Текст книги "Рассказы в стиле Дзен. Истина всегда с тобой"
Автор книги: Михаил Карусаттва
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Похороны слонов
Эпиграф
Древняя притча
В пустыне на бархане сидят два суслика и разговаривают на своём языке, непонятном для человека.
Вдруг из-за бархана медленно выходит караван верблюдов. На первом верблюде сидит человек.
Один из сусликов, который впервые видит человека, спрашивает друга:
– Это кто такой?
– Человек.
– А почему он едет на верблюде?
– Потому что он провозгласил себя царём мира.
– И что это ему дало?
– Теперь он живёт в постоянном страхе лишиться этого звания…
1
– Итак, дети! – объявила Милана Владимировна, учительница по рисованию. – Сегодня будем рисовать наши семьи! Вы можете рисовать ваших мам, пап, бабушек, дедушек, братьев, сестёр… И даже собачек и кошек…
– А попугайчиков можно, Милана Владимировна? – спросила Света Пилипенкова.
– Да, конечно! И попугайчиков. И хомячков. Вот только… – она обратилась в сторону сидящего в одиночестве на последней парте мальчика, – никаких людей-слонов! – и класс взорвался весёлым смехом.
Пока дети рисовали, Милана Владимировна прохаживалась по рядам, заглядывая в их альбомы.
– Это кто, Григорьев, твой дедушка? – спросила она Сашу Григорьева.
– Нет, – смущенно ответил Григорьев, – это мой брат. Он ногу сломал, поэтому ходит с палкой.
– А-а-а! – поняла учительница. – Ну, молодец, молодец! Продолжай, – и погладила его по голове. Потом подошла к Вере Снигирёвой:
– Верочка, у вас дома что действительно так много собак?
– Нет, Милана Владимировна. Но мне бы так хотелось. Я же могу рисовать так, как бы мне хотелось?
– Да, конечно, Верочка! – и также погладила её по голове.
Потом она подошла к последней парте, где сидел Максим Степанов, и заглянула в его рисунок.
– Степанов! – испуганным шёпотом сказала учительница. – Это кто?! – и ткнула пальцем в рисунок.
– Это… моя семья… – тихо ответил мальчик, – Это, вот, мама, это папа, это Танюша, сестра, это я…
– Но почему у вас у всех слоновьи головы?!
Мальчик пожал плечами. А одноклассники тихо захихикали, перешёптываясь.
Учительница наклонилась ещё ниже и спросила Степанова:
– Вы на уроках природоведения уже проходили слонов?
– Да, – ответил Максим.
– И разве они похожи на людей?
– Нет, Милана Владимировна.
– Ну тогда почему… – она постучала пальцем по рисунку, – так?!
– Мне так снится… – стыдливо сказал Максим, и в классе снова засмеялись.
– Тихо, дети! – повелела учительница классу и, уже обратившись к Степанову: – Ну хорошо, Степанов, тебе так снится… Оставим этот вопрос для другого места… А это, – она взяла рисунок, – я пока оставлю у себя…
2
На родительском собрании, случившемся через неделю после описанного выше случая, речь держала классная руководительница 3-го «Ж», нам уже известная Милана Владимировна:
– Дорогие родители! Наша с вами общая задача воспитать полноценных членов общества, способных успешно социализироваться как со сверстниками, так и со взрослыми. Как вы знаете, наша школа является одной из самых лучших в городе, и заверяю вас: весь педагогический коллектив сделает всё, чтобы дети получали все самые современные знания. Но и от вас, дорогие родители, зависит многое! Мы с вами должны действовать сообща. Ведь именно сейчас, не в старших классах, не в институтах, мы закладываем в детей основы того, что потом мы назовем характером и личностью…
Кто-то из родителей вполголоса произнёс:
– А она точно училка по рисованию?.. – что вызвало смешки от других родителей.
Но Милана Владимировна, не обратив на это внимания, продолжала:
– Именно сейчас мы должны обращать особое внимание на любые отклонения от поведенческих норм, как формальных, так и нравственных. Ведь если не успеть вовремя отреагировать на такие сигналы, в ребёнке могут сформироваться социопатические наклонности, которые усложнят его путь к успеху…
После окончания собрания Милана Владимировна попросила родителей Степанова задержаться для приватной беседы. И пригласила в этой беседе поучаствовать школьного психолога, Роберта Николаевича.
