Текст книги "ВДВ. Как выжить и победить в Афгане"

Автор книги: Михаил Скрынников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

К этому времени разведчиков перевооружили. На вооружение разведподразделений вместо боевых машин поступили БТР-70. Постепенно и в парашютно-десантные полки стали поступать бронетранспортеры. БТРы были более неприхотливыми и добротными машинами, но в то же время они имели два двигателя, а значит, число неприятностей с машиной увеличивалось для механиков-водителей в два раза. Впрочем, машины могли и не иметь поломок, а механики-водители головной боли, – и в то же время они были надежны и просты в эксплуатации. Бронетранспортеры по своим характеристикам также были способны действовать в любых климатических условиях и на различной местности. Но главное преимущество бронетранспортера состояло в том, что он лучше, чем БМД, выдерживал подрыв на минах, и этим способствовал сохранению жизни солдата. Зная это, солдат себя уверенно чувствовал на марше и в боевой обстановке. При минной войне это было главным достоинством бронетранспортера.

В июле 1982 года штабом 40-й Армии была разработана и проводилась крупномасштабная операция на севере Афганистана. Для ведения боевых действий в Панджшерском ущелье, в соответствии с планом проведения операции, привлекались десантники нашей дивизии и 345-го полка [12] . Район для десантников был только на слуху, но еще не разведан. Поэтому готовились к этой операции разведчики основательно. Ущелье, дорогу, мосты, населенные пункты изучали по аэрофотоснимкам. Наиболее подозрительные участки дорог, высоты, на которых возможно оборудовать позиции и установить крупнокалиберные пулеметы, офицеры переносили на свои рабочие карты и схемы местности, изготовленные на основе аэрофотоснимков. Топографические карты Афганистана были несколько устаревшими, и новые районы боевых действий дополнительно изучались по аэрофотоснимкам. По отдельным участкам ущелья подготовили макеты местности, и на этих макетах играли в военные игры. Командиры разведгрупп создавали сложную обстановку, и солдаты все вместе пытались найти выход из сложившейся ситуации. То есть бойцы обсуждали всякие варианты, которые казались им более-менее приемлемыми в сложившейся обстановке. А иногда и сами, без командиров, обсуждая предстоящую операцию, они подходили к макету местности и разрабатывали варианты боевых действий. Бывали моменты, когда они и спорили между собой, отстаивая свою правоту. Вот что значит не опробованный район! Поэтому и готовились парни не из-под палки, а основательно, морально настраивали самих себя на боевые действия. Они прекрасно понимали, куда идут и зачем, и что их там ждет. Тем более что в самом ущелье до этого времени разведчики ни разу не были.

Группировкой руководил командир дивизии генерал Слюсарь. Командир к этому времени уже навоевался вдоволь и успел приобрести богатый опыт ведения боевых действий в горах. Накануне выхода начальник разведки и ротный окончательно уточнили задачу каждой группе. Ротой командовал Евсюков. Его после отъезда в Союз командира роты Ленцова прислали из какой-то дивизии. Оценивая работу Комара, Ленцова и Евсюкова, разведчики понимали, что между ними и новым командиром разница – как небо и земля. Новый ротный в разговоре был несколько самоуверенным, грубоватым и ершистым. Разведчики поначалу его недолюбливали, но затем свыклись с его характером. Да и подбор солдат в роту происходил как-то не по профессиональным качествам. Командир стал набирать солдат не по умению воевать, а чтобы был здоровый и тупой!

