Текст книги "Сентябрь + сентябрь"

Автор книги: Михаил Коршунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Дорогие ребята!

Я сделался первоклассником в московской школе № 91, чтобы написать эту книгу.

Вместе с моими маленькими друзьями учился читать по новому экспериментальному букварю, занимался графикой, ритмикой, математикой (я не оговорился, именно математикой). Современные первоклассники – мыслящие люди.

Я был озабочен их заботами, веселился их весёлостью, задумывался их задумчивостью.

Эта книга не только моя, но и моих маленьких друзей, с которыми я провёл за партой целый год. Мы все вместе её авторы.

Михаил Коршунов

Рисунки  Г. Алимова

Глава 1

Первышем Колю Мухина стали звать после того, как он пошёл в школу, в 1-й класс «А». В портфеле – тетради, учебники, линейка, угольник и самопишущая ручка.

Из всего, что он взял с собой в школу, самое сильное впечатление произвела на него самопишущая ручка: внутри чернила и закрывается металлическим колпачком. Можно носить не только в портфеле, но и просто в кармане, как носит свою ручку папа или как носит свою ручку мама. Только, когда папа или мама возвращаются с работы, нельзя догадаться – писали они или нет. А возвращается из школы Первыш – всем понятно: он писал.

Его самопишущая ручка каким-то образом зацепила нос, ухо или щёку. Иногда цепляет брюки или даже ботинки.

Все удивляются – как это происходит?..

Но в особенности удивляется Света. Она родная сестра Коли и младше его на два года.

Если Света удивляется, она говорит слово «что» много раз подряд:

– Что ты за ученик!

– Что у тебя за ручка такая!

– Что у тебя за чернила такие!

– Что… Что…

А Света удивляться любит. Даже нарочно удивляется и удивляется.

Мама не выдерживает:

– Светлана, ты опять чтокаешь? Немедленно прекрати!

Светлана прекращает, но ненадолго. Тогда папа говорит маме:

– Не обращай внимания, и она сама перестанет чтокать.

Но мама не выдерживает и обращает внимание.

Света ходит в детский сад. Он недалеко от школы, в которой учится Коля. Он тоже ходил в этот детский сад, и многие другие ученики ходили.

Но Коля всегда мечтал о первом классе. Может быть потому, что школа была видна из окна квартиры. И он с детства привык видеть её в окно. Даже видел, как её строили.

В их районе старые дома поломали, а новые построили. И школу построили. Новую.

Когда Колю вели в детский сад, он всегда завидовал ребятам, которые шли в первый класс. Он знал, что в девять часов зазвенит звонок и ребята сядут за парты. Начнут писать, читать и слушать про всякое интересное.

В детском саду ты – детсадовец, а в школе ты – школьник, если даже и в первом классе.

Вот Света рассуждает про всякие свои дела, рассуждает… А какие у неё дела? Смех, да и только!

Коля сидит в классе, пусть ещё и не за большой партой, а за маленьким столом, но зато у этого маленького стола большой ящик. Ящик можно выдвигать и класть в него всё, что тебе надо. И задвигать можно.

Каждое утро Коля сам вешает своё пальто в школьной раздевалке. Правда, для этого приходится подпрыгнуть, чтобы достать до крючка. Но не беда, зато раздевалка настоящая, без утят и цыплят, как в детском саду, чтобы каждый малограмотный детсадовец мог запомнить, где он разделся. А здесь написано, где какой класс раздевается.

Здесь висит расписание звонков, висит зеркало, в которое можно поглядеться и причесаться, как это делают взрослые ребята, в особенности девочки. Правда, для этого опять надо подпрыгнуть. Несколько раз подпрыгнешь и успеешь причесаться.

Здесь можно узнать температуру воздуха, какая она сегодня на дворе – сколько градусов. Температуру воздуха показывает красная нитка: дежурный по первому этажу передвигает нитку на большом фанерном градуснике. Ещё можно узнать направление ветра, силу ветра в баллах и облачность: ясно, пасмурно или облачно.

Этим тоже занимается дежурный по первому этажу: передвигает стрелки на фанерных барометрах и на других приборах. Звонит куда-то по телефону, где про всё ему говорят.

Разве в детском саду что-нибудь подобное имеется?..

