Текст книги "Щит"
Автор книги: Михаил Рагимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Кордно, лето 6447 от Сотворения мира, червень
Атмосфера в горнице была накалена дальше некуда. Воевода рвал и метал. Молодежь, отнесшаяся к «новостям» исторической науки с завидным пофигизмом, предпочитала отсиживаться в глухой обороне, выслушивая повторяемые в который раз вещи. Но всему есть предел. И два часа для нудной тягомотины – как раз самое время. Учитель учителем, а…
Первым не выдержал Заслав.
– Воевода, кончай давить на мозги! – оборвал идущего на очередной круг Серого немногословный обычно великан. – Мы и так знали, что древляне не были дикарями и не «живяху скотьски, убиваху друг друга, ядяху все нечисто, и брака у них не бываще, но умыкиваху у воды девица». Свенельд – не поморянин, не швед, а древлянин, что с того? До смерти Игоря шесть лет! Мужик вообще, может, не при делах! Как чужого, грязью облили! А кто там замазан будет, еще разобраться надо. И Буревой его высоко ценит! А того попробуй, обмани…
Серый хмуро взглянул на здоровяка. Черт, а ведь прав-то по всем статьям…
– Ты понимаешь, – воевода начал говорить тише. То ли успокоился, то ли понял, что крик напрасен и не приведет ни к чему. – Был четкий план, расписанный до мелочей. Доводим первый византийский поход до победы. Нейтрализуем Свенельда. Вышвыриваем из Киева христианские общины. Соответственно, Игорь в 45-м году не погибает. Ольга не правит. Христианизации Руси и резни на почве религий нет. Отсутствуют и междоусобицы. А на деле? Древлянский князь, который доверенное лицо Киевского? Убиваем или пропадает – имеем восстание древлян. Да и Игорь не одобрит. Гнать христиан – Мал за них заступится. И будет Искоростень версия два! И Ольга, которую мы даже найти не можем! Делать-то что? Вот в чем беда, ребята.
– Погоди, батя, – подал голос Вашко, еще один известный молчун, – не гони. Чем в нашей истории закончился этот набег хазар? Неизвестно. Вероятно, что вятичей разбили, а дальше либо киевляне успели и хазар отогнали, либо, что более вероятно, Светлен, узнав, что опоздал, повернул обратно. Так или иначе, но вятичи в какой-то момент опять начали платить дань хазарам. Какую дань, все помнят?
Ответом был смутный гул. Дань хазары брали женщинами. Точнее, девушками возрастом до шестнадцати лет. По девчонке с вески в год. За одно это все были готовы разобраться с каганатом по примеру Святослава, но лет на двадцать пять раньше.
– Теперь дани людьми не будет, – продолжал Вашко. – И вместо союза племен, где каждый в своем огороде командир, вятичи станут сильным государством. Не удивлюсь, если меря и кривичи лягут под нас. Хотя бы частично. Киев с нами считаться просто обязан. Не вижу, что мешает Игорю стать союзником. Византийский поход мы переиграем. А все, что будет дальше, по-любому пойдет не так, как пыталось. Да и про Светлена еще ничего не известно. Буревой говорит, что Мал не особо-то и христианин. И Христу свечки палит, и Перуну с Велесом требы приносит. Нормальный представитель местной знати. Да и родноверов не столько Христос возмущает, сколько требования попов отказаться от старых богов. И вообще, в свете последних событий не исключен вариант, что не вокруг Киева Русь выстроится.
– И кто его заменит? – спросил Серый. – Ярославля с Тверью еще нет. В Москве только Кучка сидит.
– Если я правильно понял, то под будущей столицей Империи подразумевается Кордно, – задумчиво сказал Мстислав. – Вполне возможный вариант. Если мы свалим Хазарию…
– Не если, а когда!
– Размечтались, – язвительно заметила Неждана, – «свалим Хазарию»… «щиты на вратах Цареграда»… «вятичская конница по берегам Сены и Хуанхэ»… Вы их сначала научите с коня не падать! И придумайте, как объяснить Светлену, что дань мы Киеву платить не будем. И что ему выгодно получить дулю без масла!
– С этим моментом проще, – откликнулся Ярослав, – как и с тем, что надо посылать к Игорю посольство. И умудриться не пролюбить ситуацию.
