Текст книги "Луна Ктулху (сборник)"

Автор книги: Михаил Ахманов

Соавторы: Злата Линник,Александр Лидин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Увидев обитателей планеты, прилетевший со звезд испытал нечто похожее на радость: те были во многом подобны низшим созданиям, служившим пищей его расе на далекой родине. Ментальной силой, которой щедро были наделены звездные странники, смог он пробудить в их душах невероятную жестокость, безудержное желание получать удовольствие всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Тот, кому они теперь поклонялись, принося обильные и кровавые жертвы, внушил своим последователям, что отныне им даруется право удовлетворять любые свои низменные желания во славу его.

В городе, построенном руками множества человеческих созданий, счастливых оттого, что труд их угоден великому Ктхутку, казалось, сами камни пропитались кровью жертв, а торжествующие вопли тех, кто творил жертвоприношения и звуки, сопровождающие самое разнузданное празднество, не смолкали ни днем, ни ночью.

Все больше людей начинали исповедовать культ бога, упавшего со звезд, пребывая в наивной уверенности, что делают это добровольно, без малейшего принуждения. Во многих уголках мира в храмах и на площадях стояли теперь изображения, прибывшие вместе с ним. Были они притягательны для многих людей, пробуждая в их душах все, что было в них темного и греховного с точки зрения любого из цивилизованных верований. Ничего не хотелось им отныне, кроме как веселиться и истреблять друг друга, угождая своему кумиру. Он же в своем городе, именуемом Рльехом, торжествовал, пожирая их кровь и плоть, ужас и похоть, поклонение и безумие.

Так будет всегда, и весь мир станет принадлежать ему…

Но однажды планета, которую он считал своей, вздрогнула, сойдя со своего пути. Глубокие трещины раскололи земную твердь, целые континенты ушли под воду, а там, где плескались морские волны, возникли новые земли. Всей силы нового божества, способной подчинить множество человеческих созданий, оказалось недостаточно, чтобы остановить это бедствие. Над Рльехом сомкнулись морские волны, а сам он, погруженный в глубокий сон, не мог его покинуть. Последователи великого Ктулху, рассеянные по всему миру, гонимые и преследуемые, затаились в ожидании, когда порядок вещей вернется на первоначальный путь.

Все, что смог он внушить своим последователям, хранившим принесенные со звезд изображения —следует ждать, когда небесные светила сложатся определенным образом. Тогда сможет он восстать во всей ужасающей славе и величии. Весь мир будет снова принадлежать ему, а тех, кто ожидал его, он достойно вознаградит. А пока что он спал в своих подводных владениях. и силы его подкрепляли жертвы, которые приносили верные последователи втайне от непосвященных. Он слышал звук своего имени, многократно повторяемый в самых глухих и недоступных уголках мира. Творили это потомки тех, кто поклонялся ему когда-то, а также те, кто, встретившись однажды с исповедующими культ мертвого бога, навсегда присоединились к нему.

И вот теперь, после многих столетий ожидания, звезды снова сошлись определенным образом. Он готов был откликнуться на зов, он чувствовал ожидание тех, кто знал, что скоро мир снова изменится.

Но слишком крепким и долгим был его сон, слишком много времени понадобится ему в этот раз, чтобы восстановить силы. После мгновения досады, пришло воспоминание о диковинных инструментах, изготовленных ждущими его. Звук поющей трубы будет приветствовать вернувшегося бога и придаст ему сил. Вот-вот он должен зазвучать…

Но время шло, а зов, который был так ему нужен, все не раздавался. Более того, проснувшийся бог не ощущал присутствия жертв, которые должны быть принесены, стоит ему лишь показаться над водой.

Он мог бы утолить голод теми, кто неразумно оказался поблизости, но не пристало подобному ему добывать пищу. К тому же, будто почувствовав опасность, человеческие существа не показывались в пределах досягаемости.