Когда Коля подрастёт и будет учиться в старших классах – ну не совсем в старших, а хотя бы в пятом, где учатся сейчас их коллективные вожатые (5-й «А» – коллективный вожатый 1-го «А»), – он тоже будет дежурным, будет звонить куда-то по телефону и потом передвигать стрелки и красную нитку, чтобы вся школа знала о ветре, облачности и температуре воздуха.

Если зеркало в раздевалке бывает долго занято старшими девочками, потому что они гребёнками не просто причёсываются, а начёсываются, чтобы волос на голове было много-много, тогда начинают сзади старших девочек прыгать все классы.

Но появляется директор школы Серафима Павловна, и старшие девочки прижимают ладонями свои высокие начёсы и убегают от зеркала.

А то и нянечка тётя Клава скажет:

– Крапивой бы вас освежить…

– Так мы уже взрослые, тётя Клава,– отвечают девочки.

– Вам до взрослого человека хлебать и хлебать киселя, – говорит тётя Клава.

Про кисель она говорит потому, что на перемене приносит из буфета первоклассникам кастрюлю с киселём и корзину с булочками, чтобы первоклассники подкрепились и смогли продолжать занятия.

Старшие девочки тоже едят кисель, только в буфете.

Коля торопится на самый последний этаж. Там занимается его 1-й «А». И ещё на самом последнем этаже большой зал. В нём занимаются физкультурой, уроками пения, устраивают всякие вечера и встречи. А на перемене в нём бегает 1-й «А».

В коридорах бегать и кричать нельзя, а в зале можно. Дежурные разрешают, и Серафима Павловна разрешает, и коллективные вожатые из 5-го «А» разрешают. Только надо вытащить из кармана самопишущую ручку и оставить в классе, чтобы не сломалась.

Во время перемены коллективные вожатые поднимаются к первоклассникам и следят за порядком.

Но они сами стараются на своём этаже бегать и кричать, когда им это удаётся. Коля видел. И ещё валяются и борются в коридорах.

Разнимают их десятиклассники, потому что ученики 10-го класса «А» – коллективные вожатые пятиклассников.

Вот какая хитрая цепочка получается!

Занятия по физкультуре проводит Глеб Глебыч. Он играет на рояле, а ребята учатся делать вдох и выдох, доставать руками ноги. Если кто-нибудь не делает ни вдоха и ни выдоха, плохо достаёт руками ноги, Глеб Глебыч ударяет по басам рояля и кричит:

– Данилин! (И рояль – бум-бум!) Где твой выдох?

Серёжа Данилин учится вместе с Колей.

– Завитков! (И рояль – бум-бум на басах!) Не кривляйся!

Боря Завитков тоже учится вместе с Колей. Они его приятели – Серёжа Данилин и Боря Завитков. В одной октябрятской звёздочке и в одном ряду в классе сидят.

Друг за другом.

Подряд.

Боря Завитков мастер кривляться. Как начнёт на перемене показывать разных зверей и чудовищ – ребята и давай смеяться. А ещё Боря показывает, как Первыш носит портфель, – Боря приседает и делает вид что тащит портфель по полу через весь коридор А когда показывает, как Первыш сидит в классе за своим самым маленьким столом, он просто садится на пол.

Первыш обижался на Завиткова, и они валялись, дрались в зале и в коридоре и в классе один раз валялись, дрались. Даже киселём облились. И свои самопишущие ручки едва не сломали, потому что не вытащили из карманов, и ручки валялись, дрались вместе с ними.

Борю и Первыша разняли и пристыдили.

Тётя Клава пристыдила, и вожатые из 5-го класса «А» пристыдили. Коллективные вожатые сказали: «И это друзья называется…»

Грош цена!

Возьмут и вызовут таких друзей к себе на заседание совета отряда и проработают.

Первыш и Боря сходили умылись от киселя и снова начали есть кисель. Потому что кисель снова налила им в стаканы тётя Клава. А Серёжа Данилин сказал вожатым, что недавно они сами – коллективные вожатые – валялись и дрались.

Ревякин и Самохин. Вот кто! И не просто валялись и дрались, а ещё и кусались.

