Текст книги "Вдоль каменного пояса"

Автор книги: Михаил Заплатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

шн

ПУТЕШЕСТВИЙ

ПРИКЛЮЧЕНИЙ

КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

¹-. * ь 3 ^{1 1} “

/0/4П/МТИН

„ Вдоль

КЛМЕННОШ

ПОЯСА

Р2

3-328

Седой Урал... Край лесов и гор, родина замечательных умельцев, открывших для народа сокровища Каменного пояса. Край с большой, интересной историей, край новых городов и заводов, край прекрасного будущего.

Красивейшие реки стекают с Уральских гор, прокладывая себе пути среди скал. Ви-шера, Колва, Чусовая несут свои воды мимо причудливых утесов, бушуют на порогах и перекатах. Величественные пихты, ели, сосны, кедры тянутся по берегам...

Такой Урал известен всем.

Однако Урал имеет и другой облик. Далеко к северу от его промышленных районов, между реками Печорой и Обью, лежит высокогорная область Приполярного Урала.

О путешествии в этот малоисследованный район и рассказывается в книге «Вдоль Каменного пояса».

Автор этой книги Михаил Александрович Заплати родился и вырос в Перми. Во время Отечественной войны служил в авиации, воевал. После войны закончил институт кинематографии и начал работать кинооператором.

Первая его книга «На гору каменных идолов» вышла в Перми в 1959 году. В 1962 году в Москве в издательстве «Искусство» М. А. Заплатин выпустил книгу «С кинокамерой вместо ружья».

Художник Ю. Лихачев

НАЧАЛО МАРШРУТА – КАЧКАНАР

О Качканаре теперь пишут много. Это одна из больших строек. Мне очень хотелось посетить эти места. Осенью 1957 года я видел здесь только палатки первых строителей. А теперь, говорят, там такой размах...

Итак, начнем наше путешествие с горы Качканар, одной из значительных вершин Среднего Урала. Побывать на ней нужно обязательно, ведь через

5

несколько десятков лет она перестанет существовать, ее сравняют с землей.

Наша киноэкспедиция состоит всего из двух человек: я – кинооператор и мой ассистент Павел двадцатидвухлетний парень. Опыта далеких экспедиций у Павла еще нет, но путешествие заинтересовало его. Захотелось пройти по Уралу, побывать в таежной глухомани.

Павел вырос в семье, которая до некоторой степени оградила его от забот. Но я взял этого парня в экспедицию. Хотелось, чтобы он сам убедился – в путешествии невозможно бездельничать. Таежная жизнь заставляет трудиться: нужно уметь добыть пищу охотой или рыбалкой, нужно умело развести костер и приготовить еду, поставить палатку, укрыться от дождя, нужно уметь навьючивать и развьючивать лошадь или оленя, делать многое другое. Я был уверен, что все это Павлу пойдет на пользу.

Когда я выбираю себе спутника, то всегда сгущаю краски, умышленно рисую условия экспедиции более суровыми, чем на самом деле. Некоторые сразу пасуют. Другие не сдаются, дескать, «нас не испугаешь!». Таких я и брал. Что до Павла, так он смело согласился на трудное путешествие.

Каков теперь поселок Качканар? С этой мыслью мы ехали на автомашине от Нижней Туры до Вале-риановки. В 1957 году Нижнюю Туру и платиновый прииск Ис связывала обычная грунтовая дорога с выбоинами, грязными лужами и всеми другими «прелестями». Теперь мы ехали по широкому благоустроенному шоссе.

Я едва узнавал, скорее угадывал, места, по которым проезжал три года назад. Где-то здесь, под горой, в самой чаше леса, мы снимали осенние пейзажи. Лесов в долине речки уже нет, они вырублены. Через речку, преградив ей путь, махнула высокая дамба. Здесь будет плотина. На сорок метров поднимет она уровень воды. Перед плотиной разольется большое водохранилище – Качканарское море, которое будет снабжать водой обогатительную фабрику будущего металлургического комбината.

