Текст книги "Барабан Будды"

Автор книги: Михаэль Кречмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

–Конечно! Только почти все дома сидят с гриппом.

Увидев выражение лица Итая и поняв, о чем он думает, Роберта рассмеялась:

–Ну конечно они выглядят не совсем так… Просто, когда мужчина сюда приходит и посмотрит эти фотографии, он же в таком состоянии, что ему все равно…Ему подсунут нашу Аманду с ее девяноста килограммами и отвислым задом, а он уверен что трахал Анжелину Джоли. А хочешь мою фотографию посмотреть?

Она полистала папку и с гордостью продемонстрировала фотографию знойной красотки в бикини явно латиноамериканского типа. Единственное, чем она была похожа на реальную Роберту, были темные волосы и шоколадный цвет кожи.

Они еще немного поговорили. Роберта много смеялась, рассказывая о некоторых особенностях работы в медицинском центре “Мэйдале”. Смеялся и Итай и тут его как прорвало: воспользовавшись тем, что Роберта замолчала, чтобы перевести дух, он начал рассказывать ей обо всем – от знакомства с Керен до разрыва и несостоявшейся поездки в Индию. Роберта слушала не перебивая, внимательно уставившись на Итая и даже отодвинулась на край стола.

–Да не переживай так. Попытайся что-то изменить в своей жизни. Ты начал свою жизнь с очень высокой точки. Тебе обеспечили хорошую работу в семейной компании. Конечно, когда у тебя что-то не получилось, тебе кажется, что все пропало… жизнь кончена… А ты попробуй начать не так высоко– и ты поймешь, что все в твоих руках. В итоге ты получишь должность еще лучше прежней и даже не вспомнишь, что когда-то что-то пошло не так… Вот я, например… Меня все время выгоняли со всех работ и ничего…Ты думаешь, я здесь на долго останусь? Да ни за что! Все в моих руках! У меня все получится! И у тебя тоже!

Роберта говорила очень быстро, сбивчиво и, казалось, иногда теряла нить собственных рассуждений. Все это было именно то, что называется “грошовой психологией”, однако Итая подкупала неподдельная искренность, которую странно было обнаружить у Роберты.

–А твоя девушка? Она из богатой семьи. У нее есть карьера. Она знает, что ей нужно от жизни. Ты понимаешь, вам никогда не надо было поддерживать друг друга…Не надо было бороться за свою любовь. Поэтому, когда у вас случилась размолвка, вы не нашли ничего лучшего, чем разбежаться каждый в свою сторону…Поговори с ней… Путь выскажет все, что думает… Не надо с ней спорить…Купи ей какой-нибудь подарок. Большой букет, хотя бы. Она обязательно вернется. Как вообще можно на тебя сердиться?

Роберта закончила и в комнате воцарилась тишина.

–Ладно пойду я.. – сказала Роберта каким-то бесцветным голосом и соскользнула со стола. На секунду задержавшись, она взяла со стола ручку и нацарапала на клочке бумаги номер телефона.

– Вот. Звони, если что. – сказала она и ушла, тряхнув копной черных волос и снова закутавшись в байковую рубашку. После ее ухода еще несколько минут Итай явственно ощущал витавший в воздухе сладкий запах духов.

Итай так и не понял, что означало “если что”. Если ему захочется воспользоваться профессиональными услугами Роберты, или же просто продолжить духоподъемную беседу? Итай машинально сунул клочок бумаги с номером телефона в карман. На душе вновь стало тускло…

Правда, долго скучать Итаю не пришлось. Вскоре после ухода Роберты послушался довольно требовательный стук в дверь. Когда дверь открылась, то первое, что заметил Итай, были желтые шевроны с надписью” Полиция Израиля” на черной форме вошедших. Все мысли, которые вертелись в его голове и без того довольно мрачные, куда-то улетучились, оставив место констатации того, что на этот раз он окончательно влип. Было ясно, что это полицейская облава на незаконные притоны и в ближайшем времени ему придется в наручниках отправится в участок по подозрению в сутенерстве. Итай представил, как пытается объяснить следователю, что он –это не он, а просто замещает некого Шауля, приятеля Моше Хаимова. А кто такой этот Моше Хаимов? А это какой-то бандит, его тут пытались подстрелить, а я со своей приятельницей-африканкой помогли ему скрыться… После этого, конечно, любой судья, не заморачиваясь, продлит ему срок ареста до окончания следствия, а журналисты с восторгом будут смаковать историю о том, что единственный сын известной телеведущей Шуламит Равив содержит бордель в районе Новой Автостанции. Все… Капец… После этого останется только изменить внешность и сбежать куда-нибудь, где будет невозможно встретить никого из прошлой жизни. Или сымитировать самоубийство, снять какую-нибудь комнатку по соседству с Джо и зарабатывать на жизнь сбором пустых бутылок. И где черт носит этих Шауля и Моше Хаимова??!

