Текст книги "Бунтарка"
Автор книги: Мэй Макголдрик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Клара вдруг обнаружила, что новая Джейн ей очень не нравится.
– Леди Спенсер, признайтесь, зачем вы тайно возили свою дочь в Корк-Сити?
Клара снова шевельнулась, стараясь не обращать внимания на тугой корсет. За вечер мать второй раз задала этот вопрос.
– Нет никакой тайны, – как ни в чем не бывало ответила гостья. – Я подумала, что Фрэнсис не помешает посмотреть, что есть в ваших магазинах. Естественно, пользуясь случаем, мы не могли не купить всего понемножку. Фанни нашла себе прехорошенькую шляпку.
– Что ж, если еще раз поедете, я с удовольствием присоединюсь к вам. Я знаю одну шляпную лавку неподалеку от нового рынка.
– Вот было бы славно!
– А вы, сэр Николас? – Леди Пьюрфой переключила внимание на баронета. – Какой уголок местных красот вы обследовали сегодня?
– Я ездил в Балликлоу. С мисс Джейн.
Леди Спенсер и Фрэнсис переглянулись. Сэр Томас, застыв на мгновение с поднесенным к губам бокалом, хрюкнул и, осушив его, поставил на стол. Кэтрин разинула в изумлении рот. Джейн, густо покраснев, уткнулась носом в тарелку.
Клара наградила сестру яростным взглядом. Весь день она размышляла о причине участившихся визитов сестры в Балликлоу. Это было ей не по нраву.
Генри никогда не просил ее вместе с ним навещать прихожан. Никогда не делился с ней своими мыслями или планами. Вероятно, всему имелось простое объяснение – Генри без ума от Джейн.
Впрочем, как и сэр Николас.
Видимо, наиболее привлекательной чертой женщины в последнее время является запятнанная репутация.
Собственные злые мысли поразили и больно ранили Клару. Горечь продолжала разъедать ее душу. Безрассудность сестры, пожелавшей увести обоих мужчин, пугала… и была непостижима. Все ее разговоры о том, что она любила только Конора, были не чем иным, как ложью. Джейн просто искала сочувствия и внимания. И, судя по всему, добилась успеха.
– Полагаю, нам нужно оставить мужчин, дать им возможность выпить портвейна и выкурить по сигаре, – сказала наконец леди Пьюрфой и встала.
Остальные дамы последовали ее примеру. Клара не отрывала от Джейн глаз. Между старшей сестрой и баронетом происходил молчаливый обмен посланиями. Даже в качестве наблюдателя она чувствовала, как накален между ними воздух. Во взгляде мужчины, которым он проводил Джейн, когда она выходила из комнаты, Клара уловила едва скрываемое желание.
Она быстро последовала за сестрой. Сердитая и возмущенная, она собиралась сказать ей кое-что по дороге в Голубую гостиную. Но догнать Джейн Клара не успела. Та исчезла, поднявшись по лестнице.
Наверное, ее позвали суровые братья, «Белые мстители», подумала Клара. Она решила поговорить с сестрой, сказав Джейн, что ее усилия тщетны.
Что она потеряет обоих этих мужчин.
* * *
Хотя сэр Томас имел намерение выпить за здоровье каждого члена лондонского светского общества, Николас откланялся прежде, чем появилась вторая бутылка портвейна.
Несмотря на то, что Джейн ничего ему не сказала, Николас знал, что ее не будет. Прогулка до конюшен подтвердила его догадку. Королевы Мэб в стойле не оказалось.
Возвращаясь назад к дому, Николас не мог представить ничего скучнее компаний, ожидавшей его в Голубой гостиной. Его мысли были заняты Джейн.
Перед его мысленным взором снова и снова вставали картины того, как они занимались с ней пополудни любовью. Он никогда не забудет испуганный взгляд Джейн, когда он признался ей в любви.
Взглянув на темный силуэт дома, Николас попытался угадать, где находится ее студия. Ему нужна только Джейн.
– Я знала, что найду тебя здесь, – донесся до него голос матери из тени сводчатого входа. – Хотя разочарована, что ты один.
– Один, совсем один. – Он дал себе слово, что больше не станет отрицать свои чувства к Джейн… ни публично, ни наедине. – А что вы делаете здесь, миледи?
– Я устала пить вино с нашей хозяйкой. И хотя Клара миролюбиво играет в карты с твоей сестрой, глядя на нее, можно подумать, что она жаждет крови.