На рассвете, в назначенное время, с принятыми мерами безопасности два батальона десантников, усиленных артиллерией, начали движение на север в сторону города Чарикар. Разведчики в колонне двигалась за оперативной группой; в боевом охранении была разведрота полка. Двигались по асфальту. Командир следил, чтобы колонна не растягивалась, чтобы велось наблюдение за местностью, и особенно за полями виноградников и ближайшими высотами, откуда душманы с заранее подготовленных позиций могли обстрелять колонну. Офицеры роты постоянно находились на связи с ротным и требовали от своих бойцов не снижать бдительности. Правда, те и без напоминания внимательно осматривали все вокруг; каждый знал свой сектор наблюдения. Душманы вели наблюдение практически за всеми колоннами, и если бы они усмотрели какую-то расхлябанность в колонне при движении, – все, в каком-то месте надо ждать нападения или обстрела. Иногда над колонной пролетали боевые вертолеты сопровождения. Они летели на низкой высоте, – местами настолько низко, что струи воздуха от лопастей пригибали к земле макушки виноградной лозы. Незамысловатые маневры пилотов и грозный вид вертолетов иногда вынуждали некоторых мятежников отказаться от задуманных действий по обстрелу колонн.

Первые 20 километров прошли без осложнений. За городом Мирбачакот [13] полковых разведчиков из зеленой зоны обстреляли из стрелкового оружия. Те сразу ответили, и завязался нешуточный бой. До головы колонны доносилась пулеметная и автоматная трескотня, которая перекрывалась громким басом крупнокалиберных пулеметов. Колонна вынуждена была остановиться, чтобы выяснить, где противник и откуда он ведет огонь. Когда все более-менее прояснилось, Слюсарь принял решение и дал команду дивизионным разведчикам: чтобы не затягивать боевые действия, обойти банду с тыла и помочь своим коллегам из полковой разведки уничтожить мятежников в «зеленке». Разведчикам не надо дважды напоминать, а тем более рассказывать, как выполнить задачу! Они быстро осуществили обходящий маневр по бездорожью и зашли банде в тыл. Перед виноградником разведчики развернули БТРы на широком фронте в линию машин, замаскировали технику виноградной лозой и стали внимательно следить за звуками боя. По радио ротный связался с оперативной группой и доложил о том, что рота вышла на выгодный рубеж, изготовилась к бою и готова встретить огнем отступающих мятежников. Затем он переговорил с полковыми разведчиками. Те усилили огонь по позициям банды. Мятежники не выдержали и, как предполагалось, с потерями стали отходить в сторону дивизионных разведчиков. И как только мятежники показались на окраине виноградного поля, вот здесь разведчики и дали душманам жару. Те от растерянности метались из одной стороны в другую и в конце концов оказались на открытой местности. Мятежников расстреливали из пулеметов и автоматов в упор. Они метались под кинжальным огнем и валились на землю как снопы. В коротком бою уничтожили 11 бандитов, но, возможно, кому-то и удалось спрятаться в этом огромном виноградном поле. Все уничтоженные имели при себе оружие. Были случаи, что когда мятежники оказывались в затруднительном положении, они по ходу дела бросали оружие и пытались предстать перед «шурави» мирными жителями. На первых порах этот прием сходил им с рук, но на этот раз номер не прошел. На выходе из виноградного поля они нашли свой конец.

Прочесывать виноградный массив не стали, – да в этом и не было смысла. Это было бы похоже на поиск иголки в стоге сена. О результатах скоротечного боя доложили наверх. В эфире после доклада наступила небольшая пауза: по всей видимости, какое-то время старшие начальники обсуждали картину и результаты боя и раздумывали, как разведчикам быть дальше. И только через некоторое время бронегруппе поступила команда на движение вперед. Разведчики решили не возвращаться на асфальт, чтобы не терять время, а двинулись вперед по пересеченной местности вдоль виноградного поля в сторону шоссейной дороги. Благо, их средства передвижения позволяли выполнить такой маневр. На другой стороне оврага раскинулся небольшой кишлак, на крышах некоторых домов торчали местные жители и с нескрываемым интересом наблюдали за маневрами «шурави». Недалеко от оврага, который находился рядом с виноградным полем, бойцы заметили лежащего бандита с оружием. Они подумали, что тот ранен, и остановились. Часть разведчиков спешилась и под прикрытием бронетранспортера, держа оружие в готовности к стрельбе, стала медленно приближаться к «духу». Но когда солдаты подошли к нему вплотную, то он оказался мертвым. При осмотре выяснилось, что он был тяжело ранен в грудь, но, по всей видимости, у него все же хватило сил выйти из виноградника и добраться до оврага, а дальше с ним случилось то, что уже случилось. Скорее всего, он шел к кишлаку, который был в каком-то километре от виноградника. Оружие забрали, а труп положили на видное место, чтобы местные жители быстрее нашли его и похоронили. Впрочем, этого можно было и не делать, потому что местные жители вели за десантниками непрерывное наблюдение, – просто у них не было возможности предупредить своих о том, что к ним в тыл заходят русские.

