Текст книги "К наименованиям изначального Единого бога и его проявлений (СИ)"

Автор книги: Михаил Зильберман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Как известно, в силу вековой традиции (ещё со времён, предшествующих объединению Египта), в каждом египетском номе существовали свои, местные, религиозные представления (свой набор мифов, обычаев и обрядов), свой пантеон и главный бог, свой сакральный статус того или иного божества. При этом жрецы нома были независимы как в своём теологическом творчестве, так и администра-тивно: они, практически, не подчинялись никакой вышестоящей инстанции, помимо жреческой коллегии их нома, во главе которой стоял местный главный жрец. Так, хотя и всемогущему фиванскому жречеству удалось ввести (навязать) культ своего номового бога (как государственного) на всей территории страны, и фиванский бог Амон(-Ра) был принят во многих крупных храмах номов, однако в местной "табеле о рангах" он (Амон) обычно занимал более низкое положение в сравнении с автохтон╛ными божествами (А. Видеман "Религия древних египтян". 2009). И, тем не менее, на государственном уровне египетской теологии была в высшей степени присуща тенденция монотеизации, которая возникла и получила развитие примерно со времён XIII династии. В частности, сложилась (и была воспринята) такая устойчивая небесная ипостась всеобъемлющего бога Ра, как государственное божество "Ра-Горахти". После чего эмблема имени бога Ра – знак "сокол (кобчик) с двойной короной", начал обозначать "Сокол горизонта" (а горизонт неба олицетворялся Го╛ром). Поскольку бог Ра был отождествлён (слит) с "Гором горизонта", "Хором (Гором) обоих горизонтов" (востока и запада), то в качестве владыки и солнца, и неба (его горизонтов – "сияет... Ра на горизонте небосвода"); Ра и сделался "Солнеч╛ным Гором" (Ра-Горахте/Гархути/Горахути, он же – Гор-эм-Ахет, согласно надписи на стеле фараона Аменхотепа II). Примерно то же можно сказать и о синтезе синкретических богов "Амон-Ра" и "Атон" (Ра-Горахти-Шу фараона Эхнатона).

Поскольку, согласно представлениям раннеземледельческой культуры, устойчиво бытовавшим в постнеолитическом Египте, источником белого, дневного света считалось Небо, то было осуществлено и слияние владыки Неба Ра (Ра-Горахти) с богом Шу ("пустота, воздух (светоносный воздух); ветер, животворное дуновение"), одной из форм бытия (ипостасью) которого считался свет Неба ("Ты (Шу) прогоняешь непогоду... (ибо) осветил ты тучи" (P. Harris II, 5-6)). Вероятно, свою роль в слиянии образов Ра и Шу сыграло и то, что когда Ра сделался слишком стар, его преемником стал Шу, как его старший сын ("Книга Коровы").

Для древних египтян Ра, плывущий в солнечной, ладье по небесному Нилу, – в эзотерическом, глубоко таинственном, значении, есть форма божественного бытия в широком смысле (48.с86): "жив бог Ра-Горахте", "он есть", он – "бог живой", "он существует" везде и всегда; он есть и "в данную минуту", он – "бог сущий". В таком же смысле (ранее) говорит о себе и бог Атум: "Я – Атум, существующий (сущий), единый. Я – Ра (как Атум-Ра) в его первом восходе" (подобное воззрение было воспринято пророком Моисеем и экстраполировано на библейского Господа Бога ("Исход евреев из Египта")).

Вопрос о том, исконно ли Ра – египетское божество (чей (какого этноса) термин [r])? – озадачивал, в частности, таких компетентных исследователей истории и религии Древнего Египта, как С.А. Мерцер ("The religion of Ancient Egypt". 1949) и Е.А. Бадж ("The Book of the Dead". 1960). По мнению этих учёных (а также и А. Голана (1993)), культ бога Ра "представляется чужеродным на египетской почве", и привнесённым в Египет извне.

Хорошо известно, что культура жителей Подунавья и Анатолии гораздо древнее, чем у египтян. Заметим, что нет данных о том: был ли почитаем Ра в мезолитической протовинчанской культуре "лепеньски-вир" или в "натуфе" (вместе с тем тер╛мин [br] известен со времён верхнего палеолита), хотя и протодравиды Элама и Индии употребляли термин [r] в теонимах и теофорных выражениях. При этом важно отметить, что на землях, на которых процве╛тали подунавские культуры, с XVIII тыс. до н.э. обитал этнос, который принято ассоциировать с "грацильным" антрополо╛гическим типом (подобным натуфийскому), мигрировавшим из ориньякской Южной Европы (выявлен (примерно с XI-X тыс. до н.э.) "грацильный" этнос и в Анатолии).

