355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Беглов » Отложенная жизнь » Текст книги (страница 3)
Отложенная жизнь
  • Текст добавлен: 6 августа 2021, 03:08

Текст книги "Отложенная жизнь"


Автор книги: Михаил Беглов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Вот и теперь, стоило Сергею выйти в коридор из купе, как рядом, будто из воздуха, материализовался старший из двух – Архипыч. Он вопросительно посмотрел в глаза поручику, ожидая, последует ли какая просьба или приказ. У него было удивительное свойство быть совершенно незаметным, но всегда оказываться рядом, когда был нужен. Лишних вопросов никогда не задавал, чтобы не казаться навязчивым.

– Архипыч, – обратился Ракитин к помощнику, – а что у нас сегодня с обедом?

– Сейчас Ванька мигом до кухни сгоняет. Одна нога там, а другая уже тут, – Архипыч будто даже обрадовался, что поручику понадобилась его помощь.

Очень скоро на столике в купе дымилась каша с мясом из полевой кухни, да к тому же денщик умудрился достать где-то свежих помидор и огурцов. То время в начале путешествия, когда офицеры могли позволить себе разносолы, уже прошло. И теперь все ели то, что могли приготовить повара полевой кухни. Конечно, для рядовых готовили попроще, но продукты были одни и те же.

– Барыне в ее положении сейчас надо хорошо питаться, – разговорился Архипыч, накрывая на стол. – А то она у тебя худовастая. Як у нас гуторят, тоща як дробина, аж страшно, три пуда вместе с туфлями, не боле. Как рожать то будет! А каша нынче вкусная, наваристая. Мой Ванька свой котелок бегом съел, только за ушами трещало.

Архипыч снял с вешалки плечики и обратился к Сергею:

– Позвольте ваш китель на тремпеля повесить, а то помнете или, не дай Бог, замазюкайте.

Сергей снял китель и передал его Архипычу.

– Как это у вас говорят, бон аппетита, че ли, – как-то ласково, почти по-отечески Архипыч пожелал Татьяне с Сергеем хорошо отобедать и тут же растворился за дверью.

Татьяна с Сергеем переглянулись и невольно рассмеялись, вспомнив слова Архипыча о том, какая она худая.

Между тем, начался август, а с ним пришли дожди, которые размывали грунтовую дорогу, местами превращая ее в непроходимое вязкое болото. Лошади, тянувшие перегруженные повозки, выбивались из сил. Многие падали замертво прямо на дороге. Их там и бросали – и мертвых, и тех, кто еще чуть дышал, но уже не мог двигаться. И они лежали у обочины, скорбно взирая на людей, которые обрекли их, а в конечном итоге, быть может, и самих себя, на мучительную смерть. И очень скоро путь, по которому шла колонна, был усеян бесчисленным количеством трупов этих славных, преданных человеку, но бессловесных животных. Но это было только начало того ужаса, который ожидал впереди участников этого вынужденного путешествия.

Глава пятая
Первый раз всегда страшно

Ил-62 взревел всеми своими четырьмя турбинами и устремился по взлетно-посадочной полосе. Пассажирские кресла затрясло так, будто он ехал не по гладкому бетону, а неровной стиральной доске. Сергей напрягся и вцепился руками в подлокотники. Хотя он был некрещеным, но всякий случай стал бормотать про себя что-то отдаленно напоминающее молитву о спасении: «Господи, помоги и спаси раба божьего твоего, Сергия».

Сергей впервые в жизни летел на самолете и, хотя он прекрасно понимал, что, согласно статистике, авиаперелеты являются самым безопасным видом транспорта, но все равно было страшно. Ил-62 считался лучшим на тот момент советским самолетом, но в кабинете было достаточно шумно от ревевших в хвосте турбореактивных двигателей. Колени Сергея упирались в спинку переднего кресла, и он заерзал, пытаясь расслабиться и найти для себя более удобное положение. Сидевший сзади ребенок перестал, наконец, орать, то ли от испуга, то ли от боли в ушах при взлете, но зато теперь беспрестанно барабанил по спине Сергея ногами. Он хотел было повернуться, чтобы сказать мамаше все, что думает о ней и ее чаде, но, будто почувствовав исходившие от него недобрые флюиды, ребенок вроде затих, по крайней мере, на какое-то время.

