Текст книги "Восточная война (СИ)"
Автор книги: Михаил Ланцов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Ну что, кошка драная, жить хочешь?
– Вы держите меня за дуру? – Повела бровью Изабелла.
– Нет. Я хочу предложить тебе жизнь.
– Спасибо, не надо.
– Но почему?
– На одной чаше весов быстрая казнь. Расстрел или повешенье. В любом случае это не займет больше десяти минут. На другой чаше – долгая казнь через смерть в мучениях на исправительных работах. Долго я там не протяну, но лет пять страданий у меня будет точно. Не равнозначный выбор.
– Милочка, – подавшись вперед, произнес доверительным тоном Севастьянов, – быструю смерть еще нужно заслужить. Ты шпионила. Пыталась убить обер-офицера Российского Императорского флота и сотрудников полевой полиции. Подумай сама. Разве после всего сделанного ты ее заслуживаешь? О нет. Мы регулярно прорываем блокаду и отправляем корвет во Владивосток. Ничто не мешает и тебя туда загрузить, пустив по этапу.
– Вы обещали отдать мое тело Петру! Прилюдно!
– Я его не обманул. Он действительно сможет проститься с тобой, будет присутствовать при твоей казни и сможет забрать тело для погребения. Но только в том случае, если я приму решение о твоей казни. Однако, что мешает мне тебя отправить по этапу? В случае сомнений у меня есть все полномочия для этого. Император же наш, в милости своей, заменит повешенье на исправительные работы. Лет на двадцать пять. И, учитывая вашу хрупкость мадам, они будут проходить не на севере, а на юге, где вы вполне протяните двадцать лет. Только представьте. Выходите вы, спустя четверть века на улицу, вся больная, изломанная, измученная, без зубов, с кучей болезней. А за душой у вас ни гроша, жить не где, идти не к кому, и от красоты былой не осталось и следа. Как вам такой вариант? Нравиться?
Изабелла промолчала, поджав губы и сверля полными ненависти глазами Севастьянова. Хотя сказать хотелось. Явно хотелось. И скорее всего матом.
– Молчишь, дрянь? – Все тем же елейным голосом поинтересовался полковник. – Что, представила свою судьбу? Зря. Я – твоя добрая феи. Не похож? Ну и ладно. Главное, играть со мной в молчанку очень плохая идея.
– Что вы от меня хотите? – Мрачно, сквозь зубы, процедила она.
– Самую малость. Чтобы вы, милочка, стали работать на нас.
– Но как?
– Ничего сложного. Вас освободят, и вы продолжите делать то, что делаете. Только деньги станет брать не только у них, но и у нас. То есть, жизнь ваша станет еще слаще и легче. Взамен же станете передавать той стороне те сведения, которые мы вам скажем.
– После событий в отеле это невозможно. Я дискредитирована.
– Отчего же? Ваш номер остался за вами. Администратор – наш человек, а больше никто не и видел, что вас забирала полевая полиция. В газетах же напишем, что вас и Петра пытались ограбить.
– Вы думаете, что японцы идиоты?
– Да, если вам не поверят, вас убьют. В этом нет сомнений. А если поверят, то вы будете жить. Хорошо жить. Петр хороший парень. Пока обермичман. Но он уже второй год учится, стараясь получить заочно высшее образование. Не скажу, что сильно далеко, но до капитана он точно дорастет. И, учитывая, его специальность, он постоянно будет крутиться возле технически сложных механизмов на секретных объектах. Вы ведь знаете, кто он?
– Командир акустического поста, – хмуро процедила Изабелла. – Но причем тут Петр?
– Как причем? Вы выйдете за него замуж. Нарожаете ему детей. И вообще станет образцовой супругой, стараясь общаться в кругу технических специалистов флота. Кое-что для затравки мы будем через вас стравливать, поднимая вашу ценность в глазах той стороны. Ведь эта война рано или поздно закончится, но шпионов никто в отставку не отправит. Они нужны всегда. И японцы, я уверен, перепродадут вас англичанам или кому-нибудь еще.
– Брак с Петром? Это невозможно, – покачала она.
– Почему?
– Он знает, кто я. Да и… мы ведь стреляли друг в друга, наговорили друг другу массу гадостей. Не знаю, как он, а я уж точно хотела его убить, и он это прекрасно видел. Также он знает, что я ненавижу Россию.
Севастьянов улыбнулся и нажал на кнопку электрического звонка. Несколькими секундами спустя вошел дежурный. А потом и приглашенный им Кузьмин.
