Текст книги "Подмосковье"

Автор книги: Михаил Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

59. Голландский домик в Воронове. Вторая пол. XVIII в.

60. Церковь в Воронове. Вторая пол. XVIII в.

61. Усадебный дом в Валуеве. Конец XVIII в.

Усадебный дом, построенный несколько позднее по проекту видного архитектора конца XVIII в. Н. Львова, сильно переделан в 1839 г., что не позволяет судить о его первоначальном виде (вновь переделан в 1949 г.). От конного некогда обширного двора сохранились отдельные части в виде башен. Следует пройти по парку Воронова, одному из лучших в Подмосковье, чтобы полюбоваться его полянами, прудом и редкими по живописности видами его окрестностей.

Помимо старой Калужской дороги, по которой мы совершили путешествие в Михайловское и Вороново, имеются и более новые пути на Калугу – Киевская железная дорога и шоссе, доходящее до станции Балабаново. Почти у самой платформы Переделкино, направо, в каких-то 200-300 м, видны остатки зданий, которые можно принять за древние. На самом деле они относятся, по-видимому, к 60-м гг. XIX в., когда последняя представительница старинного рода Колычевых вышла замуж за француза – барона Бодэ. Здесь, в усадьбе Лукино, предприимчивый новый владелец, решив подчеркнуть свою связь с древним родом, распорядился выстроить дом «в древнерусском вкусе». Возможно, что в составлении проекта принимал участие известный археолог и реставратор московских кремлевских теремов Ф. Солнцев. Надо отдать должное, то, что сохранилось от усадьбы, так же как и построенная в это же время рядом церковь, вполне выдержано в том стиле, который получил распространение позднее и известен в литературе как псевдорусский стиль. Для усадебного дома была изготовлена черепица на крыши, орленые изразцы, воспроизводившие древние образцы, а также детали архитектурного убранства, подражавшие русскому каменному зодчеству XVII в.

Если воспользоваться автобусом, идущим на Внуково, и доехать до 26-го км по Киевскому шоссе (или от станции Внуково – 9 км), а затем свернуть влево по сравнительно узкой шоссейной дороге, то можно легко достигнуть Валуева, где ныне находится дом отдыха. Название усадьбы связано с фамилией дьяка Валуева, владевшего ею в начале XVII в. Постройки же ныне существующего усадебного комплекса (илл. 61) следует отнести к концу XVIII в., когда он принадлежал А. Мусину-Пушкину, известному библиофилу и издателю «Слова о полку Игореве». Усадебная постройка внешне мало пострадала от времени. Поэтому Валуево может рассматриваться как хороший образец средней усадьбы, сохранившей как главный дом с флигелями, так и хозяйственные постройки. Его парк дает представление о садовых планировках конца XVIII в. с их как бы естественно образовавшимися дорожками и куртинами. Колонные пилоны, увенчанные оленями, служат въездом на парадный двор. Вокруг него стоят не только жилые постройки, но и хозяйственные, в которых помещались и конный и скотный дворы. На углах ограды высятся круглые башни, выполненные в псевдоготическом стиле. Шестиколонные портики поставлены перед небольшими лоджиями главного дома, колонные же галереи ведут к флигелям. Даже коровник украшен муфтированными на этот раз парными колоннами.

Валуево поражает гармонией целого – оно на редкость совершенно. Даже небольшой бельведер, венчающий дом, вносит определенную ноту законченности в это превосходное создание неизвестного нам архитектора.

62. Усадебный дом в Петровском. 1776

64. Храм в селе Бурцеве. 1708

63. Церковь в Петровском. Конец XVIII в.

