Текст книги "Смутное время (СИ)"

Автор книги: Михаил Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Михаил Поляков
Смутное время

Дисклеймер

Все наполнение этой «книги» является художественным вымыслом и все персонажи выдуманы, любое совпадение с реальными историческими личностями и событиями – случайность.

Пролог
Путешествие в один конец

….04.2021 от Рождества Христова

– Александр Петрович, а получится?

– Получится! Сколько я тебе уже раз говорил, все будет хорошо!

– Боязно мне, а вдруг что-то пойдет не так! Выбросит меня в каменный век, в тело австралопитека, что тогда делать?

– Евгений, я тебе уже не раз и не два объяснял, что для переноса твоего сознания в каменный век у нас просто не хватит энергии. На нас сейчас перекинули электромагистрали от трех атомных станций, они только на нашу станцию и работают, и то не хватает мощностей! Мы даже не можем провести нормальный, расширенный, поиск реципиента! Просто не хватает мощностей Да и чего тебе бояться-то? Ты и так труп, а тут такой шанс! Готовься, сегодня ночью попробуем снова подыскать подходящий сосуд! Выспись хорошенько! Неизвестно, что там, за порогом! Перед переселением быть хорошо отдохнувшим не помешает никому!

Дежурное освящение в полутемной, освещаемой только диодами и экранами медицинской техники, палате мигнуло и забилось тревожным красным светом, а следом раздался вой сирены, но я уже привык к такой свистопляске. За месяц, что я здесь, уже успел выучить все возможные звуковые сигналы, подаваемые через динамики системы оповещения, и этот сигнал ничего страшного не предвещал, просто Машина нашла еще одного реципиента, вот радостно и извещает об этом весь рабочий персонал станции исследования высоких энергий.

– Ладно, – Александр Петрович похлопал меня по плечу. – побегу я, Жень, сам слышал, выбор у тебя сейчас стал на одну позицию больше, посмотрю кого Машина подобрала!

– Постой! – я схватил Александра за рукав, потратив на рывок последние силы. – Ты не забыл о чем мы договаривались?

– Не забыл, тело выбираешь сам, тем более судя по всему возможность выбора из двух тел у тебя уже появилась. Но помни, что по словам Николая Ивановича времени у тебя и нет, неделя, две и все – смерть! А со скоростью, с которой Машина ищет сосуды для подселения, ты до третьего не доживешь! Так что не взыщи, если сейчас найденный сосуд нам не подойдет, то отправишься ты туда, куда скажем мы! И пол сосуда нас совсем не волнует!

В ответ я просто кивнул, говорить сил уже не осталось, а дальше в палату зашла медсестра и сделала укол, после которого я заснул спокойным сном без сновидений.

Остеогенная саркома, будь она проклята, появилась в моей жизни очень давно, но до поры до времени никак не проявляла себя. Я жил жизнью полностью здорового человека, работал сам на себя, радовался и горевал, а потом, в сорок три, заболел сначала коленный сустав на правой ноге, после на левой… Пошел к врачу и все, предварительный диагноз – рак костной ткани, а дальше только больше, все тазобедренные кости, во общем все, что ниже пояса – одна сплошная метастаза, которая медленно, но верно, ползет вверх И неутешительные прогнозы врачей – от силы полгода жизни.

И не прошло трех месяцев с постановки диагноза, как я уже превратился из здорового человека в ходячую развалину. Химиотерапия не сильно то и помогает при остеогенной саркоме, слишком устойчивы к ней раковые клетки, тут только операции по удалению, и ни о каких щадящих мерах и говорить не стоило! Ног ниже коленных суставов у меня уже нет, как и самих коленных суставов. Конечно щадящие операции тоже были, у меня сейчас очень много трупных костей от разных людей, что превращает меня в этакую химеру, монстра франкенштейна. Но там, где вырезали одну опухоль сразу же появлялось две новых, как в том анекдоте про чукч. И саркоме было абсолютно все равно мои это кости или пересаженные участки трупной кости, метастазы росли как грибы после теплого летнего дождика в четверг…

Потом кончились деньги и с ними кончилось дорогостоящее лечение, к этому моменту у меня не осталось буквально ничего, все движимое и недвижимое имущество я уже продал, и теперь меня ждал хоспис, где я должен был спокойно, под морфием, дожить свои последние дни на Земле.

