Текст книги "Волшебный мяч"

Автор книги: Михаил Демиденко

6. Что произошло на большой перемене

Когда после урока физкультуры ребята вернулись в класс, то обнаружили, что Димы нет в школе.

Никто вначале не поверил. Ещё такого с Димкой не случалось, чтоб он удирал с уроков.

– Наверное, заболел и его отпустили врачи, – сказал Санька Фёдоров.

– Но портфель остался, – сказала Наташа. – Глядите, его ручка, тетрадь по арифметике и моя тетрадь… Он наполовину списал моё домашнее задание. Я ему не разрешала, он сам взял.

– Как не стыдно! Видел бы Юрий Гагарин!

– Он – нечестный пионер!

– Где он? – заволновались ребята и побежали по школе искать Димку. Заглянули в буфет, в раздевалку, в библиотеку, где на большой перемене меняли книги. Санька Фёдоров полез зачем-то на чердак, но дверь на чердак была закрыта на огромный висячий замок. За такой замок Димка не мог проникнуть на чердак.

– Нет нигде!

Ребята задумались.

Событие произошло невероятное, и дежурная по классу Зоя не знала, что сказать учительнице.

– О, посмотрите! – вдруг крикнула она и показала на стенную газету.

Стенная газета висела на прежнем месте. Всё на ней было, как утром: статья пионервожатого о летних каникулах, вырезка из «Советского спорта» о предстоящей Олимпиаде-80, но вместо карикатуры на Димку и старушку Лень – чистое место. Вернее, ученик, изображавший Димку, оставался на месте, пустое место было там, где должна была красоваться старушка с поганкой на голове. Ни одной, самой лучшей резинкой в мире нельзя так хорошо стереть.

– Я собственной рукой рисовал, – сказал Санька Фёдоров и пощупал то место, где прежде была нарисована Лень. И уши у него от удивления зашевелились, но никто не засмеялся, было не до смеха.

Тут в класс случайно заглянула школьная уборщица тётя Даша. Она много лет работала в школе и досконально знала, что может произойти с учеником во время учёбы: ученики во все времена очень похожи друг на друга, всегда среди них есть отличники и неуспевающие, встречаются озорники и любители разговоров, нерадивые, вроде Димки, которые норовят списать у товарища, бывают и любители подсказок, шпаргалок… Когда тётя Даша взглянула на стенгазету, она сразу схватилась рукой за сердце, сразу села на учительский стул и сразу поняла, что произошло.

– Погибает ваш товарищ! – сказала она, чуть не плача от огорчения. – Ой, лихо пришло! Потеряете вы на всю жизнь своего товарища Диму!

– Как так? – забеспокоился класс. – Он в аварию попал? Он смертельно заболел?

– Очень просто, – сказала тётя Даша, продолжая держаться за сердце, – останется он на второй год, чует моё сердце.

– Разве так теряются? – не поверили ребята.

– Именно так и теряются на всю жизнь, – подтвердила тётя Даша. – Вы в четвёртый перейдёте, он в третьем застрянет, и всё. Никогда не догонит вас. И в разное время вы будете школу оканчивать.

– Не может быть! – не поверили ребята.

– Может! – сказала твёрдо тётя Даша. – Если вы его немедленно не спасёте. От Лени его надо спасти! Видно, кто-то из вас помог ей пробраться в нашу школу.

Ребята замолчали, потому что каждый думал над словами уборщицы, но никто не хотел признаваться. Санька Фёдоров чувствовал свою вину в том, что не пригласил Димку в футбольную команду. Ещё в первом классе, когда мальчишки играли в футбол, Димка попросился защитником, а Санька прогнал: «Уходи! Ты бегать не умеешь!» Зоя винила себя в том, что слишком поздно подняла вопрос о Димке на редколлегии – давно надо было бы его пропесочить, чтоб не ленился.

Каждый находил у себя кусочек вины… У одного кусочек, у другого кусочек… В сумме получалась целая огромная вина. Конечно, больше всех был виноват сам Димка. Но за это он теперь и страдал.

Наташа тоже думала: «Ах, зачем я вчера его одного оставила!»

В общем, у всех настроение испортилось. Что делать?

– А где он сейчас? – спросила Зоя.

– Лень им овладела, – сказала тётя Даша, – значит, увела с собой.

– Куда увела?

