Текст книги "Космический авантюрист 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Горнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

   После чего развернулся к нам спиной и ушел, следом за ним пристроились двое. Один из которых был тем самым громилой, потребовавшего тишины. Едва эта троица отошла шагов на тридцать, оставшиеся начали действовать. Ввинтившись в толпу, нагло раздвигая крепкими плечами в защитном снаряжении, они разбила нас на семь групп, после чего во главе каждой встал один из старожил и приказал следовать за собою.

   Ангары оказались самыми обычными бараками с рядами многоярусных кроватей и личными шкафами под вещи. В каждом таком бараке жило больше пятисот человек, причём мест свободных оставалось изрядно. Перед тем, как попасть на шконку, у меня состоялся неприятный разговор с прагом.

   – Сдаём детекторы, пайки, анализаторы. В общем, всё то, что вам на Базе выдали, – в приказном тоне произнёс праг, который вел нашу колонну. Окружающие заволновались, но сейчас нас было много меньше, чем вначале, а рядом с прагом встали два десятка крепких парней и с оружием в руках.

   – Что шумим, мясо? Потом спасибо скажете, когда потеряете своё барахло. Или проиграете или украдут.

   Мы стояли в десяти метрах от ангара, построенные неровной шеренгой и угрюмо смотрели на довольное и злое лицо прага, не прикрытое забралом. У меня даже кулаки и плечи свело судорогой, так мне захотелось раскрошить его в кровавое месиво. Едва сдержался.

   – Эй, красноголовый, тебе не нравится что-то?

   Праг остановился в двух шагах от меня и с прищуром посмотрел в глаза. Голова у меня и в самом деле была красная – молодая кожица только-только начала нарастать на месте раны, оставленной убл***ми из бункера.

   – Всё, – негромко произнёс я и в свою очередь уставился в газа собеседника. Наша молчаливая перепалка длилась несколько минут, и первым сдался праг. Он ощерился и плюнул под ноги.

   – Ты, мясо, слишком наглый, проучить тебя нужно. Но сегодня я добрый – живи. Сдавай вещи и вали в барак.

   – А морда не треснет?

   Внешне я стоял спокойно, даже равнодушно, если не встречаться со мною взглядом, но внутри всё клокотало от ненависти к этой мрази. После пребывания в бункере и чудовищному давлению на разум, когда едва не сошёл с ума, я сильно переменился. С трудом сдерживался, постоянные всплески агрессии. Вот и сейчас для себя решил: умру, но на поводу у этих уголовников не пойду. Да и умирая прихвачу пару-тройку, даром что ли противники оставили свои скафы незакрытыми.

   – Вот как!? – удивлённо протянул праг, потянулся было за оружием, но быстро совладал с этим желанием и громко произнёс, обращаясь ко всем новоприбывшим. – Что ж, пусть будет по твоему. Для всех – вот это мясо считает, что ему всё дозволено, он здесь крут и сможет существовать один. Чушь. Каждый, следующий правилам, получает кров и еду, одежду и лекарство, даже если не выполнил план. Получает больше, если план перевыполнен. Решивший жить по своему – не получает ничего просто так, за простую дешевую пайку он заплатит три цены, за лекарство – пять, за патрон к маске – в десять раз. Конечно, он может попытаться охотиться, собирать ягоды, коренья и пить из ручьёв, но рано или поздно он будет выброшен из барака и из лагеря. Не приносящим пользы среди нас нет места. Ну так что, ещё не передумал?

   Праг с превосходством во взгляде посмотрел на меня, видимо ожидая, что я немедленно покаюсь и выверну свои карманы.

   – Слишком слабо, не убедил, – ощерился я как недавно собеседник и по его примеру сплюнул на землю, едва не угодив ему на сапог. Мужика чуть не хватил удар, настолько побагровело его лицо.

   – Ты... ты... – просипел он и рванул из кобуры ручной бластер. Я приготовился шагнуть навстречу и отбить в сторону ствол, едва уголовник направит тот на меня, когда в конфликт вмешалась третья сторона.

