Текст книги "Притон невинностей (Сборник)"

Автор книги: Михаил Серегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Он, кряхтя, сел на пол, широко расставил ноги и подгреб к себе большую часть кучи.

– Уже дележ начал! – восхитился Валерий и сел напротив Аркадия.

Аркадий снова засмеялся и ничего не ответил.

Валерий, наклонив голову, начал пересчитывать свою часть кучи, но думал он о дележе.

– Ни хрена, – пробормотал через несколько минут Аркадий, – у тебя сколько?

– Подожди, – проговорил Валерий, успевший уже три раза сбиться, – сейчас.

– У меня сто двенадцать тысяч, – глухим голосом сообщил Аркадий.

Валерий поднял на него глаза:

– Ни хрена себе. Подожди.

Закончив счет, Валерий отодвинул от себя деньги.

– Восемьдесят восемь, – сказал он. – Это значит, это значит…

– Двести тысяч долларов, – торжественно произнес Аркадий и присвистнул: – Двести штук баксов, ни фига себе!

Аркадий откинулся назад, лег и закинул руки за голову.

Валерий, постанывая, приподнялся.

– Вот так, братишка… – Он тоже не ожидал, что сумма будет такой крупной. Рассеянно похлопывая себя по карманам, Валерий обнаружил, что у него нет сигарет.

– На столе возьми. – Аркадий, не открывая глаз, кивнул в сторону кухни.

– На кухне, – повторил Валерий и, тяжело ступая, поплелся туда.

Пока он шел, еле передвигая конечности, его мозг усиленно работал.

Во-первых, он усиленно вслушивался, не донесется ли из комнаты какой-нибудь подозрительный звук. Одновременно с этим Валерий спешно соображал, какие же доводы привести Аркадию, чтобы он передумал отдавать бабки заказчику.

Отказываться от такой суммы и довольствоваться какой-то премиальной хренью казалось Валерию даже не глупостью, а полным дебилизмом.

Валерий пошарил по кухонному столу, потом по ящикам и холодильнику.

– А ты почему молчишь, что у тебя коньяк есть? – крикнул он, вытаскивая из холодильника бутылку. – «Варцихе»! Никогда о таком не слышал.

– Тащи сюда! – скомандовал Аркадий.

– Ага!

Валерий взял две чайные чашки, бутылку и половину буханки хлеба.

Сам не понимая до конца, зачем он это делает, Валерий, намеренно шаркая, вернулся в комнату.

Аркадий лежал в прежней позиции.

– За такое дело и чуток дерябнуть не грех, – сказал Валерий, усаживаясь на свое место.

– Согласен, – пробормотал Аркадий, – разливай, я сейчас.

Валерий свернул крышку и набулькал каждому почти по полной чашке.

– Ну ты, надежный, – позвал он Аркадия, разламывая хлеб на куски. – Стол накрыт и закуска подана. Тебя поднять или сам вскочишь?

ГЛАВА 3

Марина полностью и со вкусом отыграла свою роль: она поведала все известные ей подробности убийства директора клуба «Троянский конь».

Попутно уничтожив приготовленный Надей классический обед, выпив по чашке чая и выкурив по сигарете, девчонки все равно требовали все новых и новых подробностей. А их уже и не осталось.

– А что менты? – все допытывалась Надя. – Что они-то говорят?

– Ой, да не знаю я, мне ничего не сказали, кроме того, чтобы я никуда не уезжала из города. Как будто я что-то знаю! Мы втроем: я, Маша и Николай, как выяснилось, обеспечиваем друг другу алиби. Примерно в то время, как Диму убили, мы болтались у стойла.

– И сколько сперли денег – неизвестно, да? – Практичную Оксану интересовал в основном только этот вопрос. – Полный сейф, поди?

– Не знаю, врать не буду, но я слышала, Маша говорила, будто десять штук там было точно. Баксов.

– Десять? – Оксана принялась ожесточенно почесывать себе затылок. – А сколько это в деревянных-то? Короче, до хрена!

Подумав, она выдала:

– Да, молодцы, кто бы это ни был. Такие бабки за пять минут работы. Уважаю!

– Перестань. – Надю покоробили слова Оксаны. – Ты про его жену подумай! Она же не просто так стала звонить именно в это время, она почувствовала! Жалко женщину. Любила она его, как я понимаю.

