Текст книги "Изгнанники"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Плюнь, Павел Семенович. Какая тебе разница, что думают эти мертвецы? Ну хочешь – повесь сам этого урода.

– Нет, командир, – Мещевич, похоже, уже успокоился и теперь мог мыслить трезво, – так легко он у меня не отделается. Пускай им спецы займутся.

С этими словами старшина вразвалочку направился к стене, рядом с которой стоял прислоненный скафандр. Проследив за ним взглядом и внимательно посмотрев на пленных террористов, испуганно жмущихся друг к другу, капитан брезгливо махнул рукой и кивнул Пирожкову:

– Все, лейтенант, забирайте этих уродов. Как придут наши – сдадите в особый отдел.

– А вы?

– А у меня, простите, своих дел в пять слоев с довеском.

– А пассажиры? Вы на них не взглянете?

– Нет. Смысла не вижу. Да и то сказать, у меня ребята паникуют уже – актрисочки на них гроздьями вешаются, – усмехнулся Соломин. – Зовите своих людей, лейтенант…

Линейный корабль «Пересвет», капитанская каюта. Шесть часов спустя.

– Вы считаете, наш общий знакомый и здесь отметился?

– Я не считаю, адмирал, я знаю – корабль его, да и командир «Вьюги» его точно описал. Как там его…

– Старший лейтенант Пирожков. Но не стоит делать вид, что вы его не запомнили – память у вас профессиональная. Не будьте снобом, товарищ капитан второго ранга.

– Мне по должности положено…

– Да ладно вам, Викентий Адамович. Особый отдел – это, конечно, серьезно, но мы с вами взрослые люди и между собой не стоит играть в игры. Тем более сколько времени мы с вами вместе служим? Пятый год? И такие разговоры у нас постоянно.

– А без них вам со мной общаться скучно было бы. Скажете, нет?

– Ладно, замнем для ясности. Итак, он опять появился в поле зрения империи. Не знаю, хорошо это или плохо.

– И я не знаю. Доложим по команде – пускай решают, у начальства головы большие.

– Доложим, конечно. Хотя, по идее, мы должны были бы его задержать.

– Как? И на каком основании? У нас он ничего не сотворил, а здесь – дикий космос. Место, где не действуют никакие законы. Да и за то, что он сделал, ему, скорее, орден положен.

– Да, сработал чисто. Моя школа, что ни говори. И свалил вовремя – себя от проблем избавил и нам их не создал. Гнаться за ним, сами понимаете, бесполезно.

– И я о том же. Пусть все идет своим чередом. Кстати, вы не в курсе – на него там, наверху, по-прежнему зуб точат?

– Да вроде бы нет уже. Что, других дел нет, что ли?

– Вот-вот. Кстати, а что вы хотите сделать с Пирожковым?

– В смысле?

– Ну, волей-неволей он прикоснулся к тому, что ему знать не положено. Поэтому, если у вас нет на него особых планов, я бы его у вас забрал. Пускай в моей конторе покрутится, раз пошла такая пьянка, тем более что показал он себя неплохо. Я порекомендую его кому следует, если, конечно, вы не против. Как считаете?

– Да забирайте. Молодой, перспективный, решения принимать не боится, жалко, конечно… Но для мальчишки это лучше, чем хрен знает сколько под подписками сидеть. Да и карьеру в вашем ведомстве при некоторой удаче он сделать может неплохую.

– Это точно. Сами знаете, у нас вечная нехватка кадров.

– Ладно, договорились. Как, будем писать рапорта?

– Будем, куда же мы денемся. Только надо согласовать, как это преподнести.

– Да как-как… Просто изложим факты, желательно, беспристрастно. Дело, сами понимаете, щекотливое, лучше не рисковать.

– Да, вы правы.

– Я знаю, что прав. А пока что… Вы знаете, у меня завалялась бутылочка хорошего армянского коньяка…

Глава 5
Бизнес по-русски, или Границы данного слова

 
В океане нету места, где бы мы не побывали,
И скажу я вам сейчас без дураков!
Вы, ей-богу, смельчаки, не на того сейчас напали —
Не охотятся овечки на волков!
 

Гр. «Король и шут»

А все-таки творческие люди, надо признать, живут интересно. Во всяком случае, мыслят нестандартно. Ну скажите, какому военному придет в голову загрузить в корабль две бочки пива? Ящик водки – легко. Канистру спирта контрабандой – да запросто. Хороший коньяк или вино марочное – сам бог велел. Пиво… В банках или бутылках – почему бы нет? Расслабляться-то экипажу нужно, особенно экипажу пиратского корабля. Но тащить с собой пиво в бочках – это уже что-то новенькое.

Две бочки пенного напитка изъяли из трюмов освобожденного лайнера – должны же пираты хоть что-то поиметь со своего рейда. И, хотя после захвата французской базы деньгами они были обеспечены надолго, десантники по привычке (а также чтоб не пропустить возможное взрывное устройство – системы слежения лайнера его не обнаружили, но мало ли, визуальный досмотр все равно необходим, да и повод есть посмотреть, как люди живут) обшарили трюмы и остались в легком обалдении от найденного.

Все-таки военные (а экипаж Соломина, за исключением разве что стюарда Джоша, был укомплектован выходцами из военной среды) – люди предельно рациональные. Профессиональные военные, естественно, привыкшие воевать, а не любители, которые в определенные периоды появляются в любой армии мира. Впрочем, русские чистили свои вооруженные силы от таких вот любителей очень тщательно, и это было одним из секретов их побед. Не менее рациональны и капитаны торговых кораблей, зарабатывающие себе на жизнь перевозками грузов и вынужденные максимально использовать полезные объемы своих трюмов. Экипажи, если им так уж приспичит, могут выпить и в порту – а на борту корабля царит сухой закон (все его нарушают, но тихонечко, в рамках традиции и приличий). А бочки с пивом, да еще не в качестве эксклюзивного груза, а просто «шоб было» – это, простите, нонсенс, и при виде них (а также вяленой воблы и прочих радостей жизни) у пиратов глаза на лоб полезли.

Соломин, взглянув на эти бочки, почесал затылок и недолго думая пошел к капитану лайнера, который, сияя свежим фингалом под правым глазом и болезненно кривясь при резких движениях (помяли ему ребра малость, ну да ничего, заживет) как раз заново осваивался в собственной каюте. На вопрос о том, что бочки неплохо смотрелись бы и на крейсере… и что Соломин готов за них заплатить, хотя, на правах самого настоящего пирата, имеет полное моральное право их попросту слямзить, он только махнул рукой – забирайте, мол. Ну, сказано – сделано, и очень скоро ценный груз переместился в кают-компанию «Эскалибура», благо она, в связи с неполным экипажем, была заполнена едва на треть, и места в ней было предостаточно.

Соломин, впрочем, тоже в долгу не остался, отдарившись трофейным французским коньяком. Не бог весть что, конечно, к старинным земным сортам и близко не лежало, но все равно очень и очень неплохой напиток. Про французов можно сказать не слишком много хорошего, но в виноделии они толк, надо признать, понимали, поэтому капитаны остались вполне довольными друг другом. Экипажи, кстати, тоже. Команда «Эскалибура» была довольна трофеем, а экипаж лайнера – тем, что живы остались. Единственные, кто смотрел на все это косо, были киношники. Они уже оправились от шока и теперь раздраженно провожали взглядами уволакиваемое имущество. Ну да, они-то свято убеждены были, что сейчас отправятся дальше, на съемки, и их только что лишили одного из удовольствий. Наивные – да их сейчас отконвоируют на ближайшую базу флота, и там всех их будут месяц как минимум трясти особисты, выясняя, откуда на борту корабля образовалась такая толпа террористов, да еще и с оружием. Соломин, кстати, ничуть этому не удивился – наверняка решили сэкономить, массовку набрали где-нибудь на стороне, уже за рубежом или вовсе в диком космосе. А что? В Российской империи уровень жизни высокий, а за ее пределами часто можно набрать таких вот статистов за смешные деньги. Остается иметь одного-единственного предателя среди своих, чтобы тишком загрузить на корабль оружие, возможно, даже под видом бутафорского, и делу конец. Ох и не поздоровится этому чудику, когда его раскроют… А в том, что раскроют, сомневаться не приходилось – и не таких потрошили.

Так или иначе, съемки будут если и не сорваны, то отложены уж наверняка, и Соломина почти наверняка если не режиссер со товарищи, то многие из артистов, особенно те, кто всю жизнь на вторых ролях, будут еще нехорошими словами поминать. Возможно, и сейчас уже поминают, за то, что их бочки уволок – ишь, как зыркают. Впрочем, бог с ними, быть вечно недовольными всеми, кроме себя, любимых, – свойство истинных интеллигентов. Тех, кто ничего, в общем-то, не умеет и считает себя круче яиц и выше звезд на том простом основании, что, нахватавшись верхушек во всем, возомнили себя солью земли и хранителями национальной культуры. Эта зараза есть во всех народах, и ничем его не выведешь – прямо как тараканы, даже под дустом размножаются.

Кстати, наверняка еще большее раздражение у них вызовет тот факт, что кое-кто из десантников успел уединиться с актрисочками помоложе. А что? У тех стресс, а какая форма его снятия самая лучшая, вам скажет любой психолог. Учитывая, что активной стороной в процессе оказались как раз дамы (хе-хе, не дам среди них и не было), притом что накачанная десантура всегда была женщинам интереснее мальчиков в очках и с бородками, ну и прочих хлюпиков, тем более совсем недавно продемонстрировавших полную неспособность их, женщин, защитить… Словом, у Соломина добавилось недоброжелателей в творческой среде, что его, в общем-то, совершенно не беспокоило. Хотя… Вон один из журналюг как зыркает. И, кстати, корреспондент-то иностранный – отечественные деятели от искусства научились неплохо продвигать свои товары за рубежом и слово «реклама» знают хорошо. Наверняка этот кадр напишет статью о зверствах русских. А вот напечатают ли – это вопрос, цензуру еще никто не отменял. В Российской империи точно не напечатают, а за рубежом, скорее всего, не будут связываться. Может, что-нибудь псевдонезависимое (говорят, подобные газеты у них еще встречаются, хотя и редко) и решит поднять себе тираж таким образом, но это вряд ли. Не захотят с империей отношения портить – у русских хорошие адвокаты, специалисты по международному праву, и если решат, что империю оскорбили, затаскают по судам. Да и в Российской империи на иностранную прессу традиционно плюют, поэтому последствий для Соломина все равно не предвидится.

Правда, уходить от лайнера пришлось очень быстро, прямо-таки с неприличной поспешностью – по всем прикидкам, русская эскадра должна была вот-вот прибыть к месту событий, а встречаться с ней Соломину очень не хотелось. Хотя, конечно, к ретирадам пиратам было не привыкать. Быстро-быстро подскочил, быстро-быстро сделал дело и быстро-быстро смылся – основа пиратской тактики и залог долгой и счастливой жизни. Те, кто этого не понимает, рано или поздно попадают на закуску военному флоту, которому любой пиратский корабль – на один зуб. «Эскалибур» был тут, скорее, редчайшим исключением из правил, однако и Соломин не стремился вступать в серьезные схватки, поскольку выгоды в них не видел, а повреждения в таких боях получить можно легко. Соответственно, искусство быстрого отступления было первым, которым он овладел в начале своей пиратской карьеры и не раз применял на практике.

Так что ушли они быстро, грамотно, и при этом внешне сохраняя достоинство – репутация значит много, и у пиратов в том числе. Ну а потом перед капитаном встал вопрос – что делать дальше?

Ну, конечно, можно было вернуться к первоначальному плану и спокойно отправиться к базе. Маршрут известен, сами прокладывали, поэтому не составило бы никакой проблемы догнать ее и спокойно довести до точки назначения. Однако смысла в этом Соломин сейчас не видел – неплохо вооруженная база, артиллерия которой была, вдобавок, переведена в автоматический режим, имеющая на борту грамотную и решительную перегонную команду, сопровождаемая хорошо, по местным меркам, вооруженным кораблем и, вдобавок, идущая неизвестным никому маршрутом, по мнению Соломина, в дополнительной охране не нуждалась. К тому же она регулярно выходила на связь, подтверждая, что все в норме, поэтому Соломин не волновался за ее судьбу.

Можно было заняться охотой. В этом секторе дикого космоса было изрядное количество коротких транзитных трасс, на которых мощный и быстроходный корабль мог бы изрядно похозяйничать. Здесь практически не было пиратов – несколько государств, объединив силы, смогли очистить от них пространство. В результате движение кораблей было оживленным, а конвоями местные перевозчики не увлекались. Ударный русский корабль мог в подобной ситуации чувствовать себя слоном, разоряющим посудную лавку, или, скорее, козлом в огороде с капустой, роль которой исполняли бы торговые корабли с их туго набитыми трюмами. Вряд ли кто-либо смог бы его перехватить, но, с другой стороны, в деньгах пираты сейчас не нуждались – трофеи, полученные после захвата базы «Гром», надолго обеспечивали их финансами, а устроить рейд в этот сектор было никогда не поздно.

Гораздо больше капитана сейчас волновал другой момент. Его корабль уже давно находился в открытом космосе, стоянка у пиратской базы не в счет – технически она мало чем отличалась от рейда. Экипаж корабля банально устал. Конечно, люди старались этого не показывать – жаловаться на трудности вообще было не в традициях русских космонавтов, однако любой хороший командир чувствует накапливающуюся усталость своих людей, и никакое массовое распитие пива в кают-компании не могло исправить положения. Людям надо было дать передышку, а у самого Соломина были несделанное дело и нереализованная идея, поэтому теперь идея, возникшая у него в голове еще неделю назад, приобрела необходимую форму.

Посоветовавшись со своими старшими офицерами, он решил взять курс на ближайшую курортную планету. У прочих членов экипажа перспектива недельного отдыха тоже вызвала прилив энтузиазма. Единственное, что несколько портило людям настроение, было то, что перегонная команда базы оказывалась без отдыха, однако на общем собрании было решено отправить их отдыхать отдельно, благо возможности были. На том и порешили, и сутки спустя «Эскалибур» лежал на орбите небольшого, но солидного курорта, в который давно уже превратилась планета Вечный Кипр.

Вечный Кипр, планета, формально входящая в Греческую Конфедерацию, де-факто была вполне самостоятельным, независимым миром. Когда-то греки, не слишком развитые, не очень работоспособные и далеко не самые лучшие воины, получив помощь от России, смогли сбросить с себя турецкое ярмо и создать государство в тех местах, где некогда жили просвещенные эллины. Греки считали их своими предками, хотя вопрос этот был весьма спорным. Тем не менее официальная точка зрения, преобладавшая в их стране, не внесла принципиальных изменений в национальную психологию. В большинстве своем греки были ленивы, любвеобильны и предпочитали постоянно требовать чего-то, а никак не работать. В эпоху космической экспансии это проявилось в полной мере, и в результате греками было колонизировано не более десятка миров, практически ничего не производящих на экспорт, не развитых в технологическом плане и потому очень быстро выпавших и из серьезной международной политики, и из торговых отношений. На этом фоне Вечный Кипр выглядел прямо-таки внушающим восхищение исключением.

В далеком прошлом киприоты долго были английской колонией, а после остались под английским же влиянием. Приток свежей крови (а что делать – перетрахивание симпатичных туземок есть священное право победителей, так было всегда и у всех народов) плюс изменение менталитета под влиянием энергичной и предприимчивой нации сыграли свою роль. Про британцев можно сказать много и разного, далеко не всегда хорошего, но сейчас эффект от их деятельности был положительным – киприоты, по сравнению с остальными греками, были энергичнее и предприимчивее. Живо сообразив, что вместе с соотечественниками греками каши не сваришь, а в одиночку не выживешь, они довольно ловкой дипломатической игрой, заручившись поддержкой Англии, с которой имели традиционно устойчивые связи, сумели поставить себя особняком. Платя в бюджет государства не слишком большую, фиксированную сумму, они занялись обустройством планеты и преуспели в этом.

К тому времени как раз массово появились недорогие и быстроходные пассажирские корабли, начал развиваться космический туризм и курорты, и Вечный Кипр, сделавший ставку на развитие туристической индустрии, не прогадал. Свою планету, обладающую полноценным разнообразием климатических зон, а также колоссальными запасами биологических ресурсов, они подвергли частичному терраформированию, после чего создали зоны отдыха на любой вкус, от бездеятельного валяния на экваториальных пляжах до подледной рыбалки в полярных водах. Все, что угодно, на любой, самый хитрый запрос – главное, чтобы был толстый кошелек. От людей с богатством выше среднего, ценящих комфорт и круглогодично заполняющих зоны отдыха, и шел основной источник доходов, остальных же курортная планета деликатно отпугивала запредельными ценами.

Через какое-то время многие отдыхающие из числа наиболее богатых и влиятельных людей, практически не вылезающих с курортов, начали вести отсюда и руководство своими делами. Начали постепенно подтягиваться клерки, появились жилые кварталы и небоскребы. Курортная планета превратилась еще и в не самый крупный, но весьма влиятельный деловой центр с собственными биржами, хотя и с минимальным производством, что также способствовало ее развитию и процветанию при сохранении экологии. Пожалуй, единственной отраслью, кроме сферы обслуживания, развивающейся стабильно и быстро, являлась пищевая – кипрские деликатесы ценились во всем обитаемом мире. Вот так, благодаря решительности и предприимчивости местных жителей, не слишком перспективная колония отсталой страны стала богатой и развитой планетой.

Естественно, что в остальной Греции такое положение вещей нравилось далеко не всем. Честно говоря, почти никому не нравилось, в чем не было ничего удивительного, зависть к соседу, живущему лучше тебя, – нормальное человеческое чувство. Не то чтобы хорошее, но при этом важное и нужное, стимулирующее развитие людей. Завидуешь другому – стремись развиваться, работай до седьмого пота, чтобы жить лучше него. Хуже, когда зависть толкает людей на «отобрать и поделить». Увы, греки выбрали именно этот вариант, попробовав обложить Вечный Кипр дополнительными налогами, а когда это не удалось (их попросту послали, пригрозив выходом из состава Конфедерации), отправили вразумлять сепаратистов военный флот.

Скорость, с которой он был выдвинут, говорила о том, что вся операция была продумана заранее и в результате переговоров никто и не сомневался. Корабли и десант были уже готовы и ждали только сигнала, и, как только он был получен, выдвинулись к ставшей излишне богатой планете.

Однако выдвинуться и добиться успеха – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Началось с того, что устаревшие и скверно обслуживаемые корабли непозволительно долго тащились к Вечному Кипру. Более того, их выход с баз не остался незамеченным, и планета полным ходом развернула подготовку к обороне.

Вторым сюрпризом для правительственных войск стало то, что два крупных посадочных терминала, по сути, орбитальных причала, к которым швартовались корабли, дабы не садиться на планеты, нарушая их экологию, и где пассажиры пересаживались на посадочные челноки, оказались неплохо вооружены, фактически превратившись в не слишком мощные орбитальные крепости. Но не слишком мощные – это по меркам Англии, США и Германии, которые поставляли на планету вооружение. По сравнению с греческим флотом орудия этих станций превосходили вооружение кораблей минимум на три поколения.

Ну и, наконец, полнейшим сюрпризом для нападавших явилось появление на орбите планеты боевых кораблей сразу нескольких крупных государств, готовых «следить за соблюдением прав человека, воспрепятствовать насилию по отношению к мирному населению и нарушению демократических прав и свобод». В переводе с дипломатического на нормальный язык это значило, что после первого же выстрела греческий флот окажется под обстрелом, а попытка ответить приведет к вмешательству уже на более высоком уровне. В смысле, сюда заявятся целые эскадры, и не факт, что бомбить не будут уже греческую метрополию. Политика двойных стандартов, чтоб ее… А все потому, что вложившие в Вечный Кипр деньги инвесторы не собирались их кому-то дарить и обладали достаточным влиянием для того, чтобы надавить на правительства своих стран.

И оказались греки в подавляющем меньшинстве… И что, спрашивается, в таком случае делать? Воевать со всем миром, свои вроде как законные права отстаивать? Попробовали было обратиться к русским, как не раз делали в прошлом, в докосмическую эпоху, но потом оказалось, что просить их бесполезно. Да это, в общем-то, было и неудивительно – русским, не стремящимся к мировому господству и не желающим воевать за чужие интересы, было традиционно безразлично, что там творится у соседей, если это не задевало их самих. Вполне закономерно, что хотя любой из русских линкоров мог огнем главного калибра без проблем разогнать всех, кто собрался на орбите Вечного Кипра, включая самих греков, ни один из этих броненосных гигантов не тронулся с места. И никаких претензий, естественно, – сильным легко сохранять нейтралитет. Правда, популярности среди «братьев по вере» русским это не добавило, но, во-первых, на религию в Российской империи забили давно и прочно, а во-вторых, эфемерной «дружбе», не несущей ничего, кроме проблем, русские предпочитали реальные выгоды для своей страны. Греческой Конфедерации оставалось стиснуть зубы и получить удовольствие.

В результате все вернулось к прежним раскладам. Разве что Вечный Кипр теперь платил налогов еще меньше – так, чисто символическую сумму, которая была, тем не менее, более внушительной, чем налоги, собираемые с некоторых планет греческой метрополии, экономика которых дышала на ладан. Ну и параллельно планета продолжала богатеть, привлекая все новые и новые инвестиции. Вот такая была ситуация на курорте, к которому направился пиратский крейсер, благо там не интересовались родом занятий клиента. Как сказал римский император, построивший сеть платных туалетов, «деньги не пахнут».

Однако, если киприотам были безразличны и род занятий, и происхождение денег отдыхающих, то само наличие этих денег их очень и очень волновало. Еще бы, ведь деньги в карманах клиентов они рассматривали как собственные, причем полученные вполне законным путем – оказанием услуг, продажей всего, что только душе угодно, и все втридорога. Зачем им были нищие туристы? Именно поэтому для последних имелся имущественный ценз, и именно его должен был проверить чиновник, явившийся на «Эскалибур» сразу же после того, как крейсер пришвартовался к посадочному терминалу.

Когда толстый, неряшливого вида грек поднялся на палубу «Эскалибура», его глаза удивленно расширились. В том, что к планете пришел пиратский или, как минимум, полупиратский (а именно так расценивались во всем мире корабли, принадлежащие конвойным фирмам) корабль, никто здесь не сомневался с самого начала. А чего, спрашивается, сомневаться? Кому еще требуется частное военное судно? Удивляли разве что размеры корабля, но мало ли… Фокус здесь был в том, что «Эскалибур», почти сразу поставленный на консервацию, не числился ни в одном справочнике, а от кораблей одной с ним серии заметно отличался. Тем более он не нес опознавательных знаков Российской империи. Ничего удивительного, что чиновники мирной планеты не смогли его опознать.

М-дя… Разинул чиновник рот и стал похож на сома. Еще и глаза стали такие же – круглые и навыкате. А что вы хотели? В первый раз очутился человек на палубе настоящего боевого корабля. Не вооруженного лайнера, как он, возможно, ожидал, и не перестроенного грузовоза, а настоящего русского линейного крейсера. Иностранцы, как правило, на такие корабли попадают только в качестве пленных. Бывают, правда, почетные гости, но это уж очень редко, и конкретно этому человечку попасть в их число никогда бы не светило – рылом не вышел, если уж совсем откровенно говорить.

Однако гость, встречать которого Соломин не вышел принципиально (если каждую шестерку встречать – ноги сотрешь), довольно быстро пришел в себя и, нервно оглядываясь, проследовал в кают-компанию. Для нервозности, с его точки зрения, были все основания – чиновника сопровождали двое десантников, выбранные для этой роли за совсем уж шкафоподобное, даже по сравнению со своими товарищами, телосложение и исполинский рост. Роль такого вот то ли почетного караула, то ли конвоя, они выполняли уже не раз, и она успела им изрядно надоесть, но необходимую психологическую атмосферу эта сладкая парочка создала. Несложно представить себе чувства чиновника – он, маленький человек, идет по палубе пиратского корабля, а позади него два амбала, любой из которых способен свернуть ему голову одним движением руки. А главное – сделает это не задумываясь, стоит только их капитану бровью шевельнуть. И ведь неизвестно, что придет капитану на ум – пират все же, а у них, по слухам, у многих с головой не в порядке, и садисты среди них – это скорее правило, чем исключение. Тут и до мокрых подгузников недалеко…

Словом, к моменту, когда чиновник оказался в кают-компании, он был доведен до требуемой кондиции. Соломин, кстати, был не слишком доволен необходимостью такой психологической обработки, но… Это, к сожалению, было необходимостью. Бюрократизм такого рода чиновников и их любовь к взяткам была притчей во языцех. В Российской империи с этим боролись тщательным подбором кадров, проводимой с детства воспитательной работой, жестким контролем спецслужб и жестокостью наказаний. У южных и восточных народов вообще и у греков в частности взятки и любовь к демонстрации собственной значимости перед зависимыми от них людьми давно уже перешли в разряд национальной традиции, можно сказать, стали частью культуры, а Соломин ни кормить эту свору, ни пресмыкаться перед ними не желал. Его кредо было очень похоже на кредо большинства русских, очень простого и гласящего: мы ни перед кем на колени не встанем, пускай они перед нами на брюхе ползают. Очень хороший принцип, если ты можешь заставить других с ним считаться. Соломин мог. Самое смешное, даже не применяя оружия мог. Достаточно было его крейсеру, нырнув в атмосферу, запустить там маршевые двигатели – и планета превратится в пепелище. Кораблям других стран такие маневры не под силу – развалятся, а вот русским такие нагрузки нипочем. И это была, кстати, не единственная возможность. Впрочем, местным кадрам, да и не только им, знать об этом было совершенно не положено. Сейчас они просто боятся лишний раз зацепить русских неосторожным словом или неправильно истолкованным жестом, даже не догадываясь, что русским на это, в общем-то, плевать, а если испугаются еще больше, то со страху могут наворотить дел. Зачем, спрашивается, еще и такая радость?

А ведь у русских было еще многое, чего не было у других. А все почему? Да потому, что наука в Российской империи была всегда на несколько шагов впереди остальных, и достигалось это не из-за того, что русские прямо такие уж гениальные – нет, и талантливых ученых, и талантливых инженеров во многих странах хватает. Просто в России был самый либеральный и потому самый эффективный подход к научным разработкам.

Дело в том, что с середины двадцатого века наука, в большинстве случаев, превратилась в кормушку для людей, считающих себя учеными. Большая часть научной деятельности сводилась к выбиванию грантов на ненужные исследования, а потом – к писанине заумных отчетов по ним, причем, во многих случаях, результаты были откровенно выдуманы. Это означало застой и было общемировой тенденцией.

Русские решили эту проблему очень просто. Когда государство выделяло деньги, оно выделяло их под результат. В смысле – хочет иметь то-то и то-то, в такие-то сроки, за такую-то сумму. Кто возьмется? А дальше просто: выдается сумма – и вперед. Как ты ее тратить будешь – твои проблемы. Хочешь – завод строй, хочешь – лабораторию, хочешь – за рубежом оборудование покупай, а хочешь – пропей, слова никто не скажет. Только вот если ты не выдашь к сроку действующий результат, то взыщут с тебя все деньги до копеечки, конфисковав, при нужде, все имущество. А не хватит – будешь отрабатывать, хотя бы и на лесоповале. Некоторые «ученые» там свои дни и закончили. Результат оказался закономерным – достаточно быстро воспиталось новое поколение ученых, привыкшее выдавать реальные результаты и готовое ради того, чтобы хорошо жить, хорошо работать. И что теперь удивительного в том, что технически русские обгоняют весь мир? Другое дело, что русских ученых меньше на душу населения, чем в других странах, зато – настоящие.

Когда греческий чиновник вошел в кают-компанию крейсера, ему не то чтобы поплохело, но стало еще больше не по себе. Вместо пиратского капитана, которого он ожидал увидеть и образ которого уже нарисовал в своем воображении (стереотипы – великая вещь!), перед ним обнаружился высоченный, даже сидя возвышающийся над ним, офицер в известной всему космосу русской форме и с эполетами на плечах, восседающий за длинным столом из настоящего красного дерева и лениво потягивающий ароматный кофе. Капитан посмотрел на него холодными серыми глазами (истинный ариец, промелькнула в голове грека непонятно где услышанная фраза) и небрежным движением головы указал греку на стул в противоположном конце стола. Да уж, от такого не ждешь, что предложит денег или даже того же самого кофе – весь облик капитана соответствовал (опять стереотип, который Соломин использовал сейчас на всю катушку) образу русского офицера, нарисованному международной пропагандой. Сноб и безжалостный убийца, которому все равно, кто перед ним. Вот сейчас заговорит – так слова разве что через губу цедить будет. Соломину, с трудом сдерживающемуся при виде трясущегося чиновника от смеха, оставалось только не выйти из этого образа – надо же что-то поиметь от враждебной пропаганды. Выдержав короткую паузу, во время которой он презрительно рассматривал ежащегося под его взглядом грека, он барственно процедил:

– Ну и кто это к нам пожаловал? Назовитесь, милейший.

– Костас Попестас, сэр, лейтенант таможенной службы. Могу я узнать…

Однако договорить ему не дали. Соломин удивленно приподнял бровь и переспросил:

– Как-как? Попестас? Вот наградили предки фамилией… Да уж, лейтенант, тяжело тебе приходится небось. Ну да не расстраивайся, встречал я и похуже фамилии, вот был у меня механик Валера Какашкин… А еще, говорят, есть такая фамилия – Узабораногузадирайло…