Текст книги "Герои чужой войны (СИ)"

Автор книги: Михаил Михеев

Соавторы: Елена Ковалевская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

В лаборатории было не протолкнуться. Народ столпился у прозрачного бокса с образцами, тыкал пальцами, галдел, спорил, в общем, вел себя вполне ожидаемо. Никакой дисциплины… Однако в чужой монастырь со своим уставом, как известно, не ходят, и вообще, у флота свои традиции, у ученого люда – свои, и, вполне может быть, кто-нибудь из этих молодых парней и девчонок, с энтузиазмом спорящих в этот момент о непонятных стороннему человеку проблемах, в будущем станет академиком, чьи открытия перевернут мир. Прецедентов хватало.

Довольно бесцеремонно распихав коллег, Муромский подтащил Демина вплотную к боксу. За прозрачным, тонким, и притом невероятно прочным стеклом лежали образцы, про которые Муромский начал что-то объяснять, периодически сбиваясь на высоконаучную терминологию. Понять его было невероятно сложно, и, на взгляд Демина, в образцах не было ну вот абсолютно ничего, что заслуживало бы внимания. Все это он уже видел на базе, причем изначально в намного более целом виде. Крошеву же, которое лежало здесь, на взгляд командора самое место было на свалке.

Когда Демину надоело чувствовать себя не понимающим объяснений кретином, он взял Муромского за плечо и потянул его из толпы. Эксперт немного удивился, но послушно двинулся за начальством, с грацией ледокола пробивающим себе дорогу сквозь толпу. Выбравшись в коридор и, прикрыв дверь, убедившись, что никто их не слышит (не стоило ронять авторитет эксперта перед коллегами), Демин рявкнул:

– Капитан-лейтенант Муромский! Немедленно прекратить словесный понос и доложить по форме!

Резкий тон на десяток секунд вогнал Муромского в ступор, но потом все же оказал на него ожидаемое действие. Буквально на глазах ученый отступил на задний план, выпуская из глубины сознания вместо себя офицера. Пять минут спустя Демин уже сидел в каюте Муромского и рассматривал многократно увеличенные голографические изображения того мусора, который столь непрезентабельно выглядел в боксе. Рассматривал, слушал пояснения, на сей раз сказанные ровным, спокойным голосом, четкие и понятные, и чем больше он их слышал, тем сильнее у него было ощущение, что волосы вот-вот встанут дыбом не только на голове, но и на груди, руках, ногах и прочих частях тела.

Если верить Муромскому, а в его компетентности Демин не сомневался, найденное ими пиратское гнездо занималось вещами страшненькими. Ну, это было ясно и без экспертиз, сам видел, что там творилось, но оказалось, что проблема куда серьезнее, чем незаконные опыты на людях с целью совершенствования нового поколения киборгов. Если конкретно, проблема выходила на новый технический уровень.

В принципе, искусственные органы вживлялись очень давно, начиная с двадцатого века. То же искусственное сердце, к примеру… Позднее начали использоваться искусственные конечности, искусственные глаза, но все это были не более чем придатки к человеческому организму. До конца с центральной нервной системой их связать не удавалось, и они оставались чужеродным придатком, костылем, поддерживающим человека, но не заменяющим ему утраченное. Даже когда в некоторых странах пробовали создавать, и небезуспешно, боевых киборгов, общие принципы сохранялись. Имелся живой организм, чаще всего клон, имелись усиливающие его импланты, и все это просто сшивалось вместе.

Однако те, кто создал обнаруженное на пиратской базе, не только смогли обеспечить единство имплантов и нервной системы. Они пошли дальше, и как раз это было самым неприятным и страшным. Демин никогда раньше не слышал о чем-либо подобном. Импланты не просто вживлялись, они, управляемые постоянно увеличивающимся количеством невероятно производительных микропроцессоров, росли, прививаясь к нервной и мышечной системе человека, местами дублируя, а местами и вовсе замещая ее. По всему выходило, что конечным результатом могло стать превращение человека во что-то новое, сплав живой и неживой ткани, а может, и просто в робота.

