Текст книги "Нужная работа"

Автор книги: Михаил Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ерунда, – уверенно произнес Марвин, – детские страхи. Игра воображения. – Но на всякий случай вновь остановился, готовый в любую секунду отпрыгнуть назад, за спасительную черту, в знакомый и надежный грот. Отчего-то Марвину казалось, что неведомые опасности не смогут последовать за ним.

В коридоре стояла могильная тишина. Все прочие звуки – живое бульканье струек, равномерное позвякивание посоха, – остались там, позади, словно Марвин только что закрыл за собой дверь из звуконепроницаемого стекла.

Было и не холодно, и не жарко. Сухой воздух пах… Марвин принюхался, пожал плечами – да ничем он не пах, тот воздух. Был абсолютно стерильным, не стоялым, но и не свежим. Как будто законсервированным, с многолетней гарантией пользования. Впрочем, Марвину было все равно, отчего и почему здесь можно дышать без принудительной вентиляции, не для того он сюда вошел. Одним словом, местное колдовство. Очень удобный ответ на все неразрешимые вопросы.

– Я на минуточку, – на всякий случай предупредил Марвин коридорную даль, – заберу нужную мне вещицу и уйду. – Он присел, протянул к часам охваченную браслетом руку – тут-то и начались странности.

Марвин не смог прикоснуться к часам. Ладонь словно уперлась в какую-то преграду, вначале мягкую, а затем, по мере нажатия, ставшую каменно-твердой, непроницаемой.

– Что за хрень, – изумился Марвин. – Ну-ка…

Он снова попробовал взять часы, и опять с тем же результатом. Но на этот раз случилось еще кое-что, то, что Марвин не заметил прежде, – засветился глаз дракона. Наверное, он загорался и раньше, но Марвин был слишком увлечен происходящим: стеклянный камушек сиял красным опасным светом, словно предупреждая о чем-то важном. Марвин нарочно медленно отвел руку от часов, глаз так же медленно погас.

– Уверен, здесь какая-то взаимосвязь, – задумчиво сказал Марвин. – Только какая? Черт, жаль, что тетрадь уничтожена, там наверняка говорилось об этом. Может, сами артефакты конфликтуют? Типа несовместимы по колдовству? А что, если попробовать вот так? – Он протянул к часам правую руку и легко поднял их с пола. – Ха, что и требовалось доказать. – Марвин встал. – Никаких проблем.

Держа находку в вытянутой руке, он с интересом ее осмотрел.

На золотой крышке часов имелось тиснение: широкое кольцо с вписанными в него по кругу знаками зодиака. Правда, некоторые из них Марвин видел впервые – скорей всего, артефакт прибыл из другого, неизвестного ему мира.

По внешней части кольца, тоже по кругу, тянулась длинная надпись на непонятном языке, с острыми, похожими на молнии буквами. А в центре крышки находилось изображение костяной ладони со стоящими на ней песочными часами.

Марвин похмыкал, разглядывая зловещую символику, потом нажал на кнопочку сбоку корпуса. Крышка поднялась с мелодичным звоном, явив Марвину серебряный циферблат с двумя ажурными стрелками и чем-то похожим на механический календарь. Однако толком разглядеть часы Марвин не успел.

Впереди, на фоне цепочки ламп и желтой ленты пола, словно раздвинулся невидимый занавес: выйдя из ниоткуда, перед Марвином возник полупрозрачный воин – в высоком остроконечном шлеме, украшенном рогатым полумесяцем, в каких-то диковинных доспехах и столь же диковинной защитной юбке до колен. И что самое неприятное, с длинным узким мечом в руках.

Не сказав ни слова, воин резким взмахом клинка снес Марвину голову.

Последнее, что увидел Марвин, это как непоправимо страшно завертелся-закружился вокруг него коридор, затем почувствовал сильный удар теменем о кирпичи – и умер.

…Марвин захрипел, жадно глотая воздух. Закашлялся – надрывно, как чахоточный, – и лишь после ощутил, что лежит в позе зародыша на чем-то холодном, скорее всего железном. Он открыл глаза, бездумно уставился в ржавую, усыпанную шляпками клепок и болтов поверхность. А затем вдруг вспомнил, что ему только что отрубили голову.