На центральной оси главного дома в парке стояла церковь; она относилась к более раннему времени, однако ее «в тон» усадьбе переделали в начале XIX в. У берега речки Диковки, над гротом, стоит садовый павильон, известный под именем Охотничьего домика. По общему замыслу он несколько напоминает царскосельский Музыкальный павильон, выстроенный по проекту Кваренги. Следует обратить внимание на далеко отнесенный от стен четырехколонный портик, ниши в стенах основной части и широкие проемы дверей и окон, придающие этому садовому сооружению нужную здесь «воздушность», пространственность – редкое свойство в архитектуре классицизма.

В полукилометре от платформы Алабино расположено село Петровское ( К н я ж и щ е в о ), получившее широкую известность благодаря построенной здесь в 70-х гг. усадьбе Н. Демидова. В литературе– она известна под неверным названием – Петровское-Алабино (второе название добавлено по наименованию платформы). В начале XVIII в. село принадлежало П. Шафирову – сподвижнику Петра. Он выстроил здесь пышные хоромы с шестью светлицами, украшенными изразцовыми печами и имевшими «красные» (большие) окна. Деревянная же церковь была «выкрашена разными красками внутри и с лица». В 1776 г. здесь началось строительство новой каменной усадьбы. Увенчанный в свое время куполом квадратный в плане дом (ныне в руинированном состоянии), со срезанными углами (илл. 62) и круглым залом в центре, близко напоминал усадебный дом в Тайцах (под Ленинградом), выстроенный И. Старовым для тех же Демидовых, родственником которых он был. Однако найденный в подвале дома закладной камень называет имя Казакова. Следует думать, что последний был фактическим строителем усадьбы. Ему же принадлежит церковь и колокольня, по архитектуре родственные его произведениям. План же дома исходит из планировки садовых эрмитажей, что видно по диагональным коридорам и кабинетам по концам последних. Как бы продолжая и развивая план дома, по этим же диагональным осям расставлены четыре флигеля, образующие новый больший квадрат, в центре которого стоит главный дом.

Купол дома в свое время был увенчан чугунной статуей, отмечавшей тем самым его «человеческий» масштаб. Чугунные львы и сфинксы лежали у основания двухмаршевой парадной лестницы, украшали ее верхний парапет. В парке было много скульптуры, выполненной из чугуна. Статуя Аполлона Бельведерского венчала небольшой холм у речки Десны.

Все четыре фасада дома имеют лоджии с мощными римско-дорическими колоннами. Впечатление излишней здесь суровости смягчено двухколонными ионическими портиками, помещенными на угловых срезах. Тончайшая разработка всего ансамбля, оптические иллюзорные эффекты (дом кажется с многих точек зрения треугольным в плане) и совершенство композиции дали справедливый повод говорить о «музыкальности» его архитектуры.

В противоположность дому церковь (илл. 63) обработана лишь пилястрами. Внутри же она сохранила блестящую по совершенству обработку стен и пилонов, несущих купол. Двухъярусная отдельно стоящая колокольня, украшенная внизу парными портиками, напоминает казаковское же произведение в Москве – колокольню церкви Козьмы и Дамиана на углу Старосадского переулка и улицы Богдана Хмельницкого. Отдельные хозяйственные постройки, первоначальное количество которых было очень значительным, также можно отнести к творчеству московского мастера. Парк частично сохранил планировку, видимо, относящуюся ко времени Шафирова. Рядом, в селе Бурцеве, расположен храм (илл. 64), построенный в 1708 г. в подражание собору Донского монастыря в Москве (в руинированном состоянии), что следует считать редким случаем в архитектурной практике тех лет, поскольку прототип весьма своеобразен по своей общей композиции.