   Ближайший дроид, устаревший еще лет тридцать назад, выдал короткую очередь лазерных импульсов, ожёгших землю у самых ног прага. Этого вполне хватило, чтобы тот оставил излучатель в покое.

   – Ничего, – прошипел он, продолжая держать руку на незакрытой кобуре, – ещё посчитаемся.

   После чего резко развернулся вправо и быстро зашагал вдоль шеренги новичков, выкрикивая при этом:

   – Все, кто желает присоединиться к этому покойнику, может оставить мешки со своим хабаром при себе. Остальные немедленно выкладываем.

   Злости в его голосе было столько, что никто не осмелился придержать при себе ничего из полученного на Базе. Даже те, кто самыми первыми возмутились (впрочем, совсем без огонька и больше для проформы) безропотно сложили свои мешки на землю.

   – Всё, топайте в барак, там выбираете любые свободные места – они станут вашими. А с тобою красноголовый, я ещё пообщаюсь, – произнёс праг и больше ни говоря ни слова ушёл в сторону домов.

   Несколько секунд я смотрел ему в спину, а потом спокойно прошёл в барак-ангар. Внутри был муравейник – сони людей бесцельно бродили по рядам, о чём-то переговаривались, смеялись, ели и пили, кто-то бегал от группки к группке и о чём-то спрашивал. Некоторые спали, завернувшись с головою в дешёвые и уже изрядно замызганные одеяла.

   Всё пространство было поделено на несколько рядов многоярусными кроватями, и большая часть шконок напоминала ложа аристократов, укрытые со всех сторон подобиями балдахинов. Рядом с кроватями стояли большие шкафы с магнитными замками и считывателями папиллярных узоров с руки и датчика в браслете.

   Обратил внимание, что небольшая часть барака была отделена стенкой из листов пластика и корявых (явно самодельных) деревянных досок. Вокруг этой стенки даже часть кроватей была удалена, судя по остаткам креплений на полу.

   Заметив несколько свободных кроватей, кстати крайние от странной стенки, я направился к ним. Выбрал себе самую верхнюю – немного спокойнее будет, всё ж те так быстро доберутся. Кровати широкие, почти двуспальные, выполнены из очень прочного пластика, раз столько лет ещё стоят и не качаются. Тоже в плюс мне – снизу не сразу угадаешь, где лежит человек да и пробить подсобным инструментом (вроде тесака, что достался на раздаче) невозможно. Бластером – да, можно, но если тут контроль за убийствами достаточно жёсткий (судя по реакции дроида), то такого следа оставлять не будут. Это не спонтанная агрессия.

   Постельного белья не было и в помине. Пришлось узнавать сначала у одного из соседей, где его можно отыскать, потом тащиться на склад. Пока шёл до него и обратно возвращался, заметил не один недоумённый взгляд со стороны новичков (узнавал по однотипным комбинезонам, которые носили лишь недавно попавшие на планету) и предвкушающие пополам с сочувствием от старожил. Ну да, я иду весь из себя с наглой рожей и... мешком, который у меня, как у новоприбывшего мяса, просто быть не должно.

   Закончив, наконец, все срочные дела, я уселся на нижнюю кровать, свободную, как и все в 'пачке' и решил перекусить. Воду набрал в умывальнике, обнаружившимся в другом конце ангара, отделенного от основного расположения двойной (с узким коридором, ведущим в женское и мужское отделение) стеной. Кстати, женщины жили в моём бараке совершенно свободно, в открытую, просто выбрав себе ряд кроватей и закрепив за ним статус 'девчачьего'. А я сперва подумал на то чудное отделение, огорожено деревянно-пластиковой перегородкой.

   Сухпай оказался той ещё гадостью, но за неимением ничего лучшего, пришлось давиться им. Уже под конец обеда, совмещённого с ужином, ко мне осторожно подошел пожилой мужчина. Сутулый, худой как щепка и с голодным взглядом.

   – Извини, что отвлекаю, но не мог бы ты дать кусочек, – попросил незнакомец. – С утра ни крошки во рту не было. И не дадут пожрать эти уроды, пока не выполню план. А как мне работать с этим?

