Текст книги "Плоть и сталь (СИ)"

Автор книги: Михаэль Драу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Мила села на постели, с благодарностью приняв помощь одной из сучек – чуть полноватой блондинки, от природы обладавшей маленькими остренькими грудками, какие бывают из-за гормональных сбоев и нарушения обмена веществ.

– Жива? Ты чего это в обмороки падаешь? Есть хочешь? Или с передозняка? – спросила ещё одна сучка, бледная, как рыбье брюхо, с жирно накрашенными губами.

– Нет, я… я просто… – залепетала Мила.

– Отстань от ребёнка! – шикнула на товарку полненькая блондинка и помогла Миле подняться. – Пойдём, покормлю хоть чем-нибудь. Папа потом придёт, распорядится на твой счёт подробнее.

– Где я? – прошептала Мила, чувствуя, как возвращается страх.

– Не бойся, теперь тебе ничего не угрожает. Мы тут все свои, – кивнула блондинка. – Меня зовут Сахарок, это вот – Зефир, Каштан и Страза, вон там сидят Котёнок и Куколка.

– А имена у вас есть? – робко спросила Мила.

– Девочка моя! – хохотнула Сахарок, колыхнув мягким животиком. – Имена свои мы все давным-давно просрали. Теперь у нас есть наименования. Имя надо было раньше беречь, а не проституировать на улицах. Ну, пойдём.

Сахарок, судя по всему, была либо старшей, либо наиболее уважаемой из всей компании, так как прочие сучки выполняли её нехитрые поручения и с интересом наблюдали, как она ухаживает за новенькой. Милу накормили весьма недурственной имитацией какого-то мясного блюда и синтетическим желе. На сладкое Мила налегала особенно усердно и с удивлением понимала, как же она изголодалась. Сказалось и систематическое недоедание, и пережитое приключение, и лёгкая тошнота после дрянного наркоза, которую хотелось немедленно «заесть».

– Ну вот, умница, – сказала Сахарок, собирая тарелки, после того, как Мила насытилась. – Теперь ступай в ванную… Киса, проводи девочку… Помойся хорошенько, мы пока тебе подберём одёжку поприличнее. Ты у нас теперь домашняя девочка, а не уличный отброс. А потом мы тебе расскажем, где ты, и кто мы все такие, и зачем ты здесь, и чем это лучше пребывания на улице.

Миле всё происходящее казалось чудесной сказкой. Вполне милые и дружелюбные люди, вкусная еда, струи горячего влажного пара и даже немного самой настоящей воды в душе. Правда, мыться оказалось лучше всё же направленным паром, а не водой, которая отдавала гнильцой и ржавчиной.

После того, как Мила привела себя в порядок и даже слегка подкрасилась обнаруженной в ванной косметикой, она почувствовала, что жизнь – не такая уж и плохая штука, а сама она – очень даже хорошенькая. Несмотря на едва виднеющийся на скуле, ещё не до конца сошедший синяк.

Выйдя из ванной, Мила нос к носу столкнулась с кудрявой шатенкой, имевшей уже довольно приличную и натурально выглядящую грудь. Мила вспомнила, что эту сучку Сахарок назвала Каштаном.

– Тс… Тише, на, быстро одевайся и молча за мной.

Каштан торопливо потащила Милу за собой по длинному коридору. Когда они мышками прошмыгнули мимо одной из дверей, Мила успела заметить того самого мужчину-«сучку», который её спас. Он сидел в кресле, запрокинув окровавленную голову, а перед ним стоял высоченный косматый блондин и аккуратно скреплял рану биоклеем.

Мила втянула голову в плечи и старалась ни на шаг не отстать от Каштана. Но вот, наконец, она оказалась в довольно большой уютной комнате, все стены которой были сплошь увешаны шторками из стеклянных бус, пушистыми боа, пластиковыми плакатами совершенно бесстыдного содержания. Из мебели здесь имелись лишь кожаные диваны и кресла да несколько искусственных звериных шкур на полу. В углу потрескивал электрический камин, голографическое изображение огня в котором то и дело сбивалось и шло полосами, но если не обращать на это внимания, то камин вполне походил на настоящий. В комнате находилось несколько сучек. Некоторых Мила уже видела, остальные были незнакомы. Все они повернулись к вошедшим, прекратив свои разговоры за чашечкой кофе.