Внезапно лес кончается, дорога выходит на высокий обрыв, и перед нами – город с аккуратными двухэтажными домиками. Весь склон усыпан ими. Мелькают вывески: «Стадион», «Универмаг», «Кафе», «Дом культуры», «Техникум», «Книжный магазин», «Поликлиника», «Библиотека», «Фотография», «Детский сад», «Почта», «Сберкасса», «Часовая мастерская». Да, это настоящий город!

В гостинице мест нет – обычная городская история. Нам предлагают комнату в только что отстроенном доме. Вручают ключи. Не так-то легко найти нашу «гостиницу». Среди одинаковых новеньких двухэтажных домиков не мудрено и заблудиться. Наконец, находим дом и расстилаем свои спальные мешки на чистом покрашенном полу. Лучшего не надо и желать.

Наши соседи – демобилизованные моряки. Он» прибыли на стройку прямо с Балтики. Из их комнаты весь вечер раздаются музыка, смех, песни-. Молодой, здоровый и крепкий народ! Сюда их прибыло 350 человек. Все молодцы, как на подбор.

В утренние и вечерние часы центральная улица Качканара полна народу. Сразу бросается в глаза – здесь очень много молодежи. Веселыми компаниями проходят девчата и парни, одетые в комбинезоны.

По соседству с городом строится большой металлургический комбинат. Главный инженер строительства Юрий Алексеевич Булатов рассказал, что гора Качканар состоит из скоплений железной руды, «приправленной» ванадием, платиной и даже золотом. Несмотря на сравнительно небольшое содержание железа, руда будет самой дешевой на всем Урале. Запасов ее хватит на несколько поколений.

В Качканаре мы провели пять дней, засняли в поселке все, что было нужно. И нам не терпелось совершить восхождение на вершину Качканара, заснять там причудливые фигуры выветривания. Возможно, эти сказочные болваны на вершине горы первыми попадут в плавильную печь...

К поселку Косья, в объезд горы, отправились на машине. Дорога шла через лес, по старой разрушенной лежневке. Близился вечер, а попасть на вершину нужно было еще до заката. Добравшись до поселка, избрали лучший вариант – подъехали к школе, из которой шумной гурьбой выбегали ребята.

– Кто знает дорогу на вершину Качканара?

– Я! Я! Я! – послышалось в ответ.

– Садитесь с нами, показывайте!

Трое мальчиков быстро забрались в кузов. Шофер Геннадий Каржавин на полном газу стал тихо подниматься по тропе в гору. Вскоре, однако, густой ельник преградил путь. Стали готовиться к пешему подъему.

– Ну, ребята, будем знакомиться.

– Коля Клешев, – отрапортовал первый.

– Чуриков Володя, – сказал другой.

– Кондырев Коля, – произнес третий.

– Очень хорошо. Покажите дорогу на макушку Качканара, а там, возле каменных столбов, заснимем вас на кинопленку.

Ребята с интересом выслушали такое сообщение. Один из них тут же вызвался нести штатив, другой повесил на себя аккумулятор.

Кроме тяжелой аппаратуры, у нас был еще и запас еды: арбуз, колбаса и хлеб. Не нести же этот дополнительный груз на вершину! Дружно, вместе с юными проводниками съедаем припасы и начинаем подниматься в гору.

Долго тянулся подъем по горной тайге. Наконец, среди леса стали встречаться отдельные скалы. На первом же громадном утесе мы сделали привал для киносъемки. Со скалы открывалась бесконечная даль. Внизу зеленел океан тайги. Между деревьями сверкали разливы реки Ис. Цепочкой игрушечных домиков раскинулась у подножья Косья.

Чем выше, тем скал становилось больше, а леса меньше. Вскоре тайга кончилась, и мы очутились среди фантастических каменных глыб.

Вершина Качканара – это бастион причудливых останцев, напоминающих каменные идолы горы Мань-Пупы-Нёр ¹1
   Подробно о путешествии на гору Мань-Пупы-Нёр рассказывается в книжке М. Заплатина «На гору каменных идолов». Пермь, 1959.
  2 М. Заплатип


[Закрыть], только уступающие им по размерам.

В очертаниях некоторых камней угадывались профили людей, фантастических существ, развалины древних замков и многое другое, что может подсказать человеческая фантазия. Эти чудесные создания природы поражали своей оригинальностью.