Сергей достал из кармана сосательную конфетку «Взлетную», которые стюардессы раздавали всем пассажирам перед началом полета. Они ходили по проходу с подносами в руках, на которых высилась гора этих леденцов. Вообще-то предполагалось, что каждый возьмет по одной, ну, максимум двум конфетам, но возможность бесплатного угощения, видимо, пробуждала в людях самые низменные чувства, и каждый пытался ухватить побольше. Сергей постеснялся, а теперь жалел, что взял только две. Действительно, пробка в ушах, появившаяся во время взлета, благодаря леденцу тут же рассосалась. Правда, шум от работающих двигателей стал еще сильнее.

Последние дни перед отлетом прошли как во сне. Надо было не только закончить сборы, но и получить на работе последние напутствия и указания, обойти всех нужных людей в Управлении кадров и Финансовом отделе, устроить «отходную» в редакции. Устал Сергей в эти дни как собака. И эта усталость несколько смягчила страх от первого полета. К тому же в последний момент выяснилось, что Ларисе все же придется задержаться на пару месяцев в Москве, чтобы сдать выпускные экзамены в институте. Сдать их досрочно, как она ни просила, не получилось. В итоге он полетел один.

Наконец, красные табло «Пристегнуть ремни» и «Не курить» погасли. Сергей, – да и не он один – тут же достал из кармана пачку сигарет, вынул из нее одну, прикурил от спички и глубоко, с огромным удовольствием, затянулся. «Вроде, пронесло. Пять минут, полет нормальный», – подумал он про себя. Будучи глубоко испорченным, далеким от точных наук гуманитарием, он считал, что самой опасной частью полета являются взлет и посадка, что, впрочем, было недалеко от истины. Дальше вроде как попроще – ну, летит он себе по прямой и летит. Главное, чтобы двигатели не подвели и крылья не отвалились.

Размышления Сергея прервал голос стюардессы, разносившей еду.

– Что желаете курицу или рыбу? – заученно спросила она. Ничего другого на борту и не предлагали, а от уже летавших товарищей Сергей знал, что и то, и другое было страшной гадостью. Из двух зол выбирают наименьшее.

– Давайте курицу, – сказал он без промедления.

Ответ девушки в униформе сразил его наповал:

– А курицы больше нет. Осталась только рыба.

– Тогда что вы предлагаете курицу? – удивился он.

– Так положено, чтобы вы знали о том, что есть выбор!

– Интересненнько получается: выбор без выбора. Одна видимость, – подумал про себя Сергей, но согласился на рыбу.

Пока взлетали, ели, прошло часа два с небольшим, и лететь оставалось еще часов семь. Самолет поднялся высоко над облаками, и в иллюминаторе было видно, как солнце село за горизонт, и стало абсолютно темно. А вскоре и в салоне погасили свет, намекая, что пора спать. Сергей еще какое-то время повертелся в своем кресле, почитал, покурил, потом сходил в туалет, чтобы почистить зубы и умыться перед сном. Умываться одной левой рукой было крайне неудобно. Пока он перетаскивал и грузил свои многочисленные ящики, рана на ладони правой руки опять открылась, бинт растянулся, испачкался и пропитался кровью. Зрелище было, прямо скажем, не для слабонервных. Он достал из сумки запасной, – благо жена положила, – попытался перебинтовать сам, но у него ничего не получилось. Пришлось идти к стюардессам за помощью. Как оказалось, они этому делу были обучены, так что у них получилось вполне профессионально, даже лучше, чем было. Естественно, они поинтересовались, каким образом Сергей сумел нанести себе такое увечье. Его рассказ о том, как он повис на гвозде аки Христос, вызвал у девушек приступ громкого хохота.

