Текст книги "Именем революции"

Автор книги: Михаил Шатров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Гостиная дачи Каминской. Большой зал. Слева изогнутая лестница ведет на балкон второго этажа, балкон с балюстрадой. Его поддерживают три колонны. С балкона две двери ведут в комнаты. В центре зала – большой круглый стол. Прямо – два окна. Направо – входная дверь, налево – дверь в другие помещения; она скрыта лестницей. В зале – ковры, богатая резная мебель, старинные часы, стеллажи с книгами, пальмы. На сцене Романовскийи Каминская.С улицы доносятся революционная песня и мерный шаг идущих. Иногда эти звуки стихают, но только затем, чтобы вспыхнуть с еще большей силой. Это идут рабочие отряды. Они идут с факелами; на стенах, лицах присутствующих играют кровавые отблески. Горит несколько свечей.

Каминская (у окна).Сейчас услышим…

Часы бьют восемь раз.

Ну? Ну?

Романовский.Почему нет взрыва?

Малинин (выходит из своей комнаты на балкон).Фейерверк задерживается.

Романовский.Все было подготовлено, ничего не понимаю…

Малинин.Еще один провальчик. Мило. (Уходит к себе.)

Каминская.Перестаньте каркать! Надо ждать Ярцева. Наверное, он перенес час взрыва… А они всё идут и идут…

Романовский.Подняли на ноги все ячейки города.

Каминская.Я не могу больше слушать эти песни.

Романовский.Вот так же они пели, когда я вернулся в Петроград. Пришел домой – квартира занята «подвальными».

Каминская.Опустите шторы.

Романовский (опускает шторы, звуки с улицы глуше).Черт возьми, ничего не видно.

Каминская.Вы не представляете себе, какой это ужас, вот почти год сидеть со свечкой. Они не дают в буржуазные квартиры света. Я так мечтаю о том, чтобы зажглась моя люстра. Эта темнота невыносима. Она так и обступает тебя. Скоро десять. Ярцев никогда не опаздывает. Быть может, позвонить?

Романовский.Не надо.

На балконе открывается дверь, появляется Малининс документами в руках. Спускается вниз.

Малинин.Анна Семеновна, эти документы надо будет спрятать в часы. Здесь явки и список организации.

Каминская.Сейчас открою. (Подходит к часам, начинает возиться.)

Малинин.Хитрая механика.

Каминская.Напротив, все очень просто. Выкладываете слово «всемогущий», – часы бьют двенадцать раз, на последнем ударе стенка открывается.

Все это происходит на наших глазах. Каминская прячет документы, закрывает часы. Наступает тишина. Все молчат.

Малинин.В «Славянском базаре» продавали чудесные пирожки с мясом.

Каминская (у окна).Идут. И конца не видно. Романовский. Я не хочу их слушать! Включайте граммофон! (Успокаивается.)Нервы, черт бы их взял.

Каминская заводит граммофон; звучит пошленькая шансонетка.

Малинин.Годы прошли давно, страсти утихли, молодость жизни прошла… (Яростно, на граммофон.)Заткните глотку этой публичной девке! Я сам буду петь! (Берет гитару, настраивает и с большой грустью напевает старинный русский романс «Белой акации гроздья душистые».)

Каминская тихо подпевает. Романовский подходит к окну, приоткрывает штору. С улицы врывается песня: «Смело мы в бой пойдем!»

Романовский.Малинин, а нельзя ли что-нибудь другое? Вы слышите, они поют то же самое, только слова другие…

Малинин (минуту слушает).Сволочи! Дом отняли, семью отняли, родину отняли! Даже песню любимую отняли! Все отняли!

Каминская (в ужасе).Смотрите! Что это?!

Огромная люстра, висящая над столом, начинает медленно зажигаться; видны красноватые, накаливающиеся волоски ламп.

Почему дали свет? Мне страшно! Погасите его!

Ярцев (в дверях, спокойно).Сегодня ночью будут обыски. Поэтому свет.

Каминская.Алексей, я боюсь этого света! Погасите люстру!

Малинин.Почему нет взрыва?

Ярцев.И не будет. Нашли. (Ходит по комнате.)Ничего не мог сделать. Сегодня утром арестованы Свидерский и Александров.

Романовский.Организация провалена?

Ярцев.Нет, они попали случайно, во время облавы. Но это все ерунда, самое страшное другое. Я не могу больше вернуться на Лубянку.

Романовский.Дзержинский?

Ярцев.Да. У него удивительное чутье. На двенадцать часов ночи вызвал меня к себе с вашим делом. Я знаю, чем это кончится. Мы немедленно уходим отсюда. Машина за углом. Доставайте документы. До сих пор не могу отделаться от ощущения, что за мной следили.