– Валентина Ивановна, Сергей Петрович, – начала она, – вот знакомьтесь, это Роберт Николаевич, наш школьный психолог.
– Психолог?! – испуганно спросила мама Максима и переглянулась с мужем.
– О, нет-нет! – поспешила успокоить их учительница. – Серьёзных поводов для беспокойства нет, просто Роберт Николаевич задаст вам несколько вопросов.
– По-о-ожалуйста… – тревожно произнёс папа Максима.
– Скажите, пожалуйста, – взял слово психолог, – всё ли у вас в порядке в семье?
– Что вы имеете в виду?! – возмутилась мама.
– Ну… знаете… нет ли конфликтов?..
– Какие конфликты?! Вы что?! У нас обычная семья! Ну да, бывают ссоры, как во всех нормальных семьях, но чтобы конфликты!..
– Подождите, подождите, – сказал папа. – А к чему эти вопросы?
Психолог переглянулся с учительницей и достал из портфеля рисунок.
– Вот, посмотрите, – сказал он. – На уроке рисования было задание нарисовать семью. И Максим… изобразил всех вас – я прошу прощения – со слоновьими головами… И даже кошку… У вас есть кошка?
– Да, Мурзилка, – сказала мама. – Максим её очень любит…
– Ну вот, – сказал психолог, – и даже Мурзилка у него с головой слона…
Папа стал разглядывать рисунок и, улыбнувшись, сказал:
– А что, по-моему очень даже авангардненько…
– Да, – подтвердил психолог. – Но вам не кажется, что ещё рановато для нонконформистских проявлений?
– Пожалуй, да… – подтвердил папа.
– Но вы то психолог! – возбуждённо сказала мама. – Вы то что усмотрели в этом рисунке?!
На что психолог ответил:
– Ну, пока ещё рано говорить о каких-либо диагнозах, может, всё вполне безобидно… Но… Максим сказал, что это ему снилось. А сны, как известно, часто бывают вытесненными психологическими травмами.
Родители вопросительно глядели на психолога.
– Понимаете, – продолжил он, – слоны в данном случае могут быть так называемым триггером. То есть могло произойти какое-то негативное событие, никак не связанное со слонами, но при этом событие происходило как бы на фоне слонов. К примеру, во время события ребёнок смотрел мультик со слонами, или событие произошло в зоопарке…
– Да в нашем зоопарке и слонов то нет… – сказал папа.
– Да-а-а… в нашем нет… – думая о чём-то другом, подтвердил психолог. – Видите ли, как говорит Милана Владимировна, подобные рисунки Максим изображает уже не в первый раз… А это уже повод присмотреться к ребёнку. Давайте поступим так. Вы понаблюдайте за ребёнком повнимательнее, посмотрите, как он использует игрушки, нет ли склонности к порче игрушек…
– Порчи игрушек?! – подозрительно спросила мама. – Ну так все же дети ломают игрушки…
– Все то все. Но, сами подумайте, есть ли разница между поломкой игрушечного автомобиля и откручиванием головы у пупса?
– О, господи! – испугалась мама. – Такого никогда не было!
– Надеюсь, что так. Но всё же вы понаблюдайте. И… вот ещё что…
– Что? – одновременно спросили родители.
– Все мы, взрослые люди, иногда ссоримся. И если всё же ссоры имеют место быть, обратите внимание, как ребёнок реагирует на них. Может, он пытается спрятаться за дверь, или убежать в другую комнату, или просто закрыть лицо или уши руками…
Родители вновь переглянулись, но ничего не ответили.
После чего Милана Владимировна проводила родителей и, закрыв дверь, спросила у психолога:
– Ну, что думаешь?
– Ты знаешь, чаще всего проблема кроется в конфликтах между родителями. Взрослые конфликтуют часто на автомате, не понимая, что ребёнок имеет собственную интерпретацию этих конфликтов, объясняя это себе на уровне собственного миропонимания. Для ребёнка этого возраста мир не делится на реальность и сказку, но они тесно между собой переплетены. И где реальность его не устраивает, там он дополняет её сказкой. Возможно, отсюда и головы слонов…
– И что делают в таком случае?