Как это удалось определить Муромскому и припаханному им для поддержки штанов коллективу молодых ученых, для Демина осталось загадкой, но по всему выходило, что работа ими была проделана титаническая. И все-таки они сделали невероятное, и по мелким осколкам собрали картину, может, не совершенно полную, но дающую представление о том, с чем пришлось столкнуться экипажу 'Ретвизана'.

Когда Муромский закончил, Демин пару минут сидел неподвижно, а потом с силой растер лицо руками. Усилием воли заставив себя успокоиться, он с лихорадочной скоростью анализировал случившееся. Это ученому, пускай и в погонах, найденные на пиратской базе образцы неизвестных технологий были пищей для пытливого ума. Куда лучше понимающему расклады кадровому офицеру, стоптавшему не одни сапоги на корабельных палубах, все представлялось иначе, и выводы не радовали. Для начала, требовалось предотвратить распространение информации. Ну, это они, можно сказать, сделали. Сейчас оставалось только хвалить предусмотрительность особиста, который по давно уже заведенной им традиции после любой секретной или околосекретной операции брал со всего экипажа расписки о неразглашении. За это особиста не любили, называли держимордой, чернильной душой и бюрократом, но при этом уважали – он ухитрялся регулярно вытаскивать людей из неприятностей вроде драки с полицией, обеспечивал лояльность со стороны властей любой планеты, на которую они прибывали. Наконец, именно благодаря ему в свое время был предотвращен взрыв корабля, на который вражеский диверсант ухитрился пронести и установить мину. В общем, приучив людей держать язык за зубами, сейчас особист избавил их всех от кучи проблем.

Однако возможная утечка информации – это так, первый уровень проблемы, заблокировать ее не так и сложно. А вот дальше… А дальше все куда интереснее. Откуда у пиратов эти технологии? Смешно предположить, что они могли быть разработаны самостоятельно. Некому, а главное, не на чем там было разрабатывать подобное. Слишком уж ценные мозги и слишком серьезное оборудование требовалось, чтобы запустить процесс. Нет, тут видна была рука государства, достаточно развитого, чтобы иметь хорошие научные кадры, достаточно богатого, чтобы финансировать исследования и притом имеющего достаточно эффективные спецслужбы, чтобы обеспечить прикрытие всего этого от разведки Империи. А то ведь ее реакция предсказуема и однозначно негативна. Когда же имеешь дело со страной, привыкшей оперировать ударными флотами, реакция с ее стороны чревата нехорошими последствиями.

Как пираты могли получить доступ ко всем этим, наверняка секретным, технологиям? А пес их знает. Но если что-то нашлось на одной базе, то кто сказал, что этой дряни нет на второй, третьей, десятой? Стало быть, информацию надо передать наверх. И возникает вопрос, делать это установленным порядком или, воспользовавшись данным ему временно правом, выходить на Самого? Надо с Кольмом посоветоваться…

И тут Муромский, выдержавший театральную паузу и в точности угадавший момент, когда ее надо было заканчивать, выдал:

– Я тут покопался в архивах, в том числе и закрытых – у меня высокий уровень допуска. Похожая технология была разработана у нас, около трехсот лет назад.

– Так, – Демин мрачно посмотрел на эксперта. – Этого нам еще не хватало. Как к ним попала имперская технология?

– Это не имперская технология, – покачал тот головой. – Наша программа была заморожена почти сразу, дальше опытов с животными дело не пошло, и технология не была доведена до стадии реализации. Да и подход в ней был иной, различия заметны даже невооруженным глазом. Тем не менее, общие принципы есть.

– Ясненько, – Демин потер гладко выбритый подбородок. – Значит, кто-то создал аналог.

– Даже не аналог. Кто-то, изобрел свое, совершенно новое, однако единичные точки соприкосновения с нашим открытием все же имеются.

– Еще не легче. А почему у нас это было запрещено?

– Тематика экспериментов была признана неэтичной, направление закрыто, исследовательская группа расформирована, а результаты засекречены.

