Текст книги "Охотники за мизераблями"

Автор книги: Михаил Каришнев-Лубоцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава одиннадцатая

Уморушка решила бежать в эту же ночь. Где хранится ключ от вольера, было известно, яхта на берегу давным давно дожидалась отважных беглецов. Зачем откладывать побег? Еле-еле она заставила себя пролежать в кроватке без движения до полуночи – времени, когда все в доме вождя крыластиков крепко засыпали. Сама Уморушка не боялась задремать: она еще днем раз десять-пятнадцать укладывалась в постельку по просьбе «мамочки Фурри» и так хорошо выспалась, что теперь могла за себя не бояться: бессоница ей была обеспечена до рассвета.

Наконец в доме вождя крыластиков все сладко захрапели, уткнув короткие носы в подушки и безвольно распустив на спине крылышки. Уморушка полежала еще минутку, потом слезла с кроватки и на цыпочках вышла из спальни Фурри. Прошла несколько шагов по коридору и оказалась у выхода из домика-улья.

«Крылышки мне сейчас не помешали бы», – подумала она, глядя вниз: до земли было метров пять-шесть, не меньше. Уморушка зажмурилась и, быстро-быстро замахав руками прыгнула. «Уроки летания», которые ей давала Фурри, не пропали даром – прыжок получился на славу. Уморушка мягко приземлилась и, не медля ни секунды, бросилась в зверосад. На наше счастье смотритель спал на крылечке своей сторожки, уткнув голову под крыло. Прокравшись мимо него, храбрая лесовичка тихонько отворила дверь и стала шарить руками по стене. Вот и гвоздь, а на нем ключи!.. Она схватила связку и… с грохотом уронила ее на деревянный пол. Смотритель слегка вздрогнул, поежился и еще сильнее уткнулся головой под теплое крылышко. Уморушка несколько раз глубоко вздохнула и, оправившись от испуга, подобрала с пола ключи и побежала к нам.

– Сейчас я отопру… Сейчас… – шептала она, отыскивая в связке самый длинный ключ. – Еще один миг – и вы на свободе!

Тихо щелкнул замок, заскрипела дверца – и Уморушка ворвалась в нашу клетку, как вихрь. Она подхватила ведро с водой и, кивнув Маришке на ведро с овощами и фруктами, сказала деловито:

– Возьми его, пресная вода и продукты нам еще пригодятся.

Стараясь не греметь ведрами, тройка беглецов двинулась из зверосада прочь. Очутившись за его пределами, мы что было духу припустились к побережью, стараясь держать курс в северном направлении. И через пятнадцать минут мы выбежали точно к тому месту, где стояла яхта.

– Ставь, Мариш, паруса! Иван Иванович, выбирай якорь! Скорее, милые, скорее! Пока не проснулись крыластики, мы должны уплыть как можно дальше!

Забравшись в яхту, мы торопливо выбрали якорь, державший судно на приколе возле берега, и дружно закрепили на мачте паруса. Юго-западный ветерок тут же натянул шелковую ткань, и яхта стала отплывать от берега.

– Всем зайти в рубку! Я встану к штурвалу! – скомандовал я своей немногочисленной команде. – Уморушка будет впередсмотрящей, а Маришка назадсмотрящей. Не дай Бог, крыластики хватятся нас, тогда все пропало!

– Не хватятся, – уверенно сказала Уморушка, – я за это время хорошо изучила их повадки: они любят спать до утра, как настоящие дневные птицы.

– Пока мы еще близко от берега и не известно, где будем к рассвету, – заметила мудрая Маришка, – хорошо, если далеко уплывем!

Она посмотрела на удалявшийся от нас в ночную темь остров и почему-то вдруг прошептала с затаенной грустью:

– Прощай, Остров Крыластиков! Прощай навсегда!

Уморушка услышала ее слова и улыбнулась:

– Не горюй! Скоро нам еще какой-нибудь остров подвернется, вот увидишь!

– Надеюсь, он будет необитаемый? – полюбопытствовал я.

«Предсказательница» пожала плечами:

– А это как получится… На какой вынесет.

Я усмехнулся в душе над ее словами, но ничего не сказал в ответ. И правильно сделал: Уморушка оказалась права, остров нам действительно вскоре подвернулся. Да еще какой!..

Глава двенадцатая

Главной задачей теперь было добраться до материка. Попасть в Маусвилл я уже не надеялся – не такие мы были хорошие мореплаватели, чтобы с точностью до мили высчитать курс. Но промахнуться и пройти мимо американского материка тоже было довольно трудной задачей. Ночью мы шли по звездам, и кое-какие сомнения в правильности выбора маршрута нас одолевали, но когда наступил рассвет, все наши колебания отпали сами собой.