– Ну, для начала пусть задумаются сами родители, поймут, что их ссоры имеют серьёзное влияние на ребёнка. Как минимум, хуже не будет, если родители будут меньше ссориться.
– Хм… – задумалась на мгновение учительница. – А с виду такая дружная пара…
– Ну, дорогая моя, на публике мы все стараемся казаться хорошими. Но что там творится за занавесом, это нам не известно. Но мы и не можем оказывать давление на родителей, мы можем только тонко намекнуть, что мы, собственно, и сделали…
– Вы такой умный, доктор!.. – училка сменила тон на игривый. Она подошла к психологу и положила ему руки на плечи. – Ну а про нас как вы думаете? Мы дружная пара?..
– Ну не знаю, не знаю… – включился он в игру и положил руку ей на ягодицу. – По крайней мере, мы можем это проверить…
– Что, здесь?! – она сымитировала удивление.
– А что? Так сказать, в педагогических целях…
3
После уроков 5-го «Ж» Фомин привёл Степанова в секретный штаб, который находился в подвале дома, возле шахты лифта.
– Зачем ты привёл сюда Слонопотамова? – с издёвкой спросил у Фомина Удовкин.
– Да ладно, он нормальный парень, – сказал Фомин.
– Нормальный?! Он разговаривать то вообще умеет?
– Умею… – неуверенно сказал Максим.
– У-у-умею! – спародировал его Удовкин, и все пацаны, что присутствовали в штабе, засмеялись. Потом Удовкин сменил тон на серьезный: – Ладно, смотри, Слонопотамов…
– Я Степанов, – возразил Максим, и все вновь засмеялись.
– Пока что, – продолжил Удовкин, – мы будем называть тебя Слонопотамов, пока не придумаем другое прозвище. Здесь нет имён, имена для родителей и учителей, а здесь только прозвища. Фомин, вот – Лужа, потому что один раз уронил жвачку в лужу, но достал её и продолжил жевать. Додонов – Жук, потому что съел жука на спор. Фу! Мы тогда чуть не сблевали! Жук, ты такой придурок! – он толкнул Додонова в плечо, и все расхохотались. – А вон в том углу сидят два брата, Лёха и Андрей. Который Лёха – он Бутылка, а Андрей – Банка, потому что они как-то поспорили – что выгодней сдавать: бутылки или банки. Они постоянно спорят…
– А у тебя… – осмелел Максим, обратившись к Удовкину, – какое прозвище?
– Монстр, – сказал Фомин, – потому что собирает монстров, у него дома целая коллекция.
– Да, – подтвердил Удовкин, – может быть, и ты их когда-нибудь увидишь. Если тупить не будешь…
Потом Удовкин порылся в кармане и достал новенькую, ещё не раскрытую пачку сигарет.
– Курить будешь? – спросил он Максима.
– Не знаю… Нет…
– Фигня, закуришь! Здесь уже все пробовали. Вон, Лужу чуть не стошнило в первый раз, но ничего, привык, – он аккуратно распечатал пачку. – Это я у отца спиздил. Он не заметит, у него таких много пачек в шкафу припрятано. А ты? Что ты можешь спиздить у отца ради братства? Может, денег? Я слышал, что твой отец много зарабатывает…
– Не уверен, что много. Если бы он много зарабатывал, то давно купил бы мне трансформера, о котором я мечтаю…
– Все родители жмоты! – недовольно сказал Удовкин. – Себе то они постоянно что-то покупают, а на детей им плевать! Покупают только к школе всё: портфели да тетрадки! Нет чтобы купить нормального трансформера, или монстра…
– Но тебе то родители монстров покупают? Раз у тебя целая коллекция.
– О! Знал бы ты, сколько их приходится каждый раз уговаривать! Да ещё условия ставят: не приноси двойки, не дерись ни с кем. А ты знаешь, как это сложно – ни с кем не драться?!
Максим пожал плечами.
– Постой-ка! – восторженно сказал Удовкин. – Ты что, никогда не махался?!
– Так… по-настоящему… нет…
– Не-е-е! – провозгласил Удовкин, глядя на Фомина. – Нам тут не нужен пацан, который не умеет драться! Это надо исправить, – он окинул взглядом компанию, потом указал пальцем на Додонова и спросил Степанова: – Будешь с ним махаться?
– Не знаю…
– Чё ты всё не знаю да не знаю?! Маменькин сыночек, что ли?!
