Текст книги "Параболы (Стихотворения 1921-1922)"

Автор книги: Михаил Кузмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Все полнеет, ах, все полнеет,

Как опара, мой живот:

Слышу смутно: дитя потеет,

Шевелится теплый крот.

Не сосешь, только сонно дышишь

В узком сумраке тесноты.

Барабаны, может быть, слышишь,

Но зари не видишь ты.

Воля, воля! влажна утроба.

Выход все же я найду

И взгляну из родимого гроба

На вечернюю звезду.

Все валы я исходила,

Поднялся в полях туман.

Только б маменька не забыла

Желтый мой полить тюльпан.

1921

479

Сквозь розовый утром лепесток посмотреть на

солнце,

К алой занавеске медную поднести кадильницу

Полюбоваться на твои щеки.

Лунный луч чрез желтую пропустить виноградину,

На плоскогорьи уединенное встретить озеро

Смотреться в твои глаза.

Золотое, ровное шитье – вспомнить твои волосы,

Бег облаков в марте – вспомнить твою походку,

Радуги к небу концами встали над вертящейся

мельницей – обнять тебя.

Май 1921

VII. ПУТИ ТАМИНО

480. ЛЕТАЮЩИЙ МАЛЬЧИК

"Zauberflote" {*}

{* "Волшебная флейта" (нем.) – Ред.}

Звезда дрожит на нитке,

Подуло из кулис...

Забрав свои пожитки,

Спускаюсь тихо вниз.

Как много паутины

Под сводами ворот!

От томной каватины

Кривит Тамино рот.

Я, видите ли, Гений:

Вот – крылья, вот – колчан.

Гонец я сновидений,

Жилец волшебных стран.

Летаю и качаюсь,

Качаюсь день и ночь...

Теперь сюда спускаюсь,

Чтоб юноше помочь.

Малеванный тут замок

И ряженая знать,

Но нелегко из дамок

Обратно пешкой стать.

Я крылья не покину,

Крылатое дитя,

Тамино и Памину

Соединю, шутя.

Пройдем огонь и воду,

Глухой и темный путь,

Но милую свободу

Найдем мы как-нибудь.

Не страшны страхи эти:

Огонь, вода и медь,

А страшно, что в квинтете

Меня заставят петь.

Не думай: "Не во сне ли?"

Мой театральный друг.

Я сам на самом деле

Ведь только прачкин внук.

1921

481. FIDES APOSTOLICA

Юр. Юркуну

Et fides Apostolica

Manebit per aeterna... {*}

Я вижу в лаке столика

Пробор, как у экстерна.

Рассыпал Вебер утренний

На флейте брызги рондо.

И блеск щеки напудренней

Любого демимонда.

Засвиристит без совести

Малиновка-соседка,

И строки вашей повести

Летят легко и едко.

Левкой ли пахнет палевый

(Тень ладана из Рима?),

Не на заре ль узнали вы,

Что небом вы хранимы?

В кисейной светлой комнате

Пел ангел-англичанин...

Вы помните, вы помните

О веточке в стакане,

Сонате кристаллической

И бледно-желтом кресле?

Воздушно-патетический

И резвый росчерк Бердсли!

Напрасно ночь арабочка

Сурдинит томно скрипки,

Моя душа, как бабочка,

Летит на запах липки.

И видит в лаке столика

Пробор, как у экстерна,

Et fides Apostolica

Manebit per aeterna.

1921

{* И Апостольская вера пребудет навеки (лат.). – Ред.}

482

Брызни дождем веселым,

Брат золотой апреля!

Заново пой, свирель!

Ждать уж недолго пчелам:

Ломкого льда неделя,

Голубоватый хмель...

При свете зари неверной

Загробно дремлет фиалка,

Бледнеет твоя рука...

Колдует флейтой пещерной

О том, что земли не жалко,

Голос издалека.

1922

483

Вот после ржавых львов и рева

Настали области болот,

И над закрытой пастью зева

Взвился невидимый пилот.

Стоячих вод прозрачно-дики

Белесоватые поля...

Пугливый трепет Эвридики

Ты узнаешь, душа моя?

Пристанище! поют тромбоны

Подземным зовом темноты.

Пологих гор пустые склоны

Неумолимы и просты.

Восточный гость угас в закате,

Оплаканно плывет звезда.

Не надо думать о возврате

Тому, кто раз ступил сюда.

Смелее, милая подруга!

Устала? на пригорке сядь!