9

Наши юные проводники шумно стали карабкаться на макушки камней, проявляя при этом всю удаль своего возраста. Уж очень хотелось им показать, как они смелы.

В породе были отчетливо видны рудные включения. Ребята отбивали куски породы от камней, пробовали на вес. И в каждом, даже маленьком камешке чувствовалась тяжесть.

Наступили часы позднего вечера. Солнце торопилось скрыться за горизонт. Над холмистыми уральскими просторами загорелся живописный закат. При вечернем освещении все выступы на камнях становились еще более рельефными. Всю жизнь можно наблюдать закаты* и каждый раз они будут по-своему интересны.

Солнце утонуло в дымке горизонта, словно окунулось в землю где-то там, в Пермской области. Наступили густые сумерки, а затем и темнота. На небе сверкнули первые звезды.

Ночью спускаться с Качканара страшновато. Перекликаясь, мы шли медленно, почти ощупью. Дремучий лес с торчащими среди деревьев каменными скалами был таинственен. Невольно вспоминались бажовские сказы. Казалось – вот сверкнет среди коряг и глыб яркий каменный цветок, выйдет из-за утеса Хозяйка медной горы и скажет:

– Какого лешего вас здесь носит впотьмах!..

Мальчики ушли вперед, вскоре их голоса затихли среди леса. Далеко внизу, в деревне, лаяли собаки, мычали коровы. Мы держали путь на эти звуки. Идти приходилось с вытянутыми руками, чтобы не поранить ветками глаза. В лесной тишине хруст сучьев под ногами звучал как-то особенно громко.

Наконец, где-то впереди сверкнул огонек. Наши мальчики развели возле машины костер, устроив своеобразный маяк. Это было приятным сюрпризом.

* * *

На другой день мы уже мчались по дороге на Исовский платиновый прииск. Мимо проплывали живописные уральские горы, старинные деревни.

Если кто-нибудь пожелает посмотреть «коренной» Урал, то нужно ехать в район горы Качканар. По дороге от Косьи до поселка Ис можно познакомиться с типичным уральским пейзажем, а в деревнях увидеть остатки ветхих столетних изб старателей. Все это очень напоминает места, описанные Маминым-Сибиряком.

В управлении Исовского прииска мы представились инженеру производственного отдела Геннадию Митрофановичу Двинину. Он рассказал нам историю прииска.

Ис – месторождение рассыпной платины. Прииск существует более ста лет, с 1825 года. Благодаря ему Урал до революции давал до 70 процентов мировой добычи этого металла. Особенно был знаменателен 1913 год, когда прииск дал 93 процента мировой добычи платины. Первые добытчики сняли «сливки», перемыли весь песок там, где была самая большая концентрация металла. Но в земле платина все-таки оставалась. Чтобы взять драгоценность полностью, нужна была сложная техника.

В тридцатых годах на реке Ис появилась первая драга, которая здравствует и поныне. Крепкие ковши драги загребают породу, которая уже не один раз прошла через старательские руки. На ста-

ринных отвалах давно шумит лес. Драги заново перемывают эти отвалы, продолжая извлекать платину и золото.

Плавучие «фабрики» – драги – выгодно применять там, где сравнительно легко можно устроить запруду. Но там, где это сделать нельзя, выгоднее другой способ.

За поселком Ис, среди молодого леса, расположен участок гидравлической добычи. Огромный котлован, вымытый водой в земле, заполнен трубами, насосными устройствами, гидромониторами с дистанционным управлением. Гидромониторы мощными водяными струями бьют в обрыв. Огромный кусок земли падает вниз, вода продолжает дробить его, превращает в жижу. Мерно покачиваясь, разбрызгивая водяную пыль, гидромониторы крошат породу, постепенно углубляясь все дальше в лес.

Обрыв, в который бьют струи мониторов, весь состоит из слоев: сверху – слой перегноя, ниже – песок, потом глина и снова красноватый песок. Опытный глаз добытчика видит, где, в каком слое находится драгоценный металл. Этот слой имеет свои особенности, известные только им, мастерам платинового промысла.