Все дальше убегает прямая стрела шоссе, все дальше стремится извивающаяся на частых поворотах железная дорога. Чем ближе к реке Наре, тем живописнее становятся окружающие пейзажи, холмистее местность, красивее перелески и обрамленные лесами поля. У города Наро-Фоминска свернем по проселку налево, на деревню Атепцево, чтобы в 15 км от поворота оказаться у села Каменского, расположенного на высоком и живописном берегу реки Нары. Здесь находится белокаменный храм (илл. 65), сооруженный, видимо, в начале XV в. В настоящее время здесь ведутся реставрационные работы, преследующие цель восстановить первоначальные формы этого незаурядного памятника. В начале XV в. село принадлежало Троице-Сергиеву монастырю, власти которого постарались соорудить здесь небольшой каменный храм, что для этого времени следует считать из ряда вон выходящим фактом (села имели в ту пору лишь деревянные храмы). Храм весьма оригинален – он лишен обычных внутренних столбов, несущих арки и своды. Последние опираются на мощные стены, неся световую главу. Тем самым как бы предвосхищается конструкция последующих бесстолпных храмов XVI в. Первоначально храм завершался с каждого фасада килевидными кокошниками, пяты которых опирались лишь наподобие кронштейнов, что невольно заставляет вспомнить новгородский храм в Ковалеве XIV в. Порталы с острым килевидным завершением и узкие щелевидные окна составляли особенности этого интересного сооружения.

65. Храм в селе Каменском. Начало XV в. ( Реконструкция Б. Альтшулера)

66. Трапезная Пафнутьева-Боровского монастыря. 1511 (Реконструкция П. Максимова)

К станции Балабаново шоссе и железная дорога почти сходятся, чтобы затем'вновь разойтись. Отсюда боковое шоссе, следуя по трассе старого большака, обсаженного вековыми березами, ведет к Боровску (12 км) – городу, расположенному на реке Протве и богатому интересным историческим прошлым. Его окрестности поражают, более того, захватывают редкой красотой далеких видов, открывающихся с высоких берегов реки. Тут и там виднеются древние здания этого привольного края древнего Подмосковья.

Не доезжая 2 км до города, посвятим наше внимание расположенному здесь Пафнутъеву-Б о р о в – с к о му м о н а с т ы р ю. Он основан в 1444 г. как новая крепость на юго-западном рубеже московского княжества. В 1467 г. здесь строится не дошедший до нас каменный собор, расписанный позднее известным русским художником Дионисием. При Иване III имя монастыря связалось с известным «стоянием на Угре» 1480 г., когда московские войска, преградив путь татарам, отошли сюда, к Боровску.

В 1511 г. в монастыре возводится каменная трапезная с красным крыльцом, выходящим на юг. Ее стены прорезаны парными окнами верхнего этажа, над которыми размещены круглые окна-розетки. Сложные карнизы из лекального кирпича опоясали трапезную как под крышей, так и посередине стены. Внутри трапезной разместились просторные палаты, среди которых выделяется большой зал с массивным столбом в центре, несущим своды (илл. 66). Особенно интересен плоскостный купольный свод с распалубками в одной из палат, где, видимо, помещалась небольшая церковь. В 1582-1583 гг. были построены каменная теплая церковь и «колокольница».

67. Башня Пафнутьева-Боровского монастыря. XVII в.

Богатые царские вклады 1596 г. позволяют датировать окончание заново отстроенного монастырского пятиглавого собора, под которым сохранились части древнего храма XV в.

В начале 80-х гг. XVI в. начинается сооружение каменного собора. Обработка его стен и глав очень близка к декоративным формам Архангельского собора Московского Кремля, ставшим распространенными в конце XVI в.

Пройдем к северному фасаду собора. Здесь можно полюбоваться мастерски построенным приделом в честь великомученицы Ирины, вплотную примыкающим к основной части здания, но наделенном незаурядными декоративными деталями и интересным сводчатым перекрытием. Резные царские двери соборного иконостаса свидетельствуют о художественных связях с искусством далекого Крыма (ныне в составе коллекции Государственного Исторического музея). В XVI– XVII вв. в монастыре появляются корпуса каменных келий, еще ждущие своего исследователя.