Ведет причудливо и туго

К блаженным рощам благодать.

1921

484

Я не мажусь снадобьем колдуний,

Я не жду урочных полнолуний,

Я сижу на берегу,

Тихий домик стерегу

Посреди настурций да петуний.

В этот день спустился ранним-рано

К заводям зеленым океана,

Вдруг соленая гроза

Ослепила мне глаза

Выплеснула зев Левиафана.

Громы, брызги, облака несутся...

Тише! тише! Господи Исусе!

Коням – бег, героям – медь.

Я – садовник: мне бы петь!

Отпусти! Зовущие спасутся.

Хвост. Удар. Еще! Не переспорим!

О, чудовище! нажрися горем!

Выше! Выше! Умер? Нет?..

Что за теплый, тихий свет?

Прямо к солнцу выблеван я морем.

Май 1922

485. ПЕРВЫЙ АДАМ

Йони-голубки, Ионины недра,

О, Иоанн Иорданских струй!

Мирты Киприды, Кибелины кедры,

Млечная мать, Маргарита морей!

Вышел вратами, немотствуя Воле,

Влажную вывел волной колыбель.

Берег и ветер мне! Что еще боле?

Сердцу срединному солнечный хмель.

Произрастание – верхнему севу!

Воспоминание – нижним водам!

Дымы колдуют Дельфийскую деву,

Ствол богоносный – первый Адам!

Май 1922

486

Весенней сыростью страстн_о_й седмицы

Пропитан Петербургский бурый пар.

Псковск_о_е озеро спросонок снится,

Где тупо тлеет торфяной пожар.

Колоколов переплывали слитки

В предпраздничной и гулкой пустоте.

Петух у покривившейся калитки

Перекликался, как при Калите.

Пестро и ветренно трепался полог,

Пока я спал. Мироний мирно плыл.

Напоминание! твой путь недолог,

Рожденный вновь, на мир глаза открыл.

Подводных труб протягновенно пенье.

Безлюдная, дремучая страна!

Как сладостно знакомое веленье,

Но все дрожит душа, удивлена.

1922

487. КОНЕЦ ВТОРОГО ТОМА

Я шел дорожкой Павловского парка,

Читая про какую-то Элизу

Восьмнадцатого века ерунду.

И было это будто до войны,

В начале июня, жарко и безлюдно.

"Элизиум, Элиза, Елисей",

Подумал я, и вдруг мне показалось,

Что я иду уж очень что-то долго:

Неделю, месяц, может быть, года.

Да и природа странно изменилась:

Болотистые кочки все, озерца,

Тростник и низкорослые деревья,

Такой всегда Австралия мне снилась

Или вселенная до разделенья

Воды от суши. Стаи жирных птиц

Взлетали невысоко и садились

Опять на землю. Подошел я близко

К кресту высокому. На нем был распят

Чернобородый ассирийский царь.

Висел вниз головой он и ругался

По матери, а сам весь посинел.

Я продолжал читать, как идиот,

Про ту же все Элизу, как она,

Забыв, что ночь проведена в казармах,

Наутро удивилась звуку труб.

Халдей, с креста сорвавшись, побежал

И стал точь-в-точь похож на Пугачева.

Тут сразу мостовая проломилась,

С домов посыпалася штукатурка,

И варварские буквы на стенах

Накрасились, а в небе разливалась

Труба из глупой книжки. Целый взвод

Небесных всадников в персидском платьи

Низринулся – и яблонь зацвела.

На персях же персидского Персея

Змея свой хвост кусала кольцевидно,

От Пугачева на болоте пятка

Одна осталась грязная. Солдаты

Крылатые так ласково смотрели,

Что показалось мне – в саду публичном

Я выбираю крашеных мальчишек.

"Ашанта бутра первенец Первантра!"

Провозгласили, – и смутился я,

Что этих важных слов не понимаю.

На облаке ж увидел я концовку

И прочитал: конец второго тома.

1922

VIII. ЛЕСЕНКА

488. ЛЕСЕНКА

Юр. Юркуну

Опусти глаза, горло закинь!

Белесоватая без пятен синь...

Пена о прошлом напрасно шипит.

Ангелом юнга в небе висит.

Золото Рейна... Зеленый путь...

Странничий перстень, друг, не забудь.

Кто хоть однажды не смел

Бродяжно и вольно вздохнуть,

Завидя рейнвейна звезду

На сиреневом (увы!) небосклоне?