– Брось ты! «Жалко женщину», – передразнила ее Оксана. – Как будто он нас жалел! С каждого нашего козла он имел себе денежку и еще, подонок, приказал высчитывать с нас за кофе. Словно мы не работаем в этой конторе. Да мы такой же персонал, как та же Машка! Даже покруче будем, потому что люди идут не на Машку, а на нас с тобой, между прочим! Жалко ей, скажите, пожалуйста, какая добрая! Себя пожалей! Сколько лет тебе нужно подставлять задницу, чтобы скопить такие бабки? Миллион? То-то!

Оксана выдернула из пачки еще одну сигарету и прикурила. От раздражения у нее даже немного подрагивали руки.

– Может быть, и жалко, но не так, чтобы уж сильно, – примиряюще сказала Марина, – хуже всего, что теперь клуб могут закрыть на несколько дней. Пока неизвестно, но, когда я уходила, такой слушок уже пошел. По крайней мере, Машка активно на эту тему разорялась. И что теперь? На улицу, что ли, идти? Не хочется.

– Еще бы! – согласилась Оксана. – А между прочим, очень даже вовремя его грохнули! – воскликнула она. – Как раз в то время, когда я не в форме. Ничего не теряю и продолжаю законно отдыхать!

– Законно! – хмыкнула Надя.

– А между прочим, по законам природы! – откровенно засмеялась Оксана.

Все улыбнулись. Смерть директора была только новостью, нарушившей монотонность жизни. И больше ничем. Все это чувствовали.

– А мне деньги нужны, – сказала вдруг Надя, – меня не устраивает ни фига, что нас прикроют.

– Всем они нужны, – философски заметила Марина. – Все мы работаем из-за денег. И я, и ты, и Резник. Тот же Дима из-за них работал.

– Из-за чего его и грохнули, – подытожила Оксана. – Нахапал бабок, а кондишн купить пожмотился. Думал: второй этаж, никто не залезет. Раззявил окошко, тут-то его и прищучили. И как момент подобрали ловко, а?

– Кто-то навел, – спокойно произнесла Марина.

– Не без этого, – согласилась Оксана. – Наводчик в таких делах есть всегда, точно вам говорю. Сами подумайте: резко потеплело только вот три или четыре дня назад, и в такой короткий срок суметь подготовиться, разработать план… Тут наводка классная и на самом высоком уровне.

Марина промолчала. Она была согласна с Оксаной на все сто процентов, сама считала так же, но кто его знает: сейчас наговоришь лишнего, а потом выплывут ее слова в той же ментовке. Или еще хуже: своя служба безопасности наедет. Ну их всех к лешему, лучше промолчать. Оксанка, девка, конечно же, своя, но бывает, как выпьет, так запросто лишнего наболтать может. Ляпнет где-нибудь, не подумав, потом и не отмажешься.

– А ты чего грустишь? – повернулась Оксана к Наде. – Или уже и Диму жалко? Не плачь, дочка, – она шутливо погладила Надю по руке, – нового назначат, такого же толстого и потного. И так же мы будем ездить на халявку. То к Резнику, то к директору, то к Резнику, то…

– Да ну тебя, – махнула рукой Надя, – я не из-за этого. Деньги нужны: жара уже, а мне надеть нечего. Ну что за невезуха, неужели на улицу идти, девчонки? А я-то думала, что уже не вернусь туда. Так радовалась, что устроилась в приличное место работать, а тут такая история…

– А что купить собираешься? – сразу же заинтересовалась Марина.

– Костюмчик один приглядела, – мечтательно призналась Надя. – Вы только представьте себе: тройка…

Оксана с Мариной, сморщившись, переглянулись.

– Але, мамзель, – насмешливо оборвала Надю Оксана, – вы не перепутали случайно? На дворе некоторым образом лето, тепло, понимаете ли. А вы: тройка!

– Вечно ты не даешь мне договорить! – обиделась Надя. – Тройка, но летняя, из шелка. Китайский костюм или вьетнамский, не помню, короче, от узкоглазых братьев. Брюки прямого покроя длинные, безрукавка. Много-много пуговиц и сверху что-то вроде пелерины, или не знаю, как называется. Короче, длинный такой пиджак, но легкий. Вот!

– А цвет какой? – заинтересовалась Марина.

– Нежно-голубой…

Надя замолчала, подумала и встала:

– Нет, пойду позвоню Машке или кому еще. Может быть, уже точно знают: закрывают нас или нет.