– Твою ж мать, – прохрипел Марвин, садясь. – Вот же сволочь рогатая. – Он ощупал шею, посмотрел на ладони – крови не было – и встал, чувствуя в теле утомительную слабость.

Марвин вновь был в приемной кабине-прототипе, и вновь голый. Единственное, чем нынешний случай отличался от прошлого, было то, что на руке Марвина светлел костяной браслет – странным образом сохранившийся в отличие от одежды.

– Ну и дела, – разглядывая браслет, желчно сказал Марвин. – Я что теперь – типа бессмертный? Это, конечно, радует. Но все равно ни хрена не понятно. – Он выглянул из кабины, огляделся. В коридоре было спокойно: портреты чинно висели на местах, а паркетный пол сиял чистотой, не успел еще запылиться. Натянув на себя дежурный комплект одежды, Марвин заторопился к лифту.

Код жилого уровня он знал наизусть, Далий заставил выучить. Войдя в старую лифтовую кабину, Марвин отстучал комбинацию на кнопках, дал подтверждение, а после уселся на корточки, обхватив голову руками.

Сегодня с ним стряслось нечто из ряда вон выходящее – если так можно назвать свою очередную смерть с очередным воскрешением. Ситуация была странная, жутковатая, но наверняка объяснимая, следовало только хорошенько подумать, проанализировать случившееся. Однако в голову лезло совершенно постороннее.

Например, первая встреча с жителями «Обители черного дракона», когда Марвина принимали на работу… Когда шеф спросил у Жанны, мол, новичок теперь навсегда связан с прототипом? Марвин тогда не понял смысл реплики, но сейчас это «навсегда» становилось куда понятнее. Как и фраза из записок исчезнувшего видящего: «Надеюсь, я не окажусь после очередной смерти снова в этом гадюшнике».

– С оживлением понятно, – сделал вывод Марвин. – Вопрос в другом – я один бессмертный или остальные тоже? Негор ничего не говорил о воскрешении. Возможно, для всех оно как бы само собой разумеется? Или, может, об этом не принято говорить. Ладно, разберемся.

Лифт, претерпев очередную трансформацию, остановился на нужном этаже. Едва Марвин вышел из кабины, как дверная плита в конце тамбура подалась вперед и уехала в сторону: из зала собраний, позевывая, вышел Далий. Вид у напарника был сонный, обиженный; на правой щеке Далия краснел след от корешка тетради.

– Ты как раз вовремя, – буркнул Далий, подходя к Марвину. – Шеф разбудил, говорит, был сигнал из прототипа. Езжай, говорит, проверь, а я, как назло, без посоха. Кстати, тетрадь я ему отдал, можешь не беспокоиться. Поехали глянем. Черт, наверняка ложный сигнал, не бывает, чтобы новички сыпались к нам один за другим.

– Не бывает, – согласился Марвин. – И можно не ездить, я только что оттуда.

– Эх-хо, – вкусно зевнул Далий. – Извини, не проснулся еще… В каком смысле «оттуда»? – Он перестал зевать, вытаращился на напарника. – А почему на тебе дежурная форма?

– Потому что прибывшим был я, – с досадой ответил Марвин. – Убили меня, понял? Очнулся в прототипе и рванул сюда.

– Кто убил? Когда? – С Далия вмиг слетела сонливость. – Ни фига себе! А как именно – прирезали или сожгли? Или по-другому?

– Вижу, сам факт гибели тебя не удивил, – усмехнулся Марвин.

– Не очень, – кивнул Далий. – Жанка рассказывала, что шеф, пока не занял пост, погибал раз пять. И она тоже года два тому назад боевой артефакт неправильно откупорила… Давай-давай, не томи!

– Пошли к начальству, – потребовал Марвин. – Мне все равно перед шефом отчитываться, тогда и послушаешь. Чего два раза одно и то же пересказывать.

– Садист, – печально сказал Далий. – Ну пошли.

Шефа они нашли в буфете. Негор скучающе ковырял ложкой в тарелке с рисовой кашей, есть ему не хотелось, но и бросать начатое было не в характере шефа.