– Этого не знаю, – сказала тётя Даша, – мною Лень никогда не владела. Я всю жизнь работаю за себя и за вас, за многих. Хотя, постойте, слышала я, что годов пять назад, может, и больше, был похожий случай в какой-то школе, номера не помню. Там овладела Лень чуть ли не целым классом. Исправляли класс. Точно исправляли. Шуму было на всех совещаниях.

– Как исправляли?

– Не скажу. Куда-то ходили, что-то говорили, может, писали… Ходили точно! Тут не заходишь, забегаешь.

– А куда ходили? В гороно?

– Ходили туда, где Лень приютилась, и боролись с ней.

– И мы пойдём! – заявили ребята. – Будем бороться! Мы её победим. Мы Димку спасём… на второй год не дадим остаться. Только где эта Лень приютилась.

– Искать надо, не лениться! – сказала тётя Даша.

– Тоже верно! Будем искать! Пошли искать на все четыре стороны!

– Всем нельзя! – объяснила тётя Даша, поглядывая на ручные часы, потому что пора было давать звонок на урок. – Если все броситесь на все четыре стороны, в школе никого не останется. Опять шум будет. Под ответ попадёте и меня подведёте. Пусть кто-нибудь один идёт, борется за класс. Если не справится, может на подмогу позвать.

– А кто пойдёт?

– Наташа должна, – сказала Зоя. – Она мне вчера по телефону звонила, что она – шеф. И с Димкой за одной партой сидит.

– Я… я… – замялась Наташа, дело-то принимало неожиданный оборот.

– У меня уроки по музыке, – сказала она.

– Уроки у тебя будут вечером, – сказал Санька Фёдоров. – Я бы пошёл, но мы с ним в принципиальной ссоре. Пойдёшь ты!

– Как я пойду? Куда я пойду? Я боюсь! – сказала Наташа, первый раз в жизни пытаясь уклониться от поручения.

– Тут бояться нечего, – успокоила её тётя Даша. – Что вы делали на прошлом уроке?

– Играли в баскетбол… В спортзале.

– Тогда дайте Наташе баскетбольный мячик, – сказала тётя Даша. – Так думаю: если Дима от мяча прятался, значит, мяч и должен знать, куда Дима делся. Мячи – народ горячий, всюду свой нос суют. В окно мне сколько раз залетали, не сосчитать. Ты, Наташа, когда выйдешь из школы, то пасани мяч впереди себя. Он след Димы найдёт. Покатится, ты за ним, только не отставай. В учительской скажу, что дала тебе общественное задание и отпустила с уроков. Теперь хватит совещаться, пора за парты садиться.

Тётя Даша пошла в коридор, дала звонок, начался третий урок.

На прощание ребята предложили Наташе пионерский горн.

– Зачем он мне? – начала отказываться Наташа, – и так тяжело с двумя портфелями. Ещё горн.

– Бери, – сказали ребята. – Если совсем худо придётся, дашь сигнал. Мы услышим и прибежим на выручку. Самое главное у пионеров – дружба и взаимовыручка. Запомни это!

7. Про то, как баскетбольный мяч показывал дорогу

Вышла Наташа из школы, бросила мячик – чуть толкнула рукой, он и покатился, как клубок ниток, дорогу указывает.

Бежит, катится мячик, Наташа за ним еле поспевает…

Чтоб веселее было идти, она запела песню:

 
Шли ребята походным строем,
Видят: друг их замедлил шаг.
Встали рядом: «Ну, что с тобою?
Если трудно – давай рюкзак!..»
Мы дружно шагаем из класса в класс,
Помня с уроков первых:
Много друзей окружает нас —
Смелых, весёлых, верных…
И если товарищ ошибся вдруг,
Случайно свернул с дороги,
Помни, что ты – настоящий друг,
Будь, если надо, – строгим!
 

Прошла она двор родного дома, соседний двор, вышла на незнакомую улицу, затем остановилась на трамвайной остановке.

Подъезжали разные трамваи, люди садились в них, выходили, а мячик лежал у ног, не шевелился. И вдруг подъехал грузовой трамвай, сзади к нему прицеплена платформа, на платформе лежали железобетонные балки, панели, видно, трамвай вёз их в новый микрорайон, на строительную площадку, где дома строятся.

Мяч подпрыгнул и оказался на платформе. Наташа догадалась, что ей необходимо сесть именно на этот трамвай.

