Текст книги "Притон невинностей (Сборник)"

Автор книги: Михаил Серегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Напротив него в креслах сидели два оперативника из убойного отдела. Они снова и снова задавали ему целую кучу всяких, часто одних и тех же вопросов. Милиционеры старательно вылавливали что-то непонятное и гнули куда-то не в ту сторону и надоели уже до смерти. Хуже отечественной водки.

Однако приходилось терпеть.

Петр Алексеевич взглянул на часы и отметил, что менты пьют ему кровь вот уже почти два часа, а конца этому делу не видно.

«Значит, вошли во вкус, вампирские души», – подумал он и некстати вспомнил, что у Димана в кабинете в углу давно стоит ваза с сухими палками, отгоняющими нечистую силу и нежелательных гостей. И ни хрена ведь не помогла магия…

– Вы куда-то торопитесь? – спросил его обшарпанный немолодой опер, фамилию которого Петр Алексеевич не запомнил. Про себя он этого опера окрестил Крысенком, было что-то соответствующее в форме его несимпатичной вытянутой физиономии.

– Нет-нет, что вы, для вас время у меня есть, – ответил Резник и, чтобы не скривиться от собственного вранья, спрятал глаза. Пусть Крысенок думает, что он глубоко переживает смерть Димки.

– Вы так смотрите на часы, словно у вас назначена встреча или еще что-то, – заметил Крысенок.

– Простой контроль ситуации, – объяснил ему Петр Алексеевич. – К сожалению, просто у меня сейчас грустные обязанности, но пока все можно решать по телефону.

«Тебе уже наверняка сороковник, гнида, – подумал Резник, – а ты все из себя Шерлока Холмса мнишь. Так и сдохнешь вечно юным натуралистом».

– Мы еще немного пообщаемся с вами и на сегодня закончим, – поддержал Крысенка второй опер – помоложе и более наглый.

Этот, не ведая скромности, пользовался ситуацией и задавал такие вопросы, за которые в другой обстановке можно и по морде схлопотать.

– Значит, вы утверждаете, что с покойным были дружны почти десять лет, а вот с его женой у вас отношения не сложились. Какие же отношения с ней не получились, а? – спросил молодой опер и нагло вытаращил свои белесые зенки на Резника.

– Общечеловеческие отношения. Мы с ней были знакомы, но практически не общались, – терпеливо пояснил Резник. При этом он подумал, что обязательно куда нужно капнет и стукнет, после чего надломится карьера молодого. Из принципа стукнет, потому что эта сволочь меры не знает.

– Значит, вы уверены, что, кроме десяти тысяч долларов, в этом сейфе денег больше не было? – спросил Крысенок.

Этот по своему возрасту все-таки более тяготел к реальным ценностям, а не к бабам, как его сопливый напарник.

Резник устало поморщился и, не повышая голоса, четко произнес:

– Я уверен только в том, господа, что сегодня при мне в этот сейф были положены десять тысяч долларов наличными. Больше ничего в этом сейфе я не видел и особенно не заглядывал в него. Это сейф директора – во-первых. У меня не было ни возможности, ни желания совать в него свой нос – это во-вторых.

– Эти десять тысяч долларов – сумма, которую дали учредители на текущий ремонт? – уточнил Крысенок.

– Совершенно верно. Наш клуб пока еще заведение не раскрученное, доходы у него небольшие, и мы все вкладываем деньги и вкладываем, только надеясь на прибыль в перспективе.

– Господин Резник, – вкрадчиво произнес Крысенок, – я слышал, что клуб собирается расширяться в сторону соседнего магазина. По нашим данным, вы уже собрались купить его. Это правда?

Петр Алексеевич постарался изобразить на своем лице как можно больше усталости и скепсиса, однако в голове его зазвенел сигнал опасности.

«Кто же растрепался? У кого язык чешется? – подумал он. – Поувольняю на фиг весь постоянный состав. Много стали знать и еще больше болтать, поганки неблагодарные».