Считается (И.М. Дьяконов, А.Ю. Милитарев), что уже "ранние археологические памятники указывают на то, что... путь по суше [в Египет] через Синайский полуостров... был известен еще в мезолите" (т.е. в ранний натуф). В VI/V тыс. до н.э. мощная миграционная волна анатолийцев – носителей культуры "керамический неолит" (последовавшая за волнами натуфийцев и тахунийцев), прока╛тившись вдоль побережья Средиземного моря по землям Ханаана, достигла и долины Нила ("Земля Ханаанейская"). Не исключено также и то, что какая-то часть носители куро-аракской культуры (вторая пол. IV тыс. до н.э. – ок. сер. III тыс. до н.э.) не задержалась (не осела) в Ханаане, а мигрировала далее – в Египет. Таким образом, вполне возможно, что божество, обозначавшееся термином "Ра/Ре" ([r]), могло быть занесено из Анатолии в Египет одной из этих волн. А тогда возникает вопрос: уж не "пришёл" ли этот бог в Анатолию (и далее на Кавказ) из ориньякской Южной Европы?

Следует отметить, что слово "ra" ("ра") на ханаанейском языке и его диалекте – иврите, обозначает также и такие негативные понятия как "зло(й), неприятный, тяжкий; несчастливый, беда"; что может быть связано (соотносится) с представле-нием о летнем палящем, сжигающем, полуденным Солнцем, которое олицетворял в Египте бог Ра в начале своей "карьеры". И у шумеров "ra" означает (J.A. Halloran) "ударить, убить, затопить, выйти за пределы" (солярный Ра (как и Уту) вполне "мог быть" богом-воителем (по меньшей мере, при V династии)); на адыгейском (т.е. и на хатто-хурр.) языке "зло, вред" – "зэрар". Если на основе фонетики иврита предста-вить "зэрар" в виде семит. "зэ-ра-р(а)", то тогда оно должно означать: "это – зло (из) зла; т.е. наибольшее зло" (ивр. "зэ" – "это"), либо "зэрар" – "это – зло (от) свечения" (палящего Солнца).

Характерно, что и в имени ведического бога "Mitrа" ([mtr]) также содержится компонента [r]. Известно, что древнему праарийскому богу Митре (весьма много-гранному, веками востребованному божеству, претерпевшему множество трансфор-маций, ранее – архаичному богу-отцу и даже Двуединому божеству (см. ниже)) принадлежит день (а Варуне – ночь), т.е. Митра почитался и как бог дневного, "живого" светила, адекватного Ра ("хиреет и умирает" заходящее Солнце (егип. Атум), а "воскресает", выходит из преисподней – Хепри, утреннее Солнце). Эпитеты Митры в Авесте (X, 44) – "сияющий", "блестящий", "исполненный собственного света" (до того, как стать солярным богом, Митра почитался как божество белого, дневного света (в качестве божества Неба); и одежда Митры иногда изображается как звёздное небо (49.); так, если интерпретировать выражение [mtr], то оно может означать "Богиня-мать ([m(t/d)]) света (свечения [r])" или "Мать (дающая) жизнь (белому) свету"). И Митра, и владыка Неба Ра считались хранителями миропорядка (как демиурги). Связан Митра и с плодородием (а также и деторождением).

Итак, по всей вероятности, праариям (как и египтянам) был знаком термин [r], по меньшей мере, в его солярном значении, и для них слова "сияющий, светящийся" и "божество" – тоже синонимы. Характерно, что многие, изначально арийские тер╛мины с корнем [r], казалось бы соотносятся с профанным: к примеру, праарийское (инд.-евр.) "аr-" связано с представлением о чём-то вовне, снаружи (В.Н. Топоров): хет. "аrḫа" означает "снаружи", лид. "ааrа" – "двор", греч. "herkos" – "забор" (так, Зевс в ипостаси "Herkeios" являлся покровителем ограды дома (забора, как межи)), а осетин. "аræn" – "межа, граница". Однако все эти понятия (двор, забор, межа, гра╛ница участка земли, снаружи-внутри (в части земельного участка)) сакральны и связаны с (фаллическим) культом раннеземледельческого бога-отца ([br]).