– Ну, вот и мы, – сообщила Каштан, подтолкнув вперёд себя Милу. – Знакомьтесь. Как тебя, ты говоришь, зовут?

– Мила… – робко представилась новенькая.

– Ну, пока что Мила, а там Папа тебе придумает имя, – кивнула Каштан. – Когда ему станет получше. Ну, иди сюда, садись.

Сахарок сразу же налила Миле большую чашку сладкого кофе.

– Рассказывай. У нас все тут рассказывают, как докатились до жизни такой, – заявила затем она. Мила присела на край дивана, помолчала, собираясь с мыслями и стеснительно пожимая плечами. А потом начала свой рассказ. Сучки слушали с интересом, но не слишком внимательно. А когда Мила дошла до страшной истории с торговцами органами, сучки начали наперебой возмущаться и костерить «этих уродов».

– Так тебя Папа от трейдеров спас? – проговорила какая-то незнакомая сучка, искусно моделирующая голос до совсем женского. – Как это романтично!

– Вот, наверное, он с ними сейчас на разборке и пострадал. Из-за тебя, – буркнула та, бледная, которую Сахарок представила как Зефир, и недобро глянула в сторону Милы. Та даже поперхнулась и медленно отставила чашку в сторону.

– Не приставай к ребёнку! – снова вступилась Сахарок. – Этим гадам давно надо надрать задницу, а то они совсем озверели! Не хватало, чтобы Мастер прислал киберов для зачистки – всем влетит, и нам достанется. Ведь наш мини-бордельчик нелегален…

– Да ну тебя, ещё накликаешь! – отмахнулась Каштан. – Сейчас Папа немного подлечится, и всё будет хорошо. Он сказал, что на той неделе и вовсе переезжаем. Он даже присмотрел новое местечко, постоянных клиентов оповестит.

Мила не упускала и крупицы информации. Итак, она в борделе – ну, это и так было ясно, да и не так это страшно. Но вот то, что бордель нелегален – очень плохо. Это означает, что в любой момент сюда могут нагрянуть киборги Мастера Шакса и всех убить. Кроме того, как выяснилось, Папа, как его все тут называли, сцепился из-за неё с торговцами органами. Вероятно, им пришлось преподать дополнительный урок, но к нему они подготовились получше. Именно поэтому её спаситель ранен.

Мила незаметно покинула разговорившихся товарок и направилась туда, где успела заметить Папу.

Осторожно приоткрыла дверь и сунула пушистую головку в комнату.

Блисаргон Баркью полулежал на кожаной кушетке, прикрыв глаза. На его лбу, ближе к виску, пламенел совсем свежий шрам. Мила сглотнула, но заставила себя пересилить робость и шагнула к кушетке. Папа сразу же открыл глаза.

– А, детка, это ты. Всё в порядке?

– Да, – Мила замерла, сцепив пальцы. – Я… Я просто хотела поблагодарить и извиниться…

– Извиниться? – Блисаргон приподнялся на локте. – За что?

– Ну, за то, что ты… Вы… в общем, Вы же сейчас ходили к трейдерам снова?

– А что делать, если они не понимают с первого раза?

– Но Вы же… – Мила присела рядом с кушеткой и осторожно провела тонкими пальчиками по едва заросшей ране своего спасителя.

– Это пустяки, дорогуша. Зато теперь они уж точно переберутся в другой квартал и не будут нам докучать. Я предупреждал их, что когда Папа сердит, это плохо.

– Я обещаю, что никогда больше не доставлю вам хлопот, – горячо затараторила Мила, в порыве чувств даже схватив Блисаргона за руку, но, одумавшись, отпустила.

– Всё в порядке, девочка, – Блисаргон улыбнулся. И тут, с такого близкого расстояния, Мила заметила, что под слегка стёршейся помадой на нижней губе мужчины виднеется вертикальная чёрная полоска – знак киборгов.

