Текст книги "ВДВ. Как выжить и победить в Афгане"

Автор книги: Михаил Скрынников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Михаил Скрынников 

ВДВ. Как выжить и победить в Афгане

От автора

В этой книге речь пойдет о людях, которые, как их деды, ветераны Великой Отечественной войны, показали массовый героизм и отвагу. Хотя масштабы боевых действий и всеобщего физического и морального напряжения войск той войны были несопоставимо ниже, но все равно – нынешнему поколению хватило лиха столько, что оно многим с содроганием будет вспоминаться всю жизнь. Несмотря на молодые годы, нам тоже приходилось смотреть в глаза смерти, а самое ужасное то, что нам пришлось видеть и переживать гибель боевых товарищей, с которыми мы жили, дружили, и бок о бок шли на выполнение боевой задачи. О каждом из них, о службе, о тех экстремальных ситуациях, в которых они побывали, можно писать и рассказывать много, но приходится ограничиваться некоторыми из них: теми, с которыми мне пришлось встречаться и беседовать двадцать лет спустя. Эта книга о разведчиках, в которой мне хотелось рассказать об их героическом прошлом. Это рассказ о тех, с кем мы вместе воевали, с кем вместе делили тяготы и радости тяжелой армейской службы в Афганистане, с кем спустя долгие годы мы продолжаем встречаться и поддерживать теплые и дружеские отношения.

Двадцать лет спустя

Февральcким промозглым утром звуки клаксонов, треск электрических разрядов на троллейбусных маршрутах дополняли, на первый взгляд хаотическое, движение людей в районе Исторического музея и Александровского сада. Но если посмотреть на все это внимательно со стороны, то сразу заметно, что здесь нет ничего общего с броуновским движением. Одни спешат в метро по своим давно облюбованным дорожкам, другие на остановки автобусов и троллейбусов, чтобы не опоздать на работу и не встретиться со строгим взглядом начальства. Ну а третьи в это утро не спеша подходят к памятнику Жукову, собираются небольшими группками и начинают оживленно о чем-то судачить. К памятнику маршала просто так не подойти: около монумента милицейское оцепление. В теплой одежде, суровые на вид, с оружием, парные патрули молча прогуливаются внутри ограждения. Это кажется очень странным, но они вежливо и многозначительно напоминают гражданам о том, что за ограду заходить нельзя. Многим спешащим по своим неотложным делам людям нет дела до милицейского совета, и они, обходя стороной контрольную ленту, молча продолжают свой маршрут. А внутри по всей видимости намечается что-то большое и праздничное. Недалеко от памятника, около одного из зданий, тоже собралась группа, пока небольшая. Она состоит из рослых и здоровых, но уже в возрасте парней. Они обнимаются, хлопают друг друга по плечам, задорно смеются, о чем-то увлеченно разговаривают, и после приветствий дело чуть не доходит до нанайской борьбы. Опытному взгляду заметно, что они все знакомы и долго по какой-то причине не виделись. Со стороны метро к этой веселой группе направился и я. Многие из парней заметили приближение человека несколько старше себя и на несколько секунд замолкли.

– Да это же наш начальник разведки дивизии, Скрынников, – сказал кто-то из них.

– Точно, это он, только заметно постарел.

