Текст книги "Дар джинна (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

Глава 8

С поля боя команда трофейщиков привезла пять танков, два бронетранспортёра и три сотни винтовок с пулемётами и автоматами. Плюс, гору боеприпасов. Хотя как сказать гору – на один-два боя не особо серьёзных. Брали и ранцы с убитых, у кого они имелись, так как лишь малая часть солдат вермахта пошла в бой с грузом на плечах.

Техника имела повреждения, которые легко устранялись практически на месте. Лишь с одного БТРа пришлось снимать искореженный двигатель и менять его на другой, с БТР, у которого пулеметчики всю ходовую часть превратили буквально в крошево. Благодаря этому огневая мощь дивизии стала ещё больше. С учётом низких потерь и высочайшего боевого духа красноармейцев мы убивали такими победами зараз по нескольку зайцев.

Я всё больше и больше убеждался, что маг в условиях отсутствия конкуренции – это оружие страшнее атомной бомбы. Даже самый слабый маг, каковым я и близко не являлся. К сожалению, я был один и разорваться (даже использовав доппель-магию) на части никак не мог, чтобы остановить немецкого наступление севернее и южнее Пинска. Да, у дивизии были успехи здесь и сейчас. Зато в других местах фронта успехи показывали уже немцы. Ничего, если мне отцы-командиры не начнут вставлять палки в колёса, то к осени я точно сумею переломить ход войны. Надеюсь.

Немцы, получив такую смачную оплеуху, больше сегодня нас не беспокоили. Это дало время распределить трофеи среди бойцов, а мне заняться зачарованием пулемётов. Скорострельное автоматическое оружие, способное на дистанции в полкилометра пробивать до пяти сантиметров бронированной стали, стало основным средством борьбы с авиацией и бронетехникой германской армии. До сумерек я добавил в арсенал дивизии ещё четыре пулемёта. Скорее всего, их военные умельцы объединят в спаренные установки, чтобы иметь возможность быстро подавить вражеские огневые точки, вывести из строя танк или опустить с небес на землю самолёт.

Вечером как всегда состоялось совещание в командирском блиндаже, защищенном не только от пуль, осколков и взрывов, но и против проникновения посторонних. Последнее создавалось путём вручения амулетов с привязкой на крови.

– Товарищи, хочу поздравить вас с очередной победой над фашистами! – торжественно произнёс комиссар, стоя в полный рост. – Предлагаю чисто символически выпить за силу советского духа и бойцов Красной армии!

На столе перед нами стояли стаканы с тёмно-коричневым напитком – коньяк. Грамм по семьдесят в каждом.

– Сегодня мы нанесли сильнейший удар по духу и силе немецко-фашистских захватчиков, – продолжил вещать Маслов. – Нами уничтожены две танковых роты и три батальона пехоты, захвачены огромные трофеи, в том числе и исправная бронетехника...

Всё это мы знали и так, видели своими глазами, трогали руками, подсчитывали и радовались потерям врага. Но комиссару удавалось преподносить эти всем известные вещи так, что в душе поднималась гордость и счастье от хорошо проделанной работы. Он называл имена и фамилии отличившихся солдат и их командиров, озвучивал сами подвиги героев. Умел говорить и акцентировать на нужных моментах, этого у Маслова было не отнять. Ему бы амулет для усиления ментального воздействия на окружающих и он, пожалуй, имея достаточно времени для агитационных речей, сумеет убедить врагов сдастся или даже перейти на нашу сторону.

–... враг стянул к нам силы танкового полка и двух мотопехотных полков. И половину этих войск мы уже уничтожили! – и ведь, зараза, обо мне напомнил мельком, парой слов, создавая ощущение, что красноармейцы справились бы и без моей помощи и все заслуги по уничтожению ударной группировки 'фрицев' целиком лежат на нём, на генерале, командирах рот и батальонов.

