Текст книги "Близнецы (СИ)"

Автор книги: Михаил Арэки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23: Ступени правды

Рикошеты крупнокалиберных пуль об лобовую броню танка разлетались во все стороны так, будто какой-то неумелый сварщик пытался приварить дополнительные блоки «Контакта-5», однако не мог этого сделать ввиду сильнейшего тремора рук, отчего швы ложились куда угодно, кроме нужного места.

Танки ближе не подходили и с безопасного расстояния осколочно-фугасными снарядами разносили наши укрепы, при этом постоянно катаясь по степи в разные стороны, что снижало наши шансы на их поражение.

Из окопа соседнего взвода с грохотом и рёвом реактивного двигателя в танки на огромной скорости понеслась огненная звезда противотанковой ракеты. Танк попытался сманеврировать и уйти в сторону, однако сверхбыстрая ракета ПТРК "Корнет" с лазерным наведением и дальностью пуска в пять километров свойства промахиваться обычно не имеет.

Прямое попадание в борт ПТУРа с пробоем почти в полтора метра не оставило танку никаких шансов, корпус разошёлся по швам и изнутри вырвался настоящий огонь преисподней, который низвёл Т-72 до груды горелого металлолома.

Вскоре с языком на плече прибежала Вика, таща на себе ленты и короба к "Корду", а также парочку РПГ-26 вместе со своей СВДМ.

– Алиса и Катя добегут до плато минут за десять, плюс им нужна будет корректировка, Макс с Полиной уже на месте, "Вампир" и "Печенег" у них! – крикнула мне сестра, резко присев от близкого разрыва снаряда.

– Ага, готовь винтовку!

Так, сейчас по степи перед нами катается пять танков, один в минусе, другой техники не видно, но это не значит, что её нет. Скорее всего "семьдесят двойки" перетягивают наше внимание на себя, чтобы дать пехоте и лёгкой технике подобраться поближе.

На "Корде" у меня тоже стоит "аурник" переменной кратности со встроенным дальномером, такой же стоит на винтовке Вики, а на наших "калашах" – аурные коллиматоры. Стихийников через них видно за много километров, а в том, что в этой атаке они будут участвовать сомнений нет, так как обычных пехотных подразделений в секте нет. Ну, если не считать украинских нациков, которых во время Вторжения погнали в шею из "Нэзалежной", из-за чего они и прибились к секте. Теперь у "Чёрного Обелиска" есть своя "окрема штурмова бригада" с известным многим названием. Немного позже к своим "побратымам" потянулись такие же подонки из им подобных организаций, перечислять названия которых я не хочу и не буду.

– Передний край, военные уже разворачивают арту и вертушки, наша задача – продержаться как минимум час, Чайка обеспечит разведку и целеуказание, БК и пополнение будут через двадцать минут, а пока – держитесь, мы в вас верим! – передал по рации Шурави.

– Да за эти двадцать минут нас в порошок сотрут! – крикнула Вика, закрывшись рукой от близкого взрыва.

– На связи Чайка, слева от горящего танка приближается крупная бронегруппа – пять БМП-2 и несколько десятков мотоциклов!

Я резко перекинул прицел в этот сектор и увидел кучу светящихся аур. Дальномер показал дистанцию – 1763 метра, быстро приближаются. В этот момент по нашим дульным вспышкам заработали пушки БМП, которые в данной ситуации были для нас страшнее любых танковых орудий.

Первая очередь снарядов прошла буквально над головой, из-за чего я на рефлексах съехал на дно окопа вместе с пулемётом, который при падении больно ударил меня в грудь.

– Кто с птуром – заткните "бэхи", головы не поднять! – крикнула Вика в свою рацию.

Я тем временем откопал пулемёт и быстро воткнул в него ленту с артефактными патронами, необходимых для стрельбы по стихийникам.

Где-то сбоку от нас бахнули парные пуски "Корнетов" и сразу четыре кометы полетели в направлении дульных вспышек БМП-2 и залпов Т-72. Вскоре предутренние сумерки раскрасили ещё четыре яркие вспышки взрывов. Стрёкот мотоциклетных движков только нарастал – "мотокавалерии" за время обстрела удалось выиграть у нас почти километр дистанции.