Угу. Неэтично. Предки были не менее циничны, чем нынешнее поколение имперцев, и ничуть не уступали им в смелости. Если направление закрыто с подобной формулировкой, то, вероятнее всего, результаты оказались потенциально опасными. Настолько опасными, что кто-то там, наверху, счел потенциальные выгоды не окупающими возможный риск и придавил угрозу в зародыше. И что теперь со всем этим прикажете делать? Впрочем, колебался Демин недолго.

– Слушай приказ. Центр переходит в режим чрезвычайного положения. Запретить любые контакты с внешним миром, запретить покидать центр, заглушить линии связи. Анатолий Львович, проследи, пожалуйста, чтобы все было выполнено, как следует. Боюсь, ты раскопал сейчас такую дрянь, что космосу станет жарко.

Опасения Демина оправдались на все сто процентов. Вначале он услышал много нового и интересного от адмирала Кольма. Тот, правда, ругался не на Демина, помнил, с чьей подачи они оказались замешаны в этом деле, но все равно командор чувствовал себя виноватым. Дурацкий характер… Потом Кольм, подумав, вышел по прямому каналу на связь лично с Императором, точнее, отправил ему сообщение – в резиденции Его Величества сейчас было раннее утро, и Сам изволил почивать. А через каких-то пять часов они уже стояли перед голоэкраном, на который передавалось изображение из кабинета Императора, и ели глазами начальство.

Начальство, впрочем, их рвения не оценило. Вид у Императора был усталый и раздраженный, но говорил он ровно – значит, был зол не на их дуэт. А то ведь с него станется, не отходя от кассы, отодрать так, что взвоешь. Еа расправу, равно как и на награды, Император был крут, и слова у него с делом не расходились. Однако им он только рукой махнул, садитесь, мол…

Результатом почти двухчасового разговора (Демину страшно было представить, в какие деньги вылился двусторонний стереотрафик), стал приказ заниматься, помимо основной задачи, еще и решением пиратского вопроса. Вот как будто других дел нет… Тем не менее, приказ есть приказ, да и потом, Демин понимал, что это вполне логичное решение, позволяющее минимизировать число людей, посвященных в детали проблемы. Вот только что делать-то? Хорошо еще, карт-бланш сохранился и даже расширился.

Линкор приспособлен для многого, и все же он – молоток, или, применительно к боевому назначению корабля, меч, который наносит сильные, но точечные удары. А куда бить? Захваченная база, если верить данным, полученным с матрицы памяти казненного пирата, была не более чем смесью дизайнерского бюро, на котором производилась апробация новинки, и, в перспективе, сборочного цеха. Комплектующие шли извне, но откуда… Пират банально не знал цепочки, даже непосредственного поставщика не знал, конспирация была поставлена со знанием дела. Конечно, в свете новых обстоятельств эту базу и всех, кто на ней остался, пропустят через мелкое сито – разведчики, оказавшись невольными инициаторами процесса расследования, от участия в нем теперь не отвертятся, но все понимали, что вряд ли это принесет результаты. Можно, конечно, попытаться устроить засаду, облаву, наловить пиратов, да и допросить их жестко, есть шанс, что найдется кто-нибудь знающий – где-то что-то слышал, к примеру, а там уже будут какие-то зацепки. Только чем ловить? Линкором? Не смешите тапочки, здесь нужен бредень, а не меч.

В общем, на базе уже наступила ночь, а адмиральский салон еще сотрясался от громогласных споров, а утро вообще застало Кольма и Демина в глубоких раздумьях склонившимися над голографической картой. Тем не менее, кое-что начало вырисовываться. Если конкретно, то у них получалась достаточно масштабная, но, при этом, и перспективная операция.

Расклады были просты до безобразия. Можно, конечно, ловить пиратов по десяткам звездных систем на границах обитаемого космоса, а то и вовсе эти самые границы нарушая. Непринципиально, конечно, что границы – когда надо было, Империя умела плевать на международное право. Да и налево тоже плевала. Но все же, случись что – и вытаскивать попавших в неприятности товарищей окажется достаточно сложно, а эффективность такой работы будет стремиться к нулю. Однако зачем мелочиться, если можно накрыть целую систему, в которой пиратов – каждый второй, не считая каждого первого?

