Текст книги "Коллекция: Не в первый раз замужем"

Автор книги: Михаил Оселедчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Что? Скажи! – Юлька протянула руку и погладила мужчину по щеке. Тот взял ее руку и нежно поцеловал, а потом прижал ее ладонь к лицу.

– Мне больно. Мне очень больно, Юлия.

– Прости меня, мой хороший. Я не хотела ранить тебя. Просто я такая. Если мы поженимся, рано или поздно все кончится плохо. Понимаешь? А ты заслуживаешь счастья. Может быть, даже больше, чем многие другие.

– Понимаю. К сожалению. Я благодарен судьбе, что встретил такую женщину, как ты. И я проклинаю судьбу за ее жестокость! За то, что встретил такую женщину, как ты. Парадокс?

– Нет, Эухенио. Прости меня.

– Пойдем, Юлия, я отведу тебя в гостиницу.

– Ты останешься сегодня со мной?

– Нет, любимая. Лучше нам не видеться больше. Но я хочу, чтобы ты знала: я твой верный раб до конца своей жизни. Если ты будешь нуждаться во мне, только скажи.

– Ты не должен считать себя моим рабом. Такой гордый человек, как ты, не может быть рабом. Ты мой верный рыцарь, истинный кабальеро.

Эухенио проводил ее до номера, нежно поцеловал в губы, молча повернулся и ушел, ни разу не оглянувшись. Эухенио был настоящим мужчиной, он не играл в мачо, чем очень любят забавляться многие персонажи сильного пола.

Каждый день до Юлькиного отлета в Акапулько в ее номер приносили огромные букеты белых роз. Юлька гладила нежные лепестки, зарывалась в них лицом и думала об этом удивительном человеке: «Славный! Как жаль! Бедный Эухенио! Тебе не повезло!»

Юлька искренне переживала из-за случившегося, но честно отдавала себе отчет в том, что поступила правильно. Будущего у них не было. Все равно рано или поздно она хотела вернуться в Россию. А он не мог уехать из Аргентины. К тому же у нее впереди был Акапулько. Если мечты сбываются, великий грех помешать этому сакральному процессу. Скажем честно, у большинства из нас мечты – увы! – остаются только мечтами.

Юлька встряхнулась, подошла к зеркалу и голосом Наполеона грозно произнесла:

– Гвардию – в огонь!

Руками она огладила себя по груди, по бокам, по бедрам и пришла к выводу, что гвардия хоть и старая – не двадцать, но не сдается.

Через месяц она прилетела в Мексику, в Акапулько. Ее детско-юношеские мечты наконец-то обрели реальность.

Акапулько был основан еще в XVI веке, на языке науатль его название переводится как «место, где растет тростник». Живет этот город за счет туризма, так что решение Юлькиной фирмы открыть здесь свое представительство было очень рациональным.

Город, в отличие от более европеизированного Канкуна, сохранил свой подлинно мексиканский колорит. Он был разделен на три части: «Старую», «Золотую» – от пляжа Орнос до конца залива, и «Бриллиантовую» – от мыса Пуэрто-Маркес до международного аэропорта. На всем побережье огромной бухты стоят отели. Вокруг – огромное количество ресторанов, баров, кафе, магазинов. Прекрасный климат, роскошная рыбалка, множество развлечений и относительная дешевизна отдыха привлекали сюда миллионы туристов – от звезд ранга Элизабет Тейлор, Пласидо Доминго и Генри Киссинджера до самых обыкновенных людей.

Юльке здесь нравилось. Она с удовольствием работала: подыскала офис, наняла персонал, утрясла другие проблемы, подготовила себе на замену других переводчиков и менеджеров. А оставшееся до отъезда в Москву время решила отдохнуть и просто понаслаждаться жизнью. Она позагорала на пляжах Кондесы и Калеты, покупалась в океане, съездила на остров Рокета – посмотреть на специальные загоны с ягуарами, тиграми, жирафами, броненосцами и прочими экзотическими животными. Пару раз нанимала лодку и отправлялась на рыбалку. Здешние воды кишели барракудами, тунцами, дорадами, полосатыми марлинами и тихоокеанскими парусниками.