Пятиклассники ничего на это не ответили, молча ушли. Серёжа сказал правду. Вопрос о Ревякине и Самохине прорабатывался их собственными коллективными вожатыми – 10-м классом «А». И после проработки этого вопроса в школьной стенгазете появился рисунок, как двое пятиклассников валяются и кусают друг друга. А Серафима Павловна написала им в дневники предупреждение за дисциплину. Красными чернилами и даже печать поставила. Круглую.

Серёжа хотя и сказал так о Ревякине и Самохине, но только для того, чтобы заступиться за друзей. А вообще все в школе знали, кто такой Ревякин. Он плюётся жёваной промокашкой через бумажную трубку, скачет по партам, катается на перилах. С ним беседует и тётя Клава, и Серафима Павловна, и Глеб Глебыч на басах рояля беседует.

Бум-бум! Ревякин!

Бум-бум! Ревякин!

Но по-настоящему Ревякин побаивается только Костю Волгушина. Костя – ученик 10-го класса «А» и выделен специально для работы с Ревякиным.

Костя скромный, тихий человек. Но Ревякин его побаивается, потому что Костя умеет уничтожать Ревякина словами. И все затеи Ревякина сразу становятся очень глупыми после слов Кости, да и сам Ревякин получается тоже глупым. Ну прямо ослом!

Первыш видел, как Ревякин стал прямо ослом. И Боря видел, и Серёжа.

Боря даже показал осла, чтобы Ревякин на себя со стороны поглядел. Боря искривился весь, ладони приставил к голове, вроде это уши огромные, и завыл. Может быть, и не по-ослиному, но не по-человеческому.

Это уж точно!

Костя Волгушин засмеялся, но потом погрозил пальцем, чтобы Боря прекратил показывать Ревякину осла.

Сказал – и так всё ясно.

А Ревякин и не обиделся. Ревякин – человек добрый, это все тоже в школе знают.

Если кто-нибудь из первоклассников слишком разбегается на перемене, его ловят и щёлкают по затылку. Один раз поймали и щёлкнули Борю. Боря закричал: «Вот как вы с молодёжью обращаетесь!..»

Это он у пятиклассников научился так кричать, потому что их тоже ловят и щёлкают по затылкам десятиклассники.

Первыш, Серёжа и Боря – они не только сидят друг за другом, подряд, и в одной октябрятской звёздочке, но и в школу вместе ходят и из школы.

Туда и обратно – сами.

Их не провожают и не встречают мамы и бабушки, потому что они из одного дома, а дом рядом со школой.

Из окна квартиры, где живёт Первыш, школа видна, а из окна квартиры, где живёт Серёжа, школа не видна. И из окна квартиры, где живёт Боря, тоже школа не видна. Хотя Боря живёт всего на один этаж ниже Первыша.

Казалось бы, только в этом разница между друзьями. Но не только в этом. У Серёжи сестры нет, и у Бори сестры нет. А у Коли она есть.

Вот в чём главная разница!

Забыть про Свету невозможно. Света, она такая, сразу о себе напомнит. Возьмёт и отрежет пуговицы от рубашки, потому что они ей понравились. Украдёт учебник «Родная речь» и сидит разглядывает в учебнике картинки и буквы.

Если бы разглядывала как нормальный человек, а то страницы перелистывает языком, потому что руки у неё заняты конфетами, пластилином, цветными тряпочками или ничем не заняты, а просто она подложит их под себя и сидит на них. Или пристаёт к Первышу. Первыш уроки делает, а она пристаёт.

Нарочно.

Попробуй выдержи и не обрати внимания.

А тут недавно отгрызла у его линейки цифру ноль и ещё один сантиметр.

Ну как Ревякин или Самохин!

Коля начал на неё кричать, а Света под кровать спряталась.

Прибежала мама, спрашивает:

– Что случилось?

И Света из-под кровати:

– Что случилось?

Коля едва не задохнулся от наглости такой.

Мама спрашивает:

– Она что, тебя дразнит? А Света обрадовалась:

– Что… Что…

Тогда мама, конечно, не выдержала и закричала на Свету:

– Немедленно прекрати!

А Первыш подумал: вот был бы здесь сейчас Костя Волгушин, он бы Светку словами уничтожил. Подумал да и решил сам уничтожить словами, закричал:

– Как дам по башке, так уедешь на горшке!

Света замолчала. Вроде бы уничтожил. Но и мама чуть не уничтожилась от таких слов, она очень удивились.