Полный гнева и недоумения, мучась от голода, тот, кого называли мертвым богом, покинул подводную цитадель из звездного камня. Сперва из-под песка и ила показался клубок щупалец, затем медленно вытянулась покрытая чешуей фигура, стоявшая на двух мощных лапах. Громадные крылья чуть раскрылись, унося их обладателя на поверхность.

Его не встречают как должно – что же, тем хуже для тех, кто пренебрег своими обязанностями. Он воздаст всем по заслугам, а потом весь мир будет принадлежать ему.

С другой стороны озера

– Ну, вот мы и на месте, даже почти не опоздали!

– А ты уверен, что имело смысл обходить эту деревушку? Такое ощущение, что она как раз должна оказаться в центре событий. Да и в барабан там колотят не просто так – заметил Фабрицио, машинально разминая руки.

– Ты что, считаешь себя настолько крутым, чтобы справиться одновременно и с инфернальной сущностью, и с озверевшей толпой? – поинтересовался Эвенгар, дотрагиваясь до висевшей на шее руны.

– Гм, даже не знаю, что противнее. Никогда не понимал, какой кайф в том, чтобы ощущать себя частью толпы – ответствовал Аркадий тоном утомленного аристократа. Присев на вывороченную давним ураганом сосну и вооружившись зеркальцем и старомодной опасной бритвой, он тщательно обихаживал свои усики и остроконечную бородку.

– Смотрите, начинается!

Поверхность озера, гладкая и спокойная, как и положено в безветренный день, внезапно забурлила, вспучилась посредине гигантским пузырем, который лопнул с оглушительным треском. Затем вверх ударила струя воды наподобие фонтана. Вскоре показалось нечто похожее на гигантского осьминога серо-зеленого цвета. Щупальца, длиной не меньше мультяшного питона, тянулись из воды, колотя по ее поверхности и поднимая волны величиной с двухэтажный дом.

Несколько аквабайкеров, которых угораздило именно сегодня устроить гонки, выжимали все возможное из своих машин, торопясь к спасительному берегу. Пловец, который только что рассекал воду неторопливым «кролем», теперь, казалось, вообразил себя живым электромотором.

Самоходная баржа со щебнем, отчаянно сигналя, пыталась свернуть как можно дальше от опасного места. Даже без бинокля можно было видеть, как пожилой дядька в тельняшке изо всех сил крутит рулевое колесо, что-то крича в переговорное устройство. Несколько рыбаков вплавь направлялись к берегу, бросив свои надувные лодки, беспомощно болтающиеся кверху дном.

– Ну и дела! Да он еще крупнее, чем я думал. Ох, блин, если это только голова, то какого размера все остальное?

– Нашел время философствовать. Ой, вот это чудище! Еще страшнее, чем во сне!

– И где эта твоя случайность, которая должна ему помешать? Самое время предпринять что-нибудь кардинальное.

– Народ, да это вылитый кракен! Дэви Джонса бы сюда с его «Летучим Голландцем»!

– Без паники! Вот, смотрите!

В руках Эвенгара оказалось два картонных цилиндра длиной с руку до локтя. С каждого свешивалось по куску «суровой» нити.

– Осветительные ракеты, настоящие армейские.

Черт, зажигалку не могу найти. У кого спички?

Несколько томительных секунд все сосредоточенно рылись в карманах. Наконец Юлий с торжеством извлек антикварный коробок спичек. Таких давно уже не делают: из тоненьких деревянных пластинок, оклеенный синей бумагой и с цветной этикеткой «Общество юных пожарников».

– Из заброшенной сторожки, на печке лежали. Я подумал, что это если приклеить на обложку «Огонька» а рядом присобачить… Мамочки, это что, щупальце?! Сейчас до нас достанет!

Толстая спичка с непривычно темной головкой упорно не хотела зажигаться, но с четвертой попытки как бы нехотя исторгла из себя крохотный язычок пламени. Наконец огонек медленно, будто нехотя лизнул сперва один, затем другой нитяной хвостик.