Через какое-то время разведчики вышли к автостраде и спустя минут десять догнали колонну и заняли свое место впереди тылового охранения. Ротный доложил начальнику разведки, что рота заняла свое место в колонне. После этого боя не было нужды напоминать всем о бдительности. Все внимательно вели круговое наблюдение. Офицеры-разведчики в разговоре между собой по поводу этого боя удивлялись, как все легко и благополучно разрешилось. В этом бою у десантников потерь не было. А вот банде сегодня крупно не повезло, – практически она была полностью разгромлена, а оставшиеся в живых уносили ноги подальше от этого района. Только когда забудется этот кошмарный бой, они начнут искать новых покровителей в других бандах.

Через два часа движения голова колонны достигла города Чарикар и остановилась. Недалеко от расположения инженерно-саперного полка на пустынном месте развернули лагерь и стали готовиться к ночлегу. При этом, как и полагается в тылу противника, выставили боевое охранение. Разведчики со своими командирами изучали по картам и фотоснимкам незнакомую для нас местность, и особенно те места или участки, где душманы, возможно, приготовят для нас какую-нибудь пакость. В бинокль уже хорошо просматривался вход в ущелье: вернее предгорье, от которого и начиналось само ущелье. Предполагаемое ущелье и вход в него рассматривали долго, с какой-то все нарастающей тревогой, – а как там будет завтра?

Ближе к вечеру к группировке присоединился батальон ферганских десантников из Баграма – постоянного места дислокации 345-го Гв. ОПДП. Через некоторое время всех офицеров, в том числе и разведчиков, вызвал к себе Слюсарь. Вернулись они от него минут через тридцать, собрали свои разведгруппы и довели до солдат задачу, которую определил разведчикам командир дивизии: завтра с утра рота в полном составе должна вести разведку впереди колонны. В роту выделили небольшую группу саперов, чтобы те вели инженерную разведку маршрута. Разведчики и саперы в таких случаях всегда были рядом, на острие, на лезвии ножа. Разведчики должны были вести разведку и заодно прикрывать действия саперов, – такие вот были взаимодействия между подразделениями боевого обеспечения при минной войне на дорогах. Одни ищут мины, а другие их должны прикрывать, – да еще и про разведку не забывать, чтобы те не отвлекались от своей работы.

Рано утром рота начала движение. И как бы разведчики первоначально ни храбрились, но все же перед входом в ущелье волновался каждый. Около часа движения – и вот оно, мрачное в столь ранний час ущелье. Дорога притерта вплотную к скале, внизу неширокая, но бурная речка, зажатая с двух сторон скалами. Колонна двигается медленно и постепенно втягивается в ущелье. Впереди показался небольшой мост, но его все равно необходимо было осмотреть на предмет наличия мин. Рота привела себя в наивысшую степень готовности, а первая группа с саперами спешилась и начала медленно приближаться к мосту. Саперы осторожно осмотрели мост (если его так можно было назвать), не заходя на него, и затем только стали обследовать. Мин на этот раз не оказалось. Саперы пошутили, что душманье еще не проснулось, поэтому и мин нет, – пока! В этот момент ущелье напоминало кусочек сказки. Солнце только-только стало подниматься над горами и освещало одну сторону ущелья, которое выглядело уютным и светлым, а сторона по правую руку была затянута мрачным темно-синим цветом. Она плохо просматривалась и была изрезана глубокими оврагами. По обе стороны ущелья ютились кишлаки, а на более-менее равнинных участках виднелись поля виноградников и небольшие огороды.

