Текст книги "Коллекция: Не в первый раз замужем"

Автор книги: Михаил Оселедчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Арабские ночи

На их курсе училось несколько арабов, вальяжных смуглых молодых мужчин, необыкновенно обаятельных и своей нездешней смуглотой весьма привлекательных для белокожих северянок. Целыми днями арабы мирно посиживали в буфете, попивая кофе с пирожными, а остальное время проводили, покуривая ароматные сигареты или тонкие сигары в вестибюле института и разглядывая проходящих мимо женщин. Завидев особенно стройные ножки, они ласково улыбались их владелице и говорили что-нибудь приятное. Девушки краснели и удалялись, завлекающе покачивая бедрами. Арабы созерцали это чудесное зрелище в экстатическом восторге, вздыхали и возвращались к мирной беседе. На занятиях их никто и никогда не видел. Впрочем, в Россию они приехали отнюдь не учиться.

Особое место среди них занимал Сагир Алимхан. Он вел происхождение из очень богатой ливанской семьи. К описываемым событиям он уже три года проучился в Сорбонне, четыре года в Оксфорде и два года в Беркли. Учиться ему нравилось чрезвычайно, гораздо больше, чем жить в полуразрушенном Бейруте, где уже который год полыхала война. Так что Сагир Алимхан выбрал путь вечного студента, перебираясь из одной страны в другую, пока не попал наконец в Россию. Его семейство периодически протестовало и даже пыталось лишить его вспомоществования, но потом успокаивалось и щедрой рукой давало деньги человеку, чья ученость стала предметом родовой гордости всего клана.

Сагир обладал редкостным обаянием и отменным чувством юмора, благодаря чему всегда был окружен целой свитой девушек. Остальные арабы молчаливо признавали его первенство и терпели его шутки. Особенно Сагир любил рассказывать истории про своего друга Мохаммеда.

– Знаете, – спрашивал он, – почему Мохаммед, когда смотрит программу новостей, всегда ставит один телевизор на другой?

– Нет, а почему?

– Он надеется рассмотреть ножки дикторши.

Все смеялись, Мохаммед тоже.

– А знаете, – продолжал Сагир, – зачем Мохаммед купил семь телевизоров?

– Нет, расскажи!

– Он хочет смотреть семь выпусков сериала одновременно.

Народ веселился, Мохаммед радовался вниманию к своей в общем-то более чем скромной персоне, а Сагир уходил с очередной подружкой.

На Юльку он обратил внимание сразу же, но ухаживать за ней не пытался, подчиняясь некоему фаталистическому принципу: пусть плод созреет и сам упадет тебе в руки. Он всегда ласково улыбался ей при встрече и делал витиеватые комплименты:

– О Юлька, свет очей моих! Ты сияешь, как полная Луна, освещая своим великолепием тьму вокруг, спасая путников, блуждающих в темноте! Глаза твои – как яркие звезды на темном небосклоне! Губы твои – как сочные вишни, манящие отведать сладкого сока!

Юлька веселилась и отвечала:

– Слова твои приторны, как переслащенный кофе! А комплименты напоминают засахаренную дыню!

Сагир улыбался и провожал ее замаслившимися глазами: она нравилась ему чрезвычайно, но обычные подходы на нее совершенно не действовали. Нужно было найти что-то необычное.

– Какая женщина! – вздыхал Сагир и поглубже затягивался сигаретой, словно пытаясь в клубах дыма прочитать нужный ответ.

И – представьте себе – однажды прочитал. Ибо, как гласит мудрая персидская поговорка, ожидание утомляет тело, но просветляет душу. Пуская кольца дыма и меланхолично рассматривая, как они медленно тают в воздухе, Сагир подумал, что так же и слова растворяются в пространстве, не оставляя следа. Значит, нужно предложить Юльке нечто, что не исчезнет без следа и постоянно будет ее задевать и напоминать о страстном арабе. Но что? Драгоценности? Не возьмет, он давно наблюдал за ней и это понял. Одежду? В ней он ничего не понимает, вкусу Юльки не угодит, и вообще выглядеть будет нарочито. Тогда что? А чем Юлька отличается от остальных девушек, кроме удивительной сексуальности? Хорошими мозгами и любовью к учебе. Бедному арабу было нелегко признать, что женщина может быть умной. Но дело обстояло именно так.