– Присаживайтесь Петр Ильич, – кивнул Севастьянов на свободный стул. – В ногах правды нет.
Тот кивнул. Вскользь глянул на выкрученную за спину раненную руку Изабеллы, скованную наручниками, поморщился. Его это явно беспокоило.
– Петр Ильич. Вы просили попрощаться с Изабеллой Юрьевной перед казнью. Я правильно вас понял?
– Да, – ответил Кузьмин, побледнев и подобравшись.
– Изабелла Юрьевна изъявила желание поступить на службу к Его Императорскому Величеству. Стать нашим агентом, если по-простому.
– Она!? – Обалдел Кузьмин.
– А что вы удивляетесь? Очень милая и приятная женщина. Ну оступилась. С кем не бывает? Но есть нюанс. Если мы ее просто так отпустим, то ее убьют сами японцы. И чтобы все сложилось, нам нужна ваша помощь.
– В чем она должна заключаться?
– Вы должны взять Изабеллу Юрьевну в жены.
– ЧЕГО?!
– Ну а что? Девица она пригожая. Да еще и на службе будет состоять. Не бесплатной надо заметить. Нахлебником не будет. В общем решайте сами. Или берите ее жены, да живите чин по чину, обеспечивая ей прикрытие, или прощайтесь. Уж лучше мы ее расстреляем быстро и без мучений, чем японцы, под пытками зарежут, выведывая что она разболтала. Но тело не могу, так как вынужден отправить Изабеллу Юрьевну по этапу в столичное отделение. – Сказал Севастьянов, скосившись на бледную как полотно даму, буравящую его жгучим, неистовым взглядом, полным нескрываемой ненависти. – Там, после тщательных допросов и проверок ее и казнят.
– Изабелла… – ошарашенно произнес совершенно растерявшийся Петр.
– Сам решай, – угрюмо произнесла дама, встретившись с ним взглядом. – После всего, что произошло, я не вправе тебя ни о чем просить…
[1] Табель о рангах и вся система званий была кардинально перекроена и расширена. Только по общекорабельным званиям она теперь имела 6 рядовых, 6 унтер-офицерских, 6 ордер-офицерских (warrant officers), 4 обер-офицерских, 3 штаб-офицерских и 5 флаг-офицерских (адмиральских) званий. Кроме их разнообразия очень важно было и выделение повсеместно ордер-офицеров (warrant officers), то есть, высококвалифицированных технических специалистов от которых не требуется выполнять командных функций. Без перевода комплектования РИФ на контрактную основу этого сделать было бы невозможно.
Часть 2. Глава 1
Часть 2 – Шипы кровавой розы
― Мы еще не обсудили условия поединка.
― Мы давно уже убиваем без всяких условий. Новое время – новое веяние.
к/ф «Убить дракона»
Глава 1
1904 год, 1 мая, Лондон
– Что-нибудь удалось прояснить по делу о наших рыбках? – Устало спросил премьер-министр Великобритании Артур Бальфур у своего визави.
– Немного, – ответил не менее уставший Генри Петти-Фицморис, занимавший в правительстве Бальфура пост министра иностранных дел. – Но эти крохи, если их свести воедино, рисуют нам очень неприятную картину.
– Кто бы сомневался… Рассказывайте.
– Вы же знаете, что русский царь одержим секретностью…
– Да, конечно. – Перебил его Бальфур. – И это совершенно сорвало вам работу. Все военные базы стали у него закрытыми, режимными объектами. Очень удобное оправдание. Вы достали акватории новой базы в Выборге после реконструкции акватории?
– Нет, но она и не закончена. Земснаряды даже увеличили числом.
– И что, темпов он не сбавляют?
– Пока да. Параллельно там строится капитальное портовое хозяйство, судоремонтный завод, склады, береговые и противоштурмовые укрепления. Туда уже который год огромное количество цемента перевозиться. Вряд ли просто для складирования. И… – он заглянул в папку, – базальтовой фибры.
– Выяснили, зачем она нужна?
– Наши эксперты предполагают, что она как-то используется в строительстве[1]. Но точнее… – развел он руками. – Чертов параноик!
– Да уж. – Кивнул премьер-министр. – И что Выбор?
– Удалось прояснить, зачем русский царь разводил столько секретности. Помните рапорт нашего человека из Японии о том, что корабли не тем, чем кажутся?
– Да, конечно. Вы смогли подтвердить его слова? – Подался вперед Артур Бальфур.