Спустя неделю это все надоело.

Тогда Юлька стала ходить на танцы, благо дансинги в Акапулько были на все вкусы: и для рокеров, и для рэперов, и для любителей классического стиля, и – самое главное – для почитателей латиноамериканских танцев. Последние Юльке нравились больше всего. С кем-нибудь из коллег она приходила в ночной клуб, садилась за столик, пила охлажденный сок и слушала местных музыкантов. Ее забавляло, что обычно оркестрик состоял из нескольких полных пожилых мужчин с огромными усами и совершенно гигантскими сомбреро. Тем не менее они всегда замечательно пели и играли на гитарах, скрипках и других инструментах.

Музыка заставляла тело непроизвольно двигаться в такт. Темпераментная публика почти сразу же пускалась в пляс, Юльку обязательно кто-нибудь приглашал. Она никогда не отказывалась. Загорелая, белозубая и яркоглазая молодая женщина пользовалась удивительной популярностью. Она надевала широкую цветастую юбку, узкий топик, открывающий точеные плечи, и изящные туфельки. Она напоминала изящный цветок, который хотелось немедленно сорвать и насладиться ароматом. Нескольким мужчинам это удалось. Юлькина коллекция вновь пополнилась. Потомки славных ацтеков, ольмеков, тольтеков и испанских конкистадоров оправдали свою славу.

Юлька порадовалась жизни, но потом танцы прискучили вместе с мексиканскими кабальеро.

Тогда она погуляла по магазинам, посидела с коллегами в кафе, но потом поняла, что ей почему-то хочется одиночества.

Юльку это удивило. Но противиться своему желанию она не стала. На Калете она наняла лодку и попросила ее владельца Хуана Хименеса выйти в океан, чтобы полюбоваться на закат.

– Да, донья, с удовольствием, – ответил немолодой моряк. Его немного удивляло, что такая молодая и очень красивая женщина одна, но вопросы он задавать не стал. В конце концов, его это абсолютно не касалось. Деньги ему заплатили, значит, он должен выполнять желания клиента.

Несколько вечеров подряд они выходили в океан. Юлька в купальнике сидела на носу суденышка, рассматривала рыб в прозрачной воде, любовалась закатом, а с наступлением темноты ложилась на спину и разглядывала ночное небо.

Хуан покуривал недорогие сигары, с удовольствием поглядывал на изящное тело молодой женщины, щедро открытое его опытному взору, но помалкивал, даже не помышляя о каких-либо попытках к сближению. Когда-то его жена Мария-Кармела была такой же стройной красавицей, но рождение детей и домашние заботы превратили ее в полную суетливую женщину, впрочем, такую же милую, как и в юности. Хуан вдруг с удивлением подумал, что никогда не изменял ей, хотя возможностей у него для этого было – хоть отбавляй. Но он никогда этого не делал. Почему? Дон Хуан стал размышлять об этом и вдруг понял: просто ему не хотелось. Он слишком любил жену, хотя большинство его друзей любили своих жен и тем не менее имели любовниц, как и положено истинному мужчине-латино. Хуан усмехнулся. Значит, он не настоящий мексиканец. Зато он никогда не испытывал угрызений совести, глядя в глаза жены.

Хуан тихонько засмеялся и закурил новую сигару. Ему нравились эти ночные поездки с молчаливой красавицей. Романтика! Ночной океан, лунная дорожка, яркие звезды… Хорошо!

Как-то вечером Юлька нарушила свое традиционное молчание.

– Дон Хуан, могу я спросить вас?

– Да, донья.

– Вы счастливы?

Моряк задумался. Он редко размышлял об этом, его обычно больше занимали житейские вопросы: заработок, покупки, проблемы с детьми и внуками.

Помолчав, он ответил:

– Наверное, счастлив, донья. У меня есть семья, дети, есть работа, эта лодка, море, звезды над головой…

– Вы хорошо сказали, дон Хуан, – задумчиво ответила Юлька.

– А могу спросить я, донья?

– Счастлива ли я?

– Да.

– Я не знаю, дон Хуан. Я часто думаю об этом, но не нахожу ответа. Иногда мне кажется, что да. Иногда, что нет. Я не знаю.