Сагир преодолел свою природную лень и предпринял несколько шагов. На Новый год на студенческом вечере он преподнес Юльке роскошно изданную «Тысячу и одну ночь» с великолепными иллюстрациями, но… на арабском языке.

Юлька с восторгом полистала книгу и лукаво сказала Сагиру:

– Но, мой щедрый друг, ведь я не знаю арабского!

На что тот весело ответил:

– Но ведь его можно и выучить, моя госпожа. Ваш бедный бедуин был бы счастлив помочь вам, чтобы вы могли сполна насладиться всем великолепием и сладостью нашей культуры.

– Благодарю вас, мой любезный друг, возможно, я и воспользуюсь вашим предложением.

– Мой шатер всегда гостеприимно распахнут для вас, моя госпожа.

С этими словами «бедный бедуин» учтиво прижал руку к груди, туго обтянутой рубашкой от Версаче, и склонил голову, хитро поглядывая на Юльку. Та засмеялась и поцеловала его в щеку.

Довольный Сагир отправился пить кофе и ожидать продолжения. Оно не заставило себя ждать.

Как-то вечером он лежал на ковре в своей комнате в общежитии – а он буквально все завалил коврами, стоимости каждого из которых хватило бы на прокорм небольшого арабского селения на ближайшие сто лет – и покуривал кальян, присланный ему в подарок любимой сестрой. В дверь тихо постучали.

– Да-а-а! – нараспев крикнул Сагир. – Входите.

В комнату вошла Юлька.

– О, моя госпожа! Солнце осветило мое скромное жилище! Счастье вошло в мое сердце!

– Как мило, мой славный друг! – столь же приторно ответила Юлька. – Слова ваши – как бальзам, врачующий раны, как волшебный эликсир, возвращающий радость жизни!

Сагир засмеялся и приглашающим жестом указал Юльке на мягкую подушку возле себя. Юлька сбросила туфельки и грациозно уселась на подушку, целомудренно расправив на коленях тонкую юбку.

– Кофе с кардамоном, моя госпожа?

– Благодарю вас, – церемонно ответила дама.

Сагир поставил посреди ковра маленький медный поднос – дастархан, крошечные кофейные чашки, тарелочки с восточными сладостями и принялся варить кофе. Бережно разлив благоухающий напиток, он подвинул поднос к Юлькиным ногам.

– Угощайтесь, нежный цветок моей души, прошу вас. Отведайте эти сладости и ощутите вкус и аромат Востока.

Юлька с удовольствием откусила кусочек баклавы, попробовала финики с миндалем и шоколадом, отпила глоточек кофе и сказала:

– Вкусно!

Довольный Сагир развалился на подушках и лениво прихлебывал кофе, периодически затягиваясь кальяном. В комнате стояла приятная тишина. Торопить события никто не собирался.

– Не хотите попробовать кальян? Это очень приятно, – сказал араб.

– Спасибо, я не курю.

– Это хорошо. Запах дыма не должен осквернять сладкое дыхание красавицы.

– Скажите, Сагир, все арабские мужчины такие льстецы или вы исключение?

– О, госпожа моя, сказать чистую правду – не значит польстить.

Юлька засмеялась.

– Когда вы начнете учить меня арабскому языку?

– Когда вы прикажете.

– Тогда начнем.

– Слушаю и повинуюсь, госпожа.

И они действительно начали вместе изучать арабский, отвлекаясь периодически на обсуждение всяких интересных вещей. Никаких попыток сближения хитрый вечный студент не делал, наслаждаясь прелюдией.

И он оказался прав. Как-то Юлька спросила его:

– Скажите, Сагир, почему арабы так любят смотреть на танец живота?

– Потому что это красиво, звезда моя. Что может быть прелестнее женского пупка?

– Пупка?!

– Да, моя госпожа. Это самое волнующее, что есть у женщины.

– Вы хотите сказать, что вас возбуждает женский пупок?

