Текст книги "Диагноз: Одиночество"
Автор книги: Михаэль Локк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
должен был это сделать.
В двадцать первом веке интернет развит слишком хорошо. Я нашёл специальную
компанию, которая занималась разными розыгрышами. Я позвонил и назначил встречу
некому мистеру Мэндельсу. Встреча была назначена на три часа дня, в одном из кафе
города. Но когда у тебя два охранника, ассистент и почти каждый твой шаг у всех на виду,
сделать одну встречу скрытой слишком трудно.
Мне хотелось держать все это в тайне, чтобы никто, кроме меня не знал этого.
– Мисс Джейн! – я набрал по телефону свою ассистентку – Пожалуйста, подготовьте
мне машину в два часа, поедем пообедать в Crystal Glass.
– Мне ехать с вами?
– Нет, я встречусь со своим давним знакомым, это не по делам. Просто встреча двух
давних друзей.
– Хорошо мистер Линкольн, подготовлю вашу машину.
Ложь удалась. Как хорошо, что бог придумал ложь, любая ложь принимается за
правду, если ее преподнести на золотом блюде, а сверху полить хорошим соусом, чтобы
было вкуснее и правдоподобнее.
22
В три часа я вошёл в ресторан Crystal Glass. Это было простым местом, где обедали и
отдыхали в основном люди со средним доходом. Охранников я оставил в машине,
сам вошёл внутрь. Прекрасно освещённое место, лёгкий джаз звучал с колонок,
огромный бар и одинокие круглые столики, которые раскинулись по залу. Людей было
несколько групп за столиками и для меня это было хорошо. Моё лицо знали многие в
Вашингтоне и светиться мне не хотелось.
– Мистер Линкольн! – невысокий мужчина, с зачёсанными вверх темно-
каштановыми волосами, узкими тёмными глазами и широким носом протянул мне руку.
– Меня зовут Джозеф Мэндельс, мы с вами говорили по телефону.
Я пожал ему руку и мы сели за стол.
– Итак мистер Линкольн, какое у вас ко мне будет предложение? – спросил он.
– Вы должны организовать покушение на меня в результате которого я умру. – У него
аж отвисла челюсть после моих слов, я знал, что это звучит по-идиотски. – Ну конечно, не
настоящее! – добавил я, чтобы не вводить его в ступор.
– Розыгрыш вашей смерти? – уточнил он.
– Именно!
– Но… сэр… – все же я его ошарашил. – Это не так просто! Подстроить смерть
простого человека и человека, генерального директора крупной корпорации, это совсем
разные вещи!
– Я заплачу вам сумму в семикратном размере.
– Дело не в деньгах! – казалось, он был готов остановить безумца, который пришёл к
нему со странной просьбой. – Дело в том, что все, чем вы владеете, после вашей
смерти перейдёт к вашим родным! После того как констатируют вашу смерть… – он
достал платок и вытер своё лицо. – Господи, все это слишком трудно…
– Вы должны все срежессировать, поставить хорошую пьесу, устроить театр для всех
моих близких, пускай они поверят, что меня больше нет! Дайте им бумаги о том, что я
умер, доступ в моё хранилище денег и все чем я владел! Деньги не имеют значение,
имеет значение только правда!
– Но вы же можете лишиться всего, что заработали за столькие годы! Не
мне, конечно, вам указывать что делать… Но неужели, правда стоит того?
– Правда, дороже всего на свете… – констатировал я. – Если вы это сделаете, я
сделаю вас миллионером.
23
Он затруднился с ответом, я знал, что деньги имеют огромную власть, способны
заставить каждого выполнять то, чего он не желает. Он посидел несколько секунд, потом
поднялся и сказал:
– Дайте мне семьдесят два часа на составление сценария… И не забудьте
попрощаться с близкими.
Он ушёл, а я остался допивать своё дешёвое виски, у которого был просто
отвратительный вкус.
Я думал над словами, которые мне сказал Мэндельс, но все же я был уверен, правда
бесценна, лучше жить с ней, чем всю жизнь в неведении и обмане. Театр пора было
закрывать, эта игра одного актёра меня уже достала за все годы. Сейчас я хотел
поставить точку в конце.