– Вы замужем, донья?

– Сейчас нет.

– А почему?

– Трудно сказать. Наверное, я слишком люблю свободу…

– Я не знаю, что такое свобода, донья. Наверное, это здорово. Но я знаю, что человеку нужна семья. Без нее жизнь становится бессмысленной. Мы нарушаем естественный ход вещей.

– Да вы философ, дон Хуан!

– Я простой человек, донья. И, наверное, наболтал лишнего. Простите меня, донья. Я не хотел вас обидеть.

– Вы не обидели меня, дон Хуан. Скорее поддержали. Вы очень хороший человек. Вы знаете об этом?

– Я обыкновенный, донья.

– Вы мне позволите, дон Хуан, купить подарки вашей семье?

– Да неудобно. Вы же мне платите за работу.

– Мне очень хотелось бы сделать приятное вашим близким.

– Спасибо, донья, они обрадуются. Вы добрая.

В поисках аиста и капусты

Вернувшись из Латинской Америки, Юлька сбросила с себя несвойственное ей оцепенение и продолжила собирательство, любовно коллекционируя все новых и новых мужчин. Ей было весело и интересно. Но все чаще она ловила себя на постоянном чувстве какой-то неудовлетворенности.

Даже коллекционирование ее уже не радовало так, как прежде.

Что-то было не то! Но что? Вот в чем вопрос!

Как истинный ученый, Юлька решила выяснить причины своего дискомфорта. Однажды она села с чашечкой чая и задумалась. Что мы имеем и чего мы не имеем?

Есть у нее деньги, есть квартира, есть любимые и любящие мужчины, есть молодость и красота, интересная работа, но чего-то ей ужасно не хватает. Но вот чего? Ответ так и не находился.

Но однажды, придя в гости к старшей Душечкиной на именины ее четвертого ребенка, Юлька вдруг поняла: она тоже уже давно созрела для материнства.

Как человек серьезный, и к этой проблеме Юлька подошла со всей ответственностью. Она решила, что отцом ребенка должен стать один из ее трех мужей, о чем им торжественно по очереди и объявила.

Первым она сообщила об этом Иосифу.

Тот несколько опешил и робко сказал:

– Но, Юлька, мне уже за пятьдесят…

– Отлично! Значит, наш ребенок будет очень умным. Хорошие гены плюс известный факт: от пожилых родителей чаще всего рождаются гении. Возьми, к примеру, Леонардо да Винчи.

Иосиф с изумлением посмотрел на бывшую жену и согласился. У него никогда не было детей, хотя ему и хотелось быть отцом. К тому же мысль о Леонардо да Винчи обладала изрядной притягательностью.

Впервые в жизни Юлька отказалась от контрацепции и с замиранием сердца ждала беременности. Иосиф сосредоточенно выполнял свой долг. Им было хорошо, как всегда.

Но прошло три месяца, а таинство зачатия так и не свершилось. Юлька жутко расстроилась и стала читать литературу по этому вопросу. Выяснилось, что в ее возрасте даже у здоровой женщины не очень много шансов забеременеть первый раз.

Тогда на подвиг был призван второй бывший муж, к этому времени зарекомендовавший себя как могучий и счастливый отец трех очаровательных младенцев – двух мальчиков и девочки.

Юрка, как и Иосиф, несколько оторопел от неожиданности предложенной ему миссии и даже слегка испугался, мотивируя свое нежелание тем, что обо всем может узнать его жена Маша.

– Я тоже твоя жена, хоть и бывшая, – сурово ответила Юлька. – И хочу от тебя ребенка! Разве в этом есть что-то плохое?!

– Да, Но…

– Ты меня просто не любишь! И не хочешь от меня ребенка!

Юлькины глаза стремительно наполнились слезами, и она горько заплакала.

Юрка засопел и прижал ее к себе. Он не мог вынести ее горя, к тому же ему всегда хотелось, чтобы она родила ему малыша. Он побаюкал ее на руках, губами осушил слезы и тихо сказал:

– Будь по-твоему.

К делу приступили немедленно и усердно отдавались ему несколько месяцев.

К разочарованию Юльки, результат опять оказался нулевым.