– Как и всех арабов!

– Мне кажется, что вы шутите!

– Нисколько. Это действительно самое прекрасное в женщине.

Юлька задумчиво приподняла край кофточки и стала с интересом разглядывать свой пупок. Сагир загоревшимися глазами уставился туда же, не делая, впрочем, никаких попыток дотронуться до него.

– Что вы скажете о моем? – спросила его Юлька.

– Я бы украсил его огромным бриллиантом и воспел бы в поэме. На Востоке вы были бы звездой. О, госпожа, позвольте мне благоговейно коснуться его…

– Если только благоговейно, – разрешила Юлька, с интересом ожидавшая перехода отношений с учителем арабского в другую плоскость. Известно, что предвкушение зачастую интереснее свершения…

Сагир склонился над ее плоским нежным животиком и, забавно щекоча ее усами, легко поцеловал в пупок, а потом легкими движениями языка стал ласкать его. Юлька откинулась на спину, закинула руки за голову и отдалась новым, но очень приятным ощущениям. Сагир, продолжая ласкать ее пупок языком, руками стал поглаживать ее ножки, все смелее проникая под юбку. Юлька с удовольствием ждала продолжения. Постепенно ею стало овладевать возбуждение. Оно становилось все сильнее под умелыми ласками мужчины. Тот не торопился, осваивая все новые и новые территории Юлькиного тела. Почти незаметным движением он ухитрился снять ее трусики, перевернул ее на живот и мягко овладел ею сзади. Он двигался сначала медленно и вкрадчиво, но потом стал входить в нее все глубже и сильнее, наслаждаясь горячей влагой тесных «райских врат». Через несколько мгновений они оба одновременно закричали от удовольствия. Сагир рухнул на женщину сверху и тяжело дышал. Оба молчали, не в силах промолвить какие-то слова, все равно ставшие бы неуместными в эти минуты.

Юлька с трудом пошевелилась, перевернулась и села в подушках. Сагир опрокинулся на спину и положил голову ей на колени. Юлька лениво перебирала его густые волосы и думала о своем. Сагиру стало любопытно.

– О чем вы думаете, моя госпожа?

– О том, сколького я еще не знаю в любви!

– Могу ли я просить о милости быть вашим учителем?

Юлька засмеялась и поцеловала его.

– И многому ты меня можешь научить?

– Многому, ведь я араб, за мной века изощренного искусства любви.

– Звучит заманчиво, – пробормотала довольная Юлька. – Так, может быть, мы продолжим урок?

– Звезда моя, я очарован! Позвольте, я покажу вам, как таинство любви творили мои кочующие предки.

Юлька засмеялась. Урок продолжился. Талант учителя очень мило дополнялся прилежанием ученицы, с упоением усваивавшей эту прелестную науку.

К окончанию учебы Юлька освоила французский, немецкий, испанский, польский, итальянский, прилично болтала на фарси и арабском. В ответ на восхищенные отзывы не столь одаренных соучеников она, скромно потупив глазки, отвечала, что это результат ее усердия и использования особой методики, не озвучивая, впрочем, что последняя заключалась в вычитанной ею где-то нехитрой мысли о том, что лучше всего иностранный язык постигается в постели с носителем оного. Что и дало на практике обильные всходы Юлькиного полиглотства.

Юльку осуждали, обличали, ненавидели, обливали грязью, любили, обожали, носили на руках, звали в наложницы и в законные жены, обещали золотые горы и адские муки, ублажали, пугали, подкупали, перед ней заискивали, ею восхищались и любовались, ей пели хвалу, ей угрожали и пытались завладеть, иногда пытались умолять и вызвать сочувствие.

Все это не действовало на нее абсолютно. Юлька походила на фарфоровую статуэтку, много лет простоявшую забытой в грязной лавке дешевого старьевщика. Когда ее вынимают на свет, приносят домой и тщательно моют, она вновь оказывается изящной, юной и чистой и, как птица Феникс, восстает из пепла мирской грязи и суеты. Юлька была выше всех этих сплетен и всей этой словесной грязи, как подлинный ученый и истинный коллекционер.