– Ладно, хрен с ним, со Свенельдом, – вздохнул Серый, – работаем как всегда. Излагаю общий план, потом замечания и предложения. Итак…
Книга
«Светлен, действительно, оказался мужиком видным. Здоровый мужичина, разрисованный татуировками, с классическим оселедцем на голове. Впрочем, оселедцы здесь носят все кому не лень. Точнее, почти все воины. Да и наших половина обзавелась такими же еще при подготовке к выходу. И усами, под Святослава косили. Выяснилось, что усы как раз не слишком в моде. Есть, но не у всех и не всегда. А бороды предпочитают выскабливать до гладкости. Нормальную бритву бы сюда… А то в девяносто лет бриться опасной… Ну хоть не кинжалом… И оселедцы покороче, чем у запорожских казаков, за ухо не замотаешь. Впрочем, единой, жестко узаконенной прически не существует. Стригись, как хочешь.
Вот у женщин – другое дело. У девушек – коса, которую обрезают на свадьбу. Даже жалко, всегда нравились длинные женские волосы. Впрочем, можно обрезать и самый кончик. Жениху решать. Замужние могут носить любые прически. Зато им рекомендуется ходить с покрытой головой, а для девиц подобных рекомендаций не предусмотрено. Но все это именно рекомендации. Жестких запретов не существует, они придут позже, после крещения, которого, надеюсь, теперь и не будет. Нашей Неждане, как полянице, вообще полная свобода, хоть голой по улицам гуляй. Сестренка почему-то этим приемом не пользуется. Хотела только панковский ирокез соорудить, да Бур отговорил.
У Светлена и усы, и оселедец были точь-в-точь, как у казака с репинской картины, если не длиннее. Закралась мысль, не с него ли будет копировать прическу подросший Святослав. Если так, то уважение, которым пользуется в Киеве древлянский князь, впечатляет.
Вторая отличительная черта – татуировки. Тогда мы их могли читать только в переводе Буревоя, но важнее был не точный смысл картинок, а сам факт наличия. Христиане не татуировались. Наколки были чем-то типа иконы Перуна. Или не иконы, а жертвы. Точного слова не подберешь. Человек, расписанный, словно обломки Берлинской стены, просто не мог не быть приверженцем грозного бога. Даже если одновременно являлся христианином.
Буревой про древлянина знал немало. Ну, собственно, какой глава Тайной Службы не держит под прицелом все мало-мальски значимые фигуры в стане соседей? А фигурой тридцатилетний Светлен был значимой. В Киев попал в пять лет. Игорь, разобравшись с очередным древлянским восстанием, не удовлетворился клятвой верности от тогдашнего князя, а прихватил его сына в гости. Чтобы папа был в курсе: забалуешь, мигом у отпрыска голова слетит. Стандартная практика заложников. И не только в наших краях.
Жил мальчик в соответствии с княжеским статусом. Кушал на серебре, рос при Киевском дворе, тренировался вместе с дружиной. Своим стал в доску. В походы с Игорем начал ходить, в полюдье опять же. А как подрос и в связи со смертью папы стал князем, и самостоятельные операции предпринимал. С ведома и одобрения, естественно. Ромеев бил, хазар, печенегами тоже не брезговал. Доверием он к тому времени пользовался полным. Дружину имел личную, по большей части древлянскую, и время от времени приходил на помощь Игорю. Да и в Киеве на постое немало ратных людей держал. Считался самым надежным вассалом Игоря, благо тот Светлена своими руками вырастил! Почти сын родной! Да и со старшим Игоря, Олегом, сильно дружен.
А с религией интересная закавыка вышла. Мальчик-то по рождению христианином был. Что бы наши головастики от истории ни думали, а в Искоростень Крест пришел намного раньше, чем в Киев, и христиан там хватало. Вот только насколько тверда вера в пять лет? Вообще нет веры, по большому счету. А воспитывали парня совсем не по-христиански. Удивительно, что он вообще старую религию не забыл. И оказался двоеверующим. А скорее, поливерующим. Иначе человека, в пантеоне которого прекрасно уживаются Иисус Христос вместе с Перуном и остальными славянскими богами, и не назовешь.
Особо в дела религиозные Светлен не лез. Как и все князья, верил он постольку поскольку. Совершенно невозможно быть политиком даже не самого высокого ранга и одновременно не быть слегка атеистом и циником. Даже в десятом веке. Вон, Бур вообще оказался до кучи еще и кем-то, типа походно-полевого волхва. Такие фокусы показывал… Закачаешься.