К Сергею весь остальной полет они относились с особым вниманием и сочувствием.

Поерзав в неудобном самолетном кресле, он, наконец, задремал. Ему казалось, что поспал лишь несколько минут, когда в салоне снова зажгли свет и стюардессы предложили пассажирам приготовиться к завтраку. На самом деле он проспал несколько часов. Сказалась, видимо, видимо накопившаяся за предполетные дни усталость.

До посадки в аэропорту Гандера оставалось около двух часов. Только стюардессы начали разносить завтрак, как самолет попал в то, что летчики называют зоной турбулентности. Его затрясло словно больного эпилепсией, что-то внутри страшно заскрипело и, казалось, что Ил-62 вот-вот развалиться. Сергей вцепился в ручки сиденья и на всякий случай снова пробормотал свою так называемую молитву, моля Господа о спасении. Наверное, она помогла, и самолет, в конце концов, вышел из этой неприятной полосы, а вскоре пассажирам предложили приготовиться к посадке.

Сергей наблюдал в иллюминатор, что происходит за бортом. Для человека, который первый раз летит на самолете, зрелище открывалось, безусловно, феерическое.

Ил-62 летел над облаками, а вернее бесконечным бурлящим, ежесекундно меняющимся белым морем. Солнце только встало и красиво подсвечивало это будто сложенное из миллиардов одуванчиков пушистое покрывало. Где-то внизу была невидимая пока земля, а сверху била по глазам синева неба. «Мы сейчас как бы между небом и космосом», – решил для себя Сергей.

Вскоре самолет нырнул в эти огромные пушистые облака, которые из чрева самолета казались невесомыми и легкими как пух. Но при этом его снова затрясло. То есть получалось, что облака не так уже безобидные и оказывают сопротивление вторгнувшемуся чужеродному элементу. Сергей тут же включил это непонятное ему явление в свой список непознанного – облака, оказывается, не мягкие, а твердые.

Наконец, самолет вынырнул их облаков, и взору Сергея открылась земля. Казалось, что они летят над огромной картой – темно-зеленые пятна лесов, пунктиры дорог, маленькие квадратики домов, желтоватые, самых разных оттенков чем-то засеянные или, наоборот, уже скошенные поля. Создавалось такое впечатление, будто Сергей сморит вниз через объектив фотоаппарата. И по мере того, как самолет опускался, резкость картинки становилась все четче и четче. И вот уже домики внизу приобретают вполне конкретные очертания, а на недавно еще пунктирных дорогах видны бегущие по ним букашки – автомобили. И чем ниже к земле, тем они становились все крупнее и крупнее.

В какой-то момент земля стала приближаться пугающе быстро. Судя по тому, как вздрогнул самолет, пилоты выпустили шасси. Как эта многотонная махина может приземлиться, чтобы при этом не разлететься на мелкие кусочки, этого сознание Сергея также понять отказывалось. И в ожидании конца он закрыл глаза, боясь даже подглядывать в иллюминатор на то, как земля приближалась к ним с бешеной скоростью. Или они к ней. От перемены мест, слагаемых сумма, как известно, не меняется.

Сергей не успел мысленно попрощаться со всеми родными и близкими, когда от удара шасси о бетон взлетно-посадочной полосы его слегка подкинуло в кресле. И самолет как гоночный болид, почти не снижая скорости, покатился по земле. Пассажиры в салоне стали аплодировать пилоту, видимо, за то, что ему на этот раз удалось посадить огромную махину, и все при этом остались целы и невредимы. Но вот только аплодируют они явно рановато, подумал Сергей. Казалось, что неуправляемый многотонный аппарат двигался по земле, не снижая скорости, и вообще было непонятно, как такой большой самолет можно остановить, да и просто заставить двигаться в нужном направлении. Казалось, что в любой момент он может подскочить на какой-нибудь ямке и улететь – теперь уже в переносном значении этого слова – в какую-нибудь другую сторону. Но, о чудо! Самолет снова заскрипел, завибрировал, но постепенно стал снижать скорость и в конце концов все же остановился.

