Текст книги "Задолженность по аренде (ЛП)"

Автор книги: Мэй Олдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Посвящается всем, кто открыл эту книгу и спрашивает себя: “Какого хрена я это читаю?”

Глава 1

Лора

Я грызу ногти, переминаясь с ноги на ногу перед дверью спальни Блэйка, пытаясь собраться с духом и сообщить ему, что больше не смогу полностью оплачивать аренду. Только я собираюсь постучать, как за дверью раздается приглушенное ворчание, и я отступаю.

Удаляясь в ванную, я прислоняюсь к раковине и смотрю в зеркало.

– Ты сможешь это сделать, Лора, – говорю я себе, вздыхая при виде темных кругов под моими покрасневшими карими глазами.

Я так устала от стресса и беспокойства по поводу реакции Блэйка.

– Просто повзрослей, постучись к нему в дверь и попроси покрыть разницу. Худшее, что он может сделать – это сказать нет, и тогда ты сможешь придумать что-нибудь еще.

Ложь.

Сказать нет – не самое худшее, что может сделать мой сосед по комнате. Это его квартира, и он имеет полное право меня выгнать, учитывая, что я уже третий раз за те пять месяцев, что снимаю у него вторую спальню, страдаю от нехватки денег.

После ободряющей речи и еще нескольких минут, потраченных на то, чтобы привести в порядок ногти и успокоить нервы, я выпрямляюсь, зачесываю каштановые локоны за уши и разглаживаю складки на своей синей форменной рубашке с короткими рукавами на пуговицах, прежде чем выйти из ванной.

Я рассчитывала на чаевые, которые могла бы заработать в эти выходные, чтобы у меня было больше, чем жалкие сто двадцать пять долларов, которые я должна отдать Блэйку, но позвонил владелец ресторана, где я работаю, и попросил не приходить до понедельника. Пятница и суббота – лучше время, и, поскольку мне не перезвонили из других ресторанов, в которые я подавала заявки, мне придет конец, если Блэйк снова не сжалится надо мной.

– Сделай это. Просто постучи в его дверь, – бормочу я себе под нос, зависая с поднятым кулаком в воздухе.

Я опускаю руку, снова теряя самообладание, и шепчу: – Черт!

Видимо, недостаточно тихо, потому что Блэйк распахивает дверь, на его брутальном и красивом лице застыло страдальческое выражение, когда он смотрит в пространство над моей головой, уперев руки в бока. Он почти нереально красив, у него густые черные кудри, собранные на макушке, и, как и при нашей первой встрече, я теряю дар речи. В нем есть что-то пугающе знакомое, но я никак не могу понять, что именно.

У меня отвисает челюсть, когда я смотрю в его завораживающие глаза цвета морской волны, в которых, мне кажется, я могла бы утонуть, если бы мы когда-нибудь встретились взглядами, чего мы не делаем. Он никогда не смотрит на меня. Совершенно. С таким же успехом я могла бы быть призраком, и я не понимаю почему, ведь у него не возникает проблем с тем, чтобы установить зрительный контакт с любым, кто заходит в квартиру.

Блэйк точно знает, зачем я здесь, и его разочарование накатывает волнами, заставляя мой желудок сжиматься. Это похоже на то, как если бы мне нужно было предоставить родителям на подпись очередной табель успеваемости за мою неуспеваемость.

Маленькой.

Чувствую себя такой маленькой.

Я потерпела полную неудачу в том, чтобы повзрослеть и стать ответственной, и я не могу этого вынести.

Только не это.

Я издаю пронзительный писк, как мышь, и бросаюсь в сторону, пересекая просторную гостиную с красивыми кирпичными стенами в направлении своей спальни, решив, что лучше исчезну с лица земли, чем буду умолять его снова оплатить мою долю арендной платы.

Не успеваю я добежать до коричневого кожаного дивана, как Блэйк догоняет меня, хватает за локоть и разворачивает к себе. Мы никогда раньше не обменивались даже рукопожатием, и я удивленно смотрю на него, чувствуя, как мою руку покалывает от тепла его большой мужской ладони на моей обнаженной коже.