Большой интерес представляют башни монастыря (угловая восточная и средняя западная наиболее древние), где сочетаются принципы военно-оборонительного искусства с требованиями гармонической согласованности и единства всего комплекса (илл. 67). Бойницы получили здесь наличники, что заметно усилило архитектурно-художественные свойства этого оборонительного сооружения.

В конце XVII в. на основании древней «колокольницы» была построена многоярусная колокольня, выдержанная в знакомом нам стиле московского барокко (вспомним храм села Кривцы под Бронницами). Колокольня украшена рядом превосходных многоцветных изразцов, многие из которых относятся к творчеству «ценинных дел государева мастера» Степана Полубеса. Под ней расположен второй вход в трапезную (со стороны собора) с редкими для того времени свободно стоящими внутри вестибюля колоннами.

5. По Серпуховской дороге

Путь на Серпухов замечателен тем, что, чуть ли не начиная с границ столицы, вдоль него расположены архитектурные памятники то редкой красоты и оригинального облика, то тесно связанные с историей и художественной культурой России. Тут мы найдем произведения как XVI, так и XVII в. Богат вклад и XVIII столетия в области усадеб эпохи классицизма. Первым среди них следует назвать Остафъево, расположенное в 4 км от станции Щербинка Курской железной дороги. Название усадьбы впервые упомянуто в древних документах еще в начале XIV в. Но ее организация, по-видимому, относится к середине XVIII в., когда здесь появляются небольшой каменный дом с флигелями. В 1792 г. его покупает А. Вяземский-отец поэта, приступивший по выходе в отставку к ее реконструкции. Дом был сломан, и на его месте в 1801 г. заложен новый. Вскоре появились и остальные службы, разместившиеся по другую сторону большого пруда, устроенного перед домом.

Усадебный дом с шестиколонным коринфским портиком типичен для своего времени. К флигелям интересной кубической формы ведут ныне застекленные колонные же галереи. Именно форма флигелей со скошенными углами и низкими, в один этаж, портиками заставила предполагать авторство И. Старова, хотя существует предание, что сам владелец усадьбы, интересовавшийся архитектурой, составил проект дома. Со стороны садового фасада в центре (илл. 68), как в известном Архангельском, расположен полукруглый выступ, украшенный пилястрами. Он отмечает красивый овальный зал, над которым раньше возвышался бельведер.

Регулярный липовый парк усадьбы настолько теперь разросся, что слился с пейзажным в единый массив. По его аллеям и лужайкам в XIX – начале XX в. были поставлены памятники поэтам и писателям, посетившим Остафьево. Здесь Карамзин, опекун молодого П. Вяземского – будущего поэта, написал семь томов своей «Истории Государства Российского». Тут бывали Пушкин, Жуковский, Дмитриев, Батюшков, Кюхельбекер, Гоголь, Грибоедов. Остафьево до сих пор словно овеяно поэтической атмосферой русской литературы начала XIX в.

Среди усадеб, окружающих город Подольск, первое место принадлежит прославленным Ду б ровицам (4 км от станции Подольск). Уже идя вдоль Пахры, издали видна церковь Знамения в Дубровицах (илл. 69), поставленная на высоком берегу при впадении в Пахру реки Десны. Она была сооружена по заказу «дядьки» Петра I – князя Б. Голицына в 1690-1704 гг. и представляет собой совершенно уникальное произведение русской архитектуры.

68. Усадебный дом в Остафьеве. 1801

Храм снизу доверху покрыт резьбой, по белому камню, из которого он сложен. Здесь и диковинные цветы, и разрезные, узорные листья аканта, и сложно скомпонованные капители колонн, и оригинальные волюты у порталов, и замысловатые надкарнизные декоративные надстройки. По старой традиции наиболее высоко расположенные части обильнее украшены резьбой. Особенно отличается завершающий восьмерик с восьмигранными окнами. Нижняя же часть храма (илл. 70) вместе с колоннами покрыта рустом, т. е. нарочито подчеркнутыми глубокими и вместе с тем. тонко профилированными бороздками швов кладки. Даже сам план здания, как и подымающиеся к его порталам фигурные лестницы, как бы превращены в своеобразный орнамент. Вместе с тем в невиданном сказочном убранстве храма проскальзывают и новые черты. Таковы статуи у западного входа, барельефы и латинские надписи внутри храма, ажурная глава в виде короны, воспроизводящая приемы старой голландской архитектуры.