Вся компания громко приветствовала мое появление. Когда я подошел вплотную, меня начали обнимать, спрашивать о здоровье, о работе, о творческих успехах. Кое-кому было известно, что я пишу книги. В конце концов я на какое-то время стал объектом внимания всей группы. Вместе с этими парнями я воевал в той далекой и чужой стране, и разведчикам, ветеранам боевых действий, было о чем поговорить и что вспомнить. Но в это время вдруг заиграл военный оркестр. Выдуваемый музыкантами из меди звук распугал голубей и ворон, которые поспешили улететь в более спокойное место. Само собой, среди присутствующих установилась тишина. Все внимание было обращено в сторону военных. Под звуки оркестра со стороны Александровского сада появилась большая колонна людей. Многие из них несли венки, другие держали в руках букеты алых гвоздик. Сегодня была очередная годовщина вывода советских войск из Афганистана. Этот день ждет каждый солдат, побывавший «за бугром», и воспринимается он неоднозначно, каждым по-своему, в соответствии с тем, что подарила ему судьба в те далекие годы. Все же, чтобы не кривить душой, праздником это мероприятие назвать нельзя, это не День Победы, – но повод для встречи бывших сослуживцев это неплохой. Началась торжественная церемония возложения венков к памятнику маршалу Георгию Жукову. Так уж повелось на Руси, что в мероприятиях, в которых принимают участие военные, обязательно надо не обделить своим вниманием легендарного маршала и возложить к его монументу венки. В такой момент телевидение тоже не останется в стороне, постарается вовсю, и тогда репортаж дойдет до нескольких сот тысяч воинов-интернационалистов, не говоря уже о миллионах россиян и жителей бывших советских республик.

В первых рядах этой торжественной церемонии находились бывший командующий 40-й Армией Герой Советского Союза губернатор Московской области Борис Громов, депутаты Государственной думы РФ, представители ветеранских организаций воинов-афганцев. В их строю был и Герой Советского Союза, генерал-полковник Валерий Востротин, который свою службу и военную карьеру начинал когда-то в разведподразделении Ферганской воздушно-десантной дивизии [1] .

За давностью времени острота переживаний тех событий уже не та. Их перекрыли другие переживания, другие события, которые произошли в России, – но все же продолжают вспоминаться волнующие моменты службы и вывода войск из Афганистана. Сам вывод войск, и особенно первая колонна техники с развернутым знаменем, во главе с командармом, был обставлен средствами массовой информации на высоком уровне – для внутренней и мировой общественности…

В Афганистан Советская Армия входила в качестве миротворческой силы, и эту миссию она выполнила с честью и до конца, какие бы пороки ей ни приписывали иные умники от истории. Солдаты, сержанты и офицеры за время нахождения в этой стране действовали самоотверженно и выполняли решения Советского правительства добросовестно, а порой и ценою своей жизни. Никаких преступных приказов они не выполняли. В просчетах этой ненужной войны виноваты политики, а не военные. Ветеранов Афганистана упрекать не в чем, в чужой стране советские солдаты находились исключительно по долгу службы. Правда, откровенно говоря, далеко не все парни, вернувшиеся из Афганистана, встали к заводским станкам или сели за рычаги экскаваторов и комбайнов. Многие из них на волне передела собственности пополнили криминальные структуры, но «воинам-афганцам» с такими не по пути, и ветераны их осуждают.

Сегодня нет смысла и нужды долго копаться в «грязном белье» политики, а лучше вернуться к уже знакомой компании. Не нужно ей петь хвалебные песни, но компания действительно была очень уважаемой уже давно: с тех пор, когда все эти ребята служили в 80-й отдельной разведывательной роте (ОРР) прославленной 103-й гвардейской Воздушно-десантной дивизии с первых дней ее пребывания в Демократической Республике Афганистан. Послужной список дивизии действительно впечатляет. В годы Великой Отечественной войны дивизия громила фашистов в Венгрии, в 1968 году принимала участие в Чехословацких событиях, с 26 декабря 1979 года по 15 февраля 1989 года в полном составе выполняла интернациональный долг в Республике Афганистан.