– Тебе опять не хватает денег, да? – спрашивает он напряженным голосом, бросая взгляд на календарь, прикрепленный к стене кухни справа от меня, на котором отсчитываются дни до конца месяца.

У меня есть всего три дня, чтобы выплатить оставшиеся пятьсот пятьдесят долларов, которые я задолжала. Это настолько недостижимая сумма, что с таким же успехом она могла бы составлять все пять тысяч. Я качаю головой, и у меня пересыхает во рту, когда он с вызовом приподнимает темную бровь и стискивает выраженную квадратную челюсть.

Вот оно.

Он наконец-то выгоняет меня, и куда я тогда пойду?

Он вторгается в мое личное пространство, возвышаясь надо мной, и я съеживаюсь под его пристальным взглядом.

– Не лги мне, Лора. Сколько на этот раз?

Его выражение лица смягчается, когда я не могу унять дрожь на своем собственном, пытаясь сдержать слезы, которые не давали мне покоя с тех пор, как я поговорила по телефону со своим боссом. Блэйк большим пальцем выводит маленькие круги на моем запястье.

– Скажи мне.

Я опускаю взгляд на его обтягивающую бордовую футболку и с нарастающим ужасом отвечаю: – Пятьсот пятьдесят долларов. Но я смогу вернуть тебе деньги, когда получу чаевые в следующий раз.

Я спешу поправить себя: – Эм, может, и не в следующий раз, но точно позже, обещаю.

Я зажмуриваюсь, когда он тяжко вздыхает и выпрямляется в полный рост. Он должен быть не ниже 6 футов 5 дюймов, учитывая, что он на голову выше меня с ростом в 5 футов 8 дюймов.

– Это даже больше, чем в прошлом месяце, при том, что ты только недавно расплатилась со мной своим последним чеком.

Я съеживаюсь и пытаюсь высвободить свой локоть из его хватки, чтобы отступить назад, будучи униженной еще сильнее, чем в предыдущие два раза, когда мы с ним разговаривали на эту тему. Мне бы хотелось, чтобы он отпустил меня, чтобы я смогла уткнуться лицом в подушку и поплакать в уединении своей комнаты.

– Знаю, и мне действительно жаль. Марк сократил количество моих смен. Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти новую работу.

Мой голос становится все тише и тише, пока едва не доходит до шепота.

– Мне лишь нужна небольшая помощь на это время, – говорю я, хотя он уже слышал все это раньше.

– Небольшая? Прикрывать тебя в третий раз – это больше, чем небольшая помощь.

Он крепче сжимает мой локоть, когда я пытаюсь высвободиться, практически утопая в чувстве стыда.

Я набираюсь храбрости, чтобы, наконец, поднять взгляд. Мои губы дрожат, а по щеке скатывается слеза. – Пожалуйста, Блэйк. Это в последний раз. Еще один месяц, и я больше никогда не попрошу тебя об этом.

Он выглядит так, будто обдумывает мою просьбу, его взгляд перемещается с моего лба на его руку, лежащую на моей, и по моим щекам катится еще больше слез. Мне никогда не приходилось так сильно просить о помощи, и я ненавижу это.

Я работаю няней или официанткой с четырнадцати лет и всегда находила способ покрывать расходы и позаботиться о себе каждый раз, когда я убегала из приемной семьи или детского дома, выклянчивая по десять баксов в месяц, чтобы сходить в дешевый тренажерный зал в центре города и принять душ, и даже жила на улицах, если была такая необходимость – прежде чем в конечном счете меня отлавливали и бросали в ближайший дерьмовый дом.

Как бы мне ни была неприятна эта идея, я подумывала о том, чтобы сбежать – собрать вещи и бросить Блэйка – потому что слишком стыдно предупреждать его заранее. Но я содрогаюсь при мысли о том, что снова придется спать по несколько часов с открытыми глазами, когда получалось бы найти достаточно безопасное место. Кроме того, я только оплатила свой второй семестр в колледже, котором учусь и который находится всего в пятнадцати минутах ходьбы от этой замечательной квартиры. Мне не хочется отказываться от короткой пешей прогулки, поскольку у меня нет машины.

Мне невероятно повезло, что Блэйк позволил воспользоваться шансом, когда я пришла с рюкзаком и лишь той одеждой, которая была на мне – когда я откликнулась на его объявление о поиске соседа по комнате, прикрепленное к доске объявлений в кафе, в котором я работала до закрытия, недалеко от кампуса. У меня была непростая ситуация с работой, так как я постоянно моталась из дома на улицу и обратно, и не было никого, кто мог бы дать мне хорошую рекомендацию, особенно когда мне так часто приходилось увольняться без предупреждения. Тем не менее, он позволил мне переехать в его свободную комнату в тот же день, поскольку его последний сосед уже закончил школу и съехал неделей ранее.

Не зная, получится ли когда-нибудь еще воспользоваться таким шансом, я решаю попробовать снова, даже если это убьет какую-то часть меня из-за того, что я буду продолжать просить милостыню. Я скрещиваю пальцы на руках и ногах в своих черных Конверсах, надеясь, что он меня пока не выгонит.

– Пожалуйста, Блэйк. У меня нет других вариантов, и я не хочу уходить.

Я покачиваюсь, и он обхватывает меня за плечо, поддерживая, при этом тыльной стороной ладони касаясь моей груди. Я остро осознаю это, но не знаю, доходит ли до него, пока он не вздрагивает и не опускает руку обратно к моему локтю. Он проводит большим пальцем туда-обратно по чувствительной впадинке, отчего по коже пробегают мурашки.

– Сто долларов, – выдавливает он из себя, затем закрывает глаза и откидывает голову назад, сжимая челюсти так сильно, что мышцы на его щеках начинают ходить ходуном, явно недовольный собой за то, что сдался.

Это намного меньше той суммы, которая мне нужна, но, все же больше, чем ноль. Я должна заставить это сработать.

– Хорошо, спасибо. Я, э-э, я придумаю, как достать остальное, – говорю я с комком в горле, пока в голове крутятся мысли о том, что я могу сделать, чтобы собрать оставшиеся четыреста пятьдесят долларов.

– Я дам сто долларов, но, – он делает ударение на этом слове, – ты должна кое-что для меня сделать.

Его ноздри раздуваются, а грудь начинает подниматься и опускаться быстрее, когда дыхание учащается. Затем он поглощает все мое личное пространство, и я на мгновение отвлекаюсь на его дразнящий аромат океанского бриза.

Он пользовался моим гелем для душа?

– Я сделаю это! – выпаливаю я, не подумав. – Что тебе нужно? Постирать белье? Или же убрать в твоей комнате, помыть машину? Я могу это сделать – говорю я, и напряжение в шее и плечах немного спадает.

Он опускает подбородок к груди и медленно качает головой, отчего его красивые кудри колышутся при этом движении.

– Мне ничего этого не нужно, – говорит он, внезапно испытывая явную дрожь.

Я опускаю брови и хмурюсь.

– Тогда чего ты хочешь?

Он делает глубокий вдох, а затем шаг вперед, заставляя меня отступать назад до тех пор, пока мои бедра не упираются в подлокотник дивана, который стоит позади. У меня сжимается грудь, а живот опускается при виде голодного выражения на его лице, как только мы впервые встречаемся взглядом.

– Б-Блэйк…

Я упираюсь рукой в его крепкую грудь, пытаясь создать между нами хоть какое-то пространство для воздуха. С таким же успехом он может быть неподвижной тысячефунтовой статуей.

– Сто долларов за то, что ты перегнешься через диван и спустишь штаны вместе с трусиками.

Глава 2

Лора

Мое сердце бешено колотится.

– Сто долларов, чтобы… я… я не могу. Я не собираюсь заниматься сексом… с тобой?

Это прозвучало как вопрос, потому что, несмотря на то, что мой желудок скручивается при мысли о сексе с Блэйком за деньги, мое отчаянное желание продолжать спокойно спать в теплой постели заставляет мой разум лихорадочно соображать, учитывая его непристойное предложение.

При любых других обстоятельствах я бы ухватилась за возможность лечь с ним в постель, но это уже слишком. Слишком безлично. Я мечтала, что мой первый раз будет другим, а сейчас в этом не было бы ничего романтичного, и я думаю, что это могло бы убить частичку моей души.

В его глубоком голосе звучат мягкие, умоляющие нотки, как будто мы поменялись местами, и теперь это он тот, кто вынужден просить.

– Я не буду прикасаться к тебе. А лишь хочу, чтобы ты наклонилась и показала мне свою киску. Тебе больше ничего не нужно делать.

Вместо того чтобы ударить Блэйка коленом по яйцам или влепить ему пощечину, как следовало бы, я нерешительно спрашиваю: – И это все? Никаких прикосновений, только… показать?

– Это все, Лора. Все, что тебе нужно сделать, и я оплачу сто долларов из тех денег, что ты должна.

К нашему обоюдному удивлению, я принимаю решение, которое поможет мне сохранить крышу над головой еще на месяц.

– Х-хорошо. Я… Я сделаю это.

Колени Блэйка слегка подгибаются, и он, наконец, отпускает мой локоть, почти спотыкаясь о свои ноги, чтобы включить верхний свет на кухне и в гостиной, так как за окном уже садится солнце.

Прежде чем я теряю решимость, я поворачиваюсь к нему спиной, когда он возвращается ко мне. Мои руки так сильно дрожат, что мне требуется несколько попыток, чтобы приподнять подол топа и расстегнуть молнию на черных рабочих джинсах. Я едва могу дышать от панических мыслей о том, что собираюсь сделать, когда цепляюсь пальцами за пояс джинсов и трусиков и стягиваю их вниз до верхней части бедер, затем наклоняюсь вперед, чтобы опереться руками о холодный подлокотник дивана.

Голос Блэйка звучит с придыханием, когда он произносит: – Опусти ниже. Спусти их до лодыжек и согнись до упора, опираясь локтями о подушку.

Мои ноги вот-вот подкосятся, но я делаю то, что мне говорят. За сто долларов я могу просто лежать здесь и позволять ему смотреть на меня… в таком положении.

После сегодняшнего у меня больше не получится смотреть ему в глаза, но я могу сделать это, хотя бы раз.

– О, детка, вот так. Раздвинь ноги, – говорит он почти шепотом, и только тогда я осознаю, что мои дрожащие бедра плотно сжаты вместе.

Я опускаюсь животом на подлокотник дивана и медленно раздвигаю ноги.

– Шире. Продолжай.

Я выполняю его команду до тех пор, пока резинка на моих джинсах не перестает растягиваться.

– Хорошая девочка, – бормочет он с хрипотцой, от которой мне хочется снова сжать бедра вместе.

Дрожь пробегает у меня по спине, и мурашки, покрывающие мои руки, распространяются по всему телу от того, что меня называют хорошей девочкой. Никто никогда раньше не говорил мне этого, и сейчас, когда я слышу это, у меня трепещет низ живота, хотя и возникает непреодолимое желание сказать ему, что я передумала, натянуть джинсы и выбежать из квартиры лишь в одной одежде.

Лишь страх засыпать на тротуаре или же скамейке в парке заставляет меня уткнуться лбом в диванную подушку, пока Блэйк разглядывает мои обнаженные интимные места.

Я могу это сделать.

Просто притворись, что нужно немного вздремнуть. Тогда все закончится, и я окажусь на сто долларов ближе к оплате аренды в этом месяце.

Я погружена в свои мысли, пытаясь понять, как именно я смогу заработать оставшиеся деньги, когда слышу металлический лязг расстегивающегося ремня Блэйка, а затем и молнии. Я встаю на цепочки, боясь, что мои мышцы превратятся в желе, и кричу через плечо: – Я же сказала тебе, что не собираюсь заниматься с тобой сексом!