Немного подождав, чтобы дать им разгореться, Эвенгар подбросил картонные цилиндрики вверх. Один за другим они устремились вверх, рассыпая по дороге гроздья разноцветных ослепительных искр. Где-то на высоте двенадцатиэтажного дома раздалось нечто похожее на удар грома, только усиленный во много раз. Сразу же на том месте возник светящийся ярко-зеленый шар, прекрасно различимый даже при дневном свете. Не успел шар потускнеть и рассыпаться, как раздалось втрое «бум», и ясное майское небо украсилось кроваво-красным облаком, подозрительно напоминавшим атомный гриб.

Но существо, прибывшее в незапамятные времена из другой галактики, даже не замедлило своего движения. Скорее всего, тот, кого называли теперь богом Ктулкху, подумал, что неразумные последователи, спохватившись, решили заменить этим фейерверком звук Поющей Трубы. Медленно и неотвратимо являло оно замершим от ужаса очевидцам свой ужасающий облик.

– Безполезняк! Оно еще хуже разозлилось.

– Эх, сюда бы банального динамита, которым браконьеры рыбу глушат.

– Ему это как слону лимонад, лучше подводную лодку с ракетами земля-воздух!

– А больше у тебя ничего нет из армейского арсенала? Ну, хоть баллончик «черемухи»!

– Идея! Если вылить в озеро паленой водки литров под сто, точно, должно подействовать. Только времени катастрофически не хватает. Да и денег нет на такое количество спиртного… Смотрите, какое потрясающее освещение! И блики на воде; ну почему, когда надо, фотоаппарата никогда не бывает под рукой!

Случайность, которая неизменно спасает главных героев в любом фильме-катастрофе, на этот раз выступила в виде самоходной баржи «Трезвый». Он следовал к железнодорожной станции с грузом промышленных отходов, которые привели бы в ужас любого специалиста-эколога.

Несмотря на возмущение общественности, многочисленные письма в различные влиятельные организации и клятвенные заверения очередного кандидата в депутаты, на северном берегу озера продолжал функционировать заводик, известный под названием «Грампластинка». Если придерживаться фактов, то пластинки на нем давно уже не выпускали. Основной его продукцией являлись полиэтиленовые пакеты, разнообразные контейнеры и цветочные горшки, по цвету похожие на керамические.

Почти каждые два-три года на заводе случался несанкционированный выброс химических отходов или утечка сырья. Тогда ближайший пляж объявлялся закрытым, рыбалка на прилегающей территории строго запрещалась, а для пущей убедительности несколько дней берега патрулировали милиционеры с собаками. Но каждый раз все возвращалось «на круги своя» – завод снова производил разного рода ширпотреб, детишки играли валяющимися повсюду кусками разноцветной пластмассы, а экологическая обстановка каждый раз выправлялась сама собой.

Или почти выправлялась… Во всяком случае, рыба оставалась вполне съедобной, несмотря на то, что после каждого выброса претерпевала внешние изменения. А что кошки ее упорно отказываются, есть – так забаловались, наверно, привыкли к сухим кормам…

Но на этот раз прозвучало «последнее китайское предупреждение» – если хоть одна капля отходов окажется в озере – завод будет окончательно закрыт, а ответственные лица отправятся улучшать экологическую обстановку в зоне вечной мерзлоты.

Поэтому химически активный порошок с труднопроизносимым названием засыпали в трюм сухогруза и благонамеренно отправили к месту утилизации. Упаковать в герметически закрытые мешки?

Ой, я вас умоляю! И так работать некому, еле-еле заказ выполняем.

Посудина, загруженная значительно больше, чем полагалось по всем инструкциям и нормативам, не спеша направлялась к месту назначения. А куда торопиться? Если бы за срочность премию пообещали, тогда другое дело. И зачем делать два рейса, когда можно обойтись одним. По радио обещали ясную безветренную погоду, а инженер по технике безопасности все равно уже который день не просыхает, дорвавшись до запасов халявного спирта.