– Начальник, у меня новость! – Далий с довольным видом упал в кресло напротив негора, помахал рукой замешкавшемуся в дверях Марвину.

– Видел я эту твою новость, – брюзгливо отозвался шеф. – Вон она, между столов лежит и храпит. Ничего серьезного поручить нельзя, обязательно нужно все испортить.

– Именно! – радостно воскликнул Далий. – В смысле тут целая история. Короче, началось с Гибаряна, потом я подключился, а после Марвин пошел туда, и его грохнули.

– Перестань тарахтеть. – Шеф раздраженно бросил ложку на стол. – Марвин, иди-ка сюда и поясни, что наплел этот, мнэ-э… Наплел чего?

Марвин взял из шкафа бутылочку минеральной воды, сел рядом с Далием и стал объяснять, изредка прикладываясь к газировке; рассказал с самого начала, с того момента, когда в буфет ввалились в обнимку Далий и Гибарян. История получилась несколько сумбурная, но куда более понятная, чем заявление Далия.

Шеф слушал Марвина не перебивая, то поправляя пенсне, то рассеянно теребя бородку, словно вытряхивая из нее застрявшие остатки каши. Дослушав рассказ до конца, он помолчал, что-то обдумывая, наконец деловито спросил:

– Ты не обратил внимания, часы остались в проходе или пропали?

– Не обратил. – Марвин был уязвлен равнодушием негора. Мог бы и посочувствовать, сказать что-нибудь ободряющее! В конце концов, не каждый день сотрудники гибнут на работе.

– Режим самозащиты. Призрачный воин-сэмурай, охраняющий артефакт от чужого вмешательства, – пояснил шеф, хотя Марвин его ни о чем не спрашивал. – Как правило, используется в очень редких и очень мощных устройствах, да-с. Потому чрезвычайно хотелось бы заполучить эти часы для исследования. И для коллекции конечно же. Впрочем, – шеф полез в боковой карман пиджака, – сейчас проверю, идет ли от них сигнал. – Он достал знакомый Марвину планшет, положил на стол. Подвигал пальцем по белому экрану, будто стирая с него прилипшую грязь – по экрану побежали сменяющиеся картинки, – и остановился, когда появилось нечто похожее на схему сложного лабиринта. Марвин с Далием одновременно подались вперед, пытаясь разглядеть рисунок. Но не разглядели.

– К сожалению, сигнала нет, – мельком глянув на экран, сообщил шеф и спрятал устройство назад. – Возможно, часы самоуничтожились, есть у некоторых серьезных артефактов такая функция. – Он в задумчивости пожевал губами, добавил категорично: – На всякий случай сходите завтра в грот, осмотрите место происшествия. Мало ли! А заодно проверьте другие залы отдыха на наличие спецпроходов. Думаю, они туда перебрались. Где один, там, значит, и остальные… Мнэ-э, в аналогичных местах.

– А разве проходы блуждающие? – заинтересовался Марвин. – Не знал. Вы бы предупреждали, шеф, о важных особенностях. Я ведь не ясновидящий, чтобы знать то, о чем знаете вы.

– Всего не упомнишь, – отмахнулся негор. – Какие пустяки.

– О воскрешении хотя бы сказали, – начинал злиться Марвин. – Тоже мне, пустяк!

– Кстати, о твоей безвременной кончине, – строго посмотрел на него шеф. – Я ведь специально указал, чтобы Далий зашел ко мне за техническим снаряжением для транспортировки опасных артефактов. Он не соизволил, а ты проявил ненужную и опасную инициативу. Налицо явное неповиновение плюс нарушение техники безопасности, повлекшее за собой несчастный случай со смертельным исходом. Потому объявляю Далию выговор, а тебе, как старшему, строгий выговор. С возможностью дальнейшего снятия взыскания.

Марвин не нашелся что ответить. Собственно, он попросту онемел, услышав начальственное решение.

– Шеф, мне-то за что? – заныл Далий. – Тогда и Гибаряну надо, с него началось.

– Тебе – за пьянство в рабочее время и суточный невыход на работу, – вставая из-за стола, проворчал шеф. – Не беспокойся, Гибарян свое тоже получит.

– Но ведь форс-мажор случился! Темпоральный. – У Далия был вид, будто у него только что отобрали любимую игрушку. Посох ифрита, например.

