Текст книги "Стратагемы. Искусство побеждать любовью и сексом."

Автор книги: Михаил Ельцин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Снова возвратилось обычное зрение.

Возвратились все ощущения.

А рядом, как ни в чём ни бывало, сидела обнаженная Ида.

«Невероятно! – удивился Том. – А, что это было?»

«Это было следующим твоим уроком. Уроком приобретения Высшего Знания посредством космической Любви» – ответила Ида, вставая на ноги в полный рост.

«Хорошо, а дальше то, что будет?»

«Что будет со мной, – я знаю. А ты пойдешь со мной обратно на пляж, туда, где мы и встретились. Я скоро исчезну из поля зрения, но не исчезну из твоего сердца. И появлюсь в любой форме в тот момент, когда ты будешь свободен».

«Я уже свободен!» – сказал Том, обнимая её за плечи.

«А знаешь, нас уже ищут на берегу! – сказала обнаженная, выскальзывая из его рук. – Давай возвращаться, откуда пришли!»

Неожиданно надувной круг исчез, а ноги Тома почувствовали дно.

Вода волнами била в грудь. Метрах в двухстах от него медленно проявлялся пляж, на котором, как ни в чём ни бывало, продолжали играть в волейбол нудисты. Кто-то с соседнего пляжа глазел на них в бинокль.

Том с Идой, не сговариваясь, окунулись несколько раз в воду Финского залива и медленно пошли к берегу.

«Ты, ведь, не сразу исчезнешь?» – прервал молчание Том.

«Нет. Урок ведь еще не закончился. Как только услышишь звон в своей голове, так и учитель покинет этот класс» – загадочно ответила Ида.

Том, не пряча глаз, несколько раз внимательно посмотрел на обнаженную. Её форма оставалась безукоризненно девственной.

«Ты не будешь перед всеми показывать, что ты не такая, как все?» – ревниво спросил Том.

«Не всё, на самом деле, является тем, чем оно видится, – снова загадкой ответила Ида, поднимая плавающую вверх брюхом рыбёшку. Ида дунула на неё, и та затрепетала в её ладонях. Отпустив ожившую, она добавила: – Каждый увидит то, что он способен видеть. Но никогда двое смотрящих с разных мест не могут иметь одинакового восприятия одного и того же человека».

Ида серьёзно посмотрела на Тома и вдруг рассмеялась.

«Догони!»– игриво крикнула она и побежала к берегу, разбрызгивая воду.

Том бросился за обнаженной, но расстояние между ними не сокращалось.

Ида весело смеялась, радуясь жизни. Она любила жизнь. Любую жизнь.

«Том! – крикнули с берега. – Иди, мяч побросаем! И подружку свою захвати! Посмотрим, как она прыгает!»

Ида выскочила на берег и встала в круг играющих.

Естественно, половина мячей были направлены в её сторону.

Когда Том встал в круг нудистов, Ида залепила ему такой пас, что Том упал.

Все захлопали.

Том сбегал за мячом и направил его в круг. Мяч долго не касался песка, но когда коснулся, Ида вышла из круга.

Бывший бог понял этот знак и повёл Иду к своему лежбищу. Он упал на старенькое одеяло и жестом пригласил девушку.

Обнаженная легла рядом и посмотрела Тому в глаза.

Только сейчас Том заметил, что её глаза, как хамелеоны, приобретают цвет окружающей среды.

В воде Финского залива они были прозрачно-голубыми.

На песке они стали жёлтыми, как у кошки.

Здесь, на красном одеяле, её глаза налились цветом свежей крови.

Жутковато было не отводить взгляда от таких глаз, но Том умел не видеть, глядя в глаза.

Но самым интересным было то, что её зрачки могли принимать любую форму, какая только была её необходима.

В данный момент зрачки её глаз стали похожи на кошачьи, когда кошка оказывается на ярком солнечном свете.

«Зачем ты так делаешь?» – спросил Том девушку.

«Что именно?»

«Меняешь контур зрачков, зачем?»