– Как говорят в Одессе, «чтоб я так жил», – грустно ответил он на вопрос. – Клуб не приносит денег, следовательно, уже вложенные в него средства подвержены некоторому риску, верно ведь? Кроме того, деньги, не дающие прибыли, работают вхолостую, что тоже является убытком. Безусловно, прибыль пойдет, как только люди узнают о нас, появятся постоянные клиенты и так далее. Однако никто же не может точно указать размеры будущей возможной прибыли и время ее прихода. Это тоже верно. В такой ситуации вкладывать еще какие-то деньги во все еще проблемный бизнес – это риск неоправданный…

Резник выдержал паузу и со злорадством оглядел затосковавшие рожи оперативников.

– Вы только не подумайте, господа, что я вам читаю лекцию. – Петр Алексеевич лукавил. Он с удовольствием слушал себя и отмечал, что говорит нудным, скучным и противным голосом. Так менты должны быстрее поверить его правоте. – Я отвечаю на ваш вопрос, – продолжил Резник. – Обычно делается так: деньги, вложенные в риск, должны страховаться деньгами, вложенными во что-то простое и надежное. С точки зрения здравого смысла, покупка магазина – это только умножение риска. Мы здесь не Рокфеллеры и не Дюпоны, а обычные деловые ребята и не можем себе позволить так азартно рисковать. В трубу вылетим на фиг. Прошу прощения, вырвалось.

* * *

Надя, устроившись в ванной, сперва не стала полностью одеваться – если последует продолжение работы, то зачем же делать лишние движения?

Лучше уж расслабиться и отдыхать, пока есть такая возможность.

Она натянула трусики и юбку, потом присела на край ванны и стала изучать косметические причиндалы своего клиента, выстроенные на стеклянных полочках.

Судя по наборам, мужчина жил один и довольно безалаберно: старые измятые тюбики зубной пасты соседствовали с весьма изысканным французским парфюмом.

Надя даже открыла пару флаконов и понюхала сначала туалетную воду для мужчин «Гуччи», потом еще что-то с непонятным названием, но видно, что дорогое.

Занятие дегустацией запахов сначала увлекло Надю, но уже очень скоро ей стало скучно. Однако подоспело новое развлечение тоже из разряда дегустационных, но уже для слуха.

Она услышала, как в комнате что-то стукнуло, потом еще раз. Надя постаралась прислушаться получше и едва не рассмеялась.

«Девочка его так увлекла, что ли?» – подумала она, и ей тут же чисто по-женски стало даже досадно. Однако она постаралась утешиться доводами из арсенала Оксаны.

«А тебе не все равно? – сказала Надя самой себе. – Как говорит Оксана: "Клиент спит, а бабки заплачены". Один час Сережа оплатил, захочет продолжения, заплатит еще. И все останутся довольны».

Когда Надя прикинула, что за неудобное сидение на краю ванны ей еще и заплатят деньги, настроение у нее улучшилось. Даже появился интерес к тому, что происходит за дверью.

А оттуда доносились какие-то совсем уж непонятные звуки. Наконец она услышала резкий хлопок, словно лопнул воздушный шарик.

«Вот те на, Надя, – подумала она, – а ведь дяденька, похоже, точно не теряет времени зря. Он уже шампанское начал открывать, сволочь, а мне даже и не предложил».

Прошло, наверное, целых десять минут, может, даже больше, и Надя наконец уловила, как сперва открылась, а потом хлопнула входная дверь.

«Девочка нахваталась впечатлений и побежала звонить подружкам», – пронеслось у нее в голове.

Надя встала и подошла к раковине, чтобы еще раз осмотреть себя в зеркале.

Сумочка была у нее с собой, она раскрыла ее, достала расческу и поправила волосы.

Одно потянуло за собой другое.

Чуть подмазав губы и сделав еще кое-что по мелочи, Надя приготовилась к тому, что ее заключение вот-вот кончится.

«Ну где же ты, Сережа? – подумала она, напряженно вслушиваясь и постукивая ладошками по краю раковины. – Можно подумать, что ты переполнился впечатлениями и сейчас просто балдеешь от счастья…»

Через пять минут, не уловив ни звука, Надя начала волноваться. Ей показалось, что из квартиры все ушли, а про нее забыли. Подойдя к двери, она приложила к ней ухо.

