Текст книги "Симфония любви"

Автор книги: Мэрилин Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Она промчалась через всю комнату, шутливо подхватив Майкла под руку и одновременно пользуясь случаем позорно сбежать от Ника. Когда она закрыла за собой дверь и та негромко щелкнула у нее за спиной, Лили испытала громадное облегчение.

К счастью, Майкл отказался от завтрака и благополучно отбыл. Мысль о том, что им больше не придется разыгрывать спектакль, наполнила ее ликующей радостью. Теперь осталось только проверить все системы дома и записать данные, прежде чем отправиться на работу. И можно не бояться, что Ник начнет ее немедленно разыскивать.

Она ошиблась. Не успела Лили надеть пальто и натянуть перчатки, как Ник появился в холле.

– Сбегаем? – негромко поинтересовался он.

Она испуганно посмотрела на него. Он стоял перед ней, как всегда, босой, пугающий ее своим видом, волосы взъерошены.

– Босыми ногами не трудно нажимать на педали у рояля? – спросила Лили. – Они же, должно быть, чертовски холодные. – Она не знала, зачем задерживается, но в этом был, наверное, какой-то скрытый смысл.

– Привыкаешь, – коротко ответил он. – И не меняй тему разговора.

– Я и не знала, что у нашего разговора есть тема, – нахмурилась Лили. – Все еще переживаешь из-за вчерашней ночи? Я думаю, мы все с этим уладили.

– Я говорю не о вчерашней ночи, я про сегодняшнее утро.

– Про утро? А, ты про то, как Майкл ворвался в твое святилище. Прости, конечно, но ему очень хотелось с тобой попрощаться. Ты же знаешь, он может быть ужасно упрямым, если вобьет что-нибудь себе в голову.

– А не ты ли подкинула ему эту идейку?

– Господи, Ник, на черта мне это нужно? – с искренним изумлением уставилась на него Лили. – Я же знаю, как ты не любишь, чтобы тебе мешали.

– Вот именно, – удовлетворенно кивнул он.

– Да ты что! Ты решил, что ради того, чтобы тебе досадить, я отправила к тебе Майкла? Какая чушь! – Она заправила длинные распушенные волосы под воротник пальто, деловито обмотала шею шарфом и только после этого улыбнулась: – Бог с тобой, Ник, когда я сказала, что вчера ночью закончился наш медовый месяц, я просто пошутила. Я вовсе не имела в виду объявлять тебе войну. – При мысли о такой возможности она неудержимо рассмеялась и наклонилась, чтобы взять стоявший на полу портфель.

Она вышла в морозное вермонтское утро, а Ник так и остался стоять в холле с жалким и напряженным видом, готовый к схватке там, где для нее уже не было повода. Неужели он не понял, что она уговорила его на этот брак не ради того, чтобы сделать его или себя несчастными. Ей просто хотелось, чтобы они прожили весь этот год в свое удовольствие, занимаясь любимым делом. Бедняжка, как же все перепуталось у него в голове! Он понял фразу «война полов» буквально.

Ей просто нужно показать ему, как он ошибается.

Глава 9

Следующие несколько дней прошли спокойно. Лили видела Ника всего пару раз в коридоре и один раз на кухне, когда он опять жарил свою яичницу. Неужели ему не надоело все время есть одно и то же? Она чуть не ляпнула, что с удовольствием приготовила бы ему обед, но вовремя прикусила язык.

Всякий раз он вел себя как вежливый незнакомец, и она отвечала ему тем же, хотя иногда это давалось ей с трудом. Лили решила быть предельно сдержанной в отношениях с Ником – по крайней мере до тех пор, пока сможет это выдержать. Она гордилась тем, что три дня подряд ей удалось ни разу ничего не выпалить невпопад.

Ее экспериментальная работа в доме начала набирать обороты, тем более что ПЭР теперь исправно исполнял все обязанности и пока ни разу не чудил во время ночных обходов помещений. Лили решила, что все входит в свою колею, по которой их жизнь и покатится потихоньку, пока не закончатся эти теперь уже одиннадцать месяцев. У нее было то, чего ей всегда хотелось, – участие в эксперименте и, возможно, докторская диссертация. Но встреча в прошлый уик-энд с сестрой, которую так и распирало от счастья, напомнила Лили о том, что она упускала все это время.

Она всякий раз непроизвольно съеживалась, когда вспоминала, как сообщила Нику о своей любви.

