Текст книги "Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина"
Автор книги: Михаил Ильин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
Стройка-невидимка
В одном из больших сибирских городов есть сад, в саду – кафе на открытом воздухе. Жарким летним днем я заглянул туда и увидел, что там едят мороженое. Кафе было полным-полно, и мне пришлось подсесть к столику, занятому двумя мужчинами; обоим как раз подали яичницу и кофе.
Уничтожая свои три порции мороженого, я невольно слушал чужую беседу. И наконец, глубоко пораженный, заговорил с соседями по столику.
Из услышанного я понял, что они давнишние друзья и что один был водолазом, второй – летчиком-вертолетчиком. Поразился не дружбе представителей разных стихий – водной и воздушной. И не тому, что друзья работали на одной стройке, хотя, казалось бы, какому строительству одновременно нужны водолазы и летчики! Меня смутило, что их стройка была… невидимкой! Точнее говоря, пока строители трудились, она оставалась видимой, как все стройки. Но, едва ее заканчивали, она делалась невидимкой, исчезала с лица земли!
Конечно, мне захотелось посмотреть необыкновенную стройку. Я намекнул об этом соседям по столику, когда они допивали кофе, а я колебался, не заказать ли четвертую порцию мороженого, чтобы побольше услышать о странном строительстве.
Водолаз и летчик, наверное, почувствовали, что перед ними любознательный, вдобавок симпатичный человек. Они ответили, что нет ничего легче, чем исполнить мое желание: сегодня у обоих выходной день. Но предупредили, что всю стройку показать невозможно, удастся осмотреть лишь кое-что.
Прихватив в дорогу бутерброды, мы покинули кафе. У входа в сад стояли мотороллеры моих новых знакомых. Я взобрался на сиденье позади водолаза, и машины тронулись.
Сперва мы ехали улицами огромного города, который на много километров раскинулся по берегу широкой и многоводной реки, потом мчались по шоссе. В ушах свистел ветер, направо и налево мелькали березовые перелески и леса.
У одной просеки мотороллеры остановились. Мои спутники завели машины в лесную чащу и пошли вдоль просеки.
– Знакомьтесь, вот наша стройка, – сказал водолаз. – Но тут она закончена, вы мало что увидите. Многое я не рассчитывал увидеть: помнил, что стройка – невидимка. Но, озираясь по сторонам, не увидел ровно ничего! Ближе к опушкам торчали пеньки, на просеке кое-где желтели горки глинистого грунта. И всюду было обилие земляники; крупные красные ягоды, словно огоньки, так и горели в траве возле пеньков.
Что такое строительная площадка, известно всем. Это участок земной поверхности, на котором строители занимаются порученным им делом. После ухода строителей на такой площадке остается новенький завод, а то и целый город.
Здесь было по-иному.
– В этом лесу работали не мы, – пояснил летчик. – Тут были другие товарищи. После них осталась просека, после нас не увидите и просеки. Наша работа еще незаметней. К примеру, по ту сторону шоссе – болото: ни пеший, ни конный не проберется – засосет! В той непроходимой местности мой вертолет понадобился. Лично мне тяжело пришлось: все, над чем трудился, как положено, в болоте сгинуло, но задание выполнил. Понятно, от стройки следа не осталось…
– И вы болотами занимаетесь? – спрашиваю у водолаза.
– Нет, болота – не моя стихия. Эта просека ведет к реке, где я работал. Мне тоже нелегко досталось: река широкая, течение быстрое, глубина порядочная. Все, над чем трудился, как положено, в воду кануло, но и я задание выполнил. Опять-таки, следа от стройки не найдете…
Вскоре просека вывела нас к реке, о которой говорил водолаз. На противоположном берегу двигались землеройные машины – экскаваторы и бульдозеры, к воде съезжали грузовики-самосвалы.
– Там стройка еще не закончена, поэтому хорошо видна, – сказали летчик и водолаз. – Но в недалеком будущем и от нее следа не сыщете…
– Значит, в недалеком будущем вас на другую стройку командируют?