'Да и к чёрту, – равнодушно подумал я. – Пока мне слава не нужна. Точнее, пользы от неё не видно. Работать она начнёт позже, когда сведения обо мне дойдут до Москвы. Интересно, что комиссар с генералом написали в донесениях? Сами молчат, как воды в рот набрали. Даже не хотят подтвердить мои догадки про депеши'.

После пламенного выступления комиссара, который не забыл ввернуть и о Партии, и про Сталина, о долге и чести советского человека и воина, заговорил генерал. Этот перешёл к более прагматичным вещам. Уточнил боеспособный численный состав, напомнил, что из Пинска вновь пришло подкрепление в лице добровольцев, почти четыре сотни человек всех возрастов – от семнадцати до пятидесяти. Половина как бойцы ничего не стоят, и их придётся в обоз отправить. Подсчитали растраченные боеприпасы, пересмотрели позиции особых расчётов – орудий и пулемётов. В этой речи моя фамилия звучала куда чаще, чем в комиссарской.

– Новые пулемёты, все четыре, передадим морячкам, – решил Невнегин. – И по полторы тысячи патронов к каждому, пятьдесят винтовок с полусотней патронов и сто гранат. Товарищ Глебов, вы можете часть из этого превратить в особое оружие? Знаю, что тяжело, но каждая специальная единица оружия делает нас сильнее и уменьшает потери. Очень вас прошу помочь усилить речную флотилию. Думаю, что скоро гитлеровцы ударят изо всех сил по Рогачёву.

– Сделаю, – кивнул я, сдерживая кислую мину на лице. – Многого не обещаю. Не больше пяти винтовок, сотню патронов и пять-десять гранат. Это максимум, что к завтрашнему дню сумею предоставить.

– Амулетами поможете? – быстро спросил генерал. – Было бы очень хорошо защитить пару мониторов от немецких снарядов.

– Сделаю, – на этот раз я не стал сдерживаться и скривился. Наверное, только гримаса спасла меня от желания окружающих содрать с меня ещё парочку обещаний. Нет, я не против и полностью 'за' в плане помощи. То время, когда я паниковал и пребывал в растерянности уже давно прошло. Я сумел отыскать самые эффективные из самых простых заклинаний, которые помогают удерживать врага на расстоянии и нам самим чувствовать себя защищенными. Будь у меня дней пять, то занялся более сложными чарами. Увы, пока этого времени у меня нет. Только пресытив оборону зачарованным оружием и амулетами, чтобы бойцы без моей помощи, без привлечения абмирутаруами справлялись с врагом, у меня будет возможность разобраться с прочими заклинаниями. Теми же големами.

'Может и в самом деле призвать демонов? – подумал я. – Да на немцев натравить, чтобы получить передышку?'.

От мысли никогда не связываться с выходцами из тёмных миров я всё больше и больше отходил. Чем лучше знакомился с содержимым Книги, тем яснее становились некоторые нюансы. Например, тёмных миров было великое множество и во многих обитатели не грезили о душах иномирян. Им вполне хватало и праны, которую они вытягивали из тел убиваемых или маны мага-призывателя. Ещё была возможность расплатиться некими предметами, ресурсами, в том числе рабами или животными, в которых тёмномиряне испытывали жуткий дефицит. А ещё я подозревать стал, что неприятие связи с демонами проистекает из подарка» Царя царей. То есть, джинны и демоны являются злейшими врагами и свою ненависть на них джинн вложил в меня, как и понимание основ магии. Но хоть спасибо ему за то, что не стал вставлять в меня категорическое неприятие использование помощи демонов. А то ведь мало ли когда придётся с ними связаться. Даже подозреваю, что это случиться скорее рано, чем поздно.

Я с этими мыслями как-то незаметно выпал из общего разговора. Вырвал из задумчивости вопрос генерала.

– Товарищ Глебов, вы с нами? – поинтересовался он.

– Что? – вскинулся я.

– Вы с нами или заняты? Не мешаем? – чуть улыбнулся тот.

– Извините, задумался. А о чём речь шла?