Вот.

И ещё у Серёжи и Бори нет не только сестры Светы, но и её подруги Алёнки.

Если Света чтокает, то Алёнка жужжит и носит с собой огромное количество вопросительных знаков. И эти вопросительные знаки не дают покоя Алёнке и всем окружающим.

– ?

– ?

Когда Алёнка приходит к Свете, то все окружающие – это Первыш. И Алёнка своими вопросительными знаками, как крючками, цепляет Первыша, не даёт шагу ступить.

Ничего не поделаешь – терпеть надо. И Первыш терпит. Женщины! Голова от них разламывается. Ненавидит он Светок и Алёнок. Что там словами уничтожать – лупить их надо! Каждый день! Это заявляет он – Первыш. Собственно Мухин Николай Николаевич.

У Бори и Серёжи нет не только сестры Светы, её подруги Алёнки, но ещё нет Юрика. Юрик – это Светин и Алёнкин приятель. Совершенно маленький, поэтому находится весь под влиянием женщин. Он приходит вместе с Алёнкой, чтобы обменяться впечатлениями о детском саде. Хотя утром они все трое виделись в этом самом детском саду.

У Юрика растёт впереди зуб. Зуб покривился, и поэтому к зубу доктор приделал проволочку, чтобы зуб выпрямился. Когда выпрямится – проволочку доктор снимет. А пока Юрик ходит с проволочкой. Даже разговаривать пытается.

И ещё Юрик пьёт рыбий жир, и от него пахнет рыбой.

Соберутся все трое – Света, Юрик и Алёнка – и начинают обмениваться впечатлениями: Света чтокает, Алёнка жужжит, а Юрик шипит проволочкой и пахнет рыбой.

Мало тебе двух женщин, так ещё рыбу под нос суют! Хоть из дому беги!

У Первыша бывает спокойная жизнь только тогда, когда Света, Юрик и Алёнка в детском саду. К Первышу приходят его приятели – Боря и Серёжа. И они могут заняться какими-нибудь своими делами или тоже обменяться впечатлениями о школе: на кого Глеб Глебыч ударял по басам рояля, чья октябрятская звёздочка на чём сейчас едет или летит.

Это коллективные вожатые придумали.

Нарисовали на большом листе бумаги улитку, стрекозу, грузовик, самолёт и ракету. Карманчики сделали. И в эти карманчики вставляют вырезанные из картона номера звёздочек. Какая звёздочка по поведению и по отметкам заслужила на чём ехать или лететь.

Все хотят лететь на ракете и на самолёте, И уж вовсе никому неохота плестись на улитке.

Когда звёздочка, в которой Первыш, Боря и Серёжа, оказывается на ракете, тогда все они торжествуют. А Боря ещё обязательно покажет, кто и как на чём едет или летит.

Отстающие (на улитке и на стрекозе) хмурятся от обиды и, если у них не выдерживают нервы, пытаются драться и валяться. Предварительно, конечно, вытаскивают из карманов самопишущие ручки.

Вмешивается классная руководительница Тамара Григорьевна. Она говорит отстающим, что надо иметь мужество и добиться того, чтобы пересесть на ракету, на самолёт или, в крайнем случае, на грузовик.

А свалка тут не поможет!

Первыш, Боря и Серёжа делают иногда вместе уроки. Делать уроки вместе веселее. Один что-нибудь забыл, другой вспомнил. А если все трое забыли, то звонят по телефону коллективным вожатым, просят, чтобы напомнили, объяснили.

Но вожатые не всегда могут напомнить, объяснить, потому что 1-й «А» занимается по новой программе. Эту программу только начали разрабатывать, и 1-й «А» самый первый в школе, кто по ней занимается.

В первом классе есть такие предметы, как алгебра, геометрия, графика и черчение (даже не просто черчение, а конструирование).

И тогда вожатые из 5-го класса звонят по телефону своим вожатым из 10-го класса, чтобы они помогли октябрятам.

Папа с мамой, когда смотрят Колины тетради, удивляются тому, что они там видят. Папа говорит, что если Коля с этим всем справляется, то он мыслящий человек и все его друзья – мыслящие люди.

А папа зря говорить не станет. Он у Первыша инженер на химическом заводе. Он изобретает из пластиков и стеклопластиков детали для разных машин.