–Ээ… Босс? С тобой все в порядке? – спросил один из вошедших. По-видимому, физиономия Итая выражала такой ужас, что полицейские невольно стали вспоминать, что учили на занятиях по оказанию первой помощи.

– Аа да! – только и сказал Итай. Тут только он и решился рассмотреть незваных визитеров. Полицейских было трое, но для суровых стражей порядка они показались ему слишком юными. Повсему было видно, что это солдаты– срочники, направленные на службу в полицию. Двое из вошедших были крепкими молодыми людьми с короткими стрижками и темной от загара обветренной кожей на лицах. Они любовно поглаживали рукояти заткнутых за пояс пистолетов и, казалось, хотели своим видом походить на крутых “копов” из американских сериалов. Третий же товарищ был тощим, долговязым пареньком в круглых пластмассовых очках из тех, кого уже несколько десятков лет кличут “Фишензон”, как героя древнего фильма “Влюбленный Алекс”. Он переминался с ноги на ногу за спинами товарищей и изредка бросал вокруг себя любопытные, но настороженные взгляды.

–Нам нужна девочка для нашего друга, – начал наконец один из вошедших, по-видимому, неформальный лидер группы. – Прикинь, чуваку исполняется двадцать, а он еще девственник!

С этими словами он широким жестом указал на их третьего приятеля, как бы приглашая Итая разделить с ним возмущение столь нелогичным положением вещей. При этих словах долговязый парень в очках окончательно стушевался, а цветом лица стал напоминать перезрелый стручковый перец.

Что касается второго приятеля, то он громко хохотал, повизгивал и дела руками непотребные жесты.

Итаю было как-то сложно разделить бурные чувства посетителей. Самое главное, они были сотрудниками полиции и как вести себя с ними, Итай просто не знал. Единственное, что помнил Итай из наставлений Шауля это то, что полицейским нужно выдать папочку, которая потоньше. Что он и сделал. Долговязый очкарик, кому в качестве подарка друзей надлежало сегодня лишится девственности, с трепетом принял у Итая папочку и мимолетным жестом поправив очки погрузился в чтение. Двое его друзей, затаив дыхание, следили за его лицом.

–Ну! Ну! Что там?!– нетерпеливо жестикулируя спросил один из них.

–Фруктовая клизма? – разочарованно потянул очкарик и обиженно посмотрел на друзей. – Четыреста шекелей? Я так и знал, что вы смеетесь надо мной!

–Подожди, Фишензон! Не пори горячку! Какая еще клизма? Дай сюда!

Двое приятелей очкарика склонились над папкой и через несколько мгновений в недоумении уставились друг на друга.

–Куда ты нас привел?! Я же говорил тебе, тут какие-то придурки…А ты: “Вот такие девочки!” Может быть тебе тоже клизму вставить?

–Я тебе сам сейчас вставлю!!!

Начинающие стражи порядка, казалось, были готовы набросится друг на друга с кулаками и уже приняли боевую стойку, что же касается очкарика, то он окончательно обиделся и рванулся к входной двери, где и столкнулся нос к носу с Шаулем и Моше.

По всему было видно, что дружеская встреча старинных приятелей закончилась не самым лучшим способом– физиономия Моше Хаимова выражала высшую степень недовольства, его длинный нос стал похож на клюв хищной птицы, а глаза светились мрачным огнем. При этом, казалось, он едва сдерживается, чтобы не дать хорошего пинка под зад Шаулю. А тот, в свою очередь, словно разгадав намерения приятеля, суетливо бегал вокруг него, в чем-то навязчиво оправдывался, но явно старался не поворачиваться к нему спиной. При виде полицейских Шауль изменился в лице, затравленно осмотрелся и начал что-то объяснять насчет лицензии министерства здравоохранения.

Наконец, ситуацию разрешил Моше Хаимов. Он довольно быстро выяснил у посетителей, что они всего-навсего хотели осчастливить таким неожиданным способом своего дорогого друга. Надо сказать, Шауль, услышав об этом, заметно повеселел. Он начал было вдохновенно живописать ребятам прелести Роберты (за неимением в наличии остальных девочек), но Моше жестом остановил его. Он обнял полицейских за плечи и засмеявшись аккуратно развернул их в сторону входной двери.