Каминская.Алексей, а как же я?

Ярцев.Останешься здесь. Когда будет нужно – дадим знать.

Раздается осторожный стук в дверь.

Спокойно! (Достает револьвер.)Черный ход?

Каминская.Открыт.

Ярцев.Мы выйдем туда…

Снова стук.

Это не ЧК. Если что-нибудь подозрительное, скажешь: «Простите, я спала», мы уйдем.

Каминская.А документы?

Ярцев.Через час они будут у меня. Пошли.

Уходят.

Каминская.Сейчас, сейчас. Кто там? (Открывает дверь.)Тебе кого?

Вася (на пороге).Вас, наверное. Вы Каминская?

Каминская.Да. Что тебе нужно?

Вася.Да вот вам книжки просили отнести, а у меня все никак времени не было…

Каминская.Ах, вот что… Прости, что я так долго не открывала дверь, я спала… Да, но какие книжки? Я ничего не знаю!

Вася.Вот эти книжки. Как же вы не знаете? Здесь даже ваш адрес написан… (Показывает бумажку.)

Каминская.Покажи-ка, покажи…

Вася.Зачем я вам буду показывать? Вы книжки берите и деньги мне давайте.

Каминская.Я тебе дам деньги, но сначала покажи бумажку. Мне не нужны никакие книжки. Адрес, наверное, перепутали.

Сеня (в дверях).Адрес правильный! Молодец, Василек, не струсил!

Каминская.В чем дело, Сеня? Вы ночью врываетесь к молодой женщине. Я буду жаловаться!

Сеня.Вы арестованы! Садитесь! (Ребятам.)Осмотреть дом!

Все быстро расходятся по дому.

Каминская.В чем дело? Это недоразумение!

Сеня.Может быть… Курите… (Протягивает папиросу.)

Каминская.Благодарю вас, я никогда в жизни не занималась этой гадостью!

Сеня (берет пепельницу со стола).А это чьи окурки? Уже ушли?

Появляются ребята,приносят несколько пачек книг.

Степан.Пожалуйста… (Развязывает пачку – там капсюли.)Тургенев, какие книги писал… Эх, вы, во что классиков вовлекли, аристократия!

Каминская.Это провокация! У меня не было этих книг!

Женя (в руках у нее несколько револьверов).Этого тоже не было?

Сеня.Идите!

Каминская.За что?

Степан.За литературу! Пошли, контра! (Уходят.)

Сеня.Степан, я сейчас…

Входит Тоня.

Тоня.Ребята, есть решение Московского комитета партии! Мы мобилизованы! В шесть утра собираемся на Казанском вокзале!

Яшка.Вот здорово! Значит, Степкины заявления помогли!

Борис.Они же понимают, что нельзя сдерживать растущий энтузиазм молодежи. У Маркса сказано…

Женя.Боря, это потом… Главное – разрешили… Вместе, понимаешь?

Борис.Конечно!

Тоня (Васе).А вы с братом останетесь учиться. Жить будете у мамы.

Вася.А мы не согласны! Мы тоже на фронт!

Тоня.Не бузи. Приказ партии!

Борис.Как классовый элемент подходишь, но возрастом не вытянул!

Вася.А я тогда Ленину пожалуюсь, он нас знает! Завтра же пойдем!

Тоня (ставит на стол несколько мешочков с продуктами).Вот ваш сухой паек за ту неделю. Предлагаю половину Васе с Петькой оставить, а мы в эшелоне еще получим.

Все.Согласны. Правильно. Голосуй. Принято.

Тоня.A теперь час на сборы. Побольше теплых вещей: зима, говорят, суровой будет… А вот как, Яшка, с тобой быть…

Яшка.Да ничего, проживу… У меня сердце горячее…

Тоня.Каждый пусть что-нибудь для Яшки принесет… Ладно?

Сеня.Обмундируем… (Тоне.)У нас тут где-нибудь машина есть? Хочу Каминскую быстрее на Лубянку отправить.

Тоня.Только в районной ЧК…

Сеня.Хорошо… (Яшке и Васе.)Пока останетесь здесь, а я быстро вернусь… Наши приедут, пусть обыскивают…

Женя.Сеня, я с тобой…

Сеня.А домой за вещами?

Пауза.

Тоня.Ничего, мы с Борисом на всех принесем!

Бориси Женяуходят.

Сеня.Ну, Тоня, пожелай что-нибудь на прощание…

Тоня.Сеня, ты же все знаешь… Все, что я хочу сказать тебе.

Сеня.Я знаю… Жаль, что не вместе… (Осторожно целует Тоню и выходит, за ним уходит Тоня.)