Если мы не кастраты и сони,

Путь – наш удел.

Мертв без спутника путь,

И каждого сердце стучит: "Найду!"

Слишком черных и рыжих волос берегись:

Русые – вот цвет.

Должен уметь

Наклоняться,

Подыматься,

Бегать, ходить, стоять,

Важно сидеть и по-детски лежать,

Серые глаза, как у друга,

Прозрачны и мужественны мысли,

А на дне якорем сердце видно,

Чтоб тебе было стыдно

Лгать

И по-женски бежать

В пустые обходы.

Походы

(Труба разбудит) ждут!

Всегда опоясан,

Сухие ноги,

Узки бедра,

Крепка грудь,

Прям короткий нос,

Взгляд ясен.

Дороги

В ненастье и ведро,

Битвы, жажду,

Кораблекрушенье,

Все бы с ним перенес!

Все, кроме него, забудь!

Лишний багаж – за борт!

Женщина плачет.

Засох колодец, иссяк...

Если небо не шлет дождей,

Где влаги взять?

Сухо дно моря,

С руки улетел сокол

Не за добычей обычной.

Откуда родятся дети?

Кто наполнит мир,

За райскую пустыню ответит?

Тяжелей, тяжелей

(А нам бы все взлегчиться, подняться)

Унылым грузилом

В темноту падаем.

Критски ликовствуя,

Отрочий клик

С камня возник,

Свят, плоского!

Гелиос, Эрос, Дионис, Пан!

Близнецы! близнецы!

Где двое связаны – третье рождается.

Но не всегда бывает тленно.

Одно, знай, – неизменно:

Где двое связаны, третье рождается.

Спины похитились

Впадиной роз,

Радуйтесь: рос

Рок мой, родители!

Гелиос, Эрос, Дионис, Пан!

Близнецы! близнецы!

Рождаемое тело небу угодно,

Угоден небу и рождаемый дух...

Если к мудрости ты не глух,

Откроешь, что более из них угодно.

Близнецы, близнецы!

Частицы, семя,

Легкий пух!

Плодовое племя,

Молочный дух!

Летишь не зря,

Сеешь, горя!

В воздухе, пламени, земле, воде,

Воскреснет вольный Феникс везде.

Наши глаза полны землею,

Виевы веки с трудом подымаются,

Смутен и слеп, глух разум,

Если не придет сестра слепая.

Мы видим детей, башни, лес,

Мы видим радугу в конце небес,

Львов морских у льдистых глыб,

Когда море прозрачно, мы видим рыб,

Самые зрячие вскроют живот,

И слышно: каша по кишкам ползет.

Но мы не видим,

Как рождаются мысли, – взвесишь ли?

Как рождаются чувства, – ухватишь ли?

Как рождается Илиада, – откуси кусок!

Как летают ангелы, – напрасно нюхать!

Как живут покойники, – разговорись!

Иногда мы видим и не видим вместе,

Когда стучится подземная сестра,

И мы говорим: "Что за сон!"

А смерть – кто ее видел?

Кроты, кроты, о чем вы плачете?

Юнга поет на стройной мачте:

– Много каморок у нас в кладовой,

Клады сияют, в каждой свой.

Рожь ты посеешь – и выйдет рожь,

Рожь из овса – смешная ложь.

Что ребенка рождает? Летучее семя,

Что кипарис на горе вздымает? Оно.

Что возводит звенящие пагоды? Летучее семя.

Что движением кормит "Divina Comedia" {*}? Оно!

{* "Божественную комедию" (ит.). – Ред.}

Что хороводы вверх водит

Платоновских мыслей

И Фокинских танцев,

Серафимских кругов?

Летучее семя.

Что ничего не рождает,

А тяжкой смертью

В самом себе лежит,

Могильным, мокрым грузом?

Бескрылое семя.

Мы путники: движение – обет наш,

Мы – дети Божьи: творчество – обет наш,

Движение и творчество – жизнь,

Она же Любовь зовется.

Движение только вверх:

Мы – мужчины, альпинисты и танцоры.

Воздвиженье!

В тени бразильской Бросельяны

Сидели девушки кружком,

Лиловые плетя лианы

Над опустелым алтарем,

"Ал_а_с! Ал_а_с!" Нашло бесплодье!

Заглох вещательный Мерлин.

Точил источник половодье

Со дна беременных долин.

Пары сырые ветр разгонит,

Костер из вереска трещит.