* * *
– Как ты думаешь, чего стоит правда? – спросил я вечером Кэтрин, мы приготовились
ложиться спать и впервые за весь день я увидел её. Наши отношения
опять начали превращается в то, что у каждого «существовал» другой, у неё существовал
я, а у меня она. И выходили вместе мы только на большие выходы в свет. Я
любил её все так же сильно, только она стала какой-то более холодной ко мне.
– Правда? – она посмотрела на меня и улыбнулась, ещё одна, кто за день считает меня
идиотом. – В каком смысле?
– Ну каждый желает знать правду, что о нём думают, что говорят…
– А, ты об этом! Не каждый. Я, например, не желаю знать, что там думают обо мне.
Иногда легче жить с той ложью, которая сформировалась за долгие годы.
– За день мы общаемся с десятками лицемеров, которые говорят тебе то, что ты
хочешь услышать, а после того, как ты отвернёшься, плюют тебе в затылок!
– И что изменится от того, что ты узнаёшь правду? Будешь обходить их другой
дорогой, или не будешь поворачиваться спиной к ним, а пускай плюнут тебе прямо в
лицо? – с серьёзным тоном произнесла Кэтрин.
– Таких людей просто нужно вычёркивать из своей жизни, а то потом запутаешься,
где правда, а где ложь…
24
– Между ними и так слишком тонкая черта, иногда мы даже не замечаем,
как её переходим. Вот ты представь, что в твоей жизни нет лжецов и будешь ли ты
счастлив, если утром на работе твой ассистент скажет тебе «Доброе утром мистер
Линкольн, ужасно выглядите! Набрали пару фунтов!», тебе этого хочется?
– Да я не об этом! Я о тех людях, которые с тобой рядом, каждый день…
– А твоя ассистентка, что с тобой не каждый день? – перебила меня Кэтрин –
Она проводит с тобой времени больше чем я! И ты хочешь, чтобы она говорила тебе
правду? – Кэтрин засмеялась, а я понял, что мы вошли в глухой тупик.
Она не ответит на мой вопрос. Со своими тараканами должен разобраться только я.
– Знаешь, что… – обратился я к ней, она оторвала свой взгляд от книжки, которую
читала и посмотрела на меня – Если со мной что-то случиться, я хочу, чтобы ты была
счастлива… Весь мой капитал принадлежит тебе…
– Милый… – она хотела перебить меня, но я положила свой палец к её губам.
– Если что, то ты будешь владеть Линкольн Корпорэйшн наполовину с Мартином… –
я доверял ему больше всех в мире. Если Кэтрин не справиться с обязанностями, я был
уверен, что он поможет ей.
– Зачем ты это говоришь?
– Я просто очень сильно тебя люблю и хочу, чтобы у тебя было все хорошо!
– У меня все хорошо, когда рядом ты! – с милым взглядом сказала она.
* * *
Есть такие личности, которые располагают вас к себе только для того, чтобы потом
при удобном случае нагадить вам в душу. Эта истинна знакома каждому, но никто и
никогда ею не пользуется. Почему так? Потому что мы сами занимаемся тем же самим.
Семьдесят два часа прошло в обычном ритме и я приехал на очередную встречу
с Мэндельс.
– Мистер Линкольн! – на этот раз он пришёл с человеком средних лет, полноватым, с
залысиной и в очках. С ним была женщина, чернокожая и стройная. – Знакомьтесь это –
25
он указал на мужчину – Доктор Патерлини, а это, – он перевёл взгляд на девушку, -моя
помощница Ана Галагер.
Я быстро пожал обоим руку и мы сели за стол.
– Итак мистер Линкольн, все готово, – сказал Мэндельс. – Ана расскажет вам все
подробно. – Ана кивнула в ответ и начала:
– Мы начнём через три дня на одной из улиц, точное место я сообщу вам перед
операцией, – у неё был строгий тон, но в то же время нежный женственный голос. – В
14:00 вы отправитесь из точки "А" в точку "Б", вы будете ехать на своём кортеже, ваша
охрана в тот день будет в отпуске, всем займутся наши люди. Три машины, вы, как
обычно, в средней машине. На светофоре, вам перекроют путь и киллер расстреляет ваш
кортеж. Все должно выглядеть по-настоящему. После расстрела, за вами быстро приедет
скорая помощь, которую организует доктор Патерлини и следующие шаги его. Прошу
вас доктор!