   Он слегка наклонился и постучал костяшками по правой голени, отозвавшейся сухим, словно там пластмассы кусок вставлен, звуком.

   – Пять дней на лечение отвели, а нога у меня уж шесть дней не заживает, – страдальчески пожаловался он. – Плевун харкнул, а у меня броня уже вся расползалась...

   – Садись, – кивнул я на место по соседству, прервав на полуслове. – Держи.

   – Я Вис, – радостно проговорил новый знакомый, тут же плюхаясь на кровать и хватая протянутую плитку концентрата из пайка. – Спасибо тебе.

   Минут пять мы ели молча: я уже более-менее наевшись, просто тянул время, Вис – жадно глотая каждую крошку и тщательно, подолгу пережёвывая куски.

   – Почему тебя лишили пайки? – наконец, нарушил я затянувшееся молчание.

   – План, всё упирается в план, – пробормотал собеседник немного невнятно из-за набитого рта. – Я и до этого не очень справлялся, а тут рана. Ну и решил праг Картог простимулировать моё рвение и регенерацию... сам так и высказался.

   – Праг Картог? Это кто?

   – Кто тебя встречал...кстати, зря ты так, уж лучше пойди замирись с ним, всё ж попроще жить будет...да и вообще – будешь жить. Штраф, конечно, наложат, морду набьют, но простят и мстить не будут.

   Ага, 'простят' – как же. Видел я глаза этого Картога, такой не простит. При всех станет заверят в дружбе, дождётся выплаты штрафа и всадит заточку в спину. Бессмыслено это – прощение сейчас просить. Да и претит мне унижаться перед этим отребьем.

   – А праги, кто они?

   – Хм, праги...

   Во главе ссыльных стояли кормчие, занимая нишу теневых правителей после полковника и его старших офицеров. Всего кормчих было восемь человек, все с разных систем, но общего статуса – отпетые рецидивисты, всю жизнь общающиеся с себе подобными и умевшие отстаивать свой авторитет. Жили они отдельно ото всех, в тех самых, запримеченных мною домиках. Дальше шли праги – их помощники, старшие над определёнными группами ЗК и бараками (вернее, какой-то частью, так как обычно их по два-три обитало в ангаре). Жили всегда в бараке (как раз та стенка и отделяла их территорию от основного помещения). Всего прагов было около полусотни, но точного числа Вис мне назвать не смог – менялись часто да и смертность хоть и ниже, чем у большинства заключённых, но тоже изрядно косила ряды полуэлиты. Последними 'в чинах' шли пеки – бойцы, охрана прагов и кормчих, их было сотни полторы или две. Прочая масса относилась к мясу – новички, и работягам – все прочие, кто пообтёрся в местной среде и смог прожить три-четыре месяца. Вис жил на планете два года, что считалось большим сроком, не каждый праг мог похвастаться подобным сроком. Быть бы моему знакомому одним из них, но мешала чудовищная невезучесть – то группа, над которой он старшим стоял, погибнет или растеряет при бегстве весь собранный хабар, то сам не выполнит план, то заболеет или получит травму. Зато ему везло в другом – все раны не смертельные и выкручивался из таких переделок, где гибли целые подразделения спецназа, изредка забрасываемые на планету, когда власти получали новость о каком-либо лакомом кусочке, способным покрыть все расходы и жертвы.

   Каждое утро, после завтрака и гигиенических процедур, все заключённые разбивались по группам от пяти до двадцати человек и отправлялись на поиски диковинок Предтеч. Старшему и ещё двум-трём (в больших командах) вручался комплект вспомогательных приборов, тех самых, что я не захотел отдавать.

   Все команды, те что в принудительном порядке, создавались только из мяса и самых невезучих работяг вроде Виса. Остальные работяги уже давно имели спаянные команды, хорошее снаряжение и аппаратуру, рядом с которой и близко не стояли девайсы новичков.