"Ал_а_с! Ал_а_с!" – удод застонет,

И медно меркнет полый щит.

Любовь – движенье,

Недвижный не любит,

Без движенья – не крылато семя,

Девы Бросельянские.

Отвечали плачеи Мерлиновы:

– Бесплодье! Бесплодье!

Ал_а_с! Ал_а_с!

Двигался стержень,

Лоно недвижно.

Семя летело,

Летело и улетело,

А плода нет.

Удоды, какаду, пересмешники,

Фламинго, цапли, лебеди

Захлопали крыльями,

Завертели глазами.

Ал_а_с, Ал_а_с!

А плода нет!

Над лесом льдина плывет;

На льдине мальчик стоит,

Держит циркуль, весы и лесенку.

Лесенка в три ступеньки.

Лесенка золотая,

Мальчик янтарный,

Льдина голубая,

Святой Дух розовый.

– Девы Бросельянские,

Умеете считать до трех?

Не спросит Бог четырех.

Глаза протри:

Лесенка, – раз, два, три.

Только: раз, два, три,

А не три, два, раз,

Иначе ничего не выйдет у нас.

Я говорю о любви,

О том же думаете и вы.

Где раз и два,

Там и три.

Три – одно не живет.

Раз и три,

Два и три,

Опять не живет.

Скакать и выкидывать нельзя.

Такая загадка.

Разгадаете – все вернется.

Раз для двух,

Два для раза,

Три для всех.

Если раз для всех,

Два плачет,

Если два для всех,

Раз плачет,

А три не приходит.

Только три для всех,

Но без раза для двух

И без двух для раза.

Трех

Для всех

Нет

Вот и весь секрет!

Мыс запылал меж корабельных петель,

Вином волна влачится за кормой.

Все мужество, весь дух и добродетель

Я передам тебе, когда ты – мой.

Кто любит, возвышается и верен,

В пустынях райских тот не одинок,

А путь задолго наш судьбой измерен.

Ты – спутник мой: ты – рус и светлоок.

1922

ПРИМЕЧАНИЯ

Поэтическое наследие М.А. Кузмина велико, и данный сборник представляет его не полно. Оно состоит из 11 стихотворных книг, обладающих внутренней целостностью, и значительного количества стихотворений, в них не включенных. Нередко в составе поэтического наследия Кузмина числят еще три его книги: вокально-инструментальный цикл "Куранты любви" (опубликован с нотами – М., 1910), пьесу "Вторник Мэри" (Пг., 1921) и вокально-инструментальный цикл "Лесок" (поэтический текст опубликован отдельно – Пг., 1922; планировавшееся издание нот не состоялось), а также целый ряд текстов к музыке, отчасти опубликованных с нотами. В настоящий сборник они не включены, прежде всего из соображений экономии места, как и довольно многочисленные переводы Кузмина, в том числе цельная книга А. де Ренье "Семь любовных портретов" (Пг., 1921).

В нашем издании полностью воспроизводятся все отдельно опубликованные сборники стихотворений Кузмина, а также некоторое количество стихотворений, в эти сборники не входивших. Такой подход к составлению тома представляется наиболее оправданным, т. к. попытка составить книгу избранных стихотворений привела бы к разрушению целостных циклов и стихотворных книг. Известно несколько попыток Кузмина составить книгу избранных стихотворений, однако ни одна из них не является собственно авторским замыслом: единственный сборник, доведенный до рукописи (Изборник {Список условных сокращений, принятых в примечаниях, см. на с. 686-688}), отчетливо показывает, что на его составе и композиции сказались как требования издательства М. и С. Сабашниковых, планировавшего его опубликовать, так и русского книжного рынка того времени, а потому не может служить образцом. В еще большей степени сказались эти обстоятельства на нескольких планах различных книг "избранного", следуя которым попытался построить сборник стихов Кузмина "Арена" (СПб., 1994) А.Г. Тимофеев (см. рец. Г.А.Морева // НЛО. 1995. Э 11).

Следует иметь в виду, что для самого Кузмина сборники не выглядели однородными по качеству. 10 октября 1931 г. он записал в Дневнике: "Перечитывал свои стихи. Откровенно говоря, как в период 1908-1916 года много каких попало, вялых и небрежных стихов. Теперь – другое дело. М б, самообман. По-моему, оценивая по пятибальной системе все сборники, получится: "Сети" (все-таки 5), "Ос Озера" – 3. "Глиняные голубки" 2, "Эхо" – 2, "Нездешние Вечера" – 4. "Вожатый" – 4, "Нов Гуль" – 3, "Параболы" – 4, "Форель" – 5. Баллы не абсолютны и в сфере моих возможностей, конечно" (НЛО. 1994. Э 7. С. 177).