– Потому у тебя обычный выговор, а не строгий. – Шеф, прямой как боевое негорское копье, направился к выходу.

– Тю, блин, – проводив начальство взглядом, вздохнул Далий. – Стараешься, стараешься, а тебе вон как. Бац, и выговор за фигню. Обидно, господа.

Марвин, придя в себя, расхохотался. От души, в полную силу, до выступивших слез. Но это была не истерика, а обычная нервная разрядка.

Уж больно насыщенный день получился.

ГЛАВА 4

Далий поднял с пола посох, обтер ладонью налипший на кольца песок. Подошел к светящемуся бассейну и с сомнением понюхал кипящее пузырьками шампанское. Повернулся к Марвину, сказал удрученно:

– Не поверишь, от одного запаха блевать хочется. Как дальше жить, ума не приложу. На коньяк, что ли, перейти? Гибарян говорил, что где-то есть зал, в котором давным-давно раскопали две коньячные струи, а после закопали, слишком тяжелыми последствия были. В смысле насчет работы. Может, поищем?

– Мы пришли сюда не за этим, – напомнил Марвин, доставая из кармана браслет. – Сейчас проверим, остались ли в проходе часы, а после двинем в зал с дрожкой. Сдается мне, там наверняка что-нибудь любопытное обнаружится.

Сегодня Марвин оделся иначе, чем обычно, ему не хотелось даже одеждой напоминать себе о вчерашнем происшествии. Темно-зеленая полувоенная форма без знаков различия – свободная, с множеством карманов и кармашков, – делала его похожим на наемника, собравшегося в очередную «горячую точку». Камуфляжная кепка с длинным козырьком и висевший на поясе кривой кинжал в ножнах лишь дополняли специфический образ.

Когда Марвин с утра пораньше зашел за Далием в его номер, тот сначала остолбенел, а после заботливо поинтересовался здоровьем старшего. Мол, с головой после отрубания все в порядке? Похихикав над собственной шуткой и ловко увернувшись от пинка, Далий отыскал где-то в шкафах кинжал непривычной Марвину формы и вручил начальнику. Мол, к военной форме самое оно, для улучшения имиджа, так сказать. И вообще, ужасно полезная вещица, типа от вооруженных призраков отбиваться. Или глотку себе перерезать в случае безвыходной ситуации и для скорого возвращения в прототип.

Марвин последнюю идею не одобрил, но, вспомнив полупрозрачного воина-сэмурая, поинтересовался – а не в курсе ли шибко умный Далий насчет ограничения количества воскрешений в приемной камере? В смысле сколько хочешь, столько и помирай?

Шибко умный Далий был в курсе. Насколько он знал со слов всеведущей Жанны, у каждого работающего в особняке был некий определенный запас жизней, у кого побольше, у кого поменьше. Потому увлекаться явно самоубийственными экспериментами не рекомендовалось, а ну как все жизни впустую израсходуются? Никто ведь не знает, сколько ему отпущено.

Марвин новости не обрадовался: быть бессмертным ему нравилось гораздо больше, чем ограниченно воскрешаемым. Но выбирать не приходилось, что есть, то и есть. Зато – решил Марвин – когда ему стукнет восемьдесят, он совершит ритуальное самоубийство подаренным кинжалом и очнется в камере вновь молодым и здоровым. Далий, услышав гениальную идею, вновь гаденько захихикал, чем вызвал у Марвина нехорошие подозрения. Как оказалось, не зря: к сожалению, кабина не омолаживала, каким погиб, таким по возрасту и воскреснешь. Иначе бы обитель уже давным-давно была забита под завязку всякими юными и бессмертными. Зато воскрешение лечит раны и болезни: когда он, Далий, повредил руку, Жанна предложила ему принять сильный яд, чтобы ожить здоровым и не мучиться с долгим заживлением. Однако Далию этот способ лечения показался слишком экстремальным, и он обошелся традиционными бинтами и мазями.

– Значит, так. – Марвин покрутил браслет на пальце. – Как я понимаю, для того чтобы войти в проход, ты должен за меня держаться, иначе у нас ничего не получится. А что делать дальше, я понятия не имею. Может, когда войдем, контакт уже будет не нужен… Проверим, короче. Готов?