Чем дольше она вслушивалась в тишину по ту сторону двери, тем большие сомнения одолевали ее.

Надя уже начала думать, что ее клиент не просто куда-то ушел, а ушел надолго. Это вполне могло случиться, ведь он ушел не один и так явно старался скрыть ее присутствие в своей квартире.

Мало-помалу Надя убедила себя в этом своем предположении. Она уже была почти уверена, что, выйдя из ванной, увидит на столе в комнате или на другом каком-нибудь заметном месте записку с текстом вроде: «Извини-подвинься, закрой за собой дверь, потом позвоню…»

Надя подумала еще немножко и решилась одеться – ведь могло же оказаться, что вернется хозяин и, возможно, даже не один. И если в его квартире окажется полуодетая женщина, то неизвестно, как это будет воспринято.

Сочиняя подобные версии, девушка полностью оделась, внимательно оглядела себя в зеркало, повесила на плечо сумку и, повернув ручку, открыла дверь ванной комнаты.

Она медленно вышла и прислушалась. Все было тихо.

Тогда Надя, стараясь ступать тише и осторожнее, прошла по коридору и заглянула в комнату.

Девушка не сразу поняла, что такое лежит на полу.

Когда же наконец Надя разглядела, то так перепугалась, что едва не присела на пол – ноги вдруг ослабели и стало трудно дышать.

Самое странное, что Надя испугалась вовсе не трупа, а того, что убийца может все еще находиться здесь. Она оглянулась и никого не увидела.

То, что здесь произошло именно убийство, а не самоубийство, ей было ясно: в комнате царил беспорядок. Кроме того, она ведь точно слышала, что хлопнула входная дверь.

Вспомнив об этом, Надя чуть-чуть успокоилась и на цыпочках бросилась в коридор.

«Бежать! Бежать скорее!» – билась у нее в голове единственная мысль.

Почти на ходу надев правую туфлю, валявшуюся левую она неловко отбила ногой еще дальше. Пришлось нагибаться и поднимать ее. Эту туфлю она надела уже на пороге.

«Ничего не забыла?» – соображала она, а сама уже ощупывала замок.

На бронированной двери этой квартиры было четыре или пять рычагов и задвижек. Торчали даже два ключа: один из скважины с краю, другой в середине двери.

Передергав все ключи и задвижки, Надя как-то сумела распахнуть дверь и выскочила на лестничную клетку.

Дверь тяжело ухнула у нее за спиной. Надя вздрогнула и побежала вниз по лестнице.

На второй же ступеньке она сломала каблук. Он еще не отвалился, но мотался и еле дышал. Жить ему оставалось точно до первой же кочки.

Скатившись на первый этаж, Надя постаралась успокоиться, насколько это было возможно.

Приближаясь к подъездной двери, она уже четко знала, что сделает в следующие минуты.

Раскрыв на ходу сумочку, она нащупала деньги, заплаченные клиентом вперед за работу, и отделила одну бумажку. Обычно только после насыщенного рабочего дня она позволяла себе ездить на такси. Но сейчас был особый случай, и жмотиться не следовало – нужно было спасаться, и черт с ними, с деньгами. Потом сэкономит.

Надя понимала, что влипла в историю очень даже неприятную и дурно пахнущую. Такое, как она раньше думала, бывает только в американских боевиках. Теперь ее могут обвинить в убийстве и посадить в тюрьму.

Надя даже застонала при мысли, что во всей квартире полно отпечатков ее пальцев.

Сейчас для нее самое главное – приехать домой и упросить Оксану никому не говорить, что она ездила на эту халтуру. Не было ее здесь, и все тут.

Глубоко вздохнув, Надя постаралась взять себя в руки, чтобы не привлекать внимания возможных свидетелей, и вышла из подъезда.

Перед подъездом, слава богу, никого не было. Надя, не глядя по сторонам, попыталась идти как можно спокойнее.

Она повернула налево и, опустив голову, пошла вдоль дома, осторожно ступая ногой, чтобы окончательно не доломать каблук.

Народу во дворе не было, бандиты-убийцы со страшными рожами не выскакивали из неожиданных мест, все было тихо и спокойно. Надя подумала, что опасность миновала. Ведь убийце самому нужно было сматываться с места преступления, скорее всего он сел в машину и уже укатил.