Надя вышла из кухни в комнату и стала звонить в клуб.

– Тебе еще не онастобрындела наша работа? – неожиданно для самой спросила Марина Оксану.

Та помолчала и, пораздумав, ответила:

– А куда деваться? Где сейчас платят?

– Не знаю, – протянула Марина.

– То-то и оно-то. – Оксанка протяжно зевнула. – Здесь я сама себе хозяйка: хочу работаю, хочу посылаю всех куда подальше. Да и не переламываюсь я, если честно.

– Пойдем в комнату? – предложила Марина.

Они вошли в комнату, где Надя только что закончила говорить по телефону.

– Ну и что? – спросила ее Оксана, снова падая на диван и принимая свою любимую позу.

– Николай говорит, что пока не ясно: будет работать наше стойло или нет. Вот так, – ответила Надя. – Что делать будем?

Марина пожала плечами:

– А что? Я думаю, что мы спокойно это дело перекурим. Пусть боссы мозги напрягают, а мы уж без работы не останемся.

Она села на стул перед старым, обшарпанным столом, накрытым голубой клеенкой, и полистала каталог фирмы «Орифлейм».

– Это уж точно, – согласилась Оксана.

– К сожалению, – сказала Надя.

– Да почему же это к сожалению? – возмутилась Оксана. – Вот заладила, как попугай. Радоваться нужно. По нашим временам даже такая работа уже божий дар. К тому же я на другой и не смогу, наверное.

– Ба! – рассмеялась Марина и повернулась к ней. – Во вкус вошла, подруга? И каков он, этот вкус?

Она отложила в сторону каталог и, прищурившись, спросила:

– Как у сырой картошки? Или как у пресного киселя?

Девчонки рассмеялись.

– Я про другое, – отмахнулась Оксана. – Уже и не представляю, как это: вставать рано утром, куда-то тащиться, высиживать с восьми до пяти! Кошмар, словно можно высидеть золотое яичечко, как в сказочке! Черта лысого! Не-а, – она перевернулась на диване, – мне мой режим очень даже нравится.

– Что верно, то верно, – согласилась Надя, – я тоже чувствую, что обленилась. Меня сейчас уже за стол и не усадишь, со скуки сдохну. А помнишь, Марин, как мы в десятом классе на экскурсию ходили в Дом моды? Еще мечтали после школы там работать. Помнишь?

– Было дело под Полтавой, – сказала Марина, – что же ты хочешь: молодость, глупость…

Маринины слова прервал телефонный звонок.

– О-паньки! – воскликнула Оксана, шустро вскакивая с дивана. – Кто стучится в дверь моя? Дамы, спорим на щелбан, что это нас на работу зовут? Точнее, вас! Троянский конь, Троянский конь, – пропела она.

– Меня не тронь, – подхватила Маринка.

– Тихо всем! – прикрикнула Оксана.

Она подошла к подоконнику и сняла трубку.

– Але-е-у! – протяжно и загадочно проговорила она. – Если вы хотите Оксану, то она очень занята и будет пребывать в таком состоянии еще несколько дней… Но если вы очень ее хотите…

– Хватит, – крикнула Надя, – а вдруг это по делу звонят?

– Конечно, по делу. А ты ждешь звонка от матери, что ли? – спросила ее Маринка.

– Нет, но… – Надя замялась.

– Что? Кто это? – вмиг переменив интонацию, спросила Оксана в трубку и, выслушав ответ, радостно защебетала: – Не узнала, не узнала, извините, богатым будете. Что? Ой, вы знаете, у меня проблемка тут масенькая… естественного плана… нет. Нет-нет, секундочку, одну только малюсенькую секундочку подождите, пожалуйста. – Оксана, прикрыв мембрану телефонной трубки ладонью, обернулась и поймала взгляд Нади: – Вот тебе и деньги привалили, дочка. На калым поедешь? – шепотом спросила она. – Быстро соображай! Клиент известный, нормальный, денежный, без закидонов.

– Прямо сейчас? – неуверенно спросила Надя. – Если честно, то что-то я опасаюсь. А вдруг из клуба действительно позвонят? А далеко ехать-то?

– Нет, – Оксана бросила взгляд на Марину, – не далеко, на Росинского.