Часто приносит детали домой и изучает их. У него рабочее место в кухне – стол-верстак, шкаф с инструментами, чертёжная доска.

Однажды папа принёс чертёж шестерёнок. Назывался он зацеплением. А Света взяла и вырезала ножницами одну из шестерёнок. И пропало всякое зацепление.

Ничего не поделаешь – терпеть их надо, Светок и Алёнок. И папа терпит. Он только заявил, что отнесёт на завод отдельно чертёж и вырезанную из него шестерёнку. Скажет директору завода, чьих рук дело. И если директор будет сердиться и вот так же кричать на папу, как мама кричит сейчас на Свету, то папа отправит Свету к директору завода объясняться.

Этого Света по-настоящему испугалась. Можно сказать, что папе вдруг повезло. Испугалась больше, чем маминого крика. Явно повезло. Случается такое редкое явление.

Коля, Боря и Серёжа играют папиными деталями, составляют из них всякие свои машины.

Тоже изобретают, конструируют. Ну, это когда дело обходится без Светок и Алёнок.

Глава 2

Коля очень хорошо помнит, с чего началась его жизнь мыслящего человека. Помнит первую встречу с Валентином Васильевичем.

Как обычно, Коля пришёл в школу, разделся и попрыгал у зеркала, причесался. Как обычно, появилась Серафима Павловна, и старшие девочки убежали от зеркала. Как обычно, фанерный градусник показывал температуру воздуха, а фанерные барометры и другие приборы показывали облачность, силу и направление ветра.

Зазвонил предварительный звонок, и Коля поднялся на самый верхний этаж.

Классная руководительница Тамара Григорьевна скомандовала ребятам построиться по звёздочкам.

Ребята построились и вошли в класс. Вначале вошли звёздочки, которые летят на ракете и на самолёте, а потом все остальные – грузовик, стрекоза и улитка. Сели по своим местам.

Коля впереди всех – за свой маленький стол.

Раздался основной звонок к началу занятий. Он продолжительный. Тамара Григорьевна отметила в классном журнале, кто присутствует на уроках, а кто заболел. Потом, как обычно, сказала:

– Послушаем тишину.

Ребята перестали двигать ящиками столов, ронять карандаши, вертеться и разговаривать.

Начали слушать тишину. И когда весь класс и Тамара Григорьевна слушали тишину, дверь отворилась и вошёл Валентин Васильевич.

Тамара Григорьевна сказала:

– К нам пришли. Ребята встали.

Валентин Васильевич кивнул, улыбнулся и показал рукой – садитесь, садитесь. И сам быстро прошёл в конец класса и сел за свободный стол.

Валентин Васильевич большой, а стол небольшой и стул небольшой. Но Валентин Васильевич так ловко сел, что и не скажешь, что ему неудобно сидеть на таком стуле и за таким столом.

Тамара Григорьевна сказала:

– Ребята, с сегодняшнего дня мы начнём заниматься новой для вас наукой – математикой. Никогда ещё в первых классах ребята математикой не занимались. Но ведь раньше и на ракетах не летали, и самолёты реактивные не строили, и кораблей на подводных крыльях не было. А теперь всё это есть. И мы хотим, чтобы вы поскорее научились управлять ракетами, самолётами, кораблями. Научились строить, изобретать новые. Вы хотите этого?

– Да!

– Хотим!

– Очень хотим!

– Заниматься математикой поможет нам Валентин Васильевич,– продолжала Тамара Григорьевна.– Для этого он и пришёл в класс. Валентин Васильевич будет придумывать всякие интересные задачи, а мы будем их решать.

Тут Боря начал рассказывать Коле, что он про это уже слышал. Он ходил за мелом в учительскую, и там, в учительской, говорили про самолёты и ракеты. Но тогда Боря подумал, что это говорят про их звёздочки – кто на чём летает или ползёт. А теперь он догадался… Значит, он первый узнал про математику. И Валентина Васильевича он первый в школе увидел.

Ребята в классе долго не могли успокоиться.

Тамара Григорьевна сказала:

– Стыдно шуметь. Галя Батрова. Амосов. Тема Новиков! Класс – это учреждение. Стыдно!