– Нет.
– Ну тогда набей ему морду! А мы посмотрим…
Дадонов усмехнулся, встал и сказал:
– Ну давай, Слонопотамов, покажи, на что ты способен! Или ты только слонов умеешь рисовать?!
Максим стоял как вкопанный. Тогда Додонов подошёл к нему и со всей силы толкнул ладонью в грудь.
– Ты чё?! – испугался Максим.
Тогда Дадонов снова молча пихнул его.
– Хватит! – сказал Максим.
– Хватит трусить! – крикнул Удовкин.
Тогда Додонов схватил Максима за шею и повалил на подвальный песок. Максим начал инстинктивно защищаться, пытаясь вырваться, извивался всем телом, а потом схватился за волосы Додонова.
– За волосы то чё тянешь?! – пропыхтел Додонов и начал кулаком бить куда попало. Сначала попадал по щекам и затылку Максима, потом угодил в губу и сразу разбил её.
– Стоп! Стоп! – прокричал Удовкин. – До первой крови! – и пацаны бросились их разнимать.
Максим вырвался из рук пацанов и, крикнув: – дебилы! – побежал в сторону выхода из подвала.
Фомин побежал за ним. Он догнал его у выхода и крикнул:
– Макс, подожди!
Максим остановился и возбуждённо спросил:
– Они что, дебилы?!
– Да подожди ты! Это была проверка! Проверка на мужика! И ты её прошёл!
Максим злобно и с обидой смотрел на Фомина.
– Ты пойми, – продолжил Фомин, – если ты не будешь в братстве, то так и будешь одиночкой, и так и будешь всегда пиздюлей получать от всех. Удовкин, конечно, дебил, но если на тебя кто-нибудь наедет, братство всегда за тебя вступится.
Они вернулись в штаб. Додонов встал, подошёл к Максиму и протянул ему руку в знак примирения.
– Теперь ты один из нас! – провозгласил Удовкин.
Максим пожал руку Додонову. Удовкин достал сигарету из пачки и протянул Максиму.
– Закури, друг, – сказал он. – Будь свободным…
Эти слова зацепили Максима и он принял сигарету. Вставил в рот. Додонов поднёс зажигалку, чиркнул. Максим затянулся всей грудью. Конец сигареты зардел, дым наполнил лёгкие Максима, и он резко начал откашливаться. Пацаны заржали, и Удовкин довольно сказал:
– Молодец, наш человек!
4
Вернувшись домой, Максим быстро разделся, умылся и попытался незаметно скрыться в своей комнате. Папа, сидевший на кухне за чаем и заметивший эту суету сына, пошёл за ним. В коридоре он остановился, его насторожил запах курева. Он подошёл к куртке Максима, наклонился и понюхал её.
– М-м-м, да… – сказал он тихо.
В этот момент из ванны вышла мама и, увидев отца, испуганно спросила:
– Что?!
Папа развёл руками. Тогда мама подошла к куртке и сама понюхала. Потом уверенно ринулась в комнату Максима. Папа схватил её за руку со словами:
– Пожалуйста, давай без нервов!
– Убери руку! – сказала она, вырывая руку. Она резко открыла дверь в комнату. Максим сидел за своим столом, изображая, что делает уроки.
– Ты где шлялся?! – недобро спросила мать у сына.
– У Фомина был… – ответил Максим.
– Вы что там, курили?!
– Нет… Это отец у него курит…
– Ну и не надо ходить к этому Фомину! Чему хорошему он тебя научит?! – потом она вдруг заметила рассечение на его губе: – Так! А это что?! Вы что, подрались?!
– Нет… Просто Илья поднимал стул и случайно попал мне по губе…
– Ты опять врешь?!
– Успокойся, пожалуйста… – вклинился папа, обращаясь к жене.
– Успокоиться?! – разгневанно ответила она. – Конечно! Сейчас то самое время успокоиться! В третьем классе твой сын рисует нас в образе животных! В пятом приходит побитый и прокуренный! А что будет к концу школы?! И какое у него будет будущее?! Но у тебя, как всегда, всё спокойно! Никаких проблем!
Отец молча вышел из комнаты. Мать схватила портфель Максима и начала из него всё вытряхивать, приговаривая:
– Где сигареты? Здесь сигареты?