Семь военнослужащих дивизии были за этот период удостоены высокого звания Героя Советского Союза: это старшие сержанты А. Мироненко и А. Чепик, ефрейтор А. Корявин, старший лейтенант В. Задорожный (посмертно), генерал-майоры П. Грачев и А. Слюсарь, майор А. Солуянов. 16 военнослужащих были награждены орденом Ленина, 138 – орденом Красного Знамени, 3227 – орденом Красной Звезды. Всего за годы пребывания дивизии в Афганистане правительственными наградами было награждено более 11 тысяч военнослужащих дивизии. Сама наша дивизия была награждена орденами Ленина, Красного Знамени и Кутузова II степени, а все ее полки – орденами Александра Невского. Вот в такой «увешанной многими орденами» дивизии служили эти славные парни, разведчики. Теперь, после долгих лет разлуки, они с большим интересом слушали друг друга. Рядом со мной стоял какой-то парень, и я спросил у него:

– Смотрю на тебя и вижу: лицо родное, а вот вспомнить уже не могу. Давай, быстренько признавайся, а то я как медведь голову ломаю, но вспомнить фамилию все равно не смогу.

– Да я Сергей Панкратов, со взвода связи! – отвечает парень.

– Серега! Вспомнил! Ты же часто со мной на боевых радистом был!

– Так точно.

– Ну вот, наконец-то вспомнил. Где ты сейчас и чем занимаешься?

– В Курском аэроклубе занимаюсь подготовкой парашютистов. И не только парашютистов, а готовим будущих солдат для ВДВ.

– А сам совершаешь прыжки?

– Конечно, а как же без них? Ведь я чистокровный десантник, – эти слова Сергей произнес с гордостью.

– Молодец, давай готовь кадры для наших войск, – похвалил я его.

И вдруг кто-то рядом громко сказал:

– Смотрите, парни, это же «Таблетка» идет!

Все оглянулись кругом. Кто это такой, «Таблетка»? Ведь столько прошло времени, я и подзабыл! «Таблеткой» оказался санинструктор роты Веретин: спортсмен, добрый и скромный человек. Он участвовал во всех боевых операциях, оказывая первую медицинскую помощь разведчикам. Вот так с тех пор и прилипла к нему эта «кликуха». А он и не обижается, когда его так в шутку называют. Ведь друзья это делают без зла, по-доброму. Его тоже обнимали, справлялись о жизни и здоровье.

– Спешил, боялся, что опоздаю, еле уговорил руководство отпустить на встречу. Работы в последнее время очень много. Начальству тоже лишний раз оголять свои фланги не хочется, – как бы оправдываясь за опоздание, сказал Евгений.

Следом за «доктором» подошли два друга, два Михаила: Куликов и Бакутин.

– Миша, ты почему без головного убора? Ведь холодно! – спросил у него я.

– Все нормально, батя, разве это мороз? – ответил Куликов.

– Да он всю зиму ходит без головного убора, – поддакнул Бакутин.

– А может, еще денег не заработал на шапку, – съехидничал рядом стоящий Ветчинов.

– Да ты сам гастарбайтер! В Москву понаехали всякие! – отшутился Куликов.

Все дружно хохотнули.

– Ну и что тут такого, что гастарбайтер? Я же россиянин, куда хочу туда и еду. Вам просто больше повезло, что все деньги в Москве, – парировал Сергей.

И тут же чей-то голос:

– А вот и Азарнов во всей красе нарисовался!

Все стали оглядываться по сторонам и искать глазами Андрея. Он подошел к сослуживцам с улыбкой, приговаривая: «Привет, и еще раз привет». Стали здороваться, а кто-то стал над ним подшучивать. Андрей на это не обращал внимания. Ребята все были нормальные, понимающие юмор, – а он уже не тот старшина, которым был более двадцати лет тому назад. К этому времени Андрей окончил Военно-медицинскую академию в Ленинграде и медицинский факультет при Академии Генерального штаба в Москве. На его погонах красовались по два просвета и по три звезды полковника медицинской службы. Он побывал за границей, и не где-нибудь, а снова в составе военной миссии в Афганистане. Ради удовлетворения своего корыстного интереса вместе с французскими коллегами он побывал и на горе Ходжа-Раваш, на которой когда-то был оборудован наблюдательный пост дивизионной разведроты и где стоящие рядом ребята не единожды несли на нем боевую службу. Вначале французы ему не верили, но хорошее знание местности и названий кишлаков, которые он еще помнил наизусть, убедили зарубежных коллег в правдивость его слов. Зарубежные коллеги были впечатлены тем, что Андрей воевал в этой стране, и стали относиться к нему с еще большим доверием и уважением. А совсем недавно он вернулся из Чечни, где был с десантниками в командировке.