На последние деньги я купил билет и нанял сопровождающего, который и доставил меня сначала в поликлинику по месту моей прописки, а после отвез в хоспис, где такими же неудачниками как и я были завалены все двухъярусные кровати.

Да, отличия между родной поликлиникой и той, столичной, в которой я проходил лечение были, и были они существенные, у них тут даже денег не было на то, чтобы заткнуть щели в окнах, откуда дул холодный мартовский ветер, а про лечение и говорить не стоило, благо хоть обезболивающее нашлось! И это только поликлиника, про хоспис и говорить даже не стоило…

В этом хосписе я впервые встретил Николая Ивановича, человека, мало похожего на врача, но ходившего среди коек с неизлечимыми больными в белом халате и синей шапочке. Он расхаживал между рядов кроватей и разговаривал то с одним пациентом, то с другим, тратя не больше пары минут на каждого неудачника. Делал все это он с безразличным лицом, говорил тихо и монотонно, так что расслышать о чем он вел речь с очередным обреченным на смерть не представлялось возможным. Но именно тот разговор изменил мою жизнь и дал надежду:

– Опять сватать пришел! – зашипел Петр, мой сосед по кроватям сверху. Мне, как безногому, любезно уступили койку на первом ярусе. – Не слушай его, Жень, все кто ушел с ним так и не вернулся! Чушь все это!

Тем временем Николай Петрович добрался и до нашего кубрика, состоявшего из двух двухъярусных кроватей, отгороженный от соседей листами тонкой и очень побитой временем и кулаками недолгих постояльцев фанеры.

– О, новые лица в нашей юдоли горести и отчаянья! – все с тем же безразличием на лице произнес он, глядя прямо на меня. – Меня зовут Николай Петрович, а вас как?

– Евгений.

– Позвольте задам вам нескромный вопрос, Евгений!

В ответ я просто промолчал.

– Вы жить хотите, Евгений?

– А кто не хочет! – ответил за меня мой сосед сверху. – Да вот только нет для нас жизни, тут все мы трупы! Бог нас ненавидит!

– Петр Михайлович, невежливо влезать в разговор посторонних! – Николай Петрович судя по всему знал всех постояльцев хосписа наизусть. – И в том, что вы всю свою жизнь выкуривали по две пачки сигарет в день нет нашей вины и никакой Бог тоже не виноват! В вашем раке легких виноваты вы и только вы!

Петр заворочался на верхней койке, отвернулся к фанерной стене и обиженно засопел.

– У вас саркома, Евгений, и вам осталось, как и вашему товарищу сверху, жить совсем немного, не так ли? – Николай Петрович моментально забыл про Петра и переключился вновь на меня.

– Так.

– А если я вам скажу, что можно вас излечить, конечно способ не совсем надежный, даже совсем ненадежный и полностью экспериментальный, но шансы есть, небольшие, но есть!

– Брехня! – в разговор влез еще один мой сосед, лежавший на противоположной койке снизу, койка над ним пока пустовала, его сосед сверху преставился еще на прошлой неделе, и до сих пор ему еще не подыскали нового. Имени его я не знал, тот не спешил представляться, и вообще он мало говорил, все больше кряхтел и стонал, да скрипел металлической сеткой кровати, когда ворочался с бока на бок.

– И вас, неизвестный номер четыреста тридцать один, я попросил бы не вмешиваться в наш разговор! – Николай Петрович впервые за весь разговор проявил хоть какие – то эмоции, и это была ирония.

– И какие у меня шансы? – спросил я.