– Отчего на другую? На этой хватит болот и рек. Наша строительная площадка – передвижная. Мы путешествуем с ней из Башкирии. Перевалили через Урал, теперь идем к Ангаре.
Тут некоторые торопливые умы скажут: «Эко диво! Нашел чем хвастаться Захар! Наверное, наблюдал, как прокладывали новую железную или шоссейную дорогу!»
Этим торопыгам я разъясню: «Новую железную или шоссейную дорогу запросто увидишь, – у них есть полотно. На железной дороге по нему кладут шпалы и рельсы, на шоссе его заливают асфальтом или бетоном. Я же был рядом о уже построенным, даже над ним, и ничего не замечал. А постройка не мала: в длину почти на четыре тысячи километров тянется. Правда, ширина у нее в миллион раз меньше, зато высоты вовсе нет. Честное слово, ни сантиметра высоты!»
Яблоки на открытке
Под Новый год почта принесла мне около двухсот поздравительных открыток с пожеланием попутного ветра и новых приключений на суше и на море. Я с гордостью показывал открытки товарищам по мореходному училищу, и все, как один, дивились числу моих друзей – юных географов в разных концах нашей Родины.
Особенно привлекла общее внимание красивая самодельная картинка. На ней были нарисованы ярко-желтое солнце с острыми лучами, упирающимися в сугробы снега, а перед сугробами – поднос с румяными яблоками. Через всю картинку тянулась надпись: «С Новым годом, Захар! Помнишь мои яблоки?»
– Что это за яблоки? – пристали ко мне товарищи. – Расскажи, почему ты должен их помнить?
И я рассказал о происшествии, связанном с яблоками на подносе.
Три года назад самый конец декабря застал меня в маленьком сибирском городе. Дни стояли солнечные, хотя морозные: ртуть в термометре опускалась к сорока градусам ниже нуля. Под ногами похрустывал сухой снег, но, как обычно в Сибири, было безветренно. Во всех домах усиленно топили, и толстые канаты дыма поднимались над каждой трубой, почти недвижимо висели в воздухе.
Невесело встречать Новый год в одиночку, и я обрадовался приглашению семиклассника Вити Семенцова, который жил в этом городе и давно со мной переписывался.
Был солнечный полдень, но в семье Виктора уже готовились к приходу вечерних гостей. На кухне мать моего дружка пекла пироги, сестра нарезала тесто для пельменей, а на столе в большой комнате стоял поднос с яблоками, румяными, как на подбор.
Виктор усердно угощал меня. Я съел одно яблоко, второе, затем третье. Хозяин не отставал, и вскоре поднос был наполовину пуст. Я почувствовал себя неловко: пришел к малознакомым людям и за один присест уничтожил столько фруктов!
– Слушай, Витька, – сказал я, – тебе не попадет? Наверно, мать приготовила яблоки для гостей, а мы запросто расправились с половиной подноса!
– Не смущайся, Захар, ешь вволю! У нас этого добра много. Пойдем, сам убедишься…
Виктор провел меня в сени, распахнул дверь в кладовку. На фанерных полках я увидел множество вкусно пахнущих крупных яблок.
– Откуда такая уйма яблок?..
– Из собственного сада, – ответил Витя. – Он у нас показательный. Отец бухгалтер, а не садовод, но о его садовом мастерстве не раз в газетах писали. Летом десятки людей приезжают к отцу, и он каждому показывает, как надо выращивать яблоки в наших местах… Накинь шинель, своими глазами убедишься, какой у нас сад.
Мы вышли на крыльцо. Передо мной был обширный двор, с трех сторон огороженный забором. У забора росли густо осыпанные снегом ветвистые ели. Все остальное пространство между забором и крыльцом покрывали небольшие снежные холмики, похожие на сугробы, но не такие высокие.
– Где же сад? Не вижу ни деревца…
– Протри глаза, Захар, тут с полсотни яблонь!
– Разве это яблони? Это ели, на них растут не яблоки, а шишки!
– Ели с шишками у забора, а яблони во дворе! Неужели и теперь не видишь?