«А, это! – сказала она, обводя взглядом пространство. – Видишь ли, круглый глаз видит только сферические предметы материального мира. Узкая щель обеспечивает прохождение оптических частот несоизмеримо выше обычного зрения. Как на средних радиоволнах не поймать УКВ или FM, так и я ловлю на FM-оптике тот источник излучения, который не поймать средним зрением»

«И кого же ты там ловишь своим взглядом?» – заинтересованно спросил Том.

«О! Много кого! – ответила Ида. – Вокруг обнажаются десятки сущностей, о которых люди даже боятся думать. Например, существа промежуточного состояния – гандхарвы, которые мечтают воплотиться вновь и провоцируют людей на сексуальный контакт. Они входят во влагалище вместе со спермой, но, к сожалению, современные средства предохранения от беременности вновь выкидывают их в промежуточное состояние».

«Да, сегодня не многим светит воплотиться, – засмеялся Том. – А кто еще витает вокруг нас?»

«Элементали, лярвы всякие, астральные тела спящих, преты, асуры, киннары, махораги, пишачи, – много всякого сброда, не имеющих названия».

«Кто такие преты, киннары, махораги, пишачи? – спросил Том, – они опасны для человека?»

«Преты – это духи умерших. Асуры – это живые агрессивные сущности. Киннары – синкретические существа: птицы с человеческой головой. Махораги – один из видов демонов в облике змеи. Пишачи – сущности, питающиеся человеческой кровью и насылающие на людей различные болезни» – терпеливо объяснила Ида.

«А почему я не вижу их?» – спросил Том.

«Потому что ты не любишь несчастных так, как люблю я, – ответила ларуна. – Когда ты пройдешь практику по теории, которую тебе дадут Высшие Силы, тогда и ты будешь иметь такие же глаза, как у меня»

«У этой теории большой объём? Теория, скучна, как всегда, наверное?» – не давал её покоя телохранитель.

«Это зависит от угла зрения, – сказала, пересыпая песок из ладошки в ладошку, обнажённая. – Если смотреть в корень, то узришь, что „ТЕО“ значит Бог. Всё, несущее в себе корень „ТЕО“ – теология, теорема, теория, теософия и тому подобное – божественно. Оно не может быть скучным. Разве творчество может быть скучным?».

«Согласен, – ответил бывший бог, – но откуда возникают теории?»

«Теории проявляются в голове у того, кто мысленно настраивается на искомый предмет, и находит соответствующий информационный файл в Архиве Космической Академии Школы Абсолюта – АКАША.

Срабатывает резонанс, и файл скачивается в определенный объем сознания искателя. Вот и всё. Остальное дело техники – правильно записать полученную информацию» – объяснила Тому его голая спутница.

«Расскажи мне про АКАША?» – попросил её телохранитель.

«Ладно! – согласилась Ида. – Начнём с того, что каждый человек может представить весь мир в обозримых границах. После этого он легко обнаруживает возможность постановки вопроса, – а что там, за гранью только что представленного?»

«Ну, да я всю жизнь только этим и занимаюсь!» – отозвался Том, покусывая травинку.

«Так вот, там за гранью обнаруживается отсутствие препятствующей границы для деятельности ума. Ты согласен с этим?» – спросила Ида.

«Разумеется!» – отозвался её телохранитель, разворачиваясь грудью к солнцу.

«Следовательно, Безграничность – признак такого состояния сознания, которое не подвержено бытию.

Но, поскольку бытие всё время меняется, постольку АКАША постоянно – и не подвержено влиянию времени и пространства. Но, безграничная деятельность ума в пространстве привела его к открытию способа организации пространства сознанием».

«Значит, пространство АКАША создано умом?» – спросил бывший богом.

«Обычно АКАША всегда отождествляют с пространством. Но это не так. Восточные цивилизации понятие пространства никогда не отождествляют ни с измеряемым пространством, ни с местоположением. АКАША подобно пространству проживания, или жизненному пространству. Это более широкое понятие, чем трехмерный объем пространства – АКАША несводимо и непреходяще: оно существует до тех пор, пока оно живое». – объяснила Ида..

«Выходит, настроившись на АКАША, можно стать всезнающим Богом?»

«Нет. Богами становятся в результате иных действий ума. Этот предмет мы осмыслим на другом уроке», – сказала обнаженная, также разворачиваясь грудью к солнцу.