Кстати, она обладала еще одной замечательной способностью: практически никто из ее кратко– и долгосрочных любовников не становился ее врагом и продолжал любить Юльку, несмотря на полученную отставку. Согласитесь, что это редкий дар!

Юлька за работой

Закончив институт с отличием, Юлька тем не менее отказалась от аспирантуры и преподавательской карьеры.

В студенческие годы она уже активно подрабатывала как переводчик. Ее знали и ценили. Часто предлагали постоянное место. Но связывать себя она не захотела и поэтому стала вольным художникам и работала в основном по временным договорам, обрастая огромным количеством клиентов. Работы у нее было более чем достаточно.

К тридцати пяти годам Юлька объездила весь мир и прекрасно зарабатывала, так как считалась одним из самых способных и многогранных специалистов. Она стала синхронистом – переводчиком исключительно высокого класса. Многие крупные бизнесмены стояли в очереди на ее услуги, во-первых, ценя ее профессионализм и приятные человеческие качества, а во-вторых, томительно надеясь оказаться в ее легендарной постели, восхитительные, волшебные рассказы о которой распаляли мужское воображение.

Здесь надо сказать, что большинство из них ждало страшнейшее разочарование: Юлька спала только с теми, с кем хотела. Ни деньги, ни посулы, ни угрозы, ни мольбы на нее не действовали: она никогда не поступалась своими принципами.

Был в ее практике единственный случай, когда один не в меру зарвавшийся от своей крутизны мужик попытался взять ее силой и вломился в ее номер. Юльке хватило нескольких холодно-язвительных реплик, чтобы он почувствовал себя напроказничавшим школьником с прыщавым от гормонального взрыва лицом и с позором ретировался, с ужасом поняв, что весь мужской запал у него резко угас – слава Богу, что не навсегда.

Целый год он заваливал ее цветами и подарками, но все неизменно возвращалось: хамство наказуемо.

Юлька, как мы уже говорили, любила умных и тонких мужчин. Таких, как ее мужья. Вот о них и будет наш дальнейший рассказ.

Муж первый

С первым мужем Юлька познакомилась на одной из бесчисленных презентаций, которые с начала девяностых устраивались в Москве по любому поводу.

На банкет Юлька пришла со своим бывшим любовником, ставшим достаточно серьезным бизнесменом. Беднягу бросила жена, и это произвело на него совершенно ужасающее действие: с расстройства мужик стал импотентом.

В поисках сочувствия он позвонил Юльке и стал просить помощи.

Мудрая Юлька задумалась. Импотенция может возникнуть вследствие причин как органических, так и психологических. В данном случае налицо была голимая психология обиженного мужчины. А, как известно, лечить обиженного мужчину нужно точно так же, как обиженного ребенка. Что делать, если малыш ушибется? Поцеловать его в ушибленное место, прижать к груди, побаюкать, проворковать ему, что он самый лучший, самый славный, самый замечательный и самый любимый на свете.

Эта метода возымела результат прямо волшебный. Оказавшись в гостеприимной Юлькиной постели, мужик некоторое время поныл, что у него ничего не выйдет, и даже пытался пустить слезу. Но когда у него перед носом оказалась нежная упругая грудь, он тут же засопел и приник к ней самозабвенно, как голодный младенец, дорвавшийся наконец до источника вкусной и обильной пищи. Мужик зачмокал, притянул Юльку к себе двумя руками и уже до утра не отпускал ее, наслаждаясь вновь обретенным блаженством.

Проснувшись поутру, он долго целовал свою спасительницу, а потом сказал:

– Я тебя обожаю! Выходи за меня замуж!

– Нет, милый, – зевнула Юлька. – Я очень тебя люблю, но замужество в мои планы не входит. Мы с тобой друзья.

Мужчина опять обиженно зашмыгал носом, но тут Юлька вкрадчиво коснулась предмета его еще недавнего беспокойства и ехидно спросила:

– Эй, ты ничего не забыл?

– Я. Никогда. Ничего. Не. Забываю! – отчеканил пациент и тут же продемонстрировал восхищенной врачевательнице плоды ее трудов со всем пылом, страстью и убедительностью.