– К сожалению, да. Узнав, что на Мадагаскар январе прибыло несколько русских грузовых кораблей, включая три танкера, мы отправили туда специалистов с оборудованием. И не прогадали. Общий настрой рапорта скорее панический. Русские ведь там, пока стояли, учения проводили. Это позволило приоткрыть настоящие характеристики кораблей. Эсминцы типа «Святослав» оказывается, очень шустро ворочают своими башнями, вопреки заявлениям. Оба поворотные пятитрубные торпедные аппарата поворачиваются на оба борта, а не как говорилось, каждый в свою сторону. Водоизмещения там явно не шестьсот тонн, а не менее тысячи, может быть тысячи двухсот. Да и по скорости они явно быстрее заявленного двадцати одного узла.
– Значит заявления японцев по эсминцам типа «Сокол[2]» могут быть правдивы?
– Разумеется. Эксперты считают, что там шестьсот-семьсот тонн водоизмещения при неплохой скорости. И нам ни «Соколам», ни «Святославам» просто нечего противопоставить, случись война. Они крупнее и сильнее наших эсминцев, и, возможно, быстрее. Во всяком случае оба проекта наблюдали на скоростях в двадцать четыре – двадцать пять узлов. И не факт, что это предел.
– Ох… ох… – покачал головой премьер-министр. – Что, с остальными кораблями тоже все плохо?
– С корветами более-менее ожидаемо. Они быстрее заявленного. Насколько – не ясно, но крейсера типа «Асама» их явно не догонят. Видимо по этой причине и бронирование такое слабое. Очевидно, что это не единственные сюрпризы в них, но на виду больше ничего нет. А вот фрегаты и крупнее, и быстрее, и сильнее вооружены. Восемь восьмидюймовых пушек в четырех линейно-возвышенных башен. И столько же пятидюймовок с каждого борта. Пятидюймовок, сэр. А не четырех, как говорилось ранее. Скорость больше. Насколько – не ясно. Водоизмещение порядка пятнадцати тысяч тонн[3]. Примерно.
– То есть, они один на один смогут легко утопить любого из «Асам»?
– Восемь пятидюймовых орудий – это больше, чем четыре. Но вместо батареи шестидюймовых пушек у них пятидюймовые сопоставимым числом. Причем в башнях, а не казематах. Адмиралы не уверены в превосходстве русских кораблей над английскими… ой, простите, японскими. Они склонны считать, что их шансы равны.
– Их бы слова да богу в уши, – грустно улыбнулся Артур. – А что с этими батарейными броненосцами? Тоже крупнее, быстрее, сильнее?
– Крупнее. Да. Но это ожидаемо. Но удалось выяснить главное – они вооружены не 305-мм орудиями.
– Вы серьезно? Но чем же тогда?
– Мы полагаем, что французскими 340-мм орудиями 1887 года, которые наши лягушатники доводили под требования русских для нужд береговой обороны. На броненосцах, стоящих в Порт-Артуре, судя по всему, точно такие же. Что прекрасно объясняет страшные повреждения, полученные кораблями Того.
– Но вы же докладывали, что новые береговые батареи укомплектованы орудиями. Что же тогда стоит там? Деревянные муляжи?
– Почему же? Там стоят 305-мм пушки, которые по легенде хотели поставить на эскадренные и батарейные броненосцы.
– Странное решение. 340-мм пушки главного калибра и 127-мм промежуточного, совершенно избавившись от противоминного… Зачем? Это же ставит русских в невыгодное положение? Что сказали адмиралы?
– Они сказал, что интересными выглядят только корветы. И то – с натяжкой. Бронепалубные дешевле и сопоставимы по защите. Размещение же всех артиллерии в башнях – плохая затея. Во-первых, это дорого. Во-вторых, ненадежно. В-третьих, неудобно. Частично – да, но всей… глупость это и французская блажь.
– А остальные корабли?
– Эсминцы вызвали у них недоумение. Они назвали их дорогими и бесполезными крейсерами ничтожного ранга. Нет брони. Для крейсера слабое вооружение. Для эсминца слишком большой размер и цена. Золотые рыбки непонятно для чего нужные. Фрегаты и новые броненосцы тоже. Их вооружение совершенно никуда не годиться.
– Но у них вон сколько орудий крупного калибра.
– Мне объяснили, что это бессмысленно. Главный калибр – тяжелая дубина для добивания, которая носит строго вспомогательный характер. Основное оружие – пушки в шесть дюймов. Только они обеспечивают наибольший вес снаряда при ручном заряжании, дающем наивысшую скорострельность. Именно шестидюймовыми снарядами наносится основной урон в бою. Именно они – основная сила броненосца. А тут русские заменили их на пятидюймовые, кардинально ослабив свои корабли[4]. Кроме того, на этих русских кораблях совсем нет противоминного калибра, то есть, они категорически уязвимы для минных сил.