В приходе помощи вятичам Светлен сыграл решающую роль. Когда гонцы соседей примчались в Киев, Игорь, помнящий события пятилетней давности, ответ дал простой и недвусмысленный. Мол, за что боролись, на то и напоролись. Сказал – не буду помогать. И не буду! Однако чем чреваты набеги хазар, местные знают прекрасно. А до уровня сволочности властей двадцать первого века, готовых продать за бесценок не то что вятичских девчонок, но и родную мать, здесь еще не опустился ни один из князей. Так что когда Светлен бросился к Игорю с просьбой отпустить подержаться за теплое хазарское вымя, Великий возражать не стал. Более того, дал в усиление древлянам всех варягов своей дружины. Мол, наемники они, имеют право отрабатывать казенный харч и денежное довольствие. Так что Игорь и слово свое сдержал, и без помощи соседей не оставил. Жучина светлокняжеская.
Большинство наших, тех, кто был в курсе, считали, что все спланировано обоими князьями заранее. Иначе трудно объяснить, каким образом все прения, сбор войск и подготовка к выходу заняли одну ночь. Через тысячу лет с такой скоростью даже части быстрого реагирования не всегда поднять удавалось! Лишний плюс киевским скрытникам. О событиях за тысячу верст от себя узнали чуть ли не раньше выхода покойного ныне огланкура из Итиля.
А вот про нас – не сумели. И наличие у вятичей в гостях дружины русинов оказалось для древлянского князя большой неожиданностью. Впрочем, времени Светлен зря не терял и к серьезному разговору оказался подготовлен неплохо».
Кордно, лето 6447 от Сотворения мира, червень
Прием киевлян проходил в той же горнице, что и прежний сход вятичей. Только теперь это была княжеская горница, а не бесхозный зал совета. Впрочем, правильно называть помещения Серый никак не мог научиться. Вслух – да, держался. А про себя все время срывался. Лезли в голову всякие конференц-залы и прочие апартаменты. Хотя общего ничего. Просторное светлое помещение. Отделка деревянная, украшенная богатой резьбой. Ручная работа, естественно. Лавки вдоль стен. По стенам – украшательство в любимом местными стиле «славяношизомилитаризм» – дерева не видно, столько оружия навешано…
Окна, а скорее бойницы, высоко, подоконники почти на два метра вверх задрали, чтобы не могли стрелой достать подошедшего. А в общем, красиво и совершенно на помещения двадцать первого века не похоже. Особенно «кресло директора», то есть «княжье место». Не трон, конечно, то не русское название, хотя, кроме названия, разницы и нет. Но креслице ничего, удобное. Со спины от удара прикрыт, сбоку подлокотники высокие. И тоже все резьбой изукрашено. Осталось только скипетр взять да державу. И можно оборону держать цельный месяц…
Ярослав расположился в креслице, как будто всю жизнь только тем и занимался, что княжил. Ближники, то есть сам Серый да Буревой, разместились по бокам от трона, на стульях рангом пониже, без особых творческих изысков. Еще куча народа, главы самых крупных племен и пять человек русинов, устроились вдоль стен, закрывая подход к лавкам.
Гости, пришедшие чуть позже, выстроились по ранжиру напротив Княжьего Места. В общем, ритуал не сильно отличался от тех, что описывались в исторических хрониках. Разве что попроще и покороче. Приветственная речь Светлена, ответное слово Ярослава. Обмен дарами. Киевляне особых даров не привезли, на рать ехали, возов не брали. Так, дежурный набор. Плащик-мантию из какой-то особенной тряпки, похожей на шелк, то ли от арабов, то ли от ромеев привезенной, да побрякушек некоторое количество.
У вятичей, наверное, нашелся бы симметричный ответ, но порешили иначе. Преподнесли гостю русинский меч. Такой же, как у каждого в дружине был. Но для дорогого гостя отобрали в подарочном исполнении, украшенный безделушками, да в богатых ножнах. Светлен клинок оценил. А когда обнаружил, что побрякушки можно снять и получить боевое оружие, не смог скрыть эмоций. Сразу выглянул из-под маски вельможи воин. И сменным ножнам, простым и удобным, преподнесенным чуть позже и не в столь торжественной обстановке, обрадовался куда больше, чем парадным. Доспех «русинской работы» тоже произвел впечатление. Особенно, когда в зал притащили манекен в таких же доспехах, да показали, как «легко» их пробить.