Входят Васяи Яшка.

Вася.А завтра мы снова одни будем.

Яшка.Ничего, Василек, я и за тебя постреляю.

Вася.У меня у самого и руки и глаза есть.

Яшка.Мне, может, горше вашего от вас уезжать, привык я очень.

Вася.Держи. (Протягивает Яшке шарф.)Это тебе от нас с Петькой.

Яшка.Что это? Что ты, не надо… Это же вам подарили.

Вася.Ничего… Он тебе нужнее.

Яшка.Спасибо, братишка… (Обматывает шарф вокруг горла.)

Входит Петя.С трудом несет сирену.

Вася.Ты чего пришел?

Петя.А что ж, я не такой, как все? Вы воюете, и я буду. Сеня разрешил…

Яшка.Садись.

Вася.А сирену чего с собой таскаешь? Тяжелая.

Петя.Приказано, ношу…

Входит Женя.

Женя (весело).Подметка отлетела. Я ее веревкой привязала, а Сеня заметил, чинить послал.

Яшка.Давай помогу.

Женя.Чтобы Борька еще одну резолюцию о любви придумал?

Яшка.А что мне Борькины резолюции! Через три года я на тебе все равно женюсь. Правильно, Петька?

Петя.Конечно, чего уж тут тянуть? Раз такое дело – жениться, и все!

Женя.Тоже мне женихи… И этот еще лезет…

Петя.А чего? Я разбираюсь…

Яшка.Конечно, Женя, это дело решенное. Дай только в мировом масштабе победить. А что? Парень я хороший и ростом подрасту, поэт известный.

Женя.Нет, Яша… Мы с Борисом дружим.

Яшка.С Борисом?

Пауза.

Ну конечно, я это знаю. Я ведь просто пошутил.

Петя.А я думал, правда…

Женя.Значит, останешься с нами? А как же с жаркими странами?

Яшка.С жаркими сложно. Придется пока подождать. Смотри как получается. Тебя с Борисом взять надо? Надо. Васю с Петькой – обязательно. Сеню, Тоню, Степана, дядю Васю с Глафирой Андреевной. Много народу набирается. (Тихо запевает.)

 
Жизнь открывалась мальчишке,
Шел восемнадцатый год,
Песня одна умерла, но другая
В сердце за нею идет:
            «Жаркие страны – страны чужие!
            Нет, я не сбился с пути!
            Вышло мальчишке в холодной России
            Жаркое счастье найти!»
 

Женя.Ну и правильно! (Возится с ботинком.)

Петя (подходит к часам).Интересные какие часы, посмотреть бы, чего там, внутри…

Вася.Слушайте, я вам книжку вслух читать буду… (Садится в кресло.)Вот.

Петя.И я читать буду. (Берет книгу.)

Вася.Отдай. (Открывает.)Грижимайловский. «Физиология грядущего человечества». Сложно для тебя.

Петя.Ничего не поделаешь, сначала надо сложные читать, а простые я уже потом само собою разберу.

Вася.Это про то, какими будут люди лет через пятьдесят – сто…

Женя.А правда, какими они будут? Встать вот сейчас и громко-громко крикнуть, может, услышат: «Люди! Какими вы будете? Наверно, самыми лучшими, самыми прекрасными…»

Яшка.Мы им в подметки не годимся. Вставать они будут в шесть утра, шамать вдоволь, одеваться только в бархат, а потом на работу… По всей земле дворцы построят, фабрики, заводы и сады… Много садов… А вишня круглый год цвести будет… Вот встретятся люди на такой земле, поглядят друг на друга и сразу поймут, что друзья…

Женя.А это потому, что идейные все. И вообще это слово самым святым будет: «идейный».

Яшка.Это мы тоже понимаем.

Женя.Сказал! А помнишь, позавчера субботник был, нам всем погулять захотелось…

Вася.Но вы же пришли?

Женя.А у них даже сомнений не появится. Понимаете, каждый из них для других будет жить.

Петя.Это нам так товарищ Ленин сказал!

Яшка.Даже завидки берут. И все, как один, умные… А говорят только стихами. Я вот тоже мечтаю такое сочинить, чтобы у людей в груди сперло. Про нас хочу сочинить. Чтобы потом, лет через сорок – пятьдесят, ни одного бы не нашлось, который бы сказал: «Вранье все это! Не было с ними такого». И чтобы обязательно не забывали тех, которые теперь погибнут.

Женя.Не забудут и не скажут…

Яшка.Тише, товарищи! (Пауза.)Шапки долой… (Отошел в сторону, быстро что-то записывает.)

Вася.Опять стихи.

Женя.Пусть сочиняет. Я пойду.