Но Валентину Васильевичу определённо нравилось, что ребята шумят, радуются и хотят поскорее научиться управлять ракетами, самолётами, кораблями. Хотят поскорее научиться их строить, изобретать новые. Он смеялся, потирал ладонью подбородок и тоже, очевидно, хотел шуметь, но боялся Тамары Григорьевны.

– Послушаем тишину,– повторила Тамара Григорьевна.

Ребята начали слушать тишину, и Валентин Васильевич тоже начал слушать тишину. Ребятам показывает – слушайте. Если Тамара Григорьевна велела слушать, значит, надо слушать.

Класс – всё-таки учреждение.

Тамара Григорьевна взяла мел и провела на доcке черту.

– Эту прямую линию мы назовём числовой осью. Начало оси обозначим нулём. Всё равно как на ваших линейках. У всех есть на линейках ноль?

– У всех! – ответили ребята.

И Коля тоже ответил, что у всех есть. Не мог же он сказать, что Света на его линейке отгрызла ноль и ещё один сантиметр.

– Ваши линейки имеют готовые деления, и эти деления заканчиваются каким-то определённым числом. Скажем, числом тридцать. Линейка длиной в тридцать сантиметров. А моя числовая ось никаких ещё делений не имеет и ничем не заканчивается. Она может быть длиной и в тридцать сантиметров и в тридцать километров. У неё нет конца. И я могу на ней обозначить и сантиметры и километры. На этой оси живут числа. Самые разные числа.

Вдруг встал Валентин Васильевич и сказал:

– Тамара Григорьевна, а что, если попробовать объяснить так…– и быстро пошёл к доске.

Тамара Григорьевна протянула Валентину Baсильевичу кусок мела.

– Можно, я буду чертить не на доске, а на полу?

Тамара Григорьевна улыбнулась и сказала: – Я думаю, можно.

– Мы потом вытрем пол мокрой тряпкой,– сказал Валентин Васильевич.– Вытрем, ребята?

– Конечно, – ответили ребята. Валентин Васильевич тогда ещё сказал:

– А можно, Тамара Григорьевна, чтобы ребята подошли ко мне и выстроились вдоль стены?

– Внимание! – сказала Тамара Григорьевна.– Встали с мест и тихонько подошли все к стене.

Ребята встали со своих мест и подошли к стене.

– Постройтесь шеренгой. Толпиться не надо.

– По росту строиться? – спросил Коля.

По росту велит строиться Глеб Глебыч. И тогда Коля стоит всегда последним.

– Кто где хочет,– сказал Валентин Васильевич.– Только чтобы каждый видел, что я буду делать. – И Валентин Васильевич начертил мелом на полу прямую линию. У начала линии написал цифру «ноль».

– Это числовая ось, ребята. Я стою там, где она начинается.– И Валентин Васильевич встал там, где ноль. – Тамара Григорьевна вам уже сказала, что на числовой оси я могу отмерить и сантиметры и километры. Что захочу, то и буду отмерять. А я решил отмерять шаги, наши обыкновенные шаги. И ещё мы договорились, что числовая ось бесконечна.

Валентин Васильевич быстро пошёл по числовой оси и там, где она у него кончалась, наклонился и начал рисовать её дальше.

Нарисовал до самых дверей.

– Она бесконечна. Значит, могу рисовать и дальше по коридору. – И Валентин Васильевич открыл дверь в коридор. – Могу и ещё дальше – в зал. Могу и ещё дальше, и ещё – по коридорам, по лестницам. – И Валентин Васильевич закрыл дверь. – Могу, ребята?

Ребята согласились – да, конечно, можете.

– Чтобы на это не терять попусту время, я поставлю на числовой оси условный знак. Есть такой условный знак, который обозначает бесконечность. Он сразу обозначает и коридор, и зал, и лестницы. Вот он.– И Валентин Васильевич нарисовал в конце оси знак, похожий на две петельки, соединённые вместе ( ∞ ).

Тамара Григорьевна нарисовала этот знак на доске, на своей оси: две петельки, соединённые вместе.

– Видите, числовая ось может быть любой длины, – сказала Тамара Григорьевна. – И такая, как на полу, и такая, как на доске. Важно, чтобы стоял условный знак бесконечности.

– Да, – сказал Валентин Васильевич. Он потирал ладонью подбородок, глаза его улыбались. Он смотрел на свою числовую ось на полу, и она ему, очевидно, нравилась. – Что такое числа, вы, ребята, знаете. Что такое буквы – тоже знаете.