Однако она до сих пор не сделала одного – не дала Нику времени разобраться во всем самому. В конце концов, она исследователь, инженер, специально училась выискивать и вытаскивать на свет Божий тонкую ниточку логики из океана хаоса. Если Ник сможет спокойно поразмышлять, кто знает, к какому решению он придет и как изменит свою точку зрения.

Лили подошла к платяному шкафу и вытащила Широкие шерстяные брюки и пушистый пуловер. Пришло время прекратить «холодную войну», которую она затеяла сама с собой. Отчего-то ей казалось, что в случае с Ником логика не пройдет.

Копаясь на полке в поисках подходящей одежды, Лили вдруг поняла, что в результате всех ее переживаний у нее появилась неплохая идея. Она может начать готовить Нику потрясающие ужины.

Внутри у нее все сжалось от охватившего ее нервного возбуждения. Решится ли она на такое? Как это скажется на ее душевном спокойствии? Хватит продолжать жить во лжи. Пора сделать хоть что-то, чтобы совесть успокоилась и она со спокойной душой могла бы отвечать на все вопросы своих родителей и коллег о жизни с Ником. Это вдобавок восстановит общение с «приятелем по подполью», человеком, за которого она вышла замуж.

Все постепенно и неизбежно придет в равновесие. Она начала чувствовать, что Ник жертвует гораздо большим, чем она, и особенно теперь, когда они оба оказались в самой гуще событий. Кто знает, когда ее друзья и подруги надумают еще разок сюрпризом навестить молодоженов или Майкл заявится для проверки программ и автоматики. Кроме того, у нее еще не было случая освоить суперсовременную кухню.

Лучше времени, чем сегодняшний вечер, для начала и не придумать.

Лили поймала себя на том, что, деловито хлопоча в просторной кухне, негромко мурлыкает под нос мелодию, которую услышала по радио в автомобиле по дороге домой. В воздухе плавал аппетитный запах жарившейся говядины, и от этого рот непроизвольно наполнялся слюной. Последний раз она готовила… это было… ну да, накануне того дня, когда переехала сюда со своей квартиры.

На первый раз Лили решила поступить предельно просто. Она вытащила блюдо с ростбифом из печки, отнесла в столовую и поставила посреди стола. Вскоре к нему добавились блюда с жареной картошкой и салатом. Окинув стол критическим взглядом, Лили удовлетворенно кивнула. Она не стала накрывать ни для себя, ни для Ника. Вместо этого она устроила импровизированную буфетную стойку, чтобы каждый из них мог обслуживать себя сам. Что делать после того, как наполнит свою тарелку, Ник решит сам, но она очень рассчитывала на то, что сработает старинная поговорка «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок».

Лили уверенно направилась к общей комнате. За ее дверями стояла гробовая тишина. Глубоко вздохнув, она подняла руку и постучала.

– Войдите.

Голос его не был ни сердитым, ни обрадованным. Скорее, никаким, решила для себя Лили. Она распахнула дверь и осторожно переступила порог.

– Привет, – поздоровалась она с ослепительной улыбкой. – Проголодался?

Ник сидел за инструментом. Взгляд его прошелся по ней, как удар молнии. Она поняла, что ее слова могли быть истолкованы совсем иначе, особенно после происшествия в спальне. Лили почувствовала, что краснеет.

– Я приготовила ужин, – торопливо добавила она. – Ростбиф, жареная картошка и салат. Если не хочешь отрываться от работы, можешь принести тарелку сюда.

Ник в изумлении уставился на нее:

– Я четыре дня бегал от тебя как от чумы, а сейчас ты собираешься меня кормить? Снова собираешься меня подловить?

– Вовсе нет. Никаких уловок. Я должна включить кухню в регулярный отчет, а для этого надо использовать ее по назначению. – Увидев его озадаченное лицо, она рассмеялась: – Если честно, это поможет мне избавиться от угрызений совести, которые я испытываю всякий раз, когда мы дурачим всех остальных. Теперь я могу со спокойной душой подробно описывать, как я тебя балую, даже если это и делается во имя науки. Готовить я всегда любила, просто редко выпадала такая возможность.

Она заставила себя замолчать, зная, что все болтает и болтает и дает Нику серьезный повод решить, что она окончательно спятила. Сердце у нее колотилось так, что разве только не стукалось о ребра. Его непроницаемое лицо по-прежнему оставалось для нее тайной за семью печатями, но зато она сполна насладилась его босыми ногами, голубыми джинсами и фланелевой рубашкой.