Над струями постоянно висит радуга. Несколько поодаль, под маленьким козырьком у пульта сидит человек и с помощью рычагов управляет гидромониторами. Это и есть дистанционное управление.

Порода, превращенная в жижу, с помощью мощных насосов по трубам подается на бутары, где и улавливают платину.

В конце августа 1961 года у реки Ис нашли самородок платины в 802 грамма. Давно не знали такой удачи на Исовском прииске. В далеком про-12 шлом именно здесь, на старейшем ур’альском месторождении, был найден крупнейший в мире восьмикилограммовый платиновый самородок.

ГОРОДА УРАЛЬСКОГО СЕВЕРА

Впереди на нашем пути замечательный промышленный район Северного Урала с известными на весь мир городами: Карпинском, Крас-нотурьинском, Североуральском.

Промышленная история этого района немолода, но города совсем юные. Они возникли за годы Советской власти на месте старых рудников и заводов. В 1941 году рабочий поселок Богословского рудника стал городом Карпинском. В 1944 году из поселка Турьинских рудников был создан город Краснотурьинск. В этом же году на месте поселка Петропавловского возник и Североуральск.

Это самый северный из густонаселенных районов Урала. Если в сумерках забраться на вершину сопки, то откроется океан огней – тысячи светящихся точек, колеблющихся, словно живых, то вытянутых в длинные пунктирные линии, то собранных в сплошные световые пятна. Даже облака ночью подсвечиваются этими огнями. Как будто горит земля в огромной котловине под восточными отрогами Уральского хребта.

Потребовалось всего несколько часов, чтобы со станции Выи добраться до Краснотурьинска. Сразу бросается в глаза исключительно живописный индустриальный пейзаж. На окраине светлого, чистого молодого города возвышаются стройные трубы алюминиевого комбината. И дымят-то эти трубы как-то по-особенному, интересно, красиво.

Станцию от города отделяет огромный пруд, на другом берегу которого выстроились многоэтажные жилые дома. Миновав мост, попадаешь в город. Вдоль улиц рассажены молодые деревца. Всюду чисто, опрятно. Краснотурьинск прямо-таки поражает красотой нового социалистического города. Что сказал бы изобретатель радио А. С. Попов, если бы взглянул сейчас на свой родной город? Можно представить удивление нашего великого соотечественника!

Да, прекрасен новый город на Северном Урале. Неузнаваемо преобразился он с тех времен, когда в нем жил Попов. До наших дней сохранился маленький район старого Турьинского рудника с почерневшими избами. Их сносить не собираются. Стоят эти домики как памятники старины. В этом районе находятся два музея. Один из них—дом, в котором жил великий изобретатель радио. В другом доме – музей, созданный известным русским минералогом Евграфом Степановичем Федоровым. Здесь хранится более двух тысяч образцов минералов.

Нам не терпелось как можно скорее запечатлеть на кинопленку красавец город, весь его живописный облик. В профессии кинооператора очень важно по-настоящему заинтересоваться тем, что снимаешь, проникнуться симпатией к снимаемому объекту. 14

Тогда ты невольно стараешься вложить в съемку все свое умение.

Чудесный вид открывается на Краснотурьинск с так называемой Воронцовской горки. Сюда, к скальным обнажениям, часто приходят школьники, разводят костры и любуются родным городом. Ребята знают, что их город красив и знаменит. Они гордятся им.

Каждый старается отыскать свой дом, свою квартиру и показать пальцем. Спорят наперебой:

– Вот наш дом!

– А мы в тех окнах живем!

– А наш дом выше всех!

– Нет, это наш дом выше!

Ребята так увлеклись, что не замечают, как попадают в кадр...

Мы торопились дальше на север. Нам нужно было успеть захватить осеннюю пору, золотой сезон, одно из лучших времен года. В Сибири и на Урале осень чудесна. Хороша она и в средней полосе России, но на Урале – лучше.

По соседству с Краснотурьинском раскинулся город, названный именем первого президента Академии наук СССР А. П. Карпинского. Бывший Богословский рудник является родиной крупнейшего ученого-геолога. Сохранился дом, где он жил в детстве. В стороне от старого поселка на многие километры вытянулись кварталы белых многоэтажных домов. А сам поселок, как памятник далекой старины, стал окраиной большого молодого города.