– Нет там никаких сигарет, – виновато сказал Максим.
– Значит так! – заявила она. – Неделю без гулянок! Понятно?! И чтобы после школы сразу домой! Понятно?! Я спросила тебя – понятно?!
– Да… – понуро ответил Максим.
– Хоть бы раз с сыном серьёзно поговорил! – прокричала мать мужу. – Интеллигент вшивый!..
– Замолчи, истеричка! – ответил отец.
5
На перемене в 7-ом «Ж» Фомин и Степанов пребывали в школьном туалете.
– Давай быстрее! – торопил Фомин Максима, стоя на шухере возле двери.
– Сейчас! Ещё пару штрихов! – нервно отвечал Максим, завершая рисунок над писуарами.
– Шухер! Диребас! – крикнул Фомин, увидев идущего по коридору директора школы. И пацаны с шумом выбежали из туалета, сбежали по лестнице до первого этажа и спрятались под лестницей.
– Успел? – спросил Фомин.
– Чуть-чуть не успел. Но там всё равно всё понятно…
Прозвенел звонок на урок, и пацаны вернулись в класс. Ближе к концу урока в класс вошёл директор. Максим и Фомин переглянулись и прижались к партам. Директор что-то шепнул на ухо учительнице и вышел из класса. После чего учительница объявила:
– Урок окончен. Запишите домашнее задание и свободны. Степанов и Фомин, задержитесь.
Когда все дети ушли, учительница проводила Степанова и Фомина в кабинет директора. Там, помимо самого директора, Сергея Дмитриевича, также были Милана Владимировна, Роберт Николаевич, который психолог, и Валентина Юрьевна – школьный инспектор по делам несовершеннолетних.
– Ну что, художники, ваше творчество в туалете? – повелительно спросил директор.
– Нет! – заявил Фомин.
– Ну что ж, тогда давайте прогуляемся, – сказал директор, и все направились к туалету.
Возле туалета уже стояла толпа любопытных школьников. Пацаны перешёптывались и хихикали, а девчонки всё пытались выведать у пацанов, что там изображено. Чуть поодаль стояли Удовкин и Додонов. Когда директор с учителями и провинившимися проходили мимо них, Удовкин показал Максиму «класс» в знак одобрения. Потом Удовкин резко побежал вперёд и показательно открыл дверь туалета, мол: «Милости просим!»
– Дождёшься ты у меня, Удовкин! – прошипела ему инспекторша Валентина Юрьевна.
Все вошли в туалет, и их глазам на стене открылась следующая картина: держась за руки, стояли несколько фигур с человеческими туловищами, но головами слонов. Некоторые из них были в женских одеждах, другие – в мужских. И стояли они над могилой, в которой так же лежала фигура человека с головой слона, и эта фигура была в полицейской форме…
– Что, Степанов, – заговорил директор, – скажешь, это не твой стиль?
Максим стоял молча, опустив голову.
– Самый высокий, – сказал директор, указывая на одну из фигур, – это, кажется, я. А вон – с брошью на платье, стало быть, вы, Милана Владимировна. Слева от вас, тот, что вас за талию держит – это, по всей видимости, Роберт Николаевич. Остальных пока не распознаю… Ну а в могилке, судя по всему… – он не назвал имя, но посмотрел на Валентину Юрьевну.
– Да я и в форме то никогда в школу не приходила… – пролепетала Валентина Юрьевна.
– Ну мы то с вами понимаем, – ответил ей директор, – что это символизм.
– Надо бы… – заговорила Милана Владимировна, – закрасить всё это, пока не поздно.
– Боюсь, что уже поздно, – сказал Роберт Николаевич. – Все, кому надо было, уже сделали фото на телефоны и выложили в соцсетях.
– Да, Роберт Николаевич, – согласился с ним директор. – Теперь то вы понимаете, коллеги, что очень скоро нам позвонят… из Минобразования… И полетят наши… слоновьи головы… далеко… Да, Степанов?!
– Пожалуйста, не здесь, – попросил его Роберт Николаевич.
– Да уж… теперь уже не здесь… – грустно сказал директор и пошёл на выход. Потом вдруг остановился, обернулся и сказал: – Степанов, у тебя же отец уважаемый человек, учёный, инженер! А ты… – и вышел из туалета.