Она расстроилась еще сильнее, но решила, что отступать не станет. Ни за что! Ведь у нее есть еще и третий любимый бывший муж!

Придя к нему на очередной осмотр, Юлька деловито сообщила:

– Я хочу родить ребенка!

– Идея хорошая. Позволь поинтересоваться лишь, кто счастливый избранник?

– Ты, любимый!

– Я?! – изумился Виктор.

– Ты, – подтвердила женщина. – Ты против?

– Я – за.

– И молодец! Единственно верное решение. Сегодня вечером и приступим. Ты переезжаешь ко мне.

– Это что, предложение руки и сердца? – поинтересовался Виктор.

– Это предложение тебе стать отцом моего ребенка.

– И все?

– А этого мало?

– Этого даже слишком много. Я даже не уверен, что достоин такой чести, – заехидничал третий бывший муж.

«Так, – подумала Юлька. – Бунт на корабле! Будем подавлять!»

Она подошла к Виктору, обняла его за шею и крепко поцеловала в губы. Тот что-то пробурчал, но на поцелуй охотно ответил. Тогда Юлька заставила его сесть на знаменитый диван, сама уселась к нему на колени и занялась подавлением вредоносного инакомыслия. Муж глубоко вздохнул, застонал от удовольствия и сдался на милость своей всегдашней победительницы. Единственное, на что хватило его силы воли, было заявление:

– Ты переезжаешь ко мне, а не я к тебе!

– Да, милый, как скажешь, папочка!

Как говаривал один доцент, соблазнов много, а человек слаб! А когда соблазн принимает облик такой женщины, то… Мужчина-то ведь тоже человек, какое бы неудовольствие эта мысль ни вызывала у некоторых представительниц прекрасного пола!

Но ребенок так и не согласился сообщить о своем грядущем появлении. Вредный малец оказался с характером. Что, впрочем, неудивительно. Весь в маму!

Юлька не привыкла пасовать перед трудностями и решила искать альтернативные пути. Искусственное оплодотворение (инсеминация, говоря языком науки) или экстракорпоральное оплодотворение – вот два способа решить проблему.

И тут в ее хорошенькую головку залетела очень интересная идея. Так как высшей ценностью человека Юлька всегда считала мощный интеллект, то в качестве донора спермы она решила выбрать какого-нибудь очень умного человека.

И в тот недобрый час кто-то рассказал ей о проекте сбора спермы нобелевских лауреатов, что, дескать, собран целый банк образцов. А кто может быть умнее нобелевских лауреатов? Значит, и ребенок обязательно будет интеллектуалом, а там, глядишь, и станешь гордой матерью очередного нобелевца! Юлька представила себе Стокгольм, шведского короля, вручающего ее красивому сыну во фраке премию, аплодисменты, банкеты, речи… А потом долгие умные беседы за вечерним чаем, гордость за сына-гения…

Эта мысль Юльку пленила, более того, она сделалась ее навязчивой идеей. И хотя бывший муж Витька поднял ее на смех, сказав, что это был не более чем дурацкий, никогда не воплотившийся в жизнь проект, Юлька стояла на своем.

Тут надо признаться честно, что до какой-то степени Юлька была права. В 1980 году американский миллионер Роберт Грэхем, наживший состояние на производстве мягких контактных линз, создал в Калифорнии, в Эскондидо, репродуктивную клинику, при которой появился банк спермы. Была ли там сперма нобелевских лауреатов или нет, никто доподлинно не знает (к сожалению, большая часть нобелевских лауреатов уже очень немолодые люди). Но Грэхем за большие деньги стал принимать сперму мужчин с высоким коэффициентом интеллекта и производить эту самую искусственную инсеминацию. Как утверждали рекламные проспекты, множество восхитительных младенцев, появившихся на свет после этой процедуры, отличались очень хорошими способностями. IQ зашкаливало – к радости счастливых родителей гениальных малюток.

Железная воля Юльки сыграла с ней недобрую шутку, заставив развить бешеную активность.