От Карпинска в сторону Волчанска через тайгу проложена трамвайная линия. Странно, непривычно ехать на трамвае среди лесов. И расстояние не маленькое – восемнадцать километров.

Не доезжая Волчанска, справа от дороги – большой карьер. На всех концах его кипит работа. Тяжело нагруженные составы то и дело увозят каменный уголь. Мы спустились по длинным деревянным лестницам и подошли к одному из составов. Два тяжелых экскаватора черпали уголь из мощного пласта и ссыпали его на открытые платформы. Несколько минут, и большая платформа насыпана доверху. Паровоз не застаивается, он все время под парами; через короткие промежутки времени приходится подталкивать к экскаваторам следующие платформы.

Черпать уголь прямо с поверхности земли выгодно и удобно. Шахт не требуется! Не нужно вгрызаться глубоко в подземелье и готовить тысячи кубометров леса для подпорных стоек. Не нужны вентиляционные устройства и выкачивающие воду установки.

Вдали, за Волчанском, на горизонте, волнистой линией тянутся горы. Они уходят далеко на север и там замыкаются гигантской грядой Денежки-на камня. Туда, на север, лежал наш дальнейший путь.

По соседству с карьером, среди леса, раскинулся очень опрятный поселок, состоящий из одинаковых двухэтажных домиков. Со стороны они кажутся почти игрушечными. Здесь живут волчан-ские горняки. Поселок аккуратно озеленен, несмотря на то, что под боком настоящая уральская тайга. Чувствуется, что здесь хорошие хозяева города, которые не пренебрегают природой, а бережно относятся к ней.

Каждый путешественник в душе – первооткрыватель. Наших туристов не особенно заманишь в места, уже известные всем. Нет-нет, им подавай неизведанные, глухие уголки, где они будут чувствовать себя пионерами. Им нужны приключения, а не простые экскурсии. Они предпочитают ходить самостоятельно, а не пользоваться услугами экскурсоводов...

На нашем пути известная гора Денежкин камень. Что интереснее: совершить поход на эту гору или взглянуть на нее и окружающие окрестности с более значительной высоты, ну, скажем, с вертолета или самолета?

Не хотелось ограничиться съемкой туристского восхождения и пейзажами, открывающимися с вершины Денежкина камня. Хорошо было бы взглянуть на Урал более широким взглядом. Для этого нужно пролететь на самолете от Серова до Ивделя, мимо заповедной горы.

Иногда интересно и полезно совершить маленькое воздушное путешествие, чтобы увидеть земные просторы, ощутить бесконечные дали. Ведь недаром мы любуемся с высоких вершин горным пейзажем. Есть в таких пейзажах нечто гордое, величавое.

Вскоре мы перебрались из Волчанска на серов-ский аэродром. Нам повезло. На аэродроме находился самолет ЯК-12, прилетевший из Ивделя и со-

бирающийся в обратный рейс. Пилот оказался на редкость приятным человеком, молодым и веселым.

Как только мы взлетели и набрали высоту, стало ясно, что наше решение пролететь над городами Северного Урала к Денежкину камню – было правильным.

– Смотрите, какая красота! – крикнул пилот. Я кивнул головой. По плечу меня хлопает Павел и тоже кричит прямо в ухо:

– Красота!

Впереди, на горизонте, среди цепочки Уральского хребта четко вырисовывался массив Денеж-кина камня. А под нами проплывало зеленое море тайги. Лишь впереди виднелось светлое пятно. Это Североуральск.

Мы пролетаем над городом. В нем так же, как в Карпинске, четко отделены новые кварталы от старого поселка.

Из Североуральска обычно начинаются экскурсии по государственному заповеднику Денежкин камень, созданному в 1946 году. Один из главных туристских маршрутов проходит по горной тайге, вдоль берегов и ручьев, и завершается восхождением на вершину Денежкина камня (1493 метра). С вершины заповедной горы открывается величественный вид на леса, раскинувшиеся зеленым морем на востоке, и на лежащий к западу Главный Уральский хребет.