   Кроме сборщиков 'металла' имелась небольшая прослойка привилегированных работяг – добытчики. Это – охотники, собиратели различных даров природы, вроде ягод и корешков и... наркотических растений. Росли тут определённые грибы, дурманящие голову и дарящие кратковременную эйфорию. Ещё собирали пыльцу с двух или трёх растений, которая после минимальной обработки напоминала гашиш. Выдавливали сок с определённой породы лиан и их плодов, который позже мешали с любой другой питьевой жидкостью и пили небольшими порциями. Вот этот сок и был наиболее сильным наркотиком, любого сводившим в могилу в течение года после стабильного употребления.

   Глава 13

   Ночь прошла достаточно спокойно и мирно для меня. Рассчитывал на более худшие условия, предполагая, что с наступлением темноты начнётся прессинг меня любимого. Ан нет, ничего такого. Но, не смотря на это, хорошо выспаться не вышло – шум со стороны 'элитной' территории иногда был настолько силён, что вырывал из дрёмы и заставлял сжиматься в пружину, готовясь к нападению. Но через несколько минут крики стихали, и наступала тишина. Мысль сменить койку я, после короткого размышления, отбросил – мало ли как тут относятся к незнакомцам, шарящимся ночами по кроватям? Прибьют из какого-нибудь припрятанного бластера и доказывай потом, что ничего дурного не замышлял.

   Местные хозяева жизни веселились, как могли, всю ночь. Среди новичков-каторжников я заметил много женщин и некоторые из них были очень красивы, что не прошло мимо взгляда местных хозяев. Самые сексуальные попали к кормчим, те, что подурнее, всю ночь развлекали прагов и их бойцов, а так же некоторых, работяг из числа самых доверенных и авторитетных (скорее всего, будущих пеков и прагов).

   Уже перед самым рассветом я проснулся от очередной порции брани, женского визга и злого смеха. Вот только в этот раз шумели совсем рядом с моей кроватью. Судя по голосам, поблизости стояли четверо – женщина и трое мужчин. Последние явно пьяные или в наркотическом дурмане, уж очень специфическая манера речи у них была.

   – Ты, драная подстилка, спрятаться хотела? – слегка растягивая слова, говорил мужчина с писклявым голоском. У меня в голове сразу сложилась картинка – мелкий, худой, с вечно бегающими глазками и сутулящийся, как бы ожидающий постоянно затрещины.

   – Пошёл ты, иди и сам ублажай своих хозяев, праска планетная, – ответила женщина. Голос у нее оказался очень красивым и чувственным, несмотря на звучавшую в нём лютую злость.

   Наверное, оскорбление было очень серьёзное, потому что Пискля взъярился то такой степени, что несколько секунд вместо членораздельной речи слышалось лишь хрипение, перемежаемое угрозами расправы. Потом послышался тихий удар, вскрик женщины, тут же раздался вопль Пискли. Заорали оба его подручных – голоса грубые, словно у курильщиков деревенского самосада со стажем не в один десяток лет. Через несколько секунд все смолкло и вместо криков и угроз слышалось негромкое пыхтение и шорох, как если бы таскали по полу мешки с крупой.

   Поняв, что опасность мне не угрожает, я чуть было не задремал вновь, и тут женщина закричала так сильно, что меня буквально подбросило на кровати.

   – Вот же уроды, – прошипел я сквозь зубы, – достали уже.

   Аккуратно придвинувшись к краю кровати, я посмотрел вниз. В свете красных, ночных ламп ангара, представшая перед моими глазами картина не блистала красотой: прямо на полу, в метре от нижней кровати, трое мужиков навалились на женщину в комбинезоне новичка. Двое крепко держали пленницу, прижимая её руки и ноги к полу, когда как третий медленно водил ладонями по женскому телу, уделяя особое внимание холмикам грудей, отчетливо выделяющиеся под материалом комбинезона (ого, да с такими размерами там номер шестой должен прятаться) и низу живота.

   – Поняла, что зря брыкалась? – усмехнулся писклявый, запуская ладонь за ворот женщины. Но в ответ получил плевок в лицо.

   – Дрянь!

   Обиженный уголовник с размаху отвесил ей сильную пощечину, такую, что голова женщины мотнулась из стороны в сторону.