Она начала успокаиваться.

Надя помнила, что за углом дома, если еще немного пройти и еще раз повернуть, будет дорога, а там можно без особых проблем поймать мотор.

Навстречу ей никто не попался, и это было явное везение.

Вздохнув с облегчением, Надя дошла до угла. Заворачивая за него, она краем глаза заметила высокого молодого мужчину. Прихрамывая, он шел вдоль дома и, наверное, тоже направлялся к дороге. Мужчина явно смотрел на ее ноги и не скрывал этого.

«Вот тебе и готовый клиент хромает, – подумала Надя, незаметно для себя замедляя шаг, – инвалид явно, а им немного и нужно. После они так смешно рассопливливаются от благодарности. Вот ведь как: деньги сами бегут, но лучше уж мне здесь не задерживаться. Голова подороже будет…»

Завернув за угол дома, Надя остановилась. Она оперлась рукой на стену дома и, приподняв ногу, покачала каблук. Ну что? Хорошие были туфли и на ноге классно сидели. Придется вынимать из заначки денежку, зажимать ее в потный кулачок и идти в магазин за новыми туфлями.

Эх, жисть, жестянка!..

Сзади послышались торопливые шаги.

Оглянувшись, Надя увидела, что ее догоняет тот самый инвалид. Судя по прикиду – не очень денежный дядечка. Барсетка, болтающаяся на руке, ни в коем случае не говорит о доходах. Эту недорогую ерунду любой чумурудик себе повесить сможет. А вот такие дядечки, как этот инвалид, бывает, что и по полгода копят на девушку. А после еще звонят по телефону, предлагают дружбу, разговоры всякие нудные ведут. На халяву мечтают проехать как-нибудь. Не за деньги, а за хорошее отношение.

– Девушка, – обратился к Наде инвалид, приблизившийся к ней почти вплотную, – можно вас на минуту?

– Нет, нет, – отработанно улыбнувшись, бросила Надя и пошла дальше.

Мужчина, однако, не отстал, не успокоился, а, наоборот, вдруг резко бросился вперед, одним прыжком догнал Надю и схватил ее за руку.

– Что вам? – испуганно крикнула она, шарахаясь в сторону. – Что вам нужно? Я буду кричать!

Не говоря ни слова, мужчина сильно дернул ее к себе.

Надя, стараясь удержать равновесие, качнулась в обратную сторону и ударилась локтем и головой об угол дома.

– Ой, больно! – вскрикнула она, прикрываясь свободной рукой. – Пусти, псих ненормальный!

Инвалид притянул Надю к себе и попытался схватить за голову.

Тут-то каблук и отломался окончательно.

Надя, завизжав, потеряла точку опоры и присела, но не упустила момент и обоими кулачками ткнула инвалида прямо в промежность. Мужики этого удара боятся больше всего на свете.

Одной рукой инвалид все же ухватил ее за волосы, но тут ситуация резко изменилась.

Из-за другого угла дома появился второй мужчина. Увидев его, Надя поняла, что выхода у нее нет и ее сейчас убьют.

От страха и безысходности она заорала, зарыдала и закрыла глаза, чтобы не видеть весь этот ужас.

ГЛАВА 5

Гоблины Самсона, это мелкая злобная сволота, поразвлеклась на совесть. Арам с Михаилом, избитые и униженные, были выброшены на улицу с последним дружеским напутствием: если еще хоть раз они попробуют поработать на рынке – им не жить.

Кидать под крышей Самсона теперь будет один только Андрюха, продавший гоблинам своих ребят и с удовольствием наблюдавший за унижениями.

Хотя, говоря по правде, братки оказались нормальными пацанами и только постращали Арама и Михаила опустить, но не сделали этого. А несколько синяков и отбитые печенки – это почти не в счет.

На улице Арам, глядя в сторону и вытирая разбитый нос, сказал Михаилу, что ему нужно съездить к землякам и посоветоваться.

Михаил, бурно переживая происшедшее, и сам не хотел никого видеть. Развернувшись, он быстро пошел куда глаза глядят.