«Наземный» путь к Денежкину камню очень интересен. Но мы предпочли взглянуть на заповедные места с воздуха. Впереди нам еще много раз придется совершать восхождения на вершины гор...

– Толя, вы можете подлететь прямо к вершине?

– А почему же нет!

Самолет приближался к горе. Перед ней расстилался зеленый ковер лесов. В окуляре кинокамеры были видны весь массив Денежкина камня и огромные просторы перед ним.

В тайге под нами стали заметны лесистые холмы. Они становились все выше и выше. Скоро зеленый лесной ковер взял круто вверх, к покатой, давно облысевшей вершине. Своим голым куполом она упиралась в нижнюю кромку облаков.

Перед нами Денежкин камень. Вот он совсем рядом. Тайга, карабкавшаяся по склонам вверх, внезапно оборвалась, осталась внизу. К ней мощными потоками спускались кварцитовые россыпи. Мы летели теперь прямо на небольшие скальные обнажения на южном склоне.

Перед самой вершиной пилот сделал крутой разворот. Машина чуть ли не вертикально уперлась крылом в тайгу. Казалось, вот-вот она скользнет вниз. Горизонт завалился. Я включил кинокамеру. В кадре совсем рядом проносились безлесные отроги массива и подступавшая к ним снизу тайга. Среди леса мелькали серые скалы.

Толя закончил разворот и повел машину на запад, в облет Денежкина камня. Я выключил камеру и показал пилоту большой палец: кадр – во!

Откуда произошло это странное название горы– Денежкин камень, никто не знает. Под этим именем она известна уже давно. Может быть, существует какая-то связь с теми мнимыми сокровищами, которые гора таит в себе? Первые «пришлые» люди, заселяя Урал, вероятно, лелеяли мечту заработать «деньгу», «денежки», и поэтому окрестили таким ласковым названием одну из здешних гор.

Впереди на оранжевом предвечернем небе вырисовывалась горная страна. Это был Главный Уральский хребет.

Слева от нас, между зелеными вершинами, маячили два небольших селения Супрей и Сольва. Мы пролетали границу Пермской области.

Кстати сказать, северо-восточная часть области очень гористая и живописная. Здесь сосредоточены хребты Кваркуш, горы Белый Камень, Мартай, Ишерим и другие. Это край еще нехоженых троп.

Я оглядываю с самолета всю местность до горизонта. Вот она, вся подо мной. Сколько еще совершенно пустынного пространства! Какие величественные горы, таящие в себе неразгаданные сокровища! А сколько лесов! Это же хвойный океан!

Мы летим вдоль горной гряды, уходящей далеко на север. Вершина Денежкина камня все время справа. Восходящие потоки воздуха то резко подбрасывают самолет вверх, то обрушивают вниз. Я иногда с трудом удерживаю камеру в руках.

За окном проплывают северные склоны заповедной вершины. Они более суровы, безлесны, чем южные. С южного склона тайга ближе подбирается к макушке Денежкина камня, а здесь сплошные кварцитовые россыпи, которые, кажется, смели лес к самому подножию горы. Судя по тому, как мотает наш маленький самолет, можно предполагать, что здесь свирепствуют сильные ветры.

Еще несколько минут, и мы почти замыкаем круг над заповедным массивом. Пилот наклонился к моему уху:

– Не пора ли домой?

– В Ивдель?

Он кивнул головой.

– Да, пожалуй, хватит.

Я уложил киноаппарат. Пилот направил машину в сторону больших озер, поблескивающих впереди. Он показал мне на удаляющийся Денежкин камень. Вершину горы постепенно окутывали облака. Из-за хребта надвигались темные тучи и все больше закрывали гору. Вовремя же мы улетели оттуда!

* * *

Северное Зауралье – край необъятных таежных просторов. Все пространство между Уральским хребтом и рекой Обью – необозримое лесное царство. На сотни километров протянулась равнина, заросшая дремучей тайгой. Земля обильно напитана водой бесчисленных таежных озер и болот.

И вот в этих глухих местах, где еще живут отголоски легенды о Золотой Бабе, должна пройти новая железная дорога. Через таежную безлюдную пустыню и тысячи болот!