«И поскольку бытие всё время меняется, – продолжала ларуна, – постольку АКАША постоянно, и не подвержено влиянию времени. Ну, а если это пространство Ума постоянно, то на нём, как на жёстком диске, можно записать огромный объем информации, исходящий как от 5 органов чувств всех мыслящих существ, так и от энергии их деятельности»

«Значит, АКАША не бесчувственно?» – спросил Том, стряхивая налипший песок с бедер.

«Нет. Я не с той стороны тебе показала картину. Давай, посмотрим иначе! – предложила девушка, поворачиваясь к нему грудью. – На востоке считают ум шестым чувством.

Если рассмотреть органы чувств в их природном порядке – осязание, вкус, обоняние, слух, зрение и ум, то мы увидим возрастание дальнодействия, начиная от прямого тактильного контакта в осязании, далее очевидно зрение, воспринимающее свет далеких звезд, и кончая умом, „ощущающего“ мыслью Вселенную. Ты видишь подобие ощущений в этом диапазоне чувств?».

«Да. Но, АКАША в этом случае, предстает, как скрытый объект ума?»

«Восприятие АКАША есть акт самоосязания ума, сходного с актом самоосознания» – продолжила его мысль собеседница.

«Из этого следует, что природа нашего ума сходна с АКАША, иначе постижение неведомого было бы невозможно! – сделал вывод Том, шлёпнув Иду по плечу. – Но тогда какая разница по смыслу в словах разум и ум?»

«Ни в коем случае не надо путать ум с бытовым сознанием и рассудком, о которых можно говорить, только как о функциях головного мозга, – ответила ларуна. – Считает и анализирует человек мозгом, но думает – всем телом, в центре которого не мозг, а Сердце – орган ощущения АКАША» – закончила она свою мысль.

Солнце уже перевалило за полдень, и кое-кто из нудистов стал одеваться и уходить с пляжа.

«А почему раздетых догола людей называют нудистами?» – спросила Ида.

«Нудисты названы так от французского слова „Nu“, что значит „обнаженная натура“ – вот и всё» – объяснил Том.

«Да? А я думала, – засмеялась обнажённая, – что это название происходит от слова „нудные, занудные“».

«Есть у них немного, именно такого качества – согласился Том. – Но, в общем, они неплохие люди, стараются вести чистый, натуральный образ жизни. Не трескают мяса, не курят, не сквернословят, не пьют водку…»

«В чём я сильно сомневаюсь», – заметила Ида, глазами показывая на близ лежащего соседа с красным распухшим носом.

«В семье не без урода» – пробормотал Том, чертя на песке какие-то узоры.

«Мне скоро уходить – сказала обнаженная. – Подведем итоги. Самое главное, что тебе сегодня показали, выход в сферу любви – нирвану.

Никто из смертных не в состоянии достичь нирваны, если только он не достиг состояния будды.

Тебе это показали для того, чтобы ты, почувствовав неземную любовь, к ней всегда стремился»

«И много жизней я буду к ней стремиться?» – спросил Том.

«Некоторым хватало для этого одной жизни.

Но у людей есть способ на короткое время достигать этого несравнимого состояния любви посредством Тантры. Точнее, через один из её аспектов – совокупление. Но это не простое совокупление – заметила ларуна. – Это скорее символическое совокупление, хотя при этом люди и находятся в тесном контакте».

«Да, я видел эти картины на тибетских иконах, – вспомнил Том. – Господи! В какой ужас пришли бы христианские служители церкви, увидев вместо привычной святости „развратное“ совокупление на иконе!» – Том захохотал так, что окружающие стали с интересом поглядывать на него.

«Эти иконы называются тханками, – поправила его ларуна. – И этот акт есть не только на тханках, он запечатлен повсеместно в золоченых фигурах Бодхисаттв, сидящих в соитии со своими „Юм“ в позе лотоса».

«Да, да! – согласился её телохранитель. – Я видел эти шедевры тибетского искусства в 90-х годах прошлого столетия, когда они входили в экспозицию „1000 Будд“, экспонировавшихся в купольном помещении Казанского собора в Санкт Петербурге. Я специально заглядывал сбоку, – действительно все будды сидели в соитии со своими „юмами“, которые обхватывали торс мужа одной или двумя ногами» – Том хотел показать, как это происходит, но Ида оттолкнула его.