   – Сейчас ты узнаешь, что бывает с недотрогами, сейчас почувствуешь, – тяжело задышал Пискля и достал небольшой нож с тонким и узким лезвием. Подцепив воротник женского комбинезона, он подвел под него лезвие оружия и одним движением разрезал одежду до пояса. При свете ламп крупная женская грудь так волнующе выглядела, что я невольно сглотнул... ну да, я уже сколько времени один и один, скоро возбуждение из ушей полезет. Эх, Фера, Фера, когда мы с тобою вновь увидимся?

   Прелести пленницы взволновали не только меня, сами насильники весело загомонили и принялись отпускать сальные шутки. Тот, что держал руки женщины, даже ухватил левую грудь несчастной и принялся её мять.

   – Симар, у неё сиськи обалденые, твердые, как и задница, прям не ущипнуть, – причмокнул он и вдруг зажал сосок пленницы пальцами и резко потянул вверх. Женщина громко застонала и попыталась вырваться и даже смогла освободить одну руку, которой немедленно воспользовалась, полоснув ногтями по лицо Пискли. Тот взвыл – на лице, и так раскрашенном темными полосками, появились ещё несколько.

   – Держи её, придурок, – заорал он на помощника, – ещё наиграешься.

   А потом внезапно ударил дважды пленницу кулаком в живот.

   – Вот тебе, потаскуха, вот...

   Через две секунды женщину зафиксировали в прежнем положении и Пискля (или Симар, если правильно понял) тут же несколькими движениями ножа разрезал комбинезон до конца, полностью освободив женское тело от одежды. Уголовники тут же принялись обшаривать его жадными и похотливыми взглядами. А Симар к тому же ухватил пленницу за низ живота и сильно, с вывертом ущипнул и громко захохотал, в ответ на её болезненный вскрик и последующее проклятье.

   – Симар, и чё дальше? – внезапно поинтересовался у писклявого один из его помощников. – Нам её отвести к Алому нужно, а если притронемся, то нас самих четвертуют.

   – Придурок ты, Проб, – тут же отозвался его напарники второй помощник, – такой кайф обломал. Таких красоток нам никогда не попробовать, пока не станем кормчими. Если б эта дура не сбежала и не стала тут прятаться, то и увидеть вот такой не получилось бы...

   – Ничего не обломал, – оборвал его Симар. – Проб, Стихар, вы её хотите?

   Уголовники словно по команде посмотрели на голую грудь пленницы и неуверенно откликнулись:

   – Ну, хотелось бы...

   – Конечно, но...

   – Без ну и но. Хотите – получите. Оттащим ее сегодня днем в схрон в лесу. И будет наша красавица нас радовать каждый день, пока не надоест или не сдохнет.

   – Здорово придумано, Симар. А что Алому скажем? – с сомнением спросил Проб.

   – Умерла. Так сопротивлялась, что поучила тяжёлую травму, вот и пришлось её добить и выкинуть в утилизатор. Только смотрите не проболтайтесь сами, а то втроём угодим в утилизатор вместо этой потаскухи.

   – Сам подстилка лишайная, – вмешалась в разговор пленница. – Я тебе яйца отрежу, понял? И в рот засуну ещё живому.

   – Я лучше их в тебя засуну, – оскалился Симар. – Вот прям сейчас. Попробую тебя, сладенькую. А потом и Проб и Стихар присоединятся. Так, парни?

   – А то, – загоготали помощники. Все сомнения и боязнь кормчего ушли далеко в сторону, сейчас ими командовала похоть и вожделение. Зря женщина заговорила и тем привлекла внимание, зря, так у неё были неплохие шансы избежать тесного знакомства с этой троицей и дальней 'заимки', пусть и попала бы под опеку кормчего. Но один не трое... а хотя, кто знает, что там лучше.

   Пока размышлял, события подошли к своему пику – писклявый Симар скинул нагрудник, отстегнул набедренники и принялся расстегивать комбинезон. Закончив разоблачаться, он встал над пленницей и застыл на несколько секунд. При этом сделал несколько резких движений тазом и довольно захохотал:

   – Как тебе мой малыш, а? Видала штуку: это называется розочка, все бабы от неё тащаться и вопят от удовольствие. Что, не пробовала? Ну, ничего, моя сладенькая, сейчас распробуешь.