– Скорая доставит вас в 14:15 в больницу. Мой персонал, все мои ребята, будут
заниматься вами.
– И тут мистер Линкольн у нас созрела большая идея! – сказал Мэндельс. – Мы не
будем вас убивать, вы впадете в кому!
– В кому? – переспросил я. – Но это же совсем не то! Никакой свободы для их
действия!
– Вы впадёте не в обычную кому… – сказал доктор Патерлини – Вы впадёте в
такую кому, выхода из которой не будет, вы или овощ, которого будут поддерживать
аппараты и мы предоставим право вашей супруге…
– Иными словами – перебил его Мэндельс – вы будете наполовину мертвы, здесь
выбор будет за вашей супругой овощ или смерть.
– Игра в смерть? – с улыбкой спросил я, мне понравился этот план.
– Именно сэр… – ответил Мэндельс.
– Хорошо… – сказал я. – Мне нравится… Вы должны оборудовать мой дом
и мой офис камерами слежения, всех моих близких взять под наблюдение. И не забудьте
палату, где я буду… Кстати, а как вы меня введёте в кому?
– Есть специальный препарат – сказал доктор Патерлини, – который парализует вас
на три дня, при этом вы будете слышать, что происходит вокруг вас, но не сможете ни
пошевелиться, ни открыть глаза. Все ваше тело будет парализовано, ровно на три дня…
26
Три дня. Три восхода солнца на то, чтобы узнать все или просто вычеркнуть три дня
из жизни. Терять было нечего.
Пора начинать игру в смерть.
27
Глава 4
« Камера , мотор , начали !»
Есть такая замечательная фраза «Наша жизнь – это далеко не театр. Это сплошной
цирк, и мы в роли главных клоунов. И каждый кривляется по-своему». Сейчас я это понял,
как никогда в жизни. Мой цирк шапито начинает свое представление. Что потянет за
собой это ребячество, увижу я ещё когда-нибудь своих близких? Вся эта «шутка» могла
превратиться в настоящую драму. Я не задумывался о последствиях, что это все может
потянуть за собой. Но пускай будет, что будет. Моя цель поставлена и я иду за ней, я ни
за что не остановлюсь, чек Мэндельсу оплачен, пора получить свой товар.
– Что-то ты сегодня долго… – я оторвал голову от бумаг, в которых зарылся,
так что потерял счёт времени. В двери стоял Мартин, в руке держал свой пиджак.
– Последние отчёты и домой, – ответил я.
– Если превратишься в трудоголика, то потеряешь все! От меня так ушли две первых
жены. Не могут они делить нас с кем-то, тем более с такой соперницей, как работа! – он
рассмеялся.
– Все должно быть так, как будет, – ответил я. Мартин перестал смеяться, вошёл в
мой кабинет и сел на стул напротив меня.
– В последнее время с тобой что-то не так… – заметил он и посмотрел мне прямо в
глаза, словно пытаясь рассмотреть там ответ. – Ты все время скрытен, задумчив и
непонятен для меня! Дэвид у тебя что-то случилось? Какие-то проблемы? Ты если что,
скажи мне! Ты знаешь, что ты мне как брат и я все сделаю ради тебя и помогу чем смогу!
Я никогда в нём не сомневался, всегда чувствовал его поддержку. Советы Мартина
для меня были важны и прислушиваться к ним было отличной идеей. Я вырос один, в
полном одиночестве.
Говорят, что одиночество – это состояние души. Она обитает наедине с собой и от
этого никогда не ошибается и не причиняет себе боли. Но одиночество покорило не
только мою душу, оно забралось ко мне в голову и подчинило меня. Я был одинок все эти
годы, может поэтому я и добился того, что у меня сейчас есть.
Деньги не заменяют людей, может быть люди заменяют деньги, но никак наоборот.
За деньги не купишь счастье. Одиночество не выкинешь из головы. Даже находясь среди
миллионов людей, всё равно, останешься одинок.
28
Когда я встретил Мартина много лет назад, я подумал, что вот настоящая дружба, с
одиночеством покончено! Есть человек, с которым ты можешь поделиться всеми
проблемами, рассказать ему все и получить совет, как тебе быть. Но через время, все
оказалось не так, он прекрасный друг, отличный компаньон, но всё равно, я чувствовал
себя одиноким.