–Ребята, тут недалеко есть отличный паб. Отведите вашего друга туда. Серьезно, там классные стейки, картошечка, пиво хорошее. И хозяин– мой старый друг. Скажите– мы от дяди Моше Хаимова, он вам скидку хорошую сделает. А здесь… Тут дешевки… Если уж хотите отпраздновать день рождения, то тогда уж сделайте что-нибудь, что действительно запомнится…

–А насчет этого… Не переживай так…Я в вашем возрасте смотрел по пятницам германскую порнуху, а потом рассказывал приятелям о своих сексуальных похождениях…А начинать это дело с посещения борделя, скажу я тебе, не самая хорошая идея…Меняйте подгузники, это самое главное!

С этими словам Моше выпроводил недоумевающих стражей порядка за дверь, предварительно крепко пожав всем руки и искренне пожелав виновнику торжества долгих лет активной половой жизни.

–Ты что? Ты мне клиента спугнул?!– визгливым голосом закричал Шауль, – Мы бы развели этого очкарика по полной программе!

–Скажу больше– ты троих клиентов потерял! Или ты думаешь, они бы угостили этого хлюпика, а сами бы сидели тут в сторонке и пили диетическую колу? Только они не знают, что главная проститутка здесь-то этот жирный старый дурак за ресепшн, а не девчонки в комнатах!

–Ты сам дурак!!! Ты мстишь мне за то, что я не согласился участвовать в твоих махинациях? Я честный бизнесмен, работаю, межу прочим, по лицензии…

–Говно ты, а не бизнесмен! – отрезал Хаимов.– Пойдем, Анчоус!

Перед тем как окончательно захлопнуть за собой дверь, он обернулся в сторону Шауля и рявкнул:

–Если узнаю, что ты блядям больничный не оплатил– сам будешь на работу в гипсе приходить!

Моше Хаимов быстро ссыпался вниз по лестнице, так что Итай едва успел за ним. Ему даже показалось, не успей он занять заднее сидение мотоцикла, Моше ухал бы один. Через пару кварталов Моше вдруг остановился, снял шлем и пристально посмотрев на Итая сказал:

–Есть две самые большие глупости, которые можно совершить. Первая из них – это помогать людям. Ее ты, Анчоус, уже совершил…

– Это как?

–Но ты же помог мне вчера…. Но если тебя это утешит, я уже успел совершить обе самые большие глупости…

–И какая же вторая?

–Помогать людям и ожидать в ответ благодарности…

Высадив Итая возле дома Джо, Моше развернул мотоцикл и скрылся в переулке, выпустив в и без того загазованный тель-авивский воздух клубы вонючего дыма.

Глава 10.

В тот же день, ближе к вечеру, Итай в компании Нкваме и Джо поднимались в новую квартиру, куда Итаю предстояло временно переехать, дабы не смущать своим присутствием Джо и ее подруг. Виталик и Марина, у которых Итаю предстояло снимать комнату, были старыми знакомыми Нкваме и, по его словам, весьма нуждались в деньгах. Услышав о том, что Нкваме нашел для Итая подходящую комнату, Джо стала уверять, что Итай ей нисколько не мешает и она с девочками прямо-таки счастливы его приютить совершенно бесплатно. И даже, как показалось Итаю, довольно заметно огорчилась, когда Итай все-таки решил принять предложение Нкваме.

На радость Джо, дом, где жили друзья Нкваме, был расположен очень близко от ее дома. Пройдя половину квартала, они оказались на довольно неказистой улице, примыкающей к Новой Автостанции, так что пассажиры автобусов могли легко увидеть, что творится в квартирах на верхних этажах.

Виталик и Марина, чьим квартирантом предстояло стать Итаю, жили на предпоследнем этаже мрачноватого пятиэтажного дома. Судя по обилию медных табличек возле зияющей разбитым стеклом двери в подъезд, когда-то здесь обитали не менее десятка контор– зубоврачебный кабинет, офис бухгалтера-аудитора, несколько страховых агентов и нотариусов. Но сейчас подъезд казался абсолютно нежилым. Правда, лестница была на удивление чистой, а за дверьми некоторых из квартир Итай уловил какую-то возню. Наконец Нкваме остановился возле добротной коричневой двери, на которой висела изрядно потускневшая табличка: “Dr. Benjamin Pasternak. Dental surgeon”.77
  (англ.)Д-р Бенджамин Пастернак. Зубной хирург.