А что зря переживать? Жизнь дала трещину, заработки кончились, нужно что-то решать.

Погруженный в путаные, невеселые мысли, взвинченный до предела, Михаил сам не заметил, как снова вернулся к рынку. Чтобы обойти его стороной и ни на кого не нарваться в таком позорном виде, свернул в один из дворов.

Попадись ему сейчас кто-нибудь из тех гоблинов – убил бы, не раздумывая. Убил бы и свалил из города к чертовой матери.

Вздрагивая от переполнявшего его бешенства, Михаил завернул за угол единственной в этом районе пятиэтажки и увидел, как высокий сухой парень жестоко расправляется с девчонкой.

Михаил даже не успел ничего ни обдумать, ни решить. Накопившееся и неистраченное раздражение настойчиво потребовало выхода. Этот хмырь, подвернувшийся по пути, был подходящим объектом.

Не раздумывая, Михаил бросился на помощь незнакомой девушке.

Подбежав, он сразу же заломил назад и вверх поднятую для удара руку парня. Незнакомец перегнулся, потянул за собой девчонку, которую держал за волосы.

Она заорала так, что заложило уши.

Михаил нанес парню прямой удар в челюсть, и противник, отпустив наконец девчонку, попробовал защищаться, но инициатива была не на его стороне.

Получив каскад жестоких гасящих ударов, парень прикрылся, отскочил, и Михаил, осуществив самбистскую подсечку, бросил его на землю, да еще и припечатал ударом ноги в голову.

Парень упал, неудобно заломив одну руку за спину, а вторую откинув в сторону.

Девушка наконец-то замолчала и сейчас сидела на корточках, прижавшись к кирпичной стене дома.

Михаил приподнял Надю с земли.

Надя, всхлипывая, прижалась к нему.

Михаил быстро огляделся. Как ему показалось, никто ничего не видел.

Осторожно погладив по спине всхлипывающую девчонку, Михаил подумал, что день сегодня вообще-то не такой уж и хреновый, если под вечер он получил такой симпатичный улов.

Пожалуй, может повезти и на благодарный секс.

– Он вам кто, муж? – спросил Михаил у Нади, чтобы не молчать. И вообще нужно было сваливать отсюда, еще неизвестно, может, у поверженного придурка здесь еще дружков ошивается целая толпа.

А от толпы так просто не отмахнешься.

Надя, изо всех сил сдерживаясь, чтобы снова не зареветь, только и нашла в себе силенок, чтобы отчаянно замотать головой.

– Не знаю, – проговорила она, вздрагивая. – Я его не знаю.

В этот момент парень, лежавший на земле, что-то заворчал и зашевелился.

Такого упорного противника нужно было обязательно добивать для собственной безопасности.

Михаил еще раз быстро осмотрелся, подскочил к парню и нанес ему два прямых удара в челюсть, с удовольствием услышав ответный лязг.

И тут Михаил обратил внимание, что в левом кармане брюк у парня что-то лежит.

Раньше Михаил таким дерьмом не занимался, но после того, что с ним произошло, он, не раздумывая, сунул руку парню в карман.

И, нужно сказать, улов был очень даже неплохим: на глазок, под две штуки баксов и аудиокассета.

– Победитель получает нехилый приз, – вполголоса пробормотал Михаил и крепко взял Надю под руку. – Идемте отсюда, девушка, пока он не очухался, – проговорил он и потащил ее к дороге.

Он вел Надю и думал о том, что же ему делать дальше.

Самое главное – прикладная психотерапия помогла: Михаил снова ощущал себя почти спокойным и даже уравновешенным. Насколько это было возможно, конечно.

Надя, всхлипывая, висела на его руке, просто радуясь тому, что все закончилось более-менее удачно. Стараясь не отставать от размашистого шага своего спасителя, она даже не шла, а почти бежала, уже не обращая внимания на отсутствующий каблук.

На дороге Надя вдруг сообразила, что без каблука ее походка наверняка смешная, какая-то переваливающаяся, как у утки. Она нарочно замешкалась и, ступая только на носочках, негромко пробормотала что-то неразборчивое.

– Вам плохо? – спросил Михаил, не понимая еще толком, как себя вести в этой ситуации.

– Кажется, каблук сломался, – сообщила Надя, остановилась, приподняла ногу и, словно впервые увидев свою неприятность, огорченно всхлипнула. – Действительно, ну что за жизнь. – Она покачала головой и пошла медленнее.

Но постепенно перестала об этом думать. Надя поняла, что все уже кончилось, и слезы облегчения хлынули из ее глаз.

Михаил даже немного обалдел от всего происходящего.

Он растерянно поглаживал Надю по плечам и по спине, не забывая оглядываться по сторонам: нежелательно, чтобы тот резкий парень вдруг догнал его и двинул сзади по балде.

Поглядывая на девушку, повисшую на его руке, Михаил начал входить во вкус ситуации.

То, что теперь он был одинок, после того, как Ленка его кинула, делало его очень чувствительным к ситуациям, из которых можно извлечь реальный сексуальносодержащий результат.

– Вы где живете? – поинтересовался Михаил. – Я провожу вас домой.

– Д-далеко, – пробормотала Надя, – на Соборной. У Волги.

– Ну-у, это не дальше конца света, – сказал Михаил и неожиданно для себя решил шикануть. – Чтобы вам удобнее было ходить, сейчас зайдем в какой-нибудь магазин и купим вам туфли. А эти выкинем на фиг.

Чувствовал он себя прекрасно. Еще бы, раньше он был уверен, что таким способом познакомиться с девушкой можно только в кино, а не в нашей собачьей жизни.

А оно вон как повернулось.

Бросая искоса взгляды на свою спутницу, прильнувшую к нему, Михаил сперва почувствовал, а потом уверенно подумал: «А ведь я ее точно трахну. Один раз – наверняка, а дальше – видно будет».

Дойдя до дороги, Михаил осмотрелся, прикинул, в какую сторону надо ехать и во что ему это обойдется.

Увидев спешивший в нужном ему направлении «Москвич», Михаил махнул рукой, остановил машину.

Еще раз оглянувшись напоследок и не обнаружив опасности, Михаил, открыв заднюю дверцу, пригласил девушку в машину.

* * *

После того как менты наконец-то свалили, Петр Алексеевич выкурил сигарету, нервно стряхивая пепел в забитую окурками пепельницу.

Приведя мысли в относительный порядок, он, брюзгливо сжимая губы, натыкал пальцем номер на телефонной трубке, лежавшей перед ним. Когда номер был набран, Петр Алексеевич приложил трубку к уху и прижал ее плечом.

– Это Резник, всех ко мне, – все еще сдерживаясь, проговорил он и, выслушав неуместный вопрос, рявкнул: – Я сказал – всех!

Через несколько минут в его кабинет вошли четыре хмурых парня в одинаковых синих костюмах. Это была смена охраны, заступившая накануне вечером.

Резник исподлобья оглядел всех. Под его взглядом парни, и так не поднимавшие глаз, еще и ссутулились, сложив руки под животом.

– Хватит за яйца держаться! – свистящим от ярости голосом крикнул Петр Алексеевич. – Я не собираюсь вам бить пенальти. Секьюрити сраные!

Он выскочил из-за стола и, тяжело ступая, прошел перед рядом охранников.

– Меня уже поздравили с замечательной службой охраны нашей конторы, а теперь я вам сам все выскажу, – выдохнул он.

Остановившись рядом с Федором – самым накачанным и высоким среди парней, – Резник проговорил:

– Что, Федя? Лоханулась твоя смена?

Федор еще ниже опустил голову и промолчал. Говорить действительно было нечего: охрана, которая, по идее, должна пресекать все попытки покушения на собственность фирмы и здоровье руководителей, прошляпила убийц и грабителей. Одним увольнением дело могло не кончиться.

Самое хреновое, что грозило, – это если бы менты или другие службы нарыли соучастие.

Резник, прекрасно понимая все и не испытывая сильного желания орать, все-таки решил подпустить подлянку, чтобы не одному ему было сегодня так паршиво.