Яшка.Угу… Вернешься – я тебе прочту. Тише, товарищи…

Женяуходит.

Пацаны, идите сюда. Вы вот завтра в Кремль пойдете. А чего Ленину сказать, знаете?

Вася.Главное, пожалуемся.

Яшка.Просьба у меня к вам большая есть. Расскажите про меня. Что есть такой на свете парень Яшка-огонек, а фамилия ему на самом деле Леонов, Яшка Леонов из маленького города Каменска. Скажите, что отправился он на фронт с большущей радостью, а на прощанье новые стихи сочинил. Я сейчас их закончу, а вы передадите, ладно?

Вася.Ладно. Пойду пока наверх, там тоже книги есть…

Петя.И я с тобой.

Уходят наверх. Яшка остается один. Почти неслышно открывается дверь, входит Ярцев.

Ярцев.Здравствуй.

Яшка.Здравствуйте. Вам кого?

Ярцев.Я из ВЧК. Вот мои документы. (Предъявляет удостоверение.)Вы тут хозяйку дачи арестовали. Она начала давать показания. Здесь была эсеровская явка, они оставили свои документы, шрифты и так далее. Вот ордер на обыск и изъятие обнаруженного.

Яшка.Пожалуйста.

Ярцев.Начнем с часов. Будь добр, у меня там в машине чекист сидит, позови.

Романовский (в дверях).Я здесь. Что прикажете, товарищ начальник?

Ярцев.Открывайте часы.

Романовский идет к часам. Яшка бросается к Ярцеву.

Яшка.Товарищ начальник! Это не чекист! Это враг! Он к вам обманом пробрался. Я его знаю!

Ярцев (схватив Яшку, грозно).Чего болтаешь?

Яшка.Он убийца! Арестуйте его!

Ярцев (выхватив револьвер).Молчи, если жизнь дорога!

Яшка.Значит, вы не чекист, вы тоже с ним…

Ярцев.Заткнись! (Повернулся к Романовскому.)Чего вы возитесь?

Романовский.Выкладываю слово.

Яшка, воспользовавшись тем, что Ярцев отвернулся, молнией метнулся к сирене.

Ярцев.Жить не хочешь?

Яшка (громко, чтобы услышали Петя и Вася).Очень хочу! Я только начал! Но не продавшись!

Ярцев.Стреляю!

Яшка.Может, промахнетесь?

Ярцев.Точно бью. Ну? Отпусти ручку! Считаю до трех! Раз…

Яшка (кричит).Братишки, стихи передайте!

Звучит сирена. В ту же секунду хлопает выстрел. Яшка вздрагивает и падает на сирену. Ярцев сбрасывает его тело на пол. Все, что произошло, видели выбежавшие на балкон Васяи Петя.

Ярцев (наклонившись над Яшкой).Готов. Романовский, скорее…

Романовский.Сейчас.

Вася загоняет брата в комнату, быстро опускается по колонне и, незамеченный, уходит через окно. Петя выглядывает, решает проделать тот же путь. Когда до пола осталось совсем немного, Петя срывается и падает. Быстро встает и устремляется к двери.

Ярцев (обернувшись на шум).Ты куда?! (Романовскому.)Продолжайте! (Убегает за Петей.)

Часы бьют двенадцать раз. За окном хлопает выстрел, другой. Открывается тайник. Вбегает Малинин.Вместе с Романовским быстро достают документы, бросаются к двери. Но в дверях стоят Сеня, Степан, Женя, Тоняи Вася.

Сеня.Руки вверх!

Романовского и Малинина обезоруживают.

Вася.Сеня, это он! Со шрамом! А Петька где? Петька, Петька, выходи! Уже можно! (Бежит наверх.)Нету. Петя! Петя! (Убегает.)

Женя (увидела лежащего Яшку.)Яша…

Тоня.Убили.

Сеня.Второй раз нам пришлось повстречаться, господин со шрамом. Что это за документы? Ничего, в ЧК разберутся.

Открывается дверь, входит Ярцев.

(Обрадованно.)Алексей Семенович, здравствуйте! Очень кстати!

Ярцев.Здравствуй, Сеня. В чем дело? Проезжал мимо – услышал выстрелы.

Сеня (показывая на Романовского).Узнаете?

Ярцев.А как же! Ты же его на днях задержал, но за отсутствием улик отпустили.

Сеня.Он нас всех тогда вокруг пальца обвел. На этот раз не выйдет. А улики вот… (Показывает на Яшку.)Дежурный наш Яшка. Успел сигнал дать.