Тюменская тайга сотни лет была забытым медвежьим углом. Хорошо ее знали только охотники —¹ манси и ханты. И вот безмолвие тайги нарушил грохот мощной техники. Тысячи грузовых автомашин, тракторов и бульдозеров, управляемых сильными руками, стали упорно продвигаться через болота и тайгу, возводя насыпь. За ними идут путеукладчики. Стальная лента все дальше и дальше углубляется в тайгу.

Дорога пройдет от Ивделя до поселка Нары-кары на Оби. Длина магистрали 446 километров. И на всем ее протяжении встретится только одна деревня – Вершина, на реке Пелым.

Да, много препятствий поставила природа на пути строителей. Говорят, еще ни одна из железных дорог не строилась в таких трудных условиях.

Почему возникла острая необходимость создания этой железной дороги в местах, совершенно не обжитых человеком? Давно известно, что тюменская тайга – это богатство, но богатство слишком дорогое. Слишком длительна и трудна перевозка здешнего леса. Дорога была очень нужна лесозаготовителям.

Однажды в районе города Березова при бурении скважины совершенно неожиданно забил фонтан природного газа. Было открыто крупнейшее месторождение. Первое месторождение газа в Сибири! Но там, где газ, там должна быть и нефть—■ так говорят геологи. Они начали более целеустремленные поиски. И вот нефть хлынула из скважины в долине реки Конды, у села Шаим.

Лес, газ, нефть – три природных сокровища. Понятно, почему строительство железной дороги стало делом срочным.

Стальная магистраль уже далеко врезалась в тайгу. Появились новые станции: Лявдинская, Оус, Кершель, Пелым. Маленькой точкой на карте обозначен сейчас поселок Нарыкары, на берегу Оби. Но скоро здесь будет большой промышленный пункт, который свяжет .низовья великой сибирской реки с индустриальным Уралом. Новая жизнь придет в таежную глухомань.

Мы пролетели на вертолете над всей трассой от Ивделя до Вершины. То, что «видел» объектив киноаппарата,– это грандиозно. Сплошной зеленый ковер с тысячью озер, болот и речек прорезала прямая, как стрела, песчаная насыпь будущего железнодорожного полотна.

Сейчас Ивдель – скромный городок на севере Свердловской области, но скоро он преобразится. Об этом дает знать его неспокойный пригородный сосед – Першино, откуда начинается трасса новой дороги Ивдель – Обь.

Ивдель стоит на древнем пути в Сибирь. В восьми километрах от города, у слияния рек Ив-дели и Лозьвы, находился городок Лозьвинск – таможенный пункт на этом пути. Городок существовал с 1589 по 1597 годы.

Любимым местом жителей и приезжих туристов являются скалы на берегу реки Ивдель, в километре от города. Красивыми утесами они выступают из лесистого берега и отвесно обрываются к воде. Под ними шумит горная река. С вершины скал открывается вид на город и окрестности.

В ДЕБРИ ЛЕСНОГО УРАЛА

1Л вот, как три года * назад, самолет АН-2 поднял нас в воздух. Мы летели в Усть-Манью, знакомую мне далекую деревушку на Северной Сосьве. Под крылом самолета проплыла забитая бревнами река Лозьва. Вскоре исчезли признаки человеческого жилья. Мы углубились в лесное царство.

Деревушка Усть-Манья оставила у меня самые лучшие воспоминания. Отсюда я совершил мое первое путешествие к истоку Печоры, к каменным болванам на горе Мань-Пупы-Нёр. Не так легко забыть первые острые таежные впечатления, несмотря на то, что после этого я побывал в тунгусской тайге, в местах, связанных с падением Тунгусского метеорита, в горах Северного Забайкалья, за Витимом, а также в Арктике и других местах.

Я вышел из самолета с каким-то внутренним трепетом, как будто прилетел на родину после долгого отсутствия. Внимательно огляделся. Все та же природа, все тот же шум Северной Сосьвы. Вот и домики геологической партии. Только нет теперь ее здесь: переведена в Ивдель.