Марина уже успела подумать, что лишние рублики в кармане, конечно же, ей не помешают, но с этими калымами можно и Резника упустить. Хотя еще не факт, что он вообще кого-то сегодня возьмет. От таких неожиданностей, какие сегодня случились, и импотентом стать можно. Все шишки на него повалятся: он же начальник охраны… Однако лучше все-таки покрутиться у него на глазах. Хуже не будет, это уж точно.

Марина покачала головой.

– Я, к сожалению, никак не могу, – огорченным тоном произнесла она и удачно соврала: – Я жду звонка, поэтому, кстати, и пришла сюда.

– Значит, ты едешь, Надюш, – тут же пресекла все сомнения Оксана. – Сама я не могу, а если никого не прислать, то можно потерять клиента, а мы из него еще пососем…

Оксана отдернула ладонь и, улыбаясь, заворковала в трубку:

– Я подошлю к вам очень хорошую девушку, Сергей Семенович, мою подругу, хорошо? Да… да, конечно же, все умеет, моя лучшая ученица, можно сказать. Прямо сейчас и подошлю, вот она у меня рядом здесь сидит. Да, уже, уже выходит.

Положив трубку, Оксана быстро повернулась к Наде:

– Ну кому сидим, дочка? «Калым нечаянно нагрянет»! – пропела она. – Я тебе говорю: нормальный мужик, только немного болтливый, но не особенно.

– Болтливость не порок, – заметила Марина. – Все бы они болтливостью ограничивались.

– Ага, удумала! Сплюнь, поганка, – притворно возмутилась Оксана. – Мы бы тогда точно без работы остались. Ни фига, пусть болтают, но в меру. Ты еще не собралась? – прикрикнула она на Надю.

– Во пристала! – Надя нехотя встала и потянулась. – Хоть платит-то он нормально?

– Все чики-чики, – заверила Оксана, – полную сумму, поняла? Полную. И смотря по его настроению, сама сообразишь, можно и за такси сорвать. Но этого тебе не обещаю, как получится.

– Полную? – переспросила Надя. – Это то, что Николай получает?

– А я тебе о чем толкую? – Оксана снова забралась на диван. – Поставишь потом пузыречек тете Оксане, – она зевнула, и окончание фразы получилось невнятным, – за доброту ее несказанную.

– Куда ехать-то? – спросила Надя.

* * *

Они выпили уже по две чашки иностранного коньячку под названием «Варцихе» и сейчас задумчиво пожевывали хлеб, каждый думая о своем.

– Слышь, Аркадий, – начал Валерий, устраиваясь удобнее на жестком полу. – Я все хотел спросить, да не получалось: ты-то как устроился на эту работу? Тоже за долги? Или из-за другого интереса?

Аркадий покачал головой и, посмотрев в сторону, глухо ответил:

– За сестренку.

– Как это: за сестренку? – Валерий не ожидал такого ответа и искренне удивился, потому что не понял, о чем говорит Аркадий. – Куда-то влетела она у тебя? И у нее проблемы? Она, что ли, задолжала?

Аркадий потер подбородок и кратко ответил:

– Здоровье у нее хреновое с детства. Дай закурить.

– Ты же не куришь, – запротестовал Валерий, но протянул Аркадию пачку. – Сигареты тоже сестренкины, да?

– Девок вчера вызывал, от них остались и сигареты, и коньяк, – словно нехотя ответил Аркадий. – Мы ведь могли сегодня не так удачно сработать. Хотел как бы напоследок с бабой покувыркаться. У меня такая привычка перед работой. С нашим бизнесом ведь всякое может быть, но и на этот раз пронесло…

– Не говори гоп, не говори, а то сглазишь. – Валерий понял, что разговор выплывает в нужное русло, и хотя ему было плевать и на Аркадия, и на его сестренку, но все-таки нужно было спросить про нее, чтобы не показаться совсем уж законченным уродом: – Так что там с твоей сеструхой приключилось? Ты не досказал.

– Я же сказал: она у меня болеет давно и сильно. – Аркадий говорил как-то нервно. Видно было, что тема его трогает, но от подробностей уклонился. – Нужны деньги. Я их искал, занимал, перезанимал. Как буду отдавать – не думал, но меня и не прижимали… Потом вдруг, как и к тебе, подошел Серега и предложил работать на него. Обещано от штуки до десяти, в зависимости от сложности и прочего… Пока хватало, да и дальше… За это дело обещано десять штук… Должно хватить, – заключил Аркадий, делая ударение на слове «должно».

Валерий помолчал.