– Короче, орелики, слушайте сюда, – сказал он, – менты и ФСБ крепко взялись за это дело. Они каждому из вас в задницу заглянут и наковыряют все, что можно. То, что нельзя, тоже надыбают. Поэтому ваша задача – очень постараться – не так, как вы сегодня постарались, а о-чень. – Резник помотал в воздухе указательным пальцем. – Носом землю ройте, уши растяните во все стороны, мне нужна информация. Любой слух, любой шепот я хочу знать. Это все серьезно, ребята. Поймите правильно: только последний кретин, услышав об этом деле, не подумает, что здесь замешана служба охраны. Вы все под подозрением, а как у нас дела делаются, вы и сами знаете: чихнуть не успеете, как уже в крытке.

Резник остервенело почесал свой лысый череп и закончил:

– Короче, каждый из вас, сволочей, должен доказать, что он ни при чем. Как вы это сделаете – сами думайте.

Петр Алексеевич вернулся к столу, сел на столешницу и с силой потер лицо руками.

– Вот что еще, ребята, – проговорил шеф, не успокаиваясь, хотя и понимая, что не в кайф орать на здоровых мужиков, которые и сами должны понимать, что дело хреновое. – Вы все не с улицы сюда пришли, каждый имеет разрешение на оружие, каждый свои пальчики ментам пооставлял, как положено. А я вам вот что говорю: как хотите, но без огласки организовать и провести съем пальчиков всего персонала. Сделать это авралом, внезапно и массово. Кого не будет на рабочем месте – домой съездить. Врите, что это ментовская акция.

Петр Алексеевич помолчал и совсем устало добавил:

– Мне звонил Маматов и приказал все это провернуть. Ты, Федор, будешь ответственным. Сегодня до полуночи чтобы я все имел здесь. Ясно? Пошли вон отсюда.

* * *

Надя все еще шмыгала носом, но уже подумывала о своем внешнем виде. Ушибленный локоть противно ныл. Под глазом тоже было что-то не в порядке. Развернув руку, Надя с огорчением увидела длинную красную ссадину и поняла, что локоть опухнет и, возможно, уже завтра невозможно будет ни согнуть, ни разогнуть руку.

Это было неприятно, могла сорваться работа.

Однако была и оборотная сторона медали. Фигурально выражаясь, эта оборотная сторона сейчас сидела рядом с Надей в виде приятного парня.

Все произошло так внезапно, страшно, неожиданно, но классно и даже красиво, как в кино.

Неизвестный молодой человек пришел на помощь, и вот теперь они вместе едут покупать ей туфли. Интересно, а чем он занимается? А что, если он крутой фирмач и дальше у них все пойдет как в романах?

Надя, не поднимая головы, бросила несколько осторожных взглядов на парня, так здорово ее выручившего на улице, и подумала: что же делать? Продолжать размазывать слезы и сопли или успокоиться и привести себя в порядок? Разумеется, второе соображение показалось более полезным, и Надя, еще раз всплакнув на всякий случай, глубоко вздохнула и, расстегнув свою сумочку, достала из нее косметичку.

Михаил, продолжая играть роль богатыря, спасшего красну девицу от чуда-юда, даже сидя на заднем сиденье машины, поддерживал ее за плечи, опасаясь потерять этот перспективный контакт.

Нужно было развивать полученное преимущество, но как-то не получилось с самого начала его использовать. Михаил сразу познакомился с этой девушкой и не знал пока, о чем с ней говорить. Не анекдоты же травить?

Для начала было бы неплохо определить, с кем она живет и что его ожидает после обувного магазина. А что, если у нее есть муж и живет она со свекром и свекровью? Тогда договариваться о будущей встрече нужно прямо сейчас и спешно договариваться с Арамом относительно возможного отгула. …Михаил жил далеко, можно сказать, что у черта на куличках, зато Арам – в самом центре. Правда, в потрясающем бомжато-гадючнике, зато далеко не нужно было ехать – все под рукой: работа, квартира, девушки – только выйди на проспект. И даже свистеть не нужно, сами наваливаются.

Наваливаться-то наваливаются, да требуют за это бабки и никакой гарантии не дают насчет всяческой заразы, а безопасный секс через резину – это на любителя.

Михаил таким любителем не был. Он привык полноценно чувствовать все, что имеет.