Довольно значительное количество стихотворных произведений Кузмина осталось в рукописях, хранящихся в различных государственных и частных архивах. Наиболее значительная часть их сосредоточена в РГАЛИ, важные дополнения имеются в различных фондах ИРЛИ (описаны в двух статьях А.Г.Тимофеева: Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993; Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома (Некоторые дополнения) // Ежегодник... на 1991 год. СПб., 1994), ИМЛИ, РНБ, ГАМ, РГБ, ГРМ, Музея А.А.Ахматовой в Фонтанном Доме (С.-Петербург), а также в ряде личных собраний, доступных нам лишь частично. Полное выявление автографов Кузмина является делом будущего, и настоящий сборник не может претендовать на исчерпывающую полноту как подбора текстов (по условиям издания тексты, не включенные в авторские сборники, представлены весьма выборочно), так и учета их вариантов. В соответствии с принципами "Библиотеки поэта" ссылки на архивные материалы даются сокращенно: в случаях, если автограф хранится в личном фонде Кузмина (РГАЛИ, Ф. 232; РНБ, Ф. 400; ИМЛИ, Ф. 192; ГЛМ, Ф. 111), указывается лишь название архива; в остальных случаях указывается название архива и фамилия фондообразователя или название фонда.

На протяжении многих лет, с 1929 и до середины 1970-х годов, ни поэзия, ни проза Кузмина не издавались ни в СССР, ни на Западе, если не считать появившихся в начале 1970-х годов репринтных воспроизведений прижизненных книг (ныне они довольно многочисленны и нами не учитываются), .а также небольших подборок в разного рода хрестоматиях или антологиях и отдельных публикаций единичных стихотворений, ранее не печатавшихся.

В 1977 г. в Мюнхене было издано "Собрание стихов" Кузмина под редакцией Дж.Малмстада и В.Маркова, где первые два тома представляют собою фотомеханическое воспроизведение прижизненных поэтических сборников (в том числе "Курантов любви", "Вторника Мэри" и "Леска"; "Занавешенные картинки" воспроизведены без эротических иллюстраций В.А.Милашевского), а третий (ССт) состоит из чрезвычайно содержательных статей редакторов, большой подборки стихотворений, не входивших в прижизненные книги (в том числе текстов к музыке, стихов из прозаических произведений, переводов и коллективного), пьесы "Смерть Нерона" и театрально-музыкальной сюиты "Прогулки Гуля" (с музыкой А.И.Канкаровича под названием "Че-пу-ха (Прогулки Гуля)" была исполнена в 1929 г. в Ленинградской Академической капелле. См.: "Рабочий и театр". 1929. Э 14/15), а также примечаний ко всем трем томам (дополнения и исправления замеченных ошибок были изданы отдельным приложением подзагл. "Addenda et errata", перечень необходимых исправлений вошел также в Венский сборник).

Названное издание является, бесспорно, наиболее ценным из осуществленных в мире до настоящего времени как по количеству включенных в него произведении, так и по качеству комментариев, раскрывающих многие подтексты стихов Кузмина. Однако оно не лишено и отдельных недостатков, вызванных обстоятельствами, в которых оно готовилось: составители не имели возможности обращаться к материалам советских государственных архивов, бывшие в их распоряжении копии ряда неизданных стихотворений являлись дефектными, по техническим причинам оказалось невозможным внести необходимую правку непосредственно в текст стихотворений и т.п. Ряд стихотворений остался составителям недоступным.

Из изданий, вышедших на родине Кузмина до 1994 г. включительно, серьезный научный интерес имеют прежде всего "Избранные произведения" (Л., 1990) под редакцией А.В.Лаврова и Р.Д.Тименчика, представляющие творчество Кузмина далеко не полно, но оснащенные в высшей степени ценным комментарием; в частности, особый интерес вызывают обзоры критических откликов на появление книг поэта, которые из соображении экономии места в предлагаемом томе не могут быть представлены. Добросовестно откомментирован уже упоминавшийся нами сборник "Арена" под редакцией А.Г.Тимофеева, хотя его композиция не может быть, с нашей точки зрения, принята в качестве удовлетворительной. Книги, вышедшие под редакцией С.С.Куняева (Ярославль, 1989; иной вариант М., 1990) и Е.В.Ермиловой (М., 1989), научной ценностью не обладают (см. рецензию Л.Селезнева // "Вопросы литературы". 1990. Э 6).