Она подбежала к головному вагону и всё-всё рассказала вагоновожатому. Про себя, про Димку, про бабушку, про то, что случилось на первом и втором уроках. Попросила подвезти.

Вагоновожатый тоже в детстве учился в школе, он отлично понял обстановку и согласился подвезти Наташу.

– Садись, девочка, поехали по моему рабочему маршруту!

Конечно, по инструкции подобного делать не разрешалось: возить посторонних, но бывают исключения из правил, как в русском языке. Наташа в данный момент оказалась исключением.

Девочка встала рядом с вагоновожатым. И поехали они по городу. Всё дальше и дальше от школы, всё ближе и ближе к месту, где Лень приютилась, куда из-за своей неосмотрительности попал ученик третьего класса Дима. Назывался тот край страной Ленивией.

8. Про тех, кто жил в стране Ленивии

А жили в этой стране одни лодыри, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Это было царство Лени. Не то чтобы целое царство-государство, а так. Серединка на половинку, в общем, не поймёшь толком, что такое, – тихий тёмный уголок, огороженный старым, трухлявым забором. Бывает, что среди новых светлых многоэтажных домов притаилась деревянная избушка, увитая хмелем. Вот и Ленивия притаилась, спряталась, вроде бы и незаметна она среди девятиэтажных домов, вроде бы её и нет, а на самом деле есть.

Слушайте, что произошло с Димкой.

Как известно, им овладела Лень, взяла за руку и повела за собой. Димка и не заметил, как она проходными дворами, ходами-переходами, а где и на красный свет, не слушая милицейских свистков и ругани шофёров, привела его к своей стране. Чтоб не обращали внимания на её поганку, она сверху платочком прикрылась, вроде бы у неё высокая модная причёска. Привела Матушка Лень Димку к трухлявому забору, нашла парадный вход в страну – постучала в старую, скрипучую, оторванную доску.

– Открывай ворота! Встречай госпожу Лень, Верный Страж!

Она достала табакерку, понюхала табак, чихнула.

За забором никто не отозвался, только было слышно, как гудела большая ленивая муха.

– Ох, вечно у нас безобразие! – виновато улыбнулась старушка. – Верный Страж, ты слышишь меня, твою госпожу?

– Откуда я знаю, может, ты это вовсе и не ты? – донёсся хриплый голос. – Ходят тут разные. Надысь кот забежал, а поутру змий с неба свалился.

– Какой такой змей? – заволновалась старушка, прилаживая глаз к щели в заборе.

– Знамо какой, летательный. Страху натерпелись.

– Где змей, не вижу? – вертелась у щели старушка – подглядывать ей было очень неудобно.

– На проводах, видишь, висит. Какой мальчишки пущают. Запустили змея, а он в проводах запутался.

– А… – сказала старушка, отходя от щели. – Напугал. Хорошо, что мальчишки за ним не прибежали. Было бы сражение! У-у-у! Всех бы в паутине испачкала.

Вдруг она неожиданно тонким голосом завизжала:

– Открывай ворота! Я тебя!..

– Слышу! Слышу! Бегу! Тороплюсь! Ах, шишку чуть не набил, – послышался тот же вялый голос, но никакого движения за забором не было.

– Со мной мальчик пришёл, – продолжала кричать Матушка Лень. – Смотри, какой он воспитанный. Спокойный! Красавчик!

– Некогда мне, – опять прозвучал хриплый голос, – я спать хочу. Пущай сам открывает, раз красавчик.

– Он не простой красавчик, он ленивый!

– Я ленивее, – продолжал препираться Верный Страж. – Аж самому страшно, до чего лодырь, противно смотреть со стороны.

– Нет, он ленивее!

– Это ещё бабушка надвое сказала.

– Его бабушка в деревню уехала и сегодня ничего сказать не может.

– О чём тогда спорить. Подождём, когда вернётся, – сказал Верный Страж.

Димка не вытерпел, отодвинул скрипучую доску, прибитую на один гвоздь, образовалась большая щель, Лень мигом прошмыгнула в своё царство. Димка за ней. А когда доска встала на место и закрыла тайный вход-выход в секретное царство, Лень-Матушка стала стыдить Димку:

– Какой стыд! Кого же я на груди пригрела! Какой невоспитанный! Как не стыдно! Зачем ворота открыл?

– Надоело ждать, – сказал Димка.