– Но зачем им такие странные корабли?
– Судя по всему, русский царь не верил в то, что японцы нападут. Кое-какие работы проводил по укреплению новых земель, но готовился к другой войне. К войне с османами.
– Что?! Вы серьезно?
– Это не так очевидно, но это так, – разведя руками, произнес министр иностранных дел. – Смотрите сами. Русские начали глобальную реконструкцию Мариинской водной системы и строительство двух каналов: между Белым и Балтийским морем с одной стороны и между Доном и Волгой – с другой. Многое было не понятно, пока нам в руки не попалась чертеж принципиальной схемы провода кораблей первого ранга с Балтики в Черное море.
– Это абсурд! – Воскликнул Бальфур.
– Медленно, разгруженными, на буксире, да с заведенными понтонами, уменьшающими осадку – это выглядит вполне реально. Это как провод просто очень большой баржи. И так уже поступали в прошлом. Да, корабли проводили не такие большие, но и времена были другие.
– Какие сроки ввода этих водных путей в эксплуатацию? – Напрягся премьер-министр.
– Шестой или седьмой год. Косвенно эти планы русского царя подтверждаются строительством целых двух железных дорог на Кавказ: по черноморскому и каспийскому побережью. А также прокладкой «слепых» веток до удаленных крепостей на османской границе. Более того, этот хитрец хотел договориться с султаном о строительства железнодорожной ветки от Батуми до Измита по черноморскому побережью. Но, к счастью, султан не решился на столь опрометчивый поступок.
– Скажите какое лукавство! – Покачал головой Артур. – Но зачем этому хитрому византийцу такие корабли?
– Штурм проливов. Все указывает на это.
– Но они вытянуты и слабо бронированные.
– Вытянуты – это, прежде всего, возможность пройти по внутренним водным путям. А их бронирование нам достоверно не известно.
– Штурмовые корабли… Все адмиралы согласны?
– В целом да. Это во многом объясняет все странности русских. Они готовились к одной войне с одним противником на одном театре боевых действий, а оказались втянуты в другую, на другом конце планеты.
– Эти оценки греют мне душу, но адмирал Того не смог разбить русских во время сражения в Желтом море. Хотя имел численное преимущество.
– Адмирал Того и его обезьяны всего лишь туземцы. Сложно от них ожидать большего. Но мы, как вы знаете, уже послали в Японию «добровольцев». И есть все шансы на то, что наши дикие друзья разобьют 2-ую Тихоокеанскую эскадру при ее попытке прорваться в Порт-Артур на соединение с имеющимися там силами. Она уже достигла Новой Каледонии и приводит себя там в порядок. Русские чистят перышки перед тем, как утонуть.
– Дай-та бог… дай-та бог… – покивал Артур Бальфур. – Японцы в курсе ее местонахождения?
– Разумеется…
В тоже самое время в Порте Лисий
Петр Кузьмин медленно вылез из пролетки и зашел в кафе. То самое, уже до боли знакомое кафе. На своем излюбленном месте сидела Изабелла, грустно рассматривая муху, ползающую по стеклу. Он подошел и молча и, не говоря ни слова, сел напротив нее.
– И что будем делать дальше? – Спросил Петр после довольно долгого молчания. Изабелла кинула на него быстрый взгляд и вновь отвернулась, демонстративно уставившись на муху, словно она была намного важнее. – Я жив, ты жива. Не такой уж и плохой исход. Ты недовольна? Да чего я спрашиваю… – грустно хмыкнул он. – Конечно, недовольна. Выходить за меня замуж вряд ли является твоей мечтой. Что ты молчишь?
– Я ничего не хочу говорить.
– Но ты пришла. Хотя, конечно, это ничего не значит. Ты ведь заложник обстоятельств. Слушай, а почему ты просто не застрелишься? Я ведь правильно понял намек полковника? Он угрожал тебя сгноить на исправительных работах?
– Пойти на казнь с гордо поднятой головой и совершить самоубийство – две большие разницы, – тихо произнесла она. – Ты же знаешь, я для такого поступка слишком верю в бога…
– Смотрю я на тебя и диву даюсь. Ты и верующая? Ну что за вздор? Спать со мной до брака вера тебе не мешала. И убивать. Ну ладно, не убивать, а пытаться убить. А тут – нельзя. Очень смешно.
– Ты говоришь о том, в чем совсем не разбираешься, – покачала она головой.