– Слышь, братишка… Ты так произнес это «должно», что, похоже, сам не веришь, что хватит…

Аркадий молчал и попыхивал сигаретой.

Валерий подождал и, видя, что Аркадий отвечать не собирается, пожал плечами и плеснул себе коньяку в чашку.

– Будешь? – спросил он у Аркадия, держа бутылку за горлышко.

– Не хочу. А сам-то ты, – спросил Аркадий, – по какой причине? Долги наделал по игре?

– Да по причине самой прозаической. Долги-с. Долги-с. Они-с, поганые. Играл – везло. Очень играл – очень везло. А потом та-ак проиграл, что понял: мне такие бабки в жизни никогда не заработать. Оставалось только одно – умирать добровольно или делать ноги. Люди уж больно серьезные обули меня. Потом тоже появился этот фраер и предложил отработать долг. Это для начала. То дельце я провернул самостоятельно. Потом мне предложили еще, потом подключили к тебе в компанию, и, кажись, мы сработались. Верно, Аркадий?

– Можно так сказать, – согласился Аркадий.

– Работа у нас, мягко говоря, оригинальная. Эксклюзив! – Валерий пощелкал суставами пальцев, пробормотал что-то невнятное и продолжил громче: – Мне обещали, как и тебе, десять штук баксов. Ну ты это знаешь… Честно-то говоря, на такую стремную мокруху идти не очень-то и хотелось. Но я подумал и согласился – все равно деваться-то некуда. А удрать от этих корешков – хитрый фокус. Даже не знаю, получилось бы, нет ли.

Валерий замолчал, потом добавил:

– Слышь, Аркадий, а ты думаешь о том же, о чем и я? Когда мы с тобой топтались в охранной фирме «Мушкетер», наверняка тогда нас и приметили. Просто так ведь подобные предложения не делаются.

Аркадий посмотрел на него и пожал плечами:

– Не знаю.

– Ой, не свисти, братан, – Валерий встал и тяжело прошелся по комнате, – ой, не свисти. Про тебя не скажу, а я прямо всегда говорил: за бабки – что хошь. И убить могу. Если жизнь такое дерьмо, то почему я должен быть другим? А почему другие должны быть другими?

Аркадий поморщился и снова лег на спину.

– Кончай треп, – сказал он, – ты уже заговариваться начал.

– Ни хрена, – не согласился Валерий.

Он подался вперед, стараясь получше раглядеть лицо Аркадия. Чашка, стоявшая перед ним, мешала, Валерий, неловко подтолкнул ее, она опрокинулась. Невыпитый коньяк разлился по полу.

– Во, сволочь какая, кучеряво жить начали, – проворчал Валерий обходя эту лужицу и садясь спиной к буфету. Прямо перед ним лежал совершенно спокойный Аркадий.

Валерия его спокойствие раздражало.

– Ты мне вот что скажи, – продолжил разведку обстановки Валерий, – предположим, ты эти деньги получишь. Предположим! – Он поднял указательный палец вверх. – А как думаешь, надолго ли нас хватит при такой работе? Я не про себя: я могу работать, пока жареный петух не клюнет. Я про другое. Мы с тобой, Аркадий, слишком много знаем и поэтому становимся опасными большим братанам. Ты этого не опасаешься?

– Нисколько, – ответил Аркадий и закрыл глаза. – Когда будет нужно, от меня отстанут, и я буду уверен, что…

– Что? В чем ты будешь уверен? – закричал Валерий. – Ты дурак, что ли? Не понимаешь, что мы и так уже почти «двухсотые»? Не видать нам этих бабок, потому что нас замочат, и правильно сделают. Нам сперва такие большие деньги дай, а потом еще и трясись всю жизнь, что мы расколемся где-нибудь по пьянке! Нет, Аркадий, нам не жить. И это без балды! Я тебе говорю!

– Перестань. – Аркадий аккуратно вытянул ноги и поработал шеей, снимая напряжение. – Тут все рассчитано, и правильно. Кому мы стуканем? Ментам? Чтобы потом в крытку на всю жизнь? А если кому еще, так где гарантия, что та же крыша «Троянская» об этом не узнает? Так и так получается – приплыли. Не-ет, Валер, мы молчать будем всю оставшуюся жизнь.