– Америка там! – сказал я уверенно и ткнул рукою в беспредельный простор океана. – Самое большее день пути – и мы на континенте!

Не успел я договорить до конца обнадеживающей фразы, как ветер вдруг стих, и наши паруса обвисли на мачте, подобно лопнувшим воздушным шарикам. Волны, весело плескавшиеся еще минуту назад о борта яхты, мгновенно опали, превратив поверхность океана в ровную и гладкую равнину.

– Нам, кажется, снова не повезло, друзья мои, – проговорил я, с тоской глядя на безжизненное пространство, – это называется «мертвый штиль», если вы, конечно, не забыли…

– При мертвом штиле корабль стоит на месте, словно на якоре, – заметила мне Маришка, – а мы, кажется, все-таки движемся.

– Да, мы плывем, – подтвердила Уморушка, – на юго-восток.

Не имея надежных ориентиров, неопытным мореплавателям на море очень трудно определить несет ли их корабль куда-то скрытым течением или он стоит на месте, как прикованный. Но у нас на такие дела уже был наметан глаз, и мы быстро разобрались что к чему.

– Мы попали в зону сильного течения, – сказал я, убедившись в правоте своих подопечных, – яхта движется в направлении зюйд-ост вместе с водным потоком!

– Я не хочу плыть зюйд-ост, я хочу плыть в другую сторону! – проворчала Уморушка.

Я печально развел руками:

– Это – судьба, терпите. Лишь бы нас не притащило снова к острову крыластиков…

– Он находится западнее, а течение несет нашу яхту на восток, – успокоила меня Маришка. – Если и приплывем к какому-нибудь острову, то наверняка не к Острову Крыластиков.

– Твоими устами да мед бы пить… – вздохнул я, не скрывая вдруг овладевшей мною грусти. Стараясь прогнать дурное настроение, я проговорил чуть-чуть веселее: – Приказываю не вешать носы! Задача остается прежней: не смотря ни на что добраться домой живыми и невредимыми. Мы победили мизераблей, удрали от крыластиков, спаслись из Пещеры Проклятий и теперь никакие хитрые течения и мертвые штили нас не испугают! Вы согласны, друзья мои?

– Согласны, – кивнула головою Маришка.

А Уморушка вдруг вся напряглась и неуверенно прошептала:

– Кажись, земля… Точно земля, Иван Иванович!

И верно: там, куда нас тащило коварное течение, медленно вырастала из океанских пучин неизвестная земная твердь. Что это было? Материк? Остров? Мы пока не знали. Но земля неумолимо приближалась к нам, и оставались считанные часы до встречи с нею.

Глава тринадцатая

По всей видимости, это был все-таки остров, а не материк. Две важные вещи говорили в пользу такого вывода: во-первых, это нам подсказывала наша интуиция, а, во-вторых, американский континент должен был находиться в диаметрально противоположном направлении.

Исследование неизвестной суши, к которой прибило нашу яхту странным течением, мы решили оставить на следующий день. А сейчас главным для нас было устроить себе временное жилище на берегу и приготовить, наконец-то, горячую пищу, пусть и вегетарианскую. Надежно закрепив яхту, мы поднялись по склону вверх и оказались в сказочном лесу, переполненном гомоном птиц и стрекотанием заливистых кузнечиков.

– Собирайте сушняк, сейчас запалим костер, – сказал я своим верным спутницам. – На наше счастье, крыластики не отобрали у меня ни спичек, ни зажигалки, ни даже фонарика мизераблей.

– Они посчитали нас за зверушек, а зверушек не обыскивают, – объяснила мне смышленая лесовичка.

Пришлось согласиться с Уморой, хотя напоминание о недавних унижениях больно укололо мое самолюбие.

– Собирайте хворост, – повторил я, – а потом мы поищем грибы и ягоды. Сделаем шашлык из грибов – фирменное блюдо нашей гоп-компании.

Вскоре на берегу заполыхал костер, на котором на деревянных прутиках стали поджариваться очищенные и промытые в морской воде съедобные грибочки.

Подкрепившись, мы немного отдохнули и принялись искать источники с пресной водой. И мы нашли живительную влагу: метрах в ста от нашей стоянки в сосновом бору, бил из-под большого валуна бойкий родник с кристально чистой ледяной водой.