– Валяй, босс-предводитель, – разрешил Далий. – Авось не замурует! – Он крепко ухватился за плечо Марвина.

Босс-предводитель надел браслет, и пещера сразу изменилась; Далий изумленно охнул, оглядываясь по сторонам.

– Что, проняло? – усмехнулся Марвин.

– Круто, – согласился Далий. – До оторопи, ей-ей.

– А вон и проход. – Марвин нахмурился, вглядываясь в светлый проем арки: на желтой дорожке – за гранью, отделяющей зал от туннеля, – лежал человек. Черный, сплющенный, будто по нему асфальтовый каток прокатился. Лишь через секунду-другую Марвин сообразил, что это была его прежняя одежда, сохранившая положение упавшего тела. – Тьфу ты, – с отвращением сказал он. – Померещится всякое. Проход видишь? Тогда пошли.

Марвин решительно направился к арке, хотя все внутри него протестовало. Казалось, переступи он порог, как вновь возникнет призрачный воин и повторится весь вчерашний кошмар.

– Вижу проход, – шагая за Марвином, радостно доложил Далий. – Ух ты! Где я только не бывал, но по секретным туннелям еще не гулял.

– А мы и не будем гулять, – напряженным голосом ответил Марвин, ставя ногу на кирпичную дорожку. – Часы поищем и прочь отсюда. Неуютно мне здесь как-то. Тревожно.

– Ерунда, – беззаботно махнул посохом Далий. – Это в тебе психологическая травма говорит. Если ее сразу не перебороть, так и будешь всю жизнь от каждой тени шарахаться. Тем более в недокументированных проходах, проверять которые твоя основная здешняя работа.

Марвин не ответил, потому что Далий был прав.

Склонившись над разложенной одеждой, Марвин осмотрел рубашку и куртку: крови на них не было, хоть бери по новой носи. Чего, разумеется, он делать не собирался. Основательно перетряхнув вещи, проверив карманы и даже заглянув в сандалии, Марвин убедился, что часов в коридоре нету. Скорей всего они действительно самоуничтожились, не забрал же их с собой призрачный охранник.

– Чисто, – дождавшись окончания поисков, подвел итог Далий. – Как и ожидалось. Итак, товарищ главком, что делать будем? Неужели бросим начатое и уйдем, даже не заглянув за поворот? А вдруг там о-го-го какое интересное!

– Сам ты о-го-го, – вяло огрызнулся Марвин. – Пустое оно, ненужное. Возможно, очень опасное.

– Отлично, – воодушевился Далий. – Как там говорится, клин клином вышибают, да? Поверь, в твоей ситуации нет ничего более полезного, чем прогулка по заведомо опасным местам. Там заниматься самокопанием некогда, или ты, или тебя. Очень, понимаешь, оздоровительно для поврежденной психики.

Марвин отодвинул ногой одежду к стене, подумал, сказал нерешительно:

– Честно говоря, не хочется.

– Пошли-пошли, – настойчиво потребовал Далий. – Вдруг в конце пути нас ждет офигенный бонус? Знаешь легенду о золотом шаре, исполняющем желания?

Марвин отрицательно покачал головой, откуда ему было знать иномирные байки.

– Типа добираешься до него через всяческие жуткие преграды, находишь и говоришь заветное желание. И он его исполняет. Если, конечно, желание действительно от души, а не придумано на ходу.

– Чушь, – с пренебрежением отозвался Марвин, – очередная городская легенда. А если там не шар, а два шара? Или вообще десять… Представляю себе десятикратное выполнение заветного желания, ага. С тем же идиотским успехом впереди может оказаться железная дверь с кодовым замком, открывающимся одновременным нажатием кнопок «два», «три», «пять». За которой громадный цех по очистке использованной магии – с цистернами, перегонными кубами, змеевиками, чанами и прочей технической ерундой. Рутина, в общем. Производство.

– Мнэ-э… – совсем как шеф, протянул озадаченный Далий. – А почему именно этот код, а не другой?

– В детстве у подъездной двери был, – пояснил Марвин. – Легкий, на всю жизнь запомнился.