До середины пути добрались без особых сложностей. Но, стоило кому-то из команды облегченно вздохнуть, как ни с того, ни с сего, разразилось самое что ни на есть стихийное бедствие. На совершенно спокойной акватории появились волны величиной не менее четырех баллов, потом раздался гром с ясного неба. Мало того: оглушительный звук сопровождался не менее впечатляющим видеоэффектом.

Рулевой Икошкин в ужасе отпрянул назад с пронзительным визгом:

– Марс атакует! Все, сейчас нас будут завоевывать! Пришел конец земной цивилизации!

Оставив свое рабочее место, он упал на четвереньки и, добравшись до двери каюты, принялся отчаянно дергать ее, причем не в ту сторону.

– На место, балда! – раздался усиленный микрофоном голос. – В армии, что ли, не служил? Это всего навсего…

Но любителю сериала про звездные войны не суждено было в этот раз узнать, что же он на самом деле увидел. Никем не управляемый водный транспорт развернуло перпендикулярно курсу, а затем понесло туда, где из воды вырастало такое, чего не случалось видеть ни в одном ужастике. Хуже всего оказалось то, что вокруг гибрида Лох-Несского чудовища с гидротурбиной крутился настоящий водоворот, увлекающий за собой все, что оказывалось в пределах досягаемости.

В довершение всех неприятностей руль намертво заклинило, и оставалось либо дожидаться печальной развязки, либо спешно покинуть терпящее бедствие судно. Не сговариваясь, команда в полном составе предпочла второй вариант. Аварийная шлюпка с поистине рекордной скоростью понеслась к ближайшему берегу.

Никем не управляемая баржа медленно, а затем все быстрее направлялась прямо к эпицентру катаклизма. Волны захлестывали, швыряли тяжело груженое судно из стороны в сторону. Казалось, еще немного, и «Трезвый» перевернется подобно пластмассовому кораблику, с которым играет ребенок, пытаясь воспроизвести в ванне океанский шторм.

Внезапно одно из щупалец поднялось во всю длину над бурлящей водой и подобно гигантскому хлысту ударило по корпусу судна. Металлическая обшивка лопнула, как резиновый мячик под колесом автомобиля. Разломившись на две части, водный транспорт начал погружаться в воду. Ярко-желтый порошок, которым был доверху набит трюм, высыпался наружу.

Оставшись на поверхности воды, опасный груз превратился в подобие острова, который увеличивался с каждым мгновением. Слой химически активного вещества становился все толще и, наконец, покрыл значительное пространство воды пленкой цвета генетически модифицированного одуванчика. Вскоре над ним показался белесый дымок, а кое-где – даже язычки розовато-лилового пламени. До спрятавшихся между прибрежными валунами путешественников донесся явственный запах сероводорода, которым сопровождалась эта масштабная химическая реакция.

Существо, поднимающееся из глубины озера, ожидал более чем неприятный сюрприз. Впрочем, подобное случалось с ним не впервые. Время от времени человеческие существа пытались оказать ему сопротивление и даже наивно полагали, что смогут его уничтожить. Когда-то давно горстка безумцев встретила его дождем стрел, в более поздние времена – чугунными ядрами с нескольких кораблей.

Кости этих глупцов, скорее всего, до сих пор лежат на дне теплого моря, служа убежищем для разнообразных подводных тварей…

Пленка, которая с каждым мгновением становилась все прочнее, облепила клубок беспорядочно дергающихся щупалец, сковывая движения и не позволяя держаться на поверхности. Более того, ее прикосновение обжигало кожу древнего существа, разъедало крылья и чешую. Мощные когти напрасно пытались разодрать эти непонятно откуда взявшиеся путы; вместо этого только увязали еще больше. Если бы мертвый Ктулху нуждался в воздухе для дыхания – он бы сейчас испытывал сильнейший его недостаток. Но самого ощущения едкого кокона, неумолимо сжимающегося вокруг, оказалось достаточно.