Несмотря на протесты стюардесс, требовавших, чтобы пассажиры оставались на своих местах до их команды, все повыскакивали из кресел, стали рыться на багажных полках, готовясь к выходу.

Здание аэропорта оказалось небольшим и довольно невзрачным. Пока самолет заправляли, людей отвели в зал ожидания – не очень большое помещение с креслами по стенам и одним небольшим сувенирным магазинчиком. Усесться никто особенно и не стремился, всем хотелось размять затекшие от долгого полета ноги. Так что по большей части пассажиры просто ходили туда-сюда по залу.

Некоторые сразу побежали к магазину, в котором, как успел посмотреть Сергей, продавались в основном какие-то сувениры, майки, бутылки с выпивкой и разные шоколадки в ярких фантиках. Сосед Сергея, сотрудник торгпредства, уже не первый раз летевший за границы, рассказал, что этот магазин называется дьюти-фри и, поскольку он находится как бы на нейтральной территории, то все товары в нем продаются, якобы, без местных налогов, то есть дешевле.

– Но ты не торопись, – посоветовал он Сергею. – Алкоголь гораздо дешевле можно купить и в нашем магазине при посольстве или по дипломатической выписке из каталога.

– Да и не собирался, – признался ему Сергей. – Я в общем-то и не пью.

Товарищ как-то странно, с ехидцей посмотрел на Сергея:

– Конечно, конечно. Никто не пьет. Понимаю.

Сергею очень захотелось купить что-нибудь из сладенького. Перед отъездом в бухгалтерии ему выдали небольшую сумму в долларах, но он решил пока их не тратить, не понимая, что ждет его по прилету в Вашингтоне. К тому же он не увидел ни одной знакомой упаковки, а покупать неизвестно что ему не хотелось. «Лучше у девчонок в самолете чего-нибудь выклянчу», – подумал Сергей, вспомнив, что видел в тележке стюардесс старую добрую «Аленку».

Между тем, у кассы магазинчика образовалась очередь. Ее создала, судя по их разговорам в самолете, какая-то спортивная делегация, летевшая на соревнования в Америку. Как всегда в таких случаях, сопровождающих «официальных лиц» было больше, чем самих спортсменов. Английского почти никто из них не знал, и потому все свои пожелания продавщице они передавали через стоявшего впереди переводчика. Кто-то высмотрел на полке презервативы в красивых коробочках, и это открытие вызвало небывалую вспышку ажиотажа. Что, впрочем, понятно – советские аналоги были очень толстыми и потому неудобными. В аптеках они продавались в довольно мерзкого вида голубоватой или серо-желтой крафтовой бумажной упаковке по 2 копейки за штуку Баковского или Армавирского заводов резиновых изделий и имели три размера. В народе их в шутку назвали «резиново-техническим изделием № 2» – под № 1 в номенклатуре товаров этой категории шли противогазы.

А тут в магазинчике кондомы были на любой вкус (извините за двусмысленность) и цвет, самых разных размеров, да еще в красивой упаковке. Это не по-детски возбудило спортивную делегацию, члены которой (еще раз извините за двусмысленность) решили, видимо, затовариться ими на всю оставшуюся половую жизнь. Переводчик, вгоняя продавщицу в краску, пытался разобраться во всех нюансах этого товара, понять, чем один вид отличается от другого. Узнав что-то, он передавал информацию остальным. Позади всех суетился нервный гражданин совсем невысокого роста из категории «метр шестьдесят с кепкой». Он очень боялся, видимо, что ему не достанется презервативов, и в какой-то момент не выдержал и, подпрыгнув, насколько мог, высоко, прокричал на весь зал:

– Вась, ты ей скажи, что у меня не очень длинный, но зато толстый! Это какой будет размер?

Его слова вызвали подлинную истерику у всех, включая Сергея, кто стоял неподалеку и понимал, о чем речь.

Вскоре всех пассажиров попросили вернуться обратно в самолет. Спортивная делегация возвращалась в салон счастливая, будто уже завоевала все золотые медали мира. Что бы ни произошло дальше на соревнованиях, за границу они съездили не зря.