Мила широко распахнула глаза в изумлении. И вздрогнула от мелодичного перестука стеклянных бусин занавески – в комнату через неприметную дверь вошёл тот самый косматый блондин, оказавшийся вблизи ещё огромнее, чем казался поначалу.

– Блис, там пришли… Ой, кто это у нас тут?

Он улыбнулся Миле, показывая несколько крупноватые для человека клыки. Юная сучка чуть отпрянула. Блисаргон тем временем кое-как поднялся и сел на кушетке, опираясь только на одну руку. Лицо его было суровым и серьёзным.

– Кого там принесло?

– Да всё в порядке, – ответил блондин грудным баском. – Очередной клиент. Ты лучше лежи, я сам открою… Детка, пойдём. Дядюшке Блису надо отдохнуть…

Широкая лапа блондина легла на хрупкое плечико Милы, и ей пришлось покинуть комнату.

Всё постепенно возвращалось на привычные для неё круги. Только очень хочется надеяться, что здесь всё будет иначе, чем на улицах и в грязных забегаловках. Папа не даст её в обиду.

Мила даже слегка улыбнулась и решила для себя, что отплатит ему за доброту так, как умеет. Она станет лучшей. Пусть и не велика честь – стать лучшей сучкой в маленьком затрапезном частном бордельчике, над которым висит угроза уничтожения по причине нелегальности. Но это всё, что она умеет. Больше ничего не осталось в её такой короткой и уже такой тяжёлой жизни.

Но сейчас для Милы начинается новая жизнь. И для новой жизни нужно придумать новое имя. А старое выбросить на помойку вместе с грязными воспоминаниями.

Хм. Какое бы выбрать? Зефир, Сахарок… Не бордель, а кондитерская лавка! Мила хихикнула. Почему бы не назваться Карамелькой?

5 Глава

– Но почему я не могу поехать? – всплеснул руками Принц Велиар, семеня следом за старшим братом. Канцлер шагал размашисто, по-военному в ногу со своими охранниками, немного нервно натягивая на ходу серые перчатки. Младший брат мешал, даже слегка раздражал. Не до него сейчас.

Всего-то месяц прошёл с последнего бунта, и люди опять устраивают погромы на нижних и средних уровнях, клерки боятся высовывать нос из дому, многие предприятия того и гляди встанут, а на некоторых заводах и вовсе начались забастовки. А братцу, видите ли, срочно приспичило проведать давнего друга, Мастера Шакса.

– Ваше Высочество, в связи со сложившейся обстановкой в столице и стране Вам вообще не следует никуда выезжать и даже покидать пределов головной башни, – холодно сказал, наконец, Канцлер, развернувшись к брату. – А теперь, прошу Вас не мешать мне, у меня важное совещание.

– Я возьму лучших «Шершней» в охрану, мне ничего не будет угрожать… – начал было старую песенку Принц, но Канцлер уже скрылся за мутным бронированным стеклом раздвижных дверей, ведущих в зал заседаний.

Велиар насупился.

Да, на улицах опять стало беспокойно. А некоторые районы огромного города и вовсе оцеплены, разрушены, погружены в чёрный смог пожаров. Настоящие очаги войны. Столица слишком огромная, чтобы война охватила её всю, от самых нижних уровней до вершин правительственных небоскрёбов. Но нельзя пускать ситуацию на самотёк. Принц понимал это, несмотря на то, что его считали несмышлёным и легкомысленным. И не только праздная скука звала его наведаться в гости к старинному приятелю, с которым они познакомились ещё в элитном интернате, где обучались отпрыски знатных семейств. Велиар заинтересовался новыми биологическими разработками Мастера Шакса.

Этот человек был одним из первых, кто развивал и поддерживал производство химер – особого вида живых существ, которые выглядят как люди, но на деле людьми вовсе не являются. В голову приходили неуместные сравнения с зажигалками в виде пистолетов или пирожными, внешне не отличимыми от гамбургеров. Не всё в этом мире есть то, чем кажется на первый взгляд.