Уместно отметить, что термин ([r]) был также известен не только у прахатто-хурритов, протоэламитов ("Пинанкур") и в Индии, но и (А. Голан) в Китае (в том же значении). И тогда вполне возможно (судя по широте распространения), что этот термин ([r]) уже содержался в ностратическом лексиконе (если он ещё и – ориньяк-ский). Представляется, что кроманьонское название Единого бога должно было ассоции╛роваться с понятием "светящийся, сияющий, (изливающий) свет", при╛чём в общем случае, источники "свечения, сияния" могли иметь различную природу: это – и сияние светил (свечение дневного и ночного неба), и заря, и молнии, и метеориты, и дейст╛вующие вулканы, и пламя костра (очага).

Хорошо известно, что в иврите (согласно иврит-русского словаря Михаэля Дрора, из-во Ам Овед, Т-А) буква "да╛лет (דּ)" может обозначать понятие "Бог, Господь" (как имя нарицательное муж. рода). Так, в слове "д(а)ат", означаюшем "религия, вероисповедание, вера", компонента выражения ("д(а)-ат") "ат, эт" обычно трактуется как "с, со мной, вместе"; и тогда термин "д(а)ат" значит "(я) с богом, со мною бог" (но "ат" может и ставить существительное "д(а)" в жен. род, а тогда термин "д(а)ат" – протоханаанейский (хатто-хур.)). Такие слова на иврите, как "דעה"("деа") – "мудрость, знание" (типичные характеристики бога-отца) и "דאה"("даа") – "летать, парить" (свойства божества Неба); – хорошо вписываются в набор терми╛нов, определяющих свойства Бога монотеизма. Так, в нахском/чечен-ском языке (нахско-дагестанский – потомок хур╛рито-урартского языка) произнесение выраже╛ния "(меттиг) зикр да", ко╛торое означает "место, где совер-шают восхвале╛ние бога" (здесь слово "меттиг" значит "место", "зикр" – "вос-хваление", а "да" – "бог") – "яв╛ляется формой богослужения, состоя╛щей в многократном повторении имени Все╛выш╛него" (Арби Вага╛пов). У шумеров же, как известно, термин "dingir" в тексте перед словом означал, что говорится о божестве: знак [d] ставился перед наиме╛нованием бога. Характерно, что и санскр. "ди" означает "сияющий, блестящий" (Г. Бейли. 2010), т.е. понятие "бог".

Как представляется, термин "дингир" (высвечивается его связь с тюрко-мон-гольским "тэнгри") сохранялся у шумеров с древнейших времён (и, по-видимому, был занесён ими в Месопотамию (заметим, что у аккадцев слово "dingir" обозначало понятие (просто) "бог")). Поскольку термин "dingir" (как детерминатив) нередко изображался и звездой, а, в частности, на санскр. (и у дравидов) "звезда" и "мать" обозначались ("разбросанная полисемия") одним и тем же словом "анна" (что возможно лишь при условии видения в звезде "светящейся женщины (богини)", т.е. Всеобщей матери), то этот термин, представленный в виде выражения "di-n-gir", где одно из значений слова шум. "gir" – "молодая корова" (обладающая репродуктив╛ной способностью, т.е. богиня-мать в облике коровы (ср. триединый возрастной образ анатолийской Великой матери)), – может быть интерпретирован как "Высокая богиня (Неба), всеобщая мать (молодая корова)"; т.е. этот детерминатив (как слово или знак), идентифицирующий божество, соотносился с сакральностью таких прояв╛лений (эпифаний) Великой богини, как её астральность и способность порождать (поскольку санскр. "ди" означает "сияющий, блестящий" (Г. Бейли. 2010), то термин "di-n-gir" можно толковать и как "Сияние небесной коровы" (Великие матери "высокая" Адити и Хатхор в облике коровы каждое утро порождают Солнце)).

Таким образом, слово "да, ду, ди, дья" должно было восприниматься у шумеров, аккадцев, ханаа╛неев, библейских ев╛реев, хаттов и хурритов, а также и у индийцев, как по╛нятие "божество" (как имя нарицательное). Так, шум. "ад" означает "дерево", а дерево – проявление (одно из древнейших обличий) Матери растительно╛сти.

Показательно, что на языке нахчи (чечено-ингушском) слово "да" обозначает также "отец", "творец" и "владелец/хозяин" (А. Дидиев "Некоторые тайны Священ-ных Писаний и Корана"). В таком случае, нахское выражение "Диэла /Дэла/Дала" (Д-/Ди/Да-(э)л) означает "бог-отец (творец)", а др.-евр. слово "Йаhуди" (наименование родо-племенной общности евреев) может означать "Наш бог-отец – Йаhу" (т.е. бог Йаhу – первопредок племени).