Внутри храм сохранил резной деревянный иконостас и ложу владельца, настолько пышно покрытые растительным орнаментом, что создается впечатление, словно со сводов, озаренных светом, спущена некая драгоценная сверкающая и переливающаяся завеса.

Храм настолько привлекает наше внимание, что мы почти не сразу замечаем рядом стоящий классический дом, построенный талантливым архитектором в конце XVIII в., когда Дубровицами владел фаворит Екатерины II А. Дмитриев-Мамонов. Тем не менее следует присмотреться к его хорошо прорисованным и выполненным колоннам, отличающимся красивыми пропорциями. Хотя дом подвергся известной переделке и достройке в первой половине XIX в., все же он сохранил обаяние русской классической архитектуры.

69. Церковь в Дубровицах. 1690-1704

В 16 км на юго-восток от Подольска расположена усадьба Поливанова, принадлежавшая в XVIII в. известному екатерининскому вельможе К. Разумовскому. Уже само положение владельца заставляет предполагать, что проект усадьбы должен был быть составлен видным архитектором того времени. Действительно, есть все основания думать, что им был В. Баженов.

По-видимому, переустройство усадьбы началось с постройки каменной церкви (илл. 71), расположенной в парке, рядом с домом, что было обычно в усадебном строительстве второй половины XVIII в. Она построена в 1777-1779 гг. Прямоугольный объем увенчан широким световым барабаном, несущим ребристый купол; над последним возвышается шпиль. В отношении частей церкви, как и в характере ее оконных наличников, можно уловить сходство с уже виденным нами храмом в Пехре-Яковлевском. Особенно показательны для творчества Баженова круглые окна в квадратных филенках, помещенные над основными окнами нижней части, и обработка стен барабана.

Не менее оригинален дом Поливанова (илл. 72). Небольшой, он может показаться обыденным для архитектуры русского классицизма 80-90-х гг. XVIII в.

70. Нижний ярус церкви в Дубродицах

Ионический портик главного фасада и колонная лоджия со стороны парка уже знакомы нам по ранее виденным усадьбам. Однако зодчий, желая избежать именно этой обыденности, поставил на углах круглые башни, увенчанные куполами. В двух из этих башен размещены лестницы, ведунще во второй этаж. Внутренняя отделка не сохранилась.

Двенадцать километров отделяют усадьбу Р ай– Семеновское от станции Шарапово-Охота Курской железной дороги.Уже за полтора-два километра до нее залюбуешься окружающей местностью. Река Нара образует здесь широкую дугу, окаймляющую большой пойменный луг, переходящий в отлогий, но высокий холм, на вершине которого стоит церковь (илл. 73), окруженная в свое время, словно кремль, причудливой оградой с каменными стенами и башнями.

Ко времени начала ее постройки, в 1765 г., усадьба принадлежала А. Нащокину. По-видимому, ограниченность материальных средств затянула постройку, и церковь была закончена лишь к 1783 году. Ее автором был известный московский зодчий М. Казаков. Своеобразие ее облика во многом определяется тем положением, какое занимал молодой тогда архитектор, получив, кажется, свой первый частный заказ.

Успешное строительство путевого дворца в Твери, по-видимому, привело к тому, что проект церкви Рай– Семеновского оказался весьма близким к боковому флигелю тверского дворца. Естественно, что Казаков, изменив соотношение частей, увеличил масштаб, возвел большой, несколько тяжелый купол, а рядом поставил колокольню, вместо шпиля которой установил белокаменный «муфтированный» обелиск.