– О питании и амуниции. Одними трофеями сыт и одет не будешь. Тем более, половина наших бойцов вооружена советским оружием и все носят советскую форму.

– Я помочь ничем не смогу. Какую-то часть накормить и одеть сумею, – развёл я руками, примерно сотню человек. Но сил у меня уйдёт на это много. Я только этим и буду заниматься.

– Хм, – погрустнел мужчина, – жаль. Значит, нужны склады. К сожалению, ближайшие захвачены врагом или находятся далеко от нас.

– Из Мозыря нам могут чем-то помочь? – на генерала посмотрел один из комбатов.

– Пока нет, – ответил Невнегин, поджав губы. – Точно неизвестно, но судя по всему, немцы решили обойти нас с севера и ударить по ним. Пообещали дать стрелковый полк в помощь, чтобы мы закрыли дорогу немцам севернее наших позиций, но пока подкрепления нет. Между нами и ими действуют немецкие разведывательные части, которые перехватывают посыльных, устраивают диверсии на дорогах, в том числе и на железном полотне. Немецкие стервятники полностью господствуют в воздухе на всех направлениях, кроме наших позиций.

Все как-то резко приуныли. Даже я понимал, что нам светит блокада, если с востока Красной Армией не будет нанесён сильный встречный удар в нашем направлении. Все понимали, но военные ещё и знали, что такое окружение, 'котёл' и полная блокада.

– Нам бы ещё амулетов невидимости для часовых, – произнёс командир разведроты капитан Воронцов, сменивший предыдущего, погибшего от случайной пули или снайпера. – Думаю, фашисты обязательно решат использовать диверсантов, чтобы прояснить наши успехи и свои огромные потери. У меня мало опытных бойцов, а в остальных ротах и вовсе никого нет, кто сможет противостоять немецким скорохватам. Вот с амулетами, которые делают невидимыми постовых – все шансы будут на нашей стороне.

– Да погоди ты со своими амулетами, – махнул на него рукой Невнегин. – Позже разберёмся.

– А далеко склады вообще? – спросил я.

– Километров восемьдесят до нужных нам. На них стрелковое оружие, боеприпасы, обмундирование и продукты, топливо. Только они на северо-западе расположены, – ответил Невнегин. – Дивизионные склады, часть их.

– Нужна техника для того, чтобы забрать часть имущества с них, – следом за ним произнёс начальник штаба. – И солдаты для погрузочных работ.

О том, что там немцы и придётся с ними что-то делать никто и слова не сказал. Все уже давно уверились в моих способностях и верили, что я решу этот момент с лёгкостью.

– Думаю, с немцами на месте сумеем разобраться с особым оружием и приборами от товарища Глебова, – заметил Маслов, бросив взгляд в мою сторону.

– Товарищу Глебову стоит самому отправиться к складам на случай чрезвычайных происшествий. Нельзя допустить оплошности в деле, от которого зависит слишком многое, – тут же внёс свои пять копеек Воронцов.

Я почти физически почувствовал страшное неудовольствие комиссара и генерала, которые крайне сильно не хотели меня отпускать. Но одновременно понимали, что дорога в тыл немцев да ещё не в виде маленького отряда, а целой автоколонны – это опасно. Очень и очень опасно. И от этого рейда зависит очень многое. Сам я и не думал отказываться, в каком-то роде немного развеюсь и получу передышку, а то надоело вокруг себя видеть алюминиевые котелки, фляжки, патроны и оружие, о чём и сообщил собравшимся в блиндаже.

– Я не против, – ответил я Воронцову. – Только подберите солдат и хоть немного техники, в основном грузовики, чтобы было на чём добраться до места. Остальную часть мы, думаю, сможем набрать на месте.

– Вы уж там будьте осторожны, товарищ Глебов, – вздохнул Невнегин. Генерал как никто другой зависел от успехов, которые я обеспечиваю его дивизии. Сколько таких как он, попали под трибунал в моём прошлом за провалы, за отданные врагу города, за убитых и попавших в плен подчиненных? Думаю, сейчас происходит то же самое – правительство СССР готово поставить к стенке любого, если это хотя бы на день остановит немцев, заставит неистово сражаться красноармейцев.