– Маленькие, очень маленькие, не больше десятой процента! – Николай Петрович улыбнулся мне, и от этой улыбки мне стало страшно, больше всего это было похоже на оскал бешеного волка, а не на дружелюбную улыбку доброго доктора Айболита! – Но это все равно лучше чем сто процентная смерть, не так ли? И сразу скажу, никаких гарантий, метод экспериментальный и посвоему новаторский, поэтому шансы не так велики!

– Положительные результаты уже есть?

– Не совсем, но нам уже удалось замедлить развитие рака в разы, поэтому нам и нужны новые подопытные для продолжения исследований в этой не постесняюсь сказать революционной области медицины!

– Хорошо, я подумаю! – соглашаться сразу я не стал, мало ли сейчас развелось шарлатанов, единственное умение которых – вытягивать последние средства у безнадежных пациентов.

– Не стоит затягивать ваши раздумья, неизвестно сколько времени отвела вам Вселенная, и я бы не хотел потерять еще одного перспективного пациента! За сим откланяюсь! Пока Петр, пока неизвестный номер четыреста тридцать один!

Доктор ушел убалтывать других больных стать подопытной крысой, а я остался лежать и раздумывать о столь невероятном предложении. Да и о чем там думать, денег у меня все равно уже нет, а человеком я всегда был решительным и легким на подъем! А тут такой, пусть и совсем призрачный, но шанс! Надо действовать!

– Николай Петрович! – позвал я врача, но никто и не обратил внимания на мой негромкий крик, за окном была уже глубокая ночь, и неизвестно что сжало для меня несколько часов внешнего мира в одну секунду моих раздумий, метастазы в спинном мозге или же постоянные уколы морфия?

Николай Петрович появился только через неделю, очень напряженную для меня неделю, страшно было засыпать, осознавая что можешь не проснуться и упустить свой единственный шанс на жизнь, а тут еще и обслуживающий персонал делал вид что не знает никакого врача по имени Николай Петрович, и что все это галлюцинации моего воспаленного сознания и результат постоянных уколов обезболивающего!

Но он вернулся, я увидел его еще у дверей нашего длинного как кишка хосписа. Одетый все в тот же халат и синюю шапочку он шел с местной медсестрой, которая больше всех меня убеждала что никакого Николая Петровича не существует и он порождение моего умирающего сознания!

– Вот, спрашивал про вас каждый день! – медсестра подвела доктора ко мне.

– Добрый день, Евгений, судя по всему вы согласны, или у вас ко мне появились новые вопросы?

– Я согласен!

Хоспис я покинул в тот же день, потом был перелет на вертолете, и долгая поездка по грунтовой дороге в наглухо закрытом фургоне. И вот я уже в организации под названием «Станция исследования высокой энергии? 4». Странное название для медицинского центра и не менее странный персонал, но мне уже все равно, если бы даже тут был филиал ада на Земле, где черти варят в котлах грешников, и мне бы уже был подготовлен персональный котел, то я бы все равно согласился, некуда мне деваться, просто некуда!

Меня уже ждала моя палата и аппарат для очистки крови, почки стали отказывать одними из первых, а так же мой куратор – Александр Петрович, уже немолодой мужчина, занимающийся какими-то секретными разработками и исследованиями, впрочем секретные исследования здесь были в каждом углу! Один исследовательский комплекс, расположенный глубоко под землей чего стоил…

Еще одной странностью этой станции было то, что абсолютно у всего персонала было одинаковое отчество – Петрович, Петровна, такое ощущение, что у все у них один отец и все они братья и сестры! Но каких только совпадений не бывает, и одинаковое отчество у всех на бейджах, это ли не шутка Вселенной?

В редкие моменты моего пребывания в незамутненном обезболивающими сознании мне рассказали для чего я был нужен им, Александр Петрович и рассказал, а я и не поверил, да и сейчас не сильно верю, но какая уже мне разница, назвался груздем – полезай в Машину, да и не выпустят меня уже отсюда, слишком многое я видел, и еще больше узнал. Им проще отключить меня от аппаратуры, поддерживающей мою жизнь, и просто подождать естественной смерти!