Ярцев (наклонившись над Яшкой).В сердце попал, подлец. Прощай, наш боевой товарищ. (Снял шапку.)Что ж, Сеня. Дай мне одного-двух хлопчиков, доставлю я этих на Лубянку…

Сеня.Вот документы, за которыми они приходили… Я приеду ночью. А с вами…

Борис.Сеня, разреши нам со Степаном…

Сеня.Согласен. Отвечаете за них головой…

Степан.Ясно. (Эсерам.)Шагайте.

Уходят.

Ярцев.Там машина за углом стоит. Я сейчас. Что же, товарищи. Благодарю вас за поимку крупных контрреволюционеров. Мы, чекисты, сильны поддержкой народа. Обязательно доложу о вас Дзержинскому. Друга вашего, конечно, жаль. До свидания, товарищи. (Направляется к двери, но вдруг в ужасе отшатывается.)

В дверях Дзержинский,за ним Голубеви Белов.

Здравствуйте, Феликс Эдмундович… (В ужасе пятится от Дзержинского.)Что вы так на меня смотрите, Феликс Эдмундович?.. (Упирается в стену, выхватывает револьвер.)Еще один шаг – буду стрелять!

Дзержинский молча идет на Ярцева. Ярцев не в силах выстрелить, поднимает револьвер к виску, но Сеня выбивает у него револьвер.

Дзержинский.Идите! Ваши сообщники ждут вас в машине. (Отворачивается, склоняется над Яшкой.)

Голубев.Проходи, контра несчастная… (Уводит Ярцева.)

Дзержинский.Опоздали… (Помогает комсомольцам поднять тело Яшки.)

Вбегает Вася.

Вася.Петьки нигде нет! Соседка говорит, что вроде видела его, когда он мимо пробежал, по дороге к райкому. Наверное, сейчас вернется. (Дзержинскому.)Здравствуйте. А у нас Яшку убили. Это мы ему шарф подарили. Он на фронт сегодня должен был идти.

Дзержинский.Молодцы!

Женя (вытаскивает из нагрудного кармана у Яшки листок бумаги).Его последнее стихотворение. (Отдает Дзержинскому.)

Дзержинский (пробежав глазами).Прочтите… (Отдает листок Сене.)

Сеня (читает с трудом).«Товарищу Ленину Владимиру Ильичу. Если понравится, напечатайте в газетах». (Читает.)

 
Тише, товарищи,
Шапки долой!
Красноармеец
Погиб молодой!
        Шел он на битву
        С отвагой в очах,
        С другом-винтовкой
        В сильных руках.
Смело он бился,
Не ныл, не роптал,
Слова не молвил
О том, что устал.
        Свято исполнил
        Священный свой долг,
        Пулей сраженный,
        Навеки умолк.
Тише, товарищи!
Шапки долой!
Красноармеец
Погиб молодой.
 

И приписка: «Пусть никто никогда не забудет о первых». (Пауза.)Яшка, мы клянемся тебе, что не забудем. Мы клянемся тебе помнить, что нам завещана жизнь, которая тобой была не дожита. И если когда-нибудь найдется такой, который забудет, хотя бы на секунду, мы придем к нему и скажем: «Именем революции – вспомни!»

Пауза.

Дзержинский.Я передам эти стихи Владимиру Ильичу.

Женя.Прощай, наш Яшка!

Наступает минута молчания. Открывается дверь, на пороге Голубев.У него в руках безжизненное тело Пети.

Вася (метнулся к брату).Петя!

Все.Петя! Что с ним?

Голубев.На дороге нашел…

Дзержинский (принял Петю на руки, приложил ухо к груди).Саша, срочно врача!

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

Кабинет В. И. Ленина в Кремле. Вечер. Горит настольная лампа. За столом сидит Владимир Ильич,быстро пишет. Свет падает на его лоб, плечи. Изредка он приподнимает голову и, прищуриваясь, смотрит в зал, затем снова склоняется над бумагой. Бьют куранты. Открывается дверь, входит секретарь,средних лет женщина в темном костюме. Каждый раз, когда открывается дверь, доносится шум Кремля: гудение проводов, стук телеграфных аппаратов.

Секретарь.Владимир Ильич, сводки. (Включает люстру, протягивает сводку.)

Ленин (берет сводку).Так, так… Ага. (Подходит к висящей между окнами карте России, читает сводку, переставляет флажки. Они все теснее окружают Москву.)Гм-гм… Приятного мало.

Секретарь.Владимир Ильич, телеграммы с мест. Ответ на наш запрос относительно боевой готовности. (Передает телеграммы.)