Колонна разведчиков прошла по ущелью еще некоторое время, когда ей стали встречаться редкие прохожие, которые как будто бы не обращали внимания на движение техники. Однако среди них наверняка были и те, кто проявлял большой интерес к проходящей колонне и вел учет техники. Около кишлаков встречались стайки детворы, которые с любопытством рассматривали чужих солдат и военную технику. Дети – они и есть дети. При выходе из одного кишлака разведчиков обстреляли со стороны «зеленки», несколько пуль цокнуло по броне, но никого не зацепило. В ответ – море огня. Бойцы быстро спешились и проверили небольшой виноградник. К нашему большому удивлению, в винограднике никого не обнаружили. Лейтенант Черный сказал, что разведчики не определили точно то место, из которого стреляли, вот поэтому и результата нет. «Ну, просто попугали, и все». На этот раз разведчикам не повезло, а повезло бандитам. Они уцелели, вовремя успели унести ноги, и сейчас, сидя в какой-нибудь пещере, злорадствуют, смеются над десантниками. Минут через тридцать все остановились перед размытым участком дороги. Саперам интуиция подсказала, что этот участок надо обследовать, – и не напрасно. Один из парней заметил торчащую из грязи мину. Кошкой сдернули плохо замаскированную противотанковую мину. Взрыватель выкручивать не стали, а решили взорвать ее на том же месте. Ротный о находке доложил в штаб. Те ответили: «Руками не трогать, взрывайте». Мощный взрыв гулким эхом потряс ближайшую округу. Кому-то из душманов придется возвращать обратно деньги в кассу за нецелевое использование мины! Такой способ наказания деньгами своих подчиненных часто практиковался главарями банд. Стрелял и промазал, мину установил, но ее нашли, – значит, верни деньги. Финансовый контроль был организован «духами» четко и исполнялся строго.

К концу дня группировка преодолела при относительно спокойной обстановке около сорока километров и остановилась лагерем на равнинной местности. В горах темнеет быстро. Расставили технику, окружили себя боевым охранением, парными патрулями и часовыми. Не потому, что здорово боялись воинов Шаха Масуда (хотя и это чувство присутствовало), а потому что десантники находились в глубоком тылу сферы его влияния и привыкли быть ко всему готовыми. Да оно так и намного спокойнее! Ночью солдаты в охранении наблюдали далеко и высоко в горах костры. Десантники не сомневались, что это были сигнальные костры, передающие кому-то какую-то важную информацию. Конечно, офицеры-артиллеристы предлагали комдиву стрельнуть в сторону костра, но тот не согласился.