   И тут женщина рванулась, буквально сделав мостик в попытке вырваться из чужих рук, но бандиты держали крепко, и эта попытка не увенчалась успехом. И тогда женщина зарыдала, и сквозь слезы я разобрал:

   – Оставьте меня, пожалуйста... зачем вам я, зачем? У вас же есть женщины, которые сами не против лечь в кровать. А я не хочу! Отпустите... умоляю вас.

   – А нам нужна ты, вся такая свеженькая, сладенькая, – загоготал Проб.

   И в этот момент я решил вмешаться. Мысленно ругал себя последними словами, приводя кучу доводов, чтобы остаться на верхней кровати, а руки уже ухватились за лесенку, готовясь к спуску.

   Несколько мгновений понадобилось мне, чтобы с самого верха опуститься вниз. Ещё секунды три стоял неподвижно, наблюдая за бандитами: не заметили ли чего? Но те слишком были увлечены предстоящим насилием и больше ни на что не обращали внимания. Симар в этот момент только опустился на колени готовясь навалиться на женщину

   Быстро скользнув за спину уродам, я ударил пяткой ближайшего по затылку. Удар вышел такой силы, что бандита бросило вперёд, прямо на Симара, лишая того подвижности на ближашие две-три секунды.

   – Ты к... – открыл рот второй помощник писклявого. По глупости или из-за неожиданности нападения, он даже не стал отпускать пленницу, продолжая удерживать её на полу, лишив себя возможности защищаться. За это и поплатился: я словно голкипер, выбивающий мяч в поле, со всего размаху пнул его носком ботинка в подбородок. У противника громко лязгнули зубы, что-то хрустнуло, и нелепо всплеснув руками и харкнув крошечным фонтанчиком крови с осколками зубов, он отлетел назад. Этот точно готов.

   В этот момент освободился Симар, оттолкнув слабо шевелящегося помощника, бандит скатился с женщины в сторону от меня и только потом встал на ноги.

   – Ты откуда взялся, мясо? Жить надоело? – прошипел он. – Тебя же живого в утилизатор спущу ил...

   Симар явно был опытным бойцом, лучше меня, и если бы не сползший комбинезон, опутавший ему ноги, я мог с ним и не справиться. А так, видя, как противник замешкался и едва не упал на пол, потеряв равновесие, я бросился на него, обрушив град ударов на его голову. Тот зашипел, попытался закрыться локтями и в этот момент я ударил его по голени ботинком и тут же, воспользовавшись тем, что враг слегка согнулся и опустил руки, оставив незащищенным лицо, ударил раскрытой ладонью снизу вверх, точно в нос.

   – Аууааоо...

   От боли Симар позабыл обо всём и вместо того чтобы отойти, разорвать дистанцию или закрыться (да уж, поспешил я назвать его бойцом, так, главный драчун на улице), прижал ладони к изувеченному носу, из которого ручьём лилась кровь. Дальше я просто забивал уголовника, не встречая сопротивления. Дважды ударил его по внешней стороне бедра, да так, что у самого болезненно заныла нога. Но Симару было на порядок хуже – он просто упал на пол и задергался в судорогах. Через секунду и вовсе затих, словив от меня несколько пинков по многострадальной голове. Точно так же обработал и его помощников. Один, правда, не подавал признаков жизни, неподвижно распростершись на полу, но рисковать я не стал и слегка побуцкал его череп.

   Пока дрался, женщина отползла в сторону, где кутаясь в лохмотья комбинезона, села корточки и внимательно наблюдая за дракой. Когда я закончил с 'контролем', она негромко произнесла:

   – Спасибо. Надеюсь, ты не из таких же? По одежды новичок, она у тебя совсем новая. Сегодня спустился?

   – Тебе что за дело? Лучше прячься получше, если не хочешь снова попасть в такую ситуацию.