Она писала в Нобелевский комитет, во Всемирную организацию здравоохранения, во все центры репродукции человека и исследовательские институты всех стран мира с просьбой о помощи, но на ее письма либо не отвечали вовсе, либо отвечали вежливым отказом и ссылкой на то, что такого банка именно нобелевской спермы просто не существует. Ей предлагали услуги по оплодотворению, гарантировав высочайшее качество спермы и строжайший отбор спермодоноров. Но вот нобелевской спермы у них просто нет. Кое-кто попытался нажиться на желании бедной женщины и содрать с нее безумные деньги, подсунув самую обычную сперму. Но тут нарвались на бдительный контроль всех трех бывших мужей, которые не могли оставить Юльку без помощи и присмотра.

Язвительный бывший третий муж, глядя на все это, однажды не выдержал и довольно зло подшутил над Юлькой. Он сказал, что ее обманывают. На самом деле такой банк, по его сведениям, все же существует, причем даже в России, и он был не прав, смеясь над ней. Но этот банк контролирует абсолютно законспирированная масонская ложа, и сперма выдается только активным его членам.

Тут всегдашние чувство юмора и выдержка Юльке изменили, и она первый раз за все свое знакомство с Витькой горько зарыдала, размазывая слезы по хорошенькому личику. Витьке стало очень стыдно и жалко бывшую жену. Он долго утешал ее и сказал:

– Ладно. Я тебе помогу. Я вступлю ради тебя в эту ложу.

Слезы моментально высохли, на Юлькином лице заиграла улыбка, которую он всегда обожал.

– Правда?!

– Правда.

– И у меня будет ребенок?

– Обязательно.

– И ты достанешь именно нобелевскую сперму?

– Ради тебя – да.

– Витька! Хороший мой! Зачем я с тобой развелась!

– Так вернись!

– Но мы и так живем вместе!

– Нет, душенька, ты официально выходишь за меня замуж и хранишь мне верность.

– Это шантаж!

– Никто и не спорит.

– А ребенок у меня будет?

– Обещаю.

– Тогда предлагаю сделку: ты мне ребенка, а я снова выхожу за тебя замуж! По рукам?

– Заметано.

Близнецы

Теперь сумасшедшую активность развил уже воодушевленный бывший третий муж. Он летал по городу, без конца вел длинные телефонные переговоры, притаскивал домой пачки медицинских книг и журналов, которые штудировал ночи напролет.

Три месяца он посвятил подготовительным процедурам, во время которых бедную Юльку нещадно обследовали и безжалостно лечили от всех мелких болячек, которые нашли в ее организме, в общем-то совершенно здоровом. Затем еще месяц она пролежала в дорогущем частном центре репродукции, подвергаясь множеству противных, если не сказать унизительных, процедур. Юлька мужественно терпела все ради своей великой цели. Говоря честно, она уже так устала, что уже даже не мечтала о гении, ей просто очень хотелось стать мамой и растить маленького. Пусть и не интеллектуала, не будущего нобелевского лауреата, а просто теплого и родного. Купать его. Кормить. Гулять с ним. Читать ему книжки. Учить. Ждать. Помогать. Переживать и сопереживать. В общем, делать все то, что и положено делать матери.

Наконец настал день – основную процедуру произвели. Теперь нужно было просто ждать. Юлька страшно нервничала, боясь, что ничего не выйдет. Но потом неожиданно для себя успокоилась. Она подумала, что если ты чего-то очень хочешь, то это обязательно сбудется. Было в ее жизни хоть что-то, чего бы она не добилась? Не было! Значит, и ребенок у нее будет во что бы то ни стало.

Она ошиблась. Ничего не вышло. Неделю она проплакала, отказываясь выходить из спальни. Ни родители, ни брат, ни мужья не могли ее заставить прийти в себя. Она пластом лежала на кровати. Из ее всегда веселых лукавых глаз непрерывным потоком текли слезы. Она даже не представляла, что может быть настолько больно.

Через неделю она с трудом вышла из комнаты. От молодой цветущей женщины осталась тусклая унылая тень. Она ходила по дому, не находя себе места. Все эти люди раздражали ее. Что они могли понять в ее переживаниях? Как им объяснить эту дикую боль и пустоту в ее душе?

Понять это мог лишь один человек. Который пережил такую боль.

Ночью она подняла трубку телефона и позвонила.