– Ура! – крикнула Маришка, первая обнаружившая спасительный источник. – Теперь от жажды не пропадем!

Мы наполнили пустое ведро и вернулись к костру.

– А теперь давайте строить хижину, – предложил я, – наверняка нам придется прожить здесь какое-то время.

– Видно, волшебная палочка и впрямь пропала… – вдруг печально вздохнула Уморушка. – Иначе дед Калина давно бы нас отсюда выручил и домой доставил… Как он там теперь? Поди, мучается, бедный, себя клянет за то, что кафтан в передней на вешалке забыл…

– Не казнись, Умор, что сделано, того не исправишь. Идем-ка лучше ветви для хижины собирать. – Маришка встала и взяла подругу за руку. – Идем, хватит киснуть!

Умора поднялась и побрела за Маришкой в лес. Я зачерпнул самодельным деревянным черпаком воды из ведра, с наслаждением выпил ее и тоже направился к лесу, шумевшему в нескольких шагах от нашей стоянки.

Глава четырнадцатая

Построив хижину, очень похожую на обыкновенный шалаш, мы забрались внутрь и улеглись отдыхать после праведных трудов и пережитых треволнений. Мы проспали до самого вечера и, когда проснулись, поняли, что вновь ложиться на покой нам не хочется.

– Давайте разожжем костер, поужинаем и посидим – помечтаем, – предложил я своим спутницам, – смотрите, какой чудный вечер! Жара немного спала, появилась прохлада…

– Я это чувствую, – поежилась Маришка, – костер нам не помешает!

Подружки быстро соорудили новый костер и уселись возле него греться. Я снова приготовил свое коронное блюдо – жаренные грибочки на вертеле – и тоже примостился поближе к огню.

Уже смеркалось: солнце опустилось в океанскую пучину, и на потемневших небесах стали проступать яркие чужие звезды. Океан почернел и слился с небом в единую бездонную пропасть, у которой, как ни вглядывайся, ни за что не увидишь дна. Только смутно белеющая неподалеку от нас яхта да шелест набегающих на берег волн говорили нам о том, что рядом с нами живет и дышит океан.

– Завтра отправляемся в экспедицию, – напомнил я девочкам, когда с едой было покончено. – Изучим остров и это проклятое течение: вдруг оно обтекает побережье только с одной стороны? Тогда есть шанс отбуксировать яхту в другое место и оттуда вновь отправиться в плавание.

– Так и сделаем, – кивнула Маришка в знак согласия, – сидеть сложа руки не будем.

– Тихо, девочки, тихо…

– Кажется, кто-то ковыляет, – прошептала Уморушка и протянула правую руку в сторону черного леса, – вон там, чуть левее Маришкиного Ключа.

– Хруп-храп… Тррак-тррук… Хруп-храп… Тррак-тррук… – явственно различила загадочное хрупанье и Маришка.

Прошла тягостная минута, и мы поняли, что источник загадочного шума медленно, но верно приближается к костру.

Уморушка хотела было вскочить и помчаться на разведку, однако я вовремя успел ее перехватить.

– Сидеть! – прикрикнул я на торопыгу. – Я сам схожу и узнаю, кто там расхрупался!

Покряхтывая и опираясь руками о землю, я поднялся, взял из костра самую большую головню и, освещая ею, как факелом, мрак ночи, отважно двинулся навстречу неизвестности.

Конечно, я мог бы воспользоваться и фонариком, но я знал, что животные боятся огня, и поэтому предпочел орудовать горящей головешкой: так было надежнее и значительно безопаснее для меня самого.

Пройдя шагов тридцать, я вдруг различил в темноте какую-то странную фигуру, напоминающую очертаниями человека. Странное существо, словно лунатик, медленно передвигалось по небольшой полянке возле самого леса и с каждым шагом издавало неприятные потрескивающие звуки, так встревожившие нас троих:

– Хруп-храп… Тррак-тррук… Хруп-храп… Тррак-тррук…

«Если это не человек, то почему ОНО не бросается на меня или не бежит прочь? – мелькнуло в моей голове. – Почему ОНО не замечает меня?»

Так и не найдя ответов на свои вопросы, я сам решил поприветствовать встреченного мною в ночи одинокого путника.

– Эй!.. Синьор, месье, сэр, сударь! Кто вы?! – крикнул я как можно громче.

– Хруп-храп… Тррак-тррук… Хруп-храп… Тррак-тррук…

Существо двигалось в сторону костра, не обращая на мои крики никакого внимания.