– Вот это Андрюха, вот это да! – восхищались разведчики. Но когда в разговоре кто-то из парней упрекнул его за то, что Андрей послал сына воевать в Чечню, он ответил:

– На операции мы вместе выходили, и сын воевал под моим контролем. Зато сейчас он у меня настоящий мужчина и служит в полку спецназа ВДВ.

Да, с ним трудно поспорить, не каждый отец поступил бы так. Здесь было над чем подумать…

Несколько позднее к компании присоединился Лисневский, который в Афгане был связистом. В нем чувствовалась властность комсомольского вожака. В советское время, после Афгана, в городе Истре он был комсомольским работником. Потом, после развала Союза, Лисневский возглавил городскую организацию воинов-афганцев, которой руководит и по сей день. Причем руководит умело, она растет каждый день. Затем со стороны метро нарисовались еще три направляющиеся к памятнику знакомые фигуры: Куранова, Сокурова и Боровкова, которые приехали из Санкт-Петербурга. След в след за ними, словно по минному полю в Афганистане, шел Нестерук. Володя, пожалуй, на сегодня самый «продвинутый» из этой компании: он генерал таможенной службы, начальник Ставропольской таможни. Кто-то из ветеранов в шутку сказал:

– Володя, выдели нам в аренду хотя бы метр таможенной границы, чтобы мы, твои друзья, смогли изменить трудную жизненную ситуацию в свою пользу, хорошо пожить и ни от кого не зависеть.

– Ишь ты, губы раскатал. Надо жить по закону! – со смехом ответил Нестерук.

А народа в группе с каждой минутой все прибавлялось. Через какое-то время и рязанские парни подтянулись: всего лишь трое, но вполне уважаемые: Тютвин, Хижняк и Кузнецов. Хотя Рязань и не дальше Воронежа или Санкт-Петербурга, однако ветераны по какой-то причине немного запоздали. Среди рязанцев не было Павлова и Баранова: серьезные дела не дали им возможности встретиться с сослуживцами. Вот от общей группы ветеранов уже стали отделяться небольшие группки по 2–3 человека и больше, которых объединял в основном год призыва. Иногда около одной или другой группы раздавался громкий хохот: кто-то вспомнил и рассказал смешную историю на общую для всех военную тему. Подошли парни из Витебска: Пащенко, Андрейчук, Марченко, Гусько и Перепечин. Александр – один из немногих разведчиков, кто еще продолжал служить в армии. Правда, он был полковником Белорусской армии. Глядя на эту шумную и веселую компанию, мне так и хотелось сказать: «Да, у памятника собралась добрая половина разведывательной роты!» Вот она, восторженная встреча после стольких лет. Глаза парней были полны радости и восторга, а кое-кто, отвернувшись, тайком вытирал вдруг появившуюся слезу.

– А где Климов? – задал кто-то вопрос. По привычке все сразу осмотрелись и в один голос переспросили:

– А действительно, где Климов? Заварил кашу, а самого еще нет!

Лисневский посмотрел на часы и сказал:

– Я только что с ним разговаривал и по времени он должен быть уже здесь.

И точно, как по расписанию, в это время со стороны Исторического музея к разведчикам направлялась рослая и важная фигура Климова. Все издалека и громко стали его приветствовать. Володя теперь большой человек, депутат Государственной думы, принимает законы для народа. Правда, не все народу нравится, но это уже от него не зависит: он небольшой винтик во фракции «Единая Россия». Но то что он, уже который год подряд, в этот февральский день собирает разведчиков около памятника Георгию Жукову, – за это ему низкий поклон со стороны разведчиков. Его энергию и организаторские способности мы уважали и даже завидовали им. Ведь чтобы собрать, устроить и прокормить такую компанию, надо найти солидного спонсора. Так что за все это честь ему и хвала!