Передо мной по-прежнему ничего не было, если не считать невысоких сугробов-холмиков да призаборных елей…
– Брось шутить, Виктор, – взмолился я. – Всему свое время, сейчас шутки неуместны…
– Честное слово, я не шучу, – засмеялся Виктор. – Я не виноват, что у тебя невежественное зрение. Может быть, снег ослепил твои глаза? Ну, если не обучен видеть зимой, тогда приезжай летом, а еще лучше осенью: будешь сам снимать яблоки с деревьев! Думаешь, ты один способен задавать загадки? Спускайся с крыльца, погуляем по саду, чудак-простак…
Вот и вся история яблок на новогодней открытке. Я раскрыл секрет сибирских яблонь товарищам по мореходному училищу, и они признали, что, окажись на моем месте, тоже вряд ли сумели бы отыскать яблони во дворе, обсаженном елями.
О чем шепчут звезды?
Со звездами я знаком давно. Еще в четвертом классе допытывался у учителя географии, как называются особенно яркие и приметные звезды. В ясные ночи даже прибегал к нему за подзорной трубой.
Заметив мой интерес к далеким светилам, учитель решил, что я собираюсь стать астрономом, и одолжил мне карту звездного неба.
Я был крайне изумлен, неожиданно оказавшись среди густонаселенного небесного зверинца. На карте были Жираф и Лев, Змея и Единорог, Кит и Дельфин, Заяц и Ящерица, Орел, Скорпион и многие другие представители мира животных.
Сперва я недоумевал, почему созвездиям присвоены зоологические названия: сами созвездия ничуть не похожи на своих тезок – зверей, птиц или рыб. Потом выяснилось, что эти названия придуманы в далеком прошлом. Наблюдая за небом, древние астрономы поделили его на участки, в которых произвольно сгруппировали звезды в различные фигуры – созвездия, после чего дали этим фигурам фантастические имена, сохранившиеся до наших дней. На старинных картах неба изображали и животных, чьими именами названы созвездия.
Фигуры были нарисованы древними тоже произвольно: любое созвездие можно оконтурить, то есть обвести по-иному. Если есть желание, попробуйте этим заняться. К примеру, я нарисовал бы экскаватор вместо хвостатой Большой Медведицы, реактивный самолет – вместо Лебедя, трактор – вместо Большого Пса и так далее. Все эти машины и механизмы еще не были изобретены в ту пору, когда древние астрономы давали имена звездам. На следующих страницах я начертил свой проект изображения созвездий и очень огорчен, что переименовывать их уже поздно, да и нет надобности.
Астрономом я не стал, но умею пользоваться звездами для определения курса и положения корабля в море. При случае покажу многие известные мне созвездия и, если хотите, научу находить Полярную звезду – ее точный адрес необходим каждому юному географу. Словом, в звездах я разбираюсь неплохо и думал, что у них нет тайн от Захара Загадкина.
Но вот года четыре назад с удивлением узнал, что звезды будто бы шепчутся, причем их шепот может слышать любой человек. И даже без особо чувствительных слуховых аппаратов, а невооруженным ухом, так же, как мы видим звезды невооруженным глазом – без телескопа или подзорной трубы! В некоторых местностях нашей страны якобы до того часто слышен шепот звезд, что там не обращают на него никакого внимания.
Поначалу я решил, что это выдумки. Звезды удалены от Земли на триллионы и сотни триллионов километров. Не то что шепот – самый громкий крик исчезнет на таком чудовищно большом расстоянии, Но вскоре о шепоте звезд прочитал в одной книге, затем в другой, в третьей. Тогда я принялся искать людей, слышавших звездный шепот. Длительное время поиски оставались напрасными: к кому б ни обращался, никто не мог ответить на мои вопросы. А те, кто не заглядывает в научные книги, открыто подшучивали над Захаром Загадкиным.
Наконец мне посчастливилось встретить молодого геолога, и тот сказал:
– Да, слышал! Любопытнейшее явление природы…
– А на каком языке шепчут звезды? На русском?
– Иностранными языками не владею, – ответил геолог.
– Но знаком с французом, который рассказывал, о чем шепчут звезды, хотя по-русски он мало что понимал. Должно быть, каждый слышит их на своем родном языке.