– Знаем,– ответили ребята.– И цифры и буквы.

– Мы их в тетрадях пишем,– сказала Галя Батрова.

– Мы книги буквами читаем,– сказал Петя Амосов. Петя самый высокий в классе, и у Глеб Глебыча стоит первым.

– Ха-ха-ха! Ну и сказанул!..– засмеялся Серёжа – Книги без букв не бывают! – Если без букв, это чистая тетрадь получится, – добавила Галя Батрова.

Тамара Григорьевна постучала рукой о стол:

– Амосов, Данилин, Батрова. Потеряли внимание!

– Сейчас нам понадобятся и буквы и числа вместе,– сказал Валентин Васильевич. – Вот что такое математика. Тамара Григорьевна, напишите, пожалуйста, для нас какую-нибудь задачу с буквами и числами вместе.

Тамара Григорьевна сказала:

– Вот буква «А», ребята.– И она написала на доске букву «А». – Но я могу сказать, что это не просто буква «А», это ещё число, число «А». Оно может равняться и единице, и двум, и трём, и любому другому числу – десяти, двадцати, тридцати. Но мы договоримся, что это число «А» равняется пяти.

– Например, пяти шагам ученика, – сказал Валентин Васильевич. – Чья фамилия на букву «А»? Есть в классе такой ученик?

– Я в классе такой ученик,– сказал Амосов.

– Прекрасно! Давай вместе с тобой найдём число «А» на числовой оси. При условии, что это число «А» равно пяти шагам первоклассника. Откуда мы начнём шагать, от нуля?

Амосов подумал и ответил:

– От нуля.

– Становись рядом, и пошли, Амосов стал рядом с Валентином Васильевичем,

и они пошли вдоль числовой оси.

– Считай вслух шаги,– сказала Тамара Григорьевна.

Амосов отсчитал вслух пять шагов и остановился. Валентин Васильевич остановился вместе с ним.

– Ну вот, – сказал он.– Мы нашли число «А», которое равно пяти шагам. Стой на месте и не двигайся, ты – число «А», мы даже чёрточку поперёк сделаем и напишем: число «А». – И Валентин Васильевич сделал на полу поперёк чёрточку и крупно написал: «Число «А».– Теперь ещё найдём число, которое, к примеру, равнялось бы восьми шагам первоклассника.

– Число на букву «Д»,– быстро сказал Серёжа.

– Всё ясно,– засмеялся Валентин Васильевич. – Иди отсчитывай. Только шагать ты должен одинаковыми шагами, какими мы уже шагали. Ты видел?

– Да.

– Тогда шагай.

И Серёжа Данилин прошёл от нуля восемь шагов и остановился.

Валентин Васильевич сказал:

– Мы получили число «Д». – И на полу крупно написал: «Число «Д ». – А как вы думаете, ребята, число «Д» больше числа «А»? Ребята закричали:

– Больше!

– Больше!

И только Новиков Тема молчал: в чём-то сомневался, тихо шевелил губами и сомневался.

– Мы это запишем. Есть такой знак. Вот он.– И Валентин Васильевич нарисовал острый уголок вроде стрелочки. От числа «Д» в сторону числа «А» (Д >А).

Первыш тут закричал:

– Давайте ещё число найдём! Про меня! Первышу обидно сделалось: Амосов стоит на

числовой оси, важничает. Самый высокий в классе, подумаешь! На числовой оси живут разные числа. Тамара Григорьевна сказала.

– А как твоя фамилия? – спросил Валентин Васильевич.

Не успел Коля ответить, что его фамилия Мухин, как все уже закричали, что его зовут Первыш! И что так лучше, чем фамидия!

– Давай найдём число про тебя, – согласился Валентин Васильевич. – Тамара Григорьевна, составьте, пожалуйста, нам условие для числа «П».

Тамара Григорьевна сказала:

– Число «П» равняется двадцати трём. Коля подбежал к нулю. Начал отсчитывать шаги. Подошёл к Амосову:

– Пусти.

– Я должен здесь стоять.

Если Серёжа обошёл Амосова, то Коля не хотел обходить. Коля взял и толкнул его, чтобы никто не подумал, что он, Первыш, испугался Амосова.