– Молодец! – похвалила его Юлька, отдышавшись. – Ты лучший мужик из всех, что у меня были.

– Ты смеешься надо мной, да? – подозрительно спросил мужчина.

– Я, милый, никогда не смеюсь над своими мужчинами. Тем более над такими, как ты. Твоя жена, прости Господи, просто дура. Не понимает, какого счастья себя лишила своими собственными руками. Но ты не волнуйся, я тебя женю на хорошей девушке.

– Ты что, издеваешься, да?! – опять заныл страдалец.

– Нет, дружок, лучше меня твою жизнь никто не устроит.

– Ну ты даешь, подруга… А мое мнение тебя не интересует?

– Конечно, интересует. Только вот скажи. Тебе нравится быть одному?

– Нет. Поэтому я и прошу тебя выйти за меня замуж!

– Я не пойду. Мы друзья. Значит, нужно найти тебе славную жену. Она о тебе позаботится, детей тебе давно пора завести. Правильно?

– Юлька, Юлька, ну почему ты всегда права?

– Потому что я женщина мудрая!

– М-да, этого у тебя не отнимешь. И к тому же красивая. И вообще, Юлька, тебя нужно патентовать как сильно действующий лекарственный препарат!

– Ну что ж, думаю, мы можем принять еще одну дозу перед едой…

Для закрепления результатов лечения Юлька продержала его у себя еще с неделю. Она искренне переживала за него, понимая, что для любого мужчины импотенция – страшная беда, способная сломать даже самого сильного. Самый удачливый мужчина при импотенции чувствует себя обманщиком, постоянно боящимся разоблачения. Он начинает сначала бояться, а потом ненавидеть женщин. А отсюда рукой подать до тяжелейшей депрессии. И помочь здесь могут только друзья. А Юлька всегда была настоящим другом, на которого всегда можно было положиться (и в прямом, и в переносном смысле) в тяжкую годину.

Однажды вечером бизнесмен попросил Юльку пойти с ним на презентацию. Все обычно приходили с дамами, а он до сих пор был один: Юлька никак не могла подобрать ему достойную спутницу жизни, которой бы смело могла его вручить. Она очень серьезно относилась к таким делам. Кто, если не я? Таков был ее девиз.

На презентации, честно говоря, было скучновато. Все те же роскошные столы с грудами дорогой еды, жадно поедаемой гостями, отпихивающими друг друга от кормушки, как голодные поросята своих братьев и сестер от сочащихся сосков мамы-свинюшки. Все те же лица, которые все время хотелось назвать несколько грубее. Множество плохо сидящих на топорных фигурах дорогих костюмов, довольно вульгарных вечерних нарядов, с некоторых из которых, казалось, свисают несрезанные ценники, выставленные напоказ грубые украшения с огромными драгоценными камнями, более напоминающие бижутерию, чем произведения ювелиров.

Юлька резко контрастировала с этой толпой. Она надела маленькое черное платье с воротником-стоечкой и очень простые, но элегантные черные лодочки на не очень высокой шпильке. Волосы зачесала в высокую прическу. Из украшений она выбрала только крохотные сережки-«гвоздики» с небольшими, но очень чистыми бриллиантами, и изысканный тонкий браслет из белого золота с алмазной гранью.

На фоне остальных женщин она смотрелась подлинной аристократкой, пришедшей на бал приказчиков. Впрочем, так оно и было.

Юлька оказалась за одним столиком с миниатюрным мужчиной, оказавшимся более чем занимательным собеседником с отличным чувством юмора.

Иосиф Гринберг к тем порам уже справил свое сорокапятилетие, но пребывал в самой что ни на есть прекрасной форме. Еще в семидесятые годы он уехал в Штаты, где очень быстро сделал карьеру в крупной компьютерной фирме. В начале перестройки он вернулся в Россию и открыл фирму, занимавшуюся инвестициями в развитие новых технологий. Талантами, как известно, Россия богата, а денег в них никто вкладывать традиционно не хочет. Иосиф заручился поддержкой солидных западных финансовых институтов и спокойно скупал на корню новые открытия и изобретения, иногда вместе с их авторами. Все были довольны: голодные ученые получали деньги и нормальную жизнь, западные инвесторы – солидные барыши, чиновники – взятки. Любая утечка, усушка и утруска в России – основа богатства. А утечка, усушка и утруска мозгов – основа очень большого богатства.

Какое-то время они ужинали молча, пока не возникла некоторая неловкость.

Иосиф первым обратился к ней:

– Позвольте, я налью вам вина.

– Спасибо, но лучше сок. Апельсиновый.

– С удовольствием. Но, быть может, вы сделаете хоть глоток вина? Оно весьма неплохое! Я подозреваю, что это калифорнийское.

– Я не пью спиртного, спасибо.

– Похвально, – улыбнулся Иосиф. – Простите за назойливость, но я обратил внимание, что и едите вы исключительно мало.

– Вполне достаточно, чтобы утолить голод. А все остальное, простите за резкость, путь к ожирению и болезням.

– То есть вы сторонница здорового образа жизни?

– Да, причем убежденная. Все излишества совершенно не нужны. Существуют абсолютно естественные способы получения удовольствия без искусственных стимуляторов.

Иосифа все больше веселил этот разговор. И женщина ему нравилась все больше и больше. Она вежливо поддерживала разговор, не пытаясь кокетничать с ним. Это казалось нетипичным: большая часть дам на такие вечера приходила, чтобы подцепить кавалера. Задача по-житейски понятная, но не всегда симпатичная тем самым кавалерам. К тому же он обратил внимание на ее хорошо поставленную речь – речь образованного человека из интеллигентной семьи. Это очень приятно контрастировало со сдержанной сексуальностью, которой просто веяло от этой белокурой красавицы.

– И что вы относите к естественным удовольствиям?

Женщина спокойно посмотрела ему в глаза и с затаенной усмешкой, но внешне совершенно серьезно ответила:

– Спорт. Танцы. Хорошую музыку. Кино. Книги. Театр. Общение.

Иосифу захотелось чуть-чуть созорничать, и он спросил:

– А секс?

– Обязательно, – рассудительно ответила Юлька. – Секс – одно из главных удовольствий и залог здоровой жизни. Кстати, я тут вычитала, что у секса есть ярко выраженный лечебный эффект.

– А можно с этого места поподробнее?

– Я тут вычитала в одном научно-популярном журнале, что биологи выделили гормон, вырабатывающийся при сексе, – окситоцин. Так вот, они поставили очень занимательный эксперимент. Двум группам лабораторных мышей под наркозом нанесли ранки. Потом одной группе ввели окситоцин и стали наблюдать. Оказалось, что заживление у этой группы произошло ровно в два раза быстрее, чем у тех бедных мышек, которым окситоцин не ввели.

Иосиф внимательно посмотрел на девушку и медленно сказал:

– А знаете, я тут недавно очень сильно поранил руку. И она у меня до сих пор болит. Ну просто очень…

Они встретились глазами и одновременно рассмеялись…

В постели Иосиф оказался великим затейником, неизбежное влияние возраста он с лихвой искупал умением и знанием множества приятнейших, как выражались в петровские времена, «кунштюков».

После первой скоротечной схватки на поле любовной брани, в которую была превращена широкая тахта, оба отдыхали, попивая холодный сок. Юлька уселась на постели и стала рассматривать мужчину. То, что она увидела, ей понравилось. Иосиф был очень худым, но тело его отличалось пропорциональностью и небольшой, но вполне ощутимой мускулатурой: видимо, он регулярно занимался спортом.

– Теннис. Бег. Бассейн, – вдруг сказал он, словно прочитав ее мысли.

– Неплохо, – с уважением ответила Юлька.

– Стараюсь!

– Молодец! – командирским голосом констатировала дама. – Что дальше?

– Хочешь, я сделаю тебе массаж?

– А ты умеешь?

– Я, мадемуазель Юлька, очень много умею. О-о-очень много!

– Звучит интригующе, – ответила мадемуазель и улеглась на живот.