Издав пронзительный вопль, от которого листва разом облетела с прибрежных деревьев, а птицы в радиусе нескольких километров замертво попадали на землю, прибывший со звезд устремился в спасительную глубину.

– Иесс! Получилось! – радостно завопил Юлий, прыгая не хуже горного козла.

– Что не нравится? Добро пожаловать в двадцать первый век!

Но это был еще не конец злоключений проснувшегося бога. Одна из половинок «Трезвого», тяжело опустившись на илистое дно, потревожила снаряд, который больше пятидесяти лет ожидал своего часа.

И как вскоре выяснилось, не один, а в обществе себе подобных.

На поверхности озера выросло сразу несколько водяных столбов высотой примерно до третьего этажа.

Волна, которую породил взрыв, едва не слизнула с берега компанию художников, снесла ветхую пристань в паре километрах и утащила за собой несколько лодочных сараев со всем содержимым.

Далеко отсюда на шоссе Игорь Василевский резко затормозил и остановил свой «ауди» у обочины.

– Послушайте, а ведь это на нашем озере. Как чувствовал, что открывать сезон пока рановато.

– А говорил, что все боеприпасы подняли еще в пятидесятые.

– Значит, не все, а, может, течением принесло. Там подводных течений и всяких ходов видимо-невидимо.

Приезжал как-то индивидуй, думал книжку обо всем этом написать, а покрутился недельку, плюнул и назад свалил.

Между тем, волнение на озере постепенно успокаивалось. Всюду плавали расщепленые доски, какие-то непонятные обломки. Вверх дном покачивалась совершенно целая резиновая лодка в окружении стаи рыб, плавающих брюхом кверху.

К берегу прибило несколько полупрозрачных зеленоватых чешуек; каждая по величине могла бы быть использована в качестве блюда для «наполеона». Аркадий нагнулся и поднял одну из пластинок, отливающих на свету серебристо-черным. Покрутив в руках, он протянул ее Юлию.

– Возьми, для коллажа пригодятся.

– Да ну, не хочется чего-то. Лучше на обратном пути поищем старой полиграфической продукции.

– Кажется, мы убили Кенни… Но мы не сволочи.

– Понятненько, некоторые «Южного парка» пересмотрели.

Тот, кого называли мертвым богом, удирал с несвойственной ему прытью. Под водой ему, наконец, удалось освободиться от ядовитой пленки. Но не успел он возобновить свою попытку всплыть, как раздался ужасный грохот, будто целая планета разлетелась на мелкие осколки. Вода рядом с ним забурлила, устремляясь наверх. Мощной волной древнее существо, прибывшее со звезд, отбросило далеко за пределы подводной цитадели.

Тем временем звезды и прочие небесные светила медленно расходились, не составляя более фигуры, благоприятной для возвращения великого Ктулху.

Ускорил дело некий искусственный спутник, который, выполняя свою задачу, прошел таким образом, что мистическая фигура оказалась перечеркнутой.

Первым это почувствовал мертвый бог. Ктулху не ожидал, что что-нибудь здесь в состоянии удивить его. Пока он спал в своем подводном городе, здесь все изменилось, а люди стали другими. Что же, он сумеет дождаться, когда все вернется на свои места. Люди опять станут покорны и весь мир снова будет принадлежать ему. Он дождется, а ждать он умеет.

Сложив крылья, он нырнул в одну из тех подводных пещер, в которые опасались заплывать даже местные мальчишки. Один из ходов, петляющих и разветвляющихся на невероятной глубине, должен привести к озеру еще больших размеров, с удивительно чистой водой. Там, в подводном гроте, ничто не потревожит его сна, кроме того, неподалеку в непроходимой лесной чаще живут верные последователи. Они смогут встретить его как должно. К тому же, во многих уголках мира его имя по-прежнему буду повторять, и в честь его будут приносить жертвы. А эти глупцы пусть не надеются занять место среди избранных. Во время грандиозного пира, который устроят в его честь, они будут присутствовать исключительно в качестве угощения.