Подойдя к народу, Владимир извинился не за то, что опоздал, а за то, что подошел к компании последним.

– Ребята, честное слово, работы очень много. Рабочий день полностью расписан и загружен!

Поздоровавшись со всеми, он отметил, что сегодня нас намного больше, чем в прошлом году, и, как полагается ответственному государственному человеку, сверил со своим списком всех присутствующих и довел план работы на два дня.

– Сейчас едем на Кузьминское кладбище, навестим могилу нашего всеми уважаемого командира роты. По возвращении зайдем ко мне в рабочий кабинет. Многие из вас еще ни разу у меня в гостях не были. Пропуска на всех вас заказаны, секретарь, Татьяна, заранее подсуетилась… Затем слушаем концерт в Кремлевском дворце. Ну, а потом, как принято, едем в гостиницу, оформляем иногородних на ночь и ужинаем. Завтра с утра и до обеда посещение бани. Отдыхаем, отмываем грехи и вечером по домам. Вопросы есть по регламенту?

Все молча переглянулись:

– Ты что, Володя, какие здесь могут быть вопросы?

– Ну раз нет вопросов, тогда строиться не будем, но прошу всех организованно выдвигаться к стоянке автобуса.

По пути еще немного позубоскалили, расселись в автобусе, и тут Желякова осенила мысль:

– Народ, а давайте позвоним генералу Ленцову. Как он там? Может быть, и подъедет? Интересно и с ним встретиться, поговорить. Столько времени прошло…

Его перебил Климов:

– Проблем нет. У меня есть номер его мобильника, – и он тут же набрал адресата, – Александр Иванович, здравия желаю, Климов на «трубе». Докладываю: ветераны 80-й отдельной разведроты дивизии почти в полном составе. С нами и Михаил Федорович. Сейчас на автобусе выдвигаемся к Ивану Геннадьевичу в Кузьминки.

Молча выслушав ответ с того конца провода, изредка поддакивая, Климов отключил телефон, передал всем привет от Ленцова и добавил:

– У него в дивизии работает комиссия из Москвы. На встречу приехать не сможет.

Минут через десять Безрядин купил в магазине перед входом на кладбище охапку красных гвоздик и раздал их каждому ветерану. Разведчики прошли сотню шагов по центральной аллее и оказались у могилы Комара. Их встретил сын командира, Ярослав, – капитан, десантник, который сейчас проходил службу в Москве. Все сняли головные уборы и положили на могилу цветы. Мы говорили о командире самые теплые слова не потому, что у могилы о плохом не говорят, а потому что он был настоящим боевым командиром, – а еще и другом для многих разведчиков. Тут же сообразили столик и, как водится, помянули Комара у могилы. Не забыли традицию: налили рюмку и поставили на могилу, прикрыв ее сверху кусочком хлеба. Еще некоторое время поговорили о командире, потом сказали: «Отдыхай, командир», и направились к выходу.

После кладбища все поехали к Государственной думе. С шутками и прибаутками разведчики прошли через рампу в здание, где принимаются российские законы. Прапорщики из службы охраны внимательно, но без подозрения посматривали в сторону шумной и многочисленной «делегации», которая поднималась на второй этаж во главе с депутатом Климовым. На груди у многих сверкал знак «От благодарного афганского народа» [2] . Этот знак сегодня как бы взывал ко всем быть снисходительнее к воинам-«афганцам». В кабинете группу встречала Татьяна, секретарь Климова.

– Проходите, раздевайтесь и присаживайтесь к столу. Ой, как вас много! – воскликнула она и добавила: – Ну и ладно, в тесноте, зато не в обиде.

После нескольких тостов народ заметно повеселел, в кабинете стало шумно. Андрейчук предложил:

– А давайте сфотографируемся с депутатами-афганцами?

– Нет проблем, сейчас организую, – сказал Климов.