– О чем же они шепчут?
Геолог сообщил мне, что несколько лет назад его отряд работал далеко на севере Якутии, в верховьях горной реки. В зимние дни температура падала там до 70 градусов ниже нуля, в остальное время года тоже было нежарко.
– Знаю, знаю! – воскликнул я, – Вы были на полюсе холода!
– Совершенно верно, – обрадовался геолог, – Как это вы угадали?
– По тайному смыслу ваших слов. До семидесяти градусов температура падает в северном полушарии только на полюсе холода.
А он как раз находится у верховий горной реки Индигирки.
– Правильно, – подтвердил геолог. – Именно там я слушал шепот звезд. Правда, его слышат и в других, менее холодных районах Якутии, но в тех районах я не бывал. А на Индигирке был, и, откровенно скажу, места не очень пригодные для жизни человека.
– Наверное, там никто и не живет?
Еще как живут! Тысячи молодых парней и девушек приехали туда, выстроили близ полюса холода город с десятками улиц и множеством домов, проложили дороги. Теперь к полюсу холода можно добраться и на автобусе.
А зачем явились туда эти парни и девушки?
Однажды им задали такой вопрос. Знаете, что они ответили? «Мы приехали на полюс холода, чтобы сделать его теплей!» И ведь сделают, но вовсе не потому, что они построили электростанцию и ее теплом обогревают дома, выращивают овощи в оранжереях. Поняли, о чем шепчут звезды?
Соперник великих объедал
Сказочную повесть французского писателя Рабле о добром великане Гаргантюа и его сыне Пантагрюэле я прочитал в раннем детстве и до сих пор ее люблю. Тому, кто забыл эту сказку, напомню: великан и его сын были большими любителями покушать. К завтраку Гаргантюа подавали несколько дюжин окороков и колбас, за обедом он уничтожал вдоволь мяса и похлебок, запивая съеденное бочонком вина. Таким же великим объедалой был и Пантагрюэль.
Как ни странно, но на вокзале в городе Красноярске мне довелось познакомиться с человеком, чей аппетит не уступит аппетиту сказочных великанов Рабле.
Знакомство произошло в вокзальном ресторане. Я обедал рядом с упитанным рослым мужчиной и с удивлением заметил, что мой сосед почти ничего не ест. Хлебнув ложку борща, он тут же отодвинул тарелку. Принесли отбивные котлеты, сосед отрезал небольшой кусок и тоже отставил тарелку. Такая же судьба постигла компот.
– Не нравится или к еде равнодушны? – спросил я.
– Нравится, да аппетита нет: утром на пароходе плотно позавтракал, – ответил сосед. – Меня в равнодушии к еде никак не упрекнешь. Наоборот, люблю покушать. Бывает, до того разыграется аппетит, что удержу не знаю. Поверите ли, как-то за одну ночь съел полторы сотни булочек, полсотни тарелок супа, столько же бифштексов, рамштексов и шницелей, закусил дюжиной банок компота. О разной мелочи, вроде десятков килограммов печенья, конфет, фруктов, и говорить не буду – всего не упомнишь. И не скажу, что переел: съел ровно столько, чтобы быть сытым.
– И со всей пищей этой за одну ночь управились?
– Представьте, за одну! Думаете, только и делал, что ел? Нет, и работал. Очень даже неплохо работал. За ту ночь мне почетную грамоту дали. Хотите посмотреть? Она у меня в чемодане лежит.
Любитель покушать раскрыл чемодан и достал почетную грамоту. Он оказался металлургом, плавил медь на большом комбинате, построенном в годы Отечественной войны. В ту ночь он действительно хорошо поработал: почти вдвое перевыполнил план выплавки!
Мы расплатились за обед и пошли к поезду, который уже стоял у перрона. Надо ли пояснять, где жил и работал этот соперник великих объедал, как я стал называть нового знакомого, узнав, сколько он ухитрился съесть за одну ночь?