Перелет из Гандера в Вашингтон пролетел достаточно незаметно. Сергей таки получил шоколадку, о которой мечтал. А съев ее, снова задремал. И взлет, и посадка уже не казались такими страшными. Это – первый раз больно. А потом привыкаешь! И даже начинаешь получать удовольствие. Хотя, о чем это я – что-то не туда явно понесло после инцидента с презервативами.

Глава шестая
Ну, здравствуй, Америка!

Всю дорогу до Вашингтона спортивная делегация на соседних креслах долго обсуждала свои удачные покупки в гандеровском дьюти-фри. В конце концов, в обсуждение были вовлечены чуть ли не все пассажиры обоих полов. Какое-то время дамы терпели, молча, но потом все же не выдержали и, слегка смущаясь, присоединились к обсуждению этой животрепещущей темы. На фоне всеобщего оживления опечаленным оставалось лишь чело того самого коротышки, который почему-то решил, что ему все же подсунули не тот размер. Когда он в очередной раз, нисколько не смущаясь, начал описывать свои достоинства, Сергей не выдержал и с сарказмом посоветовал:

– Ну, так сходи и примерь уже. А если что, в другом магазине в Вашингтоне поменяешь. Это же одна сеть. Они обязаны поменять, при наличии чека, конечно. Тем более, у вас, можно сказать, оптовая закупка.

Его предложение вызвало, естественно, всеобщий смех. Быть может, обсуждение этой темы и продолжилось бы, но тут стюардессы начали разносить анкеты, которые надо было заполнить и предъявить вместе с паспортом при прохождении паспортного контроля. Поскольку многие в самолете английского не знали, то Сергею пришлось помогать соседям правильно расставить галочки и вписать то, что требовалось в нужные графы. Правда, и тут не обошлось без курьезов. Один из его соседей, дойдя до графы «раса», никак не мог понять, какое из определений для него подходит. Он спросил у Сергея, который знал, что единственно правильным для них, как бы странно это ни звучало, был вариант «caucasian», что в переводе на русский означало совсем даже не «кавказец», а «европеоид» или, проще говоря, европеец. О чем он и сказал соседу, который в ответ страшно возмутился:

– Ты что меня за дурака держишь? Какой же я кавказец. Я – чистокровный русский или по-ихнему белый. Что за дурацкая анкета. Какие идиоты его составляли!?

– Все вопросы к госдепартаменту США и службе иммиграции, – попытался остудить его пыл Сергей. – Но вы бы так громко не возмущались. Тут же американцы тоже летят. Услышат, как вы ругаете американское правительство и настучат по прилету. И вас тут же этим бортом обратно отправят.

Сосед немного приутих, но, так и не поверив Сергею, позвал стюардессу, которая, впрочем, подтвердила, что для американцев все европейцы «кавказцы».

– Тупые янки, – недовольно бормотал обиженный, но галочку в «окошке» напротив слова «caucasian» все же поставил.

Посадка в вашингтонском аэропорту имени Кеннеди прошла достаточно гладко. Сергей почти не почувствовал, как шасси самолета опустились на полосу, хотя неприятный холодок опять пробежал по телу, когда многотонная махина понеслась по земле.

Пока пассажиры шли по коридорам аэропорта к зоне паспортного контроля, Сергея догнал тот самый сомневающийся в своей покупке коротышка.

– А вы серьезно говорили, что могут поменять, если не подойдет? – спросил он. Причем было очевидно, что спрашивал он абсолютно серьезно.

Сергей с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться:

– Да, конечно, по закону о защите прав потребителей. Причем использованный тоже захватите, чтобы предъявить как доказательство его негодности.

Сергей ускорил шаг, чтобы оторваться от надоедливого собеседника. Настроение резко повысилось.