В его голосе слышится отчаяние, когда Блэйк хрипло произносит: – И я сказал, что не прикоснусь к тебе. Пожалуйста, детка… Если ты хочешь получить свои сто долларов, тебе придется наклониться и оставаться в таком положении, пока я не закончу.

– Закончишь что?

Он не отвечает мне, и я борюсь сама с собой за то, что мне делать, гадая, могу ли я верить, что он говорит мне правду, или же мне следует смириться с потерями и бежать. Когда я вспоминаю, какой несчастной была моя прежняя жизнь, то медленно опускаюсь обратно и снова опускаю голову, представляя, как после этого я уютно устраиваюсь в своей теплой, мягкой постели.

Сквозь шум крови, стучащей у меня в ушах, я слышу стон Блэйка, за которым следуют отчаянно быстрые влажные шлепки, так что я могу лишь догадываться, что он мастурбирует. Костяшки моих пальцев белеют, когда я пытаюсь вцепиться в подушку, заставляя себя не убегать, и начинаю расслабляться только тогда, когда он сдерживает свое слово и не прикасается ко мне.

– Пятьдесят долларов, – ворчит Блэйк. – Я дам тебе еще пятьдесят долларов, если ты раздвинешь свои ягодицы и половые губки. Дай мне заглянуть в тебя.

И снова я молча размышляю, стоит ли того теплая постель или нет.

Стоит.

Я не знаю, откуда у меня берется смелость, когда я говорю ему: – Сто долларов. Если ты хочешь заглянуть… в меня… то я сделаю это еще за сто долларов.

Блэйк скулит, но не отвечает, поэтому я завожу руку за спину и провожу ладонью по своим ягодицам, слегка раздвигая их, чтобы подразнить его.

Он стонет и говорит: – О, черт, детка. Хорошо. Сто долларов, если ты раздвинешь их до упора и еще сильнее приподнимешь бедра.

Это странная победа – вот так договариваться о большем количестве денег и выиграть. Если я сделаю то, что он хочет, то получу двести долларов.

Я прижимаю мизинцы к половым губам, раздвигаю их вместе с ягодицами и прижимаюсь бедрами к дивану до тех пор, пока не сгибаюсь под более острым углом.

Блэйк задыхается.

– Лора, детка. Вот так. Такая хорошая девочка, показываешь мне свою прелестную киску. Черт!

Непристойные, влажные шлепающие звуки начинают раздаваться все быстрее, в то время как его стоны становятся громче в промежутках между вдохами, как будто он бежит марафон, а не просто мастурбирует. Его грязные слова вызывают во мне шок, который я не могу объяснить, и я дышу так же тяжело, как и он, хотя не двигаю ни единым мускулом.

Блэйк издает болезненный стон, когда что-то с грохотом падает на деревянный пол. Я чуть из кожи не выпрыгиваю, когда чувствую его горячее дыхание на своих бедрах. Я кричу и пытаюсь броситься вперед, но деваться некуда.

– Нет! Не двигайся. Оставайся на месте, детка, – умоляет Блэйк громким голосом, на удивление, не прикасаясь ко мне.

Я застываю на месте, адреналин бежит по моим венам. Я не осмеливаюсь обернуться, чтобы посмотреть на него, потому что мне это не нужно. Громкий стук об пол – это звук от того, что он упал на колени позади меня. Я всхлипываю, когда его неровное дыхание обдувает мою кожу, совсем рядом с моей киской.

– Еще сто долларов за то, чтобы ты позволила мне полизать киску. Прошу, пожалуйста, мне нужно попробовать тебя на вкус.

– Но ты сказал… ты сказал, что не последует никаких прикосновений! Я… я…

– Сто пятьдесят долларов.

Ничего себе.

Пускай будет триста пятьдесят долларов, если я собираюсь позволить Блэйку вылизать меня.

Я могу это сделать, не так ли?

Это ведь не секс, по крайней мере не совсем, верно? Правда же?

– Ох, хорошо.

Блэйк прижимается лбом к моему бедру.

– Спасибо, Лора, спасибо тебе.

Я вздрагиваю от первого же прикосновения его языка к моему отверстию, и вскрикиваю, когда он нежно прикусывает край моих половых губ.

– Черт, детка. Ты такая вкусная, и сладкая. Сильнее наклони бедра.

Я не думаю, а просто делаю это, приподнимаясь на цыпочки. Это очень неудобное положение, поскольку мои руки все еще сжимают ягодицы у меня за спиной, а лицо прижато к подушке, но я могу потерпеть еще немного за триста пятьдесят долларов.

У меня вырывается неожиданный стон, похожий на тот, который издает он, когда проникает своим горячим, влажным языком в мою киску. Он толще, чем те тампоны, которыми я пользуюсь, и хотя это так странно – чувствовать, как что-то шевелится, а затем входит и выходит из меня, в сочетании с его теплым дыханием это ощущение… довольно приятно. Я снова издаю стон, когда он двигает языком, и пальцы моих ног поджимаются в такт его движениям.

– Лора, детка, ты чертовски восхитительна.

Блэйк зарывается лицом между моих бедер, чтобы засунуть язык поглубже, его нос прижимается к тому местечку, куда ему определенно не следует соваться. Затем раздается хлюпанье, когда он высовывает язык и облизывает меня сверху донизу, собирая влагу, которая, как я чувствую, вытекает из меня.

Я вскрикиваю, когда его руки внезапно прикасаются к моей коже, прекращая влажные шлепки. Он обхватывает ладонями внутреннюю поверхность моих бедер, раздвигая их еще шире, и опускает язык, чтобы провести им по моему клитору.

– Ты же сказал, что не прикоснешься ко мне! – я повторяю с воплем, будто бы он еще не заклеймил меня своим языком.

– Я должен был! Мне пришлось, моя милая девочка.

Он усилил хватку, впиваясь кончиками пальцев в мою чувствительную плоть, поочередно проводя языком по моему клитору и толкая его внутрь.

Совершенно против своей воли я двигаю бедрами взад-вперед, прижимаясь к лицу Блэйка и погружая его язык глубже, а затем отстраняясь. Одна его рука отпускает меня, и он с силой прижимает подушечку пальца к моему клитору, совершая круговые движения.

– Ох, это чувствуется – Блэйк!

Мои ноги неудержимо дрожат, когда покалывание, которое возникло в моем клиторе, усиливается и скручивается внизу живота. Мои внутренние мышцы сжимаются вокруг его беспорядочно двигающегося языка, и внутри разливается тепло, поднимаясь вверх по позвоночнику и заставляя мои глаза закатываться.

– Я не могу в это поверить. Твоя киска такая влажная. Ты такая невероятно сексуальная. Я хочу, чтобы ты кончила мне на язык.

– Я… я… что? Это не…

Я потрясена тем, какие первобытные звуки издаю, когда он набрасывается на мою киску и усиливает давление на клитор, умело массируя его. Мои стоны становятся громче, напряжение в теле спадает. На меня накатывает неописуемое наслаждение, и пульсация волнами пронзает мои внутренние мышцы.

– Блэйк! Ох, – я издаю долгий и низкий стон, когда восхитительный жар изливается из меня, стекая по бедрам.

– О, черт, детка. Я знал, что смогу довести тебя до сквирта – это еще одно доказательство того, что ты создана для меня.

Он слизывает струйки с моих бедер, а затем обхватывает губами мою киску, вылизывая дочиста.

– Ты нужна мне, – говорит Блэйк хриплым голосом, вскакивая на ноги и прижимаясь, должно быть, своим обнаженным членом к моей щели, которую я все еще держу открытой.

Он меняет положение и приближает влажный кончик к моему входу.

– Двести долларов, если ты позволишь мне вставить его внутрь. Пожалуйста, детка, мне нужно засунуть свой член в твое великолепное влажное влагалище.