И тут они схватились – число «П» и число «А».

Тамара Григорьевна постучала рукой о стол и сказала:

– Удивляюсь, свалка, драка! Это не мои ученики!

И Валентин Васильевич сказал:

– Рукопашную отставить!

А Серёжа тем временем показывает Первышу, шепчет, чтобы Первыш встал на четвереньки к пролез у Амосова «сквозь ноги», это значит – между ног.

И не успели Тамара Григорьевна и Валентин Васильевич ещё что-нибудь сказать про драку или свалку, как число «П» встало на четвереньки и ловко пролезло «сквозь ноги» числа «А» и отправилось дальше по числовой оси.

Валентин Васильевич засмеялся. И Тамара Григорьевна засмеялась.

А Первыш отсчитал ещё шаги и пролез быстренько сквозь ноги Серёжи.

И пока Валентин Васильевич опять смеялся, и Тамара Григорьевна опять смеялась, число «П» чуть не ушагало из класса: так получилось, что Первышу не хватило шагов в классе.

Но Тамара Григорьевна вовремя это заметила, перестала смеяться и остановила Колю:

– Сколько у тебя шагов получилось?

– Двадцать, – ответил Коля. Он уже держался за ручку двери.

– Число «П» будет равняться двадцати. Внимание! Кто шумит и не слушает?

Валентин Васильевич спохватился:

– Тишину надо слушать, верно, Тамара Григорьевна?

Тамара Григорьевна сказала:

– Ребята, Валентин Васильевич хочет послушать тишину. Успокойтесь! Не вижу класса. Галя Батрова, Амосов, мы ждём!

Но тут классная дверь открылась, и все увидели, что в дверях стоит тётя Клава с киселём и стоят коллективные вожатые с корзинами, в которых пустые стаканы и свежие булочки. Оказывается, был звонок.

Тётя Клава глянула на пол. И коллективные вожатые глянули на пол.

Класс – это учреждение, но что происходило в этом учреждении, понять было трудно.

Валентин Васильевич спрятался за Тамару Григорьевну: он, конечно, испугался.

Первыш начал отряхивать колени, потому что тётя Клава поглядела и на его колени.

Так для Первыша и его друзей началась жизнь мыслящего человека.

Глава 3

Мама вначале боролась с папой и его лабораторией, которую он устроил в кухне. Кричала: «Это не завод!»

Но папа, вроде Светы, соглашался – да, да, вроде он тоже чтокать не будет, – а потом брался за своё, и в кухне появлялись новые и новые инструменты, спиртовки, колбочки, горелки.

Постепенно кое-что из папиного оборудования проникло даже в ванную комнату. И если вечером не успеешь вовремя умыться, на водопроводный кран будет надета резиновая трубка со стеклянной колбочкой: папа пустил в действие водоструйный насос. И умываться теперь можно только с разрешения папы.

Часто папа приносит домой пластики и стеклопластики в виде белого порошка.

Сыпучие.

И тогда мама в отчаянии кричит, что эти сыпучие пластики и стеклопластики в конце концов обязательно попадут в суп или в котлеты. А то и вообще – сварит из них манную кашу для Светланы!

Папа смеялся, Говорил: «Ну и что?» Пластики безвредные, они теперь повсюду. Из них делают фляги, чашки, стаканы, пакеты для овощей и, междy прочим, банки для той же манной крупы.

Коля сказал, что у них в классе столы покрыты пластиком. Мама в ответ только вздохнула.

Света принесла куклу, и выяснилось, что кукла тоже сделана из пластика.

А потом Коля ещё закричал:

– Пробки в бутылках!

– Верно, – сказал отец.– Пробки в бутылках, Мама опять только вздохнула. Она больше не сопротивлялась.

Папа был великодушен и победы не торжествовал. Но в кухне и в ванной комнате утвердился окончательно.

* * *

Сегодня Коля, Боря и Серёжа построили совершенно необыкновенную машину.

Называлась «планетоход».

Это – чтобы путешествовать по Луне и другим планетам. Большим и маленьким. Всяким.

Планетоход построили из стульев, диванных подушек и папиных деталей для машин. Кабину затянули прозрачным пластиком, с которым папа ставил опыты: отрезал кусочки, грел на спиртовке, капал какими-то реактивами и снова грел.