Снова затерянная деревушка

Толпа, собравшаяся у самой кромки воды в маленькой бухте, которую невозможно разглядеть даже вблизи, постепенно разбредалась.

Жители затерянной деревушки, на лицах которых причудливо смешались черты жителей Черного континента и северной страны, возвращались к своим домам. Они снова будут ждать его; ожидание испокон века составляло смысл их существования.

Может, все даже и к лучшему: если бы он вернулся – кого бы они тогда ждали?

Изрядно помятый жрец-колдун, проводив их взглядом, направился в пещеру, откуда можно было привести в действие поющую трубу. Когда мертвый бог вернется в следующий раз – все должно быть исполнено, как следует. Пройдя несколько шагов, он обернулся и мысленно окликнул одного из подростков. Просияв, тот устремился вслед за ним. Теперь, он станет служить самому Ктулху и никто не сможет запретить ему купаться сколько захочется и поедать незрелые ягоды.

Главный человек деревни снова обрел своих подданных а что касается чужаков, то они ему были больше не нужны. Волноваться о том, что тайна поселка окажется раскрыта, было нечего. Пришельцы из внешнего мира раз и навсегда забудут то, чему были свидетелями. Скоро им захочется уйти отсюда, а дорогу еще раз они вряд ли сыщут, даже если очень захотят.

Те, кого жрец-колдун привел с собой, как флейтист завороженных музыкой крыс, стояли посреди площади, предоставленные сами себе. Пожилой мужчина, в облике которого угадывалась военная выправка, четко развернулся и ни на кого не глядя, направился прочь. Важная и секретная миссия выполнена, иначе он не стоял бы здесь живой и здоровый. Что же касается того факта, что он не может вспомнить, в чем она заключалась – значит, на то имеется соответствующее распоряжение. В своем ведомстве, название которого даже самые благонамеренные граждане опасаются произнести вслух, Василий Сергеевич насмотрелся на тех, кто пытался вспомнить, что не положено. Нет уж: головная боль и сильное расстройство желудка ему не нужны. Какой-то предмет, который он нес с собой, тоже исчез: значит, так было нужно. А теперь должно вернуться по месту жительства и ожидать нового задания.

Перинный с Ишкевичем изумленно глядели по сторонам. Интересно, куда это их занесло. Кажется, они собирались на этюды, как в добрые старые времена. Только вот что здесь делает Валерий-младший и почему он смотрит на отца таким зверем? Ладно, пусть они выяснят отношения, а тем временем можно поделать наброски. Вокруг столько интересной натуры. Вот, к примеру, кривая сосенка, торчащая из узкой щели между двумя гранитными валунами.

Чем не явление бога Перуна в виде кривой сосны?

Ишкевич же увидел перед собой совершенно потрясающую фигуру для новой композиции. Это была старуха, с которой не шли ни в какое сравнение все киношные ведьмы и даже Баба-Яга, которой он боялся в детстве. Она грациозно полулежала у входа в жутковатого вида халупу, из двери которой шел дым, и обмахивалась шелковым веером. Чем не аллегория кокетства? А если выполнить ее в виде тряпичного барельефа да еще пустить в дело кружевную комбинацию жены…

Геннадий Курилов уже давно был погружен в работу. Обменяв на зажигалку у кого-то из местных жителей почти не мятый лист оберточной бумаги, он торопливо намечал панораму деревни. Какой потрясающий рельеф местности! И что творится из-за него с перспективой: она буквально разламывается в нескольких местах. Все новоявленные экспрессионисты, сиюминуталисты и им подобные сгрызут от зависти свои кисточки. А цветовая гамма при этом должна быть максимально реалистичной. Как говорили на лекциях по психологии изображения: противоречие не должно сразу бросаться в глаза, иначе зритель не окажется перед необходимостью разгадывать тайну…

Валерий-старший и Валерий-сын неожиданно оказались одни возле парадного портрета спящего бога, прислоненного к камню у входа в пещеру ритуалов. Оба одновременно почувствовали некоторую неловкость, как человек, которого застают за постыдным занятием.