– Все нормально Мартин… – я выдавил лёгкую улыбку. – Тяжёлый период в жизни,
наверно, кризис среднего возраста…
– Может, уедем на пару дней? К чёрту эту работу!
– А как же отчёт? – я поднял и показал ему бумажку. – Думаешь он сам себя проверит?
– В твоей компании работает свыше тридцати тысяч людей! Думаешь не найдётся
такой, кто проверит эту бумажку? – Мы рассмеялась вместе, он всегда знал мою
пристрастность к точности, я любил свою работу.
– Слушай, как у тебя с Кэтрин? – неожиданно спросил он. Я поднял взгляд и посмотрел
на него, с чего бы ему такое меня спрашивать, вроде с ним я на эту тему не говорил.
– Да все нормально вроде. А что такое, ты говорил с Кэтрин?
– Да нет… – он опустил глаза вниз. – Когда на её дне рождения тебя не было, я
заметил в её глазах какую-то печаль… Ей не хватало тебя Дэвид… – я знаю, что ей не
хватало меня, но что я мог поделать? Да, возможно, я был подонком, что покинул свою
любимую женщину на её собственный день рождения. Меня совесть мучает до сих пор,
но у меня не было другого выбора!
– Ты же знаешь, Мартин, я должен был поехать! Я сожалею о том, что
оставил её тогда и, наверное, буду сожалеть долгое время об этом… Но и она должна
меня понять! Я не могу разорваться между двух берегов…
– Я понимаю тебя. Тебе трудно. Но потом ты привыкнешь к этому, поверь
мне… Семья – это самое святое, что есть в жизни и все это – он указал руками на мой
кабинет, – не стоит того, чтобы жертвовать семьёй…
Он поднялся и направился к выходу.
– Знаешь, Дэвид, – он повернулся, – ты самый хороший человек, которого я знал! И я
уверен, что всё будет хорошо! А по поводу отпуска подумай! – он подмигнул и ушёл.
Я остался один. В голове крутилось столько всего, ведь уже завтра я должен
умереть. Как все пойдёт после, было известно, наверное, только одному Господу Богу.
Но я продолжал надеяться, что всё будет хорошо и я вылечусь от паранойи.
29
* * *
– Ты никогда не говоришь мне о чём думаешь… – сказала Кэтрин. Я ужасно
переживал, что же будет завтра? – Хотела бы я стать тобой хоть на
минуту чтобы узнать твои мысли…
– Боюсь одной минуты не хватит, – ответил я.
Мы сидели и ужинали, на часах пробило далеко за полночь, но это было обычным
временем для нас, чтобы поужинать. Я не любил ездить по ресторанам, лучше уж пускай
они свою еду привозят к нам чтобы поесть. Часто с Кэтрин мы ссорились по этому
поводу, но потом она сама привыкла к таким вечерам, когда мы просто могли
посидеть вдвоём и поужинать.
Но в этот вечер я молчал. Бывает такое, когда ты переживаешь слишком сильно и
замыкаешься в себе, чтобы пережить эту схватку с паникой. Японцы называют этот метод
«Путь самурая», когда остаёшься один на один с проблемой и пытаешься её решить,
вопреки всему.
Вот и я в этот вечер стал самураем. Мне хотелось успокоиться по поводу того,
что будет завтра, как все пройдёт.
– Так о чём ты сейчас думаешь? – снова спросила Кэтрин – В последние дни ты сам не
свой… Я начинаю за тебя переживать… – наверное, либо они сговорились с Мартином
или же я действительно вёл себя слишком подозрительно.
– Все нормально, – я снова выдавил из себя непринуждённую улыбку чтобы
доказать, что я, все ещё я и нахожусь в здравом уме. – В последние дни просто много
проблем на работе… все навалилось, как-то в кучу.
– Милый, тебе надо больше отдыхать! Сегодня звонила моя мама, она приглашает
нас к себе на пару дней в Нью-Йорк, вот и отдохнёшь…
Я одобрительно покивал головой и снова улыбнулся. Сейчас мне хотелось только
одного, что бы от меня все отцепились и дали времени побыть наедине с самим собой.