Через пару минут он вернулся с Клинцевичем, которого кое-кто из разведчиков знал по совместной службе. Мы построились на лестничном марше, как раз на фоне двуглавого орла, наслушались советов как лучше стать, куда смотреть, – но все же сфотографировались. Вернулись в кабинет, и через некоторое время стало еще веселее. Одни стали осыпать Татьяну комплиментами, другие названивать родным и знакомым с депутатского телефона. Глядя на все это, хозяин кабинета предусмотрительно напомнил некоторым ветеранам, чтобы особо «зеленым змием» не увлекались: ведь основное мероприятие впереди, в гостинице. Там уже все заказано и оплачено.

– Давайте собираться, – скомандовал он. – Хотя до концертного зала и недалеко, но народа там будет полно, да и по пути надо будет преодолеть один или два кордона проверки федеральной службы охраны. Поэтому есть предложение: потихоньку одеваться и выдвигаться к выходу.

Действительно, народу было полным-полно, и вся эта людская масса теперь устремилась в одном направлении, к концертному залу. Подошли к контрольному пункту. «Шмонали» все наши пакеты и сумки на совесть: «показывайте», «с этим проходить нельзя», «сдавайте в камеру хранения». Через пару минут в этом месте собралось очень много народа. Стало тесно, многие возмущались такой серьезной проверкой, но парни в форме молча делали свою работу, не обращая внимания на язвительные слова в свой адрес. В толпе было много знакомых лиц, которые приветствовали друг друга поднятием руки, а в такой давке другого способа для приветствия и не было. В самой гуще народа мелькнули лица Никифорова, Кухоренко, Шатского и Гущина и тут же исчезли в людской круговерти. Хорошо, что с разведчиками находился Ярослав. Благодаря его документам группа попала как бы в «зеленый коридор» и благо-получно добралась до концертного зала. Велико было удивление разведчиков, когда они увидели, что перед входом в концертный зал шеренгой стоят солдаты и каждый из них в руках держит штандарты дивизий, которые входили в состав 40-й Армии. Среди них был и знак отличия Витебской дивизии [3] . Лисневский подал идею:

– Парни, давайте сфотографируемся на фоне штандарта нашей дивизии.

Ну разве от такого предложения кто-то откажется? Это было бы грешно – быть рядом со штандартом своей дивизии и не сфотографироваться! Мы быстро организовались и сделали несколько снимков на фоне знамени 103-й гвардейской Воздушно-десантной дивизии: для себя, на добрую и долгую память, и так, чтобы не портить ровный солдатский строй. После фотографирования разведчики зашли в концертный зал. В фойе было уже очень многолюдно, мелькало много знакомых лиц. В этом людском море, напоминающем пчелиный улей, своим внешним видом выделялся командующий воздушно-десантными войсками, генерал-полковник Колмаков [4] . Свою офицерскую карьеру он начинал в разведывательной роте 357-го полка [5] нашей дивизии. В десантных войсках прошел все должности: от командира разведывательного взвода до командира Тульской гвардейской Воздушно-десантной дивизии [6] . Активный участник боевых действий в Афганистане. За выполнение боевых задач по разгрому банд мятежников награжден правительственными наградами. Окончил Академию Генерального штаба и был направлен в Сухопутные войска. В Сухопутных войсках он занимал высокие командные должности и в десантные войска вернулся с должности заместителя командующего Дальневосточным военным округом. По всей видимости, он кого-то ожидал: по крайней мере, так мне показалось со стороны. Вот к генералу подошел Петров, полковник запаса, тоже десантник. За свою долгую службу в десантных войсках Владимир занимал различные командные должности. За проявленное мужество и героизм при ликвидации бандформирований в Афганистане и активное участие в наведении конституционного порядка в других горячих точках, в том числе и в Приднестровье, был награжден семью орденами. После увольнения из армии Петров включился в плодотворную работу с организациями и ассоциациями ветеранов участников локальных войн и вооруженных конфликтов, ветеранов спецподразделений. С 2001 года он стал помощником председателя Комитета Совета Федерации по делам Федерации и региональной политике и на сегодняшний день возглавляет фонд «Отчизна». Я видел, как Петров и Колмаков о чем-то увлеченно стали разговаривать. Понятное дело, о службе: светские беседы Командующему вести некогда. Хозяйство у него большое и проблем достаточно, – тем более в такое трудное для десантных войск время, когда наметилась тенденция к общему сокращению войск. Чтобы этого не произошло, Командующему приходится ежедневно доказывать высоким военным чиновникам ошибочность их взглядов на будущее десантных войск. Сегодня он нашел немного свободного времени, чтобы повидаться со своими бывшими сослуживцами. Позднее к их разговору присоединился Пузачев, тоже разведчик-«афганец», который свою службу окончил полковником в штабе воздушно-десантных войск. В один миг нам пришла в голову идея – сфотографироваться с генерал-полковником, Командующим, – но тоже бывшим разведчиком. А почему бы и нет? Не так уж и часто приходится встречаться с Командующим! Вместе с группой разведчиков я подошел к Колмакову, Петрову и Пузачеву, поздоровался с ними, представил им разведчиков. Только при таких встречах и можно пообщаться, излить друг другу душу: остальное время воины-афганцы посвящают кто службе, а кто работе, – так и проходит жизнь.