Я решил проучить невежу, а заодно и выяснить его подозрительную личность. Быстро пройдя еще шагов двадцать (и глядя все это время не на молчаливого путника, а себе под ноги), я почти поравнялся с таинственным молчуном и поднял голову, чтобы высказать ему прямо в глаза все, что считал нужным и необходимым.

И оторопел: передо мною стоял человеческий скелет в истлевших наполовину шляпу, камзоле и ветхих дырявых штанах!

– Хруп-храп… Тррак-тррук… – сделал скелет новый шаг, мерно раскачивая в такт ходьбе тем, что когда-то называлось «руками».

– Боже мой!.. – прошептал я в ужасе, не смея от неожиданности и охватившей меня растерянности оторвать свой взгляд от пустых глазниц ожившего скелета. – Только этого нам с Маришкой и Уморой и не хватало!..

Скелет снова шагнул, и его левая кисть небрежно толкнула меня в сторону. Я не успел опомниться от такого неслыханного нахальства и унижения, как вдруг откуда-то справа до моих ушей донеслось:

– Хруп-храп… Тррак-тррук… Храп-хруп… Тррак-тррук…

Я посмотрел направо и различил во тьме еще одного собрата «молчуна», тоже шагавшего к нашему костру.

«Бедные девочки!.. Они увидят скелеты, перепугаются и убегут от меня прочь!..» – подумал я и тут же поспешил к своим подопечным на помощь.

– Ну? – спросила меня Маришка, как только я подбежал к костру. – Кто там хрупает, Иван Иванович?

Я с трудом отдышался и сказал срывающимся от волнения голосом:

– Вы не пугайтесь, девочки… Они, кажется, мирные… Меня, как видите, они не тронули…

– Кто вас не тронул?! – в один голос воскликнули Маришка и Уморушка.

– Скелеты… Живые… Неприкаянные… Они идут сюда, их двое… – Я положил в костер потухшую головню и взял другую: так, на всякий случай…

Словно подброшенная невидимой пружиной, Уморушка подскочила вверх, тоже ухватила горящую головню и отбежала на несколько метров в ту сторону, откуда доносились ужасные звуки.

– Их не двое, а целых четверо! – раздался вскоре звонкий голосочек глазастой лесовички. – И все они к нам ковыляют, только не шибко что-то торопятся!

– Как вы думаете, Иван Иванович, они огня боятся? – спросила меня Маришка и тоже вооружилась увесистым факелом.

– Может быть, боятся, а, может быть, напротив – на огонь идут, – вздохнул я в ответ. И вдруг счастливая догадка осенила мою голову: – А ведь и верно!.. Скелеты наверняка на огонь идут!

– Зачем? – посмотрела на меня Маришка удивленно.

Я пожал плечами:

– Кто их знает… Возможно, они хотят погреть свои старые кости… Сейчас прохладно, вот скелеты и выползли на тепло…

В другое время я сам бы возмутился подобной чуши, но в этот момент у меня просто не было другого объяснения. Скелеты ожили и теперь направлялись к нам – это был факт, с которым нельзя было не считаться в данную минуту!

– Потом разберемся, что заставило их явиться на огонек, – сказал я своим перепуганным спутницам, – а пока нужно уносить ноги подальше отсюда. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше будет для нас.

Маришка и Уморушка переглянулись между собой: покидать насиженное возле костра местечко им явно не хотелось. Они посмотрели в ту сторону, откуда раздавалось ужасное хрупанье, и увидели, что неприкаянные скелеты уже находятся в полусотне метров от нашего бивуака.

– Бежим на яхту? – предложила мудрая Маришка, взяв в свободную руку ведерко с пресной водой. – Мне кажется, там будет немного спокойнее.

– Оставим этот вариант про запас, – возразил я умной девочке, проявляя не свойственные мне упрямство и глупую бесшабашность, – а пока отойдем в сторонку и понаблюдаем за незваными гостями.

Маришка пожала плечами, но спорить со мной не стала. Она опустило ведро на землю и сказала, обращаясь к Уморушке:

– Идем, Умор, скелеты совсем близко.

Мы отошли за куст орешника и спрятались за ним. Факелы мы с собою не взяли: пламя костра отлично освещало худые фигуры в истлевших одеждах, а привлекать внимание к своим собственным персонам мы не считали нужным.

Когда скелеты подошли к костру вплотную и встали вокруг него кружком, мы еще раз посчитали их. Незваных гостей оказалось семеро.

– Могло быть и больше, – заметила мне Маришка, закончив несложные подсчеты, – нам еще повезло, Иван Иванович!