И для Игоря такие же дары передали. Только украшения на рукояти и ножны еще богаче, Верховный ведь, не хухры-мухры.
На том торжественная часть и закончилась. Серый даже позевать особо не успел.
А потом повыгоняли всех лишних, отроки притащили из каких-то закромов стол, а несколько шустрых девиц мигом накрыли для «малого перекуса». Типа ленч с сандвичами. То есть легкие закуски да кувшины с холодной медовухой. Хорошая вещь между прочим. Магазинная нашего времени рядом и не валялась.
Но медовухой не увлекались. Сели трое на трое, выпили по кубку, закусили чуток и перешли к делу.
– Понимаю, князь, – начал Светлен, – что недавно ты на столе сидишь. Но обещания некоторые предшественник твой давал. От всей земли вятичской. Признаешь ли это?
– Почему не признать, – ответил Ярослав. – Было Ходотой слово сказано. И отказываться от него – не по Правде будет. Так что готов я выполнить обещанное. Если ты да князь Игорь того захотите.
И сделал паузу, давая древлянину возможность ответить. Светлен молчал, делая вид, что смакует неземной вкус медовухи.
– Однако есть мысль, – продолжил Ярослав, – которая на пользу и для вятичской земли будет, и для киевской.
Ярослав сделал паузу и задал вопрос:
– Кто главный враг для всех нас? – и уточнил: – Хазары да ромеи. Так?
– Верно, – согласился Светлен. – Еще верней: для тебя, князь, – хазары, а по нам – так ромеи будут. Только и ждут момента в спину ударить. Но одни других по зловредности стоят.
– Так почему бы нам дружно не извести эту нечисть раз и навсегда? – спросил Ярослав.
– Не так просто с ними сдюжить. Но ты же не прост, говори, что на уме держишь.
– Хочу я следующее предложить: поход совместный. Когда и как его сладить, потом сговоримся. Чтобы и каганат с землей сровнять, и на ворота Царьграда щит прибить, как Олег-воевода сделал. А лучше, чтобы и прибивать было не к чему.
Светлен усмехнулся. Явно ждал подобного предложения. Не дурней ведь лаптя.
– От такого князь Киевский не откажется. Если план дельный будет.
– Вот и мы так подумали, – согласился Ярослав. – А потому дани шкурками да ягодами платить не хочу. А предлагаю в дар два воза с доспехами и оружием, как у моей дружины личной. Много ли, мало, а на полсотни воинов хватит.
А вот это оказалось сюрпризом. Понятное дело, полсотни комплектов русинского оружия стоили куда больше, чем любая дань вятичей, даже за десять лет собранная. Опомнился древлянин не сразу. Но, надо отдать должное, хоть наживку и заглотил, а поторговаться попробовал.
– Это в счет какой дани?
– Э, нет, друже Светлен, – рассмеялся Ярик, – дани мы платить больше не будем. Не под руку Игоря мы идем, а плечом к плечу. А это дар, чтобы братья наши лучшую, нежели ромеи, справу имели. Выгоднее хороший меч получить, чем век домой грибы да шкурки таскать. Небось, белки да боровики в Киеве не редкость?
– Не редкость, – хохотнул Светлен и посерьезнел. – Прости, Ярый, не могу вот так взять и согласиться. Надо с Великим Князем мысль твою обдумать.
– Так и не гонится за нами никто. Поговорим, подумаем. Завтра снова поговорим. Там, может, и придумается чего. А как домой соберетесь, дары прихватишь. А заодно и посольство наше с тобой пойдет к Великому Князю. А Серый, воевода мой верный, его возглавит. Да и обговорит все ладком. Ему как себе верю.
– Молод ты, князь, а умен, – похвалил Мал коллегу. – Согласен, обговорим. Но одно условие я тебе точно поставлю. Пусть твои кмети моих бою русинскому обучат. Видел я потешные бои, что они устраивают. Вышата, мой поединщик лучший, пожалуй, ни с одним гриднем твоим не сладит.
– Точно не сладит, – подтвердил Буревой. – Мы с Вышатой равны были. А меня русины, как ребенка, бьют.