Две неразгаданные загадки
Политическая карта СССР – давнишняя спутница моей жизни; мне подарили эту карту, едва я начал ходить в школу. Географом я еще не был, но, разглядывая подарок, неожиданно открыл, что в одной из автономных советских республик нет железных дорог. Причем не в какой-нибудь небольшой, а в самой обширной – в Якутии.
Я не сразу поверил этому, решил, что карта бракованная: на ней забыли нарисовать якутские железные дороги или в типографии не хватило краски для всех путей сообщения нашей Родины. Но через некоторое время я узнал, что в Якутии действительно нет железных дорог.
Оказалось, что до Великой Октябрьской революции ни в
Якутию, ни из Якутии почти не ездили, ничего не возили. Царь ссылал туда революционеров, их гнали пешком или доставляли в повозках под конвоем жандармов. В ту пору никто не предполагал, что якутская земля богата полезными ископаемыми.
А почему после революции не построили железных дорог?
По-моему, я нашел ответ и на этот вопрос. Месторождения алмазов, природного горючего газа, нефти, угля, железных и других руд разведали в Якутии не так давно, а в наши дни людей и грузы перевозят не только поезда. Стремительные самолеты за немного часов пересекают страну якутов в любом направлении, на ее реках появились скоростные теплоходы и электроходы, по ее новым шоссе круглые сутки бегут автомашины, у причалов ее заполярных портов швартуются корабли, пришедшие Северным морским путем. К тому же прокладывать железные дороги но Якутии крайне трудно: страна огромная, расстояния большие и всюду топкие болота, горы, вечная мерзлота. Впрочем, я не сомневаюсь, что в недалеком будущем Якутия тоже обзаведется рельсовыми путями, и даже наметил в своем атласе, где надо провести ее первую железную дорогу.
Но вот осенью 1960 года услышал по радио, что в якутский поселок Мухтую пришли… поезда из Брянска.
Сначала я подумал, что диктор оговорился и поезда пришли не в Мухтую, а в Мухтолово – мало кому известную станцию на железной дороге из Москвы в Казань. Я помнил об этой станции потому, что однажды проезжал мимо нее и попутчики купили там знаменитого арзамасского гуся.
Оговорка диктора меня огорчила: она могла вызвать страшную путаницу. В 230 километрах от Мухтуи находится город алмазников – Мирный. В его окрестностях сооружают рудники, поселки, туда едет множество народа. И все, кто слышал диктора, будут приставать к вокзальным кассирам: дайте билет до Мухтуи! А поездом в Мухтую не проедешь – железных дорог в Якутии нет.
Месяца через полтора опять передавали по радио о поездах, прибывших в Мухтую, На этот раз диктор не поскупился на слова, и я услышал, что пришли не товарные или пассажирские составы, а энергопоезда – электростанции на колесах. Передвижным фабрикам электричества поручили давать ток Мирному, пока на реке Вилюй не построят гидростанцию.
Не спорю, главное в энергопоезде – машины, вырабатывающие электричество. Вместе с тем нельзя забывать, что он – поезд и для того, чтобы он двигался, нужны рельсы.
«Как же так? – размышлял я. – Если проложили первую якутскую железную дорогу, то почему ее нет на картах, отпечатанных в нынешнем году? От ближайшей, наверняка существующей железнодорожной станции до Мухтуи не меньше 700 километров, такую длиннющую дорогу обязательно должны были нарисовать на картах!»
Я терялся в догадках и предположениях. Конечно, поезда из Брянска могли дойти своим ходом до Усть-Кута – есть такой географически интересный городок в Иркутской области. Он примечателен тем, что у него три имени: сам городок – Усть-Кут, его железнодорожная станция называется Лена, а речная пристань – Осетрово. От этого Осетрово к Мухтуе и дальше вниз по Лене ходят речные суда. Однако на их палубах или в трюмах энергопоезд не уместишь: хотя он и короче обычного поезда, а все же состоит из нескольких вагонов-цехов и вагона-общежития. Как ни тяжело сознаться, но происшествие с поездами осталось для меня загадкой.