6
Мама Степановна со злыми мыслями готовила завтрак для детей. Разделила яичницу на две части и кинула на тарелки. Тарелки так же зло поставила перед Максимом и Танюшой, сестрой. Папа сидел рядом, пил кофе и читал какую-то научную прессу.
– Опять яичница… – с досадой прошептала Танюша.
– Ты что-то сказала?! – недовольно спросила мать.
– Нет, мама! – боязливо ответила Танюша.
– Во сколько у тебя сегодня сеанс? – спросила мать у Максима.
– В шесть. Поздно. Я очень устаю из-за этих сеансов…
– Ничего! – безжалостно сказала мать. – Будешь понимать, как тяжело даётся взрослым ваше содержание. Чтобы тебе на будущее отбило всё желание рисовать всякую ерунду на стенах. Из-за тебя, между прочим, человека с работы уволили! – Потом она обратилась к мужу: – Роберт Николаевич сказал, что желательно присутствие обоих родителей.
– Но я могу не успеть, – ответил папа. – У нас важный опытный эксперимент…
– Да иди ты в жопу со своими экспериментами! Как всегда одной приходится отдуваться!
– Но кто-то же должен деньги зарабатывать?! – возразил папа на её оскорбления.
– Деньги?! Ты мне смеешь говорить про деньги?! Когда тебе должность руководителя лаборатории предлагали, а ты отказался!
– Я уже говорил, что руководитель лаборатории должен больше заниматься бюрократией, а не наукой.
– Конечно! Твоя наука тебе всегда была дороже, чем семья!
Папа с треском стукнул кулаком по столу со словами:
– Замолчи! – резко встал, собрался и вышел из дома.
7
– Ну что ж, – заключил Роберт Николаевич первую часть беседы, – мы обсудили с вами возможные модели поведения и реакции на некоторые провокации. А теперь, Валентина Ивановна, я бы хотел пообщаться с Максимом наедине несколько минут, – об этом психолог договорился с мамой заранее, чтобы не обидеть её, и объяснил это необходимостью доверия, так как подростки при родителях не рассказывают всего откровенно, а откровенность необходимый фактор для терапии.
– Да, конечно, – сказала мама и поспешно вышла.
– Максим, ты можешь мне рассказать… о твоих снах? – мягко спросил психолог.
– Снах? – удивлённо спросил Максим.
– Да. Тех снах, которые побуждают тебя к твоему творчеству.
– Вы… имеете в виду… слонов?..
– Да, Макс, – психолог нарочно перешёл к более дружескому обращению. – Видишь ли, дело в том, что эти слоны, как бы это странно ни звучало, могут помочь нам понять глубинные причины твоего деструктивного поведения и направить твою творческую энергию в позитивное русло.
– Ну… это разные сны… Но… в них всегда родители ругаются… А потом… появляются они…
– Слоны?
– Да.
– Откуда они приходят?
– Не знаю… Всегда по-разному… Но чаще – как бы из ниоткуда…
Психолог вопросительно посмотрел на Максима.
– Как будто с неба спускаются… – попытался разъяснить Максим.
– Ну… хорошо. И что они делают?
– Они кладут свои руки нам на плечи… и это… почему-то… всех успокаивает…
– Ну а как бы ты их охарактеризовал? Какие они по натуре?
– Они… добрые…
8
Однажды Максим вернулся домой после школы. Перед тем как войти в квартиру, он услышал, что дома разразился очередной скандал. Он открыл дверь и вошёл.
– Иди ты на хуй! – раздался ор папы.
– На хуй пусть идут твои любовницы! – крикнула в ответ мама и швырнула в него намыленную тарелку. Тарелка угодила в стену и разлетелась вдребезги.
Танюша сидела на диване и, закрыв лицо руками, плакала.
Папа спешно запихал какие-то вещи в свою спортивную сумку, напялил башмаки, накинул куртку. Максим смотрел на него вопросительным и испуганным взглядом. Папа остановился возле Макса, крепко сжал его за плечо и прошептал:
– Я позвоню… – и вышел.
Но отец так и не позвонил. Лишь где-то через два года Максим случайно увидел его в ролике на Ютубе, где он рассказывал в интервью про разработку какого-то мобильного приложения, позволяющего всегда быть на связи с близкими людьми.