– Ладно, пускай дверь, – не стал упираться напарник. – Я не против. Только пошли, а?

– Пошли, – уныло согласился Марвин.

Коридор тянулся словно путь на эшафот; Марвин шел, прислушиваясь к каждому звуку, ожидая, что вот-вот случится что-то ужасное. Пусть не сейчас, а вон там, под той дальней лампой… хотя нет, под ней ничего не произошло. Значит, тогда вон под той: ожидание неизбежного превращалось в пытку. Марвин успел уже несколько раз себя похоронить, потом вспомнил, что он чуть-чуть бессмертен, успокоился, а после снова начал переживать.

Но все переживания закончились разом, когда за долгим коридорным поворотом перед Марвином возникла перегораживающая ход кирпичная кладка с железной дверью. Старой, обшарпанной, с грязным щитком кодового замка. Шедший следом Далий сказал: «Опаньки», – и заинтересованно умолк, ожидая дальнейших действий начальника. Вернее, реакции Марвина на материализацию его высказываний.

– Надо же. – Марвин остановился в нескольких шагах от двери, с понятным недоумением рассматривая неожиданную преграду. – Дверь, прям как я говорил. И, черт возьми, жутко похожая на ту, что я помню. – Он указал пальцем на ржавую полосу по низу кое-как окрашенного железа. – У нас в подъезде жила сумасшедшая кошатница с десятком кошек, они-то всю дверь и залили. Не кошатница, конечно, а ее питомцы, – ненужно уточнил Марвин. – А моча у кошек едкая и коррозийная до невозможности… С ума сойти, – приглядевшись, упавшим голосом добавил он. – Видишь, вон там? – Марвин перевел палец на кодовый щиток. – Чуть ниже щитка след в форме буквы «м». Это я в сварщика играл, хотел бенгальским огнем свои инициалы выжечь. Ничего не понимаю, – растерянно пожаловался он. – Откуда тут дверь из моих детских воспоминаний?

– Да какая разница, – пожал плечами Далий, Марвин с надеждой оглянулся на напарника. – Главное, что тогда замок должен открываться тем самым легким кодом. Если, конечно, дверь и впрямь из твоей многострадальной, хе-хе, головы.

Марвин на подначку не обиделся, не время было обижаться. Он подошел к железной плите, нажал на щитке три кнопки: внутри замка щелкнуло и дверь отошла от кирпичной кладки.

– Ты, помнится, говорил что-то насчет цистерн, чанов и змеевиков, – безмятежным тоном произнес Далий. – Знаешь, я не удивлюсь, если…

Не дослушав напарника, Марвин открыл дверь и вошел в темный, воняющий кошачьей мочой проход.

В конце короткого тамбура находилась еще одна дверь, на этот раз не железная, а самая обыкновенная, казенно-деревянная, окрашенная в желтый цвет и с аккуратно прибитой к ней предупредительной табличкой. На табличке красным по белому было написано: «Сектор первичной магоочистки», чуть ниже: «Опасно! Надень каску!»

Марвин медленно, словно во сне, потянул на себя дверную ручку: дверь легко распахнулась, в тамбуре сразу стало ярко и шумно. Подоспевший Далий выглянул через плечо товарища, сказал значимо:

– И почему я не удивлен?

За дверью находилась смотровая площадка с ведущей вниз лестницей. Слева и справа от Марвина темнела длинная бетонная стена – к которой, собственно, и была прикреплена площадка, – а впереди раскинулся громадный, кажущийся бесконечным цех. Подернутый дымкой потолок светился искусственным пасмурным небом; ряды уходящих к горизонту оранжевых цистерн перемежались хромированными баками с подведенными к ним трубами, шлангами и змеевиками. Видимо, это и были упомянутые Марвином перегонные кубы с «прочей технической ерундой».

От лестницы через весь цех тянулась широкая, мощенная все тем же желтым кирпичом дорога. Ответвлявшиеся от нее тропки ныряли в гущу технологического оборудования: куда они вели, где заканчивались, Марвин увидеть не смог.

Над баками, касаясь дымки потолка, блестели насаженные на ребристые мачты большие золотые шары, ровно десять штук. Расставленные попарно по цеху, мачты напоминали буровые вышки с привязанными к ним аэростатами; меж близкими шарами то и дело вспыхивали яркие ветвистые молнии, и тогда по бескрайнему залу прокатывался оглушительный грозовой треск.

Марвин вышел на смотровую площадку, взялся за поручни. Зачарованно глядя на полыхающие шары, он с удовольствием вдохнул свежий грозовой запах: волосы на голове Марвина распушились и встали дыбом от пронизывающей воздух энергии.

– Этого не может быть, – громко сказал Марвин в грохочущее пространство, – потому что быть этого не может никогда.

– Согласен, – едва слышно отозвался Далий, – типичный коллективный бред обкурившихся инженеров-гигантоманов… Нет, ты глянь, они и задумку с золотыми шарами сперли! Гражданин управляющий, мне до нервной чесотки охота знать, как ты ухитрился создать такое-эдакое, а? – Далий указал посохом на раскинувшийся внизу цеховой пейзаж. – Сдается мне, что эти катастрофические явления однозначно последствия твоей шейно-позвоночной ампутации. Но все равно внушает!

Марвин в ответ лишь махнул рукой, мол, уймись ты наконец со своим ехидством, – говорить в непрерывном шуме было трудно. Того гляди, связки надорвешь.

Идти по желтой дороге невесть куда Марвин не собирался, незачем бродить по странному бескрайнему цеху. Который к тому же наверняка опасен, как опасно любое серьезное производство – особенно если не знаешь, где расположены запретные для посещения зоны. Но и возвращаться в скучный коридор Марвину не хотелось: казалось, ему вдруг передалась какая-то, пусть крохотная, часть бешеной энергетики цеха. И этого вполне хватало, чтобы чувствовать себя если не властелином мира, то как минимум его заместителем – всемогущим, ни в чем не сомневающимся.

– Пошли отсюда! – прокричал Далий. – У меня зверское ощущение, будто я медленно, но верно накачиваюсь дурман-травой! Нам туда! – Напарник указал посохом на дальнюю часть бетонной стены.

Марвин пригляделся: под стеной пролегла желтая дорожка, упирающаяся через сотню шагов в лестницу точно такой же смотровой площадки. Обсуждать тут было нечего – Марвин торопливо зашагал вниз.

Новая смотровая площадка ничем не отличалась от предыдущей, только входная дверь была не желтая, а зеленая, цвета весенней травы; Марвин, не оглядываясь на шумный цех, вошел в тамбур. Далий захлопнул за собой дверь – в тамбуре стало тихо – и с сосредоточенным видом принялся ковырять мизинцем в ухе.

– Кажется, я немного оглох, – громко сказал он, но Марвину показалось, что напарник шепчет, в голове до сих пор стоял гул от трескучих разрядов шаров. – А, мелочи, скоро пройдет, – успокоил сам себя Далий, однако прочищать уши не перестал.

Марвин понимающе кивнул, мол, сам такой, шагнул к следующей двери и распахнул ее.

За дверью оказался знакомый по виду коридор, на этот раз вымощенный зеленым кирпичом. Что это означало, в чем был смысл травяного цвета, Марвин понятия не имел. Скорей всего они вышли через цех в другой туннель, ведущий к каким-то иным техническим помещениям – знакомиться с которыми Марвин нисколько не желал. Хватит, нагулялись на сегодня. Да и обедать давно пора.

– Ты глянь, чего творится! – раздался удивленный вопль Далия. – Только что было – и нате вам, испарилось. Стоило лишь взгляд на секунду отвести, понимаешь.

Марвин обернулся: позади них тянулся пустой коридор. Никакой двери, тамбура и тем более цеха не было в помине, лишь веселая зеленая дорога, голые стены, потолочные лампы да глухая тишина нежилого помещения.

– То, что цех колдовской, это понятно. – Далий оперся на посох. – Ладно. Потому и исчез, типа за ненужностью, раз мы из него ушли. Но, блин, кто мне объяснит, почему он был именно таким, каким ты его описал? – Напарник со скорбным видом уставился на Марвина: по-видимому, любая мыслительная работа вызывала у Далия приступ меланхолии и ощущение зря прожитых минут.

– Не могу сказать наверняка, – Марвин посмотрел на то место, где должна была находиться дверь, – но сдается мне, что обитель дракона прислушалась к моему мнению и создала то, что я хотел. В смысле обитель решила… или дракон решил, кто знает, – что я хорошо разбираюсь в цистернах, змеевиках и золотых шарах. – Он повернулся и зашагал по коридору.

– Ни фига не понял, – плетясь следом за Марвином, грустно признался Далий. – Ты как-то туманно объясняешь, не слишком доступно. Давай попроще. Хотя бы на пальцах или детсадовских примерах, я выдержу, я профессиональный полицейский.

– Хорошо. – Марвин уменьшил шаг. – Видящим, как ты знаешь, может стать любой человек любой профессии – если, конечно, его признает браслет. Тот же сантехник, или оркестровый дирижер, или бизнесмен, да кто угодно. Ну, и как он будет разбираться в том, чего не понимает? Я имею в виду техническое устройство комплекса, наверняка сложное и малопонятное даже для магов высшего уровня.

– И как? – заинтересовался Далий, нагоняя товарища.

– Очень просто. – Марвин говорил уверенно, хотя идея пришла к нему только что, будто кем-то подсказанная. – Шеф упомянул, что видящий кроме поиска утерянных артефактов занимается и аварийным ремонтом. Сам посуди, как я буду ремонтировать то, чего в глаза не видел? А если, скажем, я – сантехник и передо мной пусть сложная, но понятная мне система труб, я ведь сразу определю, которая из них течет, и постараюсь ее как-то укрепить, починить. То есть сделать ремонт на доступном мне уровне. А уж что там произойдет на самом деле, в самом комплексе, какие магические рычаги будут задействованы для восстановления неисправности, это уже дело десятое – меня, в смысле сантехника, не касающееся.

– Ага, – нахмурился Далий. – Угу. – Марвину казалось, что он слышит, как у напарника натужно скрипят мозговые шестеренки. – Так-так… Типа я вроде понял. – Далий торжествующе стукнул по полу посохом, потревоженные кольца басовито загудели. – По-научному называется интерфейс, я вспомнил! Или что-то в этом роде, но помогающее управлять неуправляемым. То есть непонятным.

– Я сражен, – честно признался Марвин. – Я и слова-то такого не знаю. Но запомню, в разговоре с шефом пригодится.

– Слушай, а если видящим станет какой-нибудь балетмейстер, – воодушевился Далий, – то запросто может увидеть начинку особняка в виде пляшущих канкан девиц. Которая хромает, ту и надо подлечить… Марвин, – всполошился он, – какая гениальная идея зря пропадает! Давай придумывай срочно ресторан с канканом!

– Ничего не выйдет, – охладил Марвин энтузиазм Далия. – Я же не балетмейстер. Могу ответно предложить тебе комнату допросов с картотекой преступников.

– Не надо комнату. – Далий даже обиженно засопел. – И картотеку не надо. Скучный ты человек, Марвин, не азартный. А еще детектив называется.

– Что есть, то есть, – сочувственно глядя на напарника, согласился Марвин. – Хотя по работе мне скучать никогда не приходилось. Хочешь, расскажу, как я одного кота выследил, который любовные записки через чердак передавал?

– Кот – в смысле сутенер? – удивился Далий. – На чердаке, с записками?!

– Нет, – рассмеялся Марвин, – кот в смысле кот, животное такое. С усами и хвостом.

– Тьфу на тебя, – окончательно расстроился напарник. – Он к тому же и издевается.

Марвин не ответил – ему на ум вдруг пришла любопытная идея, никак не относящаяся ни к цеху, ни к управлению комплексом. Нелепая, но тем не менее интересная: а каким его видит Далий, когда попадает под воздействие браслета? Скажем, когда касается Марвина? Момент входа в желтый коридор можно было не учитывать, Далий тогда шел за спиной видящего, а из-за спины лицо проводника не слишком-то разглядишь.

– Слушай, Далий. – Марвин остановился, повернулся к напарнику и дружески положил ему на плечо руку с браслетом. – Посмотри, у меня с физиономией все в порядке? А то, понимаешь, печет что-то после цеха. Боюсь, не обожгло ли вспышками разрядов.