А на станции?4 хотели, не много не мало, отправить меня в прошлое, подселить мое сознание в реципиента, жившего очень давно, да посмотреть как я буду выкручиваться, выживая в инородной для меня среде. Хоть Александр Петрович и утверждал, что путешествия во времени не возможны, и то, что я попаду в прошлое не моего родного мира, а параллельной вселенной, но для меня это сути не меняло! Прошлое оно и в Африке прошлое!

Судя по всему про удачные случаи излечения от рака Николай Петрович мне соврал, да и бог с ним! Перенос обычно проходил успешно, Машина, а именно так и всегда с придыханием и с большой буквы, называли аппарат для переноса сознания, подыскивала оптимальный сосуд для подселения нового разума, поселяла его и дальше просто отслеживала жизненный цикл вселенца. На большее пока не хватало мощностей, но определить жив или же мертв путешественник можно было всегда. Самый успешный переселенец в прошлое прожил всего четыре года, а самые неудачливые и пары часов не просуществовали под новым для них небом. Но для меня и четыре года это невероятно большой срок, да что там, я и на месяц новой жизни согласен, тем более реципиент всегда молодой организм пяти – шести лет от роду, а не такая старая развалина как я!

Во взрослого вселиться тоже можно, но это уже сложнее, нужен реципиент с чистым сознанием, то есть дурачок или только что умерший, а ребенок – читая и очень объемная книга, куда можно без проблем записать новое сознание. Александр Петрович самый оптимистичный оптимист из всех оптимистов, которых я когда-либо видел, вот он и списывает все неудачи на то, что детская смертность всегда была высока, вот и не выживают подселенцы! Не хватает им ни медицинского обслуживания, ни качественной пищи, вот и мрут. А может и войны с эпидемиями вносят свою лепту? Вопрос этот был сложным и никто на станции не мог дать точного ответа что же происходило с их клиентами после переселения, но точный ответ мне был и не нужен! Мне хватало и просто фанатичной веры персонала в возможности Машины.

– Евгений Александрович, просыпайтесь! У вас мальчик! – Александр Петрович легонько тряс меня за плечо. – Как назовете?

– Все шутишь? Я согласен. Когда?

– Через пару часов начнем, сразу как нагрузка на сеть упадет!

Машина наконец-то нашла мне еще одного реципиента, и этот меня полностью устраивал, прожить еще одну жизнь в женском теле, да еще и в средневековье, я совсем не горел желанием, а тут мальчик! Это было очень и очень хорошо!

Пара часов ожидания для меня были самыми долгими в жизни, они тянулись невозможно медленно, но наконец пришел санитары Петровичи с коляской, куда меня посадили, и отвезли к Машине. У Машины я уже был, ей нужно было снять с меня параметры для поиска реципиента, но тогда она была на холостом ходу, тогда тут было невообразимо тихо, а сейчас Машина буквально электризовала воздух вокруг себя, наполняя его сотнями крошечных разрядов, пробегающих от пылинке к пылинке. И это было страшно! Но кто сказал что возможность прожить жизнь еще раз должна быть тихой и спокойной?

То, что я видел, было всего лишь небольшой частью Машины, этакое приемное отделение три на четыре метра, с железным лежаком посередине, куда мне и предстояло лечь для переноса. А чтобы пациент не дергался, его привязывали широкими кожаными ремнями, фиксирующими буквально каждый сустав.

Лежал я тут всего один раз, и то мне не понравилось, а что будет сейчас я даже представить не мог, хорошо хоть реципиента мужского пола нашли, хоть что-то хорошее за последние полгода!

Сейчас Александр Петрович был не в халате а в серебристом герметичном костюме с огромным прозрачным забралом, но не это заинтересовало меня, такие костюмы я уже видел, мое внимание привлек бейдж на груди ученого. Был он иного образца, чем у остального персонала, и написано на нем было следующее: «Доктор физических наук Александр Арнольдович Фишерман».

– Арнольдович значит? – спросил я, но он и не обратил внимания на мой вопрос, лишь быстрым движением сорвал бейдж с груди, да молча продолжил фиксировать мое тело на лежаке. – Кругом обман!