*****

За два дня командование подготовилось к операции. Были приготовлены пятнадцать грузовиков – семь полуторок и восемь трофейных тяжёлых 'мерседесов'. За последними специальные группы разведчиков наведались несколько раз в расположение немцев. По пути вывели из строя батарею противотанковых пушек и установили несколько взрывных закладок (из зачарованных гранат) среди топливного хранилища, склада с боеприпасами и на танках.

Вообще, имея время и материалы, а так же подходящих помощников, я мог бы вывести из строя, за несколько дней, целую дивизию. Ведь что можно противопоставить диверсанту, которого не видишь и не слышишь? Да ещё и обладающего неуязвимостью? То-то и оно. Десять человек с амулетами могут за ночь отправить на тот свет целый полк, если у них стальные нервы, и они без содрогания способны смотреть, как с их рук стекает кровь сотен людей. Но, даже не убивая солдат противника, диверсанты лишат их техники, топлива, боеприпасов и продуктов. И самое главное – оставят после своего визита страх и панику! А есть же ещё вражеский штаб. Стоит с ним покончить и всё – армия превратится в плохо организованное сборище вооруженных человек.

И это нужно будет провернуть обязательно, вот только сначала укрепить свои позиции и заставить немцев принять позиционную войну. Блокаду мы прорвём, уверен. Зато то время, пока фашисты станут крепить кольцо вокруг нас, я потрачу с толком на магическую подготовку для масштабного ответа.

Время до отправки в путь у меня ушло на создание защитных и отвращающих больших амулетов для техники. Кроме простых магических поделок, я сделал два амулета с драгоценными камнями – защитных и отвода взгляда. Мощные чары питались из ёмких самоподзаряжающихся накопителей маны и накрывали магией местность в радиусе семидесяти метров.

В дивизии Маслов и Невнегин собрали всех водителей (или шоферов, как привычно для этого времени), которых включили в отряд. Всего двадцать три человека. И пятьдесят бойцов, сержантов и командиров.

За двое суток немцы четырежды предпринимали попытки прорвать наши позиции. Каждый раз это сопровождалось налётами авиации и артобстрелом. Сегодня они бомбили ночью и с большой высоты. И это был первый раз за последние дни, когда у них что-то получилось. По крайней мере, убитых и раненых было свыше полутора сотен человек. К этому стоит добавить потери в снаряжении и разрушения укреплений.

'Ничего, вернусь со складов и озабочусь амулетами 'кошачьего глаза'. Или сделаю зелья для ночного зрения', – подумал я.

К слову, с зельями всё было очень непросто. Можно было подбирать необходимые компоненты и тратить капельку маны. Или же кидать в котёл чуть ли не сорняки из-под ног и щедро, очень щедро сдабривать варево своей Силой. Маги ещё в древности заметили, что любая травка (или предмет) состоит из одних и тех же элементов, которые собраны в разные составы. Просто нужно эти составы разобрать и составить заново, как это требуется для дела. За такую работу маг расплачивается полным опустошением резерва. Чем сложнее зелье, тем больше требуется маны. Создание самых сложных и полезных составов и вовсе под силу только высшим магам и архимагам. Усложняет данный процесс тот факт, что в большинстве случаев мана должна быть 'живой', то есть, прямо из организма мага вливаться в смесь. Потому энергией из накопителей редко когда воспользуешься. Правда, вот я обойти этот момент могу, спасибо за это джинну. Вот мне интересно, я после той модификации, что он со мной проделал, остался человеком или уже считаюсь совсем другим существом?

Пока размышлял о бренном, колонна покинула позиции и по грунтовой дороге направилась строго на север. Крупные дороги сейчас точно контролируются немцами. Магия не поможет пройти там, где всё забито войсками и техникой. Нет уж, мы как-нибудь тишком и по бездорожью проскочим. Там, где совсем машинам будет не пройти, приду на помощь я.