[Закрыть]

–Да…Мне и вправду надо поменять пломбу.-чтобы приободрить себя Итай попытался пошутить. Тем временем Нкваме стукнул пару раз кулаком по двери.

–Эй “Доктор”!! Открывай давай!!– громовой голос Нкваме эхом разнесся по гулкой лестнице.

Через пару минут дверь открылась. На пороге стоял щуплый, невысокого роста молодой человек. На вид ему можно было дать лет двадцать пять. Одет молодой человек был в черные, потёртые джинсы, такую же черную майку с логотипом группы Металлика и почему-то розовый жилет со множеством кармашков и заклепок. Его руки были украшены татуировками от запястий до плеч. В левом ухе висела серьга, а голову украшала невообразимая прическа– ирокез.

–Чего барабанишь?! Мы еще не оглохли тут… – сурово сказал молодой человек, обращаясь к Нкваме и проигнорировав остальных присутствующих.

–А вы что опять дрыхните? Или нажрались? – засмеялся Нкваме.

–Чегоо? – Виталик (а это был конечно он) вконец разозлился и несильно боднул Нкваме в живот. В ответ на это Нкваме легко скрутил Виталика и приподняв его за ноги хорошенько тряхнул.

–Аа!!Нкваме! С ума сошел!! Хватит! В натуре!! Я же пошутил!!– уже не так грозно закричал Виталик, пытаясь схватить Нкваме за брюки.

На жалобный крик Виталика из глубины квартиры вышла девушка. В отличие от худосочного Виталика, Маринка была довольно высокой и немного полноватой. На ней были мягкие тапки с помпонами, короткие шорты и безразмерная байковая фуфайка. Ее темные волосы были растрепаны, но несколько разноцветных прядок падали на глаза. Лицо украшал пирсинг в носу и над правой бровью, а вокруг глаз был толстый слой макияжа драматических синих оттенков. Вместе с черным лаком на ногтях это придавало Марине вид по-готически загадочный. Но несмотря на мрачноватый готический образ, Марина улыбалась во весь рот.

–Привееет! – протянула она, окинув взглядом присутствующих. – Нкваме, оставь Виталика в покое. Мне он пока что нужен живым.

–Ты пользуешься тем, что я не могу тебе отказать! – сокрушенно сказал Нкваме и аккуратно поставил Виталика на место.

–Марина! – представилась девушка и протянула Итаю руку. С Нкваме и Джо она поздоровалась гораздо теплее, наградив обоих дружеским поцелуем и объятиями.

Виталик, тем временем, коротко пожав руку Итаю, начал пристально изучать принесенную им гитару. Взяв несколько аккордов, он уже с гораздо большим интересом посмотрел на будущего квартиранта.

–Давно играешь?

–Давно. Двенадцать лет, я думаю. Я раньше играл в школьном ансамбле…

–Круто! Ну мы сегодня вечером поджемуем! – обрадованный Виталик хлопнул Итая по плечу.

–А соседи что на это скажут? – наконец вступила в разговор Джо.

–Маринка! Что мы делаем, когда соседи приходят жаловаться? – Виталик подмигнул подруге.-А ну давай! Раз! Два! Три!

На счет” три” Виталик и Марина согнули правую руку в неприличном жесте. Происходящее вызвало приступ бурного веселья, и даже Итай вдруг почувствовал, что мрачные мысли на время отступили.

–Ну это, конечно, если не заявится сам доктор Пастернак. – добавил Виталик.

–Проходите! Я сейчас кофе сварю! – всполошилась Марина.

–Мне пора на работу. – с сожалением сказал Нкваме.

–Мы пойдем– извиняющимся тоном добавила Джо.

Перед тем как уйти, Джо взяла от Итая клятвенное обещание быть постоянно на связи и неожиданно бросилась ему на шею и поцеловала в губы. Пока Итай опомнился, Джо и Нкваме уже спускались по лестнице.

Как это следовало из таблички на двери, когда-то квартира Виталика и Марины была зубоврачебной клиникой. Куда подевался почтенный доктор Пастернак, который, судя по табличке, исправно принимал пациентов ежедневно, кроме субботы, с 10 утра до 16 часов вечера, было неизвестно. Но от его клиники осталось потертое зубоврачебное кресло, добротный стол и еще кое-какая канцелярская мебель– в остальном же обстановка в квартире состояла из нескольких матрасов и пуфиков. Кроме этого, в квартире проживал тощий серый кот по кличке Элвис. Вид у кота был безнадежно помоечный, хвост был непомерно длинным, а выражение морды исключительно страдальческим. Правда, по словам Марины, несмотря на свои габариты кот жрал за троих…

В общем, было ясно, что банальный житейский комфорт для новых знакомых Итая явно не находится на вершине пирамиды предпочтений. На невинный вопрос Итая, кому же принадлежит квартира, Виталик и Марина ответили новым приступом безудержного хохота.

Как выяснилось немного позднее, в тель-авивском муниципалитете дом числился как нежилой, однако энергетическая компания и компания, занимающаяся водоснабжением, об этом не знала…Виталик и Марина были самыми обыкновенными сквоттерами, занявшими пустующий офис, как, впрочем, и остальные обитатели дома.

Комната, которую предлагалось занять Итаю была крохотной. Обстановка состояла из матраса и небольшой облезлой тумбочки. За все это Виталик попросил какие-то сто шекелей в неделю.

– Это, все-таки, Тель-Авив, приятель. Согласись, что в любом другом квартале тебе за сто пятьдесят баксов в месяц тебе не дадут даже поставить ящик с песком для Элвиса, а мы тебе предлагаем целую комнату…– объяснил Виталик.

В довесок к комнате Итаю разрешалось свободно пользоваться санузлом и кухней. Кухонная утварь состояла из доисторического пузатого холодильника, маленькой электроплитки и электрического чайника. Как выяснилось, ребята питались в основном яйцами, сосисками, готовыми гамбургерами и странными начиненными мясом равиолями, огромный пакет которых хранился в морозильнике.

– Это называется “пельмени”– пояснила Марина. Запасами продуктов также любезно разрешалось пользоваться (“Сам докупишь, если сожрешь слишком много…“).

Стены жилища были густо завешаны разнообразными плакатами, частью покупными, частью самодельными. По этим плакатам было несложно составить представление о музыкальных вкусах пары, которые явно находились где-то между классическим хард-роком, панком и разномастными металлическими командами.

Кроме этого, на стенах жилища Итай заметил небольшие, отпечатанные на принтере плакатики. Плакаты были на русском языке, и Марина с удовольствием объяснила Итаю их значение. Один из плакатов гласил: “Если тебя послали на хер– иди туда с таким лицом чтобы те, кто тебя послал попросились бы вместе с тобой”. На плакате был нарисован широко улыбающийся человечек в шортах и бандане, бодро шагающий, по всей видимости, по вышеуказанному адресу. Другой плакат был лаконичней– “Пусть всегда будет пиво!”. И сосиски – было приписано зеленым фломастером. К плакату была приклеена вырезанная из цветной фотографии голова Виталика. К голове без малейшего намека на шею было пририсовано огурцеподобное туловище с тонкими спичками рук и ног. В правой руке плакатный Виталик держал гигантскую кружку пенного напитка. На другом листочке была нарисована перепуганная деваха с разноцветными волосами, отдаленно напоминающая Марину. Нарисованная деваха в отчаянии заламывала руки, ее глаза были круглыми как плошки, а рот был широко открыт в немом крике. Надпись на плакате гласила: “Караул! Меня заперли в подвале пирамиды Маслоу.”

Плакатиков было довольно много. Один из тех, что висели в комнате Итая, гласил: “Иногда лучшим освещением предстоящего пути являются мосты, горящие сзади.” В низу плакатика было напечатано: “Сказал какой-то китайский хрен. Кто – не знаем. Наверное, Конфуций.

–Вобще-то это Лао-Дзы. Мы просто хотели поприкалываться. – пояснила Марина и выдала Итаю стопку пахнущего стиральным порошком постельного белья.

Итай мало что знал о философии Лао Дзы и совсем не имел понятия о разнице между даосизмом и конфуцианством, но изречение ему понравилось. И вообще– на удивление ему нравилось все. Нравились Виталик и Марина. Их, казалось, нисколько не смущало присутствие в их крошечной квартирке абсолютно незнакомого им человека. Даже комната, которая была выделена Итаю не казалась ему такой уж ужасной, хотя обстановка, как мы уже успели заметить, была исключительно спартанской. Итай вдруг вспомнил, как он и Керен переехали в ту самую тель-авивскую квартиру, из которой не далее, как вчера утром он забрал свои вещи. По сравнению с жизнью в доме мамы и Натана в роскошной вилле недалеко от моря, жизнь в городской квартире показалась ему на редкость неудобной. Негде было ставить машину, с улицы доносился постоянный гул, и нельзя было вытащить переносной компьютер в собственный садик и, удобно устроившись на раскладном шезлонге, заниматься своими делами. Может быть, действительно, нужно было самым радикальным образом отказаться от бытовых удобств, дабы наконец найти душевное успокоение. Убогая конура возле Центральной Автостанции подходила для этого как нельзя лучше. Да и не пристало рокеру обращать внимание на каменный пол, поломанные жалюзи на окнах и рыжие пятна на потолке в санузле. Вот, возьмем, к примеру, пребывание Биттлз в ашраме…При мысли об ашраме Итай опять помрачнел, но в это время Марина, которая некоторое время возилась на кухне, пригласила Итая разделить трапезу с ней и Виталиком.

Сооруженное Марииной блюдо покоилось на большой сковородке в центре колченого стола. Как оказалось, Марина, вероятно стремясь произвести хорошее впечатление на квартиранта, выложила на сковородку все имеющиеся в наличии продукты и залила взбитыми яйцами украсив все это несколькими слегка увядшими веточками чего-то зеленого. Во всяком случае, под слоем прожаренных яиц Итай разглядел кусочки колбасы, сосисок, крупно нарезанные помидоры, перец и вареную картошку.

–Испанская фритата! – гордо объявила Марина.

– В стиле фьюжн. – немного подумав, уже не так уверенно добавила она.

К фритате предлагался простой белый хлеб и крепчайший черный кофе, сваренный Виталиком. К тому же Виталик вытащил из холодильника целый ворох запотевших бутылок с пивом.

Как почетного гостя, Итая усадили в зубоврачебное кресло, оставшееся от клиники доктора Пастернака. Кресло оказалось довольно удобным, приготовленный Маринкой омлет– вкусным, а кофе– выше всяких похвал.

Входе застольной беседы, Итай выяснил некоторые подробности биографии своих новых друзей. Виталик когда-то учился на компьютерном факультете одного довольно престижного колледжа, куда каким-то непостижимым образом умудрился поступить, несмотря на весьма средние оценки в аттестате. В конце второго курса Виталик был со скандалом изгнан из факультета после того, как на спор взломал базу данных колледжа и выудил на свет божий решение предстоящего экзамена. Скандал вышел грандиозный. Факультетское начальство метало громы и молнии, намереваясь пожаловаться в полицию и устроить Виталику сильнейшую головную боль. Однако, подумав, решили, что этого делать не стоит, так как случившееся могло подпортить репутацию учебного заведения. И в самом деле– что это за технологический колледж, базу данных которого может сломать студент– второкурсник? От одного из молодых преподавателей поступило встречное предложение– сделать Виталика презентором факультета, как пример того, каких высот могут достичь студенты уже после второго курса. Но от этого интересного предложения решили благоразумно отказаться.

В итоге было решено, что Виталик не будет лишний раз распространятся об этой истории, в то время как факультет не будет подавать заявление в полицию. Надо сказать, случившееся вселило в Виталика уверенность в своих силах. Наплевав на незаконченное образование, он бросился на штурм компаний высоких технологий. Стоял хай-тековский бум и многие компании набирали персонал “по гамбургскому счету”, не требуя законченного формального образования.

После нескольких месяцев упорного труда на ниве высоких технологий Виталик окончательно уяснил для себя, что не способен терпеть над собой никакого начальства и никаких дурацких правил, ограничивающих свободную личность.

После этого Виталик резонно решил, что полученного образования вполне достаточно и полностью предался своей главной страсти в жизни, а именно музыке. Он по нескольку часов в день экспериментировал с гитарой, смешивал стили, писал тексты и перекладывал классику на doom metal. По вечерам Виталик играл в разнообразных тель-авивских кабаках в основном любимые публикой душещипательные рок баллады, как правило из репертуара Гарри Мура или Эрика Клептона. Правда, чтобы не потерять компьютерную квалификацию, Виталик иногда оказывал некоторые услуги, очень похожие на то, за что за несколько лет до этого его выгнали из колледжа. Но, нужно сказать, ему хватало ума не ввязываться в натуральный киберкриминал.

Все эти пертурбации развили у Виталика поистине байроническое презрение ко всему тому, на что большинство людей тратят все свое время и душевные силы, а также сумрачный нигилизм по отношению ко всему тому, что в глазах общества имеет хоть какую-то ценность.