Итак, если будут проблемы со временем, Арам всегда придет на выручку.

Арам жил один, и его хатой частенько пользовались его друзья для решения своих межполовых проблем.

Конечно же, и Араму как хозяину перепадало кое-что за гостеприимство. Хотя как сейчас пойдут отношения с Арамом – уже неясно…

Михаил постарался незаметно поближе придвинуться к девушке, еще раз внимательно оглядел ее и подумал, что объект для специальных упражнений подходящий.

Надя, причмокнув губами с досады, разглядела у себя под левым глазом синяк. Этого еще не хватало!

Пока синяк пройдет, наступят критические дни. Две недели без работы и без денег. А кушать хочется каждый день.

Надя принялась наводить красоту, полностью отдаваясь этому процессу.

Она чувствовала, что оказалась в довольно-таки сложном положении. Ее спаситель не представился. Кроме того, он даже не поинтересовался, как она живет. А ведь может подумать, что она замужем или живет с родителями, и тогда просто доведет ее до дома и распрощается.

Нужно было что-то предпринять, но пока ничего не придумывалось.

Надя через свое зеркальце осторожно взглянула на парня, сидевшего справа, и подумала, что было бы приятно провести с ним время в имтимной обстановке. Только он какой-то робкий, хотя и не должен быть таким.

«А может, он еще мальчик?» – подумала Надя и улыбнулась, настолько смешной показалась ей эта мысль. Мальчиков в наше время уже не бывает. Достаточно прикопить чуть-чуть денежек – и этот вопрос решается быстро и приятно. Сервис уже существует.

Подумав, Надя решила, что в любом случае упускать своего спасителя не стоит. А может быть, именно так и начинается большая, красивая любовь?

Около магазина-салона «Карло Пазолини» Михаил дотронулся до плеча шофера – средних лет сумрачного мужчины – и попросил остановить машину.

– Вы сможете нас подождать? – спросил он, протягивая шоферу три червонца – дороговато немного, но гусарить так гусарить, черт возьми!

Шофер молча кивнул и подкатил ко входу в магазин.

Михаил вышел из «Москвича» и подал Наде руку.

– Мне так неудобно, – проговорила она, – я верну вам деньги, как только… – Надя нарочно недоговорила, чтобы дать возможность Михаилу запротестовать. Она заметила доллары, которые ее спутник достал из кармана напавшего на нее бандита. Она, конечно, понимала, что ее доли в этих деньгах нет, но все же… Все же ей хотелось услышать, и она услышала примерно то, на что рассчитывала:

– Вы знаете, девушка, деньги что мусор: сегодня они есть, завтра их нет ни фига. – Михаил с улыбкой посмотрел на нее. – Меня зовут Михаил, но это только по паспорту.

– А как же на самом деле? – спросила Надя, легко попадаясь в подставленную ловушку.

– А на самом деле меня зовут Мишечка, – ответил Михаил и рассмеялся.

Улыбнулась и Надя.

– А как же вас мне называть, милая девушка, – спросил Михаил, – или, может быть, так и говорить «милая девушка»? Без проблем, но в магазине люди могут оборачиваться. Зачем нам это паблисити?

Надя не поняла значение мудреного слова, но с улыбкой ответила:

– Не нужно, меня зовут Надя.

– Отличное имя, – похвалил Михаил. – «Надежда – мой компас земной», как сказал классик, идемте в магазин.

Выбор туфель много времени не занял. Михаил все сделал сам, а Надя и не спорила.

Цены в этом магазине для нее были крутоватыми. Она не решилась бы даже подойти к той обуви, которую ей очень хотелось иметь. Михаил сам подвел ее к нужному стенду и, улыбаясь, посадил на диванчик.

– Вам, Надя, нравится высокий каблук или достаточно обычный в семь сантиметров? – спросил он.

Все прошло как в романтической сказке.

Купив туфли, Михаил при выходе старую Надину обувь торжественно опустил в урну.

Снова садясь в поджидавший «Москвич», Надя сказала адрес своей квартиры.

Михаил, довольный собой и произведенным на девочку впечатлением – он же не был слепым и видел, что Надя от него откровенно поплыла, – решил развить успех до его логического конца.