После приветствий началась беседа и, конечно же, воспоминания о службе в Афганистане. Сейчас это все воспринималось как-то с юмором и без жалоб. Многие из разведчиков на совместных боевых действиях в те далекие годы не единожды встречались с тогдашним капитаном, командиром роты Колмаковым. После веселой и оживленной беседы Командующему было предложено сделать общий снимок на память. Командующий не стал возражать. Небольшое перестроение – и несколько фотоаппаратов озарились синеватыми вспышками, запечатлевая на долгую и добрую память группу воинов-афганцев. Поговорив с Колмаковым и его друзьями еще некоторое время, мы поблагодарили Командующего за внимание и направились занимать свои места в концертном зале. Как только мы отошли от Колмакова, того тут же со всех сторон облепила и стала упрашивать сделать совместную фотографию на память какая-то молодежная организация. В это время раздался звонок, и все устремились в зрительный зал. Парни стали занимать свои места, «застолбленные» для них предусмотрительным депутатом, и вдруг кто-то из ветеранов неуверенно сказал:

– Кажется, в первом ряду наблюдаю маршала Соколова.

– Где он? – уточнил Богатиков.

– Да вон же!

Бывший министр обороны был одет в гражданский костюм. Несмотря на свои годы, маршал выглядел молодцевато.

– Подойду к нему, он же мне в Афгане орден вручал, – сказал Богатиков.

– Ты думаешь, он помнит? – обронил Безрядин.

– Все равно подойду, – решительно ответил Сергей. И точно, подошел, поздоровался с маршалом и о чем-то стал разговаривать с ним. О чем они беседовали, неизвестно, но со стороны было заметно, как оба, бывший лейтенант и бывший генерал армии, расплывались в улыбках. В Афганистане в начале 80-х годов прошлого столетия генерал армии действительно вручал орден Красной Звезды лейтенанту Богатикову за боевые действия в провинции Кунар, что рядом с Пакистаном. Тогда Соколов был старшим опергруппы Министерства обороны и координировал боевые действия армии. По прошествии нескольких лет после Афганистана Соколов стал министром обороны СССР, но посадка Руста в районе Кузнецкого Моста и Красной площади напрочь сломала его военную карьеру: распоряжением Горбачева он был снят с должности. Конечно, сейчас уже маршал не помнил, где и чем награждал тогдашнего лейтенанта, но все равно ему было приятно, что его, старика, не забывают, помнят.