Настоящее издание состоит из двух больших частей. В первую, условно называемую "Основным собранием", вошли прижизненные поэтические сборники Кузмина, с полным сохранением их состава и композиции, графического оформления текстов, датировок и прочих особенностей, о чем подробно сказано в преамбулах к соответствующим разделам. Во вторую часть включены избранные стихотворения, не входившие в авторские сборники. При составлении этого раздела отдавалось предпочтение стихотворениям завершенным и представляющим определенные этапы творчества Кузмина. Более полно представлено послеоктябрьское творчество поэта.

Обращение к рукописям Кузмина показывает, что для его творческой практики была характерна минимальная работа над рукописями: в черновых автографах правка незначительна, а последний ее слой практически совпадает с печатными редакциями. Это дает возможность отказаться от традиционного для "Библиотеки поэта" раздела "Другие редакции и варианты" и учесть их непосредственно в примечаниях. При этом варианты фиксируются лишь в тех случаях, когда они представляют значительный объем текста (как правило, 4 строки и более), или намечают возможность решительного изменения хода поэтической мысли, или могут свидетельствовать о возможных дефектах основного текста. Следует отметить, что далеко не всегда функция автографа беловой или черновой – очевидна. В тех случаях, которые невозможно разрешить однозначно, мы пользуемся просто словом "автограф".

В тексте основного собрания сохранена датировка стихотворений, принадлежащая самому Кузмину, со всеми ее особенностями, прежде всего часто применяемыми поэтом общими датировками для целого ряда стихотворений, а также заведомо неверными датами, которые могут обладать каким-либо особым смыслом (как правило, в списках своих стихотворений Кузмин обозначает даты весьма точно, что говорит о его внимании к этому элементу текста). Исправления и дополнения к авторским датировкам вынесены в примечания. Лишь в нескольких случаях в текст внесены датировки, намеренно опущенные самим автором (чаще всего – при включении в книгу стихотворений, написанных задолго до ее издания); такие даты заключаются в квадратные скобки. В разделе "Стихотворения, не вошедшие в прижизненные сборники", произведения датировались на основании: 1) дат, проставленных самим автором в печатных изданиях или автографах; 2) различных авторских списков произведений; 3) археографических признаков или разного рода косвенных свидетельств; 4) первых публикаций. В двух последних случаях даты заключаются в ломаные скобки; во всех случаях, кроме первого, обоснование датировки приводится в примечаниях. Даты, между которыми стоит тире, означают время, не раньше и не позже которого писалось стихотворение или цикл.

Орфография текстов безоговорочно приведена к современной, за исключением тех немногих случаев, когда исправление могло войти в противоречие со звучанием или смыслом стиха. Кузмин постоянно писал названия месяцев с прописных букв – нами они заменены на строчные. В то же время в текстах поздних книг Кузмина слова "Бог", "Господь" и др., печатавшиеся по цензурным (а нередко и автоцензурным, т. к. такое написание встречается и в рукописях) соображениям со строчной буквы, печатаются с прописной, как во всех прочих текстах. Пунктуация Кузмина не была устоявшейся, она сбивчива и противоречива. Поэтому мы сочли необходимым в основном привести ее к современным нормам, оставив без изменения в тех местах, где можно было подозревать определенно выраженную авторскую волю, или там, где однозначно толковать тот или иной знак препинания невозможно.

Примечания содержат следующие сведения: указывается первая публикация (в единичных случаях, когда стихотворение практически одновременно печаталось в нескольких изданиях, – через двойной дефис указываются эти публикации; если впервые стихотворение было опубликовано в книге, воспроизводимой в данном разделе, ее название не повторяется). В тех случаях, когда стихотворение печатается не по источнику, указанному в преамбуле к сборнику, или не по опубликованному тексту, употребляется формула: "Печ. по ...". Далее приводятся существенные варианты печатных изданий и автографов, дается реальный комментарий (ввиду очень большого количества реалий разного рода, встречающихся в текстах, не комментируются слова и имена, которые могут быть отысканы читателем в "Большом (Советском) энциклопедическом словаре" и в "Мифологическом словаре", М., 1990), а также излагаются сведения, позволяющие полнее понять творческую историю стихотворения и его смысловую структуру. При этом особое внимание уделено информации, восходящей к до сих пор не опубликованным дневникам Кузмина и его переписке с Г.В.Чичериным, тоже лишь в незначительной степени введенной в научный оборот. При этом даже опубликованные в различных изданиях отрывки из этих материалов цитируются по автографам или по текстам, подготовленным к печати, дабы не загромождать комментарий излишними отсылками. Для библиографической полноты следует указать, что отрывки из дневника Кузмина печатались Ж.Шероном (WSA. Bd. 17), К.Н.Суворовой (ЛН. Т. 92. Кн. 2) и С.В.Шумихиным (Кузмин и русская культура. С. 146-155). Текст дневника 1921 года опубликован Н.А.Богомоловым и С.В.Шумихиным (Минувшее: Исторический альманах. [Paris, 1991]. Вып. 12; М., 1993. Вып. 13), текст дневника 1931 года – С.В.Шумихиным (НЛО. 1994. Э 7), дневник 1934 года – Г.А.Моревым (М.Кузмин. Дневник 1934 года. СПб., 1998). Обширные извлечения из писем Кузмина к Чичерину приводятся в биографии Кузмина (Богомолов Н.А., Малмстад Дж.Э. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. М., 1996). Две подборки писем опубликованы А.Г.Тимофеевым ("Итальянское путешествие" Михаила Кузмина // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1992. М., 1993; "Совсем другое, новое солнце...": Михаил Кузмин в Ревеле // "Звезда". 1997. Э 2), фрагменты двусторонней переписки опубликованы С.Чимишкян ("Cahiers du Monde Russe et sovietique". 1974. T. XV. Э 1/2).

Особую сложность представляло выявление историко-культурных и литературных подтекстов стихотворений Кузмина. Как показывает исследовательская практика, в ряде случаев они не могут быть трактованы однозначно и оказываются возможными различные вполне убедительные интерпретации одного и того же текста, основанные на обращении к реальным и потенциальным его источникам. Большая работа, проделанная составителями-редакторами ССт и Избр. произв., не может быть признана исчерпывающей. В данном издании, в связи с ограниченностью общего объема книги и, соответственно/комментария, указаны лишь те трактовки ассоциативных ходов Кузмина, которые представлялись безусловно убедительными; тем самым неминуемо оставлен без прояснения ряд "темных" мест. По мнению комментатора, дальнейшая интерпретация различных текстов Кузмина, особенно относящихся к 1920-м годам, может быть осуществлена только коллективными, усилиями ученых.

При составлении примечаний нами учтены опубликованные комментарии А.В.Лаврова, Дж.Малмстада, В.Ф.Маркова, Р.Д.Тименчика и А.Г.Тимофеева. В тех случаях, когда использовались комментарии других авторов или же опубликованные в других изданиях разыскания уже названных комментаторов, это оговаривается особо.

Редакция серии приносит благодарность А.М.Луценко за предоставление им ряда уникальных материалов (автографов и надписей Кузмина на книгах), использованных в данном издании. Редакция благодарит также Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме за помощь, оказанную при иллюстрировании настоящего издания впервые публикуемыми материалами из фонда Музея и его библиотеки.

Составитель приносит свою глубокую благодарность людям, способствовавшим ему в поиске и предоставившим возможность получить материалы для издания: С.И.Богатыревой, Г.М.Гавриловой, Н.В.Котрелеву, А.В.Лаврову, Е.Ю.Литвин, Г.А.Мореву, М.М.Павловой, А.Е.Парнису, В.Н.Сажину, М.В.Толмачеву, Л.М.Турчинскому. Особая благодарность – АТ.Тимофееву, рецензировавшему рукопись книги и высказавшему ряд важных замечаний.

Список условных сокращений

А – журн. "Аполлон" (С.-Петерб.-Петроград).

Абр. – альм. "Абраксас". Вып. 1 и 2 – 1922. Вып. 3 – 1923 (Петроград).

АЛ – собр. А.М.Луценко (С. – Петерб.).

Арена – Кузмин М. Арена: Избранные стихотворения / Вст. ст., сост., подг. текста и комм. А.Г.Тимофеева. СПб.: "СевероЗапад", 1994.

Ахматова и Кузмин – Тименчик Р.Д., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Ахматова и Кузмин // "Russian Literature". 1978. Vol. VI. Э 3.