Я снова закинул пулемёт на бруствер, нацелился на ближайшего мотоциклиста и дальномер сразу же выдал расстояние – 890 метров. Для "Корда" это не дистанция – прямой выстрел в любых условиях. Я взял небольшое упреждение и утопил спуск. Пулемёт тяжко загрохотал, выпуская на свободу стайку артефактных пуль, которые через доли секунды врезались в щиты мотоциклиста и его пассажира.

Артефактные боеприпасы – штука не хитрая, однако эффективная. Устроен патрон просто – прямо на поверхность пули нанесена руна, которая при попадании быстро поглощает энергию из щита, тем самым "разряжая" его. Чем больше пуля – тем больше руна и соответственно более прочный щит она способна пробить, так как разные калибры поглощают разное количество энергии. Например, самая простая воздушная стена способна "впитать" в себя магазин от РПК-74, прежде чем знак будет разрушен. Для пробития этого же знака понадобится всего пятнадцать артефактных патронов 5,45×39, или же один 12,7×108.

Щиты сектантов выдержали первую очередь, однако сразу за первой я отправил вторую. Знак легко пробился и тяжеленные пули ударились в мотоцикл и его пассажиров. Водитель как будто в стену ударился, и мотоциклет вместе с выжившим пассажиром, которому оторвало руку, кувыркнулся через переднее колесо и покатился по земле.

Я немедленно перекинул прицел на следующий мотоцикл, однако он успел доехать до небольшой ложбинки в четырёхста метрах от наших позиций и спешить десант.

– Вик, бросай винтовку, сейчас лучше граниками! – крикнул я сестре, уже наведясь на ложбину, однако по ней термобаром ударил "Вампир".

Громыхнул взрыв, двух сектантов разорвало на части и разбросало по степи. Одна из уцелевших БМП-2 подъехала поближе к позициям наших соседей и подорвалась на мине, после чего из горящей машины под пулемётные очереди стали выскакивать немногие уцелевшие пехотинцы.

Неожиданно сектанты прекратили самоубиваться об наши мины с ПТРК и быстро отступили восвояси. Как-то быстро всё закончилось – наши даже подойти не успели.

– Всё? – спросила Вика, беспокойно оглядывая опустевшую степь и горящие в ней костры бронетехники.

– Не знаю. Они явно не выдохлись, могли просто отступить на перегруппировку.

– Ну что, соседи, мысли по поводу? – радиообмен между взводами сразу же оживился.

– Разведка боем, зуб даю. Прискакали, покатались, навели шухера и съебались в страхе, как только получили. Если бы действительно атаку задумали – били бы всем и на амбразуры пёрлись бы как танки.

– Кстати, нужно Шурави на боекомплект потрошить, а то у нас от ПТРК одна тренога с прицелом осталось, ракеты все уже улетели.

– Бля, теперь же снова минами всё укладывать...

Больше за эту неделю атаки не повторялись, однако Шурави всё равно усилил передний край, отправив туда ещё двести человек и технику из некого "резерва верховного главнокомандующего", что представляла из себя пятёрку бронированных Урал-4320 "Звезда-В" со снятыми кунгами, на месте которых стояли корабельные зенитки АК-630.

Штурм продолжался, несмотря ни на что. Штурмовики уже заняли сорок пятый ярус и начали строительство промежуточных лагерей и укрепов на переходах, пока некоторые группы пошли дальше. До камеры королевы и Чёрного обелиска осталось совсем немного. Если повезёт, то к концу этого месяца штурм будет завершён.

Многие взводы были сняты с переднего края и отправлены на штурм Цитадели, пока их позиции заняли более сильные соединения. Переехать поближе к разлому заставили и нас, так что теперь мы могли сфокусироваться только на штурме, не отвлекаясь на оборону.

Очень часто приходилось жить прямо в разломе, так как зачистка каждого следующего яруса забирала у штурмовиков всё больше и больше сил. Ещё сильнее выматывал "шёпот обелиска", который с каждым следующим ярусом звучал всё громче. Лекарства от Ласки помогали, однако голова у меня и Вики после очередного штурма болела постоянно, причём сильно, сука...

Пятьдесят второй ярус... На данный момент – самый глубокий, на который когда либо спускались штурмовики. Крупные стаи в пять-десять тварей сорокового и более ранга здесь самое обычное дело, и теперь штурмовики меньше чем по четыре взвода не ходят вообще. Шурави снова перетасовал людей между отрядами, сильно потрёпанными в ходе штурма. Если помните, от нашего первоначального отряда под командованием Волнореза осталось меньше половины людей.

Сейчас же все взводы были объединены в десять штурмовых рот, которые постояли из четырёх отрядов по три взвода каждый. Каждая рота имела собственное название – "Кирпич", "Атом", "Распад", "Элерон", "Компас", "Фотон", "Ангара", "Пальмира", "Стужа" и "Метеорит". Названия рот и позывные их командиров совпадали, и наш взвод находился под командованием первопроходца Метеорита.

***

– Я чувствуювас, Близнецы... Идите дальше. Докажите мне, что вы способныразорвать путы судьбы и стать по-настоящему свободными.

– Николай, у тебя с Викторией всё хорошо?

– Здравствуй, Арма... Давно ты на связь не выходил.

– Извини, дела были. Надоело уже этот обелиск слушать?

– Да заебал уже, постоянно что-то бакланит когда мы спим. Башка потом раскалывается постоянно.

– Это значит, что вы всё ближе и ближе к нему. Знайте, когда он будет совсем рядом – его говор будет просто невыносимым. И не забывайте, что его слышит любой, кто так или иначе связан со стихией тьмы или путём небытия. Так что будьте осторожны, особенно когда соберётесь его взять. Очень много смелых погибло в поисках обелиска...

Вдруг я резко открываю глаза и подрываюсь с места, сам не понимая, что именно заставило меня подскочить. Вскоре услышал причину – дикая пальба из всех стволов где-то дальше по тоннелю.

Сбоку от меня пробежал Метеорит в полной экипировке и с автоматом в руке, грубо расталкивая встретившихся ему на пути спящих первопроходцев.

– Подъём, блять, секта атакует посты, все живо на подмогу!!!!

Я посмотрел на Вику, которая торопливо застёгивала ремешки шлема на голове и накидывала на спину рюкзак, бывший сейчас у нас вместо подушек.

Я также подхватил с пола рюкзак, закинул его на плечи, туда же отправился АК-103, а "Печенег" улёгся у меня в руках. Всё, готовы к выходу.

Максим и Полина ждали только нас, поэтому как только я с Викой завершил сборы, мы со всех ног понеслись на звуки пальбы в дальних тоннелях. Судя по всему, перестрелка ведётся в районе перехода на следующий ярус. Я на бегу откинул сошки на пулемёте, чтобы в будущем не терять на это время, а также зарядил гранату в подствольник на автомате.

Вскоре стрельба стала совсем отчётливой, и над нами периодически стали пролетать шальные пули. Вскоре показались первые укрепления – ряды габионов поперёк стен с небольшим коридором посередине, по бокам от которого стояло два "Корда" на треногах.

За одним из них находился студент, который в каком-то безумстве выстреливал длинными очередями целые короба патронов в темноту тоннеля, откуда ему с некоторой периодичностью отвечали десятки дульных вспышек. Рядом с ним на коленках сидел Метеорит и по рации руководил боем.

– Фреон, веди своих в боковой тоннель, Сармату и Ланцету срочно подмога нужна! – приказал Метеорит, едва завидев нас.

Мы ничего не ответили и вчетвером свернули в боковое ответвление, где слышался стрелковый бой, по интенсивности сравнимый с бойней в центральном тоннеле.

– Сармат, Ланцет, это Фреон, мы идём к вам с тыла – не пальните случайно.

– Фреон, давайте быстрее, у нас уже два "двухсотых" и три "трёхсотых"!

Вскоре мы увидели пять раненых студентов с огнестрельными ранениями и заражением тьмой, над которыми хлопотала девушка с рассечённым лицом и большим рюкзаком за спиной. Мы молча пробежали мимо неё и достигли позиций взводов Ланцета и Сармата, от которых в сумме осталось семь человек.

Тоннель был на скорую руку перекрыт мешками с песком во всю ширину и в несколько линий, на которых и держали оборону первопроходцы. Я сразу же присел на колено у кучи мешков, закинул на них сошки пулемёта и утопил спусковой крючок.

"Печенег" протяжно загремел и выпустил огненно-рыжий всполох, а рядом со мной стали захлёбываться длинными очередями автоматы сестры и друзей. С приходом помоги оставшиеся студенты явно приободрились, и даже начали потихоньку продвигаться дальше в тоннель под прикрытием моего пулемёта.

– Вперёд! Дави гадов! – крикнул Сармат, прикрывая свой взвод, пока он продвигался вперёд.

– Фреон, давите их дальше, мы попытаемся вперёд пройти! – крикнул нам Ланцет, укрывшись за баррикадой от близкого взрыва гранаты.

– Жди Ланцет, сейчас огня дадим, – затараторил я, торопливо вставляя в приёмник пулемёта новую ленту, – готово – пошёл!

Я немедленно вскинул заряженный пулемёт и начал одной длинной очередью крыть тоннель, прижимая сектантов к земле шквалом огня. Ланцет тем временем вместе с Сарматом и остатками своих взводов перемахнули через баррикады и осторожно пошли вперёд, прижавшись к стенам тоннеля, чтобы не перекрывать мне сектор обстрела.

– Термобар бы им дать туда – и бед не знать!

– Макс, чего нет того нет, уж извини!

Тут один из студентов присел на колено и вскинул ГМ-94 – самое любимое оружие штурмовиков. "Булькающие" залпы гранатомёта одну за одной отправляли вглубь тоннеля термобарические гранаты, которые гулко взрывались где-то вдалеке.

Магазин гранатомёта опустел, и в этот момент мы начали выдавать в тоннель очередь за очередью, не давая напавшим сектантам ни секунды передышки. За это время студенты смогли продвинуться ещё на десяток метров и прижать остатки фанатиков к концу тоннеля.

Мы тоже покинули первоначальные позиции и соединились с Ланцетом и Сарматом, которые при штурме потеряли ещё двух человек в дополнение к тем, кого мы видели по пути сюда. Вот и всё, теперь сектантам остаётся либо отступить в портал, либо принять бой и умереть, ведь Шурави приказал нам пленных не брать.

– Ну что, Сармат, как сектантов выкуривать будем? – спросил Максим, присев на корточки рядом с ним и Ланцетом.

– Как-как... Очень просто – накидываем ВОГов и ВГМов из всех стволов, потом обычными гранатами накидываем, твой давит их пулемётом, а мы прорываемся – и знаками немногих выживших заебашим.

– Не варик, – возразил Сармату Ланцет. – Стихийные знаки щиты тьмы практически не берут, только впустую модуль просадим. Стихийник тьмы нужен, или производник – только где мы его возьмём?

– Эх, что бы вы без нас делали, – вздохнул Максим и через плечо показал пальцем на меня и Викой, – есть у меня два стихийника околотёмной стихии, путь они пробьют, лично видел, как работают. Они близнецы, так что так их и называйте.

– Значит так, план меняется. Ставим щиты на максимум, кроем Близнецов. Сначала давим подствольниками, потом закидываем гранатами, сразу после этого Близнецы идут внутрь, а мы их кроем. Всё понятно?

Все молча кивнули и приступили к выполнению плана. Сектанты на время затихли и попытки атак с их стороны больше не предпринимались.

Затишье перед бурей... Нашей бурей.

Первыми согласно плану заработали гранатомёты – тройка подствольников, включая мой, и два студента с "помповиками" ГМ-94. После этого в тоннель полетели гранаты, а я вместе с Викой сплёл щиты и приготовился к рывку.

– Близнецы – вперёд!

Мы одновременно рванули в темноту тоннеля под грохот автоматных очередей с обеих сторон. Я первым выбежал на позиции секты и просто снёс щитом случайно попавшегося по дороге бойца. Наши щиты столкнулись, "вступили в конфликт" и одновременно схлопнулись, из-за чего сектант ушёл в глубокий нокаут, а я каким-то чудом остался на ногах, однако сознанием помутнел сильно.

Спасла Вика – вышла со своим щитом вперёд, прикрыв меня от огня остальных, попутно добив упавшего сектанта. В её щиты врезался настоящий шквал пуль и знаков, который его быстро разрядил, но мы успели укрыться за россыпью камней.

Я сплёл новый щит, закинул сошки "Печенега" на камень и дал по фанатикам очередь во всю ленту. Парочку невезучих сектантов, попавших под огонь, крупными пулями порвало на куски и раскидало по тоннелю, из-за чего по полу побежали багровые ручьи свежей крови.

Сбоку сестра восстановила свои щиты и тоже вступила в бой, выбивая сектантов огненными копьями. Единственное укрытие (россыпь камней ближе к тупику) заняли мы, поэтому сектантам прятаться было негде и они метались как мыши по столу под грохот пулемётных очередей и множества знаков, летящих от меня с сестрой.

Бойня закончилась быстро, фанатики даже особо ничего предпринять не смогли. Копья Вики сшибали их щиты, а от пулемётной очереди на такой короткой дистанции не спасал ни один бронежилет.

– Коля, хватит! Похоже всё, – сказала Вика, толкнув меня локтем в плечо.

Я отпустил спусковой крючок и уставился вдаль сквозь марево горячего воздуха, поднимавшегося от раскалённого длительной стрельбой ствола пулемёта.

– Вик, чекни их, а я пока прикрою.

– Ага.

Сестра осторожно обошла камень и пошла вперёд, держа навскидку свой АК-74М. Она постоянно держалась в моём поле зрения, при этом не перекрывая мне сектор обстрела, чтобы в случае чего я мог прикрыть её огнём. Минут через семь послышалась тройка заглушённых глушителем выстрелов и крик Вики:

– Все "двести", больше нет никого!

– Хорошо, Вик, давай назад!

Вскоре к нам присоединились остальные, чтобы точно убедиться, что живых сектантов не осталось. В других частях яруса бои с фанатиками подходили к своему логическому завершению, и лишь ленивая перестрелка ещё напоминала о слабых потугах сектантов переломить ситуацию в свою пользу.

– Всем взводам роты "Метеорит" – общий сбор в лагере. Добивайте сектантов и немедленно возвращайтесь.

Мы быстренько обобрали сгоревшие и порванные на куски трупы, закинули все трофеи на себя и быстро пошли назад. На блокпосте у развилки нас встретила пара уставших пулемётчиков и несколько стрелков различного пола и возраста, которые без слов пропустили нас на территорию временного лагеря.

Сейчас среди небольших палаток и спальных мешков, раскиданных по тоннелю, царила небывалая толкотня – повсюду носили раненых, убитых, тащили новые укрытия, боекомплекты и встречали подкрепления с поверхности. Впереди был буквально час отдыха – потом уборка трупов, сдача трофеев, а дальше снова штурм. Финального пятьдесят второго яруса.

Где-то внизу маячит Чёрный обелиск, постоянно нашёптывая свои речи мне и сестре во снах. Не бойся, мы скоро придём за тобой. Ради этого мы преодолели очередную ступень правды... Не знаю уже какую по счёту, но точно не последнюю... Тайн у меня с Викой ещё очень много, и мы раскроем их все.

Люди – слишком настырная цивилизация, чтобы оставлять свои вопросы без ответов.

Глава 24: Или мёртвый, или первый

Мир повержен – пепел, пламя,

Стонет небо под ногами.

Твёрже стали станут нервы -

Или мёртвый, или первый!

Артур Беркут – "Без правил"

***

С момента последнего боя в разломе прошла уже неделя, однако пятьдесят второй ярус зачищен дай бог процентов на тридцать. Из-за этого большинство штурмовиков теперь из разлома вообще почти не выбираются. Лично я уже не помню, когда в последний раз был наверху.

Временный лагерь ярусом выше штурмуемого уже стал как родной дом, там теперь у каждого взвода отдельная палатка, а не как раньше – просто спальники на камни покидали и на боковую.

Сегодня у нашей роты выдался редкий выходной, однако из всего взвода в лагере был только я – остальных припахали на прикрытие учёных в их исследованиях.

С обслуживанием своего оружия я давно закончил, так что оставалось лишь пялить в смартфон и потягивать энергос из банки в ожидании возвращения остальных. Тем удивление выглядел неожиданный визит Шурави, причём прямо в тот момент, когда я вылез из палатки проветриться.

– Здаров. Где остальные? – спросил он.

– Яйцеголовых стерегут. Что-то случилось, товарищ командир?

– Нет, просто поговорить нужно. С глазу на глаз, – ответил Шурави.

– Давай в палатку, там можно.

Мы вместе забрались в палатку, а я дополнительно окружил её пеленой тишины. Для штурмовика этот знак абсолютно бесполезен, я уже не помню, зачем его выучил. Теперь вот пригодился. Любые жучки подавит и звуки заглушит так, что разговор можно было различить, только прижавшись ухом к палатке, что мы непременно заметим.

– Ну что, Коль, нашли что искали?

– То есть?

– Не артачься, Ласка мне всё рассказала.

– Манда старая...

– Не сказал бы, Коль. Она патриот, которая громит врагов России всеми доступными ей способами. На войне все средства хороши, ведь так?

– Ага, только я не хочу познавать судьбу её "способов" после выполнения поставленной задачи.

– Ты думаешь, что она настолько параноит о секретности заданий, что готова вырезать целую группировку после зачистки Цитадели?

– Шурави, делай что хочешь. Лично я бы на твоём месте поостерёгся, – вздохнул я и указал пальцем на свои часы, – видишь? Её подарок. Засадила своими струнами во внутренности руки так, что вспоминать тошно. И у Сенко такие же, и вживлены они в кожу точно так же. Попробую их снять – руку оторвёт к хуям, а воткнуть внутрь них радиомаяк сам бог велел.

– Коля, ты на вопрос не ответил.

– Не нашёл, он в королевской камере.

– Уверен?

– Почти. Думаю, когда подойдём ближе он даст о себе знать. Кстати, Шурави, почему ты согласился на штурм?

– А сам как думаешь? Для нас, первопроходцев, первое дело – быть там, где никого не было. Сопутствующие этому дивиденды – лишь приятный бонус, за счёт которых мы закупаем оружие, нанимаем специалистов и выплачиваем зарплаты членам группировки. Так что спуск в Цитадель для нас – дело чести. Плюс ФСКА полностью берёт на себя все расходы на штурм, из фонда группировки я ни рубля не потратил и из личных запасов ни патрона не выстрелил. Ещё и награды после успешного окончания штурма полагаются. А ты что потом будешь делать?

– Не знаю. Куда Вика – туда и я. Я ведь младший, в конце-то концов. А вообще... Уйдём из АФАП – и всё тут. Ноги нашей больше здесь не будет.

– Жаль таких бойцов отпускать... Слушай, а может я вас в офицеры закину? Останетесь?

– Нет, Шурави, хватит с нас. Натерпелись уже на всю жизнь вперёд. Не хочу больше ни по разломам шастать, ни с сектантами пересекаться. "Крузак" со стволами своим оставим – и до свидания. Дальше нам не по пути. А может вообще Ласку кинем – и по газам.

– Поосторожнее с такими желаниями, Леваченко. Ласка таких выходок не прощает, – серьёзно сказал Шурави, осторожно указав взглядом на часы на моём запястье.

– Да знаю я. Считай это несбыточной мечтой.

– Ладно, Коль, бывай. Счастья вам с сестрой в жизни.

– Спасибо, командир.

– И это, Коль, – сказал Шурави, уже стоя у выхода из палатки, – когда почувствуете, что обелиск совсем близко – наберите меня, я своих отведу, чтобы они вам не мешали.

– Хорошо...

Интересно, к чему бы это... Хотя, палить нашу стихию я не хочу, Сармата с Ланцетом достаточно. Поэтому так будет лучше. Ещё и мешать никто не будет – спокойно возьмём обелиск и смоемся быстренько, пока не шуганулся никто.

***

– Ну что, Коль, не скучал?

– Не, Максим. Шурави поболтать заходил, некогда было.

– Что сказал?

– Чтобы мы звякнули ему, когда до обелиска дойдём. Он своих придержит, чтобы они нам не мешали.

***

– Метеорит, давим тварей в северных тоннелях, там взвод Брони и Тихого прижали.

– Фреон, быстрее вытаскивайте Броню и Тихого, нам нужна подмога в главной галерее.

– Метеорит, держитесь – уже идём.

Казалось бы – последний ярус, надави посильнее и вот тебе камера, дохлая королева, море артефактов на десятки и сотни миллионов рублей и слава людей, штурмом взявших самый глубокий разлом на планете. Однако здесь как и в жизни – чем дальше в лес, тем злее волки. В нашем же случае – чем глубже в пещеры, тем кровожаднее пришедшие. Мало того, что они ещё и сильнее, так они ещё и умнее и их больше. У некоторых даже артефакты в туши вплавлены, местные учёные до сих пор за голову хватаются и не понимают, что всё это значит.

Ладно, идём дальше – наших вытаскивать.

И угораздило же их в северные тоннели забраться, чуть ли не в самое непонятное место во всём разломе. Именно это место изучали мало, особенно после того, как там целых два взвода без следа сгинуло, а до них ещё пачка сектантов там исчезла. О судьбе последних никто не беспокоился, а вот своих искали тщательно, однако, потеряв ещё одного человека, поиски прекратили.

И вот каким-то образом туда занесло Броню и Тихого, благо с ними хоть устойчивая связь есть и они не сильно глубоко в тоннели ушли. Ладно, будем вытаскивать.

Тоннель круто сузился с десятка метров в диаметре всего до двух, из-за чего нам пришлось идти цепью по-одному. Мы шли молча, лишь тихо шуршала экипировка да пулемётная лента негромко стучалась об короб.

– Коль, есть что впереди?

– Нет, Макс. Тоннель дальше сужается, да ещё как будто фонари ослабевают.

– Вик, Коль, будьте осторожны, здесь тьма прямо из стен сочится.

– Ага.

Дальнейшее продвижение замедлила всё сильнее сгущавшаяся вокруг нас тьма, которой, по заверениям Брони и Тихого, при них не было.

Странно, чего уж говорить...

При этом по дороге к "потеряшкам" нам встретилась только одинокая тварь, подъедавшая трупик давно мёртвого сектанта, если судить по чёрной повязке на предплечье. Остальных, видимо, студенты на себя перетянули, только вот боя вдали не слышно, что странно.

– Максим, свяжись с Бронёй и Тихим, что-то не устраивает меня эта тишина, – тихо сказал я, водя стволом "Печенега" по темноте тоннеля.

– Броня, это Фреон, вы там живые ещё? Броня? Мать... Тихий, вы там уснули что ли!? Тихий, ебать тебя за ногу!

– Полин, сообщи пока Метеориту, – беспокойно сказала Вика, остановившись.

– Ага. Метеорит, Броня с Тихим пропали с линии. У вас что? Метеорит!?

Лишь хрипы в рациях – ни ответа ни привета. М-да...

– Идём дальше, – сказал Максим, – находим потерянных и выходим отсюда, а то не нравится мне здесь. Вперёд.

– Слушай, Макс, а далеко они забрались?

– Полин, я хуй знает – сам здесь не был ни разу.

Не нравится мне эта тьма, явно она источник всех бед в этих тоннелях.

Фонарики, которых на каждом было по четыре штуки, не могли осветить даже противоположную стену двухметрового тоннеля, не говоря уже о том, чтобы светить вглубь.

Я осторожно шёл вперёд, бесполезно пытаясь что-то разглядеть вдали сквозь окружающую тьму и слабо мерцающий впереди щит.

– Коль, не отрывайся, тебя и так еле видно, – сказала сестра, схватив меня за плечо.

– Вик, глянь пока Полину и Макса, а я подожду.

– Ага.

Перед уходом сестра отстегнула от рюкзака моток крепкого троса в специальной оплётке, размотала его и зацепила один из концов на карабине, висящем на моём рюкзаке.

– Спокойно тяну – проверка, встряхнула – ответ, резко – тащи сразу же, понял?

– Понял, иди уже.

Вика шагнула назад и в этот же момент буквально растворилась в темноте, а я остался один. Лишь были слышны осторожные шаги сестры где-то сзади от меня.

Теперь мне впервые в жизни стало по-настоящему страшно. Я с дрожащим сердцем прижался спиной к шершавой каменной стене и уставился в окружающую тьму сквозь линзу коллиматора. Через секунду трос спокойно натянулся и послышался тихий перезвон карабина. В ответ я осторожно тряхнул его.

Фух, с Викой всё в порядке... Только почему она так долго, не могли же Полина с Максимом так далеко уйти. Или могли?

Ответом мне стали частые хлопки выстрелов, звучавшие тихо, как раскаты очень далёкого грома. Едва услышав первые хлопки, я потянул трос, но ответа не последовало. Забив болт на Броню, Тихого и любые предосторожности, я бросил пулемёт на ремень и рывками потащил трос на себя.

С каждым вытянутым метром сердце уходило в пятки всё глубже и глубже, ведь с другой стороны троса абсолютно никто не сопротивлялся, да и уйти так далеко за прошедшую минуту Вика просто не могла.

Вскоре в свете фонариков появился оборваный конец троса.

– Да блять! – в сердцах воскликнул я, сорвал трос с рюкзака, взял ПКП в руки и рванул вслед за сестрой.

Однако я заблудился – сам не знаю, как это сделал в прямом тоннеле. Я как будто вообще в другое место попал и метался из стороны в сторону, как слепая мышь по лабиринту, не находя дороги. Неожиданно для себя я налетел прямо на одинокую тварь, которая тоже как будто была дезориентирована окружающей обстановкой.

На то, чтобы осознать, что перед нами противник, у нас ушла где-то секунда. После недолгого промедления тварь зашипела и прыгнула на меня, а я вскинул пулемёт и до хруста вжал спусковой крючок в скобу.

Первая же очередь срезала монстра в полёте и прервала его атаку, что дало мне время на ответку. Когда раненая тварь пролетела мимо меня, я развернулся, быстро сплёл огненный коготь и снёс им голову монстра.

Тяжёлая туша грузно повалилась на каменный пол, а я продолжил идти вперёд, не разбирая дороги.

– Вик, ребят, вы где!?

Где-то вдалеке всё так же хлопали выстрелы, однако звук был чуть громче, чем до этого. Видимо, я приближаюсь к его источнику...

Вскоре я выбежал прямо к неизвестным стрелкам, и вместо окриков друзей услышал то, чего уж точно не хотел услышать:

– Стоять! В бой, защитники Обелиска!

Сразу же после боевого клича по мне грянула пулемётная очередь во всю ленту. Я уже на рефлексах дёрнулся в сторону, однако больно ударился плечом в стену и с ужасом осознал, что мне не укрыться. Времени не хватало даже на мало-мальский щит, поэтому я как можно сильнее вжался в пол, надеясь внутри себя на то, что пули пройдут мимо.

Не повезло – несколько попаданий я ярко ощутил на себе. Уже отработанным движением я потянулся к местам попаданий, но ничего там не нашёл. Пулевых отверстий не было, кровь не текла – была только боль, сравнимая с той, когда тварь оторвала мне руку.

Неожиданно стрельба прекратилась и я услышал разговор, содержание которого никак не вязалось с происходящим:

– Командир, он ушёл!

– Гамов – живо сообщи проповеднику о том, что сбежавший Леваченко найдён, остальные со мной – нельзя упускать его!

В мою сторону сразу же стал приближаться топот нескольких десятков ног, и я уже вскинул "Печенег" в ожидании принять свой последний бой, однако мне навстречу выбежало десятка полтора смутных силуэтов сектантов. Призраки обратили на меня ровно ноль внимания и пробежали мимо, скрывшись во тьме...

– Мать-мать-мать... – в ужасе пробормотал я, осознавая происходящее, – я что, попал под стихийника подавления? Или это сцена того дня, когда отец сбежал из секты, прихватив мать?

Вообще наши родители не любили вспоминать этот момент и никаких подробностей о тех событиях я не знаю, так что и утверждать не буду.

Я осторожно встал на ноги и ещё раз осмотрелся вокруг себя. Никого. Вот и славненько, вот и хорошо... Я сменил пулемёт на автомат и пошёл вперёд, всё гадая, куда же меня занесло. Идти пришлось недолго – уже метров через тридцать я увидел новую сцену.