– Надоело! – пожала плечиками старушка Лень. – Нельзя самому первому всюду лезть. Кто-нибудь шёл бы мимо, услышал бы нас, пожалел бы нас, мир не без добрых людей, и открыл бы нам парадный вход в заборе.

– А чего же ваш верный сторож не открывал?

– Он дело своё знает! – с гордостью заявила старушка. – Он палец о палец не ударит, хоть пятки подпали. Он человек надёжный! Не то, что некоторые невоспитанные мальчишки.

Оказывается, в Ленивии издавна был заведён незыблемый порядок – самым неприличным поступком считалось что-нибудь сделать самому – карандаш заточить или помочь маме сходить в магазин за хлебом. Например, пол подмести или обед сварить. Над таким человеком смеялись до упаду, не здоровались с ним и делали вид, что вроде бы незнакомы и впервые видят его.

9. Про верных слуг Матушки Лени

Так как в Ленивии жили лишь лодыри, которые никогда ничего не делали и не хотели делать, то здесь, естественно, царствовала Лень, а раз она царствовала, то у неё должны были быть верные слуги. Какой же царь обходится без слуг? Без слуг он самозванец, как кот без мышей.

Послушайте, какие у Лени были слуги.

Первыми по списку числились фрейлины её величества Авоська и Небоська. Их так звали потому, что они всю жизнь надеялись на авось да на небось.

Скажут Авоське:

– Причешись!

Она в ответ:

– Не хочу! Авось так сойдёт!

Скажут Небоське:

– Вымой руки!

Она в ответ:

– Небось и так чистые!

Вы спросите: «А кто такие фрейлины?» Это слово старинное, по-нашему вроде бы подруги. Царицам они помогали примерять новые платья, красить губы, мыть уши, но так как в Ленивии ничего подобного никогда не делалось, Авоська и Небоська бездельничали и даже уши царице не мыли.

Ещё слугой у Матушки Лени был человек по имени Путаник. Он всегда был занят по горло, кричал громче всех: «Давай, давай! Нажимай! Вперёд! Назад! Поможем! Сделаем!» Все, конечно, надеялись, что он нажмёт, поможет, а Путаник уже в другом месте пыль в глаза пускал. Запутает, заврётся, потом сам и обижается: «Чего пристали? Забили голову пустяками, запутали, сами виноваты. Надо делать по-иному, наоборот. Давай, давай, нажми!» Лучше его и не слушать. Вот какой он был человек, этот Путаник.

Ещё в Ленивии находился тайный советник Немоёдело. Он всегда приходил незаметно и всегда давал тайно советы. Его-то вы наверняка когда-нибудь встречали. Немоёдело дело знал.

Вот, например, озорник отнял у малыша игрушку. Малыш плачет. Рядом стоят взрослые ребята и делают вид, что ничего не видят. Им, я точно знаю, нашептал на ухо тайный советник Немоёдело: «Не обращайте внимания! Вам-то какое дело? Вас это не касается». Причём тайный советник так искусно, тайно нашёптывал ребятам, что никто и не заметил, как он это сделал. И получается, что сильный обидел слабого.

Последним по списку числился вам известный Верный Страж. Давным-давно, никто уже и не помнит когда, он был лакеем у очень важного лодыря, которого в позабытые времена называли смешным именем «Граф». Теперь в нашем государстве графов больше нет, их лакеев тоже. Остался один-единственный случайно в Ленивии, как в музее. В музее тоже можно увидеть гербы графов, их карету. На них графы ездили вместо машин. Верный Страж очень боялся, что о нём кто-нибудь узнает. Тогда его возьмут на учёт в музей, словно карету бывшего графа, а на учёт Верному Стражу не хотелось становиться, потому что им бы интересовались: «Где ты работаешь?». Пришлось бы работать, как все, а он умел только лакействовать.

10. Про то, как Дима поселился в Ленивии

Матушка Лень уселась в старое-престарое глубокое потёртое кресло без одной ножки, понюхала табаку и сказала слугам:

– Объявляю указ: в моё царство прибыл мальчик. Зовут его Димочкой. Он очень слабый здоровьем, очень способный и хочет быть отличником. Поэтому соизволяю и повелеваю помочь ему… Кто из вас, мои верные слуги, возьмёт на себя ответственность и, не жалея живота своего, поможет Димочке-красавчику стать круглым отличником на десять лет вперёд? Кто? Я полна внимания и жду ответа.

