала всё, до чего можно было добраться, с потопленных транспортов. Работали они ночью, так как днём барражирующие ТУАКи их гоняли из пулемётов, ну и бомбой могли приложить... А ночью, они просто гасили прожектор и становились невидимы, да и летать ночью еще толком не умели и берегли аппараты. Двух не вернувшихся с вылетов ТУАК-1 хватило.

  Все крейсера, базирующиеся на Порт-Артур, постоянно ходили в Желтое море и пресекали «контрабанду». А крейсера Владивостокского отряда мониторили Японское море и изредка выглядывали в океан. Катера теперь базировались на Нампхо и ходили вдоль западного побережья южной Кореи. «Наутилус» ушел в рейд на восточное побережье Японии, а в качестве судна снабжения забрал с собой транспорт с торпедами и топливом. Охраной транспорта ушел броненосец «Ослябя».

   В США за развитием событий следили не менее пристально, чем в Британии, но там не было особой паники. Им одинаково мешали на Дальнем Востоке и японцы и русские, соответственно, 'дядя Сэм' был заинтересован в том, чтобы война продлилась как можно дольше, и срубить на этом бабок как можно больше. Пока восточное побережье Японии было свободно для судоходства и американские пароходы не останавливали на пути в Пусан, их всё устраивало. Но Россия объявило окрестности Кореи, Японии и Ляодунского полуострова зоной боевых действий, и начала досматривать проходящие там корабли нейтралов. Соответственно почти всегда находилась военная контрабанда и судно либо реквизировалось, либо вообще отправлялось на дно. Вот это 'дяде Сэму', как, впрочем, и другим нейтралам уже было поперёк глотки, и понеслись дипломатические протесты, ноты и угрозы в адрес российского правительства. МИД РИ сначала просто вилял как маркитанская лодка, мол разберёмся, кто виноват, накажем кого попало... Но вмешался Николай с резким выступлением – идёт война, международные законы позволяют делать именно то, что делается. Никаких извинений и компенсаций не будет. Не нравится – подавайте в суд. А угроз мы, мол не боимся, дали по зубам одним, дадим и другим.