9
На уроке математики в 9-ом «Ж» отсутствовали: Степанов, Фомин, Додонов и Удовкин – «неуловимые мстители», как их называла инспекторша.
Пацаны встретились на рынке, возле магазина с компакт-дисками. Удовкин сказал Максиму:
– Слушай, Слон, ты нам друг? Или не друг?
– Друг… – настороженно подтвердил Максим.
– Отлично! Но… это бы надо проверить…
– Ты что, мне не веришь?!
– Но ты же… водишься с психологом…
– И что?
– Так он же получает указания от инспекторши!
– Да ерунда это всё! – возразил Максим.
– Ну… ерунда не ерунда… А твою преданность братству пора бы и проверить…
– И как ты собираешься проверять?
– Ты должен спиздить диск с игрой Mortal Combat.
– Ты идиот, что ли?! Как я это сделаю?!
– Ну… подождёшь, когда продавец отвернется… Мы все так делали. Даже вон, Лужа спиздил Doom II.
– Но у меня здесь сосед работает… Если он меня поймает…
– Значит… ты нам не друг… – с наигранным драматизмом произнес Удовкин.
– Ну давай, Макс! – сказал Фомин. – Ты же наш человек!
– Или не наш?.. – ехидно спросил Додонов.
Пацаны оставили его одного перед входом в магазин.
На следующий день Удовкин подошёл к Максу и спросил:
– Ну что, где диск?
– Я не буду воровать! – уверенно заявил Максим.
– Что и требовалось доказать! – самодовольно сказал Удовкин, глядя на Фомина. – И имей в виду, Слонопотамов, если будешь от кого-то отхватывать пиздюлей, к братству за помощью не приходи…
И это было началом конца братства. Через несколько лет, на дне встречи выпускников, Максим узнал, что Удовкин скончался от передозировки героином. Говорили, что инспекторша на похоронах рыдала громче, чем родная мать Удовкина. Додонов кому-то по пьянке проломил голову и теперь чалился на нарах. Фомин сошёл с ума и пребывал в какой-то клинике для душевнобольных. Милана Владимировна умерла от рака. К тому времени они с психологом уже давно как не встречались. Роберт Николаевич уехал в Америку. Рассказывали, что у него там обнаружилась внебрачная дочка. Бывший директор спился. В последний раз Максим видел его на рынке, где он трясущимися руками нёс авоську с пустыми пивными бутылками. Максим хотел было поздороваться, но испугался и опустил глаза. Но директор, похоже, его и не признал.
10
Молодая привлекательная девушка, совершенно случайно увидев на улице афишу: «Похороны слонов» – выставка художника-авангардиста Максима Степанова», заглянула на выставку и прохаживалась по залам, разглядывая причудливые картины.
Она задержала внимание на картине, которая, вероятно, и дала название выставке.
– Шампанского не желаете? – раздался голос за её спиной, и девушка обернулась. Перед ней стоял молодой человек в униформе официанта, а на голове его была надета плюшевая голова слона. Официант держал в руках поднос с шипящими бокалами.
– О, господи! – слегка испугалась девушка, но потом взяла бокал и поблагодарила официанта.
– И вы находите это достойным искусством? – неожиданно вдруг спросил официант.
– Сложно сказать, – ответила девушка. – Я, вообще-то, далека от искусства. Случайно зашла… Но… мне это кажется оригинальным… А вам что, не нравится? – спросила она у официанта.
Официант пожал плечами. Тогда девушка сказала:
– Странно работать на выставке картин, которые тебе не нравятся.
– Ну… мне они не то чтобы не нравятся. Мне они просто надоели.
– Вот чёрт! – девушку вдруг осенило. – Так это ваши картины!
Официант снял голову слона, положил руку на сердце и почтительно поклонился гостье.
– Оригинальненько-оригинальненько! – улыбаясь, сказала девушка. – Ну а где же другие гости?
– На самом деле, выставка уже закончилась. Остался только я и… шампанское….
– А, так значит, я нарушила ваш отдых… Тогда я пойду…
– Нет-нет! Пожалуйста! Останьтесь! Если, конечно, это вас не смущает… Просто мне… на самом то деле даже не с кем отметить сие событие.
– Почему так? – удивилась девушка. – У вас что, нет друзей? Родственников?