Через несколько минут, когда зал угомонился, диктор объявил, что внесут штандарты 40-й Армии и всех дивизий, бригад и отдельных полков, воевавших в Афганистане. Зазвучала музыка встречного марша. Знамена и штандарты поплыли к сцене через заполненный зал по одному из проходов. Все встали и глазами стали искать «свои». Увидели штандарт своей дивизии и разведчики – на какую-то минуту они перенеслись в Афганистан, и перед их глазами быстро-быстро промелькнула вся афганская служба. В эту минуту наши сердца переполняла гордость за свой с честью выполненный долг. Слово для приветствия было предоставлено Громову, и после короткого доклада, поздравлений и выноса из зала знамен и штандартов начался концерт. Участие в концерте принимали и те артисты, которые в свое время побывали с концертом в Афганистане, – некоторые и в районах боевых действий.

Программу концерта вели народные артисты России Шатилова и Кочергин. Открыл концерт своим высоким и пронзительным голосом Витас, затем перед воинами-интернационалистами выступили «Белорусские песняры», Лещенко, юморист Винокур, Аросева, Бабкина, а также другие, не менее известные артисты. Двухчасовой концерт прошел, как говорят в народе, «на одном дыхании». Когда зрители стали покидать концертный зал и потихоньку направляться к раздевалке за одеждой, к разведчикам подошли два парня, которые тоже представились разведчиками: они служили в Афганистане в то время, когда 80-я ОРР выходила из республики. Одним из них был Куликов, командир роты, а вторым Демин, разведчик. Мы немного поговорили с ними и пригласили в гостиницу на совместный ужин. Это приглашение было с благодарностью принято.

До гостиницы, на удивление, доехали в вечернее время без проблем, хотя обычно в это время на московских дорогах стоят многокилометровые пробки. Благодаря ранее проделанной работе Климова было быстро и организованно оформлено проживание в гостинице иногородних. После небольшого перекура и пары кем-то рассказанных соленых анекдотов разведчики зашли в банкетный зал. Народа по меркам одного подразделения собралось много. Как ни крути, на наши встречи из года в год приходят почти одни и те же люди, – редко появится новое лицо. Богатые (если можно так назвать некоторых разведчиков), как правило, на такие встречи не приезжают: не дай бог по пьяни душа разомлеет и они что-нибудь кому-то пообещают, а утром, когда хмель пройдет и вспомнят про обещанное, появятся проблемы с выполнением просьб боевых товарищей. Как ни маскируются «товарищи», но среди разведчиков все же богатые есть. Основная масса разведчиков не бедствует, но и не шикует: пашет с утра до самого вечера. Не все разведчики шустрые, как на войне, немногие смогли утроить себе жизнь на широкую ногу.

Стол уже был накрыт, и официанты ждали гостей. Сложившуюся традицию сбора не стали нарушать, но по ходу внесли изменение: в связи со смертью командира роты докладывать о построении личного состава поручили старшине роты прапорщику Андрейчуку. Послышались так знакомые и не очень любимые для многих военнослужащих команды: «Становись!», «Равняйсь, смирно!», – и старшина роты доложил мне как начальнику разведки дивизии о том, что личный состав разведывательной роты по случаю очередной годовщины вывода войск из Афганистана построен.

Я поздоровался по-военному, а мне ответил очень дружный, как будто бы настоящий, солдатский строй. Да, хорошую школу прошли эти парни! Но на этом строевая подготовка для разведчиков закончилась. В строгом иерархическом порядке все заняли свои места за банкетным столом. Слово предоставили мне, и в короткой речи я определил дальнейший порядок проведения этого «ответственного мероприятия». Компания ветеранов также коллегиально утвердила постоянное место Комара в коллективе разведчиков на все времена. В нарушение традиции первый тост, конечно же, был за командира роты Ивана Геннадьевича. Слово предоставлялось каждому, и многие брали слово по несколько раз. Но все же был и третий тост – за тех, кого с нами сейчас уже нет. Все без команды встали и выпили рюмку молча. Нестерук в сердцах сказал: