Текст книги "Похитители принцесс"
Автор книги: Михаил Михеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Вообще, Элтон не жалел, что ввязался в эту авантюру. Пусть и не на перинах он сейчас спит, зато живет полноценной и, можно сказать, интересной и насыщенной жизнью – прямо как много лет назад, в бурной молодости. Конечно, у перин свои плюсы, особенно если удается втайне от жены какую-нибудь особу противоположного пола на эту перину затащить, но, с другой стороны, и проблем они несут кучу.
Разумеется, положение придворного целителя обеспечивает стабильный доход, что, вкупе с доходами от поместья, позволяет жить, не считая денег, а положение особы, приближенной к трону, гарантирует еще и уважение со стороны окружающих, но, с другой стороны, у каждой медали есть и оборотная сторона. То же поместье… Да он трех управляющих за воровство повесил, прежде чем смог добиться его нормального функционирования. Четвертый, правда, тоже воровал, но аккуратно, меру знал. Элтон плюнул тогда и решил, что абсолютно честных людей не бывает, а этот хоть умный, поэтому серьезно поговорил с управляющим, слегка его припугнул и оставил в живых и на прежней должности. Но, как ни крути, все равно противно.
Жалованье… Ну да, сейчас в любой момент можно было взять из казны, сколько нужно, только предупредить следовало. Элтон, к его чести, этим ни разу не пользовался, в отличие от Ричарда, который, был период, тратил чрезмерные средства. И добро бы на фавориток – так нет же, он жену любил, просто алхимией увлекся, а там ингредиенты, порой, дорогущие. Впрочем, Ричард тогда перебесился быстро – что поделаешь, дорвался человек. Все, включая Аллена, тогда поняли, поаплодировали весьма, кстати, скромным достижениям оборотня и… Загрузили его работой так, чтобы ни на какие похождения времени не оставалось. Министром обороны назначили. А Элтон был скромнее, да и женился быстро, причем жену себе выбрал и по любви, и по уровню. Редко бывает, но совпало удачно – Лиина наставника боготворила, имела с ним общие интересы и при этом умела не лезть, куда не следует. С такой, что называется, и поговорить можно, и уровень запросов у нее, успевшей хлебнуть лиха, не такой, как у красоток из Королевского театра. Впрочем, Элтон был элементарно брезглив, и от одной мысли о том, сколько вельмож всех рангов успели попользоваться этими красотками, ему становилось дурно. Так что женился, двое детей уже, вон, третьего ждут, пацан будет. Нет, конечно, иногда погуливал налево, как же без этого, но аккуратно, чтоб никто не знал.
Уважение… От кого? Элтон все-таки был не просто архимаг, а в первую очередь врач. И врач талантливый, куда более талантливый, чем маг. Пациенты его уважали по-настоящему, было за что, и это уважение грело душу, а вот те же придворные лизоблюды, вежливо кланяясь, презрительно шептались за спиной – для них двадцать поколений славных предков значили больше, чем талант и заслуги перед троном. Хотя, конечно, кое-кому это аукнулось – Элтон, узнав в очередной раз о том, что его посмели за глаза оскорбить, тут же вызывал обидчика на дуэль. Отказаться – позор и автоматическое отлучение от королевского двора. Ну а принять вызов… Элтон все-таки в прошлом был профессиональным искателем приключений и отлично владел оружием, причем не по-дуэльному, а так, как это делают умеющие биться за свою жизнь сотрудники лучшей на континенте разведки. Восемь дуэлей – семь смертей и одна инвалидность. После этой взбучки, а также после того, как еще четверых, отказавшихся от боя, Ирма своим указом удалила из столицы без права возвращения в ближайшие десять лет (аргументация простейшая – королевству трусы не нужны), шепотки за спиной прекратились – самоубийц среди придворных не было.
Все это любви ко дворцовым хлыщам Элтону не добавило, особенно после того, как один из этих уродов (он, кстати, получил два вершка стали в брюхо и умирал, в отличие от остальных, долго) посмел оскорбить его жену. Думал, что папаша-церемониймейстер вытащит из любых неприятностей. Не вытащил. И когда заплаканная женщина пожаловалась мужу, что ее элементарно попытались снять, как дешевую шлюху, на том простом основании, что ее прошлое – тайна, покрытая мраком, а когда она отхлестала мерзавца по щекам, тот осмелился ее ударить… Словом, Элтон тогда убил молодого мерзавца с особым цинизмом.
Смешно, но подобные проблемы были не у него одного, просто остальных боялись трогать. Ричард, всячески культивировавший образ неотесанного деревенщины, вначале разбирался с вопросами чести элементарно – кулаком в рыло. А потом его уже и не рисковали задевать, особенно с учетом уважения, которым оборотень пользовался в армии. Рискнешь такого обругать – он ведь даже и мараться не будет. Зато вечером встретятся с тобой в темном переулке пара сержантов и ноги из задницы повыдергают. Селеста и того проще поступит – поджарит обидчику пятки, от места ссоры не отходя. Она женщина, ей можно. А вот врача почему-то не боялись, по крайней мере вначале – издержки профессии, что ли.
А здесь, среди своих, все это отходило на второй план. Здесь все друг друга знали, понимали с полуслова, ни на кого не оглядывались и никого не боялись. И цель у них была одна – обеспечить безопасность Ирмы, вот и следовали они за ней неотлучно, но так, чтобы не быть замеченными.
Караван они догнали уже днем, мчались без передышки, разве что ночью пришлось ехать аккуратнее – лошади плохо видят в темноте. Но все равно ехали быстро, меняя лошадей при каждом удобном случае, благо денег прихватили достаточно. Ну и нагнали, конечно, куда же деваться. Потом ехали – так, чтобы их не было видно, но ситуацию контролировать. Получилось, хотя и не без труда. Теперь вот залегли, готовясь бдеть всю ночь, прикрылись легким магическим пологом – на фоне местных возмущений теряется совершенно, а чужим обнаружить их не дает, да и самих хозяев об опасности предупредит, если что. Верные друзья, готовые защитить покой своей королевы…
И, как показало дальнейшее развитие событий, старались они не зря.
Аллен
Лошади шли не торопясь, размеренным шагом, и на покачивающегося в седле мага такое неспешное перемещение навевало дремоту. Постоянно приходилось контролировать себя, чтобы не заснуть. Пожалуй, Аллен с удовольствием ехал бы побыстрее, но, увы, подстраиваться приходилось к самому медленному члену их маленькой, всего из двух человек, группы.
А член… Что называется, бывший член разбойничьей шайки, а ныне просто… М-да. Так вот этот самый бывший разбойник, а ныне пленный, понуро брел позади лошади Аллена и уже не порывался сбежать. Да и куда ему было бежать? Шайки уже не было. В смысле – совсем не было. Аллен не поленился, сделал немаленький крюк и навестил логово этих самых разбойников, благо слишком много времени это не заняло. Впрочем, надо сказать, очень комфортное оказалось логово – практически деревня в глухом лесу. Два десятка стоящих в живописном и очень уютном месте – на берегу небольшой лесной реки – вполне добротных, рубленных из отличного леса домов, при них амбары, огороды вполне приличных размеров, густо засаженные какими-то сельскохозяйственными культурами (в местной агрономии король не разбирался совершенно). Жены, дети… Словом, прямо не разбойничье логово, а обиталище добропорядочных селян. Было.
Нет, Аллен вовсе не был исчадием ада, но мстительным человеком его можно было назвать безо всякой натяжки. На него напали, его оскорбили, заставили напрягаться… Естественно, что те, кто это сделал, свое уже получили, но король счел это совершенно недостаточным. Если уж мстить – то так, чтобы у каждого, кто осмелится просто задуматься о нападении на скромного путника, от одного звука его голоса становилось мокро ниже пояса. И сзади чтоб воняло. А раз так, то надо дать понять всем, что страдать будут не только непосредственные виновники инцидента, но и их чада с домочадцами. Ну а слухи… Слухи о всяком разном-страшном разносятся в любом обществе со скоростью, превышающей не только скорость звука, но и скорость стука.
В общем, подъехал он к этому самому логову и предложил всем жителям собрать то, что могут унести в руках, и покинуть дома – он их сейчас жечь будет. Те сначала не поверили, немногочисленные мужики попытались его побить, даже палками… Летели потом быстрее птиц, выше облаков. Хотя, конечно, это метафора – просто Аллен, воин с многолетним опытом, раскидал их, что называется, одной левой. Правда, никого не убил и даже вывихов-переломов не обеспечил – просто синяков понаставил да по кустам раскидал. Так и лежали они в этих самых кустах шиповника – только лапти наружу торчали.
Правда, нашелся здесь и маг – видать, неплохо разбойнички жили-поживали, раз даже мага собственного себе завели. Хиленького, правда, но и это уже немало. По местной классификации, кажется, маг воздуха, хотя подобное определение и вызывало у Аллена лишь скептическую усмешку. Впрочем, этот маг был скорее воином, чем чародеем – высокий, жилистый, с коротким мечом на поясе. Словом, по виду мужик тертый и в себе уверенный. Даже колдануть что-то успел. Впрочем, ничего серьезного, Аллену только кожу защипало. И с магом он поступил просто и надежно – пока тот, отчаянно пыхтя и надувая щеки, весь в мыле творил новое заклинание, Аллен успел в два прыжка преодолеть разделяющее их расстояние и ввести свой сапог в соприкосновение с причинным местом нахала.
Металлические подковки, сила удара и полное – на грани потери восприятия окружающей реальности – погружение чужого мага в творимое им заклинание сделали атаку неотразимой. Маг сказал «уп-с», схватился обеими руками за отшибленные гениталии, опустился на колени и начал медленно сереть лицом. Потом он, правда, покраснел, а потом позеленел, но почему-то ничего больше не сказал, а лишь открывал рот, подобно гигантской щуке.
Пока вражеский маг изображал полярное сияние, Аллен с грозным видом повернулся к сгрудившимся чуть в отдалении бабам. Те разом взвыли и, рухнув на колени, поползли к нему с воплями, общий смысл которых сводился к известному: «…не губи, отец родной, не обрекай на смерть голодную малых детушек» и прочее в том же духе. Пожалуй, с этого им надо было и начинать – тогда Аллен, вовсе не чуждый состраданию, возможно, и пошел бы им навстречу. Но сейчас, когда он был уже изрядно распален пусть и не слишком серьезным, но все же боем, жалость была неуместна. В общем, он сделал страшное лицо и прорычал что-то не слишком членораздельное, но всеми понятое однозначно. Типа: «Запорю, уроды!» Дошло до присутствующих, кстати, моментально – вот что доброе слово делает. Только какой-то пацан лет шести, на лице которого явственно читались фамильные черты, однозначно указывающие на родство с недавно убиенным атаманом, горделиво подбоченившись, выдал:
– Вот ужо папка вернется – он тебе задаст!
На что Аллен, приветливо улыбнувшись, ответил:
– Нема у тебя больше папки, милок.
Вот тогда-то бабы взвыли еще громче.
Спустя час победитель уезжал от весело полыхающего поселения. Последней каплей для местных стал его приказ поджигать избы самим. Аллен с каким-то извращенным наслаждением (а что поделать, плечо изрядно болело, арбалетный болт, ударив вскользь, не пробил кольчугу, но синяк поставил изрядный) слышал скрип зубов мужиков, поджигающих собственные дома. А вот сами виноваты – нечего мирных путников по дорогам скрадывать. Растили бы себе и дальше репу – живы бы остались, да и годами нажитое дымом бы не ушло. А так – се ля ви, сами работу, связанную с нешуточным риском, выбрали, так что незачем жаловаться.
Мага местного он вначале хотел пристукнуть, но потом, посмотрев еще раз на лежащую в позе эмбриона тушку, махнул рукой и посоветовал попрыгать на пятках – говорят, помогает. Ушибленный лишь прошипел сквозь зубы что-то нечленораздельное, но от дальнейших комментариев отказался. Решил, видимо, что чревато – очень мудрая мысль, хотя и несколько запоздалая. Впрочем, на сей раз король решил проявить великодушие и не обращать внимание на озлобленные взгляды поверженного противника.
Вот теперь и ехал Аллен в столицу, таща за собой пленника. Зачем он его взял? Да просто потому, что в мозгах других копаться не умел и сведений о столице у него практически не было, а парень, когда Аллен его допрашивал, проговорился, что родом как раз из тех мест. Не совсем из столицы, правда, а из небольшой деревушки неподалеку, но в городе бывал не раз. А с учетом того, что путь Аллена в любом случае лежал через этот город (именно оттуда пришел сигнал, который исправно передал ему амулет, и, хотя сигнал и успел заметно сместиться, побывать там все равно стоило), то проводник был необходим. Вот и пришлось тащить парнишку за собой, с твердым обещанием, что потом отпустит.
Правда, сначала тот привел Аллена в места обитания разбойников. Два раза пытался бежать по дороге, но в обоих случаях был легко пойман и жестоко наказан. Очевидно, такую боль он раньше не ощущал – во всяком случае, бежать он больше не пытался. Зато попытался, освободив руки, удавить короля ночью, во время сна. Абсолютно бесполезное занятие, кстати – защиту, пусть и с помощью амулета, Аллен на ночь поставить не забыл, благо замкнутое само на себя заклинание почти не фонило. После этого случая первые две трепки показались пленному ласковым поглаживанием – покушения на свою драгоценную жизнь, пусть даже несерьезного, заранее обреченного на провал, король не прощал никому.
Вот так они и ехали, точнее, Аллен ехал, а пленный понуро плелся сзади и отвечал на вопросы. Щадить самолюбие пленного Аллен не собирался – было бы что щадить. И так пришлось, прежде чем ехать порядок наводить, остановиться у ручья, дабы сопляк постирал обдристанные портки. Да и вообще, такими недостатками, как излишняя жалость и человеколюбие, король не страдал – себе дороже. Гуманизм – он, конечно, хорош, но лучше, если не тебя в нем обвиняют.
Впрочем, не так и долго было ехать. К вечеру второго дня взору Аллена открылось внушительное и прекрасное для местных и не слишком впечатляющее для привыкшего совсем к иным масштабам человека зрелище – столица местного государства.
Ирма
На сей раз караван-баши не стал предлагать Ирме разделить с ним его походное жилище. Правильно, кстати, сделал, логично рассудив, что в результате опять будет ночевать на свежем воздухе. Ну, нет, так нет, Ирма от этого в уныние впадать не собиралась. К тому же у нее была теперь собственная… Как это правильнее? Рабыня? Так ненависть к рабству она в полной мере ощутила еще в детстве, а позже муж его укрепил в те далекие годы, когда они на пару лихо мотались по лесам и скрывались от погонь, поэтому рабов она не держала, и вообще, в ее королевстве рабство было запрещено законом. Нет, конечно, в глухой провинции, бывало, сеньоры творили на своих землях всякое, но если это всплывало (а рано или поздно всплывало – сеть осведомителей у короля была впечатляющая), то этим самым сеньорам не рискнул бы позавидовать и завзятый мазохист. Не потому, кстати, что Аллена интересовала судьба запоротого насмерть браконьера, ему на него было, если честно, откровенно плевать, а потому, что никому нельзя нарушать закон. А раз запрещено пороть свободного человека иначе как по решению суда – значит, за такое можно и нужно карать.
Итак, не рабыня. Служанка? Тоже, в общем-то, не совсем. Вот объясните, пожалуйста, зачем служанка могучему магу, способному одним движением брови свернуть не самую маленькую гору? Не знаете? Ну и никто, в принципе, не знает. Ладно еще дома, во дворце – и по статусу положено, и от кучи мелких дел слуги избавляют, но в полевых условиях, в походе, где надо соблюдать скрытность… Скорее, обуза, гиря на ногах, и мелкие преимущества (ну вон палатку разбила, неумело, кстати, с такой моделью походно-полевого жилища еще явно не сталкивалась, пришлось помогать, или ужин приготовила, вкусный, кстати) от наличия под рукой такой служанки недостатков не перекрывают.
Ученица? Это уже ближе к теме. Правда, ученица – это в перспективе, и то вряд ли, но, положа руку на сердце, Ирма могла признать, что, не будь у девушки способностей к магии, не стала бы она с ней возиться. Придумала бы, что с толстяка стрясти, но все-таки жаль стало возможную коллегу. Муж, наверное, не одобрил бы, хотя, если вдуматься, в его нынешнем ближнем круге хватает таких вот найденышей. Что сами Ирма, что Лиина, что Эррхар… Да и Селеста, откровенно говоря, тоже. Пожалуй, только Ричард с Элтоном из общей картины выбивались. Поэтому только боги знают, что бы он сказал, посмотрев на сомнительное приобретение жены. Скорее всего, просто пожал бы плечами. Впрочем, до этого, возможно, и не дойдет – насколько достойна покупка соответствовать высокому статусу ученицы, будет ясно намного позже.
Так что пока девушка по имени Торри и с непонятным статусом возилась у костра, королева укладывалась спать. Хорошо хоть научил Элтон в свое время создавать пространственные карманы, так что в маленькой на вид дорожной сумке нашлось место и для палатки, и для спального мешка. Да и вот еще, кстати…
– Держи, – Ирма кинула девушке запасной спальник. – И это держи, – вслед за спальником последовала запасная палатка. – Справишься теперь?
Торри закивала часто-часто, с восхищением глядя на свою новую госпожу. Со своим статусом свободного человека она пока что так и не свыклась. Впрочем, пока что это, возможно, было и к лучшему – во всяком случае, под ногами не путалась и с вопросами не лезла. Вышколили ее, надо признать, знатно, что было, разумеется, не так уж и плохо, хотя следы от кнута на спине изрядно уродовали кожу. Кое-что Ирма, конечно, поправила тут же, на месте, но лечить застарелые рубцы – дело долгое и муторное. К тому же оно требует большого расхода энергии, а значит, и фон от использования этих заклинаний будет серьезный. В условиях, когда приходится маскироваться, подобное – не самое благоразумное действо.
Что интересно, как оказалось, караван-баши не оставил среди этих рубцов ни одного своего. Нет, затрещину от него можно было получить запросто, но зверствовать он никогда не пытался – то ли обладал некоторыми зачатками гуманизма, то ли просто не хотел портить свою вещь, а Торри, как ни крути, была для него именно вещью. Тем не менее, вне зависимости от причины, с рабами он обращался не так уж и плохо.
Ирма с улыбкой посмотрела на аккуратно и уже достаточно уверенно устанавливающую палатку девушку. Торри быстро училась – это хорошо. Ирма на секунду задумалась: интересно, какой ее видит эта девушка? По всему выходило, что красивой и могущественной. И наверняка мечтает однажды стать такой же. Что же, возможно, и станет, пусть не такой же, но чем-то похожей. А может быть, и нет – время, как говорится, покажет.
Между тем, пока Ирма предавалась размышлениям, Торри справилась наконец-то с палаткой и вприпрыжку умчалась к протекающей рядом со стоянкой речке. Удобное место, кстати, мальчики – направо, девочки – налево… Высокие кусты надежно защищают от нескромных глаз, и в то же время кусты эти растут сравнительно небольшим островком, а вокруг берег голый. Никто не подкрадется незаметно и не испортит отдых.
Ирма улыбнулась своим мыслям и сама не заметила, как провалилась в сон.
Ингвар
Ингвар стоял у штурвала в позе бравого морского волка и курил трубку, найденную в капитанской каюте. Курил он довольно давно, хотя и знал, что отец его за такое по головке не погладит. Вот уши надерет или ремнем по заднице – это возможно, как говаривал сам отец «меня драли – и ничего, пошло только на пользу». Хотя и вряд ли на сына руку поднимет, если честно. А вот нотации долго и упорно будет читать – это уж наверняка, иногда предок бывал жутким занудой. Или поручит это дело дяде Элтону, а наставник еще нуднее. Хотя, что интересно, сам иногда покуривал, когда думал, что никто его не видит. Родные, кстати, старательно делали вид, что не замечают – должны же у человека быть свои маленькие слабости, тем более что болезни, связанные с курением, магу не грозят, вот и оставили Элтону отдушину.
Ингвар же, вынужденно не куривший с момента кораблекрушения, нашел в капитанской каюте трубку, кисет с табаком – и не удержался. От первой затяжки закружилась с непривычки голова, но это ощущение быстро прошло, и теперь молодой маг активно наверстывал упущенное. Может, и зря, конечно, но запретный плод, как известно, сладок…
Выпустив густой клуб ароматного дыма и ощутив легкий приступ эйфории (не простой, похоже, табачок был у капитана, ох, не простой), Ингвар окинул взглядом море вокруг и улыбнулся. Красота! Как он этого раньше не замечал? Теперь ему была понятна и страсть отцовских адмиралов к морским походам, и любовь к морю самого отца. Все-таки жизнь – удивительная штука, и когда ты цинично считаешь, что видел и знаешь уже буквально все, она вновь и вновь преподносит тебе сюрпризы. Ингвар даже не догадывался, что подобное испытывает большинство молодых людей в его возрасте, наивно считая свои мысли и чувства чем-то уникальным. Увы, ни ум, ни образование, ни магическая мощь не заменят банального жизненного опыта.
Прислушавшись к своим ощущениям и оставшись доволен, Ингвар попытался посмотреть на себя со стороны. Воздух чуть-чуть сгустился, водяные пары сконцентрировались – и в образованном прямо перед ним зеркале отразился уверенный в себе молодой человек, высокий, недурной на физиономию, с бравым видом стоящий у штурвала. Ингвар остался доволен увиденным – настоящий капитан, все девчонки вокруг – его… Чуть заметным усилием воли он уверенно наполнил ветром немногочисленные паруса фрегата. Так легко магия ему не давалась еще никогда, несмотря на немалые собственные силы. Оглянувшись вокруг, Ингвар с гордым видом вскинул руку, закрутил невысокую волну в серебристый смерч… Великолепно! Чисто механически шевельнув штурвал, он подправил курс – рефлексы, вбитые в него давным-давно и намертво, позволяли многое делать без участия сознания, даже не замечая, что же, собственно, требуется сделать.
Больше всего хотелось летать, но Ингвар сдержал этот недостойный взрослого, серьезного мужчины порыв, хотя и не сомневался, что полет ему дастся сейчас с той же легкостью, что и все остальное. Но – несолидно. Надо было вести корабль дальше. Зачем надо, куда вести – все это Ингвар сейчас не помнил. Он и не думал об этом, он упивался своей мощью… И совершенно не обращал внимания на сгущающиеся у горизонта и стремительно нагоняющие корабль тучи.
Иллия, удивленная принцесса
Иллия смотрела на молодого мага со страхом. Что-то было с ним не так – на лице блуждала идиотская улыбка, сладковатый дым (боже, какая гадость) клубами окутывал его. Парня ощутимо качало, похоже, с координацией движения у него были проблемы. Но корабль он держал на курсе уверенно. Более того, фрегат начал набирать ход – очень плавно, но ощутимо. Принцесса посмотрела на паруса (а их уже было три, хотя минуту назад она могла поклясться, что парус был только один) и чуть не села от удивления – огромные полотнища были натянуты так, что, казалось, ткни пальцем – и разлетятся клочьями. В этот момент с шелестом развернулись остальные паруса и, моментально наполнившись ветром, рванули фрегат так, что девушка не удержалась на ногах и уселась на палубу, вызвав у новоявленного капитана приступ совершенно дурацкого хохота.
Хохот хохотом, а корабль несся вперед, как будто ему дал пинка неведомый великан, и рассекаемые острым форштевнем некрупные волны заливали брызгами палубу. Еще недавно с трудом управлявшийся с одним парусом, маг теперь справлялся с такелажем так, будто занимался этим всю жизнь – мгновенно, ни на секунду не задумываясь и, насколько могла оценить это такая дилетантка, как Иллия, абсолютно безошибочно.
Между тем, фрегат уже мчался со скоростью, которую, возможно, не развивал никогда в жизни. Иллия даже представить себе боялась, какую мощь маг вкладывал в него сейчас, но это явно было на уровне среднего архимага, уж в этом-то она разбиралась. И все это без видимого напряжения, даже как-то небрежно, с хохотом…
Девушка никак не могла понять, что же ее напрягает в данной ситуации. Ну да, неизвестный маг невероятной мощи… Но он ее уже давно напрягает. Его идиотский вид? Ну да, конечно, но он ведь и раньше, когда работал в саду, выглядел круглым идиотом, так что это было, в общем-то, в порядке вещей. Это было что-то другое, что-то, что держалось не явно, а, скорее, на самом краешке сознания. И лишь через несколько минут она поняла – черные тучи, которые виднелись на горизонте, стремительно и бесшумно нагоняли мчащийся с невероятной скоростью корабль.
Эманации чужой магии она почувствовала, лишь только потянулась к ним мыслью. Впрочем, она и так понимала, что тучи шли не сами по себе – их кто-то направлял, уж слишком неестественно они выглядели, и проверку она сделала так, на всякий случай. Наставники всегда учили ее – сначала проверь, насколько сможешь, а потом уж делай выводы. Иллия была умной девушкой и способной ученицей…
Между тем, тучи по-прежнему настигали корабль. С каждой минутой Иллия смотрела на них все тревожнее – она уже успокоилась, глядя на то, что творил ее невольный спаситель и, по совместительству, тиран местного значения. Парень явно справлялся с тем, что делал, но теперь в ее душу забирался новый страх. Она отнюдь не была уверена, что переживет эту рукотворную бурю – да, молодой маг показал свою мощь, но то, что надвигалось, было направлено не менее могучей и, главное, явно более умелой рукой. А в том, что в схватке, особенно магической, умение очень часто значит даже больше, чем сила, Иллия знала прекрасно. В том же, что настигающий их катаклизм имеет намерения отнюдь не добрые, сомневаться не приходилось.
А стоящий у штурвала маг, казалось, и не замечал угрозы. А может, и действительно не замечал – во всяком случае, улыбка его менее идиотской не становилась. Принцесса даже испугалась, что он вновь потерял рассудок, но парень моментально опроверг это, обратив на нее внимание:
– Эй, принцесса, иди сюда!
На подгибающихся ногах девушка поднялась на мостик – ей неожиданно стало страшно приближаться к этому могущественному полубезумцу, но ослушаться его было еще страшнее – непонятно было, что он еще может вытворить. Маг же, похоже, не замечал ее испуга, Иллии даже показалось, что он вообще сейчас мало что замечает.
– Смотри, какая красота!
Маг, похоже, все еще пребывал в непонятной для принцессы эйфории. Присмотревшись, девушка с недоумением и вновь с испугом увидела, что его зрачки расширены настолько, что не видно радужки, а белки глаз налиты кровью. Для мага, которому самоконтроль, в особенности за состоянием организма, должен быть так же привычен, как дыхание, это казалось по меньшей мере необычным. А парень, похоже, не замечал этого. Обняв девушку за талию (принцесса аж онемела от такого хамства), он сделал рукой небрежный жест, и на кончиках рей и верхушках мачт вспыхнули разноцветные огни, яркие даже сейчас, в разгар дня.
Правда, это и впрямь было красиво. В свете солнца и этих импровизированных фонарей высоко, намного выше бушприта, взлетающие брызги переливались и сверкали, превратившись в невероятной красоты сияющую радугу. Весело подмигнув, парень шевельнул пальцами, и, повинуясь его воле, потоки брызг тоже засветились изнутри, превращая и без того запоминающееся зрелище в сказочной красоты огненную феерию.
Несколько минут Иллия была полностью поглощена происходящим, но, подобно большинству женщин, она была рациональна, намного более рациональна, чем мужчины, поэтому, усилием воли стряхнув с себя вызванное происходящим наваждение, она резким движением освободилась, схватила мага за плечи и развернула его лицом к приближающимся тучам.
– Смотри туда, идиот!
– И что? – парень явно был не в себе, во всяком случае, вид надвигающейся бури не произвел на него никакого впечатления.
– Сделай что-нибудь! Иначе, когда этот шторм нас настигнет, мы обречены.
– Не бери в голову, – слова звучали на удивление трезво и спокойно, резко контрастируя с неадекватным поведением мага. – Ну, настигнет и настигнет. В худшем случае погибнем. И вообще, не бери в голову – бери в… М-да. В общем, проблемы надо решать по мере их поступления.
Судя по всему, маг удержался от какой-то пошлости, иначе его смущение было трудно объяснить. Правда, смущение было чуть заметным, но для мужчин, как знала Иллия, это нормально – все они хоть немного солдафоны, и опошлить все вокруг для них не является чем-то особенным.
Между тем молодой маг внимательно посмотрел на тучи и внезапно резко мотнул головой. Словно повинуясь (а может быть, и вправду повинуясь) этому жесту, корабль ускорился еще больше. Казалось, мачты сейчас сломаются, но нет, маг очень четко чувствовал ту грань, за которой напор ветра станет по-настоящему опасным, и не давал нагрузке на паруса стать чрезмерной. Фрегат несся по волнам, словно пришпоренная всадником лошадь, но шторм все же, пусть медленнее, но все так же неуклонно, настигал их.
Вскоре вокруг стемнело – тучи закрыли весь небосвод, солнца уже не было видно. Огни, которые маг так и не снял, освещали пространство вокруг, но при этом их свет стал каким-то могильно-бледным. Все очарование их куда-то пропало, теперь они внушали скорее страх, чем восхищение.
А потом на корабль обрушился чудовищной мощи удар ветра, волн и дождя. Иллия, по приказу мага заблаговременно привязавшаяся к мачте, что хоть как-то могло спасти ее от незавидной участи быть смытой за борт, на мгновение испугалась, что сейчас она точно окажется за бортом, только уже вместе с мачтой, но мачта выдержала. Больше того, как оказалось, до корабля не дотягивается ни ветер, ни дождь, лишь волны по-прежнему били в борт, но и они были ослаблены и не могли причинить вреда. Казалось, над ними сомкнулся невидимый пузырь, по поверхности которого стекали потоки воды. Пузырь колебался под напором ветра, прогибался от его порывов, содрогался от ударов молний, но держался. И лишь когда корабль оказался, по-видимому, в самом центре бури, магическая пленка начала сжиматься, сминаемая чудовищным напором. Вот тогда Иллия и поняла, что стоит начинать бояться – похоже, силы того, кто напал на них, были воистину чудовищны.
Молодой маг, все с тем же наполовину невменяемым выражением лица, стоявший у штурвала, внезапно расхохотался. Потом он выплюнул на палубу недокуренную трубку, воздел руки к небу – и из его ладоней ударил огненный столб. Мгновение спустя он достиг туч, вобрал их в себя и устремился дальше, закручивая воздух в невероятную воронку…
И все. Буря исчезла, как будто ее и не было. Погасли огни на мачтах. Исчез пузырь защиты, и на палубу корабля хлынул дождь. Самый обычный дождь, мгновенно вымочивший насквозь и обвисшие паруса, и одежду Иллии, и распластавшуюся на мостике без признаков жизни фигуру мага.