– Готов? – Александр Петрович спросил у меня и в ответ я лишь кивнул, говорить не позволяли ремни под подбородком, крепко притягивающие мою лысую голову к металлическому чреву Машины. – Обратный отсчет! 9…8…7…6…5…4…3…2…1…0! Поехали!

Гул множества электромагнитных катушек, скрип плохо смазанных тележек, последний вдох и темнота переноса, смешанная с далеким тихим шепотом:

– Кланяйся, Андрейка! – шепот для надежности был подкреплен подзатыльником. – Кланяйся дурак, да сапоги барские целуй! Живее!

Часть 1
СОТВОРЕНИЕ МИРА

Глава 1
О дивный новый мир…

Осень, 7108 год от сотворения мира

– Андрейка, айда проказничать! – Всевлад как всегда появился с самыми ранними петухами, а может даже и опередил их, разорвав своим радостным криком сонную и темную тишину в моей келье.

«Тебе хорошо, проказничаешь ты, а за проказы порят меня!» – подумал я, но вслух произнес совсем другое:

– Утро доброе, барин! – утро для меня может и совсем не доброе, но местный этикет, вдолбленный розгами, я уже знаю на отлично! Раз барин велит идти и проказничать, то надо вставать, идти и творить разнообразные проказы. И никак не отделаться от этого, не будешь проказничать – плетей за невыполнения приказов барчука получишь, будешь проказничать – все те же плети, только теперь за баловство непотребное! Куда не кинься всюду клин!

И вроде Всевлад еще тот барчук, родился сразу в шелковой рубашке и с полным набором серебряной посуды на двенадцать куверт, живет как у Христа за пазухой, но просыпается раньше самого раннего крестьянина в его имении, и никому больше спать не дает, ни своей семье, ни прислуге! Тот еще богатырь с энерджайзером в одном месте…

Вот такой у меня энергичный дружок, точнее я его дружок, все честь по чести, ритуал я соответствующий магический прошел, связаны теперь наши жизни намертво, в одностороннем порядке конечно. Как раз на новый год и провели обряд, что повысил меня с крестьянского сына сразу до дружка Всевлада, сына боярина Соловьева. И даже официальная должность среди прислуги есть такая – дружок, мне и деньги за работу платят, я их конечно не вижу, все медные гроши пересылают в деревню моему папеньке, который и устроил меня на это не пыльную и иногда очень болЬную работенку!

Но честно сказать мне грех жаловаться, все могло быть и хуже, а тут кормят и поят от пуза, я же по совместительству и дегустатор яда у барчука, так что самые первые и вкусные кусочки всегда мои, спасибо бате! Папенька мой, не настоящий конечно, а генетический отец этого сосуда, когда-то давно состоял на службе у отца Всевлада, боярина Игната Соловьева, вот по старой памяти и пристроил меня на хлебное местечко. Быть дружком барчука это очень и очень даже неплохая служба, ведь за окном, затянутым тонкими пластинками слюды, средневековье, а я теперь в местном негласном табеле о рангах дворни стою выше конюха и дворника, но это совсем не мешает последнему меня пороть как сидорову козу! И ни много ни мало я – свободный человек, в отличии ото всей дворни и моих родителей, ибо невместно юному боярину якшаться с холопом!

– Всевлад, ну ка быстро в кровать! – в коридоре раздался голос его матери, Катерины Наумовны Соловьевой, единственной особы в поместье, способной хоть как-то повлиять на сего непутевого отпрыска. – И чтобы до полудня не смел и вылазить из-под одеяла! И Андрейку не тронь, пусть выздоравливает! Из-за тебя же ему вчера досталось!

«Да, вчера мне из-за тебя Всевлад досталось по самое не могу!»

Все началось с невинного предложения барчука залезть на крышу детинца, да посмотреть на почтовых голубей вблизи, и ничего незаконного на первый взгляд, не по стене же лезть на высоту четвертого этажа, а как белые люди – по лестнице! Сходили, посмотрели, даже пощупали парочку и перьев набрали, но тут возжа барчуку под хвост попала, говорит: «Давай Андрейка я грамотку напишу, а ты с голубем сбегаешь до леса за пажей, да там и отпустишь, посмотрим как быстро прилетит!»