Рано утром два батальона десантников с минометами и АГСами длинными вереницами направились в горы, а третий ожидал своей задачи и пока находился в резерве. Как всегда, впереди, справа, слева и с тыла шло охранение. Вскоре подразделения исчезли из виду в резких рельефных складках гор. Разведчики тоже осмотрелись на местности. Группировка остановилась на довольно широкой, более-менее равнинной местности, но оврагов было полно, а по ним к лагерю десантников можно было незаметно подойти на довольно близкое расстояние, пострелять и быстро, а главное незамеченным, уйти. Приблизительно в двух километрах восточнее лагеря возвышалась гора с непривычным для славянского уха названием Манду. По карте ее высота была 3200 метров над уровнем моря. Она господствовала над всей местностью, а ее восточная продолговатая сторона имело свое плато. Был там и перевал, но это разведчики увидели позже, а пока это снизу не просматривалось. Командир дивизии сразу обратил внимание на эту гору, оценив ее положительные и отрицательные стороны. Его решение было правильным: оседлать эту гору дивизионной разведкой и держать под наблюдением всю равнину и ближайшие горы. За годы боевых действий каждый командир выработал собственную тактику ведения боя и теперь придерживался ее. Передовая методика организации и ведения боевых действий наиболее грамотных и мудрых командиров бралась за основу и внедрялась в войсках. Боевую задачу до разведчиков генерал доводил лично. На то, чтобы собрать свои пожитки и приготовиться к движению, бойцам не понадобилось много времени. Через полчаса две разведывательные группы с двумя АГСами стали осуществлять подъем на эту самую гору. По словам разведчика Ветчинова, подъем был очень тяжелым и долгим: бойцы шли с полным снаряжением, водой и боеприпасами для станковых гранатометов. Часто делали остановки, чтобы немного отдышаться, а затем снова вперед, к вершине. Прибыли гвардейцы на вершину этой самой горы только к вечеру, вымотанные до предела, но довольные тем, что уже пришли, и дальше идти не надо. Их взглядам предстала местность, которая заметно отличалась от картины, которую они видели снизу. Во-первых, сверху просматривался перевал, вдалеке виднелся красивый водопад, а ближе к горам ютились кишлаки. Прямо-таки курортное место! Командир роты приказал оборудовать позиции и одновременно вести наблюдение за местностью. Пока еще совсем не стемнело, определили участки местности для стрельбы из АГСов. Этим занялся Ветчинов, который мастерски мог стрелять из гранатомета. Он мог запросто с расстояния 700–800 метров первой гранатой попасть в цель, хотя лишь недавно стал владеть этим оружием.

– Сергей, тебе нравится стрелять из этого оружия? – спрашивали его парни.

– Конечно! – отвечал Ветчинов.

– Ну а таскать эту дуру тоже?

Сергей загадочно улыбался и отвечал:

– Любишь кататься, люби и саночки возить. Ну нравится мне стрелять из него, и все. Отстаньте от меня! – и замолкал.

Незаметно наступили сумерки, а за ними и темень. Нигде ни одного огонька, только изредка доносился далекий лай собак, да вой шакалов, которые бродили где-то поблизости. Стало холодно, – вот и пригодились зимние куртки, а поначалу бойцы хотели от них отказаться. Первая ночь на горе прошла спокойно. Спокойно было и в ближайших горах. Но на следующий день, ближе к полудню, севернее горы послышалась далекая стрельба и глухие разрывы мин. Через некоторое время над горой в сторону севера пролетели две пары Ми-24. Далеко в горах они устроили карусель и стали стрелять реактивными снарядами, а затем из пушек. Израсходовав боезапас, вертолеты ушли в сторону Баграма, а затем вернулись и снова стали долбить позиции «духов» в районе боевых действий десантных батальонов. Все эти действия происходили на глазах у разведчиков, приблизительно в шести километрах севернее горы. Где-то к середине дня, сразу после обеда, мимо разведчиков стремительно пронеслась пара боевых самолетов, и через несколько секунд в юго-восточном направлении, километрах в пяти-семи, раздались четыре мощных взрыва. И так продолжалось где-то около часа. Пары боевых самолетов сменяли одна другую буквально через минуту, не более. Разведчики насчитали в том районе до сорока взрывов, а затем все стихло. А вот на севере бой продолжался и, по всей видимости (судя по звукам, которые доносились до бойцов), был сильным. Вся авиация переключилась на тот район и бомбила и стреляла там долго. Ближе к вечеру еще две пары боевых вертолетов прошли на север, разрядили там весь свой боекомплект, и больше в этот день авиация не применялась. Однако отголоски боя до самой темноты продолжали долетать до горы.