– Вот именно, что оставшуюся, – пробурчал Валерий, – а сколько ее нам осталось? Может, с гулькин хрен, а может, и того не будет. Ты мне лучше вот что скажи: где лучше лечить твою сестренку: в Москве или в Питере?

– В Берлине, – дрогнувшим голосом ответил Аркадий.

– Еще лучше, – обрадовался Валерий и, подскочив к Аркадию, присел перед ним на корточки, потирая ладони.

– Чем же лучше? – спросил Аркадий, нахмурившись. – Я не против юмора, конечно, но знаешь, такой меня не устраивает.

– Знаю, Аркадий, знаю. Не обижайся, ведь я не шучу ни хрена, – быстро-быстро заговорил Валерий, на этот раз понизив голос. – Берлин лучше Москвы, потому что там хрен найдешь. Ты понял – нет? Всем там будет лучше – и сестренке твоей, потому лечение лучше, и тебе лучше, потому что тебя не сумеют найти.

– Ты что мне предлагаешь? – Аркадий повернулся к Валерию и посмотрел на него с откровенной неприязнью. – Кинуть Серегу?

– Конечно, – тут же согласился Валерий. – Кинуть обязательно, потому что уже время пришло! Берем бабки, твою сестренку и валим отсюда куда глаза глядят! Я тебе точно говорю: если провернуть с умом, то нас никогда не найдут. Надо только бежать в неожиданную сторону. Они же не дураки, они перекроют дороги, а мы свалим козьими тропами, через какие-нибудь вонючие деревни в сторону зачуханного Чуркестана. Там нас точно не ждут. Свалим на приличное расстояние, купим себе новые документы и адью-пока – выныриваем в Берлине.

Аркадий вздохнул и, повертев головой, увидел на полу пачку сигарет. Привстав, он взял пачку в руки.

– Не прав ты, Валерка, совсем не прав, – сказал он, вынимая сигарету и прикуривая.

– Почему же не прав? – Валерий, обрадованный тем, что Аркадий пошел на нужный разговор, увлекся и начал уже почти кричать в полный голос: – Ты обоснуй, докажи мне. А так и я могу, как попугай, повторять: не прав, не прав…

– Если мы свалим, нас будут искать все: и менты, и крыша, – принялся терпеливо объяснять Аркадий. – Кто бы нас ни нашел первыми, к ментам в СИЗО мы попадем все одно во вторую очередь. Я почти уверен, что наши фотки давно уже у пацанов на вокзале и на дорогах. Если в деле такие бабки завязаны, то все схвачено, будь спокоен. У ментов наши рожи будут почти сразу же, как мы объявимся. Ты думаешь, я ничего не понимаю? Я понимаю одно: если бы я тогда отказался, то моя сестренка уже… – Аркадий, сжав задрожавшие губы, замолчал, перетерпел спазм и тихо закончил: – Если я свалю, то ей точно уже не светит. С ней я не мобилен. Вот так-то, братишка. Мне остается только надеяться на хорошее.

– Ну и на что ты надеешься? Интересно послушать, – спросил Валерий, переваривая услышанное. Становилось ясно, что Аркадий уговорам не поддается.

– А вот на то, – Аркадий заговорил, и Валерий, не веря своим ушам, едва за голову не схватился, – а вот на то. Мы с тобой, Валерка, бригада. Бригада для спецопераций. Мы можем делать опасные дела, они денег стоят, это правда. Но таких, как мы, иди еще поищи. Хрен найдешь. А если и найдешь, то их нужно готовить, дрессировать. Это такой геморрой, что проще договариваться с нами. Вот так.

Валерий снова хрустнул суставами пальцев и медленно начал подниматься.

– Пойду звякну, что ли, а то волнуется наш руководитель поди, – проговорил он и откашлялся.

– Привет от меня. Скажи, что все по плану, – пробормотал Аркадий и, закрыв глаза, удобно сложил руки на груди.

– Ага. А все-таки ты, Аркадий, фантазер. Сказочник, черт тебя возьми.

Валерий, тяжело вздыхая и тяжело ступая, побрел в коридор и, сняв трубку, набрал номер.

– Это ты? – спросил он.

Сказав за минуту все, что было нужно, Валерий положил трубку. Шагая еще медленнее, демонстрируя свое полное расслабление, позевывая и шепча в нос что-то про кемары, которые долбят и хочется спать, вернулся в комнату.

Бросив взгляд на Аркадия, лежащего все в той же покойницкой позе, Валерий пошел на свое место.