Через двадцать пять километров колонна свернула на запад и покатила по лесной дороге. Но вскоре пришлось остановиться.

– Дорога выходит из леса и прямо на просёлок, а там немцы, – сообщили разведчики.

– Много?

– Угу, – кивнул красноармеец. – Колонна прёт, и конца ей не видно.

В самом деле – немецкие части, двигающиеся пешком, растянулись на многие километры. Вот тоже ещё один факт в копилочку моих «знаний»: в будущем подавалось всё так, что у немцев всё было механизировано, техника возила и живую силу и орудия, воевали гитлеровцы на технике, ну и так далее. Я же вижу массу пехоты, которая поднимает пыль своими ногами, но никак не колёсами. Там же видны гужевые повозки. И лишь редкие машины с мотоциклами по обочине проносятся.

– По полю объедем, – решил я, увидев всё, что требовалось. – Пусть разведчики пробегутся быстренько, разведают насчёт ямок и кочек, чтобы машины не повредить.

Всё прошло без сучка и задоринки. Мы катили всего в сотне метров от дороги, запруженной тысячами вражеских солдат. У меня (уверен, что не у одного меня) руки чесались приложить по ним чем-то убойным. Этот удар для гитлеровцев был бы нокдауном, учитывая их план блицкрига. Увы, не было у меня заготовленных настолько мощных чар.

Вскоре разведка вновь отыскала подходящую лесную дорогу, которая привела нас практически к самым складам. До них оставалось около четырёх километров всего-навсего. И там нас ждал сюрприз в виде полусотни грузовиков самых разных моделей, в том числе и советские полуторки, которые загружались вещами со складов.

– Вот же гады, – возмутился Воронцов при виде этой картины. – Нашим добром, как своим распоряжаются, суки драные!

Тот факт, что став трофеями добро стало как раз таки немецким, он откинул.

– Пусть грузят, – ответил я и пояснил, увидев возмущенные взгляды окружающих. – Мы эти машины себе заберём, как их немцы заполнят, и не придётся рвать жилы с погрузкой.

– Ха! – воскликнул главный разведчик. – А это вы ловко придумали, товарищ Глебов.

– Ждать придётся долго, – заметил незнакомый сержант, вооруженный СВТ. – Видно же, что они только что подъехали.

– Подождём, – спокойно ответил я.

Замаскировав машины среди деревьев, отослав дозоры в разные стороны, красноармейцы стали дожидаться окончания немецкой погрузки. Маскировка была нужна для того, что не тратить ману в амулетах. Полагаю, любому понятно, что она там не бесконечная и при использовании на габаритных предметах, да ещё и в движении, быстро тратится. Возможность самовосстановления энергии в волшебных предметах имеется, но для этого им нужен покой.

Воронцов не удержался и, взяв с собой несколько своих бойцов, направился в сторону складов.

А спустя пятнадцать минут захотелось действовать и мне. Гоняя в голове мысли и идеи, я вдруг подумал, что стоит попытаться сэкономить время на доставке складского имущества. Мы можем совершить одну, максимум две ходки, а потом – баста, немцы обязательно прикроют лавочку. Я к тому веду, что несколько десятков автомобилей, который сейчас неторопливо заполняются трофеями немецкими руками, прикрыть от вражеских взглядов никак не выйдет. Нужно несколько часов для сложного ритуала и море энергии. То есть, я отдам всю ману, до донышка опустошу свой резерв. А вот этого совсем не хочется, так как предстоит тяжёлый обратный путь, и энергия может понадобиться.

«М-да, – вздохнул я про себя, – не хотелось, но придётся… чёрт, не по себе даже как-то».

В общем, я решил воспользоваться тем разделом в Книге, где изучалась демонология. А конкретно – призыв. Это самая простая и мощная магия, которая доступна мне. Но придётся дождаться Воронцова. Ну, а до того времени я займусь подготовкой к ритуалу. Место под него выбрал подальше от расположившихся спутников и машин. Десять бойцов и сержант под моим руководством при помощи больших сапёрных лопат, топориков и ножей расчистили и разровняли на поляне круг диаметров в десять метров. Потом копали канавки, размечая колышками на верёвке. Вопросов никто не задавал, видимо, уже привыкли к моим занятиям, после которых всем только сплошная польза.

Работа уже подходила к концу, когда вернулся командир разведроты.

– Я нужен зачем-то? – поинтересовался он.

– Угу, – я кивнул в сторону. – Отойдём, командир.

Как только мы оказались на расстоянии, с которого самые любопытные уши не смогут разобрать разговор, я сообщил, что мне от него требуется.

– Нужно, чтобы притащили мне десять немцев – это раз. И один или два бойца, кто не боится ни бога, ни чёрта, для кого кровь человеческая – вода, тот, кто легко зарежет пленного и не станет обращать внимание на то, что его не касается.

Воронцов от этих слов помрачнел.

– Зачем вам это? – задал он вопрос мне.

– Ты слышал про языческие капища? Про старых славянских богов? О жертвах, которые им приносили? – начал я издалека.

– Да. Вы хотите…

– Правильно, – перебил я его, – именно это и хочу. Ритуал должен помочь забрать куда больше имущества, чем нам по силам сейчас. Думаю, убить ради подобного десять врагов – это малая цена.

– Пленных, – поправил он меня.

– Немцы наших пленных не жалеют, – холодно произнёс я в ответ. – Как-нибудь позже сам узнаешь, что эти гады с ними творят, о пытках голодом и жаждой, об издевательствах, о лагерях смерти, где за месяц уничтожаются десятки тысяч неповинных людей.

– Звучит страшно, товарищ Глебов. Даже слишком страшно, чтобы поверить в такое. И откуда вам всё это знать?

– Разве забыл, что я могу видеть будущее? Ты же был тогда, когда я рассказал про эту свою возможность.

– П-помню, – запнулся собеседник, его охватило волнение. – А вы можете увидеть всё, что угодно?

–Всё, что ко мне относится. Например, став участником этой войны, я узнал немного о ней, о её ходе.

– И когда?!.

Я понял, о чём недоговорил Воронцов. Грустно вздохнув, я глухо произнёс:

– Нескоро, очень нескоро. Готовься к сильным лишениям и нескольким годам сражений, которые унесут больше двадцати миллионов жизней советских людей.

– Сколько?! – охнул он. Мужчина, повидавший в жизни немало, в одно мгновение был выбит из колеи, услышав от меня историю будущего своей страны.

– Я не вру, сам узнаешь, если будешь жив. И давай вернёмся к моему вопросу, чтобы время не тратить зря.

– М-м, будут пленные и боец. Хороший, крепкий, жестокий я бы сказал, старый партиец.

– Бойца сюда пришли, немцев можно со складов умыкнуть, тех, кого быстро не хватятся. Мне на ритуал нужно часа два всего.

– Скоро будет всё сделано, – пообещал разведчик. – Вы здесь будете?

– Да. Чтобы не терять время, ты возьми машину и большой амулет скрытности. С ними сумеешь всё сделать быстро и незаметно.

Через несколько минут после того, как ушёл разведчик, к нашей работающей компании присоединился боец в возрасте с лычками старшины. Около сорока пяти лет, лицо загорелое и как бы даже это был не въевшийся загар, который с человеком остаётся на всю жизнь. «Будёновские» усы, взгляд с прищуром, тело сухопарое, жилистое, рост средний. Передвигался вразвалочку.

– Старшина Фролов, товарищ Глебов, – представился он мне. – Меня к вам в помощь направили, мол, нужен особо надёжный и непугливый человек для важного дела.

– Важное дело связано с кровью и болью, чужими, понятное дело, – я внимательно посмотрел ему в глаза, стараясь заметить какую-нибудь эмоцию вроде отторжения, брезгливости. Но ничего такого даже тени не было.

– Ежели пытать кого-то, то мне это привычно…

Фролов где-то пятнадцать лет назад попал в Туркестан, где оказался в составе красного отряда, который сражался с последними бойцами Белого движения и басмачами (точнее, местными революционерами, басмачами же называли их в СССР). Как оказалось, сражаться с летучими конными отрядами борцов за свободу (точнее, за старые порядки, которые нравились пашам и эмирам) эффективно могли только такие же отряды… отморозков. Фактически, красные отряды были такими же басмачами. Разумеется, об этом история умалчивает, обеляя людей, у которых руки были по локоть в крови, так же, как и у их противников. Очень быстро Фролов научился местным пыткам, например, самая распространенная была такая: при достаточном времени, жертве выбривали голову, из сырого теста делали колбаску, которую кольцом лепили на макушку несчастного, в итоге получалась эдакая чаша со стенками из теста и дном в виде скальпа и в эту чашу палачи наливали кипящее масло. Про вспоротые животы, разрывание лошадьми, волочение связанного за лошадью по камням, закапывание живым в могилу можно не говорить, так как применялось это повсеместно. Красные басмачи точно так же насиловали и убивали женщин, пытали и казнили тех изуверскими способами, как и их враги, что поступали точно так же со слабым полом из тех городов и селений, кто принял советскую власть. И вот один из таких умельцев стоял рядом со мной.

К слову, Фролову довелось повоевать и в Афганистане, когда в апреле двадцать девятого года СССР направил военный отряд под командованием некоего Примакова (он же тогда турецкий офицер Рагиб-бей) для оказания помощи дружественному режиму. Хм, оказывается, мы уже разок наступали на те же грабли, на которые прыгнули повторно спустя почти шестьдесят лет.

Когда он услышал от меня, что предстоит поучаствовать в жертвоприношении, то даже и глазом не повёл.

– Ежели для дела надо – всё сделаю, – кивнул он.

Вскоре привели пленных: ровно десять человек. Трое из них были в чёрной форме с рунами-молниями. Эсэсовцы из танкистов, которым не повезло попасть в руки разведчиков Воронцова. Перед тем, как приступить к главной части ритуала призыва я наложил на себя простенькое заклинание «Чистое сознание». Оно помогало отрешиться от окружающей действительности, замораживало эмоции. Чтобы превратить в робота меня оно было недостаточно сильно, но должно было помочь держать себя в руках в предстоящем кровавом событии.

Пятерым пленным разведчик-басмач по моему указанию отрезал головы. Вышло это у него ловко: сначала перерезал горло, воткнув в шею под нижнюю челюсть нож, чтобы клинок вылез с другой стороны, после чего резким рывком двинул его вперёд. Пока первое тело билось в агонии и хрипело, он точно так же поступил с остальными четырьмя. После пятого он вернулся к первому, который уже почти затих. Ему он воткнул кончик ножа в основание затылка, несколько раз качнул им влево-вправо, разделяя позвонки, после чего ловко рассек мышцы, отделив голову от тела.

– Держите, – разведчик положил на землю первую голову. – Или мне дальше самому продолжать?

– Это всё. Дальше я сам.

Пять голов легли на острия лучей пятиконечной звезды, внутри которой и снаружи были начерчены два круга – защиты. Первый круг защищал демона от влияния окружающего мира, так как были такие создания, что могли получить повреждения или даже погибнуть при смене миров. Оказывается, существовали миры – полные противоположности друг другу. Например, а-миры, способные аннигилировать сами себя, случись им соприкоснуться между собой. Точно так же аннигилировали и любые вещи или создания, попав в мир-противоположность.

Головы были вторым периметром защиты уже меня от призванного демона. Собственно, в каждую из них вселялся некий дух или потусторонняя сущность, называемая в Книге демоническим волком. Это по аналогии с крысиным волком – крысой-каннибалом. Второй круг окружающий звезду, защищал опять же меня, но сразу и от призванного, и от волков. Последние представляли нешуточную опасность не только для демонов.

Наложенное заклинание позволяло держать себя в руках и не вываливать завтрак под ноги при виде жестокого убийства и последующей возни с частями тел людей, которые ещё десять минут назад дышали и умоляли сохранить им жизнь в обмен на любые обещания.

– Всё, что ль? – посмотрел на меня Фролов.

– Пока да, советую отойти к пленным.

– Да как скажете, – хмыкнул тот и направился к связанным немцам, лежавшим в десяти метрах от последнего круга. При виде его, вытирающего лоскутом ткани, которым был карман, оторванный от кителя трупа, нож, у двоих из пятёрки случился нервный приступ. Они задёргались, выгибаясь так, что я стал опасаться за целостность их костей и связок, захрипели, из глаз у них потекли ручьями слёзы.

В следующие полчаса я выпал из окружающего мира. Эти тридцать минут были отданы ритуалу. У опытного мага заклинание вряд ли потребовало бы больше десяти минут, увы, я пока таким считался только в теории и часто неумение и ошибки компенсировал большим вливанием Силы, что нивелировало огрехи.

Когда я закончил с чарами, то в самом центре звезды, в первом круге воздух задрожал, словно там резко повысилась температура, потом появились чёрные и багровые точки, похожие на рой мошек, а спустя несколько секунд они собрались в небольшого демона. Больше всего существо походило на уродливого крупного ленивца, которого сшил из кусков тел Франкенштейн, добавив в пасть акульих зубов и заменив глаза кровавыми бельмами.

Одновременно с приходом призванного преобразились головы: волосы превратились в мелких змей, челюсти увеличились, на месте человеческих зубов выросли огромные клики, которые больше не помещались во рту и торчали теперь наружу, глаза наполовину вылезли из орбит и были точно такого же цвета, как у демона-телепортатора. При виде ленивца, волки оживились и громко защёлкали челюстями и заскрежетали зубами. Звук был настолько мерзкий, что меня передёрнуло всего. Как и демона. Думаю, его проняло даже больше, так как его защитный круг был слабее остальных и подвергался сразу двум атакам: давлению моего мира и натиску демонических волков.

«Маг! Смертный!», – прозвучало у меня в голове.

– Ненужно констатировать то, что и так нам двоим известно. Мне нужна от тебя работа, – произнёс я.

«Какая?».

– По твоей прямой специальности, демон. Неужели ты такой тупой?

Тот злобно зыркнул на меня своими красными буркалами, но тут же отвёл их в сторону, отвлёкшись на клацающих зубами головы.

«Тебе нужен портал? Куда? Это будет дорого стоить. Но есть возможность навсегда получить особую способность открывать переходы в любое место, даже в соседний мир, который лежит с тем, откуда хочешь уйти, – зазвучал вкрадчивый голос в моей голове. – Представь себе, что просто силой мысли ты переместишься в любой уголок мира, в соседний мир! Сможешь путешествовать по планетам! Тебе не нужны будут сложные заклинания, ритуалы и ингредиенты!..

– Заткнись, – грубо оборвал я его. – Слушай, что я тебе скажу, демон. Мне нужно, чтобы ты открыл портал в пределах этой планеты на несколько часов. За это получишь тех людей, – я кивнул в сторону пленных и уточнил. – Пятерых, что связанные. Откажешься или совершишь подлость – волки тебя сожрут. Сейчас мы заключим договор, всего несколько очень простых пунктов. За их нарушение наказание будет суровое, очень.

«Всего пятерых?! – возмутился тот. – Да это же…».

– Заткнись, демон, – повторил я. – У тебя минута, что бы дать мне ответ, – я демонстративно поднял левую руку и отвёл рукав к локтю, открывая циферблат часов. – Да или нет.

«Да, – злобно зашипел он, – я согласен выслушать договор. Но учти – на многое не надейся, маг».

– Мне многое и не нужно.