Химер начали производить, разумеется, в военных целях как альтернативу киборгам всего несколько лет назад в лабораториях печально известного Мастера Сидриха. Ещё не все сложности и опасности были учтены, и от химер страдало много народу, в том числе и создателей. Но постепенно всё же проблему удалось решить, и химеры стали гораздо послушнее. Сейчас мало кто мог даже подумать о том, что химера может оказаться опаснее киборга для своего хозяина. Возникли другие проблемы: малая продолжительность жизни, слишком очевидные проявления нечеловеческой природы, в том числе и рудиментарные органы и ткани, низкий интеллект и пассивное сознание.

И вот Мастер Шакс сообщил, что сумел вывести совершенно новый тип химер, и хотел бы представить своё изобретение и проконсультироваться по поводу возникших сложностей. Именно сикеро-биология являлась профильной дисциплиной во время его и Принца Велиара обучения в интернате. Велиар во что бы то ни стало хотел взглянуть на новую «зверушку» и помочь другу решить возникшие проблемы. Ещё древние люди признавали, что одна голова – хорошо, а две – лучше. Время работает не на «проблемную» химеру. Она может погибнуть и унести с собой в могилу возможные пути решения таких же проблем при создании будущих химер.

Но старший братец заупрямился. Его можно понять. Он боится, что в суматохе городских боёв Принц может пострадать, или даже его могут похитить с целью шантажа. Поэтому строго-настрого запретил ему покидать головную башню. Сюда не замеченной не проберётся даже бактерия, а уж враг и подавно не пройдёт. И всё же Принц был недоволен запретом. В конце концов, он не маленький мальчик! Ему уже девятнадцать лет!

…Едва Канцлер поприветствовал военных Советников и генералов и предложил им присаживаться, как двери с лёгким шорохом раздвинулись, и в зал совета плавно вошёл Принц, как всегда в элегантном приталенном френче чёрного цвета. Смуглый, с копной гладко выбритых на висках иссиня-чёрных волос, с большими карими глазами, он казался полной противоположностью сухощавому, бледному и светловолосому Канцлеру, одевавшемуся чаще в блеклой серо-стальной гамме, из-за чего рядом с ярким младшим братом казался чёрно-белой фотографией, залитой молоком.

– Прошу прощения, господин Канцлер, – чрезвычайно ровным тоном произнёс Принц, занимая место на дальнем конце овального стола и надевая обруч коммуникатора. – Я хотел бы присутствовать и внести некоторые предложения.

Канцлер сжал челюсти так, что на скулах заиграли желваки. Ох уж этот младший братец! Никогда не знаешь, что за выходку устроит в следующий момент! Но нельзя показывать Советникам, что в их семье эта черноглазая бестия подчас вьёт верёвки из главы государства и может делать всё, что заблагорассудится.

– Да, я не собирался без Вас начинать, Ваше Высочество, – как ни в чём не бывало ответил Канцлер, ничуть не смутившись. После чего начал совещание.

Принц, как он и ожидал, не проронил ни слова, сидя с важным и серьёзным видом. Мальчишка попросту хотел в очередной раз показать норов, но не слишком-то преуспел. Среди всех этих военных, политических и стратегических терминов и рассуждений Велиар потерялся и быстро заскучал. Но делать было нечего – приходилось сидеть и делать вид, что с живейшим интересом прислушиваешься ко всему, что говорят. Всё-таки он Принц Империи, и ему не пристало вот так вставать и уходить, тем более, если сам же заявлял, что хочет поучаствовать в дискуссии.

Внезапно один из Советников постучал пальцем по горошинке наушника, мотнул головой и виновато сообщил недоумевающим соседям по столу: «Какие-то помехи…» Через пару секунд помехи возникли в наушниках ещё нескольких Советников, затем распространились на всех, кто присутствовал в зале. Помехи то исчезали, то появлялись снова. Канцлер подозвал одного из своих личных телохранителей и совсем уж собрался отдавать распоряжения о прочёсывании ближайших помещений с целью поиска источника помех, как вдруг в наушниках всех присутствующих зазвучал очень низкий, приглушённый голос:

– Сожалею, что вмешиваюсь в ваше совещание, но у меня есть интересное предложение для вас.

– Кто вы? – сурово спросил один из генералов.

Канцлер медленно, тяжело сглотнул, надеясь, что никто не заметит, как подпрыгнул воротник его строгого светло-серого кителя. Он узнал голос. Это андроид. Тот самый древний военный андроид, с которым они скрепили негласное соглашение, и которому в распоряжение были предоставлены несколько неиспользуемых подвалов и морозильных камер. Большего он не просил. Как он смог вычислить сверхсекретную внутреннюю волну и подключиться к разговору, не находясь даже в помещении? Как он узнал, что именно сейчас проходит это секретное совещание. И главное, зачем он подал голос? Чего он хочет?

– Я тот, кто может помочь, – ответил тем временем андроид. – Я хотел бы продемонстрировать своё изобретение. Но для этого я прошу позволения присутствовать.

– Господин Канцлер, это ваш новый роботроник? – спросили несколько Советников.

– Эм. Да, – стараясь сохранять спокойствие, ровно ответил Канцлер. Он в растерянности посмотрел на панель выбора абонента. Кнопок – ровно по количеству мест в зале, чтобы можно было обращаться лично к определённому собеседнику. Но кто знает, на какую именно волну подключился андроид. Поэтому Канцлер нажал кнопку общего обращения.

– Хорошо, ты можешь войти.

В следующие несколько секунд в голове Канцлера пронеслась цепочка страшных логических догадок. Сейчас в этом зале находятся самые высшие чины военного командования, глава государства и его ближайший совершеннолетний наследник. Андроид вполне мог быть подослан врагами с целью обезглавить Империю. Сейчас – удивительно удобный для этого момент… Может быть, стоит вызвать отряд «Шершней»?

Но принять решение Канцлер не успел: двери раздвинулись, и в зал вошёл, сильно прихрамывая, огромный седой человек в потрёпанном кожаном плаще, респираторе и массивных мотоциклетных очках, из-за чего его лица не было видно совсем. Когда он медленно шёл к овальному столу, в наступившей гробовой тишине слышалось едва различимое жужжание механического сустава.

Канцлер сидел в своём кресле, напряжённый, прямой, побледневший больше обычного. Хорошо, что Советники не видят, как побелели костяшки его сцепленных в замок пальцев, скрытых перчатками.

– Доброе утро, господин Канцлер, господин Принц, господа Советники, – обратился тем временем андроид ко всем присутствующим. – Надеюсь, мне простят недопустимое самовольство. Я имел наглость внимательно слушать ваши разговоры на протяжении всего совещания и пришёл к выводу, что вам наверняка придётся по вкусу моё предложение. Зная о напряжённой ситуации в стране, я некоторое время назад изобрёл новый тип оружия. Его использование позволит вам не ломать голову над тем, как в короткое время построить достаточное количество вооружений, как избежать обширных разрушений и последующих тяжёлых последствий, а также как нанести максимальный урон противнику и заставить его надолго забыть об агрессивных намерениях. Это также не связано с биологической или химической опасностью, это не нарушит баланс электромагнитных полей.

Низкий, лишённый интонаций голос убаюкивал и завораживал. Широко раскрыв глаза, Принц смотрел на диковинного изобретателя, о котором старший брат не обмолвился ещё ни с кем. Почему-то этот человек вызывал возвышенный, благоговейный ужас. И в то же самое время один его облик приносил покой.

– Вы позволите? – пророкотал тем временем роботроник, протянул громадную лапу в чёрной перчатке и снял с головы Канцлера обруч коммуникатора.

После чего протянул к нему раскрытую ладонь. Из его рукава, вызвав общий судорожный вздох изумления, проворно выскочили несколько паучков. Точнее, эти создания чем-то напоминали паучков, но хромированный блеск безошибочно указывал на их неживую природу.

Паучки облепили коммуникатор, постепенно слившись в странно колыхающуюся массу, но затем, как ртуть в шарики, снова собрались маленькими группками, стекли с коммуникатора, деловито застучав крохотными острыми лапками по стеклянной столешнице. Там, где они задерживались, в столе начали медленно расплываться неровные ямки и рытвины – словно стекло разъедало какой-то кислотой. Паучки добирались до металлических шурупов, и те исчезали. Зато постепенно на том месте, где лежал обыкновенный коммуникатор, под копошащимися поблескивающими тельцами стал проглядываться какой-то иной силуэт. Он всё больше и больше напоминал то ли оружие, то ли какой-то механизм. В конце концов, стало очевидно, что это существо, несколько напоминающее скорпиона. Только размером с кошку. Сейчас «скорпион» неподвижно лежал на столе, подобрав под себя острые лапы, приподняв хвост и выставив вперёд клешни.

Никто из находившихся в кабинете не проронил ни звука, наблюдая, словно заворожённые, за работой паучков.

– Эти машины снабжены капсулами с нанороботами, запрограммированными строить что угодно из чего угодно в зависимости от программы и используемых материалов, – заговорил тем временем андроид. – Как видите, из обыкновенного простейшего механизма коммуникатора, кремния, получаемого из стекла, и некоторых сплавов, получился автономный мобильный робот. Кстати, он может стрелять. Если хотите, я могу продемонстрировать.

Словно понимая его слова, «скорпион» резко приподнялся на лапах и вскинул «клешни», которые сразу же раскрылись, словно бутоны причудливых цветов, явив крошечные дула. Генералы и Советники отшатнулись. Принц ахнул. Канцлер сжал челюсти.

– Данный тип роботов использует для стрельбы кислоту, выделенную из сплавов, из которых состояли шурупы, поддерживающие столешницу, – сообщил роботроник. – Я могу предоставить и более подробный отчёт об их строении и функциях. Но, в сущности, повторюсь, вариаций может быть масса. Каждый робот будет индивидуален. Как живое существо. Ну, так вы желаете убедиться в том, что этот робот – боевая машина?

– Какова его дальнобойность? – неожиданно спросил один из генералов.

– С наибольшей вероятностью, от четырёх до восьми метров, – быстро ответил роботроник.

– Точность прицела?

– С наибольшей вероятностью, от семидесяти восьми до девяноста шести процентов. Машины чрезвычайно точны и маневренны. Прибавьте к этому мобильность и быструю восстанавливаемость при повреждении. Кстати, господин Канцлер, по окончании демонстрации нанороботы восстановят использованные для постройки этой машины предметы и материалы.

Канцлер сдержанно кивнул.

Машина, создающая «почти живых существ». Если многие века назад люди научились создавать неживых существ, почему бы машине не повторить всё это в зеркальном отображении?

Из короткого транса Канцлера вырвал лёгкий перестук тонких чёрных коготков – «скорпион» засеменил к Принцу. Тот протянул жуткой машине руку доверчиво, как щенку. И как щенок, робот бросился к нему, ловко перебирая лапами.

– Осторожнее, Ваше Высочество! – взволнованно воскликнул Канцлер, вскочив. Но робот замер перед рукой Принца и осторожно прикоснулся к его пальцам клешнёй. Канцлер сглотнул и медленно сел обратно. Как он мог забыть, что ни сам андроид, ни одна из его частей или созданных непосредственно им машин не может причинить вред никому из королевской семьи.

Велиар улыбался жуткой твари, как милой зверушке. Дай ему волю – возьмёт на руки и приласкает. Странный мальчик, странный. «Скорпион» едва заметно подрагивал страшным хвостом, но не предпринимал никаких попыток к тому, чтобы причинить Принцу вред.

– А вы талантливый кукольник, господин роботроник, – прошептал Принц Велиар восхищённо, с трепетом поглаживая поблескивающие сочленения когтистых лап «скорпиона».

Канцлер вдруг подумал, что до сих пор не знает, как следует называть своего диковинного союзника, и не знает, было ли у него какое-то название или может быть даже имя. «Кукольник» подходит вполне. Однако есть в этом прозвище и что-то зловещее. Не начал бы этот «кукольник» дёргать Империю за верёвочки, как марионетку… Странно, что он сам вызвался помогать. Андроид сказал, что пришёл исправлять ошибки людей и помогать. Может быть, он так запрограммирован?

С согласия Канцлера машину-«скорпиона» испытали сразу же, но не в зале совещаний, а на закрытом внутреннем полигоне.

Генералы восхищались наперебой, задавали множество вопросов, на которые андроид исправно и исчерпывающе отвечал. Сразу же строились тактические планы по выводу таких вот разумных «игрушек» на улицы города, согласовывались задачи и возможности подобного чуда техники, выдвигались предложения по вариативному строению «скорпионов». Кто-то спросил даже о летающих машинах, и андроид повторил, что в зависимости от программы и материалов нанороботы могут создать всё, что угодно.

Через два дня в самые проблемные районы было направлено всего несколько отрядов. И повстанцы, поддерживающие Республику, уже предвкушали победу, обрадовавшись, что у них – перевес в силе. Но потом появились пауки и скорпионы. Ничего подобного никто из повстанцев раньше не видел. Роботов разрывало снарядами гаубиц и взрывами гранат, разносило в клочья выстрелами тяжёлых пулемётов. Но жуткие твари поднимались, исцелялись едва ли не на ходу, обращали любую технику, до которой добирались, в прах, а стеклянное крошево, в которое превратились некогда сверкающие витрины, они растворяли и словно ассимилировали. Вероятно, использовали стекло и металл как питательную среду.

Люди бросали оружие и с криками обращались в бегство. Или же гибли на баррикадах.

Ночь, когда по растрескавшемуся асфальту глухо стучали лапами гигантские арахновидные машины, некоторое время спустя, назвали Ночью Стальных Пауков и поминали её в назидание всякий раз, когда какой-нибудь очередной фанатик-республиканец подбивал толпу на восстание.

Стало очевидно, что Канцлер обзавёлся каким-то секретным оружием, и бороться с кровавым диктатором теперь следует не прямыми столкновениями, а иным способом. Но каким способом, никто предложить пока не мог. Республиканцы забились в самые глубокие норы, затихли и терпеливо дожидались своего звёздного часа.

* * *

– Добро пожаловать, Ваше Высочество! – Мастер Шакс радушно обнял Принца Империи как старинного приятеля. Впрочем, именно старинным приятелем Велиар для него и был, но всё же из-за титулов и разницы в происхождении простой «местный царёк» скрупулёзно придерживался правил этикета и упорно именовал Принца «Ваше Высочество», постоянно называя его на «Вы». А когда хотел схохмить, даже порывался поцеловать ему руку, как того требовали правила.

Сейчас, впрочем, Мастер Шакс не выглядел слишком радостным. Принц помнил его всегда ухоженным и довольно экстравагантным: в то время как прочие Мастера предпочитали выглядеть как мировые злодеи из древних детских сказок – кожаные плащи, чёрные очки, зализанные волосы и всё такое – старина Шакс красил волосы в яркие цвета, тщательно взлохмачивал их, а на шею любил повязать пёстрый платок. На запястьях его то и дело переливались браслеты из стеклянных бусинок, позванивали маленькие колокольчики, на пальцах сверкали аляповатые крупные перстни. Обожал Шакс и бутоньерки из искусственных цветов. Но сейчас он выглядел каким-то неопрятным, тусклым, помятым и не выспавшимся.

– Ты приболел? – с участием спросил Принц.

– Нет, нет, я-то в порядке. Просто пару ночей не спал, ума не приложу, что же делать с этой химерой. Умирает бедняга, – по голосу было понятно, что Шакс действительно переживает. – Да что я Вам плакаться буду, пройдёмте скорее внутрь, отдохните с дороги! А я уж как-нибудь сам с химерами своими разберусь…

Он радушно пригласил Принца в свою башню, проводив его с обширной посадочной площадки к скоростному лифту.

Канцлер всё-таки отпустил младшего брата к приятелю в не такой уж и близкий город, когда стало окончательно ясно, что никаких восстаний больше не предвидится. Кроме того, Велиар упросил Кукольника составить ему компанию в путешествии. Это позволило и не брать с собой целый отряд телохранителей, и надеяться на помощь такого гения в деле исцеления проблемной химеры Шакса. Принцу было ужасно интересно поскорее взглянуть на новое изобретение друга и помочь ему. Но длительный перелёт из столицы в Нидрэд на сверхскоростном частном лайнере оказался действительно утомительным, и Принц с радостью принял приглашение друга сперва отдохнуть. Пилотам лайнера и четверым киборгам-телохранителям, на присутствии которых рядом с братом всё-таки настоял Канцлер, также предоставили отличные условия для полноценного отдыха. Кукольник же изъявил одно-единственное и довольно странное желание: чтобы его проводили в рефрижераторную камеру. Шакс принял его за крио, и потому не удивился, распорядившись и на этот счёт.

Весь день Принц проспал. Вечером он принял приглашение друга посидеть в самой настоящей сауне. Телохранители Принца и Мастера остались снаружи, хотя в этой части башни чужаков не было вовсе – только вышколенная обслуга из хорошеньких девушек. Настоящих биологических девушек. Их немудрёныие функции легко могли исполнить и стандартные роботы-слуги, но особым шиком считались именно дрессированные «самочки». Они умели подносить напитки, делать массаж, петь и красиво подрагивать длинными ресницами. Конечно же, если не считать их основной функции, ради которой они, собственно, и покупались – репродуктивной.

Три совсем юные крошки явно ещё ни разу не рожали. Принц даже сомневался, что Шакс хотя бы покушался на их честь. С его деньгами самок у него было столько, что он мог позволить себе растянуть удовольствие и не швырять в постель каждое новое приобретение, едва привезённое из Оазиса.

– Может быть, Ваше Высочество желает провести приятный вечер в компании сего прелестного создания? – лукаво подмигнул другу Шакс, когда оба мужчины наслаждались обжигающим сухим теплом, а девушки массировали их спины. Принц усмехнулся, заметив, как густо покраснела юная блондиночка, которая разминала сейчас его плечи. Конечно, он нравится самочкам больше, чем Шакс – тот хоть и не многим старше, но уже обрюзг, да и постоянно страдающие от краски волосы не идут ни в какое сравнение с шелковистой гривой Принца. Но Велиар ответил:

– Благодарю за честь, но ты же знаешь мои предпочтения…

– Бросьте, не может же быть так, что Вы никогда их не меняете. Даже в порядке эксперимента, – поиграл бровями Шакс.

– Не меняю. Вот такой я консерватор. Кстати, я хотел бы как-нибудь поглядеть на твои тренировочные базы. Говорят, в этом году выпуск почти всех Академий ринулся именно в Нидрэд. И ты почти всех принял на службу.

– Да, времена такие, – пожал округлым плечом Мастер Шакс. – Как раз тогда у вас там, в столице, чёрт знает что творилось. Сейчас вроде стихло. Но я подумал, что лучше перестраховаться…

– Это ты правильно подумал, – масляно улыбнулся Принц, блаженно жмурясь. – Представляю, какой у тебя малинник собрался!

– Ваше Высочество! – осуждающе покачал головой Шакс и прыснул со смеху. – Вы неисправимы! Ну ладно, я могу устроить вам экскурсию завтра. Но только, может быть, ближе к вечеру. Небольшие проблемы…

– Эта твоя химера? – Принц приподнялся на локтях, прогнувшись в пояснице. – Послушай, со мной прибыл высококлассный роботроник, может быть, он посмотрит твоего бедолагу? Может быть, стоит вшить какие-нибудь имплантанты, которые стабилизировали бы жизнедеятельность?

– Сомневаюсь, Ваше Высочество, что роботроники разбираются в сикеро-биологии. Всё-таки организм химеры – это не организм человека, из которого можно сделать киборга. Вы представляете себе киборга-химеру?