Приблизившись сбоку к Аркадию, Валерий резко нагнулся и, перехватив правой рукой за горлышко бутылку с остатками коньяка, обеими коленями обрушился Аркадию прямо на живот.

Вскрикнув от неожиданности и боли, Аркадий дернулся и попробовал подняться. Но Валерий несколько раз изо всех сил ударил его бутылкой по голове.

Аркадий упал. Валерий, ухватившись за майку, приподнял его голову и принялся наносить по ней удары сильно и методично, с оттяжкой. При каждом ударе он резко выдыхал, словно выполнял некое тренировочное упражнение.

Где-то на десятом или двенадцатом ударе бутылка наконец-то разбилась, в руке у Валерия осталась «розочка». Запыхавшийся Валерий встал, посмотрел на залитого кровью и коньяком Аркадия и коротким ударом вонзил «розочку» ему в горло.

Парень был живучим.

От этого последнего удара Аркадий захрипел, руки и ноги его конвульсивно задергались.

Агония закончилась долгим протяжным стоном.

Валерий отошел от Аркадия, подобрал рюкзак и шмыгнул носом.

– Все любят надежность, – пробормотал он. – И я тоже.

* * *

Арам с Михаилом вышли с территории рынка и направились к «Газели», стоявшей на противоположной стороне улицы. У Арама на плече висела небольшая черная кожаная сумка с двумя накладными карманами на «молниях».

– Поедем на той машине. Шофер – чужой, мне эту машину та баба дала. При нем молчи, – предупредил Арам.

– Понял, не дурак, – кивнул Михаил и тут же поинтересовался: – А пока мы без него, можно узнать, куда едем и при чем тут баба?

– Вот я и объясняю. – Арам быстро оглянулся и, убедившись, что вокруг них никого нет, остановился у дороги, пережидая проезжающий мимо «жигуленок».

Они с Михаилом двинулись через дорогу к «Газели».

– Это Андрюха предложил заработать, а сам он сегодня занят. Короче, одна богатая баба продает холодильник «Самсунг». Большой такой, как шкаф. Двадцать пять за него просит, – начал рассказывать Арам, говоря, как всегда, короткими рублеными фразами. – Делаю просто – это же баба, – даю деньги, она считает. Начинаю дурить. Спрашиваю: правильно – не правильно. Забираю деньги, сам считаю, опять даю ей, она опять считает, потом я вижу, что на полу лежит стольник. Поднимаю, отдаю и тут я ее кидаю. Все просто, ничего сложного нет. Увозим холодильник, нас уже ждут, половину выручки тебе. Два часа работы, по пять штук – на карман. Едем к девочкам, пьем, кушаем, развлекаемся. Хорошо?

– Неплохо, – согласился Михаил, – если все так и пройдет, то будет очень неплохо.

– Так и получится. Мне – верь.

Они уже подошли к «Газели», и Арам постучал в правую дверь кулаком. В стекле появилась сонная физиономия водилы – пожилого лысого дядьки, одетого в темную рубашку с длинными рукавами.

– Открывай, дорогой, хватит спать, – крикнул ему Арам, продолжая стучать.

– Не сплю, не сплю, шеф, – начал оправдываться шофер, быстро открыв дверь.

Арам залез в кабину первым, Михаил – за ним.

– Сами тащить будем? – спросил Михаил, захлопывая дверь.

– Холодильник? Да, сами. Это ерунда, – Арам презрительно махнул рукой, – зарядка.

– А какой этаж? – Решив уж заранее выяснить и эту важную подробность, Михаил прикидывал: не кружит ли его Арам? Посулил пять штук, а себе, гнида армянская, наверняка десять навертеть собирается.

– Четвертый, – ответил Арам и не сдержался: – Эй! Ты такой крепкий парень и боишься холодильника?

– Не холодильника я боюсь, – усмехнулся Михаил, – а четвертого этажа. Я уже давно ничего не держал в руках тяжелее стакана. Хотя было дело – и спортом занимался.

– Самбо? Я слышал, – сказал Арам.

– Да уж, самбо, – вздохнул Михаил, – на первый разряд когда-то сдал, – вдруг похвастался он. – А сейчас хорошо, если потяну на третий женский облегченный. Зажирел и обленился совсем, – огорченно заключил он. – Вот почему про этаж и спрашиваю. Сам говоришь, что холодильник большой.

– Это не тяжело, – отрезал Арам и замолчал.