Ник остановился прямо перед ней и принялся вглядываться ей в лицо, как если бы искал в нем ключи к разгадке этого нежданного поворота колеса фортуны. Такую подозрительную личность она встречала впервые в жизни. Если бы она только могла пробраться через все заслоны к тому человеку, который жил глубоко у него внутри, который сочинил замечательную музыку к свадьбе своего брата. К человеку, который с такой страстью целовал ее, искренне добавила она.

– Ты уже поел?

– Нет.

– Тогда пошли. А то все остынет.

Ник согласно кивнул и вышел следом за ней из комнаты с гудящей от мыслей головой. Что Лили задумала на этот раз? Что-то новенькое появилось в ее тактике, хотя он согласится пойти в столовую из-за тайного желания снова оказаться рядом с ней, пусть и ненадолго. Когда он втянул носом аппетитные ароматы, витающие в воздухе, то решил на время оставить все сомнения. Она решила провести свои эксперименты, так пусть и проводит на здоровье. Это была одна из причин их женитьбы, так что она в любом случае занимается этим домом и всем его хозяйством. Кто он такой, чтобы спорить с ней по этому поводу?

Лили провела его через всю столовую к накрытому столу. Нику стало любопытно, что она сделает, если он наполнит свою тарелку доверху, вежливо поблагодарит, развернется и удалится к себе на второй этаж. Возможно, тогда это будет его последний обед, приготовленный Лили, уныло решит он. И кто ее за это осудит?

Тем не менее он не мог допустить, чтобы его вели к столу, как барана к корыту с кормом.

– Выглядит потрясающе, – искренне признал Ник, подцепил несколько тонко нарезанных кусков нежно-розового ростбифа, положил горку жареной картошки. На другую тарелку выложил салат и пару булочек. Рот сам собой наполнился слюной. Он вознамерился получить максимум удовольствия от пищи, пусть даже ему потом очень долго не придется баловаться домашней едой.

– Я очень благодарен тебе, Лили, честное слово. Прости. Но я как раз в самой середине дико сложного декрещендо первой части. Мне срочно нужно проверить кое-какие мысли, а то они испарятся, понимаешь?

– Я понимаю, все в порядке, – ответила она.

Он решил, что по ее красивому лицу пробежала едва заметная тень разочарования, но она исчезла настолько быстро, что Ник теперь не был уверен, что видел ее. Он шел к двери с дымящейся паром тарелкой и сгорал от стыда.

Неужели так страшно остаться ненадолго и разделить с ней эту трапезу? Конечно, это будет кошмар, самоуверенно заявила упрямая часть его личности. Он уже несколько дней не мог ничего делать, потому что думал только о Лили.

Не собирался ли он с самого начала держаться от нее подальше? Он и раньше заявлял об этом Лили и вовсе не хотел морочить ей голову. Ладно, пусть все идет своим путем.

Три вечера спустя он уже не был настолько уверен в окончательности этого вывода, когда Л или снова постучала в дверь общей комнаты, чтобы сообщить, что четвертый вечер подряд его ждет горячий ужин. К его приятному – чего уж тут скрывать – удивлению, она продолжала включать его в процесс поедания умопомрачительных блюд. По ее словам, она готовит все это для того, чтобы провести потом сравнительный анализ различных типов энергозатрат при интенсивном использовании кухонного оборудования.

Он знал, что на этот раз ему не удастся нагрузить тарелку доверху и сбежать. Лили не была его настоящей женой и тем более домашней работницей. А если это так, то она, несомненно, заслуживала хотя бы уважения за все свои усилия и за свою бескорыстную готовность позволить ему вести себя как хочется. Продолжать обращаться с ней как с парией становилось уже просто неприличным. Если уж кто заслуживал быть парией, так это он сам. Даже самый невоспитанный гость проявил бы больше учтивости, чем он.

– Сегодня ты превзошла саму себя, – признался он, окидывая взглядом накрытый стол. На этот раз на нем красовался большой сотейник, от которого исходили головокружительные запахи – итальянская лапша, томаты, тертый сыр и неведомые специи с божественным ароматом. Рядом располагалось блюдо со свежим сочным салатом. Поджаристый батон белого хлеба и бутылка вина завершали впечатляющий натюрморт.

Нагромоздив еды себе в тарелку, Ник направился к свободному стулу у стола и остановился за его спинкой.

– Не возражаешь, если сегодня я составлю тебе компанию? – спросил он, вдруг испугавшись ее ответа. Ведь женщины по сто раз в день меняют свои мнения.

– Конечно, – настолько просто и естественно ответила она, что он в первое мгновение не поверил своим ушам. Он знал, что это было сказано искренне. Чем дальше, тем больше он ценил многие черточки ее характера, и каждая в отдельности будоражила душу. Он уже понял, что она добрая, заботливая домохозяйка и достойная жена, не говоря уже о великодушии и добродушии, присущих ее характеру изначально.

Она уселась на стул прямо напротив него и поставила перед собой намного менее полную тарелку. Потянулась за бутылкой вина и, бросив на Ника короткий взгляд, вопросительно приподняла ее. Он кивнул, и она наполнила их бокалы вином.

– Тебе по-прежнему удобно в общей комнате? – поинтересовалась она, поднося вилку ко рту.

– То что надо!

– Может быть, ты хочешь что-нибудь там поменять, так скажи.

– Спасибо, Лили. Все нормально, мне ничего не нужно, – поблагодарил он, зная в душе, что это бессовестная ложь. От Лили ему нужно было такое, что у него язык не поворачивался сказать это вслух.

Она улыбнулась и слегка пожала плечами:

– Хорошо.

Ужин и сопутствующий разговор шли без его активного участия. Лили оживленно болтала о доме, уникальности его проекта и о своих экспериментах. Нику оставалось лишь время от времени вставлять то вопрос, то коротенькое замечание. Он поймал себя на том, что не сводит глаз с ее оживленного лица. Ее голубые глаза начинали возбужденно блестеть, а щеки заметно розовели всякий раз, когда он одобрительно отзывался о доме.

А венчала все копна огненно-рыжих волос, которая, казалось, составляла сущность личности Лили. Он понимал, что не должен так распускаться и бездумно увлекаться расслабляющей атмосферой вечернего ужина. Впрочем, частично свою битву он уже проиграл, согласившись сесть с ней за стол. Если он продолжит в таком духе и дальше, то очень скоро потерпит сокрушительное поражение во всей войне.

– Ты чувствуешь? – неожиданно спросила Лили.

Ее вопрос вывел его из транса, в который он погрузился, рассматривая ее белую алебастровую кожу.

– Что?

– Тянет холодом.

Уж что он почувствовал бы в последнюю очередь, так это холод, но об этом он не собирался сообщать Лили.

– Теперь, когда ты сказала, похоже, действительно откуда-то тянет прохладным ветерком.

И он показал рукой в направлении коридора, что вел в холл.

– Я себя чувствую как на Северном полюсе, – призналась Лили и вскочила со своего места. – Пойду проверю компьютер. Доедай, пожалуйста, я сейчас вернусь.

Она действительно вернулась почти сразу. На лице у нее было странное выражение – смесь глубокого беспокойства и какого-то непонятного страха.

– Что случилось?

– ПЭР, похоже, опять отлынивает от своих обязанностей, – сказала она, пытаясь улыбнуться. – Входная дверь распахнута настежь. Я прекрасно помню, что захлопнула ее, когда входила. Ты, случайно, с тех пор не выходил наружу?

– Нет.

– Впрочем, не суть важно, – решила Лили и расстроенно нахмурилась. – Не важно, кто оставил дверь открытой, в любом случае робот должен был подать сигнал. Может, стоит осмотреть дом? Я знаю, случившемуся должно быть какое-то логическое объяснение, но мне будет спокойнее, если ты пройдешься по комнатам.

– Нет проблем. – Ник вскочил на ноги. Ему захотелось обнять Лили за плечи и ободряюще прижать к себе, чтобы перестало хмуриться ее лицо. Вместо этого он сказал: – Оставайся здесь. Я вернусь через несколько минут.

– Когда случается такое, я всегда начинаю жалеть, что не завела собаку, – пробормотала Лили.

Ник осмотрел каждую комнату в доме, но все оказалось на своих местах. Вернувшись на первый этаж, он открыл входную дверь и выглянул наружу, в пробирающую до мозга костей холодную зимнюю ночь. Все было тихо.

Вернувшись в столовую, он увидел, что Лили убирает со стола.

– Ник, прости за все эти хлопоты, – со смущенной улыбкой извинилась она, увидев, что он вернулся.

– При чем здесь хлопоты?

– То одно, то другое, прямо наказание какое-то, честное слово! Теперь ты понимаешь, отчего я успокаиваю свою совесть, готовя каждый вечер ужин?

Ник заулыбался:

– Из всех, кого я знаю, ты самая последняя в очереди на успокаивание совести.

– Это самые замечательные слова, которые ты мог мне сказать, Ник! Я боялась, ты можешь подумать, что я, со своим инженерным умом, все это специально сконструировала, чтобы выманить тебя из твоей берлоги. В конце концов, я же не знала, будешь ты со мной сегодня ужинать или нет. – Она бросила на него шутливый взгляд. – К моему несчастью, я не настолько хорошо знаю систему безопасности, чтобы устроить нечто подобное.

Однако, несмотря на беспечный тон, вид у Лили был озабоченный, и она непроизвольно нахмурилась.

– Ты не все сказала. Ведь есть что-то еще, что тебя беспокоит.

– Даже и не знаю, – вздохнула Лили. – Наверное, это мое слишком живое воображение. ПЭР уже во второй раз сходит с ума без какой-либо видимой причины. И от этого мне становится не по себе. А если в лесу прячется какой-нибудь психопат, который играет с нами и только ждет удобного момента?

– Ты просто насмотрелась детективов по телевизору, вот и все. Сама подумай – как можно подобраться к роботу, который нигде, кроме как внутри дома, не передвигается, и что-то в нем сломать?

– Не знаю. Мы делали три пробных прогона с ПЭРом, и все три он отработал отлично. Очень странно, что он вышел из строя, особенно теперь, после того как Майкл меня заверил, что он все починил и все работает прекрасно.

– Только не это, – проворчал Ник. – Значит, нам грозит его повторный визит?

Лили не удержалась от смеха.

– Я попробую его упросить отвезти железного бродяжку в институт и досконально проверить все программы. Как насчет десерта? По дороге домой я заехала в кондитерскую и купила пирог с яблоками, прямо из печки.

– Такой вкусной едой ты меня развращаешь.

Лили рассмеялась снова, и колокольчики ее смеха прозвучали для него сладчайшей музыкой.

– Все идет по плану, – объяснила она.

Из кухни она вернулась неся тарелку с пирогом и чистые вилки. И Ник, вместо того чтобы поспешить к роялю, снова уселся на свое место, и они дружно доели десерт до последней крошки. Ник сказал себе, что вернуться на второй этаж он не может до тех пор, пока Лили не успокоится после всех этих приключений с открытой дверью и вышедшим из строя роботом.

– Как продвигается твоя симфония?

– Замечательно! – Еще одна ложь, но не мог же он сказать ей, сколько сил отнимает у него сочинение симфонии.

Он по-прежнему хотел знать, что она о нем думает, радостно ли ей в доме от его присутствия. Сколько ночей он пролежал, представляя, как это будет – позволить красивой чувственной Лили Метьюз Донахью любить его по-настоящему.

– Вернусь-ка я, пожалуй, к работе, – проговорил Ник, поднимаясь со стула.

– Хорошая мысль! А я подсчитаю энергопотребление за последние сутки. До встречи.

Он проводил ее взглядом, любуясь струящимися по спине длинными рыжими волосами. Ничего, кроме поддержки его работе, он от нее не получал. Она ни разу не пыталась помешать ему и, уж вне всякого сомнения, не унижала и не давила, как мать, за то, что он хочет сочинять музыку. Напротив, она старалась сделать его жизнь удобнее и приятнее, готовя все эти горячие ужины, что бы там она ни говорила про свои эксперименты с кухонным оборудованием. Он уже достаточно хорошо ее узнал, чтобы понимать, что все это она делает ради него. Страшило его совсем другое. Сегодня вечером своим волнующим присутствием она напитала его душу больше, чем всеми своими ужинами.

Войдя в общую комнату, он осторожно прикрыл за собой дверь, подошел к роялю и задумчиво сел на стоявшую перед ним табуретку. Список причин, по которым ему не следует увлекаться Лили, таял буквально на глазах. Ему хотелось узнать, сможет ли она принять тот факт, что большую часть самого себя он должен отдавать музыке, что он, может статься, не сумеет уделять ей столько внимания и чувств, сколько ей хотелось бы.

Он рассеянно пробежал пальцами по полированным клавишам, не очень сильно их нажимая, чтобы звук получился негромким. Любовь и заботливость Лили изумляли его, и притязать на такие неизмеримые душевные глубины он не имел никакого права. Вот почему любые компромиссы между ними казались ему нечестными.