Командир роты отдал необходимые распоряжения на ночь. Когда совсем уже стемнело, севернее горы опять стали слышны звуки боя. Они то затухали, то снова становились громче, иногда в ночном небе едва видны были трассеры и тусклый свет от осветительных ракет. К полуночи все затихло. Свободные от боевого дежурства разведчики обсуждали бой и бомбежку, которую слышали и наблюдали. Кто-то из офицеров сказал, что в течение дня он не видел, чтобы в район боевых действий вылетали Ми-8.

– И я не видел, – подтвердил кто-то из разведчиков.

По этим признакам для разведчиков стало понятным: потерь и раненых в северной группировке десантников за прошедший день боевых действий нет. Командиры при наличии потерь, как правило, вызывали в район боя именно эти «вертушки».

– После такой стрельбы эти вертолеты появятся завтра с утра, – сказал кто-то из офицеров.

– Типун тебе на язык, – проворчал ротный.

Одновременно рядом послышалось шуршание щебенки под чьими-то ногами и голос связиста:

– Ротный с вами?

– Да, а ты что хотел? – спросил ротный.

– Вас на связь вызывает начальник разведки…

– Как у вас там наверху обстановка? – задал вопрос Климов.

– Пока спокойно, – ответил ротный.

– Вы за светлое время местность вокруг себя изучили? – снова задал вопрос начальник.

«А при чем здесь местность?» – раскинул мозгами Евсюков и ответил начальнику утвердительно.

– А как далеко ваша позиция от перевала? – допытывались снизу.

– Да немногим более одного километра, – уточнил ротный.

– Тогда слушай внимательно. Сегодня после обеда ферганские десантники разгромили крупную банду и наблюдали, что две небольшие остаточные группы по разным маршрутам ушли в горы в вашем направлении. Возможно, через перевал они направятся в провинции Баглан или Кундуз. Комдив распорядился, чтобы к рассвету одна ваша группа ушла к перевалу и организовала засаду, но будьте осторожны и постоянно на связи. Вопросы есть?

– Есть. У меня уже одна группа работает.

– Вот когда она вернется, посылай другую.

– Вопросов больше нет, – сказал ротный.

– Хорошо, тогда вам и флаг в руки, – и связь закончилась.

После небольшой паузы ротный обратился к офицерам.

– Так, парни, кто следующим пойдет на задание?

Тишина. А кому хочется добровольно лезть в петлю?

– Павел, придется тебе быть следующим пионером, – приказал ротный.

– Моей группе, так моей, – спокойно сказал взводный лейтенант. – А когда выходим?

– Через пару часов, – глядя на светящиеся командирские часы, сказал Евсюков. – Только Ветчинова оставь здесь. Ему утром надо будет пристреляться из гранатометов. А то вдруг «духи» через нас попрут на перевал, – задумчиво сказал он и добавил: – Надо ко всему готовиться.

Часа через три вернулась разведгруппа лейтенанта Черного, которая ночью работала в районе перевала и принесла в лагерь разведчиков некоторое оживление. Дремота исчезла, послышались шутки и «приколы». Так незаметно подошло время уходить к перевалу следующей группе. Перков подал команду своему взводу построиться, доложил ротному. Тот уточнил боевую задачу и дал командирское добро на движение. В темноте идти вниз труднее, чем наверх. Глубокая ночь еще плотно укрывала горы. Вверху ярко светили звезды, сиял голубовато-тусклым светом Млечный Путь. Между звездами висела яркая и немного похожая на арбузную краюшку Луна. Слева и справа иногда слышался свист кекликов. Иногда кто-то из разведчиков негромко ругался, когда спотыкался или натыкался в темноте на камень.