– Не прибедняйся, Буревой, не к лицу напраслину самому на себя возводить, – сказал Ярослав, обернувшись к скрытнику. – И тебе, князь, своих гридней поносить не след. А по просьбе твоей, так каждый, кто с посольством пойдет, покажет все, что попросишь. Тоже мне, сложность выискали…
Кордно, лето 782 от взятия Царьграда, червень
– Заходи, заходи, ищейка! Все роешь землю? Не надоело еще преступников в прошлом искать?
В этот раз Скворец был куда приветливее. То ли спать лег не около двух, а всего с одной и выспался соответственно, то ли с прошлого раза взгляды на державную безопасность и ее сотрудников малость пересмотрел.
– А то ж! Все наши беды оттуда произрастают. И победы тоже.
– Это ты по правде говоришь. Корни всегда внизу. Взвару?
– Не откажусь.
Воевода отдал распоряжение в переговорник, и через пять частей на скатерти запарил небольшой самовар. Только после этого Скворец перешел к делу:
– Узнать хочешь, не накопал ли я что для тебя? Сердцем ведь чую. Честно говоря, в сторону отложил. Времени не хватает. Да и просил ты недавно совсем, – воевода не то чтобы оправдывался, но в интонациях было заметно что-то похожее.
– То мне понятно. И не ожидал, что все дела бросишь, – поспешил с ответом Лютый. – С другим делом я, хотя и напрямую со старым связано. Не подвело тебя сердце-вещун.
Воевода-розмысл рассмеялся:
– Кроме сердца, еще и задница предсказывает, когда снова по архивам сидеть. А что до подвязок, так у вас все завсегда связано. С какой бедой-победой сегодня?
– Книжечку принес. Занятную. И фантастическую. Но к твоей работе отношение имеет.
Буривой выложил на стол книгу. Не изначальную, конечно. В отделе, не мудрствуя лукаво, сделали слепок [43]43
Слепок– копия.
[Закрыть].
– О как! – удивился Скворец, повертев пухлый том, еще пачкающий пальцы свежей краской. – Если только к работе пригодится. Так я не слишком фантастику жалую. Ну или в уборной положить, дабы мыслить не скучно было.
– Тут хитрее все, – ответил Лютый, пропустив мимо ушей «тонкий» намек Скворца на отношение воеводы к поднятому разговору. – Хочу тебя служебным порядком [44]44
Служебным порядком– официально.
[Закрыть]просить исследование провести, могло ли так случиться, как в той книге описано. А ежели могло, то не произошло ли то взаправду? Потому как хоть и такая возможность невелика, но уж больно ставки высоки.
– Заплел ты меня, скрытник, заплел [45]45
Заплел– заинтриговал. Заплета – интрига.
[Закрыть], – воевода откинулся на спинку стула, прищурился. – Может, поделишься полусловом?
– Не хочу тебе впечатление портить, – отказался Лютый. – Скажу одно: предположения моего стрыя слишком осторожны.
– Ого! – рассмеялся Скворец. – Пожалуй, стоит выгнать тебя побыстрей да садиться за чтиво. Раз тень на плетень наводишь.
– Нет смысла, – мотнул головой скрытень. – Чем полдня языком трепать – быстрее прочитаешь. Там отдельно слепки документов всех и записка разъяснительная, откуда книга взялась. В самом низу прошение, Пинегиным подписанное, о проведении данного расследования.
Скворец быстро просмотрел указанную бересу. Потом настала очередь и сопровождающего листа.
– Всерьез вы за это дело взялись, – отложив запросы, протянул Скворец.
– Очень даже, – подтвердил Лютый. – Прочитаешь – оценишь, насколько всерьез. Лучше фантастом прослыть, чем такое проворонить. В общем, решили, что лучше тебя специалиста по этому делу не сыскать.
– Не знаю, – задумался Скворец. – Почитаю – скажу точнее. Насколько понимаю, про первый век речь идет. Про русинов твоих разлюбезных. Ладно, – прихлопнул он ладонью по книге. – Кого-то со стороны привлекать можно?
– Скрытности [46]46
Скрытность– здесь: секретность.
[Закрыть]на этом деле нет. Но если правдой окажется, то вторую обещаю. Если не первую. Учитывай.