– А мальчик, кажется, повзрослел – поймал себя на мысли Валерий-старший – и чувство собственного достоинства прорезалось. А я уже опасался, что так и останется размазней, плывущим по течению.

– А папахен-то способен на человеческие чувства, – поразился Валерий-сын – вон как своим наброском размахивал, не хуже чем футбольный фанат флагом. Никогда бы не подумал, что у него в голове что-нибудь кроме заказов и выгодных клиентов.

Нечаянно глянув друг другу в глаза, оба смутились еще больше. Каждый увидел что-то неожиданное и достойное симпатии в человеке, которого, казалось, знал как облупленного. Неловкое молчание грозило затянуться. Первым нашелся старший:

– Дай-ка еще раз взгляну. Знаешь: внутреннюю сущность господина Сартмана тебе вполне удалось передать. Именно так он выглядит с точки зрения конкурентов и бывшей жены. Только, согласись, вряд ли ему захочется платить за такой портрет...

А что, это идея: предложи-ка его госпоже Сартман-первой. Только на меня не ссылаться, сам понимаешь. А вообще перспектива и цветовая гамма соответствуют, концепция также хорошо продумана.

Молодец, скажу откровенно: порадовал. Неужели сам до всего дошел?

– Спасибо, пап. Да просто вдруг понял, что меня с детства тошнит от парадных портретов и захотелось создать что-нибудь такое…

– Думаешь, я тебя не понимаю? Не такой уж твой отец и заплесневелый мастодонт. Самому сколько раз хотелось пририсовать какому-нибудь богатому идиоту рога или что-нибудь в таком духе.

Вот просто до дрожи в щупальцах. А та оперная знаменитость, которой приглянулся твой этюд – самой под семьдесят, а все молоденькую из себя корчит! Я придал ей некоторое сходство с одной из татушек, той, темненькой. Только это не сразу видно, надо присмотреться, как следует. Сам минут пять не мог разогнуться от смеха. Может, присоединишься к нам, и твои друзья тоже?

– Спасибо, но мы пешком до Кузнечного, а дальше на электричке. У одних начинается сессия, другим на работу.

…Возвращаться Валерию-младшему пришлось в обществе Лидусика и Василисы. Строители из какой-то южной республики по просьбе местного населения задержались на пару дней. Как объяснил их начальник на плохом русском языке, но зато, не стесняясь в выражениях – выполнять миссию по улучшению генофонда. А то его подчиненные совсем сбесятся без женского общества, а здешним обитателям, которые много поколений подряд женятся друг на друге, грозит полное вырождение.

Старинный освященный веками обычай, выполняемый с незапамятных времен… Кстати, а не хочет ли он сам принять участие в полезном и приятном мероприятии и подарить кому-нибудь из местных женщин красивого ребенка?

Неформальный подросток, называющий себя Асмодеем, ушел в гордом одиночестве, даже не оглянувшись. Переговорив с кем-то по сотовому, он выяснил, что неподалеку – километрах в пяти отсюда на северо-восток – тусуются его друзья, повернутые на индейской культуре. Так что он направляется прямо туда, где племя Серого Бизона поставило свои вигвамы.

Старик, который так и не расстался с продуктовой авоськой, застенчиво попросил у Курилова показать ему дорогу до ближайшего населенного пункта и одолжить небольшую сумму на проезд до города. Жутковатая старуха, одернув свои лохмотья с таким видом, будто на ней был наряд из последней коллекции крутого бутика, решительно направилась в сторону дачного поселка. За ней последовали присоединившиеся позднее, чьих имен никто не удосужился спросить.