Иосиф сел рядом с ней по-турецки, вылил ей на спину несколько капель ароматного масла и принялся за дело. Сначала он размял ей плечи и основание шеи. Погладил и размял мускулатуру рук, а потом принялся мягкими неспешными движениями массировать спинку, спускаясь все ниже и ниже.

Юлькино тело расслабилось, сама она погрузилась в сладостную полудрему. Тем временем массажист-надомник еще раз смочил руки маслом и положил их на тугие теплые ягодицы. Сначала он крепко разгладил их теплыми ладонями, потом стал слегка пощипывать, затем крепко размял их, а потом большими пальцами стал проникать и массировать заветную расщелину, проникая все глубже и глубже: несильно, мягко, вкрадчиво. Юлька почувствовала, что внизу живота стало тепло, кончики пальцев стало покалывать, и вдруг она ощутила невероятное возбуждение. Она стала двигать бедрами, как бы диктуя пальцам мужчины определенный ритм. Пальцы проникали внутрь все глубже и глубже, ее охватило сумасшедшее желание. Иосиф уловил нужный момент и вошел в нее сзади – сильно, мощно, естественно. Его тело задвигалось в быстром темпе, доставляя женщине невероятное удовольствие. Она чуть приподнялась, помогая мужчине входить в нее как можно глубже, и стала двигаться ему навстречу.

Налетевший оргазм оказался как огненная вспышка, опалившая мозг и оставившая темноту в глазах.

Придя в себя, Юлька с восхищением сказала Иосифу:

– Ну, ты мастер!

Он засмеялся и ответил голосом кота из «Каникул в Простоквашино»:

– Я еще и вышивать умею!

– Умеешь! – подтвердила Юлька и сладко уснула.

Гринберг долго присматривался к хорошенькой молодой женщине, а потом прямым текстом без обиняков предложил ей «сходить за него замуж».

– Не понравится – разведемся! – спокойно пообещал он.

Юлька подумала… и согласилась. Ей уже исполнилось двадцать шесть лет, и отсутствие штампа в паспорте создавало ей некоторое ощущение дискомфорта, что, понятно, мешало жить и наслаждаться бытием в полной мере. Вроде бы все есть, но вот как бы чего-то и не хватает. Выходить замуж за свежевылеченного бизнесмена ей не хотелось, поскольку тот слишком был подвержен депрессиям. А Гринберг был богат, умен, весел, неназойлив, да к тому же хорош в постели.

Как-то, после месяца совместной жизни, он принес домой фирменный пакет с несколькими шикарно изданными книгами, которые в России в те поры пользовались исключительной популярностью: «Кама-сутру», «Цветок персика» и «Даосские секреты любви». Рассматривая великолепные иллюстрации, Юлька с восторгом поняла, что перед ней открылся целый мир неизведанных удовольствий и приятнейших перспектив воплощения премудрости книжной в реальность.

– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью! – радостно пела она.

Иосиф через ее плечо посмотрел на картинку, вызвавшую у Юльки прилив эмоций, и озабоченно изрек:

– Знаешь ли, жена моя, что вызывает мое живейшее беспокойство при созерцании всего этого великолепия?

– И что же, муж мой?

– Техника эротической безопасности, – важно сказал Иосиф и многозначительно поднял вверх указательный палец, усиливая тем самым значимость вышесказанного. – Ежели внимательно изучить столь любовно рассматриваемую тобою картину, вернее, говоря высоким «штилем», «парсуну» – а может быть, учитывая характер изображения, «порсуну», то со всей страшной очевидностью вырисовывается перспектива множественных сложных переломов, ссадин и ушибов, поскольку реализовать все это могут только акробаты.

Озадаченная Юлька помрачнела и принялась сосредоточенно листать глянцевые листы с изображением немыслимого южного и юго-восточного блаженства. От огорчения у нее задрожали губки, а огромные глаза стали наполняться слезами. Она вопрошающе воззрилась на мужа и дрожащим голосом спросила:

– Неужели ты не сможешь решить эту проблему? Ведь ты такой умный!

Иосиф уселся рядышком, обнял жену за трепетные плечи и глубоко задумался. Спустя несколько минут он радостно встрепенулся и закричал:

– Эврика! Твой муж – гений!