– Да, я слушаю, – ответил знакомый голос. – Говорите.

Она молчала, не в силах вымолвить ни слова.

– Это ты, Юлия? – догадался мужчина.

– Я потеряла ребенка! Я не смогла! Что мне делать, Эухенио?

– Начни все сначала. Ты сильная. У тебя все получится.

– Ты правда так думаешь?

– Да, любимая. Я верю в это. Прошу тебя, не плачь. Иначе я все брошу и прилечу! Хочешь?

– Нет, мой хороший, не надо. Спасибо, что ты есть.

– Я люблю тебя.

– Я знаю. Спасибо.

Она тихо положила трубку и подошла к зеркалу. На нее смотрело исхудавшее изможденное лицо с огромными жалобными глазами. Оно ей совсем не понравилось. Оно было чужим и – о ужас! – старым.

«Ну уж нет, – сказала она себе. – Я никогда не отступлю. И ребенок у меня будет!»

Через неделю она привела себя в порядок и начала все сначала. Было нелегко, но она знала, что должна через это пройти. Нужно будет – не один раз. Как любили в старые времена радостно скандировать: дорогу осилит идущий! И ведь правильно!

Прошло положенное время, и – о счастье! – результат оказался положительным. Чувствовала она себя на изумление хорошо. Удивительным образом ее практически миновали токсикоз и прочие «радости» беременности. А самое главное, она ощущала себя совершенно счастливой. Безмерно счастливой.

Работу она бросила, а свободное время посвящала чтению журналов для беременных, посещениям врачей и визитам к тем своим подругам, у которых были в данный момент младенцы. Так сказать, набиралась опыта.

На ее счастье, очередного отпрыска родила уже младшая Душечкина. Юлька дневала и ночевала у нее: помогала купать и кормить младенца, училась правильно пеленать и прочим полезным премудростям. Она теперь лучше всякого эксперта разбиралась в памперсах, детском питании, развивающих игрушках, кроватках, матрасиках и во всем прочем, что нужно для ребенка.

Окружающие поражались: Юлька просто светилась. Как Мадонна. От обычной земной женщины исходил настоящий свет! Казалось, его можно было потрогать руками! Это было так необычно в грубое наше время, что даже таксисты (видит Бог, я не лгу!) несколько раз не брали с нее денег. В метро ей моментально уступали место. Хмурые московские прохожие неожиданно для себя начинали улыбаться ей.

Многие мужчины, энергично спешащие по своим жизненно необходимым и глубоко общественно значимым делам, вдруг останавливались и долго смотрели вслед этой спокойной красивой женщине, испытывая совершенно непонятное и необъяснимое томление, а потом вдруг понимали, что им, в сущности, уже никуда не хочется лететь. И дела, такие важные и обязательные еще минуту назад, почему-то уже не казались такими уж нужными, чтобы расходовать на них свою жизнь. И бедным этим мужчинам начинало вдруг мучительно хотеться неспешно пойти по улицам рядом с этой или какой-то другой такой же милой женщиной, разговаривая о чем-то гораздо более значимом для человека: детях, любви, будущем… Встряхнув оцепенение, они вновь пускались в бег, но весь день и весь вечер и всю ночь слегка улыбались, вспомнив об этом странном дневном происшествии. Мистика!

Юлька же, не обращая внимания на окружающих, была погружена в себя. Она гуляла по городу, иногда садилась отдохнуть и выпить чаю в каком-нибудь симпатичном кафе и шла дальше.

Даже на рынке, куда она изредка заходила, чтобы развлечься созерцанием багдадского великолепия современного московского базара, темпераментные продавцы-южане дарили ей апельсин или гроздочку винограда в знак уважения и симпатии к будущей маме, а толстые торговки давали важные советы, которые ей были совершенно не нужны, но тем не менее очень приятны своим вниманием к ее материнству.

Юлька в это время обрела удивительное внутреннее спокойствие, она ждала своего главного часа, наконец-то поняв подлинный смысл своего бытия. Женщины мудры, поскольку держат на своих хрупких плечах будущее человеческого рода. Они главные.

На четвертом месяце она выполнила свое обещание и вновь вышла замуж за своего третьего мужа. Витька был весел и оживлен. Пришедшие друзья только диву давались.

Посыльный доставил ей на свадьбу гигантскую корзину с белыми розами. Записки не было, да она и не была нужна. Невеста знала, от кого она. Она ласково погладила цветы ладонью и улыбнулась. Настоящий кабальеро благороден во всем и всегда.

Собрались все родственники, друзья и знакомые. Многие искренне удивлялись происходящему, но большинство принимало все это как должное. Юлька всю свою жизнь настолько не вписывалась в обычные жизненные рамки, что любой ее поступок нельзя было объяснить с помощью обыденной логики. А так как Виктор тоже никогда не был стандартным персонажем жизненного театра, то все это, в сущности, было абсолютно логично. И потом, кто сказал, что нельзя дважды выйти замуж за своего мужа? Некоторые это делают и трижды. И вообще, знаете, сколько раз можно выходить замуж? Что вы сказали? Правильно: сколько берут.

Первый и второй мужья были почетными гостями на этой свадьбе. Впрочем, они принимали живейшее участие в этой нобелевской гонке, оказывая Юльке и моральную, и материальную поддержку.

Иосиф часто возил ее по врачам и терпеливо ходил с ней по магазинам, покорно разглядывая кроватки, матрасики, горшочки, ползунки, прыгунки и все остальное.

Юра притаскивал огромные корзины с фруктами и рассказывал ей про своих детей. Он был прекрасным отцом и щедро делился накопленным опытом.

В общем, воцарилась полная идиллия. Мед со сгущенкой. Приторно, но ужасно вкусно.

Живот у будущей мамы вырос просто огромный, и выяснилось, что будет двойня. УЗИ показало, что это мальчик и девочка. Юлька сияла от радости и восторга и, как всегда добросовестно, готовилась к родам. Она записалась на всякие подготовительные курсы и с упоением ходила учиться нелегкому материнскому труду. Там она познакомилась со множеством других настоящих и будущих мам, с которыми увлеченно обсуждала предстоящие проблемы и задачи. Если бы правительство так же, как наши милые женщины, готовилось к будущим мероприятиям, то султан Брунея умолял бы предоставить ему российское гражданство.

Витька стал меньше работать и каждую свободную минуту проводил с женой. Они много гуляли, слушали хорошую музыку, разговаривали.

Как ни странно, Юльке совершенно не хотелось заниматься сексом. Ее это удивляло безмерно. Многие женщины рассказывали ей, что в период беременности их сексуальный аппетит удивительно обострялся. Ей же хотелось только лежать в тепле, лучше – прижавшись к мужу, и дремать или лениво размышлять о том, что будет, когда родятся близнецы.

Виктор по ночам тихо лежал возле жены и думал о том же. Он чувствовал себя счастливым и удивительно спокойным. Иногда он ухом прижимался к Юлькиному животу и прислушивался, как там дети. Изредка те начинали ворочаться и недовольно стучать ножками и ручками в стенки своей теплой темницы. Юлька и Виктор смеялись: дети уже сразу начинали проявлять своевольство, характерное для их мамы. Вот уж сокровища родятся! Только держись!

Ровно через девять месяцев, день в день, младенцы появились на свет.

Роды были тяжелыми и долгими. Виктор, как профессионал, участвовал в процессе.

Юра с Иосифом сидели в холле дорогой частной клиники и тряслись от ужаса. Периодически Юра вскакивал и начинал бегать туда-сюда по холлу, как тигр, недовольный теснотой клетки.

Иосиф не выдержал и спросил:

– Слушай! Ну, я психую, у меня это первый раз! Но у тебя-то уже трое детей!

– Вот потому, что трое, и психую. Слишком хорошо все себе представляю!

– И что? Каждый раз вот так с ума сходишь?

– Каждый и схожу. Кстати, о птичках. Машка заявила, что хочет четвертого!

– Да ты отец-герой!

– Тебе хорошо шутить! А я скоро неврастеником стану!

– Я не шучу, не обижайся! Я от ужаса сейчас в обморок рухну!

– Эй! Иосиф! Ты в рамочках держись! – озабоченно окликнул его Громов.

Неожиданно из операционной послышался слабый крик. Несчастный Гринберг побелел, закатил глаза и стал медленно сползать на ковер. Юрка с побелевшими губами бросился к нему, за плечи втащил обратно в кресло, трясущимися руками достал из кармана фляжку с коньяком, с трудом открыл и, разжав собрату по несчастью губы, влил тому в рот немного бодрящей жидкости. Гринберг закашлялся и пришел в себя.

Юрка напряженно выдохнул воздух и отпил огромный глоток. Гринберг взял из его рук фляжку и тоже припал к ней.

– Эй, Первый, ты же не пьешь!

– Теперь пью!

– Тогда, если это все когда-нибудь кончится, возьмем Витьку и напьемся. А потом поедем приданое покупать.

– Обязательно, если я доживу до утра, – согласился Иосиф. Его трясло, не переставая. Он встал и тоже стал бегать по холлу, периодически сталкиваясь с Юркой.

Персонал с удивлением наблюдал за ними, не очень понимая, что это все должно означать. Пожилая медсестра спросила и получила замечательный ответ:

– Наша жена рожает!

Она выразительно покрутила пальцем у виска и возмущенно ретировалась, бурча под нос нелицеприятные комментарии о современных нравах и обилии злокозненных психов на наших улицах.

Спустя два часа в холл вышел Виктор, облаченный в хирургический костюм, шапочку и бахилы. Он, слегка пошатываясь, направился к бывшим мужьям, оцепенело глядящим на него, взял из рук Громова фляжку с коньяком и припал к ней, жадно глотая животворную жидкость. Коньяк быстро кончился, но запасливый Юрка вытащил из кармана другую фляжку и тут же сунул ему в руку. Виктор отпил еще глоток и отдал ее Громову. Тот жадно отхлебнул и передал Иосифу. Тот, не отрывая глаз от Виктора, отпил немного и не выдержал:

– Ну?

– Все нормально, – устало ответил Виктор. – Близнецы. Мальчик и девочка.

– А Юлька?

– Молодцом!

– О Боже! – хором простонали мужья.

Некоторое время они обессиленно молчали. Потом Громов спросил:

– Нас к ней пустят?

– Через полчаса.

– Хорошо! Потом поедем куда-нибудь и отдохнем по полной программе.

– Поехали ко мне, – сказал Иосиф. – У меня пусто и спокойно. Никто не помешает.

Юлька лежала усталая, но безумно счастливая. Палата утопала в цветах и подарках, все три мужа с напряженными лицами ожидали знакомства с Юлькиными детьми. В общем, народное ликование было в самом разгаре, когда две медсестры принесли долгожданные свертки с новорожденными. Их положили на постель к матери, все с нетерпением стали разглядывать малышей. Те таращились мутными голубыми глазками на окружающих, недоумевая, чего от них хотят все эти люди.

– Красавцы! – прокомментировал Громов.

– Хорошие! – поддакнул Иосиф. У него не было родительского опыта, и ничего особо замечательного в младенцах он не видел. Просто он был счастлив, что весь это ужас наконец-то закончился, и искренне – радовался за Юльку, чья мечта сбылась.

– Ну что, мама, ты довольна? – спросил Виктор.

– Довольна! – сказала новоиспеченная родительница. Она с любовью посмотрела на свои наполовину нерукотворные произведения и радостно заулыбалась.

Мужья столпились над младенцами и внимательно их разглядывали.

– Ну что, гвардейцы? Вам нравятся мои близняшки? – строго вопросила Юлька.

– Нравятся! – хором ответили гвардейцы.

– Тогда идите, сегодня празднуйте, а завтра поедете покупать приданое, – привычно скомандовала Юлька.

– А что покупать? – спросил Иосиф.

– Ну, я в принципе знаю, – не особенно убедительно промычал Юра.

– Я подготовила все списки, – потрясла их воображение Юлька. – Виктор! Дай мою сумочку! Она в шкафу!

Виктор подал ей сумочку, из которой Юлька деловито извлекла толстую файловую папку и пачку денег.

– Вот списки и деньги! Купите все точно именно тех фирм и в том количестве, которое я указала! – раздался суровый приказ.