Когда подошли к перевалу, небо уже начинало светлеть. На его фоне прорисовывались темные горы. Но в низинах стало еще темнее, а со стороны водопада уже поднималась тонкая полоска тумана. Приблизительно в пяти километрах справа начался бой. В темноте вспыхивали огненные трассы, а потом высоко, ближе к звездам, ярко вспыхивала ракета и по спирали, оставляя белый дымный след, начинала падать вниз. Не доходя метров семьдесят до тропы, которая уходила через перевал в северные провинции, разведчики оборудовали в большой каменной гряде позицию. Камни врезались в грудь и бедра. Позднее пришлось снять с себя куртки и приспособить их вместо подстилки; комфорта немного прибавилось. Совсем рассвело, вот-вот взойдет солнце. Это самое трудное время борьбы со сном. Глаза слипались и совсем не слушались, как-то незаметно закрываясь. Сержантам приходилось полушепотом окликать своих солдат и докладывать взводному. Колотилин спросил Перкова не ради любопытства, а чтобы разогнать дремоту:

– Товарищ лейтенант, вот за теми горами Советский Союз?

– Нет, вон за теми. А до границы не более тысячи километров, – ответил взводный.

Взошло солнце, и со сном стало бороться легче. А в это время на горе к Ветчинову подошел Евсюков.

– Сергей, как только начнет работать боевая авиация или вертолеты, надо под этот шумок пристрелять «агсы».

Словно услышав их разговор, боевая авиация себя долго ждать не заставила. Со свистом и грохотом пара МиГ-21 пролетела восточнее горы в направлении вчерашнего района бомбежки. Вдалеке пара сделала «горку» и с правым разворотом и набором высоты ушла на юг. Следующая пара появилась тут как тут, проследовала по тому же маршруту к тем же горам, которые еще были в утренней синеве, – и с таким же маневром ушла на юг. Взрывы последовали в строгой последовательности, но они были такой огромной силы, что, казалось, вздрогнула гора, на которой находились разведчики. Все как один недоуменно переглянулись. Кто-то сказал:

– Наверное, бомбы попали в склад боеприпасов.

– Да откуда у душманов столько складов? – возразил другой.

Лейтенант Черный дал свое объяснение этим мощнейшим взрывам.

– Это, мужики, скорее всего, бомбы объемного взрыва. Они обладают огромной разрушительной силой. Аэрозоль при взрыве вступает в реакцию с кислородом, отсюда и мощность взрыва. Аэрозольное облако «заползает» в укрытие, и при взрыве все живое погибает. В районе боевых действий, наверное, в пещерах засели мятежники, и чтобы их оттуда выкурить, применили бомбы объемного взрыва.

Минуты через четыре показалась очередная четверка МиГов, идущая в том же направлении. Ветчинов скомандовал:

– Расчеты к бою, но не стрелять. Это сделаю я сам.

Старшие расчетов продублировали команду, подтвердив, что АГСы к стрельбе готовы. И как только раздался первый взрыв, Ветчинов произвел по несколько выстрелов из каждого гранатомета. Разрывы были отмечены старшими расчетов на местности на тех участках, которые были заранее запланированы для стрельбы.

– Да, Сергей действительно умеет стрелять из гранатомета! – сказали офицеры, которые наблюдали за разрывами гранат.

А в это время в районе перевала действия разворачивались по другому сценарию. Осматривая местность, разведчики вдруг увидели мятежников и доложили об этом взводному.

– Товарищ лейтенант, «духи»!

– Где?

– Вот, идут в сторону перевала!

Их было семь человек. Шли они быстро, боясь попасть под бомбежку. Минут через десять они поравнялись с каменной грядой, за которой лежали разведчики. До них было метров пятьдесят. Лейтенант шепотом дал команду:

– Парни, приготовиться к бою.

Тишина была разбужена резким треском автоматных очередей. Стая горных куропаток с криком взметнулась вверх и улетела прочь от перевала. Стрельба так же внезапно стихла, как и началась. Но до вершины быстро докатился шум стрельбы, и оттуда запросили:

– Ну что там у вас случилось?

– В засаду угодили семь «духов», – ответил лейтенант.

– Хорошо, заберите трофеи и уходите к нам наверх, – приказал ротный.