К будкам к пограничникам выстроилась длинная зигзагообразная очередь. Офицеры подолгу рассматривали каждый паспорт. Создавалось такое впечатление, что они намеренно затягивают эту процедуру, а между тем изучают реакцию людей в очереди, высматривая в толпе тех, кто, быть может, проявляет излишнюю нервозность. Коллеги в редакции предупредили Сергея, что шутить с американскими пограничниками, таможенниками, да и вообще представителями властей, не следует. У них чувство юмора отсутствует. А попытку фривольного обращения могут расценить как проявление неуважения. Поэтому, когда, наконец, подошла его очередь, то к окошку он подошел с серьезным выражением лица, вежливо поздоровался, и левой рукой, чтобы не светить забинтованную ладонь правой, протянул паспорт. За стеклянной перегородкой сидел огромный негр, явно страдающий крайней степенью ожирения. Он полистал паспорт Сергея, а потом неожиданно что-то спросил. И тут Сергей с ужасом понял, что он ни слова не понял! Вообще-то считалось, что английский он знает в совершенстве. Во всяком случае, книги и статьи читал свободно, все понимал, когда слушал английское радио. А тут вроде как американец говорит на этом языке, но, что он говорит, было совершенно непонятно.

– Прошу меня извинить, но я не совсем расслышал, что вы меня спрашиваете.

– Не могли бы вы быть так любезны повторить еще раз, – произнес он медленно, будто говорил с туземцем, стараясь соблюдать все правила грамматики и фонетики классического английского, которому его учили в школе и институте.

Тут пришло время удивляться чернокожему офицеру, который, судя по всему, тоже ни слова не понял из того, что сказал Сергей. Он махнул рукой, – так отмахиваются от надоевшей мухи или несмышленого ребенка, – проставил штамп в паспорте и вернул его Сергею.

Сергей забрал документ и поскорее пересек символическую границу Соединенных Штатов. Про себя он подумал: «Вот только встретил первого американца, как тут же опозорился!» Потом он вспомнил известное еще со школьных времен изречение Бернарда Шоу: «Англия и Америка – две нации, разделенные общим языком». Теперь понятно, что он имел в виду!

Следующее испытание ждало Сергея у таможенников. Увидев гору ящиков на тележке, его, естественно, остановили и попросили рассказать, что он везет. Хотя на этот раз это были белые, все равно ему пришлось очень сильно напрячься, чтобы понять, что ему говорят. В конце концов, все закончилось благополучно, хотя таможенники потребовали открыть и чемодан, и чуть ли не все ящики, и долго в них копались. Они доставали каждую вещь, внимательно осматривали со всех сторон. Разве что языком не лизали и на вкус не пробовали. Сергей впервые проходил через такую унизительную процедуру и, конечно, ему было очень неприятно. Опять же в Москве его предупредили, что в том случае, если таможенники к чему-нибудь придерутся, например, к той же гречке, то надо говорить, что она нужна «для религиозных целей». Это – типа святое и потому конфискации не подлежит. Естественно, ни оружия, ни наркотиков таможенники в его багаже не нашли. Но когда в портфеле обнаружили яблоко, которое осталось у него с обеда в самолете, то они, торжествующе, вытащили его и выбросили в ящик для мусора. При этом, молча, указали на большое объявление на стене: «Ввоз на территорию Соединенных Штатов любых фруктов и растений категорически запрещен». Объяснять им, что он оставил яблоко на всякий случай, чтобы вечером съесть, было бессмысленно, поэтому он поспешил, как смог, запихнуть вещи обратно в коробки, погрузить свой скарб на тележку и выйти, наконец, в зал ожидания.

Там его встречал коллега из офиса по имени Виктор. Молодой, высокий, веселый парень, который провел в Америке уже несколько лет. Сергея сразу поразило, как свободно тот себе ведет, будто находится у себя дома. Он совершенно не чувствовал никакого стеснения, легко общался со случайными прохожими и распорядителем на парковке. Короче, был как рыба в воде.

– Виктор, я смотрю, ты здесь уже совсем освоился. Такое впечатление, будто ты в Москве, а не в Вашингтоне, – не смог скрыть Сергей своего восхищения. – А у меня пока что-то не очень получается.

Он рассказал Виктору про свой позор во время общения с пограничником на паспортном контроле, но тот в ответ рассмеялся:

– Это – нормально. Мы все через это проходили. Поначалу действительно кажется, что черных невозможно понять. Да и сами американцы говорят совсем не так, как нас учили. Пройдет пара недель, и привыкнешь. Все и всех будешь прекрасно понимать. Так что не расстраивайся. А насчет того, что я себя веду так раскованно. Да, действительно мы живем в чужой стране, которая к тому же, как нас убеждали, является нашим врагом. А американцам тоже в свою очередь постоянно промывают мозги, что мы – их противники и, вообще, будто чуть ли не с другой планеты свалились. Потому можешь представить себе их удивление, когда они вдруг видят, что мы совершенно нормальные люди, такие же, как они. Хочешь добиться здесь успеха – старайся убить в себе чувство чужака. Надо, чтобы американцы принимали тебя за своего, а не засланного казачка из коммунистической России.

– Тебе легко говорить. Ты здесь уже сколько – больше двух лет? – Сергей задумался над словами Виктора.

– Чуть побольше, – ответил тот, закуривая. – Ты сам как? Очень устал от перелета?

– Да нет, вроде ничего. Только голова какая-то ватная, – признался Сергей.

– Это называется jet-leg. Так и должно быть. У нас же с Москвой восемь часов разницы. Так что там сейчас уже глубокая ночь. Твоя задача сегодня максимально продержаться, и не заснуть до здешнего вечера. Чем позднее ляжешь спать, тем быстрее перейдешь на местное время. Правда, все равно проснешься среди ночи и будет казаться, что уже утро и пора вставать. Обычно, проходит примерно неделя, пока организм не перестроится, – пояснил Виктор.

Разговаривая с коллегой, Сергей, естественно, смотрел, как сказали бы классики, во все глаза по сторонам. Погрузив багаж Сергея в багажник и салон большого и показавшегося Сергею космически красивым «Шевроле», они уже выехали на шоссе, ведущее от аэропорта к городу.

Перелет из Москвы в Вашингтон оказался перелетом не с одного континента на другой, а путешествием во времени – из прошлого в какое-то совершенно незнакомое и потому немного пугающее будущее.

Если бы не мелькавшие по сторонам дороги деревья, то, сидя внутри машины, казалось, будто она стоит на месте, настолько плавным был ее ход. А сквозь закрытые окна вообще не было слышно никакого уличного шума. С нашей «Волгой», а уж те более с «Москвичом» и не сравнишь.

Да и само шоссе, а по-ихнему «хайвэй», не могло не удивить после наших раздолбанных узких дорог. Гладкий как покрывало асфальт, без единой ямки или неровности, по несколько полос в обоих направлениях, четкая белая разметка.

Мимо проносились другие фантастически красивые машины – «Форды», «Крайслеры», «Кадиллаки». Рядом с ними в соседнем ряду ехала какая-то нереально длинная машина. До этого самым большим автомобилем, который довелось видеть Сергею, была правительственная «Чайка». Но эта была гораздо больше.

– Это – лимузин, – пояснил, поймавший удивленный взгляд Сергея, Виктор. – На ней самые буржуинские буржуи ездят. Там, сидя на заднем сиденье, можно свободно вытянуть вперед ноги. Так еще и место останется. И прямо в салоне обязательно бар с шампанским и другими напитками.

Вскоре по сторонам появились и какие-то здания. Из стекла и бетона. Нет, не небоскребы. В Вашингтоне, да и в округе, их нет. Там вообще запрещено строительство любых домов выше памятника Джорджу Вашингтону, высота которого, как Сергей помнил, еще из учебников, составляет 169 метров.