Постройка заканчивалась, как говорилось выше, в 80-х гг. XVIII в., что наложило свой отпечаток на ее убранство. Внутри Казаков выполнил из местного подольского золотисто-коричневого мрамора иконостас редкой красоты. Считая этот иконостас особенно удавшимся, он позднее зарисовал его, выполнив по нему великолепный офорт. Действительно, по благородству пропорций, по ясности композиции, по стройности мраморных колонн, украшающих его центральную часть, это произведение Казакова смело может считаться одним из лучших в его творчестве.

71. Усадебная церковь в Поливанове. 1777-1779

72. Усадебный дом в Поливанове. Конец XVIII в.

73. Усадебная церковь в Рай-Семеновском. 1765-1783

К этим же годам надо, видимо, отнести и ограду. Это было время, когда среди московских зодчих господствовало увлечение известной нам псевдоготикой. Последняя сказалась и в стрельчатых проемах башен, и в декоративных деталях, украшающих их верхи.

Можно предполагать, что Казаков проектировал всю усадьбу – ее здания и парк. Однако от всего этого сохранилось немногое, и то сильно поврежденное и переделанное. В XIX в. Рай-Семеновское славилось как курорт благодаря наличию в близрасположенном овраге железистого ключа, над которым в свое|время стоял храм-беседка, а «по вечерам, – писал современник, – у сего ключа бывает расставлена роговая музыка, чтобы больным приятно было прогуливаться».

Среди подмосковных городов Серпухов, несмотря на богатую историческими событиями историю и ряд интересных памятников, не сделался до сих пор объектом серьезных исследований.

Серпухов пережил эпоху расцвета в конце XIV в., когда его князь Владимир Андреевич, сыгравший столь большую роль в победе на Куликовом поле, укрепил город, построил дубовые стены, возвел собор и основал, не без участия московских духовных властей, два монастыря, служившие оборонительными форпостами города. Однако по-настоящему ни один исследователь не удосужился проверить посредством крупных раскопок и изучения существующих зданий, что определяло художественное прошлое города.

Город расположен на высоком берегу небольшой речки Серпейки, впадающей в реку Нару, которая в свою очередь тут же под городом сливается с Протвой, несущей свои воды в рядом текущую Оку. Естественно, что такое удобное в военном отношении место сделалось с 1328 г. городом-крепостью, игравшим в обороне Москвы не меньшую роль, чем Коломна. Поэтому-то прославленная «Задонщина» – поэтическое сказание о победе на Куликовом поле – образно запечатлела место Серпухова в общерусском деле:

 
На Москве кони ржут,
Трубы трубят на Коломне,
Бубны бьют в Серпухсвее
Звенит слава по всей Земле Русской
 

Поэтому-то в Серпухове возводятся в 1374 г. дубовые стены, а в 1380 г. сооружается Троицкий собор, который также, полагают, был деревянным. В 1552 г. Серпухов был описан по повелению Ивана Грозного^ В переписи упоминается Ивановская слобода за Нарой близ Владычного монастыря, где жили каменщики, что говорит о потребностях города в квалифицированных строителях. От этого времени до нас дошел фрагмент крепостных стен, сооруженных, как считают, в 1556 г. До начала постройки Московского метро стена Серпуховского кремля (илл. 74) была значительно больше, однако в поисках строительного материала ее поспешили разобрать. Вместе с тем она представляла большой интерес, так как в эпоху широкого применения кирпича при возведении крепостей здесь все было выполнено из белого камня, что объясняется близостью каменоломен по реке Наре. Построенные Иваном Грозным укрепления были настолько мощны, что их не могли взять в 1618 г. войска гетмана Сагайдачного. Находящийся в Серпуховском кремле Троицкий собор относится к 1696 г. Он сильно искажен позднейшими переделками, однако в основном сохранил типичную для этого времени композицию в виде восьмерика на четверике.