– В дружбе я разочаровался ещё в школе. А родственникам до меня нет никакого дела…
– Прискорбно это слышать…
– Да? Но я в этом не вижу ничего прискорбного. Мне не о чем жалеть. Ведь моя жизнь складывается довольно успешно… по иронии судьбы.
– То есть успех вас интересует больше, чем, к примеру, отношения с людьми?
– Отношения… – сказал Максим и задумался. – Так уж получилось, что отношения с людьми у меня не задались… Так почему же мне из-за этого впадать в уныние? По крайней мере, я могу позволить себе значительно больше, чем все те люди, с которыми я был знаком.
– Вы имеете в виду… деньги?
– Да хотя бы и деньги. Ничего плохого в деньгах я не вижу. По мне так нищие в этом мире создали куда больше зла, чем богатые.
– Вы полагаете?
– Большинство богатых сами чего-то добились в жизни. Но нищие только и умеют что делать, как заявлять о своих правах. Правах на чужие блага. Вспомните революционеров: Ленина, Гарибальди, Че Гевару… Гитлера, в конце концов. Все эти нищие почему-то решили, что имеют право на чужое благо, и результатами их качания прав были, как нам уже известно, горы трупов.
– Хм, интересная позиция…
– Да, как-то так…
– Так что же… ваши картины… это протест против?..
– Оу! Оу! Оу! Мадемуазель! – вдруг перебил её мысль Максим. – Не надо таких громких выводов! Моё творчество – это никакой не протест.
– Да? А что же это?
– Ха! – усмехнулся Максим. – Вы не поверите! Нет в этом никакого скрытого смысла! Вот сегодня приходило много людей, среди которых были многоуважаемые критики. Они с умным лицом разглядывали мои картины и, покачивая головой, бормотали: «Какая глубокая мысль!» Ах-ха-ха! Бля! Я прошу прощения, мадемуазель! Не было у меня никаких глубоких мыслей! Ничего я не закладывал в своё творчество! По сути, я просто взял свою детскую психопатологию и сделал из неё бизнес.
– Но психопатология же имеет глубинные причины, а значит и в основе вашего творчества – глубинный смысл.
– Возможно… И мой психолог также об этом говорил. Что-то всё копался в моих снах. Всё пытался выискать смысл. А мне это не интересно. По мне все эти копания – это не исцеление, а насилие над собственным мозгом. Поэтому я предпочитаю наслаждаться жизнью. Превратить, так сказать, своих демонов в своих друзей, ужиться, смириться с ними, и кайфовать!
– М-м-м… Я не совсем разделяю вашу позицию…
– А мне и не нужно, чтобы вы разделяли со мной мою позицию. Мне нужно, чтобы вы сегодня разделили со мной мою постель… в разных позициях…
– Ах-ха-ха! Вы полагаете, что я из таких девушек?!
– Я не знаю. Я просто подумал, что, раз уж вы зашли сюда, то, возможно, вам будет интересно увидеть, что находится на втором этаже здания.
– И что же там находится? – спросила девушка, уже довольно захмелевшая от шампанского.
– Моя художественная студия. Она же – мой дом…
11
Утром они проснулись в одной постели, вокруг которой всё было заставлено незавершёнными этюдами.
Девушка окинула взглядом помещение. Вся квартира, если её можно так назвать, была, по сути, одной большой и светлой, за счёт панорамных окон, комнатой. В углу была небольшая душевая. Возле окна стоял небольшой столик и стул. И всё! Никакой более мебели. Никакой кухни. Никаких диванов и телевизора.
Девушка потянулась и мечтательно сказала:
– Ой! Так кушать хочется!.. – потом вдруг огляделась и спросила: – А где… холодильник?..
– Зачем он мне? – сквозь зевоту спросил Максим. – Я никогда не готовлю дома. Или заказываю еду, или иду в ресторан.
– М, да… Тяжелый случай… – грустно сказала она и принялась одеваться.
– А ты вчера… – Максим начал было охарактеризовывать произошедшее ночью. – Надо бы как-нибудь повторить…
– Вряд ли это получится… Просто я сегодня… уезжаю… в другую страну…
– По каким делам? – заинтересовался Максим.
– Дело в том, что сюда я приезжаю лишь изредка. Здесь живут мои родители. И я их навещаю. Но сама я уже давно живу в другой стране, и там работаю.