– Ты спросил меня недавно… Чего стоит, правда… – я посмотрел
на неё заинтересовано. – Я скажу тебе, что она стоит всего и ничего… Лучше некоторые
вещи не знать… Вот я, например, так никогда и не узнаю, о чём же ты думаешь… – она
улыбнулась так мило. Кэтрин просто чудесная женщина, лучше и красивее её я и не знал.
Да, наверное их и нет.
30
– Когда-нибудь узнаешь, – я улыбнулся. – Все тайное, когда нибудь становиться
явным! – Кэтрин только легко ухмыльнулась.
* * *
– Готовы мистер Линкольн? – спросил меня Мэндельс. Я сидел в последней машине
моего кортежа, обычно я всегда ехал в средней машине, а в первой и последней ехала
моя охрана.
Мне хотелось отменить все, сказать, что нет, я не готов, слишком страшно за
последствия, но почему-то одобрительно покивал головой.
– Ну что ж, тогда увидимся через три дня, когда проснетесь! – сказал он и хотел
закрыть дверцу машины.
– Стойте! – закричал я, меня снова пробирало отказаться, но я нервно проглотил
ком, который остановился в моём горле и сказал – Вы установили камеры везде?
– Да все готово… обратного пути нет! Удачи вам мистер Линкольн, вы настоящий
сумасшедший! – он улыбнулся и закрыл дверцу машины.
Возле меня сидел большой накачанный парень. Русые волосы, квадратное лицо и
очки. В ухе передатчик, по которому он все время держал связь. Я нервничал так, что аж
дыхание перехватывало.
– Мы отправляемся, мистер Линкольн! – сказал охранник. Я кивнул и машина начала
движение. Ну что ж – камера, мотор, начали!
Машина
двинулась
вперёд,
охранник
передавал
по
рации,
что все хорошо, что все идёт по плану, до цели Альфа полторы минуты дороги.
– Сэр, мы подъезжаем! —сказал охранник. Внутри меня все съёжилось, казалось,
что сейчас от волнения меня вырвет. – Шестая Стрит... – снова передал по рации
охранник, оставалось всего несколько секунд до начала моей роли в этом
кинематографе. – Вас понял! – принял информацию он. —Сэр, через несколько
секунд мы будем на месте. Будет сильный грохот. Впереди идущую машину расстреляет
киллер. Потом... – он вынул какую-то баночку и прыснул мне на рубашку. – Это кровь!
Потом приедет скорая, вы должны прикинуться что без сознания, я отнесу вас в машину!
Готовы?
31
Я быстро покивал что да, я готов на все сто процентов и уже даже волнение ушло на
второй план.
Секунда...
А потом словно гром среди ясного неба, машина, которая ехала самой первой
взорвалась. Оглушительный взрыв прогремел, здесь посреди улицы. Недалеко была
пешеходная зона. Чёрт зачем я устроил этот цирк? Могли же пострадать ни в чём не
повинные люди.
– Все под контролем, мистер Линкольн! – сказал охранник, потом приложил палец
к наушнику и сказал мне, – Приготовьтесь, через сорок секунд наш выход!
Только он успел мне это сказать, как по машине, которая стояла прямо перед нами
всего в двух метрах, начали попадать пули в стекла, в металл, которые разбивались на
миллионы частиц, и где за собой оставляли только дырки. Автоматные очереди
прозвучали несколько секунд, я успел опустить голову вниз, от этого ужасного звука. А
потом, когда они закончились, я поднял взгляд и увидел байкера на спортивном
мотоцикле, со шлемом, который прикрывал его лицо. Потративши магазин на то, что
расстрелял одну из моих лучших машин, он нажал на газ и умчался вперёд по дороге. Я
видел людей, которые разбежались в ужасе, чтобы спрятаться, чтобы сохранить свои
жизни.
Все же я чувствовал себя чудовищем.
– Пятнадцать секунд до нашего выхода! – сквозь затемнённые окна я видел
людей, которые с ужасом осматривали место происшествия, некоторые были в шоке, я
слышал вой сирены скорой помощи или может быть пожарной машины, я слабо понимал,
что происходит.
Перед глазами поплыл туман, голова кружилась, а в ушах все ещё шумел звук
расстрела и взрыва.