Скворец кивнул и резко протянул руку собеседнику:
– Все, волхв, все. Прием окончен. Иди себе с миром. А я лучше делом займусь. Вот этим самым, тобой подкинутым…
Книга
«Посольство оказалось делом неожиданно хлопотным. Это не одвуконь по степи прошвырнуться, и даже не прогуляться навстречу хазарам под ручку с пешим ополчением. Серьезная экспедиция. Окромя драгоценных тушек послов и приличествующей рангу и положению свиты, надлежало доставить ко двору Игоря кучу всевозможного барахла. Причем продекларированные дары оказались лишь вершиной айсберга.
По сусекам вятичских родов пылилась в ожидании подобной оказии чертова прорва всяческого товара, начиная с беличьих шкурок и кончая ручными поделками а-ля Хохлома. И ничего страшного, что у полян рукодельников не меньше здешнего. Искусники разных племен и безделушки делают разные, покупатель на все найдется. Разнообразие любят не только в мире, оставшемся за нашей спиной…
Все эти запасы следовало доставить по назначению. Вместе с сопровождающими лицами. Можно и отказаться, но это считалось не по-свойски, а обижать людей из-за такой ерунды – несусветная глупость. Да и не хотелось.
Потому команда собралась немаленькая. Киевская дружина, десяток русинов во главе с Серым, назначенным послом, полусотня вятичских гридней (неможно воеводу без должной свиты отправлять, чести прямой убыток) под руководством Звяги, да обычный люд, ставший на время торговым. Ну и охрана того люда на обратную дорогу. Про нее тоже забывать не след. Старшим, естественно, был Светлен. Мы как бы у него на хвосте висели. Впрочем, уважение Серому он выказывал неподдельное. А с Вашко и Заславом просто скорешился.
Это в двадцать первом веке сложнейшая наука логистика ограничивалась прояснением того, какая транспортная компания даст большую скидку и меньше украдет по дороге. Что не мешало отдельным фирмочкам держать специальные логистические отделы со штатом «специалистов», сравнимым по численности с нашей дружиной.
Здесь все было серьезней. Намного. Способ передвижения определялся не столько пунктом назначения, сколько целями похода. Очевидно, из-за полного отсутствия трассы международного значения Москва – Киев и большегрузов татарского производства основные передвижения осуществлялись по воде. Летом – вплавь, зимой – по льду…
Про воспетые в нашем времени знаменитые пути («из варяг в греки» и из тех же варяг в булгары, он же «большой волжский») здесь не подозревали. Существовало огромное количество сравнительно коротких маршрутов, хорошо известных местным рекоходам. Из этих кусочков можно проложить маршрут откуда угодно и куда угодно.
Что же касается варягов, точнее скандинавов, то эта публика по рекам передвигаться не любила, и заманить ее к Днепру было совсем не просто. К ним же никто ходить не собирался – незачем. Свеи и прочие «викинги» котировались здесь где-то между ушкуйниками, как именовала себя мелкая новгородская (и не только) шпана, и гудошниками. Им многое прощалось. Что взять с неграмотной деревенщины. Впрочем, топорами свеи владели знатно, а потому князья их нанимали, но из-за недисциплинированности не слишком охотно. Больше к полабским да поморским славянам тяготели. Тоже варяги, между прочим. Только настоящие. Так что до Новгорода или Киева скандинавы доплыть еще могли. А вот в «греки», а тем более «булгары»… Грекам не надо викингов (хотя наши историки считали иначе, опять путая свеев с ободритами). А булгары сами по себе малоинтересны, да еще под каганатом сидят.
Водный путь из Кордно в Киев включал в себя один-единственный волок. И если бы не естественное петляние рек, получался заметно короче сухопутного. Вверх по Оке, потом по ее притоку, называвшемуся, как и в наше время, Угрой, а дальше – короткий волок на речку бассейна Днепра, которую наши штатные географы опознали как Десну. Впрочем, подвиг их был вполне предсказуем, ибо название свое речка поменять не удосужилась. Да и название прибрежного поселка Елна наводило на определенные мысли.
Елна оказалась своеобразным поселением. Во-первых, народу в ней жило чуть ли не больше, чем в двадцать первом веке, когда она называлась Ельня и числилась городом и райцентром. Во-вторых, ни один из окрестных племенных союзов на разросшуюся веску не претендовал. Кто тут только не обитал. Кривичи, вятичи, радимичи, драговичи, ильменцы, меря, мещера, голядь. Минус первым Интернационалом Серый обозвал местных вполне заслуженно.