Ох, чувствовал я что это ничем хорошим не кончится, но что поделать, кто тут барин, а кто его дружок? Исполнять я должен все его желания беспрекословно, ибо дружок, а не абы кто!

Сбегал с голубем до леса, отпустил, прибежал обратно, а там Всевлад чуть ли не до потолка голубятни от радости прыгает, да свои каракули на кусочке бересты, принесенной голубем, рассматривает. И все бы на этом, но нет!

Теперь ему подавай сразу двух голубей, желает он смотреть который из них прилетит первым! И куда мне деваться? Понес за пазухой теперь уже пару, благо хоть без записок да сбруй для их переноски. Пару нести тяжелее, не хотят шельмы тихо сидеть, того и спалюсь перед дворней, да перед стражей на калитке. Но ничего, выпустил, да сам прибег, заняв почетное второе место в этом забеге, один из пернатых участников не вернулся домой, наверное не стоило его доставать из отдельной клетки, пусть бы и дальше сидел в одиночестве!

Но и на этом ничего не закончилось, проказы только начинались!

Пройти мимо стражи с полностью набитой голубями рубахой оказалось даже проще, чем вынести всего двоих, на этот раз они все сидели тихо, видно и сами не ожидали такого поворота в их птичьей судьбе! А зрелище вылетавших из-за пазухи пятнадцати голубей вообще было невероятным, мне даже показалось что я слышал восторженные крики Всевлада, рассматривающего с голубятни стартовую полосу. Разноцветные пестрые голуби взвились ввысь, собрались в стаю и дружно полетели домой, красивое зрелище, прямо как на свадьбе! Ну а я побрел обратно, где на калитке меня и повязали… А барчук еще все на меня и свалил, мол поиграть с голубями это моя придумка, и он там совсем не причем, все дружок Андрейка!

Ну и выписал мне дядька Никифор, глава стражи поместья, десяток плетей за подрыв обороноспособности поместья и за заведение честного народа в заблуждение! Голуби, возвращающиеся такой стаей не могли не привлечь внимание стражи, вдруг какое важное послание принесли? Вот и поднялся переполох, в ходе которого и Всевлада повязали, и одного голубя, работающего на почтовой линии Соловьевка – Москва, не досчитались! Это они еще не знают, что еще один голубь из последнего забега не пережил путешествие под моим грубым рубищем и сдох, наверное сердце не выдержало такой вопиющей тесноты, вот я его и закинул в лесок от греха подальше!

Для вида вся дворня и стража покивали, да согласились с барчуком, «Андрейка, песий сын виноват!», но только для вида, все уже давно знали кто тут кто и зачем, поэтому Стефан порол не сильно, кожу со спины спустить пластами не пытался, но и Всевладу досталось немного, вон как морщился когда на мое наказание смотрел! Связаны мы с ним, не зря же я его дружок, то, что чувствую я, то и он чувствует, конечно в урезанном процентов на девяносто виде, и в обратную сторону это тоже работает, но я и процента его ощущений не получаю!

Сказать что Всевлад был расстроен неожиданным появлением его маменьки, это ничего не сказать, при виде его перекошенного лица даже моя спина на мгновенье перестала болеть, как будто и не было вчера десятка плетей – наказания за очередную барскую проказу. Этому богатырю малолетнему хоть бы хны, его можно по три раза на дню пороть с оттягом, на нем как на собаке все моментально заживает, а мне теперь до вечера мучиться!

Всевлад разочарованно побрел досматривать ночные сны, а вот мне сегодня выспаться видно не судьба, как-никак на службе, и раз встал, то пора работать, и начну с инспекции ванной комнаты, или как тут ее называют – умывальни. Вряд ли Всевлад по пути в мою келью заглядывал в нее, вот мне и нужно проверить все ли там нормально, сухие ли утирки, много ли горячей воды нагрел дворник Стефан, жарко ли натоплено. Проверять я само собой собрался на себе любимом, ибо дружок, и мне по статусу положено! Да и к знахарке нужно было сходить, спину помазать…

За окном осень, дождливая и холодная, заканчивается месяц хмурень, или сентябрь по моему родному календарю. Какое число не ведаю, а вот год знаю – семь тысяч сто восьмой от сотворения мира, но знания эти для меня бесполезные, в прошлой жизни историей я как-то и не интересовался, вот хоть убей не помню как посчитать от Рождества Христова, а среди местных нет никого, кто бы знал какой сейчас год по римскому исчислению.

Чертов дождь, еще вчера было солнечно и тепло, а сегодня дождь и холод, пока сбегал до знахарки через весь двор, пока вернулся обратно, промок до последней нитки, но зато полегчало, работает ее мазь!

Подлечился, можно и поесть! Едят тут два раза в день, утром и вечером, и ни о каких обедах и не слышали, а про такое понятие как легкий завтрак вообще не знают, столы ломятся от яств, и жрут как не в себя! Мне везет, сегодня барчук рано меня разбудил, поэтому могу сначала позавтракать с челядью, они конечно недовольные, что последнюю краюху хлеба у них отбираю, но куда им до меня? Мне много сил надо для восстановления попорченной плетью шкуры! А меня еще и второй завтрак в полдень ждет, когда Всевлад проснется, но тот не считается, тот – работа! Вот и завидуют мне все дворовые лютой завистью, еще бы, с самого барского стола питаюсь! Разносолы разные ем, да яства заморские вкушаю! Не сказать что там просто огромное отличие по количеству и качеству блюд, но на барском столе мяса явно больше, да и сыр есть, а так все тоже самое, все те же каши да пироги!

– О, дехустатор пришел! – Стефан, дворник и мой персональный истязатель, уже тут как тут, трется на кухне вокруг кухарки Марты, ожидая когда та разогреет немудреную снедь, оставшуюся со вчерашнего вечера. – Ты это, Марфа, дружку первый кусок, вдруг нас решили поляки уморить, да всю кашу за ночь перетравили?

Это он конечно шутит, мне и так положена самая первая и большая миска, я свободный человек, а не холоп! А свободным людям у нас везде уважение и почет! И я ее получаю, пшеничная каша, да с остатками вчерашнего жаренного порося с барского стола, жаль ни о каких специях кроме соли тут и не слышали. А о кетчупе и мечтать не стоит, да и открыта ли та Америка? Стефан провожает недоеденные куски мяса злым взглядом, видать не просто так с утра тут лазил, хотел себе кусок побольше отхватить, да не получилось, я нарисовался, хрен сотрешь! Так ему и надо, пшеку! А я еще сейчас масла в огонь подолью, и плевать на то, что именно он меня порет за барские проказы!

– Ты что это пшек, сам себя собрался травить? – спрашиваю я, ударяя большой костью об край стола, порась хоть и был молодым, но до костного мозга так просто не добраться! – Ты смотри, я все Катерине Наумовне расскажу, быстро на суку в петле окажешься!

– Ух я тебя!!! – Стефан хватает со стены медную сковородку и заносит для удара, но мне нечего бояться, если он ударит, то мне и не надо ничего барыне будет рассказывать, дворня его сама к ближайшей березке отволочет да вздернет, иначе никак, круговая порука! – Я тебя сейчас! – но дальше пустых угроз и грозных замахиваний сковородой ничего не идет, Стефан бросает сковороду на пол да и убегает с кухни. Всегда срабатывает!

Стефан пшек, и это его самое больное место, даже неизвестно как его на работу в детинец взяли, отношения к Польше и к полякам тут совсем не однозначные! Но стоит сказать что пшек он только наполовину, отец его чистокровный охолопченный польский воин, которого Игнат Соловьев, отец Всевлада, привел в качестве трофея из очередного похода на земли польские, а мать русская, ну на сколько это было возможно называть в средневековье себя русским! Вот Стефана и задевает то, что все его пшеком считают! Он даже от Христа отказался, в правильных богов верит да требы им подносит, чтобы Катерине Наумовне угодить, но как говорят «Зарекся мотать, играть во карты!».