Так, протоханаанейское (и на иврите) слово "ад(д)он", обычно понимаемое как "госпо╛дин" (хорошо соотносится с термином "да" на нахчи), где частица "а" – определённый артикль ("ha"), "он" – типичное хан. окончание; будучи представлено в виде "(ha)-д(д)-(он)" ("а-дд"), может быть истолковано как "это бог (или божок)". Применительно к библейскому Господу Богу этот термин ("адон") преобразован в возве╛личивающее выражение "адонай" (которое позволительно интерпретировать как "(этот) ве╛личайший бог"). В названии др.-ак╛к. (сем.) бога Грозы "Адду (Хадду)", возможно, заимствованном ╛ак╛кадцами у "протоевфратцев", где "(Х)а (ha)" – артикль; часть же слова – "д(д)у" также должна обозначать понятие "бог" (т.е. "Ха-дду" означает "Этот бог"). После же того, как в Угаритском номе громовик Адду слился с автохтонным царём богов Баал-Цафоном/Алиййяну-Балу (а в хурритском пантеоне, к примеру, богу Алиййяну Балу соответствовал бог Грозы "tsb hlbs" – Тешшуб Хальбайский (Ug, V, с.524-525; Astour, 1968)), он (Адду, Хадду) получил статус громовержца и наименование (Баал-)"Хаддад" ("Ха-(а)дд-ад" – "(Это) бог богов").

В аккадской мифологии неоднократно упоминается и "благой" Шед(д)у, дух-хранитель жизненной энергии человека, наименование которого "Ше-д(д)у", оче-видно, означает "Что/Как бог". Хурритский термин "энда (эн-да)" воспринимается (по И.М. Дьяко╛нову) как "жрец-правитель (царь-жрец)" (типа шум. "лугаль" или "эн"), что весьма близко к буквальному толкованию – "божественный владыка (пра-витель)" (заметим, что слову (и понятию) "жрец" не соответствует термин "да" (у хурритов – бог либо Отец)). То же (в части трактовки термина [-д-]) можно усмот-реть и в названии одного из древнейших божеств ведийского панте╛она – "Дьяус" (в "Ригведе" его культ уже находится на стадии забвения; известно, что он – небесный бог-отец (в частности, отец Солнца) и божество белого, дневного света; архаичный Дьяус вооружён палицей, т.е. он – бог-воитель). Здесь ("Дьяус") "дья" – "бог", а (ус) – окончание (т.е. "Дьяус" означает просто "бог, божество" Неба, как [br]), откуда – Dyâus, Dio, Dios, Dievs, Deiwos, Dieu, Dues, Deva, Devah, Theos (заметим (подчерк-нём), что на санскр. "Dyâus, Djaus" значит "блестящий, светящийся [соотносится с санскритским "ди (di)"]" (А.П. Лопухтин. 1914, т.3)), а также и в наименованиях великих алтайских богов Дьа-йачы (демиург) и Дьа-йык (курировал жизнь и обновле╛ние природы), функции которых зафиксированы в тексте их имён. Очевидно, что с обозначением поня╛тия "божество" (просто "бог") в форме ([(д/т)-]) "ди, до, дья, диа" и т.п. (латин. "бог" – "deus", а индоевр. – "diēus") связан (в том же значе╛нии) и др.-ислан. термин "ti-var" (к при╛меру, прагерм. "Thunar╛az", в др.-герм. "Tiwas", зап.-герм. "Tiu" (Тиу, Тюр), в герм.-скан. "Thuder", норв. "Torden", шведс. "Tordön", др.-верх.-герм. "Donar", нем. "Doner", даттск. "Donder", сканд. "Dunder", англ. Тор и хат./хет. "Тар(у)"). Показательно и то (А.Н. Кононов "Опыт анализа термина турк...". 1949), что в тюрк╛ских язы╛ках корневая основа тер╛мина "t(о/u)r" входит в слова "мощь, сила" (поскольку выше упоминалось, что слово [-r-] может зна╛чить "мощь, сила", то тогда выражение "t(о/u)r" означает "божествен╛ная мощь (сила)"), а также "закон, прав(ил)о", "важный, боль╛шой человек" (заметим, что выра╛жение [(d/t)r] может быть истолковано и как "божественный свет (свече╛ние)").