– Допустим. Но, насколько я знаю, при попытке бегства охрана на исправительных работах в праве применять оружие и стрелять на поражение. Попробуй сбежать.
– И что это меняет? Это просто форма самоубийства. Да и, не уверена я, что меня убивать будут. Быстро я не бегаю. Не умею. Так что меня, скорее всего, просто догонят и изобьют так душевно, что... – она махнула рукой.
– Если хочешь, я тебя могу убить. – После новой, очень долгой паузы произнес Петр.
Изабелла вздрогнула, медленно повернулась и взглянула Кузьмину прямо в глаза с немалым удивлением.
– А мне казалось, что ты рад тому как все повернулось.
– Ты думаешь я рад прожить всю жизнь с женщиной, которая меня ненавидит? Я хоть и из крестьян, но у меня тоже гордость ей. Мы оба совершили глупость и теперь за нее расплачиваемся. Вряд ли ЭТО можно назвать счастьем. Если хочешь на чистоту, то мне было бы легче тебя похоронить и забыть.
– Ну… спасибо за откровенность, – ошарашенно произнесла Изабелла.
– А что тебе мешает сбежать? Вряд ли китайцы будут против тебя подбросить.
– Смеешься? – Горько усмехнулась Изабелла. – Как только я сбегу они обеспечат «утечку» и сообщат японцам, то, что пожелают нужным. Даже если я смогу избежать японского внимания, то столкнусь с английской разведкой, которая стоит за Японией. Поверь, пытка пожизненными исправительными работами ничто по сравнению с тем, что мне устроят японцы. Сначала побегаю по всему миру, шарахаясь от каждой тени и шороха, а потом попаду к ним…
– Ясно… – тихо произнес Петр. – Тогда мне остается только надеяться на то, что ты сдохнешь раньше, чем меня заставят на тебе жениться. Что смотришь? Я пообещал взять тебя в жены, но не оговорил сроки. И я буду тянуть до последнего, надеясь, что тебя в темном переулке прирежут или ты упадешь с лестницы и сломаешь шею. Ну или я погибну. Война ведь, всякое может быть.
– Зачем ты так? – Подавленно спросила Изабелла.
– А ты не понимаешь? Как я тебя родителям покажу? Ты ведь меня ненавидишь и презираешь. Тебе не важно, какой я человек и сделал ли я тебе что плохое или нет. Тебе достаточно для ненависти того, что я русский. Мама все это сразу поймет, что причинит ей боль. А я не хочу причинять ей боль. Понимаешь? Не хочу. Я люблю своих родителей. А ты никого не любишь. Живешь одной ненавистью. Да чего и говорить? Ты ведь даже не человек. Так. Ты дрянь. Красивая, не спорю. Воспитанная. Образованная. Изящная. Но дрянь… и мое проклятье… Так что, нам обоим будет легче, если ты сдохнешь… или я…
Подошел официант. Петр заказал себе чашечку венского кофе. Изабелла же, промолчав, вновь отвернулась к окну, сосредоточившись на мухе. А по ее щекам медленно ползли слезы.
[1] Базальтовая фибра добавлялась в бетон, что приводило к дисперсному армированию. Это приводило к росту ударной прочности до 500%, образованию трещин до 250%, морозостойкости до 250%, растяжению на изгиб до 300%, раскалыванию до 200% и прочих характеристик в той же значимой степени. Император вспомнил про этот удивительный способ резко поднять качества бетона. Попробовал. Получилось. И он начал наращивать производство базальтовой фибры, технология которой была даже проще, чем при изготовлении стекловолокна, технология промышленного производства которого появилась еще в 1890-х годах. К 1904 году один завод работал, полностью загруженный, и еще пять строились.
[2] Эсминцы типа «Сокол» в 1892 году начали строить сразу другими (заметно крупнее и сильнее), завершив к тому времени «покупку с потрохами» Чарльза Парсонса с его патентами и наработками.
[3] Фрегаты типа «Аврора» получились этаким вариантом японских тяжелых крейсеров типа «Тонэ». Скорости меньше, вспомогательное вооружение немного другое, торпед нет, зато обитаемость кардинально лучше.
[4] В данном случае отражается точка зрения, господствующая в те годы. Она появилась в начале 1890-х и изменилась только по итогам генеральных сражений Русско-Японской войны. Идея all-big-gun стала актуальной только к октябрю-ноябрю 1904 года, когда после анализа результатов сражения в Желтом море, окончательно же утвердилось только после Цусимского сражения во второй половине 1905 года.