А завтрак хорош, не зря так рано встал, и тут дело не в прогорклой каше, а в Стефане, хоть чуть отыгрался за вчерашнее, испортил человеку настроение, забрал объедки, и сразу день стал прекрасным!

После завтрака у меня тоже много дел, надо одежку просмотреть барскую, да клопов и вшей платяных подавить, тут как с ними не борись, все одно изо всех щелей лезут, одна Катерина Наумовна может с проклятыми справиться, магией своей повыводить паразитов, но опять же ненадолго, наползут собаки польские снова! Надо ей как – нибудь будет случайно шепнуть что это Стефан вшей по новой в усадьбу заносит, пусть она его тоже обработает, любо дорого будет посмотреть как с него кожа слезет! Катерина Наумовна ворожея не из последних, а воздух, особенно горячий, ее самая любимая стихия! Она и всю усадьбу за мгновенье протопить может, и комнату так жаром обдать, что сразу все гниды полопаются!

– Андрейка, сколько там до полудня? – из-под одеяла раздался тихий шепот Всевлада.

– Долго, барин, долго, солнце только чуть поднялось над лесом! – чтобы определить как высоко светило мне даже не пришлось подходить к окну, благо окно здесь было большое, не то что в моем закутке, да собранное в витраж из разноцветных кусков стекла, все было видно и с кровати барчука, где я и ловил вшей в его одежде.

– А сейчас? – не прошло и мгновенья как Всевлад снова уточнил время.

– Долго, барин, долго!

– Андрейка, а расскажи еще историй как в вашей деревне ржаной гомункул от деда с бабкой сбежал и половину лесной живности сожрал!

От такого предложения я аж воздухом поперхнулся и чуть с кровати не упал, я конечно иногда рассказывал барчуку сказки из своего родного мира, но чтобы колобок стал ржаным гомункулом это уже перебор!

– Он был пшеничным, а не ржаным, Всевлад, но теперь это не важно, сегодня я расскажу про алхимика, который простые куриные яйца превращал в золотые! Транстутировал их!

– Трансмутировал а не транстутировал, ну и дурак ты Андрейка! – из-под одеяла донесся приглушенный смех барина. Стоит признать что фундаментальные знания о магических науках у Всевлада были на высоте, а ему только шесть лет!

– Не хочешь слушать не надо! – обиделся я.

– Хочу, рассказывай!

– Ну значит слушай, жили были у нас в деревне дед да баба, но не те, у которых ржаной гомункул, а другие, этот дед тому свояком приходился, а бабки ихние сестры как бы были, и решили они значит последнюю свою курицу этого – того, транстутировать! Да золотишко продать и прикупит муки пшеничной, очень им гомункул своеяческий понравился, себе такого же дитя захотели…

Юный барин уснул не дослушав и до половины мое залихватской сказки, а я уже подошел к витражу, слепленному на свинцовой раме, в буквальном смысле слепленному, потому как после одной нашей проказы витраж лишился пары стекол и куска рамы, мне конечно плетей, да и Всевлада поругали, что было редкостью, но потом пришел кузнец – Митрофан, и все отремонтировал, даже лучше нового стало! Кузнец принес новые куски разноцветного стекла и комок свинца, который руками размял как пластилин, отщипнул сколько нужно, и прилепил новые стекла, используя всего два пальца – большой и указательный. Да, здесь слишком много отличий от моего родного мира! Да и я сам не простой человек, а чуть одаренный, простых в дружки не выбирают! На простом человеке мои вчерашние побои месяц бы заживали, а тут к вечеру и шрамов не останется! Но и до регенерации Всевлада мне далеко, того резать будешь – не зарежешь, плоть сразу за лезвием срастаться будет, а про его отца Игната и говорить нечего, ходячая машина для убийства, – настоящий богатырь! И Всевлад вполне может превзойти своего отца…