С последним ее утверждением я не был согласен, однако затевать сейчас бесплодные споры не стал.

– Сидите тихо, – прошептал я девочкам, начинавшим терять бдительность, – своими разговорами вы можете рассекретить наш наблюдательный пункт!

Из-за кустов орешника хорошо было видно все, что творилось у костра. Мы прекрасно видели, как «великолепная семерка» расселась, гремя костями и ржавыми саблями (три скелета держали в кистях зазубренные, изъеденные ржавчиной, сабли!), вокруг костра и с наслаждением стала протягивать к огню свои руки и подставлять для лучшего обогрева замерзшие в холодной земле бока. Остатки одежд неприкаянных скелетов были пропитаны сыростью, и хозяева этих странных нарядов не опасались, что их небогатый гардероб может пострадать от жаркого пламени. Напротив, скелеты были рады выпавшей им возможности хорошенько просушить свои костюмы и дырявую обувь.

«Вряд ли скелеты прогуливаются по острову средь бела дня, – мелькнула в моей голове догадка, – иначе они бы так откровенно не радовались теплу разожженного нами костра». Из моей верной догадки следовал безошибочный вывод: с наступлением рассвета скелеты должны убраться отсюда восвояси.

Наблюдая за удивительными гостями, мы с Маришкой и Уморушкой даже не заметили, как подул юго-западный ветерок. А ведь именно этот ветер мог помочь нашей яхте преодолеть роковое течение и выбраться из коварных вод на простор океана! Но мы спохватились слишком поздно: нас обогнал один из сидевших возле костра скелетов. Почуяв ветерок и словно бы услышав легкое похлопывание парусов и поскрипывание мачты, долговязый бродяга в холщовых штанах и дырявой рубахе вдруг прекратил ковыряться в костре своей заржавленной саблей и с хрустом и треском поднялся с земли. Он неуверенно сделал один шаг, другой… И вдруг, чуть ли не бегом, припустился в ту сторону, где стояла на приколе наша бедная яхта.

«Сейчас он натворит дел!..» – испуганно подумал я и, не в силах уже прятаться за кустами, кинулся вслед за скелетом. Маришка и Уморушка бросились за мной вдогонку.

Робкая надежда на то, что скелет рухнет с обрыва и рассыплется на мелкие части, тут же исчезла, как только я увидел, что долговязый бродяга благополучно преодолел опасный спуск и уже находился в двух шагах от нашего судна.

– Сэр!.. Подождите!.. Сэр!.. – крикнул я на бегу, стараясь привлечь к себе внимание этого типа.

Но скелет, добежав до места стоянки яхты, вдруг принялся с ожесточением рубить тупой зазубренной саблей канат, придерживающий наше судно возле берега.

– Простите, сэр, но это наша яхта! – сказал я более настойчиво, когда поравнялся с долговязым нахалом. – Не смейте трогать ее, вы слышите?!

Скелет на секунду прервал свое занятие и повернул ко мне череп с пустыми глазницами. Легкая дрожь прошла по моему телу двумя волнами, и я еле-еле сумел с нею справиться.

– Сэр… Не трогайте яхту…

Нижняя челюсть у черепа отпала и тут же со стуком сомкнулась с верхней. Возможно, скелет просто хотел выругаться в ответ на мои приставания, а может быть, он не сумел сдержать своего удивления перед моей настойчивостью, – этого я не могу сказать с большой уверенностью. Он хлопнул челюстями и тем самым украл у нас драгоценную минуту – вот факт, который я должен обязательно отметить в своем правдивом повествовании.

Отпрыгнув от щелкающего челюстями скелета, мы с Маришкой и Уморушкой невольно дали ему возможность перепилить канат и с грохотом и треском взобраться на нашу яхту. Уже ничем не сдерживаемая яхта стала отдаляться от берега, унося на своем борту нахального островитянина. Опомнившись, я бросился было в воду, надеясь успеть вскарабкаться на палубу следом за похитителем, но наглый скелет вдруг злобно взмахнул саблей у себя над черепом и снова громко клацнул зубами.

– Иван Иванович! Вернитесь! Он вас зарубит! – испуганно крикнули Маришка и Усморушка.

Я прикинул свои шансы на успех и понял, что они равны нулю. Мокрый с головы до ног, я выбрался на берег, так и не сумев отвоевать нашу яхту.

А она, эта белая красавица, уже таяла в темной пропасти океана, унося на своем борту неприкаянного бродягу и оставляя своих бывших хозяев на загадочном острове в компании оживших скелетов.