Вскоре, будто назло, услышал по радио еще об одном странном происшествии в Якутии. Какая-то девушка рассказывала, что плыла по реке Лене на «Ракете» – теплоходе с подводными крыльями. Как попал такой теплоход на Лену? Строят «Ракеты» в Горьком, на Сормовском заводе. Правда, у них есть крылья, но подводные, по воздуху сормовская «Ракета» не летает; в железнодорожном вагоне ее тоже не привезешь – слишком велика. Вряд ли она пришла на Лену и Северным морским путем: «Ракеты» – теплоходы речные, заполярные ледовые моря не для них.
Словом, две загадки, и обе не разгаданы!
Немыслимые грибы
Ходить по грибы большое удовольствие. Последние годы оно редко выпадает на мою долю: в морях и океанах по грибы, как известно, не пойдешь. Зато, если окажусь в лесу, со мной мало кто сравнится – знаю все грибные повадки! Иду лесной тропой и замечаю: «Тут должны быть боровики, там – маслята, а там – березовики или лисички». И, как правило, не ошибаюсь. Секрет в том, что каждому грибу нужна особая природная обстановка, а я в этой обстановке разобрался и потому знаю, где и какие грибы искать. Иногда сам поражаюсь своему мастерству в грибном деле.
В нашем мореходном училище учатся ребята из разных областей Советского Союза. Те, кто из степных районов, с грибами плохо знакомы: лесов на их родине нет. И недавно я увлекательно рассказывал этим степнякам о своем грибном умении.
Слушали меня, не пропуская ни слова, лишь самые недоверчивые время от времени покачивали головой.
Но один товарищ неожиданно сказал:
– Чем гордишься, Захар? Грибным умением? Так ведь твое умение жалкое! Ты грибы собираешь или ищешь?
– Сперва ищу, потом собираю.
– То-то и оно! А я никогда не ищу, сразу начинаю собирать! И не я один: у нас все так по грибы ходят.
– Никто не ищет, а все собирают? Вот это ловко!
– Ловкость тут ни при чем. Для чего искать, если гриб издалека заметен, метров за пятьдесят, а то и за сто! Подходи Да клади в лукошко…
– А грибы какие?..
– Березовики, словно на подбор…
– И большие?
– Не маленькие.
– С палец, например?
– Нет, бери крупнее масштаб…
– С два пальца?
– Что ты на пальцы меряешь? Наши грибы выше дерева!
Тут я понял, что товарищ шутит, и рассмеялся:
Я думал, ты всерьез говоришь. Гриб-гигант в лукошко не положишь, домой не отнесешь… Да и кому он нужен? Такой гриб надо есть всей деревней…
– Зачем – всей деревней? Я один съедаю десятка три…
Вы бы посмотрели на этого хвастунишку! Конечно, он не заморыш, а паренек что надо: и ростом вышел, и в плечах широк. Но три десятка грибов выше дерева в него никак не влезут!
И я спокойно ответил:
Ври, да не завирайся! Это физически невозможно. Три десятка грибов-гигантов в тебя не вместятся.
– Речь не о том, вместятся или не вместятся. Ты, Захар, лучше спроси, почему искать не надо? А потому, что в наших местах грибы особенные, очень высокие. Шагаешь по лесу, обрати внимание: по лесу, а они, как зонты, над деревьями высятся…
– Извини, таких чудес не бывает.
– Чудес? Хочешь, покажу фотоснимок? – И хвастунишка протянул мне фотографию размером с открытку.
Действительно, гриб раза в полтора выше дерева! Дерево у него под шляпкой свободно растет. И гриб, и дерево я признал: дерево – береза, гриб – березовик!
– Это фотофокус, – не смутившись, говорю хвастунишке. – Отдельно сняли гриб, отдельно березу, потом оба снимка отпечатали на одной фотокарточке. Если б такие грибы существовали, о них бы в научных книгах говорилось…
– И говорится! – крикнул товарищ. – Сейчас принесу книгу.
Спустя минуту-две книга лежала передо мной. Как я ни упрямился, а должен был поверить, Оказывается, грибы выше дерева вовсе не такая диковина – они растут во многие районах нашей страны. Пойдете по лесу, высматривайте, не встретятся ли такие грибы. Только надо знать, в каких лесах они попадаются…