Итак, несомненно, что термин "д(д), да, ду, ди, дья, диа, деи" (где "д" и "т" могут чередоваться), в значении "бог, божество", широко использовался при наименовании как мужских, так и женских божеств (и он (этот термин) древен, поскольку соотносился с обеими ипостасями Единого бога).

Уместно отметить и то, что шумерское слово "эн" означает "господин" (видимо, заимствовано у "протоевфратцев"); в то время, как родственные ему (И. Дьяконов): "eni" – у хурритов, и "napp-" – у эламитов, означают "бог" (у шумеров "бог" – "дин╛гир"; термин, с которым они пришли в Месопотамию, см.ниже). Если предста╛вить "эн" в виде выражения "э-н", где шум. "э" – "дом", то слово "эн" буквально означает "Вы╛сокий (небес╛ный) дом (храм)", что адекватно (ср. с хурритским "eni") представ╛лению "божество". Заметим, что понятие шум. "эн" тождественно др.-егип. "неб [нб]" (божество) – "господин" (или "Высокое небо").

Рассмотрим этимологию теонима "Исида" (др.-егип. "Ist", др.-греч. "Ist" или "Ist(а)s", перс. "Isid" (57.)). Сходны с ним (с "Ist") и наименования греческой богини "Hestia" (H(а)-esti-a; др.-греч. "Ἑστί-α") и её римского аналога "Vesta". По╛пулярны и наименования таких Великих богинь как шум.-акк. "И(с/ш)тар" (ista-r, ist-ar) и хан. "Астарта/Асторет" (аst-or-et/аst-ar-ta). И поскольку армян. "ast-va" означает (57.) "божество, богиня" (здесь, видимо, др.-инд. "va" – сокращение от "ван", – окончание кос╛венного падежа существительных жен. рода), а прахатт.-хур. "ašt-i" (и нахчи (ингуш.) "исти" (В.В. Иванов)), означает "жен╛щина" (так, на ивр. слово "iš" значит "муж, мужчина", а "išti" – "моя жена, женщина" (здесь "же╛на, женщина" – "išt-"; а свойство принадлежности ("моя") обозначен частью (второго) слова "i", к примеру, "мой сын" – "бен-и"), то, следовательно, выражение "išta-r" интерпретируется как "светящаяся женщина (т.е. богиня)"; то же можно сказать и об эквивалентном ему общесемит. названии "аšt-or-et" (где "et" – окончание, ставящее слово в жен. род). Вместе с тем, принято полагать, что шум.-акк. термин "иштар" означает просто "богиня" (шум. "иштари" – "моя (личная) богиня"), как сем. "элат или элахат". Заметим, что греч. "ast-ēr" – "звезда", также буквально значит "светящаяся женщи╛на" (известно, что богиня Инанна/И(с/ш)тар соотносилась с планетой Венера, а Исида – со звездой Сириус). В Древней Индии понятия "звезда" и "мать" обозначены словом санскр. "анна" (что возможно при их соотнесении (как у греков): "звезда" адекватна "светящейся женщине" (как богине Неба и Великой матери)).

Следовательно, словом "ist/еst/a(š/s)t" (сакральное: "светящаяся женщина" как "Мать и богиня Неба") в глубокой древности обозначалось женское божество как таковое (т.е. женскую ипостась Двуединого божества, как богиню, вполне могли на-зывать "светящаяся женщина"). И тогда имя "Исида" (а равно и "Веста") первона-чально означало (просто) Мать, богиня Неба.

Сопоставление древнетюркского "еsаr" (что означает (просто) "бог") с прахатто-хурритским "asti" и семито-хамитским "ist/еst/a(š/s)t", говорит о том, что в неком праязыке (возможно, ностратическом), словом "iš/еs/aš/оs" обозначалось мужское божество (мужская ипостась Единого бога), например, "Assur" ("А(сс/шш)ур" – "светящийся муж", т.е. просто "бог"), "А(с/ш)ир (Ашер)" или "Ос-ир-(ис)". Отметим, что термин "звезда" связывался также и с муж╛скими божествами, к примеру, с обще╛семит. "А(с/ш)тар; др.-египет. Осирису тоже ставился в соответствие Сириус (Сотис). Таким образом представляется, что понятие "звезда" изначально соотно╛силось с Двуединым божеством, а слова: просто "богиня" (например, Исида ("Ist")) и просто "бог" (например, Осирис) могли служить наименованиями женской и мужской ипостасей (проявлений) Единого бога.