–Пора! – закричал охранник, а я даже не заметил, как скорая подъехали к нам с
правой стороны. Он выпрыгнул с машины, обежал и открыл мою дверцу.
Все что требовалось мне, это закрыть глаза и притвориться, что я без сознания.
Без актёрской игры в таком каламбуре никак не обойтись.
Он схватил меня на руки, словно нетяжёлый мешок и быстро перекинул на носилки
скорой помощи. На мой рот сразу же положили маску с кислородом, а врачи быстро
стали ощупывать мой пульс и громко кричали, чтобы меня быстро несли в скорую. Я
услышал, как закрылась дверь машины и на моё плечо легла чья-то рука и маску с моего
лица забрали.
Раскрыв глаза, я увидел, что возле меня сидит Мэндельс.
32
– Отличная игра мистер Линкольн! – с большим восторгом сказал он. – Все так
реально! Это наш лучший розыгрыш!
– Вы что идиоты? – я не сдержал своей злости. – Что за чертовщина с подрывом
машины? И какого черта прямо посреди жилого квартала?
– Успокойтесь мистер Линкольн! Все под контролем! Это событие, должно быть, у
всех на глазах! Чем больше свидетелей, тем реалистичнее! А с подрывом мы немного
переиграли...
– Переиграли? Да там люди могли погибнуть из-за наших игр! – я все ещё никак не
мог успокоиться.
– Все обошлось. Никто не пострадал и мы направляемся ко второму пункту нашего
плана. – Он помолчал несколько секунд, ожидая моей реакции, но я уже успокоился и
все равно ничего не вернуть.
– Второй пункт нашего плана, – продолжил он, – Больница! На въезде
вы ещё должны прикинуться без сознания, шоу продолжается, а потом в палате
вами займётся доктор. Так что, удачи вам, мистер Линкольн!
Машина остановилась и мне снова надели на лицо маску.
–Стойте! – я быстро снял её. – Что будет через три дня? – спросил я его. Весь план
был мне известный, но что потом? Как все объяснить?
– Одному Богу известно... – он улыбнулся и мне снова одели маску и приказали
закрыть глаза.
* * *
Я чувствовал запах больницы. Меня быстро куда-то везли, создавая огромный шум
вокруг меня, что состояние критическое и меня быстро теряют. Через пару минут меня
завезли в какую-то палату и дверь закрылась. Наступила полная тишина. Я боялся
раскрыть глаза и чувствовал себя полнейшим идиотом в такой дурацкой
ситуации. Наверное, я первый в истории, кто сделал подобную глупость в мире.
Дверь раскрылась и я услышал шаги, ко мне кто-то приближался.
33
– Мистер Линкольн, это я Доктор Патерлини! – я раскрыл глаза, возле меня
стоял доктор Патерлини в белом халате и медсестра. – Все идёт по плану, мистер
Линкольн! Время для следующего этапа!
Он достал шприц с неизвестной мне жидкостью, закатил мне рукав:
– Будет больно? – спросил я. Как же мне хотелось в тот момент все
остановить, вернуться, посмеяться с моими знакомыми, но нет, было слишком поздно.
Я зашёл так далеко по этому сценарию, что обратного пути назад уже не было и вернуть
все, как прежде, больше не получиться.
– Скорее будет немножко неприятно... – он немного скрутил свою мимику. —
Совсем чуть-чуть! Я введу вам этот препарат и все ваши мускулы будут парализованы, вы
не сможете шевелиться, дышать...
– Дышать? – в ужасе перебил я его.
– Мы подключим вас к аппарату искусственного дыхания, чтобы все выглядело
максимально реалистично! Но единственное, что у вас останется, вы будете слышать все,
что происходит вокруг вас! Препарат действует семьдесят шесть часов,
после вы вернётесь. – И в этот момент я задумался, что это слишком опасно, семьдесят
шесть часов, за которые со мной смогут сделать все, что угодно, даже убить меня и никто
ничего не сделает. Через пару минут я превращусь в овощ, который дышит через аппарат
искусственного дыхания, пищу получает внутривенно, а в туалет ходит через катетер. Я
превращусь в живого мертвеца! Стоит ли идти на неоправданный риск? Наверно я
слишком далеко заблудился в себе, паранойя убила во мне всю человечность, я
одобрительно покивал головой.
Доктор воткнул иглу в мою вену и медленно начал выпускать жидкость.
– Мисс Вайт начинайте! – сказал доктор своей ассистентке она кивнула ему в ответ
и начала что-то подготавливать. Мои глаза были прикованы к шприцу, воткнутому в мою
вену.
– Доктор... Со мной что-то не так... – сказал я.
Перед глазами начало все плыть, по руке бежал ужасный холод, который пропитывал
все ткани моей руки. Потом он передался дальше на мои плечи, спину, опустился вниз.
– Все нормально! Препарат начинает своё действие...– он не отрывался от шприца.
– Доктор я задыхаюсь... – мои лёгкие и шею словно сжало тяжёлым грузом. Я не
мог вдохнуть и выдохнуть, перед глазами все сильнее начинало мерцать и плыть. Холод
окутал моё тело уже настолько сильно что я перестал чувствовать ноги, потом начали
оказывать руки. Глаза закрывались от усталости, мне сильно хотелось спать. Но
34
последнее чувство, которое я запомнил, словно моя душа покидает моё тело.
Отделяется от земной оболочки, от миллиардов атомов тела и начинает парить в
темноте. Я даже не заметил, как мои глаза закрылись и я оказался в тёмной пустой и
ужасной комнате. Больше я не мог выговорить ни слова, мне хотелось кричать, но слова
не проходили сквозь эту тьму. Я больше не живой.
Я умер.
35
Глава 5
« Игра вправду »
«…Сегодня днём на крупного бизнесмена Дэвида Линкольна, напал неизвестный,
расстреляв его кортеж на Седьмой Стрит. В результате взрыва одной из машин,
пострадало несколько охранников мистера Линкольна.
Сам бизнесмен доставлен в больницу святого Бенедикта, врачи констатируют его
состояние как очень трудное и угрожающее для жизни. Мотивы покушения пока
неизвестны. Полиция ведёт расследование.
Оставайтесь с нами на NCBN. С вами была Нола Грин. Последние новости…»
ИСТИНА И ПРАВДА– понятия, используемые для характеристики наших убеждений.
Если истина характеризует убеждения в их отношении к реальности, то правда,
характеризует их в отношении к нравственным ценностям.
По-видимому, можно считать, что между этими двумя понятиями имеется вполне
определённое различие: правда – это нравственно ценная истина; не просто истина, а
такая, которая дорога нам, которая вызывает сильное эмоциональное чувство. Поэтому
– истина одна, а правд, может быть много. В своём сближении с понятием справедливости
понятие правды, может очень далеко отходить от понятия истины. «Все говорят: нет
правды на земле, но правды нет и выше», – читаем мы у Пушкина в «Моцарте и Сальери».
Ясно, что здесь понятие правды совсем уже далеко отходит от понятия истины: Сальери
вовсе не хочет сказать, что на земле и в небесах нет истины; она есть, но нет правды —
правоты, справедливости. «Где ж правота, когда бесценный дар, когда бессмертный
гений не в награду любви горящей, самоотвержения, трудов, усердия, молений послан,
а озаряет голову безумца, гуляки праздного?»
Всю жизнь я считал себя одиноким и мне это нравилось. Но понять, что такое
одиночество, я смог только сейчас, когда пребывал в пустоте, темноте и не чувствовал
ничего. Я слышал только пики мониторинга, биение моего сердца.
Одиночество особо опасно тем, что постепенно начинаешь к нему привыкать и даже
немного наслаждаться, и тебе уже не хочется никого пускать в свою жизнь…
36
Иными словами, оно создаёт ваш мир, вашу вселенную, где главный персонаж только
вы и все делается только ради вас. Наверное, поэтому столько людей чувствуют себя
одинокими в новом мире.
Сейчас моё одиночество было заполнено темнотой, выхода из которой я не видел.
Иногда я слышал звуки, иногда я не слышал ничего. Просто проваливался куда-то, в
невиданное, в тьму, в загробную жизнь возможно. Только там не было ничего. Царила
только тьма.
Шло время, а сколько прошло я не знал и даже не мог себе представить. Мне
казалось, что прошло уже несколько лет, а может, даже жизней. Я был простым
заключённым в земную оболочку, у которой нет выхода. И вот, обитая во тьме, изучая
её, рассматривая. В такое время можно столько моментов вспомнить. Перед моими
глазами проносилось все моё детство, те моменты, когда старшие ребята избивали меня
за еду, или просто ради забавы. Сколько боли я перенёс, сколько трудных неизбежных
моментов пережил.