Путешествие на «Газели» заняло не много времени. Примерно через двадцать минут они подъехали к новому, еще не полностью заселенному шестиэтажному дому, стоящему почти на перекрестке Михайловской и Никольской улиц города.

Машина въехала во двор дома, и шофер еще не успел свернуть, как Арам ему скомандовал:

– Вон в те большие ворота давай, – и показал рукой на длинный помпезный гараж из розового кирпича, торчавший сбоку от дома.

– Да знаю я, – проворчал шофер и неожиданно весело взглянул на Арама.

– А почему в гараж, – спросил Михаил, – а не к подъезду?

– Клиентка сказала, что там есть грузовой лифт. Оттуда будем тащить, – ответил Арам, и Михаил, удивленный, заткнулся – такого мажора он еще не встречал в своей жизни.

У него, правда, мелькнула мысль, что лифт, видимо, находится в глубине гаража, иначе совершенно непонятна траектория его движения – не по кривой же он летает.

Но Михаил решил промолчать, чтобы не высовываться с лоховскими вопросами. Сам все увидит и поймет.

Шофер заглушил движок, выскочил из кабины и распахнул незапертые ворота гаража, потом так же бодрой трусцой вернулся в машину.

«Газель» въехала в неосвещенное помещение, и ворота за нею с грохотом захлопнулись.

Арам, открыв рот, озадаченно посмотрел на Михаила, Михаил – на него, но никто ничего не успел сказать.

Обе двери «Газели» распахнулись одновременно. Из одной выпал шоферюга. Из правой кто-то так резко дернул Михаила, что он вывалился и, не успев сгруппироваться, грохнулся прямо на бетонный пол гаража.

Тут же на него кто-то наступил, потом, охая и вскрикивая, сверху упал Арам.

Зажегся свет. Михаил поднял голову и увидел над собою четыре квадратные рожи братков-гоблинов из команды Самсона. Тяжелая вонючая кроссовка опустилась ему на шею, в поясницу уперся заостренный металлический прут.

Делать было нечего – попались.

Кто-то из гоблинов уже успел сдернуть с Арама его сумку и, распахнув ее, вынимал оттуда деньги.

– Ну что, чурка тупорылая, – один из братков пнул ногой Арама в лицо, – не хотел платить денежкой по-хорошему, сейчас заплатишь своей попкой по-плохому.

Гоблины заржали, довольные незамысловатой шуточкой.

Михаил осторожно осмотрелся и увидел почти напротив себя стоящего около стены Андрюху.

Андрюха курил и с удовольствием рассматривал Михаила.

* * *

Услышав звонок в дверь, Сергей Семенович вздрогнул, сердце его учащенно забилось. Прижав ладонь к груди, он несколько раз глубоко и медленно вдохнул и выдохнул.

«Это шлюха приехала, – напомнил он сам себе, – или соседочка за чем-нибудь пожаловала».

Звонок повторился, и Сергей Семенович, подбежав к окну, выглянул в него и на всякий случай оглядел двор дома.

– Сейчас! – крикнул он и поспешно нырнул в ванную. Там он быстро осмотрел свою физиономию в зеркале, ладонью пригладил вздыбленные на затылке волосики и пшикнул в рот из флакончика очень гадкого на вкус дезодоранта.

С возрастом он стал замечать, что изо рта попахивает. Чушь это все, конечно, но хотелось же быть обаятельным.

– Уже, уже иду! – крикнул он еще раз и, расправив плечи, направился к входной двери.

Глянув на всякий случай в «глазок», Сергей Семенович быстро распахнул дверь. На пороге стояла незнакомая ему девушка.

– Здравствуйте, вы ко мне? – приветливо заулыбался Сергей Семенович. – Проходите, пожалуйста.

Девушка вошла, и Сергей Семенович, пропуская ее мимо себя, быстренько осмотрел, что же ему подсунула Оксана.

Молоденькая, достаточно миловидная, приятная. Но слишком уж тоща.

Сергей Семенович, прикрывая дверь, надул губы, размышляя. Он не был любителем таких нимфеток и считал, что женщина должна быть мягкой не только по характеру. Тут, похоже, ребра будут торчать из всех мест, даже оттуда, где им и быть не предусмотрено.

Обругав шепотом Оксану, подсунувшую ему этот суповой набор, Сергей Семенович улыбнулся еще шире и приветливее: