Текст книги "Внеслужебный роман (СИ)"

Автор книги: Михаил Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

   И только, приехав домой, Аркадий услышал по телевизору официальную версию случившегося. Все было списано на ставший ныне легендарным Челябинский метеорит.

   С каждым новым сообщением журналистов росли количество пострадавших горожан и суммы финансовых потерь города и области. Начальство готовилось предъявлять счет правительству и радостно сообщало, что 20 000 сотрудников МЧС ищут место падения метеорита.

   VI

   И буквально через несколько дней после этого знаменательного события произошла и значительная подвижка в нашем вялотекущем романе.

   Началась она со странной служебной записки, распространенной по всем отделам и службам организации, в которой трудились наши герои. А странной она была по той простой причине, что пришла хоть из родственной, но чужой конторы, находившейся с ними под одной крышей.

   Когда-то давно обе организации составляли одно целое – большой единый коллектив, дружно трудившийся на благо Родины. Но в результате приватизации несколько специализированных подразделений по приказам министерства были выделены из этого управления в самостоятельную организацию и с тех пор вели отдельную хозяйственную жизнь. Люди, давно работающие в обеих этих конторах, хорошо знали друг друга, общались, дружили, сплетничали в курилках, по старой памяти помогали с проблемами и, порой, меняли место работы, переходя из одной организации в другую. В конторе, где трудились Эбель и Вологжанинов оклады были чуть повыше, зато у соседей был солидней социальный пакет и даже существовал профсоюз. Вот именно профсоюз и отдел социальной защиты работников соседей и распространил у них эту служебную записку.

   В ней говорилось, что для желающих организуется оздоровительная экскурсия на горячие открытые источники где-то в Тюменской области. В приложении сообщалась программа мероприятия: выезд рано утром в субботу на автобусе, размещение и обед в гостинице рядом с источником, купание в нем на свежем воздухе, ужин. В воскресенье -завтрак, экскурсия в Тюмень и «разграбление» ее рынков и магазинов, после чего отъезд с покупками и сувенирами домой. Возвращение гарантировалось к 9 часам вечера.

   Стоимость экскурсии – 4000 рублей.

   Видимо в их организации желающих было не очень много, поэтому вакансии и предлагались дружественным соседям.

   Сама по себе поездка не показалась Аркадию Анатольевичу сильно занимательной. Тем более, что при его болячках ни один врач не рекомендовал бы ему купание в тяжелой воде горячих источников. Но один аспект показался ему очень интересным. Это то, что поездку организуют соседи, а не их собственная организация. Люди там в основном знакомы ему только зрительно, потому что он с ними каждый день в коридорах сталкивается, а друзей у него там раз, два и обчелся. Дела там до него никому особого не будет, главное в перекличках вовремя участвовать. И если в автобусе он совершенно случайно будет сидеть рядом, ну скажем, с гражданкой Эбель, то это вряд ли вызовет у кого – либо вопросы или чувство протеста. Сидят эти двое из чужой конторы рядом друг с другом в автобусе, шепчутся о чем-то, кому это интересно.

   Со своими такой фокус не прошел бы. Если бы такую поездку организовала их фирма, то ему бы пришлось сидеть со своими коллегами, а Ольге – со своими. И всякое их общение более пяти минут могло бы вызвать излишнее любопытство у сотрудников: «как, разве Вологжанинов и Эбель так близко знакомы, раз у них столько общих тем для болтовни? А чего это у них лица такие довольно-счастливые? Подозрительно!»

   Так что Вологжанинов решил, а почему бы и нет? Есть только одна проблема, вернее две, но обе решаемы.

   И первое, что он сделал, позвонил по телефону прекрасной даме. Нет, тут вы не угадали, это была не Ольга Вальтеровна, это была Елена Анатольевна Мелентьева. Именно она входила в число его друзей, которых в родственной конторе оставалось раз, два и обчелся. Вы не верите, что прекрасная дама может быть другом мужчины? Ну и зря, запросто может, если они знакомы лет двадцать. Да, когда-то поначалу были романтические отношения, с легким чувством досады, что встретились поздно, уже будучи оба в браке и имея детей. А потом чувства поостыли, желания повыветрились, но не угасли совсем, осталось, к примеру, нежное чувство симпатии и радость при встречах. Леночка Мелентьева могла быть единственным человеком (не считая жены), способным отвлекать Аркадия Анатольевича от полноценного общения с Оленькой Эбель. Ревновать бы Елена не стала, скандалить тоже, конечно же, не так она была воспитана. Но не замечать ее в течение двух дней поездки и никак не оказывать ей знаков внимания со стороны Вологжанинова тоже было бы неправильно. Непорядочно.

   Мелентьева ответила радостным голосом. Они сначала обсудили дела, что там новенького, что интересного в жизни произошло, а потом Аркадий начал расспрашивать про поездку на термальные воды.

   – Леночка, нам тут вашу служебочку сбросили про поездку в Тюмень на горячие источники. Я вот задумался... Ты-то сама не собираешься прокатиться?

   – Я нет, у меня – дела на эти выходные. Но хотела бы съездить, как-нибудь в другой раз. А девчонки наши из бухгалтерии ездили, им очень понравилось, ну прям очень-очень!

   И она добросовестно поделилась с Вологжаниновым мнением ее подруг, уже посетивших источник.

   Получив всю необходимую информацию о поездке и убедившись, что Елена Анатольевна ему никак не помешает, Аркадий Анатольевич приступил к решению второй проблемы.

   Кого-то, может, несколько смутит, что из приоткрытого шкафчика Вологжанинова вывалился еще один миловидный скелетик. Но давайте заглянем правде в глаза. Много ли вы знаете мужчин в возрасте чуть за пятьдесят, у которых нет и не было никакого романтического прошлого, никаких былых отношений и привязанностей? И Аркадию Анатольевичу ничего человеческое не было чуждо. Он также имеет право на прекрасное прошлое, особенно, если оно не мешает чудесному настоящему.

   Как уже говорилось, для срочной связи с Эбель Вологжанинов использовал в основном электронную почту. Он, подумав, написал ей письмо:

   "Бонжур, Ольга Вальтеровна!

   Вы, кстати, в Тюмень, случаем, не собираетесь на выходные?"

   Ответ его немножко обескуражил.

   «Не думала пока, но если соберусь, то предпочла бы на своем автомобиле без путевки. Люблю сама крутить баранку! А путевку купить там, так, говорят, дешевле получится. А вы собираетесь?»

   Пришлось Аркадию Анатольевичу использовать весь свой талант убеждения. Он уже давно ничего не просил и не требовал от женщин, он им только предлагал правильное решение и помогал сделать правильный выбор.

   "Оленька, Вы же знаете, я машинки не вожу, здоровье не позволяет, поэтому мне сподручней на автобусе. Сядешь рядом с хорошим человеком и болтай всю длинную дорогу, ни на что не отвлекаясь: ни на гаишников, ни на встречный поток машин, ни на тех, кто едет в попутном направлении.

   Поеду, наверное, один, возможно, от всей нашей организации. Хотя, сильно надеюсь, вдруг в автобусе хороший человек попадется.

   Жена меня одного отпускает. Поездка-то, вроде как, с коллегами – вопросов не возникает. Человек я больной, в санаториях давно не отдыхал, так что день-два на водах мне не помешают. А у нее – дела.

   Коллектив для поездки тот, что надо – это я о попутчиках. Друзей не ожидается, а с теми, кто едет, я знаком в основном визуально, ровно на столько, чтобы они меня не потеряли и за своего принимали. В то же время надеюсь, что докучать мне сильно не станут. Какие у меня с ними могут быть темы для разговоров?

   Вот где-то так, Ольга Вальтеровна. Жаль, очень жаль, что это Вам не интересно..."

   Ответа на это письмо не было, но именно это и давало Вологжанинову надежду на удачу. Если бы ответ был успокаивающе – поддерживающий, то даже дружеский тон его означал бы одно – лучше уже не будет. А молчание могло означать, что Эбель его поняла и задумалась, возможно, решится.

   VII

   Импортный большой и комфортабельный автобус ожидал на ведомственной стоянке перед их зданием. Возле него стояло несколько человек. Вологжанинов подошел к ним и, заметив Галину Георгиевну Зюлькину – бессменного распорядителя путевок в родственной организации – поздоровался с ней и спросил, когда будут запускать в автобус.

   Сердито – сосредоточенная Зюлькина кивнула на приветствие и буркнула в ответ, сверяя что-то в бумагах:

   – Так, Аркадий, ты у меня кто? Вологжанинов, отмечаю. Заходить можно сейчас. Ваших всего четыре человека. Все уже здесь, ты последний, на первые места не садись, там для тех, кто с детьми, сядьте сзади, лучше кучно, чтоб вас не теряли.

   Произнесла она все это без единой паузы, без единой эмоции, как автомат, после чего махнула рукой, и водитель послушно приоткрыл автоматическую дверь...

   В салоне автобуса было заметно теплее, чем на улице, а главное, не было пронизывающего февральского ветра. Аркадий Анатольевич, освоившись с сумрачным дежурным освещением, двинулся по узкому проходу. Справа и слева на большинстве мест уже сидели люди, и, когда среди них попадались те, кого он знал, он кивал головой в знак приветствия.

   Пока все шло, как он рассчитывал: за первыми пустыми креслами сидели в основном шапочно знакомые сотрудники дружественной организации, вернее, сотрудницы, мужчины среди пассажиров встречались редко. Видимо, они безответственно относились к своему здоровью.

   В середине салона на большинстве сдвоенных кресел сидело уже по одному человеку, можно было бы уже к кому-то присоседиться, выбрав соседку помоложе и посимпатичнее, но Вологжанинов решил взглянуть, а кто же там еще из его конторы решил поехать.

   Но коллег почему-то видно не было, зато стали попадаться пустые ряды. Аркадий даже подумал, уж не сесть ли ему где-нибудь здесь, в гордом одиночестве, как заметил в предпоследнем ряду высовывающийся из-за высокой спинки кресла вязаный беретик. Где-то он подобный видел раньше. Заглянув за спинку, Вологжанинов узнал, наконец, такое милое, такое знакомое лицо.

   Ольга сидела у окна, покрытого снаружи снежными узорами, и с задумчивым видом рассматривала рисунок.

   «Пришла! Пришла! Пришла!»– первая мысль в голове. Вдобавок, что-то всколыхнулось в груди Аркадия и разлилось радостью сбывшегося желания и, видимо,

   от того, что кровь бросилась в голову, застучало в висках.

   «Блин, как в юности!»– подумал он.– «Сто лет такого не случалось».

   Быстро овладев собой, он произнес:

   – Я понимаю, что вокруг много места, но все же хочется спросить. Девушка, у вас не занято? Можно присесть рядом с вами?

   Волнение изменило тембр голоса, и это немножко выдавало его.

   Еще когда он только начинал свою речь, щечки Эбель порозовели, и она стала покусывать свою нижнюю губу, видимо, боялась рассмеяться.

   – Не занято, можно, – едва слышно ответила она, не повернув голову в его сторону, и опять закусила губу.

   Вологжанинов сел в кресло, немножко поерзал, занимая удобное положение, после чего откинулся на спинку и уже уверенным спокойным голосом произнес:

   – Ну, здравствуйте, Оленька, я страшно рад видеть вас здесь.

   В висках уже не стучало, настроение было превосходное, и он даже прикрыл глаза от удовольствия.

   Эбель тоже овладела собой, приступ смеха прошел, ей просто стало радостно и хорошо, и она уверенно ответила:

   – Здравствуйте, Аркадий Анатольевич, я тоже рада вас видеть.

   И она, наконец, отвернулась от окна и посмотрела на своего попутчика.

   Словно чувствуя это, Вологжанинов открыл глаза, и они просто улыбнулись друг другу.

   В этот момент, наверное, требовалось сказать что-то важное для них обоих или броситься друг другу в объятья, по крайней мере. Именно так обычно развивается сюжет в современных фильмах и книгах о любви. Но наши герои не стали следовать канонам, предписываемым писателями и сценаристами. Все-таки, и лет им было далеко не по двадцать, и окружение сослуживцев несколько напрягало. Да и, в конце концов, все-таки, это было начало их первой встречи почти наедине.

   Пока Аркадий судорожно подбирал тему для разговора, почти бесшумно открылась дверь автобуса, и с большим шумом в салон вошло запоздавшее семейство, а следом за ними Зюлькина с какой-то моложавой женщиной.

   – Включите свет, сейчас проведем перекличку, – скомандовала Галина Георгиевна.

   Водитель послушно включил полное освещение, все с непривычки стали жмуриться, а представительница профкома, нацепив очки на нос, стала по бумажке зачитывать фамилии сослуживцев.

   – Гусева?

   – Здесь.

   – Малова?

   – Тут.

   – Хорошо, Ольга Сергеевна. Саитова?

   – Я.

   – Гофман?

   – В наличии,– ответил один из редких мужчин.

   Началась своеобразная игра в придумывание оригинального ответа при перекличке. Продолжалась она, правда, недолго – еще два-три человека, а потом отклики стали повторяться.

   Сначала в списке шли кадровые работники организации, потом пара семейных пар с детьми возраста начальной школы, а потом дошла очередь и до сотрудников управления, где работали Аркадий и Ольга.

   – Эбель?

   Ольга просто помахала рукой и чуть привстала.

   – Ага, вижу,– согласилась Зюлькина.– Вологжанинов?

   – Присутствует,– нашел свежий ответ Аркадий и склонился в проход, чтобы и его заметили.

   – Далеко забрался, – прокомментировала представитель профкома.

   – Как велено – подальше и кучно, – ответил Вологжанинов.

   – Горина и Горин?

   – Мы, это мы,– привстала пожилая женщина лет шестидесяти пяти, сидевшая рядом с пацаном лет пятнадцати.

   – Вроде все, – объявила Зюлькина и, обернувшись к моложавой женщине, заговорила с ней о чем-то вполголоса. До наших героев слова их беседы не долетали.

   – Я так понял, что все зачитанные последними – из нашего управления? Разве эта старушка и подросток работают у нас?– спросил Вологжанинов у Эбель.

   – Я так поняла, что это мама и сын Жени Горина из службы балансов. Я, когда покупала путевку, встретила его в профкоме. Уже собралась отказаться, чтобы не светиться, но выяснилось, что сам Евгений не поедет, а пошлет на купание родственников. Это меня успокоило.

   – Надо же, от каких случайностей зависят наши решения.

   Но тут их беседу опять перебило громкое – через микрофон – объявление Зюлькиной. Она представила моложавую женщину как Тамару Николаевну и представителя туристической компании, организующей поездку, и сказала, что по всем вопросам теперь нужно обращаться к ней. Пожелав потом всем приятной дороги, она вышла из автобуса.

   Микрофон теперь взяла представительница турфирмы и хорошо поставленным голосом объявила о характере поездки. Все вопросы были утрясены и автобус, наконец, тронулся.

   VIII

   Едва отъехали, водитель погасил свет в салоне, оставив только дежурное освещение.

   – Ну вот, если кто не выспался, может продолжить сон,– прокомментировал чей-то мужской голос это его действие.

   В ответ кто-то хихикнул.

   – Вам не холодно от окна?– заботливо поинтересовался Аркадий,– А то можно поменяться местами.

   – Да нет пока. Я думала в окно посмотреть, а оно замершее,– отвечала Ольга. – Может, оттает, еще.

   – Оттает, конечно, когда будем проезжать Екатеринбург...

   – А мы не поедем через Екатеринбург, мы сейчас через Курганскую область поедем,– возразила Эбель.

   – Да? Какая неожиданность! – искренне удивился Вологжанинов.– С роду не знал. А так короче?

   – Так намного короче.

   – Ну, тем хуже для свердловчан, что мы их объедем стороной, – согласился с подобным маршрутом Аркадий Анатольевич.

   За окном уже помаленьку светало, потихоньку оттаивали окна. Автобус стремился вырваться из города, а наши герои вели беседу на весьма нейтральную тему.

   – Мы с вами столько времени не виделись, что я даже не смог у вас узнать, почему вы во время метеоритной атаки на улицу не выходили? Я так мечтал вас увидеть, глядел, глядел, так и не выглядел. Вас на работе не было?

   – Да нет, была. Мы с начальником почему-то решили не выходить. Когда у нас стекло треснуло...

   – А, так единственное разбившееся в нашем здании окно – это именно в вашем кабинете?– уточнил Вологжанинов.

   – Ну да, когда у нас стекло треснуло, я в коридоре была, с секретаршей нашей беседовала...

   – Ириной Геннадьевной?

   – Да, мы там с ней и вспышку пропустили, так что все самое интересное прошло мимо, – с некоторой долей сожаления рассказывала Эбель.– А вот когда здание вздрогнуло...

   «Между вспышкой и взрывом прошло не меньше трех минут»,– размышлял Аркадий Анатольевич,– «ну и что такого, обычный женский разговор. Даже не очень длинный, тем более, что они там не производственные проблемы обсуждали.»

   – Мы с Ириной побежали каждая к себе,– продолжала Ольга.– Потом сирена сработала, а мне Тарасов и говорит, что неизвестно, где безопасней, на улице или в здании. А стекло у нас не разбилось, просто уличная сторона блока треснула, да маленький кусочек стекла внутрь провалился. А внутреннее стекло блока целое, так что у нас даже не дует через него.

   – Ну и хорошо, значит, вы у меня не простудитесь на рабочем месте, не пойдете на бюллетень, и я вас смогу чаще видеть на «нашем месте» – в коридоре второго этажа, – улыбаясь, сказал Вологжанинов.– А дома у вас как? Все окна целы?

   – Слава богу, все нормально, все целы.

   – А вот мне «повезло»,– иронично усмехнулся Аркадий. – У меня на кухне и в двух комнатах окна повылетали. Пришлось мне даже две рамы оконных чинить, не считая того, я вставил девять стёкол. Стекло к обеду подорожало в полтора раза. Да еще и соседке -пенсионерке в дверь новый замок вставлял. У нее после взрывной волны дверь нараспашку открыло. А эти мчсники, 20 000 человек, целых две дивизии спасателей, могли бы помогать таким же беспомощным пенсионерам, школам и больницам. Но первым делом они почему-то бросились метеорит искать. На кой он им нужен? Куда он сбежит? В Америку? Но дурацкая каменюка тогда для них была почему-то важнее.

   И они некоторое время сообща поругали местные власти.

   Потом, когда обсуждение эпохального события понемногу сошло на «нет», они переключились в своем разговоре на работу.

   Начала Ольга:

   – Аркадий Анатольевич, а во сколько вы на работу приходите? Я тут совершенно случайно обнаружила, что время отправки некоторых ваших электронных писем 7-15, 7-20 утра! Такая рань!

   – Я на работу прихожу обычно к 7-00, иногда получается и раньше...– ответил Вологжанинов.– На старости лет вдруг выяснилось, что я – жуткий жаворонок и встать в пять утра для меня сейчас – не проблема. Транспорт в это время полупустой, пробок нет, трамваи еще соблюдают расписание. Так что, сплошные преимущества. Потом мне нравится в это время работать. В кабинете – тишина, никто не отвлекает, не дает указаний. Когда коллеги приходят, я уже сделал значительную часть работы, и у меня есть возможность заняться личными делами. Правда, я ложусь спать рано, стараюсь до одиннадцати.

   – М-да... А я не могу заставить себя раньше встать, только в крайних случаях получается. Но даже если и случится такое, все равно на работу буду к 8 приезжать – дома интереснее.

   Постепенно дошло до систем безопасности.

   – А, знаете ли вы, милая Ольга Вальтеровна, что в нашем здании за вами постоянно наблюдает Большой Брат?

   – Вы имеете в виду видеокамеры в коридорах? Ну, в общем-то, я их заметила.

   – Если бы только этим все ограничивалось. Мне тут наши компьютерные спецы – администраторы сети – проболтались, что в вашем компьютере, подключенном к сети нашего управления, нет укромных уголков, недоступных их взорам. Причем, я имею в виду не только группу товарищей, что сидят в нашем здании в 205 кабинете, а еще и администраторов сетей Уральского главка и головной конторы в столице нашей Родины.

   – Только в моем компьютере нет укромных мест?– уточнила Эбель.

   – Ну что вы,– усмехнулся Вологжанинов,– ради вас одной никто бы не стал затевать этот цирк. И в моем, и во всех остальных, так что полезно помнить, что прямо со своих рабочих мест в Москве и Екатеринбурге некоторые люди могут проверить содержимое наших папок и файлов.

   Одно радует, что нас много и вряд ли мы им так уж интересны. Да и не все западные технологии у нас еще в чести. Один из моих племянников, живущий в Москве и работающий на западную корпорацию, вообще трудится под пристальным надзором капиталистов. У него какие-то счетчики в компьютере фиксируют время, которое он посвящает рабочим программам, а вот любимые нашим офисным планктоном посещения «Одноклассников» и «Вконтакте» этими счетчиками не учитываются и никак не оплачивается.

   Ясно, что тема позволила им поругать политику слежки больших корпораций за своими сотрудниками.

   За такими невинными разговорами через пару часов они незаметно для себя оказались в Курганской области, где автобус остановился на десятиминутный перерыв, ну знаете, как это бывает в долгой дороге, для естественных, так сказать, нужд пассажиров.

   Ольга с Аркадием тоже вышли подышать свежим морозным воздухом, и следующая тема для разговора возникла у Вологжанинова, как только он заметил отдельно стоящую группу молоденьких девчонок из числа ехавших с ними в автобусе.

   – Ольга Вальтеровна, а вы, случаем, не курите?

   Эбель, заметив смолящих девочек, сообразила, откуда такой интерес и такой необычный вопрос, и созналась:

   – Нет, но честно скажу – пробовала. Меня даже муж учил, дамские сигареты покупал, но когда заметил, что я «без затяга» типа «курю», мудро решил не переводить деньги зря. Так вот.

   – А, значит, он не возражал, и прятаться от других или стоять в сторонке, как эти девушки, вам не надо было. Сам-то я – некурящий, но подумал, может, я своими разговорами мешаю вам к ним присоединиться. Запрещаю, вроде как.

   – Нет, мне никто не запрещал, я сама себе запретила. Много лет назад. Кстати, в нашей службе из 14 человек только один начальник курит.

   – А в нашем отделе из трех человек не курит никто.

   IX

   Понятно, что содержание предыдущей главы вызывает у настоящих любителей любовных романов некоторое беспокойство. Уже два часа герои едут вместе в одном автобусе, и все прошло впустую! Никаких страстей не наблюдается, ни жарких объятий, ни горячих поцелуев. Но что делать, если история эта настолько близка к реальности, насколько это возможно.

   Люди они, прямо скажем, не юные, вроде Ромео и Джульетты, а, напротив даже, пожившие: Ольга разменяла четвертый десяток, а Аркадий – так вообще пятый. К тому же, они оба благополучно состоят в браке, разводиться не собираются, и в обществе друг друга ищут не столько телесных утех, которых у них, как у людей семейных, и дома хватает, сколько наслаждаются возможностью романтического общения.

   Вспомните свои первые влюбленности, когда поначалу вам просто хотелось видеть объект своей любви, и одно это уже дарило радость. Потом вам хотелось, чтобы объект любви заметил вас и также сильно хотел встреч с вами. Помните?

   Разве тогда ваша голова была забита мыслями, где бы вам уединиться и тупо перепихнуться? Нет, вам хотелось окутать любимого человека той нежностью, что переполняла вас. Вот и герои этой повести пока еще не миновали этой стадии.

   Аркадий Анатольевич не был бабником, страдающим от комплекса самоутверждения за счет побед над женщинами или живущим в вечном поиске нового любовного приключения.

   Да и Ольга Вальтеровна тоже не была легкомысленной особой, склонной к адюльтерам. Она и в отпуск ни разу одна без мужа или детей не ездила, да и на работе не заводила интрижек.

   Что же подвигло их, таких честных и добропорядочных, отправиться в эту поездку вдвоем?

   Аркадия привлекали в Ольге не только приятные внешние данные, но и ее открытость, и то, что она не стеснялась показывать ему свое благорасположение. Она так радовалось его комплиментам и шуткам, что Вологжанинову хотелось придумывать для нее новые, и они легко находились. Эбель вдохновляла его. А он, как человек творческий, очень нуждался в этом вдохновении.

   Ольге же Вальтеровне Вологжанинов понравился и своей наружностью: кареглазый брюнет с седыми висками, с цепким, очень умным взглядом, в котором одновременно присутствовали и мудрость, и искорки веселья. А главное, в Аркадии была бездна остроумия, причем остроумие его было высокого класса, когда человек не цитирует шутки и анекдоты, вычитанные в прессе и услышанные в эфире, а способен создавать остроты сам, спонтанно, в ходе разговора. Сколько раз он умудрялся в смешном свете выставить перед ней, в общем-то, обыденные вещи и сюжеты. А как говорится, рассмеши женщину, и она обратит на тебя внимание.

   А уж его письма! Ей до этого вовсе никто не писал ничего серьезного, эпоха писем и открыток закончилась раньше, чем она повзрослела. Поздравления если и посылали, то в виде стихов, скачанных из интернета. И Ольгу очень впечатлило, что поздравления Вологжанинова были на них не похожи. Одно из них, присланное Аркадием еще летом, накануне ее дня рождения, запомнилось особенно.

   "Оленька, поскольку завтра мы не работаем, а в понедельник меня уже не будет – я буду в отпуске– то позвольте мне досрочно поздравить Вас с Днем рождения.

   Будьте и дальше такой молодой и красивой, как сейчас. Радуйте нас каждым своим появлением.

   Пусть все Вас любят, ценят и уважают.

   Я присоединяюсь ко всему, что Вам завтра наговорят Ваши родные и близкие.

   И пусть на Вашем жизненном пути попадаются только лишь горы Счастья, моря Здоровья и архипелаги Удачи!

   P.S. Я надеюсь, что не кажусь Вам чересчур навязчивым.

   Просто Вы мне глубоко симпатичны, «только личное, никакого бизнеса».

   Еще раз поздравляю и на прощание маленькая наглость: целую кончики Ваших пальчиков".

   Прочитав, Ольга подумала, что так душевно и проникновенно ее ещё никто не поздравлял. А это – «только личное, никакого бизнеса»– напомнило ей крылатую фразу из многих фильмов, только там она звучала наоборот: «это – бизнес, ничего личного». Но вариант Вологжанинова звучал на ее взгляд намного приятней, поэтому Эбель сразу же простила ему его «маленькую наглость».

   До этого Ольга считала себя женщиной абсолютно не избалованной мужским вниманием. В школе для мальчишек-одноклассников она всегда была только «своим парнем», и вместо ухаживаний, они плакались ей на своих подружек, считая, что она должна им помочь растопить их неприступные сердца. Она рано вышла замуж – на втором курсе института – и быстро обзавелась первым ребенком, тем самым поставив барьер между собой и остальными, не считая мужа, мужчинами. Эпоха кокетства и флирта, свойственная молодым девушкам студенческого возраста, закончилась для нее, практически не начавшись. Позднее, работая в коллективах, где мужчин, в общем-то, было достаточно много, Ольга рассматривала их всегда только как знакомых сотрудников и каких-либо особых знаков внимания от них в свой адрес не замечала. Или не хотела замечать. Ее девизом было: «только муж и дочки». Правда, те же коллеги– мужчины иногда называли ее симпатичной и даже порой красивой, но она им не верила, считая, что ее разыгрывают или над ней насмехаются. Но вечно молчаливый муж, от которого комплимента порой не дождешься, сказал ей как-то, что в принципе они не сильно преувеличивают, он тоже считает ее красивой.

   Со временем выработалась у Ольги привычка быть с коллегами улыбчивой и вежливо с ними здороваться. Кто же знал, что эта ее привычка при встрече с Вологжаниновым приведет к таким неожиданным последствиям. Она не запомнила ни первой встречи с ним, ни второй, а просто однажды память ее идентифицировала седовласого, интеллигентного, кареглазого мужчину как знакомого сотрудника, и она чисто на автомате улыбнулась ему и вежливо с ним поздоровалась. Откуда ей было знать про его комплексы, и что в силу их действия Аркадий Анатольевич воспримет эту улыбку и вежливость, как какой-то особый знак. Потом он еще несколько раз попадался ей навстречу и, порой, за двух – трех секундный разговор, успевал втиснуть в него либо шутку, либо комплимент, либо и то, и другое вместе. Такая необычная манера говорить выделяла его на общем фоне среди других знакомых мужчин. Вологжанинов показался ей весьма интересным персонажем, с которым было приятно общаться. Особенно не по служебным делам.

   Говорят, что к некоторым дамам в возрасте лет сорока вдруг приходит странное желание вновь родить маленького и понянчиться с ним, ведь старшие дети выросли и не сильно нуждаются в их материнском внимании. И это желание вдруг порождает осознание, что теперь для них ребеночек был бы не последней куклой, как в молодости, порой мешающей и беспокойной, а именно желанным дитем, которого они с огромным удовольствием вырастили бы с применением всего уже накопленного ими жизненного опыта. При этом многим из этих женщин снится то кормление этого малыша грудью, то его переодевание, то прогулки с ним. Правда, редко кто при нашей жизни на это решается. Но, тем не менее, все это сопровождается расцветом у них здоровья, чувственности и женственности. Природа, однако!

   Возможно, что и Ольге Вальтеровне, как всякой женщине этого цветущего возраста, тоже хотелось опять услышать комплименты в свой адрес, ловить восхищение во взорах мужчин, почувствовать себя молодой, привлекательной и желанной. Наверстать все то, что она упустила из-за своего раннего замужества. Не известно, мучали ли Эбель такие сны, но комплименты и шутки Вологжанинова ложились на благодатную почву. Ольга охотно их выслушивала и опять же улыбалась. А Аркадий Анатольевич, радуясь этому, находил и придумывал для нее новые. Так вот и шло по нарастающей. Потом он ей еще и на электронную почту письма слать начал.

   И вот, после нескольких таких очаровывающих писем, Ольга вдруг осознала, что иногда думает о Вологжанинове, а затем сообразила, что как-то вдруг, как-то незаметно его образ занял в ее сердце малюсенький, но отдельный уголочек.

   Тут надо отметить еще одну особенность общения наших героев. Несмотря на более чем годовое знакомство, они все еще не перешли на «ты» и продолжали говорить друг другу «Вы». Именно так – с большой буквы. И в этом их «Вы» слышалось и было больше интимного и чувственного, чем в приземленном «ты». Ты – это когда уже все случилось или все завершено, ты – это для юных и торопливых. Вологжанинов и Эбель никуда не спешили, их не колбасило от нетерпения, им нравилось состояние их отношений, и они совместно растягивали эту их фазу, как резиновую нить.

   X

   Тем временем наши путешественники расселись по своим местам и тронулись в дальнейший путь. Поскольку в предыдущей беседе Ольги и Аркадия уже прозвучало слово муж, то потихоньку разговор зашел об их семьях.