В детстве меня часто посещала мысль, зачем же мне жить в таком мире? Может пора
уйти? Бежать или же вовсе покончить с этой жизнью…
Но каждый раз я находил в себе силы, чтобы продолжить борьбу за жизнь, за каждый
новый день. Опустив руки хоть раз в жизни, ты будешь опускать их каждый раз, когда
наступит трудный момент. Бог создал нас не ради забавы, он создал нас для какой-то
особой цели, подарив нам право выбора, как поступить в тех или иных ситуациях.
Переживая череду случайностей, мы создаём свою судьбу и свою жизнь.
Никогда в жизни нам не выпадет таких трудностей, которые мы не смогли бы
пережить. Все зависит только от нас и от стремления добиться того или иного в жизни. Я
сделал свой выбор, я продержался все те годы. После, я начал работать на одного
человека, который показал мне что такое жизнь. Он был хорошим, умным, а главное,
справедливым человеком.
Я работал на него в качестве ассистента. Через пять лет он умер от страшного
диагноза – рак лёгких. Я видел, как он умирает день за днём, секунду за секундой, в
полном одиночестве. Он был моей старшей копией, может поэтому нам было так легко
работать вдвоём.
После его смерти я стал миллионером. Старик все оставил мне. А через пару лет
миллионы, я превратил в миллиарды. Я был обязан ему всем. Именно его поучения и
открыли мне этот мир…
Из моих раздумий меня вырвал страшный и ужасный крик, кто-то врывался в мою
палату.
37
– Пустите меня! – кричала женщина, я узнал этот голос, я слышал его изо дня в день,
это была моя жена Кэтрин. – Я хочу его увидеть!
Судя по всему, её не хотели впускать.
– Миссис Линкольн, к вашему мужу пока нельзя… – кричал голос мужчины, но я
услышал, как она вбежала в палату.
У моей жены был стальной характер. Чего она хотела, она добивалась быстро и
упорно. Железная хватка и стремление, делали из неё суперженщину.
– Мой милый… – я услышал её голос прямо рядом со мной. Я слышал, как она плачет,
впервые в жизни я слышал её плач. В этот момент моё сердце разрывалось, хотелось
ненавидеть себя за то, что я причиняю такую боль своим родным и близким. Она
страдает из-за моих дурацких игр. Я просто ужасный человек. – Дэвид… – продолжала
она, я слышал, что она прикасается ко мне, когда твоё тело парализовано, а остаётся
только одно чувство, то оно каким-то сказочным образом так сильно развивается, что ты
можешь прямо-таки видеть глазами.
– Миссис Линкольн? – я, услышав ещё один знакомый мне голос. Доктор Патерлини.
– Как вы сюда попали? – спрашивал он её, но она стояла надо мной и только тихо плакала,
роняя слезу за слезой. – Мисс Линкольн…
– Он будет жить? – спросила Кэтрин.
Доктор молчал несколько секунд, надо отдать ему должное в его актёрской игре, в
нём умирает сильный претендент на премию «Оскар», он сказал:
– Мисс Линкольн… ваш муж... – говорил он очень проницательно, чтобы давить на
чувства моей жены. – Ваш муж перенёс несколько серьёзных операций. Его мозг задет…
он никогда уже больше не будет прежним…
– Не будет прежним?
– Он овощ, мисс Линкольн… Он дышит через аппарат искусственного дыхания,
питается через капельницу… Он в коме…
– О боже… – тихо ответила моя жена.
– Ваш муж уже никогда не поправиться мисс Линкольн… Единственная жизнь,
которая может быть у него – это жизнь под аппаратом и в этой палате всю его
оставшуюся жизнь…
– И ничего нельзя сделать? Нет никакого способа его вернуть? Вылечить… – она снова
заплакала.
38
– Я сочувствую вам, миссис Линкольн… – он сделал длинную паузу. – Вам придётся
решить, что с ним делать…
– В каком смысле?
– Он больше никогда не будет прежним, никогда не раскроет глаза, не скажет вам,