Бессонов – Бессонов П.А. Калеки перехожие: Сборник стихов и исследование. М., 1861. Вып. 1-3 (с общей нумерацией страниц).

В – журн. "Весы" (Москва).

Венский сборник – Studies in the Life and Works of Mixail Kuzmin / Ed. by John E.Malmstad. Wien, 1989 (WSA. Sonderband 24).

ГГ-1 – Кузмин М. Глиняные голубки: Третья книга стихов / Обл. работы А.Божерянова. СПб.: Изд. М.И.Семенова, 1914.

ГГ-2 – Кузмин М. Глиняные голубки: Третья книга стихов. Изд. 2-е / Обл. работы Н.И.Альтмана. [Берлин]: "Петрополис", 1923.

ГЛМ – Рукописный отдел Гос. Литературного музея (Москва).

ГРМ – Сектор рукописей Гос. Русского музея (С. – Петерб.).

Дневник – Дневник М.А.Кузмина // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 51-67а. Дневники 1921 и 1931 гг. цитируются по названным в преамбуле публикациям, за остальные годы – по тексту, подготовленному Н.А.Богомоловым и С.В.Шумихиным к изданию с указанием дат записи.

ЖИ – газ. (впоследствии еженедельный журн.) "Жизнь искусства" (Петроград – Ленинград).

Журнал ТЛХО – "Журнал театра Литературно-художественного общества" (С. – Петерб.).

ЗР – журн. "Золотое руно" (Москва).

Изборник – Кузмин М. Стихи (1907-1917), избранные из сборников "Сети", "Осенние озера", "Глиняные голубки" и из готовящейся к печати книги "Гонцы" // ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 4.

Избр. произв. – Кузмин М. Избранные произведения / Сост., подг. текста, вст. ст. и комм. А.В.Лаврова и Р.Д.Тименчика. Л.: "Худож. лит.", 1990.

ИМЛИ – Рукописный отдел Института мировой литературы РАН.

ИРЛИ – Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН.

Кузмин и русская культура – Михаил Кузмин и русская культура XX века: Тезисы и материалы конференции 157 мая 1990 г. Л., 1990.

Лесман – Книги и рукописи в собрании М.С.Лесмана: Аннотированный каталог. Публикации. М.: "Книга", 1989.

Лит. прил. – "Русская мысль" (Париж): Лит. прил. Э 11 к Э 3852 от 2 ноября 1990.

ЛН – Лит. наследство (с указанием тома).

Лук. – журн. "Лукоморье" (С.-Петерб. – Петроград).

Майринк – Густав Майринк. Ангел западного окна: Роман. СПб., 1992.

НЛО – журн. "Новое литературное обозрение" (Москва).

П – Кузмин М. Параболы: Стихотворения 1921 -1922. Пб.; Берлин: "Петрополис", 1923.

Пример – Кузмин М., Князев Всеволод. Пример влюбленным: Стихи для немногих / Украшения С.Судейкина // РГБ. Ф. 622. Карт. 3. Ед. хр. 15 (часть рукописи, содержащая стихотворения Кузмина [без украшений, которые, очевидно, и не были выполнены], предназначавшейся для изд-ва "Альциона"; часть рукописи со стихами Князева – РГАЛИ, арх. Г.И.Чулкова).

Ратгауз – Ратгауз М.Г. Кузмин – кинозритель // Киноведческие записки. 1992. Э 13.

РГАЛИ – Российский гос. архив литературы и искусства.

РГБ – Отдел рукописей Российской гос. библиотеки (бывш. Гос. Библиотеки СССР им. В.И.Ленина).

РНБ – Отдел рукописей и редких книг Российской Национальной библиотеки (бывш. Гос. Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина).

РМ – журн. "Русская мысль" (Москва).

РТ-1 – Рабочая тетрадь М.Кузмина 1907-1910 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 321.

РТ-2 – Рабочая тетрадь М.Кузмина 1920-1928 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 319.

Рук. 1911 – Кузмин М. Осенние озера, вторая книга стихов. 1911 // ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 5-7 (рукопись).

С-1 – Кузмин М. Сети: Первая книга стихов / Обл. работы Н.феофилактова. М.: "Скорпион", 1908.

С-2 – Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 2-е / Обл. работы А.Божерянова. Пг.: Изд. М.И.Семенова, 1915 (Кузмин М. Собр. соч. Т. 1).

С-3 – Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 3-е / Обл. работы Н.И.Альтмана. Пб.; Берлин: "Петрополис", 1923.