Обратимся к понятию рус. "гора", которое обознача╛ется и на санскрите как "гора", "pahara" – на хинди, "шадду" – на аккадском, "кур" (термин "кур (кор)" много╛зна╛чен) – у шумеров, "даг/таг" – на языке некоторых тюрков. Известно (57.), что ностратиче╛ское "hоrа" означает "подниматься". У египтян слову "ḥr" ("hоr") соответствуют понятия "высота" и "небо". В иврите (и на протоханаанейском языке) представление "гора" обозначается не только терми╛ном "hаr", но и "(ןרק) керен" (в значении "вер╛шина горы, гора"). Слово "керен" (корень [крн]) также означает и "рог" (т.е. "гора" соотносится с "рогом" быка (поскольку земля – бык)), а его эквивалентом является термин הפעות" (тоафа) "– "возвышенность; рог" (Чис.24.8; Пс.95/94.4; Иов.22.25). У арабов то же: слово "qаrn" обозначает и пик горы, и луч, а также музыкаль╛ный инструмент, в древности изготавливаемый из рога. Основные значения греч. слова "κέρας" и латин. "cornu" (индоевр. языков) – "рог животного" (B. Kedar-Kopfstein "Theological Dictionary of the Old Testament". 2004). Характерно, что и на современном языке нахчи (потомке прахатто-хурритского) понятие "рог (жи╛вотного)" обозначается словом "кур" (т.е. и здесь рог соотносится и с горой ("кур"), и с богом Куром (гора – как рог бога-отца, как быка, олицетворяющего землю).

И тогда позволительно предполагать, что в древности любая гора (либо гора, обладающая характерной острой вершиной) считалась сакральной, окружённой божественным ореолом, сиянием снежной вершины (ср. "рога сияния"), и могла восприниматься либо как "рог" бога земли, либо как клык вепря (соотносимого с преисподней). Характерно, что аккадское наименование горы – "шадду", вошло в одно из имён великого Энлиля: он – "бог Гора" ("Эль Шаддай"). Известны и такие эпитеты Эн╛лиля, как шум. "Кур-галь" – "Великая гора", и "Нарру" – "Высокий свет (светоч)". И это свидетельст╛вует о том, что в Месопотамии обожествляли горы. Почитание священных гор было, в част╛ности, широко распространено и у древних тюрков, алтайцев, тувинцев и хакасов (у протошумеров и праариев). Подобные горы и поныне у этих народов называются "священными" (Л.П. Потапов, Культ гор на Алтае. 1946).

Архаичное представление различных этносов о горном массиве, горе (особенно вул╛кане), как о божестве либо как об обители богов, несомненно, имеет общие корни. В период палеолита горы, как представляется, связывались с Двуединым божеством. Так, среди настенных росписей Чатал-Хююка обнаружено изображение двуглавой вершины, возможно, отображающей некое Дву╛единое божество (ср. двуглавые статуэтки). В одном из постнеолитических преданий (Павсаний VII.17.10-12) о фригийском Аттисе повест╛вуется, что двуполое божество Агдитис было кастрировано (имя "Аг(а)-ди-ти-(и)с", где – санскр. "Аг(г)а" – "гора"; "ди" – "бог, бо╛жество", а дравид./шум. "ти" – "жизнь", может быть истолковано как "Гора – бо╛жество жизни (дарую╛щее жизнь)". Существо, получив╛шееся после кастрации, получило на╛именование "Кибела" (т.е. в этом мифе отчётливо просту╛пает воспоминание о том, что Великая мать Ки╛бела – женская ипостась Двуединого божества (высвечивается изначальная гинетичекая связь богини с горой). При этом патриархальное шум.-акк. на╛звание "Ки-бела" означает "Владычица земли" (что адекватно – "Великая мать-земля"). Так, в хур. "Песне об Улликумми" бог Кумарби, воспылав страстью к большой и красивой скале ("perunа"), сочетался с нею (и пять, и десять раз оставлял он на ней своё семя). И скала (став "супругой" Кумарби) зачала (как богиня-мать) каменного сына, незрячего Улликумми. О восприятии горы, как божества (постнеолитический период), свидетельствует не только известные эпитеты Эн╛лиля (где шум. "кур" и акк. "шадду" – гора); но и соотнесение таких наименований громовержцев (и богов Неба), как слав. "Perun" ("Перкунас"), др.-инд. "Parjanya" (и т.п.) с терминами: хет.-хур. "perunа" ("скалы, камни"), др.-инд. "parvata" – "гора" (В.Н. Топорков ст. "Древняя Анатолия". 1985).

В эпоху раннеземледельческой культуры (матриархата) бытовало представление о горах (высотах), как о месте пребывания Великой богини, всеобщей матери (Небо (как её беспредельное лоно) "лежит" на горе, объемля её как "рог"), что удостоверя╛ется "излюбленным изобразительным сюжетом в глиптике" – прорастанием дерева из (вершины) горы (а это должно символизировать (если гора – рог-фаллос) перма╛нентное единение порождающих жизнь начал (здесь древо – проявление Великой матери как богини растительности). Следовательно, гора, как таковая, могла отобра╛жать фаллос бога земли, постоянно пребывающий в Небе (т.е. в лоне богини-матери), что являло собой образец непрерывного акта священного брака. Так, по убеждению индуистов, местопребывание дравидийского бога Шивы и его супруги Уммы – гора Кайласа.

Как известно, жители горных районов Крита поклонялись своей "Владычице" как "Матери гор (горной Матери)". На одной печати из кносского дворца бо╛гиня изображена стоящей на вершине горы (аналогия с деревом), а бог-отец и его храм – под горой (у её основания).

Алтайская бо╛гиня Неба "Кур-гай-кан" постоянно пребывала (жила) на некой "остроконечной" горе (в этом имени укр., белорус. (арийское) слово "гай" означает "роща, лиственный лес", и тогда, возможно, ари. "кур гай" – "лесистая гора". И поскольку здесь (в этом имени) тюрк. "кан" означает "кровь", то вполне возможно, что на этой лесистой горе богине регулярно приносились обильные кровавые жертвы. Так, фараон Тутмос IV принёс на высоте (бескровные) жертвы небесному (позднее солярному) богу Хормаху (мужскому проявлению богини Хатхор) и богине Ранну (48.). У персов было принято приносить (Геродот) "жертвы на высочайших горах... на вершинах гор" (к при╛меру, богу Ахура Мазде). То же издревле прак╛тиковалось у хананеев (на "бомот" – на высотах) и у критян ("Владычице").

В Месопотамии вла╛дычицей (госпожой) "лесистых" гор ("лесистые (или покрытые кустарником) горы" – "hur sa(n)g"), судя по имени, считалась архаичная богиня Нинхурса(н)г (т.е. она (как богиня растительности) – супруга бога-отца), а "пёстрокаменных" (без растительности) гор – богиня неба Инанна ("Сказании о Лугальбанде и орле Анзу(д)е"). Святилища (и алтари) фригий╛ской Кибелы, "влады-чицы гор и лесов", тоже располагались на вершинах гор (и высот). Так, обращаясь к ханаанейской богине Неба Асират про╛рок Исайя говорит: "На горе высокой и возвышенной устроила ты ложе свое (т.е. на горах и высотах), и туда ты восходишь (точнее: "и туда к тебе восходят") приносить жертву". Отметим и то, что при совершении культовых круговых танцев у ряда этносов было принято подпрыгивать, дабы при╛близиться к небу как можно ближе.

Поскольку сакральная "природа" гор соотносилась с богом земли, а также, по-видимому, и под влиянием патриархальных (скотоводческо-кочевых) представлений культа предков, и возникло су╛ждение о том, что боги-мужчины живут в горах на севере (как у праариев). Шумеры, в частности, даже пола╛гали, что "Горы! Они – творение [бога Солнца] Уту" (миф "Жрец к Горе бессмертного..."). Царь бо╛гов ниппурского пантеона Энлиль – "он в горах восседает на троне" (миф "Эн╛лиль! Повсюду..."). Гильгамеш и Энкиду в кедровых лесах Ливана (на западе от Шумера) "видят гору... жилище бо╛гов... аннунаков тайное". На вершинах гор жили, в част-ности, главные ханаанейские боги Илу и Балу (Ваал-Цафон-Хаддад): первый – у истоков океана на Севере, а второй – на горе Цафон (что в переводе означает "Север") в Ливане (50.; 69.). Соотнесение хеттского бога Грозы с некой горой (с пребыванием на её вершине) прослеживается во многих текстах.

В Махабхарате рассказано, что обитель Брахмы и Праджа╛пати находилась на "неизмеримо высокой горе Меру, протянувшейся по всей северной окраине мира". Там же, на вершине горы Меру (на одном из небес) располагалась "сварга" (небо) Индры, его великолепный дворец и дворцы иных бо╛гов. Согласно Авесте, в "начале" мира на севере возникла священная "Высо╛кая гора (hоra)" ("Березайти", ср. с "Бур"), протянувшаяся "по всей земле с за╛пада на восток", на небесной вершине которой (в заоблачной дали) и жили великие боги.

О священной "Высокая Хара (hara)" в Авесте повествуется как о вечно сияющей бе╛лыми (снежными) верши╛нами горе, возвышающейся до самого неба, которая создана Ахура Маздой, богом Неба (в Гатах бог Мазда "несёт мощные небеса подобно одеяниям" или "его оде╛жды – непоколебимый свод не╛бес" (как и у Варуны), и на которой тот пребывает. Отметим, что просматрива╛ется ассоциативная связь между праиранской "Высокой Харой", наименованием "Даг-ан" (древний анатолийский бог-отец) как "Небесная, высокая, гора" и шу╛мерской "горой Неба и Земли" ("Мировая гора"). Примечательно, что и в германо-скандинавской мифологии ("Эдда") упоминается название "Химинбьёрг", означающее "Небесная гора". Следует отметить, что "Мировая гора", о которой в шумер╛ском мифе творения говорится: "На (неразделённой) горе небес и земли... (зародились первые боги)"; а в Ветхом Завете – Господь Бог называет "Моя святая гора" (Ис.11.9), соотносится с Единым богом.

Как известно, составляющие наименования "Ахура Мазда" – термины "Ахура" и "Мазда" нередко использовались и раздельно (как имена), к примеру, в поздних фраг╛ментах "Младшей Авесты". И тогда вполне допустимо, что название "(А)хура" (где в "А" можно усматривать артикль) данного теофорного имени ("Ахура Мазда") может соотноситься (связано генетиче╛ски) с представлением о священной горе ("Высокая Хара (hara)"), ибо сам А-хура/хора её и создал (т.е. эта гора – проявление (воплощение) бога Ахура). Таким образом, термины "х(о/у)р(а)" и "хар(а)", где ко-рень [hr] – значимая часть имени божества, возможно, адек╛ватны. И поскольку шум. "кур" тоже обозначает гору, то возникает вопрос: с какой горой связан бог Кур?

При этом в термине "Маз-да", где слово "да" вполне может значить (как имя нари╛цательное) понятие "бог", сочетание "Маз да" интерпретируется как "Маз(а) – бог". Поскольку на санскрите термин "mazati" (ср. "Маз(а)-та") означает "гу╛деть, шуметь", то праарийское "Маз-да" допустимо интерпретировать как "Гудящий (бог)". Показательно и то, что в Гатах (Y 43.9) Ахура Мазда назван вла╛дельцем (господином) огня. И тогда (В.В. Струве "Этюды". 1968) тот факт, что в культе Ахура Мазды священный огонь считался вечным (поэтому "персы не возжигают огня", Геродот (1.132)), может связывать образ этого бога с ог╛нём действующего (постоянно гудящего) вулкана (горы), такого, к примеру, как на Санторини (остров Тира), в котором (в глубинах вулкана) находились жилища анатолийско-ханаанских богов Хусара и Муту. Инте╛ресно, что и сегодня охотничье племя "намал" (остров Танна) обожествляет свой (действующий) вул╛кан, при╛носит ему жертвы и, в частности, просит у него удачи в охоте (на кабанов).

Таким образом, теоним "Ахура Мазда", вполне может быть истолкован как "Гудящая гора" или как "Бог – гудящая гора" (о вулкане); последнее же указывает на глубокую архаичность этого наименования. Но в таком случае "Высокая Хара" – некий мощный, оставивший неизгладимое воспоминание у потомков, – вулкан в Евразии?

Так, установлено (ж-л "Geophysical Research Letters"), что примерно 37 тыс. лет до н.э. на Флегрейских полях юга Италии произошло сильнейшее извержение вулкана, "какое только видела Европа" за последние 200 тысяч лет (вулкан выбросил от 250 до 300 куб. км пепла, которые осели на площади 3,7 мил. кв. км; помимо этого в атмосферу попало 450 мил. кг сернистого газа, из-за чего в Северном полушарии похолодало на 1-2 градуса в течение 2-3 последующих лет). Заметим, что это извержение произошло в последний ледниковый период (в Хенгелоское межсезонье (ок. 39 тыс. лет до н.э.) пикового Вислинского оледенения).