   – Здесь прятаться!? Тебя по голове не били случайно? Вроде я не заметила, но вдруг ты с кровати упал, – с каким-то, словно, наслаждением съехидничала спасенная женщина. Я и так еще не успел отойти от драки – адреналин так и кипел в крови, а тут эта со своими подколками. Едва сдержался, чтобы не обматерить от всей души, высказаться так, чтобы оппонента до печёнок пробрало. Но сдержался.

   – Послушай...

   – Меня Шарной зовут, – тут же перебила меня женщина.

   Посчитав про себя до десяти и решив, что немного успокоился, я продолжил:

   – Шарна, послушай, если не спрячешься, тебя найдут и сделают что-то похуже простого изнасилования. Возможно, скинут в утилизатор отходов, как говорил вот этот хмырь.

   Я толкнул ногой в бок писклявого, лежащего под ногами словно мёртвый, и продолжил речь.

   – Живой сбросят, в назидание окружающим. Или на потеху пекам отдадут, которые тебя замучают до смерти. Один за другим будут сменяться, пока ты в сознании будешь. И так безостановочно до твоей смерти.

   – Ты так говоришь, словно видел или участвовал в чём-то подобном, – хмыкнула Шарна.

   – Не видел и не участвовал, но примерно знаю психологию подобных уродов. Они не приемлют отказа и бунта и наказывают со всей жестокостью.

   – Так и тебя накажут, – резонно заметила собеседница. – Неужели считаешь, что никто не заметил твоих разборок? Да половина этих трусов с утра побежит тебя сдавать в надежде, что им достанется подачка от хозяев. Нам уходить нужно из лагеря, скрыться в лесу или на свалках кораблей, где ничего полезного не осталось, но куча мест для укрытий.

   Что ж, сисястой красотке в логике не откажешь. Есть у неё изрядное количество серого вещества, которым она умело пользуется.

   – Я и не собирался оставаться в лагере, – буркнул я. – Утром ушёл бы и с концами. Слышал, что многие так делают, кто не хочет жить под властью кормчих.

   – Вот, – с жаром воскликнула женщина, – вот и я про это. А вдвоём нам легче будет.

   – С чего это легче?! У меня навыки выживания в любой местности и условиях есть. А у тебя?

   – А я работала аналитиком в одной из частных корпораций и могу пригодится.

   – Что за корпорация? – насторожился я. После знакомства с представителями Белоле, любое упоминание корпораций вызывало жжение на макушке и скрип зубов.

   – Тебе какая разница? – скривилась собеседница, но, не выдержав моего пристального взгляда, сообщила. – Линейка Трансформаций. Головной офис располагается в системе Дарга-восемь, включена в СНС.

   – Мне аналитик не требуется. Тем более такой, что не смог просчитать своего ареста и не способного вовремя скрыться.

   – Меня сдали свои же, – со злостью прошипела Шарна. – Усыпили и передали конкурентам вместе с секретными сведениями корпорации. И провели всё так, словно это я добровольно перебежала. Да ещё подсказали конкурентам о чём я могу знать или просто догадываться. В общем, кроме своих секретов предатели слили информацию и о моих...

   – И?

   – И я их рассказала. Сама. Как только о них спросили!

   Женщина с вызовом посмотрела на меня.

   – А я тебя ни в чём не обвиняю, – пожал я плечами.

   – Они всё равно бы узнали так или иначе, просто изуродовали меня и превратили в овощ. В замен я попросила оставить меня в живых и прикрыть от бывших работодателей... эти гады и прикрыли – отправили сюда. Перед отправкой один из моих недавних коллег, который ренегатом оказался, увиделся со мною и долго смеялся, мол, в такой тюрьме все шансы скрыться от мести корпорации.

   – Всё это очень интересно, но я так и не понял – зачем ты мне?

   – Но я же говорю – аналитик, могу пригодится, – растерянно проговорила Шарна.

   – Знаешь, есть такая поучительная история, анекдотом называется. В общем, идёт Иван по дороге и видит прыгающую лягушку. Замахнулся он на лягушку ногой, хочет раздавить, но та взмолилась: не дави меня, Иван, лучше возьми с собою, пригожусь я тебе ещё. Подумал Иван и согласился, подобрал лягушку и дальше пошёл. А тут мышка перебегать дорогу стала. Иван захотел её раздавить, да промахнулся: шустрая мышка оказалась, убежала она от Ивана. Вот тут ему и лягушка пригодилась. Мораль понятна?