– Валерик, спасибочки – радостно верещала Лидуся, вешаясь на шею юному конформисту и чмокая его в обе щеки. – Классная тусовка, а что это было – инсталляция или экспериментальный перфоманс?

– Обалдежненько! – вторила ей Василиса. – Мы так здорово повеселились и все благодаря тебе. А салют и водное шоу были просто чудо! Жаль только, что концерт не состоялся. А кто должен был приехать?

– «Светик-семицветик» – с трудом выдавил из себя Валерий – совместно с «Троллями».

Молодой человек смутно помнил, что притащил сюда этих трещоток не просто так. Вроде бы, он собирался подстроить наивным созданиям какую-то пакость, чуть ли не скормить кому-то… Нет, скорее всего, не собирался, а просто мечтал об этом когда они доводили его до белого каления своей болтовней, пока он делал с них наброски. Но все равно он не переставал ощущать какой-то дискомфорт, поэтому безропотно слушал их болтовню, угощал шавермой и мороженым.

Парадный, то есть сатирический, портрет банкира Сартмана остался у отца. Такую удачную работу он доставит в город на своей машине. А потом лично договорится с бывшей госпожой Сартман. В который раз прокручивая в памяти разговор с отцом, Валерий вдруг пришел к выводу, что иногда очень даже полезно отказаться от роли конформиста. А может даже и не иногда… Решено: вернувшись в Сквот-Таун, он примкнет к самой антигламурной художественной группе.

На обратном пути

Компания спасителей мира добралась назад без особых приключений. Точнее, приключения приняли совершенно иной характер. После того, как мертвый бог то ли впал в очередную спячку на несколько веков, то ли вовсе раздумал являться в наше измерение, все вокруг стало восприниматься как-то беззаботнее, во всяком случае, ощущение тяжелого взгляда, уставившегося тебе в спину, бесследно исчезло.

Поэтому художники без страха полезли в заброшенный бункер и, смастерив самодельные факелы, обследовали полузатопленные коридоры и помещения, заваленные бетонными обломками. Юлий разжился неплохо сохранившимися обрывками газеты времен культа личности, а Фабрицио выковырял откуда-то работающий амперметр.

– Недурное местечко! – заметил Аркадий, когда они поднялись на поверхность и, расположившись на поляне, принялись готовить варево из последних оставшихся бомж-пакетов и заячьей капусты. – Когда все меня окончательно достанут – вот здесь и поселюсь.

– Это поначалу кайфово, а через недельку-другую соскучишься – возразил Эвенгар. – У нас в тусовке одна дева на спор целый месяц прожила в лесу; доказывала, что она настоящая дриада. Подружка ей таскала еду, на сотовый деньги кидала. Так ее потом целый год за город было не вытащить. Нет, здесь было бы классно устроить игру по какому-нибудь героическому фентези. То ли готовое подземелье чародея, то ли застенки инквизиции.

Так же без особого волнения они пересекли заброшенный поселок, где все оставшиеся дома выглядели настолько аварийными, что не вызывали никакого желания проникнуть внутрь. Потом, пройдя несколько километров по заросшей грунтовке, которая на карте восемьдесят третьего года именовалась дорогой районного значения, оказались на шоссе, а затем – в салоне автобуса, следующего в город.

…Сквот-Таун встретил их целой лавиной новостей.

Первую порцию обрушила на вернувшихся путешественников Лиана, которую они встретили в холле, возле недавно открывшейся «лавки художника», соседствующей с ларьком одноразовой посуды. Оказывается, за время их отсутствия много чего произошло.

Ходила комиссия, проверяла жилищные условия работников художественного труда. Хитрая авангардистка на всякий пожарный заглянула в их мастерские чтобы спрятать запрещенные кипятильники и электроплитки. А то вдруг конфискуют как в тот раз, когда они все вместе снимали мансарду в виде нежилого фонда. А в нежилом фонде, как известно, можно только работать, а пить кофе, готовить еду и спать категорически запрещается.