Мы с ассистентом накрыли аппаратуру брезентом и пошли в деревню. Не терпелось узнать, жив ли мой прежний проводник Петр Ефимович Сам-биндалов. По пути зашли в один из домов геологического поселка, где три года назад простились с проводником. Я разыскал комнату, которая была предназначена для приезжающих.

Знакомые стены напомнили мне то утро, когда старик манси пришел в эту комнату за расчетом. Он принес тогда в знак уважения подарок – завернутого в тряпку тайменя. В ответ мы отдали ему чайник, котелок, топоры, порох и дробь. От всей души поблагодарили Петра Ефимовича за услуги, оказанные экспедиции. На прощанье он отвел меня в сторону и шепотом сказал:

– Приезжай еще раз. Пойдем Тозамтоуя. Там глухарь много есть.

Не всякому сообщит старый охотник такой секрет. Еще в тайге проводник называл мне эту речку и робко намекал, что там много глухарей. Было понятно, что, кроме него, на нее никто не ходит...

Перм ь

На вершине горы Качканар.

Река Северная Соеъва.

Гора Иохт-Хури в районе прохода через Уральский хребет к реке Егре-Ляге.

Переход через реку Щекурыо.

Таежные трофеи.

Комендант временно пустующего геологического поселка разрешил нам остановиться в нашей старой комнате. Теперь можно было наводить справки о проводнике.

В деревне мы узнали, что Самбиндалов жив и здоров. Сын купил ему новое ружье, и старик продолжает ходить на охоту. Хотя он и пенсионер, но почти всегда помогает колхозу на сенокосе. Вот и сегодня косит сено по берегу Маньи, где-то за камнем Суин-Керас. Нам сказали, что через два дня он будет в деревне. Все эти известия меня очень обрадовали.

Незаметно прошли два дня. На третий день утром мы явились в деревню. Возле домов, которые тянулись вдоль берега Северной Сосьвы, стояло несколько групп манси и коми. Они о чем-то бойко разговаривали. Еще издали я увидел среди них статную фигуру мужчины с косичкой. Да это же наш старый знакомый Монин! Он первый улыбнулся, узнав меня.

– Здравствуйте, вы снова к нам? Видно, по* нравилось?

– Очень!

Жму ему руку, а сам ищу глазами своего старого проводника. Монин замечает мой взгляд:

– Вам Самбиндалова?

Он крикнул что-то по-мансийски в сторону второй группы людей. От них отделилась маленькая фигура. Сердце мое забилось чаще.

К нам шел Петр Ефимович Самбиндалов. Монин продолжал что-то громко по-мансийски говорить в его сторону. Старик подошел, остановился, обвел нас безразличным взглядом, потом сказал что-то Монину, тот ответил ему. После этого Петр

Ефимович как-то весь вдруг изменился, бросш быстрый взгляд на меня, и лицо его расплылось ! улыбке. Он вытянул обе руки вперед и направила ко мне:

– Здравствуй, начальник! !

Я почувствовал, как глаза мои увлажнились.

– Здравствуй, Петр Ефимович, здравствуй, дорогой!

К нам подошли все манси и коми, которые были! на берегу. Старик что-то оживленно говорил, среди мансийских слов часто повторялось «Мань-Пупы-Нёр». Было ясно: у старика осталось приятное воспоминание о нашем походе к истоку Печоры.

Мы сели с ним на лавочку возле дома.

– Мань-Пупы-Нёр пойдешь опять? – спросил он.

– Нет, Петр Ефимович, пойдем в тайгу.

– Чево делать будешь?

– Снимать глухарей, лес, горы. Помнишь, ты приглашал меня на Тозамтоую?

– Хорошо, хорошо... Как далеко пойдешь?

– До горы Манья-Тумп, а может быть, дальше– к Уралу. Пойдешь с нами, Петр Ефимович?

Он посмотрел на меня внимательно, подумал и, почесав затылок, сказал:

– Пойдем, пойдем...

На душе сразу стало легче...

Я объяснил старику, что мы пойдем сначала по Манье, потом выйдем на тропу Лебедзинского– это наш старый путь. Но с какого-то участка тропы Лебедзинского – его, конечно, знает Петр Ефимович – мы должны свернуть в сторону таежного озера Суртым-Тур, с него опять на Манью, к устью 26