Система Тортуга… Раньше у нее был только номер, но в последние пару столетий все называли ее именно так. Белый карлик, планеты есть, но все безжизненные, сожженные жестким излучением еще в незапамятные времена. Да и ресурсов на них было – кот наплакал. Словом, одна из тех систем, которые называют бесперспективными. Тем не менее, система Тортуга процветала, став тем, чем была много веков назад ее предшественница в Карибском море – точкой, где собирались пираты всех мастей, и где был лишь один закон – право силы.

Правда, следует уточнить, что так было лишь в самом начале. Потом власть в системе подмяли под себя несколько крупных мафиозных кланов, договорившихся между собой о том, что нечего тут заниматься ерундой, а право кулака давно устарело, во всяком случае, применительно к этому месту. Зато барахолка всем нужна, а раз так, то ни одна пушка не выстрелит без их разрешения. Ну а для удобства они собрали в кучу несколько десятков астероидов, и сейчас они, сцепленные при помощи генераторов силового поля, неспешно плыли по дальней орбите, образуя нечто вроде каркаса. Пространство внутри него было заполнено воздухом, поддерживалась искусственная гравитация, была обеспечена защита от излучения, искусственная смена дня и ночи… Словом, местечко получилось весьма и весьма комфортным.

В результате сейчас Тортуга была весьма своеобразным местом. Здесь с равным успехом можно было встретить пирата, контрабандиста, не особенно разборчивого купца или богатого любителя нестандартных развлечений. Здесь была нейтральная территория, и любые споры решались через суд, в который входили представители всех главенствующих кланов. Здесь было место, где никто ни на кого не смел поднять руку без разрешения все тех же кланов. В общем, идеальное место, где можно без проблем сбыть добычу, купить запчасти, топливо, травку, да что угодно купить. И было у Тортуги еще одно несомненное достоинство – эта система располагалась за пределами всех человеческих государственных образований, но при этом в точке, из которой до большинства из них можно было добраться двумя-тремя прыжками. А самое главное, между Тортугой и Империей было значительное расстояние, которое боевым кораблям пришлось бы преодолевать долго и нудно, и, вдобавок, много границ, а значит, можно было не опасаться незапланированного визита вежливости со стороны имперского флота. Конечно, надо было соблюдать по отношению к Империи определенную осторожность, а то ведь ее адмиралы могут и наплевать на трудности, но в случае, если Империю не задевать, она тоже зря напрягаться не станет.

Вот эту-то систему и предложил накрыть Кольм. Логика в этом, разумеется, была – в случае успеха количество пленных должно было исчисляться тысячами, а значит, и шанс получить информацию был неплохим. Однако минимум два слабых места в этом плане имелось. Во-первых, 'Ретвизану' пришлось бы действовать одному – из всего флота только он мог за один бросок, и то на пределе автономности, добраться до Тортуги, остальным пришлось бы где-то заправляться. А ведь стоило дать себя обнаружить – и все, пиши пропало. Пираты ведь тоже не дураки, два и два сложат и, как только обнаружат, что кто-то идет по их душу, рванут прочь быстрее ветра. Можно было попробовать решить проблему с заправкой, взяв с собой танкеры, но все равно из гипера пришлось бы выходить, а значит, шанс быть обнаруженным оказывался избыточно велик. Межзвездную связь еще никто не отменял, а у пиратов есть свои люди на очень многих планетах. Как вариант, можно было попробовать проложить маршрут вне зоны человеческих владений, но это было чревато теми же проблемами, плюс увеличение расстояния, а следовательно, и времени. Утратить эффект внезапности – завалить всю операцию, и это старые космические волки понимали хорошо. Однако было еще 'во-вторых'. Если конкретно, никто не знал, какими силами располагают пираты в той системе.

То, что все пиратские корабли вооружены, сомнению не подвергалось никогда. Какой же ты пират без оружия? Нет, в истории, конечно, встречались примеры, когда пиратские корабли не несли вооружения, однако кончали такие горе-пираты, как правило, весьма плачевно. Когда на рее, а чаще просто на дне. В космическую эру ничего принципиально не изменилось, и пиратские корабли несли, как правило, целый арсенал. И следовало учесть, что силу этого арсенала придется проверять на собственной шкуре.

Наличие большого числа вооруженных кораблей говорило еще и о том, что те, кто держат в узде всю эту лихую вольницу, тоже должны иметь определенное количество военных кораблей. Причем кораблей, которые заметно мощнее обычных пиратских корветов и вооруженных транспортов. На практике это означало, что в той системе можно нарваться на что угодно, хоть на крейсер, а может, и не на один. Точных данных по вооружению пиратов не было ни у кого – Империя не вела их серьезной оперативной разработки, предпочитая тупо отстреливать, а конкуренты информацией делиться не спешили. Можно было, конечно, надавить на них – но время и секретность… Словом, риск был, и немалый, но Демин сказал: 'Я рискну', и Кольм только кивнул, соглашаясь. Идти туда одному – риск, не выполнить приказ – позор. По всем статьям, риск был предпочтительнее.

Всю следующую неделю Демин занимался подготовкой корабля к рейду. По сути, его не устраивали сейчас всего три вещи – чересчур маленькая десантная партия, слабая научная группа и явно недостаточное количество истребителей. Пиратскую базу надо будет штурмовать, их корабли – брать на абордаж, а людей для этого катастрофически не хватало. То же и с учеными. Сортировкой и предварительным анализом трофеев надо будет заняться на месте, а Муромский, как бы хорош ни был, в одиночку банально не справится. В самом деле, не разорваться же ему. Касаемо же истребителей – тут все просто. Разумеется, непосредственного участия их в бою может и не понадобиться, но мало того, что у пиратов наверняка есть свои легкие силы, так у них же многие корабли бросятся наутек. Как-то надо будет их перехватить, а для этого необходима сильная, а главное, многочисленная авиагруппа. В общем, сплошные проблемы.

Однако проблемы не может решить или тот, кто не умеет, или тот, кто не хочет, а мужчина берется – и делает. Демин, живущий именно по этому принципу, руки опускать не собирался, и с присущей ему энергией принялся разбираться с вопросом. Начальственный рык командора разносился, казалось, одновременно с нескольких палуб – и процесс пошел. Подстегнутые Деминым подчиненные, и без того не отлеживающие бока, принялись действовать еще активнее, а это, в свою очередь, привело к закономерному результату.

Для начала решили проблему с научными кадрами. Демин просто вызвал Муромского и приказал ему отобрать людей, без которых обойтись невозможно, а также необходимое оборудование, занимающее общим объемом не более одного транспортного контейнера. Под это он выделил место в трюме и две двухместные каюты, но ученые решили по-своему.

Оборудования они взяли самый минимум – фактически, только приборы первой необходимости, достаточно легкие, чтобы носить их с собой вручную. Как объяснил Муромский, серьезные исследования на месте проводить все равно нет особой нужды, поэтому нет смысла и тащить за собой дополнительную тяжесть.

Зато самих ученых набралось аж полтора десятка человек, и как они ухитрились разместиться в отведенных им помещениях, Демин понять так и не смог. Только у Муромского, в его положенной офицеру стандартной одноместной каюте, где и одному-то тесно, разместились еще трое. Демин покрутил пальцем у виска, выделил еще одну двухместную каюту, чтобы народ не ходил друг у друга по головам, но больше мест у него просто не было. И ведь, что интересно, на тесноту ученые не жаловались, зато очень спешили оказаться на месте и заняться изучением гипотетической добычи. Прямо-таки нездоровый какой-то энтузиазм.

Все остальное пространство заняли десантники. Люди набились в линкор настолько плотно, что пришлось организовать режим сна в три смены, иначе просто не хватало коек, и в спешном порядке модернизировать систему жизнеобеспечения. Однако народ не роптал, тем более что для многих из них это был шанс продвинуться по службе.

Дело в том, что вначале Кольм предложил временно перебросить на 'Ретвизан' лучших солдат из штурмовых групп других кораблей. Демин подумал, представил, что в этом случае будут чувствовать остальные капитаны, и какое к нему после этого будет отношение, передернулся от ужаса и отказался. К тому же такая подборка лучших из лучших, при всех своих видимых достоинствах, имела колоссальный минус. Толпа народу, не имеющая возможность сработаться, остается толпой, как бы ни была хороша индивидуальная подготовка каждого десантника, и эффективность такого сводного подразделения может оказаться достаточно низкой.

Вместо того чтобы 'раздевать' экипажи кораблей, Демин предпочел взять людей с планеты, из гарнизона. Там народ был несколько более хлипким, но базовая подготовка для рейда, как считал Демин, вполне достаточной. С системами вооружения знакомы, скафандрами пользоваться умеют, на штурм натасканы… Да, послабже, чем десантники, но и противостоять им будут не спецназ Конфедерации или обколовшиеся янычары, а обычные пираты. Зато солдаты из гарнизона как раз неплохо сработались, а учитывая, что лучших Демин лично обещал перевести в подразделения рангом выше, энтузиазма и готовности сражаться у них сейчас было в пять слоев и с горкой. Впрочем, основная задача все равно возлагалась на десантную группу линкора, а пополнение предполагалось использовать больше на подхвате.

Сложнее всего было с истребителями. Ангары – не резиновые, больше драккаров, чем положено, в них не воткнешь. Была идея разместить их в трюме – и что дальше? Выпустить их оттуда в разумные сроки было просто нереально, они так и остались бы там мертвым грузом. А ведь еще нужно было прихватить хотя бы пару-тройку разведывательных драккаров тапа 'Мурена' для дальнего обнаружения противника.

Однако пытливая конструкторская мысль, как обычно, извернулась, и предложение одного из корабельных инженеров было принято. Если коротко, то оно основывалось на задаче – перетащить истребители к черту на кулички и выпустить их в один-единственый бой. Обратно истребители предполагалось тащить лишь в случае, если боя не будет вовсе. Ну и иначе, даже без учета вероятных потерь, их брать назад не было смысла – согласно расчетам, через трое суток должна была подойти сформированная Кольмом группа поддержки в составе трех линейных кораблей, двух авианосцев, дюжины кораблей полегче и, вдобавок, транспортов, трюмы которых предполагалось долго и вдумчиво заполнять трофеями. Соответственно, истребители должны были вернуться обратно на борту одного из авианосцев. До места же их было решено тащить на внешней подвеске. Просто укрепили на внешней броне фермы, к которым пришвартовали заправленные под пробку истребители. Самой большой проблемой была посадка в истребители пилотов, но решили ее просто – установили гофрированные трубы от шлюзов. Неудобно, но ничего страшного, один раз потерпят. В бою, после старта истребителей, должны были сработать пиропатроны, отбросив мешающие работе артиллерии конструкции. Разумеется, обратно истребителям возвращаться было просто некуда, однако, в случае нужды, пришвартовать их к шлюзам, и принять на борт пилотов несложно.

Так что авиагруппа линкора временно пополнилась еще и сорока тяжелыми истребителями типа 'Скат'. Эти машины были не слишком маневренны, но хороши отменной динамикой и мощным вооружением, позволяющим один на один драться с корветами, построенными в Конфедерации, и с одного залпа разваливать на запчасти транспортные корабли. Они и нужны-то были для того, чтобы никого не выпустить из системы Тортуги, а не для маневренного боя с драккарами противника.

В результате недельного аврала, линкор выходил в поход, напоминая смесь цыганского табора, ноева ковчега и, пожалуй, под завязку набитого арсенала, а фермы внешней подвески полностью изменяли очертания корабля и придавали ему какой-то сюрреалистический вид. В коридорах было не протолкнуться от народу, а по всему кораблю стоял устойчивый запах казармы. Словом, приятного было мало, и радовало лишь, что все это очень ненадолго.