Группа поднималась на вершину по противоположной стороне горы, чтобы оставаться невидимыми от глаз жителей кишлака. На вершину разведчики добрались к полудню. После бессонной ночи, спуска к перевалу и короткого, но напряженного боя, а затем подъема к своим они валились с ног от усталости. Видя это, ротный разрешил бойцам отдыхать. Некоторые уже и так спали, не дожидаясь команды старшего. Глядя на сонное царство, Евсюков сказал:

– Ну, а сейчас о результатах засады надо доложить руководству.

Ответ себя тоже не заставил долго ждать: «засаду вечером повторить». «Повторить засаду, так повторить, за нами дело не заржавеет», – рассудил ротный. После указаний по радио сверху офицерам ничего не оставалось, как с самой вершины горы еще раз более внимательно рассмотреть местность от перевала до самого кишлака и выбрать наиболее подходящий вариант засады. Мнения при выборе были разные, но, конечно, дело до жаркого спора не дошло. Все же все пришли к единому мнению: самое подходящее место для засады – это небольшое ровное поле, на котором как будто бы кто-то натыкал камни. И самое интересное, на этом поле просматривалась какая-то симметрия. Поначалу разведчики думали, что это кладбище, но потом выяснилось, что нет, это проделки природы. Да и тропа, которая ведет от кишлака, проходит от этих камней в каких-то метрах двадцати.

– Эти камни лежат как солдаты на поле брани, – высказался Черный.

– У тебя, Вячеслав, вечно какие-то странные сравнения, – сказал Павел.

– А вы посмотрите повнимательнее на них с высоты! – не успокаивался лейтенант.

Присмотрелись, – и точно: издалека камни были похожи на лежащих людей!

– Вот в этих камнях и надо выбрать место для засады, – подтвердил свое решение ротный.

Вдруг Павел громко сказал:

– Смотрите, местные уносят от перевала трупы.

Действительно, небольшая группа людей уносила трупы в сторону кишлака. Пытались рассмотреть, есть ли у людей оружие. Однако все местные были без оружия.

– До захода солнца их обязаны похоронить, такой у мусульман обычай, – прокомментировал эту картину Черный.

– Ну и хрен с ними, пусть уносят и хоронят. Это их земляки, вот пускай и хоронят, – сказал Евсюков. – Самое главное, чтобы местные не раскрыли наше присутствие на горе.

И тотчас до их слуха снова донеслись звуки боя, который проходил от них где-то в пяти-шести километрах внизу. По понятным причинам группы «духов» в любой момент могут появиться как на перевале, так и около кишлака, но нельзя было исключать того, что они могут появиться и около позиции разведчиков. Боевые действия прекращались на некоторое время, а затем снова начинались. Наблюдатели, которым выпала такая доля, продолжали прислушиваться и всматриваться в том направлении. Наиболее интенсивная перестрелка отмечалась в районе боевых действий ферганцев. Вертолеты и боевая авиация практически в течение всего светлого время суток трудились в том районе: бомбили и стреляли, улетали, а потом снова прилетали, и вновь бомбили и стреляли. К вечеру стрельба стала потихоньку стихать, а потом и вовсе прекратилась. Командир роты, как только стемнело, отправил взвод в засаду. На этот раз на боевые действия ушел взвод лейтенанта Черного. Часа через два или чуть менее того разведчики точно вышли в район, облюбованный ими днем, разделились на две подгруппы и стали ждать. До солдат доносился слабый шум водопада и ленивый собачий лай из кишлака, который был в полутора километрах от места засады. Разведчики доложили ротному по радио о готовности к работе. Иногда в районах, где днем проходил бой, в ночном небе виднелись пунктиры трассеров, поднимающихся высоко в небо. «Это наши, – думали про себя разведчики. – Могут себе позволить смолить длинными очередями!» Тогда Родина-мать действительно на военные нужды для своих сыновей денег не жалела.