Ленин (читает телеграммы, несколько откладывает в сторону. Берет отложенные телеграммы).Четыре телеграммы, десятки строчек, но ни одной о конкретных делах, а только сплошной поток славословия. (Иронически читает.)«Да здравствует непобедимый российский пролетариат! Смерть хищникам империализма!» (Раздраженно ходит по кабинету.)Интересно, не думают ли некоторые товарищи на местах, что эта бумажная трескотня способна остановить наступающего врага? Заниматься этим в такое время! (Жест на карту.)Постыдно и недопустимо! Лидия Алексеевна, надо немедленно отправить всем Советам депешу с просьбой не присылать в Москву этих, никому не нужных, революционных фраз. Пусть шлют войска, а также сообщают точно, сколько записалось в армию добровольцев, сколько имеется оружия, амуниции и продовольствия. Фразочками и пустобрехством мировую буржуазию не одолеть! (Рассматривает одну из телеграмм, улыбнулся.)Из Екатеринбурга. (Читает.)«Количестве триста человек ушли на фронт биться последней капли крови точка Международный смертельный летучий отряд пролетарского гнева точка». (Прячет телеграмму в карман.)Надо Якову Михайловичу сказать, он ведь там работал, ему будет очень приятно. Лидия Алексеевна, как только появится Дзержинский, пусть сразу пройдет ко мне.

Секретарь.Хорошо. (Выходит.)

Владимир Ильич ходит по кабинету, негромко поет-мурлычет: «Нас венчали не в церкви», подходит к стоящему в углу желтому кожаному чемодану, ставит его на стол, открывает. Услышав чьи-то шаги, убирает. Входит Дзержинский.

Дзержинский.Добрый вечер, Владимир Ильич.

Ленин.Здравствуйте, Феликс Эдмундович. Что с Ярцевым?

Дзержинский.Следствие закончилось.

Ленин.И нити, как всегда, ведут в ЦК эсеров? Ну конечно, а они будут на весь мир визжать, что к этим делам непричастны, и лить крокодиловые слезы! (От резкого движения почувствовал боль в левой руке, сморщился.)

Дзержинский.Как рука?

Ленин.Все в порядке. Что слышно о ваших?

Дзержинский.Писем нет.

Ленин.Гм, гм… Не мудрено… Война…

Дзержинский.Быть может, сумею к ним выбраться весной.

Ленин.Весной?! А теперь осень…

Дзержинский.Да нет, Владимир Ильич, об отъезде сейчас не может быть и речи…

Ленин.Я был прав! Яков Михайлович убеждал меня, что с вами можно договориться мирным путем! Пусть попробует! Там, под ножницами, лежит бумажка. Прочитайте. Читайте, читайте…

Дзержинский.Решение ЦК?

Ленин.Совершенно верно! Теперь, батенька, волей-неволей придется ехать: партийная дисциплина! (Достает чемодан.)Очень удобен: легкий, вместительный. Мы с Надей купили его в Цюрихе…

Дзержинский.Владимир Ильич…

Ленин.Нет, нет, Феликс, все! Вопрос решен! А теперь садитесь и рассказывайте.

Секретарь (в дверях).Феликс Эдмундович, волнуются…

Ленин.Кто волнуется?

Секретарь (улыбаясь).Делегация к вам, Владимир Ильич, пришла… Очень просит о встрече… Да и Феликс Эдмундович за них ходатайствует…

Дзержинский.Владимир Ильич, надо принять, обязательно надо… Очень интересные товарищи…

Ленин.Ну, если Дзержинский говорит «надо»…

Дзержинский (подходит к двери).Товарищи с завода, прошу вас…

В кабинет входят Васяи Петя.Рука у Пети на перевязи. Вася несет мешочек с продуктами.

Ленин.Так вот что это за делегация! Здравствуйте, товарищи… А как выросли!

Вася.Здравствуйте, товарищ Ленин Владимир Ильич!

Ленин.Здравствуйте, Василий Андреевич… Так, кажется?

Петя.А я Петька, вы меня не узнали, да?

Ленин.Как не узнал? Петька, который после тифа стал очень балованным.

Вася.Он теперь комендант ячейки.

Ленин.Даже так? Мы ведь с ним побратимы, оба получили по эсеровской пуле. Болит?

Петя.Немножко. У меня навылет. А у вас навлет, да?

Ленин.Совершенно верно, навлет… Гимнастику делаешь? Вот тут больно? Больше двигай рукой, у меня была аналогичная история.

Вася.А теперь не болит?

Ленин.Прошло.

Дзержинский.Владимир Ильич, у этих ответственных товарищей есть к вам одно щекотливое дело. Только не знают, как начать.

Ленин.Сначала. Начинать надо всегда с самого начала… Феликс Эдмундович, присаживайтесь. Прослушаем комсомольское щекотливое дело.

Вася (набрав воздух).Владимир Ильич Ульянов, в скобках Ленин! Наша ячейка, уходя на фронт, постановила, чтобы вы сил набрались и спали спокойно на страх врагам и мировой буржуазии… (Запнулся.)

Ленин.Спать на страх врагам? А что, если бодрствовать? Пожалуй, так будет лучше?

Дзержинский.У докладчика возражений нет. Продолжай, Вася.

Вася (продолжает).…послать вам сухой паек в количестве: повидла – одна банка…

Пока Вася перечисляет, Петя вынимает продукты и кладет их на стол.

Галет – пять пачек, муки – восемь фунтов, консервов – две банки, табаку – четыре пачки, но только чтобы сами не курили! Все!

Петя.И просили на фронт написать, как все получилось.

Ленин.Так что же, Феликс Эдмундович, поможем комсомольцам разрешить щекотливое дело?

Дзержинский.Поможем.

Ленин.Тогда так. Напишите своим друзьям: Владимир Ильич передает вам привет, пожелание победы и благодарность. А все принесенные продукты он, то есть я, просил передать в детский дом, кроме повидла, которым нас угощал, и табака, который отдал заядлому курильщику Дзержинскому, но с условием, что курить тот будет редко и мало. А теперь сядем за стол, будем пить чай и разговаривать. (Звонит, вошедшему секретарю.)Лидия Алексеевна, а нельзя ли сейчас у нас достать горячего чая… Товарищи замерзли и устали, шли из Сокольников пешком.

Секретарь.Хорошо, Владимир Ильич. (Выходит.)

Ленин.А теперь рассказывайте о ваших делах… У нас с Феликсом Эдмундовичем есть одна слабость – любим расспрашивать.

Вася.Мы вам заявление с жалобой принесли…

Петя.Потому что все недооценивают момента и политической активности младшего возраста.

Вася.Нет, правда, разве имеет кто-нибудь право запретить мне драться за светлое царство социализма?

Ленин.А кто запрещает?

Петя.Все. (Дзержинскому, который улыбается.)Да, вот вы улыбаетесь, а сами что сказали?..

Ленин.Значит, жалоба и на Дзержинского? Очень интересно! На него давно никто, кроме эсеров, не жаловался.

Петя.А мы пожалуемся! Все наши пошли: Борька, Женя, а нам говорят: подрастите! А какая разница между нами? Нам, может, в сто раз хуже, чем им было, может, мы больше всех эту всякую контру ненавидим…

Ленин.Больше всех? Это почему же?

Вася.Потому что мы одни остались. Мать померла, отца убили…

Петя.У нас Яшка был как брат… Знали бы вы Яшку… Он, может, как Лермонтов был бы, а его тоже убили.

Дзержинский (тихо).Поэта.

Ленин (тоже тихо).Да, да, понял. Его стихи напечатаны сегодня в газете…

Вася.В вас стреляли, Петьку ранили…

Петя.На улицах плакат висит: «Чем ты фронту помог?» И прямо на тебя показывает. А чем же я помогу, если мне помогать не дают? Правильно ведь, что неправильно это?

Ленин.Когда не дают помогать – плохо…

Петя (Васе).Я говорил, он разберется!

Вася.Ну, а скажите, чем мы на фронт не подходим, чем мы плохие?

Ленин (сразу став серьезным).Не подходите возрастом. Согласен?

Вася.Нет! В тринадцать лет человек уже во всем разбирается!

Ленин (прищурившись).Это верно, что в тринадцать лет человек уже во многом разбирается. Но ведь когда ему будет семнадцать, он будет знать гораздо больше и сумеет бить врага лучше и умело. Согласен?

Вася.Ну, согласен…

Петя.А я не согласен. Потому что когда мне семнадцать стукнет, война уже кончится и вообще в мировом масштабе коммунизм будет!

Ленин (смеется).Честное слово, я хочу занять у него немножко оптимизма!

Дзержинский.Вы с Васей по всем статьям подходите, кроме одной…

Петя (недоверчиво).Это какой же?

Дзержинский.Руки у вас еще не совсем крепкие…

Ленин.Допустим, встретились вы с врагом – взрослым мужчиной… И решили помериться силой. А рука у него, конечно, крепче вашей… И что же?

Петя.Силой? Ну, давайте, давайте померимся руками, кто чью уложит? На локте, знаете! У меня правая не инвалидка, можно…

Ленин (прищурившись).Ну, давай…

Берутся за руки, локти ставят на стол.

Петя.Только вы честно, на одну линию, вот так… А сверху я возьму.

Ленин.Можно начинать?

Петя.Можно. (Нажимает на руку Ленина, восторженно.)Клонится, клонится!