Народ собрался очень непростой. Было похоже, что мы попали в классическую казацкую вольницу времен Запорожской Сечи, и если эти ребята на кого обидятся, то пару-тройку тысяч человек мигом под ружье поставят. И не оборонцев-землепашцев с вилами и плотницкими топорами, а серьезных бойцов. А если добавить, что укрепления Елны хоть и уступали кордновским, не говоря уже про линию Мажино, но выглядели убедительнее московских, то оставалось только сочувствовать покойному огланкуру, реши он дернуться в этом направлении, даже трехкратно увеличив численность личного состава грабь-команды.
Жила Елна волоком. Брали за услуги недешево, но обслуживание прилагалось соответствующее. Лодьи мухой выволокли из Угры, перетащили к Десне и спустили на воду. Добрый десяток верст пересеченки, а уложились меньше, чем за день. Вот что значит мастера своего дела. Никаких скидок древлянским и прочим князьям обслуга волока не предусматривала. Вообще, скидки в местных товарно-денежных отношениях предусматривались только со скалы. Или в прорубь. Но у нас был с собой Изяслав…
Наверное, родители звали сына Изей и никогда Славой. Не знаю. Когда десантники Кировабадской дивизии вытащили младенца буквально из-под топора погромщика, знающие его имя были уже мертвы. Одуревшие от крови азербайджанцы били армян. Родители мальчика ими не были. Но бьют не по паспорту, а по морде. Особенно когда умелые провокаторы подогревают толпу водкой вперемешку с анашой…
В окровавленный паспорт отца посмотрел старший наряда, нарушивший приказ «не стрелять!» и тем спасший ребенка. После этого предстояло спасти от трибунала самого сержанта, а потому Изю не эвакуировали в Армению, где он и не был никому нужен. Мальчик прожил три года подпольным «сыном полка», после чего попал в «Дубраву». Единственный из нас, кого переименовали до Проекта. И очень удачно.
При подготовке посольства в Изяславе проснулся коммерсант. Сыграли свою роль гены или прорвались наружу личные особенности… Не знаю, да и неважно. Но Славик умудрился за пару дней вникнуть в тонкости местных рынков и свободно оперировал ценами на арабские шелка в Магдебурге и беличьи шкурки в Шаркиле и Таматархе. А курсы обмена дирхема на солиды и кератии из него так и сыпались. Конечно, основам коммерции в «Дубраве» учили. Но весьма умозрительно. Тренироваться было негде. Большинство этот предмет не любили. А Изя… Да вроде тоже особо не замечалось. А тут вдруг…
– Это же элементарно, – втолковывал Заславу, ворочающему веслом на соседней банке, новоявленный коммерсант, – не надо торопиться голым в баню и задешево продавать шкурки в Киеве. В Византии за них дадут впятеро. Если по оптовой цене. А если в розницу… – Изяслав мечтательно зажмурился, потянулся всем телом. – В Киеве скидываем сувенирку и ягоду. Фруктовина – товар нежный, даже сушеный. Плюс объем большой занимает и не дорог. На вырученные средства приобретаем дополнительные меха. И все это везем в Царьград…
Заслав терпел эти издевательства целых три дня. Потом пообещал самолично разрушить ромейскую столицу до того, как туда попадет его слишком предприимчивый товарищ. Изя даже обиделся на изверга рода человеческого, грозящего лишить такого удовольствия. Но вовремя подвернулась Елна. Тут-то Славик душу и отвел, вдвое сократив оплату за волок. Мог бы и впятеро, но когда даже свои начали коситься неодобрительно, торг прекратил, оставив бедных бурлаков украдкой вытирать пот с взопревших лбов.
И снова потянулись однообразные дни в дороге. Версты оставались за спиной одна за другой. Мерно вздымающиеся весла, команды «парусного мастера», скользящие в мозолистых ладонях веревки, отражающееся в волнах солнце бликует в глаза зайчиками, иногда «отдых» в конных дозорах, сопровождающих караван вдоль берегов… Светлен решил работать по всем правилам, проверяя прибрежные места на момент засад. А заодно организовал постоянную тренировку по отработке слаженности совместных водно-кавалерийских операций. В свете будущих планов лишним опыт не мог быть по определению. Ну и коней дружины перегнал. Две последние задачи были главными. Какой идиот будет ставить засаду на полноценную дружину? Дорога до Киева ожидалась простой и скучной.
Но одна-единственная встреча обеспечила нас развлечениями до самого Киева. Хотя произошла еще до волока, на Оке…»