Леди Спенсер сделала несколько шагов в ночь и посмотрела на усыпанное звездами небо.
– Поскольку Джейн избегает нашего общества, а сэр Томас только что удалился к себе в кабинет, я решила, что самое захватывающее в Вудфилде должно происходить здесь.
– Интересно, что бы ты сделала, если бы обнаружила нас с Джейн наедине? – спросил Николас, дивясь, как обычно, образу мыслей матери. – Надеюсь, не собиралась за нами шпионить?
– Нет, конечно же! Но покараулила бы вас ради вас самих. – Она ласково улыбнулась. – Ты, разумеется, не нуждаешься в моем одобрении. Но все же хочу, чтобы ты знал, что я очень высокого мнения о Джейн. Она особенная.
– Ничего нового ты мне не сказала, – спокойно согласился он.
Обойдя сына, Александра подошла к краю сада и вгляделась в видневшуюся за ним темную долину.
– Совершенства не существует, Ник. Красота – лишь мимолетная иллюзия. Счастье – это не начало и не конец, это пожизненное обязательство. Долгий путь. – Она повернулась к нему. – Любить – значит давать.
Эти слова Николас слышал не в первый раз. Они воплощали в себе принципы, в которые его учили верить и по которым учили жить. Он слышал их много раз в юности, но в какой-то момент вдруг почувствовал, что недостоин счастья.
– Я не забыл.
– Хорошо, что не забыл. Джейн это заслужила.
Николас ничего не сказал. Мать вернулась к нему.
– Что ж, раз тебе абсолютно нечего здесь делать, может, ты захочешь взглянуть на величайшее сокровище Вудфилд-Хауса? – в ответ на его кривую улыбку она покачала головой и похлопала его по руке. – Нет, ты и сам в состоянии найти дорогу в спальню Джейн, мой милый. Я говорю о ее рабочем кабинете. Студии, где она пишет.
– Ваши обширные познания и мудрость продолжают меня удивлять, миледи.
Он предложил ей руку.
Глава 22
– Сегодня я разговаривал с Финном, Эган, – сообщил Ламам, пока они ждали прибытия остальных. – Он сказал, что утром на фермы арендаторов Джона Стака и Дэниса Кейхилла нагрянули драгуны. После обеда они побывали в Килкорни, наведывались к Коннеллу, Джоку Дайнину и Неду Райану. Спрашивали о тебе.
– Они не скажут ничего другого, кроме того, что всегда говорили, если, конечно, им не посулят райские кущи, – сказала Джейн, чтобы успокоить друга.
Названные Лайамом фермеры скорее отрубят себе правую руку, чем выдадут ее. Упомянутые люди и их семьи хорошо знали, кто такая Эган. Все они помогали «Белым мстителям» и в случае необходимости предоставляли кров людям, согнанным со своих обжитых мест.
– Финн думает, что это только начало, – произнес Л айам. – И я с ним согласен. Лайам даже заставил нас вчера ночью перевезти слепую женщину, Бриджет, в Чарльвилл, потому что ты разговаривала с ней. Сегодня утром драгуны искали ее. Перевернули весь Баттевант.
– Мы с тобой слишком давно занимаемся борьбой, чтобы поддаваться панике, – сказала Эган. – Они не первый раз обыскивают из-за нас округу.
Лайам покачал головой:
– Но раньше они охотились за всеми, а теперь, похоже, только за тобой.
– Что говорит Финн?
– Он считает, что какое-то время ты должна оставаться в тени. Тогда поиски и расспросы прекратятся.
– А кто поедет в Килдэр?
– Финн полагает, что вместо тебя следует послать кого-нибудь другого.
Так и быть, решила Эган, она не поедет на съезд. Учитывая то, как обстоят дела на сегодняшний день, – особенно после вчерашнего, – она опасалась, что ее будут отвлекать чувства, испытываемые к Николасу.
– Итак, кто, на твой взгляд, мог бы заменить тебя на съезде? – повторил Лайам свой вопрос.
– Патрик, – ответила Эган.
При виде пустого стойла надежды сэра Томаса лопнули, как мыльный пузырь.
Весь вечер он был уверен, что Джейн с баронетом, поскольку оба исчезли. Наверняка уединились где-нибудь в укромном уголке.
Спенсер по уши влюблен в Джейн, к чести этого гуляки. Если этому прохвосту, черт возьми, хватило мужества не отшатнуться от нее даже после того, как он узнал о ее скандальном прошлом, тогда зачем становиться у них на пути? Несмотря на репутацию распутника, баронет показался ему человеком чести – по тому, как вел себя с Джейн. Во всем этом сэр Томас усматривал предпосылки для союза по любви, если таковой существует в мире жестокосердия и алчности. Но он видел, что Спенсер слеплен из другого теста.
Сэр Томас снова обвел глазами стойло.
Чтоб ей пусто было, проклятой девчонке, обязательно должна все испортить!
Вылетев из конюшни, сэр Томас размашистым шагом поспешил в дом. Главарей этих чертовых «Белых мстителей» нужно переловить и отправить на виселицу. Если посеять в рядах отребья страх, даст Бог, и Джейн образумится, имея надежду на будущее со Спенсером.
Слишком долго он ждал результатов от Масгрейва. Придется самому вмешаться и показать денди, как старый пес идет по следу.
Дрожащий свет дюжины свечей вызвал к жизни образы на полотнах. Отступив назад, Николас удивленно разглядывал картины.
Александра привела его в студию и ушла, не проронив ни слова, предоставив сыну самому заглянуть в приоткрытое окно образа мыслей Джейн. Самостоятельно постичь глубину яркого таланта молодой женщины. Прочувствовать жизнь, породившую подобные работы.
Он сосредоточенно изучал ее картины, как кладоискатель, нашедший спрятанные сокровища самого Креза. Переходя от полотна к полотну, он испытывал такой водоворот эмоций, что вынужден был время от времени просто садиться и смотреть.
Он был тронут, потрясен; Его глаза увидели борьбу, горе, которые играли столь важную роль в ее жизни.
Но наиболее волнующим открытием стала сила любви Джейн к Конору. Отказаться от всего, целиком посвятить себя делу, которое не впитала с молоком матери, – все это свидетельствовало об огромной преданности Джейн этому человеку. Сможет ли она полюбить другого, сможет ли Николас занять его место?
Но, черт возьми, подумал он, взятие Квебека тоже было делом нелегким.
Николас подошел к ее рабочему столу и открыл кожаную папку с набросками. Сверху лежал выполненный углем рисунок, запечатлевший его самого. Сделанный наспех эскиз тем не менее поражал силой и емкостью. Николас на нем смотрел на кого-то, кого удерживал под собой.
Она отразила первый день их встречи. Ей удалось поймать смесь удивления и запала на его лице. Остальные детали рисунка ввели Николаса в заблуждение, пока он не сообразил, что они были плодом ее воображения. На рисунке он был одет в свободную, летящую рубашку. Распахнутая впереди, она демонстрировала мускулатуру его груди. Растрепанные волосы обрамляли лицо. Его рука выходила за пределы рисунка в направлении художника.
Он смотрел на эротическое воспроизведение того, что было, или того, что могло произойти. Влечение к нему она ощутила с первой минуты.
Скрип двери внизу, ведущей на лестницу, вернул Николаса к действительности. Он перевел взгляд в сторону ступеней и увидел Джейн.
– Значит, ты все же нашел это место, – прошептала она.
Не видя ее лица, скрытого тенью, он не мог сразу определить, рассердилась она или обрадовалась, увидев его.
Джейн вошла и заперла за собой дверь на щеколду. Наблюдая, как она поднимается по ступенькам, он испытал прилив желания. На ней были черные брюки и рубашка. Белую толстовку она не надела за ненадобностью. В его воображении ожил образ с рисунка.
– Из конюшен я возвращался по садовой тропинке, однако не нашел тебя и решил, что ты пошла спать.
Джейн перевела взгляд с его отброшенных в сторону куртки и галстука на руки, видневшиеся из-за закатанных рукавов.
– Мы сегодня вечером почти не были вместе. – Он протянул ей ладонь, и она приняла ее. Помог подняться на верхнюю ступеньку и привлек к себе. – Должен предупредить тебя, что ты разожгла во мне неутолимый голод после того, что я сегодня отведал.
Ее губы раскрылись под его губами. Целуя ее, он не смог сдержать улыбки.
– А я уже думала, что одна страдаю, – пробормотала она. Ее пальцы расстегивали пуговицы на его рубашке. Холодные руки, касающиеся его теплой кожи, вызвали у него новый прилив желания.
Николас вывел ее на середину студии. При виде раскрытых и расставленных повсюду картин Джейн слегка нахмурилась. Выражение неуверенности в ее глазах тронуло его сердце.
– Мало кто знает, что я использую это помещение как свою рабочую комнату… еще меньше людей видели мои работы. Я не… придерживаюсь традиций в том, что делаю. Возможно, мне чего-то и не хватает…
– Я не могу назвать себя искушенным ценителем живописи, но видел достаточно признанных работ, чтобы сказать, что твое творчество ставит тебя в один ряд с величайшими художниками современности.
– Разве? – Джейн покачала головой и добавила тихо: – Ты смеешься надо мной.
– Едва ли. – Обхватив ладонями ее лицо, он заглянул ей в глаза. – Я хочу заняться с тобой любовью, Джейн. Здесь… среди этих гениальных работ, среди этих окон в твое прошлое.
Он приник к ней в поцелуе и не отпускал до тех пор, пока она не стала отвечать на его прикосновения и ее руки не заскользили по его груди. Когда ее ладони добрались до его торса, он остановил ее.
– Но мы не будем торопиться.
Джейн округлила глаза, когда он выдвинул на середину комнаты кушетку. Мерцающие вокруг свечи и блестящие картины создавали свет и цвет. Он увлек Джейн на кушетку и снова прильнул губами к ее губам. Дрожа от предвкушения, она откинулась назад, опираясь на локти. Он принялся расстегивать ее рубашку, лаская дюйм за дюймом обнажаемую им кожу, пока не добрался до верха рубашки. Здесь он обнаружил не только полотняное белье, но и специальную нижнюю рубаху двойной толщины и плотности для сокрытия ее груди. Расстегнув верхнюю рубашку, он улыбнулся, увидев десяток крошечных крючочков на нижней.
– Помнишь тот первый день, когда мы встретились в лесу? – тихо спросил он.
– Помню, – ответила Джейн.
Положив ее на кушетку, он стал медленно расстегивать крючки. Затем распахнул внутреннюю рубаху и увидел пуговки сорочки.
Расстегивая очередную пуговку, он прижимался губами к новому участку обнажаемой кожи. Когда он достиг плавной линии живота, она со свистом втянула в себя воздух и обхватила пальцами края кушетки. Приподняв голову, он снял с нее рубашки и спустил с плеч бретельки сорочки. Погладив ладонями ее ключицы, Николас провел указательным пальцем по ложбинке между ее грудей. Освобожденная от тесной одежды, алебастровая плоть, увенчанная твердыми вершинами, лихорадочно поднималась и опускалась. Заключив одну из них в ладони, он пробежал пальцем по соску, заставив Джейн изогнуть спину.
– Какая ты красивая! И вполне готова к пиршеству.
Она опустила руку к его бедру и нашла налившуюся плоть. Он вытянулся рядом на животе, сделав недоступным предмет ее интереса.
– Нет, милая. Ты не можешь двигаться. Это я буду тебя мучить.
Многозначительно взглянув на нее, он припал губами к ее груди. Джейн застонала, и он почувствовал, как ее пальцы зарылись в его волосы.
Николас переключился на вторую грудь и ласкал ее до тех пор, пока дыхание Джейн не стало учащенным. Тогда он опустился ниже и покрыл поцелуями ее живот.
– Николас…
Джейн дотянулась до него, когда он наклонился, чтобы снять с нее сапоги и стянуть штаны.
– Иди ко мне, – прохрипела она. – Я не могу без тебя.
– А я без тебя.
Николас провел пальцами по клиновидно расширяющейся лодыжке к нежным мышцам икры и колену. Поцеловал ямочки коленной чашечки и улыбнулся, прислушиваясь к ее прерывистому дыханию. Положив ее ногу к себе на колени, он ласкал ее бедра, едва касаясь их твердой поверхности, пока не достиг цели – соблазнительного волосистого треугольника, за которым скрывались влажные складки.
Он видел, как тяжело она дышит, как беспорядочно вздымается и опускается ее грудь. Но ее темные глаза внимательно следили за каждым его движением.
– Николас… я никогда… я…
Это был ответ, которого он ждал, и он прижался губами к влажной плоти. Джейн застонала, когда он вошел в нее, поглаживая губами, языком и пальцами ее потайное местечко, и почувствовал, что она взлетела на вершину блаженства.
Когда она вскрикнула и, вцепившись пальцами в края кушетки, изогнулась, содрогаясь всем телом, Николас подумал, что никакое эстетическое наслаждение не может сравниться с плотским.
Медленно, по мере того как угасали волны ее экстаза, Николас ослаблял ласки.
– Николас, – прошептала она, потянувшись к нему.
Он снова сел вне пределов ее досягаемости и снял рубашку.
– Еще не время, любимая.
Она не сводила с него глаз, когда он поднялся, снял брюки и отбросил их в сторону. Джейн увидела его жезл. Он был в полной готовности.
– Разве возможно, чтобы ты… и я…
– Позволь мне продемонстрировать твои возможности.
Пристроившись между ее ног, он вдавил Джейн в кушетку, покрывая поцелуями, в то время как его жезл раздвинул влажные складки. Она вскрикнула.
Охваченный страстью, которой еще никогда не испытывал, Николас буквально обезумел, когда вокруг его жезла сомкнулись ее тугие ткани. Тиская его ягодицы, она что есть силы прижимала его к себе. Вместе они нашли нужный ритм и вместе вознеслись к вершине блаженства.
Излив в нее семя, Николас стремился войти в нее еще глубже.
Прошло много времени, прежде чем оба обрели способность говорить.
– Как долго мы можем оставаться здесь, чтобы нас не обнаружили? – спросил наконец Николас.
– Целую вечность, – ответила Джейн. – Кроме меня, здесь никто не бывает.
Жезл снова пришел в боевую готовность, и Николас повернулся так, чтобы Джейн оказалась сверху. Обхватив ее за ягодицы, он крепко притиснул к себе ее бедра.
– Хочешь снова заняться любовью?
– Признаться, я надеялся на экскурсию по этой восхитительной картинной галерее. Но мне, безусловно, понадобится маленькая передышка во время экскурсии, чтобы не ослабевало внимание, а также для сохранения собственного достоинства. У меня, знаешь ли, совсем нет талантов.
– Не могу с этим согласиться, – с улыбкой произнесла Джейн. – Но о какой передышке вы говорите, сэр?
Он обвел взглядом просторное помещение.
– Сейчас соображу. После того как покончим с кушеткой, займемся любовью на том стуле. И возможно, у той стены… Ты повернешься к ней лицом. Стоит также проверить прочность твоего рабочего стола. Эта балка, на мой взгляд, тоже выглядит весьма привлекательно…
Джей и рассмеялась и легонько стукнула его кулаком в грудь.
– Но сейчас ты, надеюсь, не собираешься воспользоваться бедной художницей?
– Очень даже собираюсь. – Он подтянул ее ноги, согнув в коленях, чтобы она села на него верхом, и, приподняв, снова опустил, погружаясь в самые глубины. – Я намерен заниматься с тобой любовью много раз и разными способами, пока ты не запросишь пощады. Тогда я поставлю тебе определенные условия, и ты вынуждена будешь их принять.
– Что же это за условия? – спросила она, задыхаясь и вращая бедрами.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Джейн.
Небо на востоке слегка посветлело, когда Джейн, бросив последний задумчивый взгляд на свою студию, направилась к ведущим вниз ступенькам. Николаса она отослала прочь около часа назад, пообещав прежде, что обязательно появится внизу часа через два.
Но чтобы привести в порядок ее рабочую комнату, понадобилось гораздо больше времени.
«Выходи за меня замуж, Джейн. Выходи за меня замуж, Джейн».
Его слова, как литургические песнопения, продолжали звучать в ее голове. Их тепло согревало сердце и душу. Она не смела мечтать о том, чтобы провести с ним всю оставшуюся жизнь.
Она не сомневалась, что любит Николаса. В его объятиях она провела самые страстные и незабываемые моменты своей жизни. Она думала, что это все, на что может рассчитывать. Мгновение и воспоминания.
Но выйти за него замуж…
Джейн открыла дверь спальни и вошла в полутемное помещение.
– С поздним возвращением. Или мне следует сказать: с ранним возвращением?
Джейн с испугом обернулась и увидела на своей постели Клару. Сестра сидела, прислонившись спиной к изголовью кровати. Ее лицо скрывала тень. Ноги в домашних туфлях были вытянуты на нетронутом покрывале.
– Правильнее сказать «с ранним», – радостно ответила Джейн, испытывая желание броситься к сестре и обнять ее, но она поборола это желание. Неизвестно, зачем сестра явилась. – Доброе утро, Клара. Что привело тебя в столь ранний час?
Не дожидаясь ответа сестры, она приготовила нижнюю одежду и платье. Вода в тазике была холодной, но Джейн смочила в ней полотенце и стала раздеваться.
– Я не ложилась.
– Ты плохо себя чувствуешь? – спросила Джейн через плечо, радуясь царившему в комнате сумраку.
Только сейчас ей пришло в голову, что на ее светлой коже могли остаться следы ласк Николаса.
– Не очень хорошо.
– Тогда почему ты здесь? Тебе следовало лечь в постель. Пойду попрошу Фей принести…
– Фей ничего не может принести, что способно улучшить мое самочувствие.
Клара свесила с кровати ноги.
В голосе сестры Джейн уловила нотки печали и раздражения.
– В чем дело? – мягко спросила она, направляясь к Кларе.
– Дело в тебе.
Джейн резко остановилась.
– Во мне?..
– Да… в тебе и твоем легкомыслии. – Клара встала. – В твоем неуважении ко всем членам нашей семьи.
Атака сестры заставила Джейн ощетиниться:
– В чем сэр Томас обвиняет меня на этот раз?
– Отец тут ни при чем. – Клара вышла из тени. Следы слез и опухшие веки привели Джейн в оцепенение. – И мать тоже. Речь идет обо мне, Джейн… твоей сестре, о которой ты якобы заботишься.
Джейн открыла рот, чтобы задать еще ряд вопросов, но не смогла из-за приступа тошноты.
– Что ты имеешь против меня? – В шаге от сестры Клара остановилась. По ее щекам снова потекли слезы. – Почему не хочешь видеть меня счастливой?
– Я… я… я не…
– Из ревности, сознайся? – вновь набросилась на нее Клара, прежде чем Джейн нашлась с ответом. – Ты умудрилась испортить собственную жизнь. Теперь не можешь смириться с фактом, что у меня есть шанс избавиться от позора, на который ты обрекла нашу семью. Ты завидуешь моей возможности стать счастливой.
– Неправда.
– Ты лжешь! – выкрикнула Клара. – Тогда зачем ты уводишь его от меня? Сэр Николас приехал в Ирландию ради меня! Ему нужна я! Но ты не можешь удержаться от желания сделать мне больно. Ты должна отнять счастье, предназначенное мне.
– Ты сама его оттолкнула. – Джейн вновь обрела голос, и оправдания выплеснулись наружу. – Ты… ты заставила меня поехать с тобой… и подтолкнула его ко мне.
– Следовательно, ты считаешь, что правильно поступила, воспользовавшись моей робостью? Ты не могла оставить его в покое… или дать мне время… прийти в себя. Привыкнуть к нему. Считаешь, что правильно было с твоей стороны увозить его вчера в Балликлоу… и позавчера тоже? Не вздумай отрицать это, Джейн. Я не дура. Я знаю, что и в тот день он был с тобой.
О прошлой ночи Клара не знает, подумала Джейн. Младшая сестра не могла знать, что вместе с Николасом они всю ночь занимались любовью всего двумя этажами выше того места, где теперь находились.
– Чего ты хочешь добиться этим, Джейн? – вскипела младшая сестра. – Думаешь, ты такая хорошая, что можешь стать его женой? Неужели из-за своего эгоизма ты способна опозорить честь еще одной семьи? Как насчет «Белых мстителей»? Как собираешься удержать его, если будешь до рассвета скакать по полям, как сегодня, в компании бандитов, мародеров и предателей?
На глаза Джейн навернулись слезы. Она тяжело опустилась на край стула.
– Но он не сделал тебе предложения. Я… мне сказали, что он… не просил… твоей…
– Пока не попросил! – выпалила Клара. – Но если бы ему дали время, попросил бы… попросит, если ты оставишь его в покое.
По щекам Джейн заструились слезы. Она отвернула лицо и почувствовала, как на ее колено легла ладонь Клары, когда сестра опустилась рядом с ней на корточки.
– Я никогда ни о чем тебя не просила, Джейн, но прошу сейчас. Пожалуйста, не лишай меня этого шанса. – Ее голос прошелестел тихим шепотом. – Если ты когда-нибудь любила меня как сестру, если хоть немного заботишься обо мне, пожалуйста, дай мне шанс завоевать его расположение. – Клара сжала руку Джейн. – Мне нужен этот шанс. Мне нужен он, чтобы увез меня отсюда, из этого Богом забытого края. Обещаю сделать его счастливым, Джейн.
Джейн повернулась к сестре и сквозь пелену слез посмотрела ей в глаза.
– Я не могу приказать ему, на ком жениться или кого любить. Он не из числа таких мужчин.
– Тогда уезжай, Джейн. Оставь Вудфилд-Хаус, поживи у кого-нибудь из своих многочисленных друзей. У тебя их тут пруд пруди. Дай мне убедить его. – Клара стиснула руку сестры. – Пожалуйста, Джейн.