Ленин (его рука почти совсем прижата к столу).Представьте себе, что нет. Нашел он все-таки в себе силы и стал побеждать… Рука у его противника одиннадцатилетняя, слабая. Что получается? Буржуй верх берет! Не годится… (Почти уложил Петину руку на «лопатки».)

Петя.А надо, чтобы он немножко поддавался, он же старше.

Ленин.Это в игре поддаются, а здесь дело серьезное… И все-таки буржуй побеждает. А разве мы можем допустить, чтобы он победил? Дудки!

Вася.Ну ладно, мы подождем до семнадцати…

Петя.До пятнадцати…

Дзержинский.Вопрос о цифре мы уточним позже…

Ленин.Когда будет нужно, мы обязательно позовем вас на фронт. Обязательно!

Петя.Честно?

Ленин.Честно.

Вася.А еще мы в партию хотим записаться! Мы теперь знаем, как это жить для других!

Ленин.Вот это совсем хорошо!

Петя.Потому что умереть хотим большевиками!

Ленин.Зачем же умирать? Надо, батенька, жить большевиками! Это не легче!

Входит секретарь.

А вот и чай, очень кстати… (Берет стаканы, ставит их перед мальчиками.)Пейте…

Дзержинский.Только не торопитесь, чай горячий.

Ленин.И обязательно с повидлом.

Раздается звонок.

Да? Очень хорошо, что вы позвонили, товарищ Гиль. Так, так… А потом заезжайте сюда… Здесь у меня два товарища сидят, их надо доставить в Сокольники… Хорошо… (Опустил трубку.)

Дзержинский.Владимир Ильич, я хочу пройти к прямому проводу.

Ленин.Пожалуйста, пожалуйста.

Дзержинскийуходит.

Ну, а как вы живете, что делаете в ячейке, о чем спорите?

Вася.О будущем. Все время говорили о том, какие будут люди лет через сорок – пятьдесят…

Ленин.Так, так. Очень интересно. И на чем же сошлись?

Вася.Что очень идейные будут, лучше, чем мы.

Ленин.Немножечко больше веры в свои силы, немножечко больше веры… Гм-гм… Я тоже частенько думаю о них. Ты прав… Очень хорошие люди будут. Они увидят расцвет коммунизма, от которого мы еще пока далеки.

Вася.А мы еще слово в ячейке друг другу дали… Если кто-нибудь когда-нибудь забудет, как все это начиналось, как люди жили, то прийти к нему и сказать: «Именем революции – вспомни!»

Ленин (задумчиво).Именем революции – вспомни…

Секретарь (в дверях).Владимир Ильич, к прямому проводу.

Ленин.Иду… Товарищи, одну минуту. (Уходит.)

Петя.Васька, я сосну немного, пока они придут. Притомился…

Вася.Что ты? Нельзя… Это все из-за кресла, больно мягко…

Петя опускает голову, засыпает.

Петька, а вдруг нас сейчас в партию не запишут?.. Ничего. Мы ведь все равно с тобой большевики, правда? Дело же не в билете… Заснул… (Опускает голову и засыпает.)

Входят Ленини Дзержинский.

Ленин (продолжая начатый разговор).Именем революции – вспомни… Чудесные слова!

Дзержинский.Владимир Ильич, тише… заснули…

Ленин.Не может быть! Действительно, спят…

Секретарь (в дверях).Владимир Ильич, пришли товарищи из Реввоенсовета республики. Вы их вызывали на совещание.

Дзержинский.Тсс! Заснули…

Ленин.Лидия Алексеевна, будить не будем, пусть отдыхают. У них впереди большая дорога. А мы, если можно, пока за ними не приехал Гиль, соберемся в вашей комнате. Мы вам особенно мешать не будем…

Секретарь.Пожалуйста, Владимир Ильич. (Выходит.)

Ленин.Вот и отлично. Феликс, погасите лампочку на столе…

Дзержинский гасит лампочку на столе, возвращается к двери. Ленин гасит люстру. Они стоят рядом, освещенные светом луны.

Сами того не зная, они заговорили о самом насущном для нас – о смене… (Тихо, с тоской и невыразимой болью.)Ах, как бы мне хотелось увидеть, что будет с Россией лет через сорок – пятьдесят. Но эти мальчишки да и вся наша молодежь вселяют огромную бодрость… В голод и холод, раздетые и разутые, они идут и умирают за новую жизнь! Именем революции – вспомни!.. Нет, забудут только мелкие и ничтожные людишки. А они, те, для кого мы живем, не забудут… Нет, не забудут. Потому что забыть – это значит предать!..

Бьют куранты. Мальчики спят.

Занавес