«Для того чтобы использовать этот способ достижения Нирваны, – перебила его ларуна, – нужна длительная подготовка.

Необходимо много раз входить в контакт с избранной „Юм“, но не для наслаждения от оргазма, когда сексуальная энергия проходит по простому и кратчайшему пути. Эта тренировка нужна, чтобы контролировать подъем энергии к голове, и многое другое, технику которого трудно объяснить, – нужен опытный подход».

«Не хочешь ли ты предложить мне использовать этот способ для того, чтобы я научился ценить и сохранять истинную Любовь, доступную в Нирване?» – прямо спросил Том.

«Другого пути нет! – ответила ларуна. – Космосу нужен человек, который был бы способен излучать Истинную Любовь, как это делали многие достойные люди, когда-то бывшие богами. Не буду тревожить их имен».

«И ты… будешь руководить моей практикой?» – с надеждой в голосе спросил Том.

«А где же в это жуткое время ты найдешь действительно знающего Учителя?» – вопросом на вопрос ответила обнаженная.

«И когда же мы начнём учебный год?» – спросил её телохранитель.

«Мы уже начали, – ответила Ида, – и ты сорвался. Ты, как и любой ученик, не застрахован от ошибок. Только через ошибки, отбрасывая и не повторяя их, человек приближается к Истине. А Истина и Любовь – неразделимы. Трудная у тебя будет практика», – сочувственно сказала она и поднялась на ноги.

Глядя на неё снизу, Том ещё раз подметил как гармонично-пропорциональны черты её тела. Она была похожа на мраморную фигуру одной из богинь, что стоят в Летнем саду у Невы.

«Не вставай! – предупредила она своего телохранителя. – Я пойду в воду. Обратно я приду уже не сегодня. Люди на пляже не заметят моего исчезновения, – я постараюсь это сделать. До свиданья!»

«Когда?» – спросил вдогонку ей Том.

«Неожиданно!» – сказала обнаженная и побежала к воде.

Мужчины смотрели ей вслед. Кто-то попытался было направиться вслед за ней, но вернулся, не замочив ног.

Том еще долго смотрел на освещенную солнцем прекрасную фигуру обнаженной девушки, пока она не скрылась из поля зрения.

Тогда он отвернулся от воды и стал смотреть на прибрежный лес.

Каждое дерево шевелилось и дышало любовью солнца.

Все деревья – стройные или уродливые, в полной мере получали эту любовь.

Эта любовь излучалась и на святых, и на убийц одинаково – без выбора.

Когда Том думал об этом, светлая любовь уже дала нежный росток в его сердце.

И он понимал, что это чувство уже не покинет его, как и ларуна.

А ларуна?

«Да была ли она? – с сомнением думал Том. – Может быть, я сошел с ума, и у меня начались галлюцинации? Кто же поверит в то, что со мной случилось?»

«Сомнение отравляет веру! – ответил ему внутренний голос – Тебе не нужно оглядываться на „кого-то“. Тебе доверена тайна, а не кому-то ещё. Космос не может быть сумасшедшим».

«Действительно, чего это я? – опомнился Том. – Вот, на месте где она лежала, ещё одеяло не высохло. Интересно, где она сейчас?»

Он закрыл глаза, и понял, что ларуна уже слилась со своим Космосом и купалась в океане Любви, которая омывала её и внутри и снаружи.

Когда все земное было смыто, ларуна и любовь стали неразличимы.

А Том, полежав немного на солнце, встал, стряхнул одеяло, оделся и пошёл на электричку.

Если бы он знал, что ждёт его в последующие дни, то он подготовился бы к этому заранее. Или вообще постарался бы избежать этих событий. Но, как вы понимаете, всё, что ждёт нас в будущем, невозможно описать в настоящей картине.

Картина вторая. ЛАРУНА

Это случилось неожиданно.

Том очень хотел спать. Весь день он разгружал брёвна из товарных вагонов, которые загнали в тупик на станции Терийоки. У него были ободраны в кровь пальцы. Но зато он заработал немного денег на жизнь. Очень хотелось спать.

Но бедняге не дали спать.

Не успел он закрыть глаза и погрузиться в отдых, как вдруг громкий хлопок вывел его из полусонного состояния.

Том приподнялся на постели.

Ничего не обнаружив, он вновь опустил голову на подушку.

И снова громкий хлопок заставил его вскочить.

Где-то неподалёку стреляли.

Том открыл створку окна и выглянул наружу. Он жил на первом этаже небольшого одноэтажного дома для рабочих, и обзор отсюда был небольшим. Глаз упирался в подобие изгороди, за которой был огород, а за огородом лес.

Солнце садилось, и его лучи освещали стволы сосен жёлтым светом.

За углом послышалась ругань, стуки и снова хлопок выстрела.

Затем раздался стон и топот убегающих по дороге ног.

Не одеваясь, как был в трусах, Том выскочил наружу.

За углом на дороге корчился мужчина. Грязный и окровавленный он протянул к Тому руку, зовя на помощь.

Он был не из местных. Здешних Том знал всех наперечёт.

Рядом с раненым валялся пистолет.

Том отбросил его ногой и наклонился над раненым.

«Я искал тебя, – хрипя, сказал незнакомец. – Меня послала ларуна. Эти мерзавцы отобрали у меня все деньги, которые предназначались для тебя. А потом они подстрелили меня. Прости, мне пора катапультироваться из этого мира…»

«Постой! – Том приподнял его голову. – Почему она не появилась сама?»

«Она сказала, что ты не будешь задавать вопросов, – прохрипел раненый. – Она сказала, что ты научился все вопросы решать сам. Выходит, что она обнаружила твою ошибку. Ты еще не можешь пересечь океан при свете дня…»

«Бред како-то! – пробормотал Том. – Какой океан?»

«Это не бред – затихающим голосом прошептал мужчина. – Так называется первая стратагема».

«Что это значит?» – в волнении спросил Том. От сна не осталось и следа.

«Это означает создать внешнюю ситуацию, которая постепенно становится привычной и хорошо знакомой. Когда испытуемый привыкнет к ситуации, можно неожиданно поставить перед ним проблему» – ответил раненый и затих.

Тело его обмякло, и Том опустил его голову на землю.

«Где же соседи? Неужели все затаились по углам? Неужели беда никого не касается?» – думал Том, оглядываясь по сторонам.

«Не надейся ни на кого, – прозвучал внутренний голос. – Действуй всегда сам, как считаешь нужным».

Том собрался было приподнять тело, но заметил, что с ним происходят какие-то странные изменения. Как будто его охватил какой-то бесцветный огонь и кремировал тело. Было видно даже, как колеблются предметы, расположенные за ним, как это бывает с настоящим костром, когда смотришь сквозь жар его пламени.

Том смотрел на это явление, как зачарованный.

Он видел, как вихрь времени молниеносно разлагает тело, и понял, что земной огонь – это модификация времени, которое в обычном режиме разрушает предметы незаметно, а в огне это время пожирает всё жадно и быстро.

Самовозгорание закончилось так же неожиданно, как и началось.

От пришельца не осталось даже кучки пепла.

Но жар вихря не опалил даже травинок, росших рядом с дорогой.

«Это называется „катапультироваться“!» – подумал Том и побрёл обратно.

Теперь ему было не до сна.

Ларуна предложила ему заочный вид образования.

В первом задании на дом он совершил ошибку.

Из ста возможностей не задать вопрос, решив его самому, одна осталась нерешённой, – и он задал вопрос пришельцу. И не один.

Это значило, что рубль не будет целым рублем, если в нем не хватает копейки. Этих копеечных вопросов у Тома оказалось несколько. Рубля не сложилось.

«Да, – раздумывал уставший Том, – эта ситуация целиком укладывалась в поставленную передо мной стратагему: „создать внешнюю ситуацию, которая постепенно становится привычной и хорошо знакомой. Когда наблюдаемый привыкнет к ситуации, можно неожиданно испытать его“».

Заочник снова вошел в дом. Огляделся. Кровать и тумбочка. Привычная солдатская обстановка. Ничего лишнего.

«Привычная! — поймал он себя на мысли. – И здесь тоже. Нельзя привыкать. Привычка ведет к привязанности. А привязанность – это не любовь. Кроме того, я ведь не могу всё время менять обстановку или ситуацию! Но не в обстановке заключалась главная задача, – размышлял он. – Задача была в том, чтобы не задавать вопросов – стараться своим умом решать их, не прибегая к готовым ответам. Именно это было привычной, ожидаемой ситуацией, поэтому ларуна создала неожиданную ситуацию. И я не выдержал экзамена».

«Когда ты вернёшься?» – вспомнил он свой вопрос и её ответ «Неожиданно!»

Том лёг на кровать и стал решать задачу в уме.

«Вот она и вернулась, – думал он. – В лице посредника. Но почему моя практика обходится такой высокой ценой? Ценой жизни! Тьфу, чёрт! Опять вопрос. Кстати о цене. Деньги, которые она передала. На пропитание что ли? Ну, вот, снова возник вопрос. Неужели я в уме не могу ставить вопросов?»

Неожиданно комната озарилась каким-то розовым светом.

«Какой красивый закат!» – восхищенно подумал Том, закрывая глаза.

Свет становился всё ярче и ярче. Но усталость сморила Тома, и он стал засыпать. Перед глазами поплыли привычные картины – брёвна, вагоны, рабочие. Одно из брёвен было очень большим, и Том примерялся, как бы его ловчее ухватить. Но оно оказалось очень лёгким и зашевелилось в его руках. Взглянув на бревно, Том обнаружил, что это вовсе не бревно. Он держал на руках Иду.

«Любишь свою работу?» – спросила она, прогибаясь всем телом.

«Какой странный сон», – подумал Том, и обхватил девушку покрепче.

Ида уцепилась руками ему за шею и села на руках, как ребенок. Она и вправду оказалась маленьким восьмилетним ребенком.

«Думаешь это сон? Если я у тебя в мыслях, разве это сон? Если твои мысли принимают форму образа, разве можно назвать их нереальными?» – заговорила она быстро-быстро. Том едва успевал улавливать смысл слов.

Брёвна ждали. Ида тоже ждала.

«Я появилась перед тобой в непривычном виде, – тебя это смущает?» – спрашивала Ида.

«Нет, Идочка, меня это не смущает»

«В следующий раз я могу появиться перед тобой в облике старухи. Или в облике мужчины, которого убили рядом с твоим домом. И ты должен будешь узнать меня всегда! Понял?»

«Да, И дочка моя!» – ответил Том, ставя её на ноги.

Привычные бревна исчезли. Исчезли и деньги, которые он должен был получить за разгрузку.

Вопросы лезли на стенку вагона, вылезали из-под колёс, вскакивали на тормоз Вестингауза, на автоматическую сцепку…

«А теперь сделаем разбор полетов, как говорят в авиации – строго сказала девочка. – Ты не воспользовался первой стратагемой, хотя знал её из теории буддийской философии. Что там говорится о привычках и привязанностях?

Ты должен дать правильный ответ, даже если тебя неожиданно разбудят!»

Вопросы, как бревна повалились в вагон, и Том должен был все их выбросить.

Он не мог спать и думать одновременно. Ум отдыхает. Если ум знает, то и ответ будет правильным.

«Привязанности являются одним из элементов 12-звенного Колеса взаимозависимого существования, – как на уроке отвечал спящий. – Поскольку в природе всё непостоянно, всё меняется, то после разрушения того, к чему человек привязался, человек испытывает страдания».

«Этого мало» – сделала замечание И дочка.

«Привязанность к людям оборачивается самыми тяжкими страданиями, – продолжал лежащий анаТом, – Страсть, то есть, жажда влечения к приятному наслаждению и половому удовлетворению обуславливает желание обладать искомым и привязанность того, кто желает получать наслаждение.

Но еще страшнее привязанность ума к бытию, ведущая к бесконечным перерождениям» – ответил Том.

«Правильно! – одобрительно сказала девочка, гладя Тома по головке, – рубль ты заработал.

Задание на дом – прежнее: освобождаться от привычек, не привязываться к моему образу, к деньгам, к бытию. Не задавать вопросов, а решать вопросы самому»

«Но ведь вопросы возникают в уме, как с ними поступать?»

И дочка рассмеялась и хлопнула Тома по коленям:

«Оглянись! Посмотри, сколько вопросов ты выкинул из своего вагона! Разве так важно реагировать на каждый вопрос, который лезет тебе в вагон? Выбирай сам, какое бревно тебе нужно для строительства дома, а какое можно выбросить на дрова».

Вагоны вдруг тряхнуло, и они двинулись. Том схватил И дочку и хотел выпрыгнуть.

«Не надо! – запротестовала девочка. – Посмотрим, что изменится дальше. Не забывай, что ты вышел в сферу астрала, а там законы Великой Книги Перемен соблюдаются безукоризненно – на все 100 копеек. Постоянство, как стоячая вода – её застой вызывает гниение и разложение. Разложение – Смерть. Всё постоянное смертельно. Только перемены, изменения, обеспечивают Жизнь. Это Закон её Сохранения».

«Измены любимому тоже обусловлены Законом Сохранения?» – спросил астролётчик, глядя по сторонам.

«Опять вопросы? Неужели ты такой дурак?» – рассердилась Учительница.

«Я ведь не требую ответа! – парировал Том. – Он возник у меня в уме».

Вагоны ускоряли ход и скоро несущиеся мимо деревья слились в одно целое. Чайки сопровождали вагон, как корабль. Том взглянул вперед и увидел впереди тоннель.

«Господи! Чайки-то разобьются! Куда же они вместе с вагоном-то!».

Тоннель поглотил товарный поезд и остановился. Надо было куда-то двигаться.

«Ида! – закричал Том. – И-дочка, где ты, родная?»

«Опять вопросы!» – пронзительно крикнул кто-то голосом чайки и клюнул у Тома из рук рубль.

Том спрыгнул в темноту и упёрся руками в стену тоннеля. Вагоны снова двинулись, и Том прижался к стене, боясь быть стертым великой массой груза. Он чувствовал, как стенки царапают его блузу, цепляют за неё, и тащат его за собой.

«Аааааа!!!» – закричал Том и проснулся от собственного крика.

В комнате ничего не изменилось. Даже солнце освещало всё ту же часть боковой стены. Том понял, что он не спал ни минуты. Часы показывали то же время, когда он посмотрел на них, перед тем как закрыть глаза.

Том понял, что надо что-то предпринять. Надо что-то менять в его жизни. Он схватил в охапку свой поролоновый спальник, с которым ходил в горы, и вышел наружу. Осмотревшись, он направился к лесу. Выбрав старый дуб, Том расстелил на его корнях спальник, и залез в него.

Но и на новом месте ему не было покоя. В спальник забрались муравьи и стали ругаться с ним, – почему он лёг на их тропу. Убедившись, что человек не реагирует, муравьи стали кусаться. Один из них пытался залезть ему в ухо.

Боясь повредить маленькое существо, Том загородил ему пальцем дорогу.

«Какой ты глупый, Том! – зашевелил усами муравей. – Неужели ты решил, что я полезу в твоё грязное ухо! Я решила быть поближе к твоему уху, чтобы ты меня услышал. А ты, похоже, не узнал меня?»

Том опешил.

«Либо я сошел с ума – либо ты, космическая тварь, живешь во всем, что меня окружает, – подумал он!»

«А ты не ожидал такого? – спросило насекомое. – Опять не будет денег. Опять придут грабители и отнимут то, что предназначено тебе».

«Конечно, я не ожидал, – прошептал Том, – я не привык к таким поворотам событий».

«Это хорошо, что ты не привык! – излучал усами мураш. – К этому и не надо привыкать. Присутствие Космоса существует во всём. Это Присутствие необходимо чувствовать всегда. Вот тебе еще одно задание на дом: как можно чаще ощущать моё риг-па[2]2
  Риг па (тибет.) – Присутствие. Ощущение Присутствия Высших Сил.


[Закрыть]».

«Не многовато ли уроков задают на дом?» – возмутился лежащий.

«Что за глупые вопросы!» – услышал Том, вслед за чем последовал укус в мочку уха.

«За что?!» – закричал Том и получил новый укус, сильнее прежнего.

«За чтоооо!» – повторило эхо.

«За что, за что… За дело! – сказал мужик с удочкой на плече и ведерком в руке. – За дело надо приниматься, а не валяться здесь под деревьями».

«В такую пору не рыбачат!» – ответил Том, вылезая из спальника.

«А я с фонариком – показал рыбак на свой трёхцветный фонарь. – Наловлю еще больше, чем поутру. Хочешь, пойдем вместе!» – предложил он.

Том понял, что такое предложение понапрасну не делают. Он свернул свой спальник, решив, что сон можно будет продолжить и на берегу.

«Если ты решил, что я бездельник, то напрасно, – сказал Том, – я сегодня две смены отработал на товарной станции!»

«Я ведь не спрашиваю, – примирительно сказал рыбак. – Делом я называю не работу, а нечто другое», – добавил он и с выжиданием посмотрел на Тома.

«Понимаю», – сказал Том, чтобы поддержать нить диалога.

«Любишь свою работу?» – спросил рыбак, тем же тоном, как И-дочка во сне, когда он понял, что держит не бревно, а девочку.

Его удочка при этом зацепилась за ветку, и он изогнулся всем телом, как Ида на руках у Тома, чтобы не сломать ненароком ветку.

Том посмотрел на рыбака и понял, что ларуна сопровождает его каждый момент, что она, как частица Космоса, присутствует во всем. И том заговорил с ним, как с ларуной:

«Я люблю не только работу. Но и нечто большее в ней, – сказал Том попутчику. – В каждой работе можно найти элемент искусства. И занятого любым искусством нельзя назвать мастером до тех пор, пока он не отбросил привязанности к своему умению».

«И долго ты думал над этим делом?» – спросил рыбак, включая свой фонарик. Белые ночи еще не кончились, но в лесу было темновато.

«Думал, говоришь! – повторил Том. – Если ты стреляешь из пистолета и думаешь, что стреляешь в тот момент, когда стреляешь, то наверняка попадешь в молоко. Если ты держишь в руках авторучку и думаешь, что пишешь, рука твоя будет неустойчивой. Даже играя на гитаре, если думаешь, что играешь, мелодия расстроится» – убежденно сказал грузчик.

«Ты хочешь сказать, что когда ты стреляешь, пишешь, играешь – не думать о том, что ты делаешь, то всё течет легко и плавно?» – спросил рыбак, наклоняясь под веткой.

«Что бы ты ни делал, это твоё сердце! – ответил Том. – Если ты привязан к нему, или думаешь, что только оно значимо для тебя, то это уже не сердце. Только будучи лишенным в своем сердце всего, пребываешь в нём. Что бы ты ни делал, если сердце твое пусто, как Космос, всё происходит легко».

«Мне нравится твоя речь, – сказал рыбак, когда они вышли на открытое место. Залив был уже недалеко, и в воздухе запахло горелым камышом, который поджигали ребята на берегу. – С таким мышлением можно легко овладеть всеми стратагемами».

Том ещё глубже убедился, что рядом с ним идёт ларуна, и решил воспользоваться этим случаем.

«Почему же в других случаях не воспользовался?» – ответил на его мысль ларуна.

«Я выброшу за борт твой вопрос, – ответил Том и продолжал. – Насколько мне известно, стратагемы тщательно изучались японскими самураями перед войной. Мне же приходится, не зная стратагем, вслепую, постигать их на опыте. И только потом, когда ситуация уже завершилась, происходит разбор полётов».

«Это непривычно, правда? – откликнулся рыбак. – Да, привычный путь легче. Но легкого дела не бывает. Тогда это не дело, а развлечение, не требующее усилий».

Рыбаки-философы вышли на берег Финского залива. Белая ночь распласталась над водной гладью. На её дальнем краю был виден купол Кронштадского собора, который как мираж, повис над горизонтом из-за дифракции водного зеркала.

Группа полупьяных мужиков, толкаясь возле выброшенного на берег бумажника, пыталась разорвать его в нескольких местах. В бумажнике явно что-то было, но кожа его разбухла, молния замка заклинила, и право на владение бумажников переросло в бурный спор.

В споре сразу же определились лидеры с двух сторон и их охрана.