– Смотри, план на сегодня такой. Сейчас заедем в супермаркет, чтобы купить тебе какие-нибудь продукты, – незнакомое слово «супермаркет» резануло по ушам Сергея. – Пока Петров в отпуске жить будешь в его квартире. У тебя есть две недели, чтобы найти себе жилье и переехать. Все наши в-основном живут в Вирджинии. В центре – только госучреждения, есть пара очень богатых жилых кварталов на окраине, а с другой стороны огромное негритянское гетто. Туда лучше нам, белым, не соваться даже днем. И, поверь, это – правда, а не сказка для наивных наших читателей. В Вирджинии и экология получше, и до офиса недалеко по прямой.

Вирджиния – так назывался соседний с округом Колумбия, в котором и находился Вашингтон, штат. Там действительно жила большая часть работающих в столице «белых воротничков».

– Я думаю, что на сегодня у тебя впечатлений достаточно. Так что в город не поедем. Завезу тебя на квартиру. Отдыхай, распаковывайся, а утром заберу и поедем в офис. Пока Петрова нет, можешь пользоваться его машиной. Ты водить-то умеешь?

– Теоретически да, – признался Сергей. – Права есть, но практического опыта, конечно, маловато.

– Ничего страшного. На выходные поедем на пустырь – потренируемся. Хочешь – не хочешь, а водить тебе придется. Здесь без этого никак, – успокоил его Виктор.

Он включил правый поворотник и резко свернул в какой-то проулок, который привел на огромную площадку, всю заставленную сотнями автомобилей. Впереди находилось не очень высокое, но очень длинное здание с большим количеством красочных, но пока еще непонятных Сергею вывесок.

– Это у них называется shopping mall, где все магазины. Здесь есть и продуктовый супермаркет, и магазины одежды, и хозяйственные. Короче, все, что нужно человеку для жизни, – пояснил Виктор. – К шоку готов?

– Держись за коляску и не падай, – добавил он, улыбаясь.

Виктор выхватил какую-то тележку из длинного ряда стоявших у входа и подтолкнул ее к Сергею.

Только они подошли к высокой стеклянной двери, ведущей в магазин, как та приветливо распахнулась им навстречу. Сергей чуть было не отпрыгнул назад от испуга, но сдержался. Краем глаза он видел, что Виктор внимательно смотрит на него в ожидании соответствующей моменту реакции.

– Да, здесь вам не тут, – засмеялся он. – Ты – молодец, первое испытание выдержал. А то многие наши пугаются, когда она распахивается. Но главное испытание еще впереди.

– Спасибо, что предупредил, – пробормотал Сергей, не зная, что и ожидать.

И, действительно, у советского человека, впервые оказавшегося в американском супермаркете, ничего кроме шока, он вызвать не мог.

Сергей оказался в гигантском зале, заставленном рядами казавшихся бесчисленными полок и холодильников с продуктов. На отдельных прилавках зеленели и краснели овощи и фрукты, о существовании многих из которых Сергей даже и не подозревал. Разложенные во льду блестели чешуей какие-то то ли рыбы, то ли неведомые морские чудища.

От всего этого изобилия у Сергея и в правду слегка закружилась голова. После небольших московских магазинов с их весьма скудным ассортиментом все это казалось какими-то непонятными декорациями.

– И как тут можно чего найти, – пробормотал он, пытаясь скрыть свое, мягко говоря, удивление от увиденного.

– Со временем научишься, – в очередной раз успокоил его Виктор. – На самом деле все достаточно просто. Все разложено системно по рядам. Вон там хозтовары – туалетная бумага, стиральные порошки и прочее. Здесь – консервы, там, где прилавки и холодильники – колбасы и другие деликатесы. Будет свободное время – походишь и разберешься.

– Где что лежит, это понятно. Вопрос только в том, как из этого обилия выбрать то, что надо, – Сергей подошел к полке с зеленым горошком в банках. – Ты посмотри, сколько их тут разных! С ума сойти. Или вон колбаса – у нас приходишь в магазин, так все просто – в лучшем случае, если повезет два вида – с жиром и без. А тут!

Сергей и не пытался скрывать, что ошеломлен увиденным. Он даже закурил, чтобы успокоиться. Тем более, что многие вокруг ходили по рядам с сигаретами в зубах.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю