Текст книги "Дом любви и печали"

Автор книги: Мэрилин Мерлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Сьюзен! – почти закричала Моника. – Я хочу следующие несколько дней побыть в полном одиночестве. Я так и сказала этому газетному проныре. Пусть все оставят меня в покое, хотя бы на несколько дней!

– Господи помилуй, – застонала Сьюзен. – Моника, ты разве не знаешь, что газетчики без мыла в душу влезут? Их гонишь в дверь, а они – в окно! Ладно, я сама позвоню этому репортеру в «Брайтон кроникл» и скажу, что у тебя сейчас крайне мало времени, и поэтому ни сегодня, ни завтра с интервью ничего не получится. Пусть позвонит на следующей неделе.

– Нет! – буквально завопила Моника. – Бог свидетель, у меня и так проблем по горло без этого дурацкого интервью. Здесь творится…

Она осеклась, испугавшись, что чуть было не проболталась о ночном происшествии.

– Моника, у тебя нервы на пределе! Что-то случилось? Признавайся немедленно!

– Ничего не случилось, – быстро ответила писательница, ей действительно не хотелось ничего рассказывать ни о призраке, ни о своих странных находках. – Не волнуйся, просто пойми, у меня тяжелый день, Сьюзен. Можешь оставить меня в покое на несколько дней, чтобы я могла сконцентрироваться на работе? Когда я буду готова, я сама тебе позвоню, договорились?

– Договорились, – примиряющим тоном сказала Сьюзен. – Удачи тебе в работе, дорогая!

– Я буду очень стараться, Сьюзен, – пообещала Моника, положила телефонную трубку на рычаг и нетерпеливо открыла дневник.

Теперь она знала, кому он принадлежал. Его автор – Хелен Кроуфорд, жена Бернарда Кроуфорда.

– Забавно, – прошептала Моника. – А почему же миссис Кроуфорд не забрала свой дневник с собой в Лондон? Такие вещи обычно старательно прячут от посторонних глаз…

Писательница продолжала чтение дневника и с каждой строкой все глубже погружалась в мир мыслей и чувств женщины, чья жизнь чрезвычайно ее заинтересовала.

«… 17 июля 1980 г. Я так счастлива, что едва могу писать: Бернард сегодня сделал мне предложение, и я ответила ему «да». Наконец-то мы поженимся. Боже мой, это такое немыслимое счастье…»

Дальше следовало подробное описание нескольких дней, до отказа заполненных предсвадебными хлопотами. И, наконец, настал самый счастливый день в жизни Хелен Кроуфорд.

«20 августа 1980 г. Если это сон, то я хочу больше никогда не просыпаться! Бернард – настоящий джентльмен. Он безумно любит меня и невероятно нежен со мной. Он всю ночь не выпускал меня из своих объятий, и я чуть не умерла от счастья. Я испытала настоящую земную любовь и теперь готова следовать за Бернардом хоть на край света!»

В том же духе были написаны несколько последующих страниц, полных бурных любовных восторгов и тихого семейного благополучия.

«15 ноября 1980 г. Мы переехали за город. Гроверс-парк – великолепное поместье. Я уверена, что буду счастлива здесь, так как Бернард не только исполняет, но и предупреждает каждое мое желание… В ближайшие несколько дней он будет чрезвычайно занят на работе, но время пройдет быстро. Здесь, в поместье, у меня столько дел! Я намереваюсь заняться парком, чтобы в нем все цвело и зеленело. Летом мы будем отдыхать в парке, а потом здесь будут играть и резвиться наши дети…»

Следующая запись появилась незадолго до Рождества.

«… Это чудовищно несправедливо! Доктор сегодня подтвердил мне диагноз, в который ум и сердце отказываются верить: Бернард и я никогда не сможем иметь детей. Я не знаю, как я скажу ему об этом. Он всегда хотел детей – и до сих пор мечтает о них! Боже мой, теперь, когда я это узнала, я чувствую себя такой… ненужной. Ну почему, почему…»

Следующая запись сделана через пару недель.

«2 января 1981 г. Бернард стал очень молчаливым. Он ничего не говорит прямо, но я чувствую, как он старательно избегает меня. Последнее время муж возвращается домой все позднее и позднее и уверяет, что очень занят на работе, но я думаю, что он просто прикрывается своей занятостью. Рождественские и новогодние праздники прошли безрадостно: в глазах мужа больше не светится любовь ко мне, а ведь он клялся мне в вечной любви! Я не знаю, что делать, мне не с кем поговорить об этом, не с кем посоветоваться. А Бернард с каждым днем все больше и больше отдаляется от меня…»

Дальше шли страницы, наполненным искренним горем и отчаянием. И чем дальше Моника читала, тем яснее становилась суть трагедии Хелен Кроуфорд. Записи в дневнике появлялись все реже и реже. Прошло больше года с того дня, когда доктор поставил Хелен окончательный и столь драматичный диагноз.

«3 марта 1982 г. Я чувствую, как Бернард все больше отдаляется от меня. И теперь я понимаю почему. Я нашла в его пиджаке листок с незнакомым мне номером телефона. Естественно, я захотела узнать, чей это номер, и позвонила по нему. Мне ответил молодой женский голос – я сразу обо всем догадалась. Все эти совещания и деловые встречи в городе были наглой ложью – на самом деле он встречался с этой женщиной. Бернард стал вспыльчивым и раздражительным, а иногда я читаю в его глазах нечто такое, что нагоняет на меня леденящий ужас. Я чувствую, что может произойти что-то страшное. Я все чаще вижу во сне, что скоро моя судьба будет решена…»

На этой записи дневник Хелен Кроуфорд закончился. Моника глубоко задумалась. С момента последней записи прошло уже семь лет, но она кожей чувствовала, какой страх сквозил в этих строках. Что же произошло потом? И Моника твердо решила выяснить, как супруги Кроуфорд живут сейчас.

Погруженная в свои мысли, Моника грелась у пляшущего в камине живительного огня. Раскрытый дневник лежал у нее на коленях, и взгляд то и дело падал на последние отчаянные строки дневника.

Внезапно донесшиеся из вестибюля голоса вывели ее из оцепенения. Сначала она подумала, что ослышалась. Но голоса раздались снова и даже более отчетливо. Моника вскочила, подошла к двери в кабинет, приоткрыла ее и выглянула в темный коридор.

Ну вот опять! Два голоса – мужской и женский. И без того резкие голоса становились все громче и раздражительнее.

– О господи! – прошептала Моника, и ее глаза широко раскрылись. – Этого не может быть. Я… я же не сумасшедшая…»

Моника медленно кралась по коридору. Теперь голоса доносились из кухни, расположенной довольно далеко, но Моника хорошо разбирала слова.

– Ты изменяешь мне! – услышала она прерывающийся женский голос. – Ты думаешь, я такая дура и ни о чем не догадываюсь? Я знаю даже номер ее телефона…

– Закрой свой поганый рот! – яростно прорычал мужчина в ответ. – Ты просто истеричка. Тебе надо лечиться от алкоголизма! Ты больна и не желаешь признавать этого!

Из кухни раздались громкие женские рыдания, а затем – издевательский смех мужчины.

Не в силах больше сдерживаться, Моника нажала на дверную ручку и рывком распахнула дверь.

В кухне было пусто. Голоса умолкли. Сердце Моники гулко стучало.

Нет, этого не может быть! Но ведь она совершенно отчетливо слышала голоса! Наверное, она так глубоко вникла в проблемы Хелен Кроуфорд, что творческая натура услужливо унесла ее в мир фантазий?

«Нет, – сказала себе Моника. – Нет, нет и нет! Какие уж там фантазии?» Она совершенно ясно слышала голоса, став свидетельницей безобразной сцены между супругами, произошедшей на кухне. Значит, сегодня просто повторилась ссора, произошедшая в этом старом доме несколько лет назад.

Но почему Моника так легко, играючи нашла этот интимный дневник? Это явно не было случайностью! Кто-то позаботился о том, чтобы дневник оказался в ее руках.

– Это Хелен Кроуфорд, – прошептала Моника после того, как ее волнение слегка утихло и к ней вернулась способность оценивать обстановку. – Она делится со мной своими воспоминаниями – очевидно, она хочет сказать мне что-то важное…

В этот момент мозг писательницы пронзила жуткая мысль: а что если Хелен Кроуфорд больше нет в живых и не успокоившаяся душа ее пытается вступить в контакт с ныне живущим человеком? Одно бесспорно: завтра же надо отправиться в Лондон, чтобы встретиться с агентом по продаже недвижимости и с нотариусом и выяснить у них судьбу Бернарда и Хелен Кроуфорд.

* * *

Было еще раннее утро, а репортер «Брайтон кроникл» Майк Фишер уже ехал в Гроверс-парк на своем «Лендровере». Хотя он не надеялся, что и со второй попытки у него получится договориться об интервью, но надо было попробовать. В первый раз, встретив жесткий отпор, он слишком быстро отступил, и это было его, как профессионального репортера, большим минусом. К тому же популярная писательница Моника Зеллер оказалась еще и красивой молодой женщиной, произведшей на мужчину неизгладимое впечатление.

Майк бросил быстрый взгляд на наручные часы. Уже утро, а густой туман все еще заволакивает все дома по обеим сторонам узкой улицы. Репортер притормозил перед запертыми коваными воротами и с изумлением увидел, что с другой стороны к ним тоже подъехал автомобиль, из которого вышла сама Моника. Она быстрым шагом направилась к воротам и открыла их.

– Это опять вы! – услышал репортер раздраженный возглас писательницы. – Что-то я не припоминаю, чтобы назначала вам встречу, мистер Фишер.

– Ну так назначьте! Поверьте, я не отниму у вас много времени…

– Мистер Фишер, я ясно дала вам понять, что не заинтересована ни в каких интервью, – нетерпеливо ответила Моника. – А кроме того, я очень спешу в Лондон, и мне дорога каждая минута!

– Похоже, у вас сложилось негативное мнение о журналистах, мисс Зеллер, – не отступал репортер. – «Брайтон кроникл» – это респектабельная газета. Если вы волнуетесь из-за возможной необъективности или недостаточно высокого уровня наших материалов, то могу вас заверить…

У мужчины было симпатичное лицо, ясные умные глаза и необычайно приятный голос. Может быть, именно это и заставило молодую женщину прислушаться к его словам?

– Хорошо, мистер Фишер, я подумаю об интервью, когда вернусь из Лондона. А вы, со своей стороны, не могли бы сделать мне небольшое одолжение, ответив на пару вопросов?

Во-первых, вы давно работаете в этой вашей газете?

– Уже больше трех лет, – быстро ответил Майк. – Если вы сомневаетесь в моей профессиональной компетентности, то можете позвонить моему боссу, мистеру Уорнеру.

– Вы меня неправильно поняли, мистер Фишер, – смутилась и слегка покраснела Моника. – Речь идет не о вашем профессионализме. Я только хотела узнать, давно ли вы живете в Брайтоне и знали ли вы семью Кроуфорд, которой принадлежал Гроверспарк до того, как я его купила?

– Значит, вы ничего не знаете о драматической истории этой семьи? Бернард Кроуфорд тогда быстро удрал отсюда. Но подробности мне неизвестны, несчастье произошло еще до того, как я начал работать в «Брайтон кроникл».

– Что за несчастье? – взволнованно спросила Моника. – Мистер Фишер, пожалуйста, расскажите мне все, что знаете. А я обещаю дать вам интервью сразу по возвращении из Лондона.

– Договорились! – обрадовано воскликнул Майк. – Но я могу только пересказать то, что слышал от своих коллег. Если вы захотите узнать больше, то я готов произвести собственное расследование. Вас интересуют обстоятельства исчезновения миссис Кроуфорд?

– Так она исчезла?

– Насколько мне известно, да, – подтвердил Майк. – Это было больше трех лет назад. Хелен Кроуфорд внезапно бросила мужа по неизвестной причине. Ее поиски не дали никаких результатов. Она как сквозь землю провалилась. Мистер Кроуфорд полгода ждал в Гроверс-парке ее возвращения, а потом уехал в Лондон. С тех пор дом пустовал, пока вы не купили его. Могу себе представить, сколько там всего надо сделать – отремонтировать, перестроить… Верно это, мисс Зеллер?

Моника пропустила мимо ушей последний вопрос Майка. Значит, Хелен Кроуфорд внезапно исчезла, якобы бросив своего мужа? Нет уж, дудки! Она уверена: в Гроверс-парке произошла страшная трагедия. А доказательства? Пока их нет, но она обязательно выяснит, что за драма разыгралась на этой сцене! И для этого ей надо съездить в Лондон.

– Да, верно, я уже занимаюсь этим, – рассеянно бросила Моника. – А сейчас извините меня, мистер Фишер, мне нужно уехать в Лондон на день-другой. Позвоните мне потом. До свидания.

И Моника умчалась на своем автомобиле.

«Нет, так не пойдет, – подумал мужчина. – Вы от меня легко не отделаетесь, моя прекрасная леди!»

Репортер быстро сел в свой «Лендровер» и помчался вслед за Моникой.

По дороге в Лондон мужчина остановился на заправочной станции и попросил телефон, чтобы позвонить в редакцию.

– Люси, привет, это Майк Фишер, – сообщил он редакционной секретарше. – Скажи боссу, что интервью с Моникой Зеллер на мази. Я сейчас еду в Лондон и вряд ли вернусь сегодня.

– Ты что, рехнулся, Майк? – воскликнула Люси. – Сегодня в двенадцать часов редакционная планерка, и присутствие всех сотрудников строго обязательно!

– Разрули ситуацию, Люси! Извинись за меня перед боссом и скажи, что мой внезапный отъезд связан с Моникой Зеллер. Если Уорнер не поверит, я позвоню ему из Лондона. Заранее спасибо тебе, Люси, пока!

* * *

– Мисс Зеллер, как я рад вашему неожиданному визиту! – приветствовал нотариус Гримсби входящую в его офис молодую женщину.

Он был приветлив и корректен, как всегда, ни словом и ни жестом не выдав своего истинного отношения к необычному визиту. Нотариус был взволнован.

– Я не задержу вас надолго, мистер Гримсби, мне бы только хотелось получить некоторую информацию о семье Кроуфордов. Вы ведь знакомы с мистером и миссис Кроуфорд?

Брови нотариуса нахмурились, а в глазах появилось напряжение.

– Что-то не так с Гроверспарком, мисс Зеллер? – спросил он.

– Возникла проблема, мистер Гримсби, поэтому я к вам и пришла. Пожалуйста, ответьте на мой вопрос!

– Боюсь, что мне особенно нечего вам сообщить, мисс Зеллер, – осторожно начал нотариус. – Мистер Кроуфорд стал моим клиентом после переезда в Лондон. Видите ли, мистер Кроуфорд очень успешный бизнесмен, и я дорожу его доверием. И, разумеется, отношусь с полной лояльностью ко всем своим клиентам. Что касается вашего вопроса о миссис Кроуфорд, то я, к сожалению, не имел счастья быть с ней знакомым. Я знаю только, что она… оставила… своего супруга.

– Я слышала, что она бросила мужа без всяких видимых причин, а однажды ночью просто исчезла из дома, и притом бесследно, мистер Гримсби. Меня заинтересовала эта история, так как я в курсе некоторых важных событий в жизни Хелен Кроуфорд. Я узнала о ее таинственном исчезновении и хотела бы прояснить некоторые детали.

– И поэтому вы приехали в Лондон, мисс Зеллер? – удивился нотариус. – Полиция расследовала это дело, но безрезультатно. Если миссис Кроуфорд решила оставить своего супруга, значит, у нее были на то веские причины. И, возможно, сугубо личные.

– Разумеется, мистер Гримсби, – быстро заговорила Моника. – Дело в том, что в доме остались личные вещи миссис Кроуфорд. Я приехала сегодня в Лондон на встречу с моим литературным агентом, а заодно могла бы встретиться с мистером Кроуфордом и решить эту проблему. Возможно, эти вещи ему нужны, я могла бы их передать.

– Можно попробовать организовать вашу встречу, мисс Зеллер, – вяло отозвался мистер Гримсби, – но учтите, что мистер Кроуфорд чрезвычайно занятой человек… Я ничего не обещаю. Возможно, он примет вас на следующей неделе. Я вам позвоню.

Моника попрощалась и вышла из офиса. Как только за ней закрылась дверь, Гримсби снял телефонную трубку и дрожащими пальцами набрал знакомый номер…

* * *

Раз уж нотариус ей не помог, Моника решила действовать самостоятельно. Она с трудом нашла место для парковки перед огромным офисным зданием из стекла и бетона в деловом квартале города. Когда она вошла в холл через автоматически открывающиеся двери из стекла, то подумала, что ей придется иметь дело с весьма солидным человеком. Ей не терпелось познакомиться с ним лично, ведь она так много прочитала о нем в дневнике Хелен.

– Минутку, леди, – услышала Моника за спиной голос портье. – Вы к кому?

– Я хотела бы поговорить с мистером Кроуфордом, – ответила Моника.

– Извините, мисс, но не каждый желающий может сразу направиться в офис мистера Кроуфорда. Сначала следует проинформировать по телефону его секретаршу, – пояснил служащий в униформе и снял телефонную трубку. – Как ваше имя и по какому вопросу вы пришли?

– Меня зовут Моника Зеллер, и я пришла к мистеру Кроуфорду по сугубо личному вопросу. Скажите, пожалуйста, его секретарше, что речь идет о Гроверспарке…

Портье кивнул и набрал номер.

– Миссис Колтер приглашает вас, мисс Зеллер, – сообщил портье, положив телефонную трубку. – Миссис Колтер – это личный секретарь мистера Кроуфорда.

Через несколько минут Моника уже входила в респектабельный офис. Ей навстречу поднялась интересная женщина лет сорока в элегантном костюме.

– Мисс Зеллер? – обратилась женщина к Монике, и та кивнула в ответ. – Добро пожаловать в наш офис. Меня зовут Стефания Колтер, я личный секретарь мистера Кроуфорда. К сожалению, вы не записаны сегодня на прием.

– У меня сугубо личный вопрос. Не могли бы вы сообщить мистеру Кроуфорду о моем визите? Я купила у него Гроверспарк и хотела бы побеседовать с ним по этому поводу. Дело, собственно…

– Я очень сожалею, мисс Зеллер, – прервала ее элегантная дама, – вы можете записаться на прием на следующей неделе. Как раз во вторник есть окно, десять часов утра вас устроит?

– Нет, – жестко парировала Моника. – Я в Лондоне только сегодня. Пожалуйста, сообщите мистеру Кроуфорду, что я хочу поговорить с ним о его жене. Уверена, он найдет время для нашей встречи.

Слова Моники возымели действие, и надменная секретарша сняла телефонную трубку.

– Мистер Кроуфорд примет вас, мисс Зеллер, – сказала она после короткого разговора с боссом. – Пожалуйста, пройдите в его кабинет, но не более чем на четверть часа.

Моника усмехнулась и вошла в большой, роскошно обставленный кабинет. Из-за массивного письменного стола навстречу ей поднялся коренастый седовласый мужчина лет пятидесяти с небольшим. На его губах играла вежливая улыбка, но серо-стальные глаза оставались холодными.

– Добрый день, мисс Зеллер, – приветствовал он посетительницу с притворной любезностью и протянул ей руку, оказавшуюся неприятно влажной. – Я чрезвычайно огорчен, что нам не довелось познакомиться раньше. Но я знаю вас гораздо лучше, чем вы думаете. Видите вон ту книгу на полке? Бьюсь об заклад, она вам хорошо знакома!

Моника проследила взглядом за его жестом и заметила слева на полке корешок написанного ею бестселлера «В лабиринте злых снов».

– Мне звонил Гримсби и рассказал, что вы наведывались к нему и спрашивали что-то о Гроверс-парке, – не стал утаивать Бернард Кроуфорд и предложил Монике сесть.

Несмотря на его наигранное дружелюбие, в нем было что-то отталкивающее.

– Я буду максимально кратка, так как вторглась к вам без предупреждения. В одной из комнат дома я нашла фотографии и платья. Полагаю, что это личные вещи вашей жены, и готова немедленно их вернуть. Думаю, вы найдете им применение, хотя… – Моника замолчала, давая понять, что рассчитывает на его откровенность.

Бернард Кроуфорд продолжил фразу:

– … моя жена бесследно исчезла несколько лет назад. Я не сомневаюсь, что вы знаете это. Но я не понимаю только, почему вас интересует эта давнишняя история, мисс Зеллер? Зачем вам копаться в чужих делах, чужой личной жизни?

Слова мужчины прозвучали угрожающе, а в глазах зажглись злые огоньки.

– Ваши личные дела меня нисколько не касаются, мистер Кроуфорд, – спокойно ответила Моника. – Я забочусь только о сохранении доверительных отношений между нами. Если вы хотите получить эти вещи, то я их вам пришлю…

– Вы можете делать с ними, что хотите, мисс Зеллер, – проговорил Кроуфорд. – Моя жена бросила меня безо всяких объяснений. Это случилось несколько лет назад, и я уже достаточно настрадался по этому поводу. Возникла и огромная юридическая проблема из-за долей в нашей семейной фирме, поэтому через положенное законом количество лет я заявил, что Хелен мертва. Думаю, что это лучшее решение. А как дело обстоит на самом деле, одному богу известно. Так что выбросите все эти вещи на помойку – они принадлежат прошлому. Можете раздать нуждающимся – это ваше право. И, конечно же, я оценил ваше благородство, ведь вы решили сначала спросить меня… У вас ко мне еще что-то?

– Нет, – коротко ответила женщина.

– Тогда еще несколько вопросов. Вы знаете, что моя жена исчезла?

Моника кивнула.

– А откуда вы узнали о ее исчезновении?

– В Брайтоне судачат об этом. – А почему вы сначала обратились к Гримсби? Почему не ко мне? Разумеется, он тут же доложил мне по телефону о вашем визите.

Моника открыла рот, чтобы ответить, но Кроуфорд не стал ее слушать:

– Послушайте, мисс Зелллер, я знаю, что вы известная писательница и у вас прекрасно развита творческая фантазия. Но если вы решили сделать из нашей семейной трагедии бестселлер, то я категорически возражаю против этого. Хелен – это часть моей книги жизни. Однако я уже давно прочитал эти страницы, и мне бы не хотелось перечитывать их заново… И, разумеется, я бы очень расстроился, если бы мои адвокаты затеяли с вами какую-нибудь нудную тяжбу…

Бернард Кроуфорд говорил подчеркнуто вежливо, но в его словах слышалась нешуточная угроза.

Моника встала.

– Спасибо, что уделили мне время, мистер Кроуфорд, – сказала она и попрощалась легким кивком головы, не подав ему руки.

* * *

Майк Фишер припарковал свой автомобиль на боковой улице. Моника так и не заметила, что репортер следовал за ней от самого Гроверс-парка. Поняв, что женщина поехала в офис к Кроуфорду, он сделал несколько телефонных звонков, и то, что он услышал, заставило его глубоко задуматься. Полученные сведения как-то не укладывались в логическую цепочку, и он удивился, что молодая писательница так торопит события.

Увидев выходящую из офисного здания Монику, мужчина тут же подскочил к ней. Занятая своими мыслями, она заметила его лишь тогда, когда он возник прямо перед ней.

– Вот так встреча! – воскликнула Моника, быстро сообразив, что настырный репортер оказался в Лондоне не случайно. – Мистер Фишер, вы следили за мной? Зарубите себе на носу: я всегда сдерживаю свои обещания! Так что вы могли бы не преследовать меня до самого Лондона…

– Нам надо серьезно поговорить, мисс Зеллер, – проговорил Майк. – Есть интересная информация для вас. Это касается Бернарда Кроуфорда. Вы ведь сейчас были в его офисе?

– Да, была, – ответила несколько удивленная Моника. – Но я не понимаю, почему «Брайтон кроникл» интересуется моим распорядком дня, мистер Фишер.

– Признаюсь, я виноват, что следил за вами, мисс Зеллер, – ответил Майк сконфуженно. – Но вы так нервничали, и я испугался за вас. Сегодня утром вы спрашивали меня о Бернарде Кроуфорде, и мне удалось кое-что выяснить. Хотите послушать?

– А откуда вы знаете? – вопрос сам собой сорвался с ее губ.

– Ваш вопрос о мистере Кроуфорде сегодня утром был не случайным. Хотите поговорить об этом, мисс Зеллер? Обещаю, что репортер Майк Фишер будет держать рот на замке. Мне и вправду хочется помочь вам…

В выражении его глаз, в словах и тоне чувствовались искренность и благородство, и это заставило молодую писательницу поверить ему. В этом опасном деле она нуждалась в надежном товарище и помощнике.

– Ладно, – согласилась женщина после недолгого колебания. – Здесь на углу есть уютное кафе, – предложил Майк. – Я приглашаю вас на чашечку капучино, а заодно все и обсудим.

* * *

Майк предоставил Монике возможность выбрать столик и после того, как выбор был сделан, отодвинул для нее стул, приглашая сесть. Молодая женщина горько улыбнулась про себя. Она вспомнила, что в самом начале их отношений Ральф тоже был милым и предупредительным. Но оказалось, что за внешним лоском скрывались душевная черствость, эгоизм и мелочность. Принадлежит ли этот симпатичный репортер к тому же типу мужчин? Моника удивилась сама себе, что сравнивает Майка Фишера с Ральфом Майерсом. Она совершенно не знала Майка.

И почему она вообще задумалась о том, что он за человек? Может быть, она почувствовала себя как-то связанной с ним? Или ей просто необходимо кому-то довериться?

Майк заказал две большие чашки капучино и спросил Монику напрямик:

– Почему вы интересуетесь Кроуфордами, мисс Зеллер? Это как-то связано с домом? Думаю, что нет. Вас заботит судьба Хелен Кроуфорд, и я даю голову на отсечение, что с Бернардом Кроуфордом вы говорили именно о ней.

– Вы хорошо делаете свою работу, мистер Фишер, – похвалила репортера Моника. – Да, я встречалась с мистером Кроуфордом, чтобы кое-что прояснить, в частности, что же все-таки произошло с его женой.

– Пожалуйста, называйте меня просто Майк, – предложил журналист. – Похоже, что мы оба заинтересовались этой таинственной историей, и очень надеюсь, будем и дальше общаться. Так уж лучше без церемоний. А вы позволите называть вас Моникой?

Молодая писательница взглянула мужчине прямо в глаза и почувствовала, что ее сердце стучит чаще и громче обычного, губы под тонким слоем помады внезапно пересохли и где-то внутри ее женского существа появился странный холодок – все это были хорошо знакомые Монике первые симптомы влюбленности. Она молча кивнула, изо всех сил стараясь скрыть охватившие ее ощущения. От нее не укрылось, как потеплел его взгляд в ответ на ее согласие.

Официант принес капучино, Моника сделала большой глоток ароматного напитка и сразу почувствовала себя намного лучше. Она заговорила откровенно:

– Основная проблема в том, что я слышала в доме странные звуки. Похоже, это был полтергейст, и в полночь я отчетливо видела призрак молодой женщины, одетой в снежно-белое платье.

– Если вы думаете, что я считаю вас сумасшедшей, то ошибаетесь, Моника, – заметил журналист. – Вы не единственная, с кем такое происходит. Есть множество рассказов и материалов в прессе о встрече с паранормальными явлениями. Конечно, некоторые истории притянуты за уши, но ваш случай – чистая правда. Я в этом убежден и верю вам безоговорочно. Вы думаете, что это был призрак Хелен Кроуфорд?

– Я не думаю, я знаю, – твердо ответила женщина. – На следующий день после встречи с призраком, еще до наступления вечера, я вдруг услышала странный шум в одной из комнат второго этажа и поднялась туда. Комната оказалась почти пустой. В ней стояла мягкая мебель, укрытая полотнищами белой ткани, и старинный сервант, на полке которого стояли фотографии в дорогих серебряных рамках. На одной из фотографий я узнала молодую женщину в том же белом платье, что было на призраке.

Майк кивнул:

– Иногда в старых домах царит необъяснимая аура и явно чувствуется присутствие когда-то живших здесь людей. Этой теории придерживается известный психолог Джозеф Бреди. Он мой близкий друг. Я звонил ему, когда вы были в офисе мистера Кроуфорда.

– У вас такие выдающиеся друзья, мистер Фишер?

– Майк, – поправил ее мужчина.

– Ну конечно, Майк, – повторила Моника. – Извините, я совсем погрязла в своих переживаниях. Однако это еще не все. Чуть позже я нашла в сундуке на чердаке дневник Хелен Кроуфорд.

Моника рассказала мужчине, как обнаружила дневник бывшей хозяйки дома. Он слушал ее внимательно, не перебивая и не задавая вопросов, и заговорил только после того, как она закончила свой рассказ.

– Вы правы, – задумчиво заметил он. – Это уже целая цепь случайностей. Но вы, разумеется, заглянули в этот дневник?

– Конечно же, я его прочитала, – ответила женщина и отбросила со лба упавшую прядь волос. – Разумеется, интимный дневник не предназначается для чужих глаз, но я уверена, что миссис Кроуфорд сама хотела, чтобы я прочитала его. До своего загадочного исчезновения Хелен была несчастлива в супружеской жизни. Ее брак с Бернардом Кроуфордом оказался неудачным.

Муж постоянно изменял ей.

– То, что вы сейчас рассказали, вполне вписывается в общую схему событий, – заметил Майк. – Перед свадьбой Хелен и Бернарда в прессе публиковалось много материалов о них. До их бракосочетания Бернард Кроуфорд был страховым агентом, правда, довольно успешным. Поэтому он и смог купить такую виллу, как Гроверс-парк. Но его состояния было недостаточно, чтобы основать компанию «Кроуфорд лимитед». Она создана на деньги Хелен, получившей огромное наследство незадолго до исчезновения. И держателем контрольного пакета акций их компании была именно Хелен. Своим успехом в бизнесе он обязан ее капиталу. Он ушлый парень – своего не упустит.

– Думаю, что он человек абсолютно бессовестный, – сказала Моника. – Мы поговорили с ним очень коротко, но у меня сложилось впечатление, что ему крайне не понравился мой интерес к его пропавшей жене.

– Он должен быть благодарен своей супруге: разве не она обеспечила ему сказочную карьеру? Простой страховой агент стал президентом крупной компании по торговле недвижимостью. А потом жена, переставшая быть ему нужной, бесследно исчезает, словно это самое обычное дело. По окончании определенного законом срока он объявляет жену умершей и согласно ее завещанию получает все! Каков хитрец! Этот дневник, который вы нашли, может произвести эффект разорвавшейся бомбы. Вы дадите мне его прочесть?

– Конечно, – без колебаний ответила Моника. – Я буду рада обсудить его содержание. Знаете, с той минуты, как я нашла этот дневник, я не могу выдавить из себя ни строчки. А ведь я купила Гроверс-парк, чтобы в тишине и уединении писать книги.

Она вдруг запнулась, почувствовав, что готова откровенно рассказать Майку то, чего не следовало бы. Ей нестерпимо захотелось поговорить о Ральфе, но она не позволила себе этого: прошлое надо оставлять в прошлом! Сейчас у нее от других проблем раскалывается голова. И проблемы эти гораздо серьезнее, чем бесславно закончившийся любовный роман с плейбоем Ральфом Майерсом.

– С этим Кроуфордом еще не все ясно, – продолжал Майк. – Думаю, наш долг – выяснить, что же все-таки произошло.

– У вас есть конкретные предложения? Вы знаете, как были организованы поиски Хелен?

– Пока нет. Поэтому сначала надо получить информацию из полиции, а затем самим опросить друзей и родственников, так можно напасть на след. Не могла же она исчезнуть бесследно?

– Она не исчезла! – заключила Моника. – Я не все вам рассказала. Есть кое-что еще… Я слышала на кухне голоса – мужчины и женщины. Они яростно ссорились. Я разобрала не все слова, но голоса принадлежали супругам Кроуфордам. Это было повторение их реально случившейся ссоры на кухне. Я абсолютно уверена, что неверный муж с удовольствием помог своей надоевшей жене исчезнуть. Но только доказать это невозможно.

– Пока невозможно, – заметил Майк. – Я бы хотел прочитать дневник Хелен. Обещаю ничего не предпринимать без вашего одобрения. И… Вы уж простите меня, Моника, но мне все-таки придется взять у вас интервью.

– Ах, да, интервью, – вздохнула Моника. – Я и забыла о нем.