   – Понятна. Что ж, пусть так и будет.

   – Вот и договорились.

   Завершив разговор, я перестал обращать внимания на Шарну и занялся полезным делом: сбором трофеев. Выпустят или нет меня с территории лагеря, но упускать возможность облегчить на первых порах выживание в дикой природе, было никак нельзя.

   С Симара забрал кучу полезных вещей: ручной лёгкий станер, похожий на обычный кастет, но с увеличенной ударной частью, две заряженные батареи к нему; многофункциональные очки – защита от яркого света, инфра– и ночная видимость; ножи – тонкий стилет и широкий тесак длиною с локоть; легкую броню – нагрудник, горжет вроде рыцарского, набедренная защита и составная защита спины. Повезло, что большую часть оружия бандит снял вместе с бронёй и отложил в сторону, при себе держал станер, но тот лежал в кармане комбеза и просто напросто запутался в одежде.

   С его помощников навар вышел пожиже – две шоковых раскладывающихся дубинки, два тесака, два небольших ножа, раскладывающийся на манер опасной бритвы и имевшие такую режущую кромку, что до неё не только касаться – смотреть страшно. Защиты на них не было, вероятно сняли, когда праздновали со всеми и не успели надеть (или поленились), будучи выдернутыми из-за стола Симаром.

   Когда крутил Симара, Шарна неожиданно проявила активность:

   – Не знаю как тебя зовут..., – короткая пауза, которую я проигнорировал и странный вопрос. – Эта скотина еще жива?

   – Симар-то?

   – Я не знаю, как его зовут, – зло прошипела женщина. – Меня интересует: жив ли он?

   – Странно, я услышал его имя, а ты нет, – хмыкнул я. – Но если так интересно, то да – он живой.

   – Мне было не запоминания, – отрезала Шарна, потом взяв паузу на несколько секунд, вдруг попросила. – Дай мне нож? Тот, маленький. У тебя их все равно два.

   – Зачем? Думаешь им отбиться от других или зарезаться?

   – Обещание исполнить. Так дашь?

   – Какое...а, понял. А сможешь?

   Шарна, до этого сидевшая прямо на полу, прижав колени к груди и обхватив их руками, быстро встала. Обрывки одежды мешали ей, и женщина сорвала их и отбросила в сторону, представ передо мною полностью обнажённой.

   Я невольно от восхищения задержал дыхание, увидев фигурку недавней пленницы. Налитые груди шестого размера даже не думали падать и вместо этого по-боевому торчали вперёд, приковывая взгляд небольшими, тёмными кружками сосочков, плоский животик заканчивался узкой светлой полоской, опускавшейся до сокровенного холмика, крепкие бедра казались немного полноватыми, но одновременно придавали ещё большей сексуальности.

   – Смогу. Так дашь или нет? – твёрдо произнесла Шарна и шагнула ко мне.

   – Держи.

   Я положил одну из 'бритв' на пол рядом с бессознательным Симаром и отошел к кровати. Внутри я был уверен, что женщина не сможет выполнить обещание лишить насильника его мужского достоинства. Выстрелить – возможно, но не зарезать... Не всякий охотник, настрелявший дюжину кабанов и косуль, сможет добить животное ножом, перерезав тому горло – куда проще потратить лишний патрон (и дело совсем не в страхе встречной атаки – воткнуть нож в еще живую плоть не каждому под силу).

   Но Шарна меня поразила. Спокойно, слегка заводя ногу за ногу, как если бы шла по подиуму, женщина дошла до Симара и опустилась рядом с ним на колени. Без колебания взяла нож, не очень умело раскрыла его, после чего опустила левую ладонь на промежность бандита... тут она замерла в нерешительности, и я уже было подумал, что её запал кончился. Но нет. Шарна сжала в кулак хозяйство Симара оттянула его вверх и торопливо чирканула лезвием, едва не попав себе по пальцам.