И она задремала, лишь поганка на её голове шевелилась от ветерка, точно хотела улететь в лес.

Верные слуги зашептались… С первого взгляда могло показаться, что они загорелись желанием помочь новому подданному Лени, но это только с первого взгляда, потому что со второго было отлично видно, что они не только не загорелись желанием, но даже и не задымились, и никто во всей Ленивии не помышлял о помощи ученику третьего класса. Каждый тыкал пальцем на соседа, стараясь свалить царский указ на другого.

– Небось сам поумнеет, – сказала Небоська и надула губы.

– Авось без нас обойдётся! – сказала Авоська и замахала перед лицом вместо веера сложенной книжкой.

– Нет, почему же! – заволновался Путаник. – Наоборот, мы, как один, не жалея ни сил, ни сна… Как зовут-то этого отличника?

– Кто его знает… Небось как-то называют, – сказала Небоська.

– Авось и без имени обойдётся. Будем звать его Красавчиком, – сказала Авоська.

– Вот именно! – ещё больше воодушевился Путаник, – поможем Красавчику… Чем поможем-то? А, вспомнил! Научим его играть на арфе.

Предложение Путаника всех озадачило.

– На арфе? – спросил Верный Страж. – А что это такое?

– Что-то вроде балалайки, – сказала Авоська.

– Кто не захочет учить ребёнка? – продолжал Путаник. – Ибо мы обязаны… мы, как всегда… Кто согласен, встать!

Все оглянулись, чтоб посмотреть, кто согласен учить Димку, и тут все заметили, что на царском совещании отсутствует тайный советник. Собственно, этому никто и не удивился. Обычное дело. Тайный советник Немоёдело всегда так поступал, когда происходило что-нибудь серьёзное. Он убегал на задний двор, по деревянной лестнице забирался на крышу и отсиживался за трубой, делая вид, что гоняет голубей. За трубой было удобно прятаться – никто тебя снизу не видит, а ты сверху всех видишь и слышишь.

– Я презираю тех, кто отказывается учить ребёнка! – продолжал кричать Путаник. – Так никогда мы не решим задачу про путников, которые вышли из города А и Б, или, наоборот, из Б и А… Чего это они вышли? Не сидится им дома. У кого есть учебник по арфе?

Чего хотел Путаник, никто не мог понять, потому что он перепутал арфу с арифметикой.

– Хватит шуметь, голова раскалывается, – проснулась Матушка Лень. – Что решили? Что ты предлагаешь? Не бойся, обрисуй своими словами.

Путаник оскорбился не на шутку:

– Я ничего не предлагаю, я не про себя, я про других говорю.

– Про кого конкретно?

– Я говорю, что было бы неплохо, даже совсем хорошо, а ещё лучше, если бы было совсем прекрасно, – начал путаться дальше Путаник и вдруг сказал понятную мысль, которая всем понравилась.

Он сказал:

– Предлагаю передать Красавчика на воспитание опытному и заслуженному педагогу.

– Ты на кого намекаешь? – не выдержал и подал голос из-за трубы тайный советник, ибо считал себя в Ленивии самым опытным и заслуженным лодырем.

– Известно на кого, – сказал Путаник и указал на Верного Стража, – его! Посмотрите на его лицо! Если побрить да зубы почистить… Это же будет учёный. Интеллигент будет.

– Я те начищу! Я те начищу! – пошёл с кулаками на Путаника Верный Страж. – Ишь чё придумал! Учить меня. Сроду никто ничему меня не учил, а я в люди вышел. Да и не умею я учить, тем более играть на этой… как её, на «а» называется. Я на магнитофоне-то еле-еле научился играть, да и то если ленту не переворачивать. Я всего два класса церковно-приходской школы с грехом пополам окончил. Об меня поп-батюшка все линейки обломал, пока не выгнал. У меня склероз с младенческого возраста…

– Так это же прекрасно! – сказал Путаник, прячась за кресло-трон Матушки Лени, – значит, ничего лишнего ты не помнишь… Кто «за»!

– Я против! Не согласный я! – орал Верный Страж.

– Гласный! Гласный! – утешали его.

Все были довольны, что нашли козла отпущения. Все проголосовали «за» и разбежались побыстрее.

В Ленивии наступил долгожданный покой и благоденствие. Только было слышно, как продолжала жужжать ленивая муха да по крыше громыхал сапогами тайный советник Немоёдело, – он думал, что никто не слышит, как он ходит по ржавой крыше. Дело в том, что слезть с неё он никак не мог: кто-то впопыхах уронил лестницу, а запасной не было. И теперь неизвестно было, как он спустится с крыши в царство.

11. Подданные Матушки Лени

Димка не слышал перебранки между верными слугами, он вроде путешественника Миклухо-Маклая пошёл по Ленивии, чтоб ознакомиться с местностью и местными жителями.

И его взору представилось следующее.

Всё в Ленивии было ленивым – деревья, трава, мухи и даже ветер, всюду валялись разбитые урны, сломанные статуи физкультурников, пустые бутылки, консервные банки, торчали обломанные молодые насаждения, под ногами шуршала грязная бумага, путались обрывки верёвок… Ногу сломать можно.

Может быть, вы натыкались на подобные следы лодырей. Приедут лодыри на берег реки, проведут на берегу час, а после них неделю надо на самосвале мусор вывозить.

Табличек с надписями в Ленивии была тьма. «Ушёл отдыхать сегодня, приду завтра», «Перерыв на обед с 12.00 до 18.00» и так далее, как листьев в лесу.

Димка не спеша знакомился с Ленивией. И вот стало ему очень скучно, потому что самое скучное в мире – никуда не торопиться.

Вдруг он наткнулся на балбеса. Так называли детей Ленивии. Здоровенный балбес сидел у дровяного сарая и самозабвенно выжигал лупой на его стенке своё звание «Польбес».

Даже Димка, у которого по русскому была тройка, возмутился.

– Ты неправильно написал, – сказал он. – Смени «П» на «Б», зачеркни мягкий знак, исправь «о» на «а».

Балбес прервал своё занятие, посмотрел на Димку через лупу, как на насекомое, сплюнул и ответил:

– Тоже мне, грамотей нашёлся… Ты что, новенький? Почему тебя раньше не видел?

– Я с третьего урока ушёл, – похвастался Димка.

– Железно! – сплюнул за три шага балбес. Димке показалось, что у балбеса во рту спрятан испорченный огнетушитель.

– Тебе на обед деньги в школу давали? – спросил балбес.

– Да, – сказал Димка, не подозревая подвоха. – Двадцать копеек.

– Давай сыграем в пристеночку? – обрадовался балбес. – По пятаку. Попадёшь в котёл – выигрыш твой, не попадёшь – мой.

– Я не умею играть, – сказал Димка.

Балбес сплюнул теперь уже за три метра и засмеялся:

– Во даёт! Не умеет играть на деньги! Мама не велит, да? А ты её не слушай! Мало ли чего она скажет… Она и курить не разрешит. Я вот никого не слушаю… Я сам всё знаю. Доставай пятак! Жадина-говядина! Ещё в товарищи лезет. Маменькин сынок! Девчонка ты!

Димка не любил, когда его называли жадиной и особенно когда дразнили девчонкой. Он полез в карман, достал двадцать копеек, которые полагались на обед после уроков.

– Клади! – Балбес встал с земли и спрятал лупу за пазуху. – За себя и за меня… Всего будет десять. Играем без обмана.

– А почему ты не кладёшь свои деньги? – поинтересовался Димка.

– У меня сто рублей, разменять негде, – соврал, не моргнув глазом, балбес.

Стали играть. Первым бил Димка. Он не попал в котёл. Вторым ударил о стенку балбес и тоже не попал в котёл. Он сплюнул и потребовал:

– Клади ещё десять копеек! Десять копеек за себя, десять за меня…

– У меня больше нет, – сказал Димка.

– Ах, ты жилить начал! – закричал балбес. – Чего же ты пришёл со мной играть? Ну-ка, иди отсюда! А за то, что жилишь, деньги я заберу.

Балбес схватил Димкины двадцать копеек и зажал в кулаке.

– Отдай! – возмутился Димка. – Ты не выиграл. Ты не попал.

– И ты не выиграл.

– Деньги мои!

– Я у тебя их брал? Сам отдал, – сказал балбес и засмеялся.

Он замахнулся на Димку кулаком. Пришлось Димке отойти, разве он мог справиться с таким большим балбесом.

– Обдуриваешь, кто слабее! – закричал Димка издалека, надеясь, что у балбеса проснётся совесть. Но совесть у балбеса не проснулась.