74. Крепостная стена в Серпухове. 1556

75. Апостол Павел. Икона из Высоцкого монастыря. 1387-1395. Третьяковская галерея

Хотя считается, что летописное известие 1380 г. о строительстве собора в Серпухове имеет в виду деревянное сооружение, однако представляется странным, что князь Владимир Андреевич, для которого в Москве знаменитый Феофан Грек расписал терем, ограничился здесь деревянным храмом, в то время как серпуховские подгородные монастыри, так же как и в Коломне, имели к этому времени каменные соборы. Первым среди них был Введенский «владычный» монастырь, основанный митрополитом-владыкой Алексеем в 1360-1362 гг. на берегу Нары. В 1374 г. игумен Троицкого монастыря Сергей Радонежский по просьбе князя Владимира Андреевича основал на противоположном, высоком берегу Высоцкий монастырь.

Каменный собор во Владычном монастыре появился в 1362 г., как об этом сообщает «сказание» XVII в. Ныне существующее здание с его пятью ярусными главами, широкими закомарами-кокошниками, отрезанными от ниже расположенных стен карнизами и типичными наличниками окон пристроек, невольно заставляет думать о XVII в. как о времени его сооружения. Однако белокаменная кладка, филенки на стенах между лопатками и килевидные порталы, как и два внутренних столба вместо четырех, создают возможность перенести дату его постройки в предшествующее столетие. Но кто поручится, что в его стенах нет фрагментов храма XIV в.?

Летом 1598 г., когда к Серпухову были стянуты все русские войска для отражения ожидавшегося нашествия крымских татар, монастырь оказался в центре их расположения «на лугах у Оки-реки». Благодаря умелым дипломатическим действиям русского посла Леонтия Ладыженского крымский хан отказался от военных действий и отправил под Серпухов посольство. Бескровная победа была пышно отпразднована, а Владычный монастырь, где игуменом был родственник Ладыженского инок Вассиан, получил крупные пожалования и подарки. На эти-то деньги в 1599 г. были выстроены позднее сильно переделанная надвратная церковь, а также трапезная шатровая церковь с шатровой же колокольней и военно-оборонительные стены, ныне находящиеся внутри монастыря. Эта трапезная с шатровой церковью-наиболее интересное монастырское сооружение. По своему внешнему виду она примыкает к группе шатровых храмов годуновского времени, когда стремились увенчать обычную форму кубовидного храма с его лопатками и закомарами, шатром, стоящим на низком восьмерике. Часто восьмерик также получал у основания шатра маленькие декоративные кокошники, что вносило элементы архитектурного единства в подобную малоорганичную композицию. В рядом стоящей колокольне-звоннице угадываются будущие формы шатровых колоколен XVII в.

Не менее интересен план здания. К квадратной трапезной с одним столбом в центре и пристроена шатровая церковь Георгия/Однако она лишена апсиды– алтаря. При трапезных XVI в. можно встретить подобные квадратные храмы без апсид, видимо, бывшие первоначально простыми часовнями-молельнями. Остальные монастырские сооружения XVI-XVII вв., как и собор, еще ждут своего исследователя.

76. Высоцкий монастырь в Серпухове. XVI-XVII eg.

Еще более загадочен собор Высоцкого монастыря (илл. 76). При беглом знакомстве с ним, если судить по граненым главам и другим деталям, его можно отнести к концу XVII в. Однако в характере килевидного портала со сноповидными капителями и дыньками определенно сказываются навыки каменных дел мастеров XVI в. В конце XVII в. на средства бояр Нарышкиных, родственников молодого Петра, здесь велись большие строительные работы, когда, видимо, и были внесены изменения в архитектуру монастырского собора. Лишь тщательное исследование здания позволит установить время сооружения отдельных его частей и в том числе выяснить, не осталось ли каких-либо фрагментов от каменного храма и трапезной, якобы построенных еще в 1381 г. О размерах этого первого монастырского собора говорят семь икон «деисусного чина» (ряд икон), присланных специально для него игуменом Афанасием из Константинополя между 1387 и 1395 гг. В общей сложности они составляют около 5 м, что определяет ширину собора.