Юлька крепко поцеловала его в губы и нетерпеливо потребовала:

– Ну? Не томи!

– Мы создадим первый в мире домашний экспериментально-испытательный сексодром!

– Иосиф! Ты – гений! За это тебе должны вручить Нобелевскую премию!

– Увы, – скромно ответил муж. – В этой области Нобелевской премии не положено!

– Но ведь это совершенно неправильно!

– Абсолютно согласен! Но мы будем бороться! Справедливость восторжествует!

– Победа будет за нами! – завопила Юлька и мастерским броском отправила мужа в нокаут на широкую супружескую постель. Исполнительское мастерство требует неустанных и ежедневных репетиций. Это подтвердит любой заслуженный маэстро.

Назавтра Иосиф вызвал мастеров и сделал несколько заказов по телефону. Работа закипела. Жене он строго-настрого запретил совать любопытный носик в заветную комнату, пообещав сюрприз. Юлька честно старалась не подглядывать, хотя просто умирала от любопытства. Мастера чем-то стучали, что-то сверлили, таскали какие-то тюки и коробки, что-то красили.

Наконец настал день. Иосиф повязал Юльке на глаза плотную повязку и завел в ее будущую Валгаллу.

– Ну, красота ненаглядная, смотри!

В ту же секунду любопытная Юлька сорвала повязку и завизжала от восторга.

Перед ней предстало уютное помещение, совершенно лишенное острых углов и жестких поверхностей. Пол комнаты был устлан очень толстым самаркандским ковром с длинным ворсом, закругленные стены были обтянуты красивым китайским шелком с нежнейшим рисунком персикового и фисташкового оттенков. Повсюду были развешаны персидские и индийские миниатюры, изображавшие влюбленных в самых разных стадиях осуществления любовного порыва. Потолок был сделан из разноцветных зеркал. В центре небольших звездочек, вырезанных из розоватого стекла, находились точечные светильники, заливавшие комнату мягким светом. У стены находилась очень низкая и невероятно широкая тахта с низким изголовьем. Везде были разбросаны тюфячки и подушки всех размеров и форм. И тахта, и наволочки были тоже покрыты шелком с восточным орнаментом.

– Ну, Иосиф, ты превзошел сам себя! – оценила идею восхищенная Юлька. – Техника безопасности здесь на высоте!

С этими словами она сбросила халатик и прыгнула на тахту. Покувыркалась на ней и улеглась в позе любимой одалиски султана, хитро поглядывая на мужа.

Тот засмеялся и не заставил себя ждать…

Несколько месяцев они прожили душа в душу, последовательно изучая на практике любовную премудрость Индии, Персии и Китая. Все свободное время Юлька проводила в этой комнате: читала, переводила, учила новые языки. Перед приходом Гринберга с работы она старалась поспать пару часов, чтобы встретить его, как всегда, восхитительно свежей.

Она кормила его легким ужином, а потом вела в свое любимое гнездышко. Так сказать, для проведения научно-практических семинаров.

Спустя полгода Гринберг запросил пощады.

– Знаешь, душа моя, мне надо сбросить обороты.

– Почему? У тебя все получается великолепно!

– Ты забываешь, солнышко, что мне уже далеко не двадцать, не тридцать и даже – увы – не сорок.

– Но ты в прекрасной форме!

– Это так, дружочек. Но я старше тебя на двадцать лет!

Юлька расстроилась. Она действительно очень привязалась к Иосифу. Она улеглась рядышком, обхватила его руками и стала грустить.

Теперь они занимались любовью раз в два-три дня. Юлька заскучала.

Как честная женщина, она решила поговорить с мужем.

– Знаешь, я хочу пополнить свою коллекцию сексуальных наблюдений. Но я не хочу изменять тебе.

– Это честно, спасибо, Юлька.

– И что нам делать? Мы ведь любим друг друга!

– Любим, – задумчиво ответил муж. – Поэтому я дам тебе развод.

– Спасибо, мой хороший. – Юлька обняла его и стала ласково гладить густые, но уже посеребренные волосы. – Иосиф!

– Да, солнышко?

– Мы ведь останемся друзьями?

– И не только друзьями!