Среди памятников византийского искусства эти иконы (ныне в Третьяковской галерее) палеологовского времени уникальны как по размеру, так и по сохранности. Присланные на Русь из Константинополя, все еще продолжавшего считаться в эти последние в его жизни десятилетия центром средневекового мира, они, безусловно, изучались русскими мастерами, в том числе и Андреем Рублевым. Его «Звенигородский чин», по-видимому, возник под воздействием икон Высоцкого монастыря, несмотря на всю свою самостоятельность и оригинальность.

Художественной особенностью «Высоцкого чина» является его сумрачная колористическая гамма при наличии отточенного, несколько суховатого рисунка. Среди этих икон апостол Павел (илл. 75), одетый в темно-вишневый плащ, с черной бородой, производит особенно сильное впечатление. Вместе с тем при сравнении с рублевскими иконами особенно ярко выступают черты византийской живописи – русские иконы наделены несравненно более ярким колоритом и жизнеутверждающим характером.

77. Усадебная церковь в Подмоклове. 1754

В конце XVII в. на средства Нарышкиных перестраивалась древняя монастырская Покровская трапезная. Именно тогда, переделанная, она получила украшения – поливные многоцветные изразцы с изображением государственного герба – двухглавого орла. К этому же времени надо отнести и каменные стены монастыря. Одна из ее угловых башен, обращенная в сторону Оки, была выложена из белого камня, а не кирпича.

Каменное строительство, начатое в городе в конце XVII в., продолжалось в течение последующих двух столетий. Однако уничтожение древних памятников в 1930-е гг. до крайности сократило их число в городе.

Среди уцелевших обращает на себя внимание надвратная церковь-колокольня у Распятской церкви 1719 г. Хотя она и принадлежит к провинциальному, простоватому по форме барокко, тем не менее в венчающих ее двух восьмериках и общем построении ощущается воздействие архитектурной композиции московской Сухаревской башни. Так в архитектуре церковного сооружения сказываются мотивы светского здания.

Архитектура классицизма не оставила в Серпухове каких-либо особо примечательных памятников. Лишь колокольня-храм Высоцкого монастыря 1840 г. привлекает к себе внимание монументальностью своего двухъярусного крестчатого основания, увенчанного граненой башней звона, несущей купол с люкарнами. Остальные памятники позднего классицизма первой половины XIX в. не выходят за границы обычных, почти что типовых московских архитектурных форм (усадьба Сологуб на углу ул. Революции и Ленинского проспекта, храм Николы Белого и др.).

Местный музей имеет хорошую картинную галерею, где собраны произведения как русских художников XVIII-XIX вв., так и западных мастеров.

В 7 км от Серпухова, за Окой, на правом крутом берегу, стоит село Подмоклое о. Здесь рядом с ним в середине XVIII в., когда селом владели Долгорукие, была устроена пышная усадьба, о чем можно судить по остаткам величественного парка с прудами. У края парка сохранилось редкое по красоте и оригинальности замысла сооружение – усадебная церковь (илл. 77), построенная в 1754 г. по проекту выдающегося, но неизвестного нам архитектора. Как план, так и форма храма необычны для архитектуры русского барокко середины XVIII в. Цилиндрический объем круглого в плане храма окружен открытой аркадой галереи, над которой на тумбах венчающей балюстрады стоят двенадцать статуй апостолов, выполненных из местного белого камня. Свободный, порой даже прихотливый поворот фигур, экспрессивность жестов, острота силуэта и сильная светотеневая моделировка лиц и одежд – все говорит здесь о руке незаурядного мастера, имя которого также остается неизвестным.